355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Julia Shtal » Капелла №6 (СИ) » Текст книги (страница 3)
Капелла №6 (СИ)
  • Текст добавлен: 15 мая 2017, 17:30

Текст книги "Капелла №6 (СИ)"


Автор книги: Julia Shtal


Жанры:

   

Мистика

,
   

Слеш


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Джон стоял мало сказать удивлённый – просто охреневший! «Какой к чёрту шум?..» – и многие подобные мысли беспорядочно перебирались в его голове. Между тем всё становилось до ужаса странным…

– Что за шум? Вообще, о чём вы? Я заехал только днём и сразу же повалился на кровать, даже вещи не разобрал, смотрите – вот мой чемодан рядом нераспакованный стоит. Такого не может быть!.. – он глянул на свой багаж – тот действительно стоял на прежнем месте; было непонятно, как на это отреагировал мужичок – на его лице почти не было никакой эмоции, кроме некоего ехидного выражения, правда, едва заметного.

– Странно-странно… – только и протянул Хэнк, покачав головой, и продолжил смотреть через его плечо, будто теперь, с протёртыми очками, ему станет виднее.

– Я даже не знаю. Это действительно как бред какой-то! – он пожал плечами. – Вы точно уверены, что именно из моей квартиры?

– Точно-точно, в этом не сомневаетесь! – оживился хозяин. – Я опросил все рядом расположенные номера: все в один голос заявляли, что именно из вашего.

– Чушь! – прошептал Джон, глядя в пол, а громче сказал: – Ладно, хорошо, я разберусь с этим. Не могу обещать, что этой херни больше не повторится, так как к ней я вообще не причастен, ну да ладно… – он хотел было закрыть дверь, но Хэнк остановил её ногой.

– Могу ли я на правах хозяина осмотреть номер внешне? – сузив глаза, тихо спросил он; что-то в этом взгляде было неладное, но Константин не мог отказать.

– Ну проходите… Правда, я его и сам особо не видел – заснул сразу после заселения, – он пропустил его в прихожую и прошёл следом. Хэнк включил свет везде и на полную мощность; тут-то и пришло время удивляться Джону, причём удивляться крайне неприятно…

Сказать, что комната была не в порядке, значит сказать лишь одну десятую от той правды, которая была на самом деле; стоял такой хаос и разгром, что, казалось, за окном постапокалипсис, только разрушенных стен и осыпавшегося потолка не хватало. А так всё в полном сборе: шкафы перевёрнуты, поломаны, то же самое со стульями и всей остальной мебелью, кроме кровати – та осталась в первозданном виде, картина, висевшая над изголовьем, порвана, а её куски разбросаны по полу; обои изодраны, плафон от лампочки валялся разбитый на кафеле; в ванне была почти та же самая ситуация – все мыла и гели для душа разлиты на полотенца, часть из которых, в свою очередь, с особой изощрённостью запихнуты в унитаз. Короче, самый обыкновенный что? Правильно, вандализм! Джон был удивлён и разозлён побольше, чем Хэнк, ибо честно не знал, что тут произошло и было ли то до или после его заселения.

Хозяин отеля повернулся к нему и стрельнул в него гневным взглядом, но проговорил довольно сдержанно:

– Значит, не знаете ничего… А это как объясните? Вы хоть представляете, сколько этот бардак будет стоить? Это же полноценный ремонт! – он уже не сдерживался и давал волю своим словам. Но Константин виноватым себя не чувствовал отнюдь, причём обоснованно, поэтому отвечал твёрдо и уверенно:

– Я серьёзно не знаю, что тут произошло. Я же уже рассказал вам, как всё было: вернулся я уставшим, номер до этого не осматривал, прошёл в темноте до кровати и рухнул, так как устал. Я прилетел из Лос-Анджелеса и после такого длительного и утомительного полёта нуждался в отдыхе. Подумайте сами: я просто не мог сделать такого физически! Администратор внизу может подтвердить, что, когда я регистрировался, я буквально засыпал стоя. Этот бардак я и сам впервые вижу! – Джон говорил, и каждое слово приободряло его, но ему было прекрасно видно, как это обратно действует на Хэнка: тот наоборот всё более злился, становился суровее и бессердечнее, явно отказывался понимать и вникать в суть.

– Ну, а как вы тогда объясните этот ужас? Давайте, попробуйте! Давайте-давайте, я слушаю! – истошно визжал он, размахивая руками и горячась с каждой секундой. – Может, вы лунатили, а? Как вам такая идея? А, простите, я, наверное, украл её у вас! Ну, что скажите, уважаемый мистер Константин?

Константин покачал головой, с ненавистью смотря на этого толстячка в своих огромных очках, и чем больше смотрел, тем более ненавидел его, и в любую секунду готов был наброситься с кулаками, но некое подобие здравого смысла удерживало его от этого.

– Во-первых, не орите. А то соседям мешаете. Во-вторых, раз вы хозяин отеля, то должны помогать своим клиентам разбираться в таких делах и всячески способствовать им, а не обвинять с пол-оборота, так и не узнав правды!..

– Помогать? Способствовать? Не узнав правды? А когда эта правда видна как никогда и разбирательства не требует, что тогда прикажете делать? Сказать «Ничего страшного, мы дадим вам другой номер, а этот отремонтируем за наш счёт»? Так что ли? – Хэнк выдохнул и помотал головой. – Нет-нет, это возмутительно! Я вызываю экспертную комиссию нашего отеля для вынесения вердикта и общей суммы ущерба. Вы спокойненько заплатите, и мы на том разойдёмся. Если захотите взять другой номер, пожалуйста, но уже за отдельную плату, – толстяк вытащил платок и вытер испарину на своей лысине, а потом достал телефон, набрал номер и принялся с кем-то разговаривать; Джон понял, что это была комиссия. Чувства у него были смешанные, честно говоря, и что делать дальше – он не знал, а возможность последующей выплаты огроменных сумм, которые точно займут одну треть его оставшихся доходов или больше, его не прельщала. Ругаться с хозяином отеля и пытаться ему сейчас что-то доказать – затея глупая и бесполезная; нет, тут нужно что-то действеннее. Константин чертыхнулся, рухнул на кровать и закрыл голову руками; Хэнк стоял тут же и молчал, и Джон чувствовал, что тот пристально на него смотрел.

Он принял ещё одну провальную попытку убедить хозяина и на этот раз постарался говорить более спокойно и рассудительно, они даже позвонили администраторше, и та подтвердила, что Джон въехал в отель в такое-то время и выглядел уставшим, но точно доказать, что тот безумно хотел спать, она не могла. Но Хэнк был тупым и упёртым бараном; с того-то момента Константин и стал проклинать эту поездку, даже Чеса, который и после своей смерти мучил его похуже, чем при жизни. Раздражение начинало доходить до неимоверных высот, и Джон боялся, что в один прекрасный момент он сорвётся и испортит всё окончательно. Хотя что тут портить ещё – по ходу, всё в огромном дерьме!

Через минут пять пришла комиссия из двух человек – кажется, это были женщины; они стали рассматривать комнату, о чём-то негромко совещаться между собой и с хозяином и записывать некоторые моменты в блокнот; на Константина не обращали внимания так, будто его там и не было, будто он какой предмет – глядишь, того бы и вписали его в свой блокнот, да, наверное, вовремя заметили, что это не статуя. Всё это длилось где-то минут десять, потом они ушли, а за ними – хозяин, не сказавший ему ни слова и даже не попрощавшийся. Пока Джон думал, ходил по комнате и с отвращением поглядывал на беспорядок, прошло полчаса, и вновь вернулся Хэнк, подал какую-то бумажку и тихим, спокойным, даже торжественным голосом заявил:

– Это штраф. Внизу указана сумма. Будьте добры оплатить в ближайшее время. Вы также сможете сделать это по карточке, если захотите, – Константин с ужасом посмотрел на длинный список поломанных вещей, суммы, которые стоили их ремонт или замена, а потом перекинул глаза сразу вниз, на общий итог: вышла ровно вся его поездка сюда, точнее, все потраченные до того деньги на самолёт, бронь и мелкие расходы. Нет-нет, конечно, Джон мог себе позволить выплатить всё это, но тогда он оставался почти что без гроша – даже вернуться бы не смог. И не только поэтому он был так разозлён и взбешён, что сразу же не согласился с Хэнком – уязвлённая гордость не позволяла…

– А вот ни черта, ни цента из этого я вам не заплачу, слышите? – сказал он громко и тут же порвал счёт на мелкие кусочки и бросил их в лицо Хэнку. – Я этого не делал и платить за то, в чём я не виноват, не собираюсь! Вы даже не проверили остальные версии: например, это могла сделать уборщица или… или, ну не знаю, что ещё!

– Оу, милейший, уборщица такого сделать не могла – сразу после неё приходит проверяющий и оглядывает номер целиком. Ваш был в совершенном порядке. Значит, бардак здесь был устроен при вас. И, что вероятнее, вам же самим, только вы отказываетесь от своих действий и пытаетесь отвертеться от штрафа. Правда, зачем вам нужно было всё рушить? – Хэнк заговорил спокойнее, но язва слышалась в его голосе.

– Да почему вы не хотите слушать меня? Я спал, спал вот здесь, на кровати, и ничего не слышал. Быть может, кто-нибудь пробрался ко мне и совершил такое? – уже не зная, что говорить, и почти сгорая от безысходности, он делал последние попытки. Хэнк беспристрастно качал головой.

– Отнюдь. Территория охраняется, следов взлома не было, а спать так крепко вы попросту не могли… – Джон хотел было вставить ещё одно слово, но мужичок нервно поднял руку. – Нет-нет, хватит пустых разговоров! Вы виноваты и точка. Мы обсуждали это на комиссии, и никаких других вариантов здесь и быть не может. А раз вы были так любезны, что порвали счёт, я распечатаю новый и принесу его вам. До скорой встречи! – Хэнк манерно протёр очки и было развернулся, чтобы уходить, как Константин, перед этим сгенерировший в своей голове безумную, но единственно верную в этом критическом случае идею (вообще странно, что при таком стрессе он мог ещё думать рационально), остановил его лихорадочным своим криком:

– Ничего я платить вам не собираюсь; я найму адвоката, и он разберётся, кто здесь прав, а кто виноват. И, я уверен, дело дойдёт до суда, если вы и дальше будете упрямиться и не видеть моей невиновности в этом! – хозяин отеля медленно развернулся; глаза его горели бешеным огоньком, но, сдерживаясь, он тихо проговорил:

– О, адвоката? Пожалуйста! Хоть сотню! – его и без того маленькие глазки неприятно сузились. – Всё равно очевидное здесь только одно: вы виноваты и вы заплатите. И, возможно, ещё и за задержку. Но если хотите поиграться – пожалуйста, Бога ради! Суд, говорите? Меня судом не запугаешь, молодой человек! Ваша игра бесполезна, потому что тупа до неимоверности. До свидания! – последнее было сказано с таким презрением, что на секунду в Джоне загорелось желание хорошенько ему врезать, но потом он остыл, понимая, что и так сильно усугубил ситуацию. Впрочем, ситуация была обречена на такое: посидев и поразмышляв, он действительно увидел, как-то выглядело со стороны – виноватых, кроме него, нет. Но ведь он сам-то знал!.. Впрочем, это всё пустое, и Константин решил заняться более насущным делом и в тот же вечер на свой страх и риск отправился в ту самую американскую контору, которую он видел сегодня с утра.

И, уж поверьте, тогда он отнюдь не думал о Чесе и о том, встретит ли его там – нынешнее дело стало его головной болью.

Шёл шестой час, и Джон поторапливался – он хотел завершить задуманное им сегодня. Мысль о бывшем напарнике улетучилась в далёкие дали, а отчего-то вероятность увидеть того снизилась в его представлении до небывалых минимумов. Константин ненавидел сегодняшний день, хотя пока такие выводы явно не стоило делать…

Возвращаясь к вероятности встретить Чеса… он уже начинал крупно сомневаться в том, что парнишка в своей новой жизни работал в той самой конторе – как знать, может, в то время он просто оказался там в качестве клиента, к тому же, Джон не проверял во второй раз. Как бы то ни было, а времени на разбирательства и думы не оказалось; Джон шёл по делу, причём не шуточному; на какие-то мысли по типу соваться туда или пойти в другое место совсем не нашлось желания думать: в округе наверняка не найдётся больше адвокатских контор, в которых бы ещё нормально разговаривали по-английски.

Константин скоро шагал по улице, и вечерняя идиллия понемногу успокаивала его, заставляя беспечно думать, будто он идёт гулять, а не по делу. Нет, конечно, солнце не изгладило своими лучами все его проблемы, но чуточку легче стало; он не был из тех романтиков, увы, поэтому обстановка могла помочь ему только отчасти. Но Джон решил, что обязательно после всего этого сходит и прогуляется… хотя бы до той церкви, которую он сегодня видел! До неё, правда, далеко, но своим собственным желаниям он не мог перечить…

Дошёл он до конторы в более-менее успокоенном состоянии; перед тем, как потянуть дверь, на пару секунд крепко задумался, но задумался как-то так, странно – без единой мысли в голове. Просто будто щелчок раздался там, спрашивающий, всё ли правильно он делает; чёткий ответ получен не был, но рука автоматически потянула дверь. Так и получилось, что вошёл он в светлый большой холл, соединённый с различными отделами.

Посредине находилась стойка, за ней – красивая блондинка-девушка с завитыми кудрями; завидев посетителя, она сразу пригласила его подойти, если ему требуется консультация. Джон, чувствуя заколотившееся, готовое выпрыгнуть (причём, отчего, казалось бы?..) сердце, ступал на почти бесчувственных ногах к ней, панически оглядываясь и стараясь усмотреть в отделах, среди десяток лиц клиентов и рабочих, мягкие черты лица со слегка вздёрнутым прямым носом и карими глазами…

– Вам чем-нибудь помочь? – улыбнувшись, участливо спросила девушка, смотря на него. Джон как будто очнулся от транса и только сейчас вспомнил, где он и зачем.

– Да… Знаете, мне нужен адвокат. Срочно.

– По какому именно вопросу нужен? – тут же спросила Джессика, как её звали, судя по бейджику.

– Понимаете, у меня произошла конфликтная ситуация с хозяином отеля. Я заехал в свой номер и сразу улёгся спать; когда проснулся, ко мне пришёл сам хозяин и стал говорить, что соседи жаловались на шум из моей комнаты. Потом попросил войти внутрь, я его пропустил; к слову сказать, как только я заехал, то забыл осмотреть комнату, возможно, это моё упущение. Мой номер выглядел так, будто по нему пробежалась кучка мародёров, причём мои вещи не пострадали. Хозяин всё свалил на меня, слушать моих оправданий не хотел, пригласил комиссию, и мне выписали штраф. Там огромные суммы денег, которые я не обязан выплачивать… я не знаю, что мне делать.

– Ага, вот как… – Джессика, хмыкнув, задумчиво кивнула и подняла взгляд кверху. – Очень щекотливая ситуация… Ну, во всяком случае не переживаете: сейчас я подберу вам нужного адвоката, вы направитесь к нему, расскажите эту историю, только с большими подробностями, и он разберётся. Так… – она вдруг задумалась и нагнулась над экраном компьютера, что-то высматривая.

– Ого, так у вас здесь ещё и выбирают адвокатов! – ухмыльнулся Джон. – Они чем-то отличаются?

– Ну, можно и так сказать, – девушка мельком глянула на него, улыбнулась и вновь перевела взгляд на монитор. – По сложности дела мы передаём клиентов в разные руки. Есть же, например, те, кто только-только окончили институт и им нужна практика, но несложная, есть те, кто на испытательном сроке и им можно давать задания и посложнее, чтобы проверить… С одной стороны ваше дело не такое уж и оригинальное, но с другой – ой как не простое! К кому же вас направить… – пока Джессика вылавливала нужное имя в списке, Джон с интересом оглядывал видневшиеся ему отсюда кусочки рабочих мест, вырывал из разговоров какие-то слова и всё пытался, пытался высмотреть…

– Всё, решено! – что-то вылезло из маленького принтера, и девушка подала маленький листочек с цепочкой цифр и букв и каким-то номером. – Это номер вашего дела, а внизу – номер столика вашего адвоката.

– Адвокат точно хороший? – не смотря на листок, спросил серьёзно Джон; Джессика также серьёзно ответила:

– Отличнейший! Новенький, но отличнейший! Проходите в этот зал, как зайдёте – направо, а там разберётесь.

Константин взял бумажку и увидел цифру шесть, а перед этим шла какая-то ненужная абракадабра его заказа. Он в тот момент был в какой-то суете и заботе, что сильно притупило его чувства, потому он и не мог определить, что ожидать от будущего: увидит ли Креймера или нет, будет ли тот сидеть через столик, а может, он вообще его?.. Джон едва слышно произнёс что-то наподобие «у-у-у» и сильно нахмурился – так он делал всегда, когда уж мысль была особенно абсурдной. Но вот уже нужно было входить в полную людей комнату – это оживлённое местечко было адвокатской конторой.

Он оглянулся и принялся искать стол номер шесть; в итоге нашёл пустующее рабочее место, огороженное, как и все остальные, ширмами; Константин пошёл туда и решил дождаться своего адвоката на месте. Он сел в удобное кресло, положил бумажку на стол и стал ждать, углубившись в свои судорожные мысли и слушая непрерываемый ор в этой огромной комнате. Иногда по громкой связи что-то вещала Джессика, но Джон почему-то (почему-то! Ей-богу, это было смешно почему!) запомнил эти её слова: «Кристиан Форстер, вернись на своё рабочее место, тебя ждёт клиент». Чёрт его знает, был ли тот человек его адвокатом или нет, но Джон был рад, что тот задерживается – отчего-то жутко не хотелось видеть его, а ещё лучше и справедливее было желание убежать, сорваться с места сию же секунду. Но это бессмысленно по многим, в том числе и экономическим, причинам.

Константин загляделся, как за соседним столиком обсуждался дальнейший план работы; кажется, клиент просадил много денег впустую и теперь пытался как-то оправдаться. Тогда он сам задумался: какая это странная и противоречивая работа – адвокат. Ты должен защищать обвиняемых людей, возможно, не просто каких-то мошенников, а порой даже убийц, насильников, пытаться искать бреши в законодательстве, в его деле, откапывать из самого дерьма нужные доказательства. И нередко только с помощью этих людей многие аферисты оставались на свободе; да, жуткая и противоречивая профессия, ничего не скажешь.

Кажется, рядом что-то зашебуршало, и голос, в буквальном смысле разодравший его душу пополам и сильно напугавший, спокойно проговорил:

– Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

Джон обернулся и с насмешкой спросил про себя, почему он не удивлён, но поражён, почему судьба такая шлюха, причём такая банальная шлюха, а он сам недавно отплёвывался от этой мысли по-страшному? Почему та точка, долженствующая стать решающей, где бы он выбрал, как ему действовать дальше, стёрлась в никуда, и жизнь как по маслу прокатила его с ветерком до желаемого решения? И да: почему теперь желаемое решение уж не такое желаемое?

Константин тогда хмыкнул и подумал: «Нет, это дело будет с провалом проиграно». А почему – должно доказать только время, по его мнению.

– Здравствуйте… – голос совсем охрип. – Я имею некоторые проблемы с хозяином отеля, в котором снимаю номер…

Джон ощутил слабость в теле, продолжил рассказ, но так и не смог… так и не смог взглянуть в эти карие глаза, что, смеясь, смотрели на него, но напрочь не узнавали, как обычно. Да и сложно было говорить, когда перед тобой такой «официальный» Чес…

========== Глава 4. Таинство. ==========

Комментарий к Глава 4. Таинство.

Амво́н – специальное сооружение в христианском храме, предназначенное для чтения Священного Писания, пения или возглашения некоторых богослужебных текстов, произнесения проповедей.

=================================================================

Карта расположения действующих лиц:

https://clck.ru/9hNBg

https://clck.ru/9hNDL

Наверное, большинство людей тешит себя надеждой, что если ты уже так безжалостно сокрушен, то само страдание во всей своей полноте окружает тебя безопасным коконом.

«Цена нелюбви» Лайонел Шрайвер ©.

Гладко прилизанные волосы (лишь одна вьющаяся прядь непослушно выбилась на лоб), ясный доброжелательный взгляд, лёгкая улыбка на губах, костюмчик с иголки, красивый галстук и белоснежная рубашка – вот точечная характеристика нового Чеса, что спокойно сидел перед ним и как ни в чём ни бывало слушал его смутный, изредка прерывающийся рассказ. Джон таки осмелился посмотреть в глаза – они, как и всегда, затягивали невозможно, но всё же долго смотреть в них было опасно; опасно, потому что мужчина чувствовал, что в те моменты его собственный взгляд становился странным, даже будто вопрошающим, когда вопросы здесь были совсем не в тему.

Какая-то постыдная дрожь или слабость прошли полностью – это была первая неудачная реакция его души на происходящее. Но теперь, хотя ещё и верилось с трудом и часто пересыхало в горле, но Джон свыкся полностью с такой реальностью. Поначалу он немного сбивался и спотыкался, но потом его речь выровнялась и стала абсолютно беспристрастной.

Константин и сам не помнил, что говорил, но, кажется, рассказал всё точно и подробно; правда, мысли во время этого разговора были заняты совсем другим. Только тогда Джон впервые ощутил, что значит говорить об одном, но быть занятым совсем другими мыслями, причём настолько, что не знать о своих словах.

Спокойствие внешнее пришло не сразу, а внутреннее вообще опаздывало; повелителю тьмы было до ужаса стыдно осознавать это, но тревога росла в строго геометрической прогрессии – каждая минута присутствия здесь, с этим знакомым незнакомым человеком, давала плюс пять к волнению и так дальше, прибавляясь со следующим разом всё больше и больше. Когда его рассказ подошёл к концу, Джону вообще показалось, что в его сердце сейчас нет ничего более этой непонятной мути и нескончаемого беспокойства. Чес, точнее, Кристиан, как его теперь звали по бейджику (оказывается, это о нём говорила Джессика, хотя это ему было отчего-то понятно ещё с самого начала – ведь эта история и правда не могла быть другой, верно?) пристально на него глянул, а после обеспокоенно спросил:

– Да, хорошо, я всё понял… с вами всё в порядке, мистер… Джон Константин? – нахмурившись, Форстер прочитал имя на экране своего компьютера и вновь обернулся к мужчине. – Вы больно бледно выглядите…

– Ах да, всё в порядке, совершенно… – Джон потрогал своё лицо, оправил ворот рубашки и, прокашлявшись, постарался улыбнуться парню. – Надеюсь, я ничего не упустил в рассказе.

– Даже если упустили, оно потом откроется. Не переживайте, по крайней мере – всякое дело решаемо. Особенно такое, когда клиент явно невиновен. Нужно просто найти зацепку… Вероятно, вы хорошо повздорили с хозяином отеля? – улыбнувшись, спросил Чес и достал какую-то бумагу из общей папки.

– Ну… немного. Разорвал чек на эмоциях и выбросил ему в лицо, – Джон усмехнулся, вспоминая ошарашенное выражение лица Хэнка. – Впрочем, я не думаю, что это что-нибудь страшное…

– Наоборот, это было малость опрометчиво… но, в общем, нет ничего нерешаемого. Просто обыкновенно мои клиенты слишком эмоционально прощаются со своими оппонентами, и… оттуда начинают проистекать многие их проблемы. Но разорвать чек и выбросить не так уж и криминально. Ничего, разберёмся. Надеюсь, вы сделали подробные фотографии развороченной комнаты?

– Эм, нет, – Константин покачал головой, вспомнив о своём промахе. – Даже, как мне помнится, и комиссия не сделала этого.

– Это промах как с их, так и с вашей стороны, Джон, – Форстер наклонился вперёд и заговорщически посмотрел ему в глаза; мужчина едва заметно вздрогнул и ощутил, как ёкнуло сердце от этого взгляда – от этого знакомого, но такого далёкого взгляда. Да и вообще на душе создался какой-то диссонанс: вроде человек до боли знакомый, но вместе с тем исключительно чуждый ему теперь. Странное, противное чувство; повелитель тьмы в данный момент понял Миднайта как никогда, хотя уже давненько предполагал такое. Это оказалось не новостью, даже пока не разочарованием, а лишь каким-то нейтральным изумлением.

– Хорошо, Джон, я готов вам помочь. Вот ваш чек, можете оплатить позже. Теперь же мы отправимся к вам в отель для того чтобы сделать снимки комнаты. Это обязательное условие. Также мне понадобится чек с подробным перечислением поломанных предметов – ну, тот, который вы успешно порвали. Возможно, я найду что-нибудь в этом… Это и правда очень странная история, вы должны сами понять. Здесь самое явное то, что вам недавно высказал хозяин отеля. Но, сами понимаете, дело адвоката – верить в невиновность своего подзащитного и, соответственно, защищать его, отыскивая всевозможные пути для этого. Я верю, что такой человек, как вы, навряд ли бы сделали что-то подобное, а потом бы обращались за помощью. – Кристиан собрал какие-то бумаги в свою папку, листок со счётом придвинул к Джону и кинул на него пристальный, изучающий взгляд, каким доселе не оглядывал ни разу. Константин, сощурив глаза, заинтересованно спросил:

– Откуда вы можете это знать, что я такой человек? – вопрос прозвучал как-то слишком подозрительно и странно, и это Джон признал и сам, но адвокат ответил беззаботно, даже не задумываясь.

– О, в этом не беспокойтесь: нас тоже учат психологии. И что-то я да понимаю в людях… к тому же, опыт был, – он дружелюбно улыбнулся и встал с места. – Что ж, ведите. Это ведь недалеко? Случаем не на улице Марка-Антония Пети?

– Да-да, всё правильно! – воскликнул он и поспешил встать. – Мои окна выходят ровно туда.

– Вот как! А я живу просто недалеко… почти на той же улице, – Джон понял, что оказался вполне прав в своих мыслях. Они оба встали и пошли на выход; по пути Константин глянул на сумму в конце договора и понял, что адвокатская помощь здесь относительно недорогая.

В холле «Чес» сказал пару слов Джессике о том, куда они идут, и вместе они вышли через стеклянную дверь на шумящую главную улицу этого района. Солнце светило даже как-то жарко для октября, а всё дышало будто бы весенней свежестью. Джон шёл рядом с тем, о ком он думал целых два месяца, и не понимал, почему же всё неслось с такой космической скоростью и так гладко… Нет, обычно, когда нет возможности остановиться и подумать, стоит ли действовать дальше (как и предполагал повелитель тьмы), какая-нибудь ошибка и происходит, точнее, вскрывается, но намного позже. Впрочем, мог ли знать Константин, что его адвокатом будет Чес? И вообще мог ли себе вообразить, что попадёт в такую историю?.. Отчасти Джон понимал, что, как только вошёл в эту контору, сразу почувствовал неладное – он не был глупым или недогадливым человеком, а вполне себе предполагал план с тем, что его защитником мог оказаться Чес. Просто эта мысль казалась запредельной, абсурдной, имеющей вероятность ноль целых плюс куча нулей и лишь слабенькая единичка в конце какого-нибудь их десятка. Но кто ж знал, что самое невозможное есть самое возможное, вполне обыденное и даже банальное?..

Но мужчина устал смертельно от всех этих мыслей и окончательно запутался в себе: чего он хотел на самом деле? Но теперь, как ни крути, нужно идти до конца; к тому же, с Кристианом их объединило одно дело, и это можно считать за манну небесную, что ему не пришлось вляпываться в такую же унизительную ситуацию, как и Миднайту. Но чувства от разговора, от увиденного, услышанного были смешанные; Джон был рад и не рад одновременно. Чес ни капельки не переменился, может, стал чуточку вежливее и обходительнее, но это наверняка потому, что профессия другого не позволяла. А вообще Константин теперь был спокоен, потому что его бывший водитель хоть в новой жизни мог позволить себе жить счастливо и в достатке. Ибо в прошлой жизни у него это отнюдь не получилось… и повелитель тьмы знал причину.

– Наверное, попортило вам это происшествие отдых, – чтобы заполнить возникшую паузу, сказал Форстер. Джон усмехнулся, пожал плечами.

– Да ничего. Просто когда сразу начинают обвинять – неприятно, знаете ли… Но, надеюсь, дело долго времени не займёт, – он многозначительно уставился на парня; тот мигом всё понял и замотал головой.

– Нет-нет, что вы!.. Я постараюсь уложиться в кратчайшие сроки. Но вы должны сами понимать, что ваше дело только кажется простым… Однако не будем забегать вперёд. А я бы вот что хотел выяснить: вы точно ничего не слышали, когда спали? Пускай и в берушах, но, может быть, хоть какой-нибудь скрип или грохот?

– Не, ничегошеньки. Спал крепко. Обычно я крепко сплю, так что… там могли хоть на голову вставать, а я бы не услыхал, – Джону теперь почему-то это стало казаться странным – наверное, развилась паранойя. Ну да, когда столько неожиданностей в один день!.. Он порой удивлялся, как он ещё сохранил здравый рассудок. Между тем «Чес» задумчиво покачал головой и ответил:

– Жаль… Всё это усложняет дело. Но, я думаю, как только мы придём на место происшествия, в моей голове соберётся цельная картинка происходящего.

Константин в ответ лишь сдержанно усмехнулся, а про себя подумал, передразнив в мыслях интонацию парня: «Цельная картинка происходящего! Господи, это невозможно слушать! Нет-нет, он теперь дальше, чем можно было предполагать… Ну что, Джон, где же твоя уникальность, где же та исключительность положения? Должен вспомнить… боже, неужели я так и правда думал?» Мысли у мужчины были до ужаса запутаны и скомканы, как бумажки в мусорной корзине офиса; всё, что ни делалось раньше, казалось смешным, а все теперешние и даже будущие действия представлялись какими-то тяжёлыми, безуспешными, пустыми. Повелитель тьмы начал жалеть о содеянном, о своём плане уже до его осуществления, но теперь понял всё как нельзя ярко: никакого хорошего предчувствия на душе не было и подавно, соответственно, ожидать чего-либо хорошего от этого будущего, в коем был тот самый Кристиан, не стоит. Будет тяжело, если уже не стало; от жутчайшего диссонанса на душе мысли рвались на клочки. И про какие тогда разбирательства вообще могла идти речь?.. Тут бы с ума не свихнуться.

Джону было мало сказать странно видеть такого нового Чеса – ему было скорее дико лицезреть эту новую, приятную, более достойную парня жизнь; в их отношениях нынче не могло быть ничего, кроме тупого скрупулёзного официоза, а оказалось весьма неудобно (пока неудобно) общаться с ним именно так, а не как обычно. Сразу возникало ощущение то ли предательства, то ли обмана, то ли подмены… Константина в который раз передёрнуло.

Между тем незаметно они подошли к отелю; «Чес» (повелитель тьмы хотел называть его в своих мыслях именно так) взял какой-то буклетик в холле и последовал за ним. Когда Джон открыл свою комнату, Кристиан вошёл и принялся пристально оглядывать номер. Для того чтобы сделать хорошие фотографии, он приоткрыл шторы; стало светлее, и парень достал телефон и приступил тщательно фоткать помещение: и вид со входа, и с балкона, и каждый закуток по отдельности. Константину пришлось часто перемещаться, что отчего-то вызвало в нём раздражение, приправленное каким-то личным недовольством возникнувшей ситуации.

Наконец Форстер закончил и, направившись к выходу, поманил его за собой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю