355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Julia Shtal » Капелла №6 (СИ) » Текст книги (страница 21)
Капелла №6 (СИ)
  • Текст добавлен: 15 мая 2017, 17:30

Текст книги "Капелла №6 (СИ)"


Автор книги: Julia Shtal


Жанры:

   

Мистика

,
   

Слеш


сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Не совсем экскурсия… Скорее, попытка доказать себе или кому-то ещё, что это не совсем конец.

– Джон, – Крис начал, когда между ними было уже несколько шагов, – стало быть, я впервые не ошибся в человеке?

– Откуда мне знать… – Джон рассмеялся и скорее развернулся в свою сторону. Надо было уходить как можно скорее, пока заразная болезнь под названием «Схождение с ума серьёзное» не перекинулась на него. Или уже перекинулась. Всё это, безусловно, обманчиво.

Джон вернулся в отель и, даже не разувшись, сел на не заправленную кровать. Кажется, и задумался о чём-то, но опять никак не мог уловить ни одной мысли. Он пытался понять, что с Кристианом произошло такое, но на ум приходила только пресловутая лионская хандра. Глупо, конечно; такую причину придумали сами лионцы наверняка, чтобы создавать вокруг себя особенный ореол. А уж как на самом деле – не узнать никогда. «Может, он тоже чувствует, что, как бы мы ни пытались, всё закончится уже сегодня?». Джон замучился перескакивать с полюса «уже конец» на полюс «это ещё не конец». Нужно было определиться. Хоть с чем-нибудь. Хоть раз в жизни. Пришла на ум недавняя исповедь, на которой он клялся себе, что следующая будет финальная и там он признается во всём. Сегодня это казалось смешным наивным фактом. Судя по тому, с каким равнодушием он решал проблемы, ничего такого не будет.

Константин опустил голову на руки, заупорив те на коленях – чудесная поза для раздумья, только вот даже она не помогала. Чес, Чес, Чес… Безусловно, что-то в душе Джона произошло, причём довольно давно. Безусловно, он сам далеко не согласен с реальностью, что, только дав им насладиться всей прелестью беззаботного существования, уже разлучала их, напомнив резко о том, ради чего они оказались вместе. Дайте пройти ещё немного времени, и судьба вдогонку кинет жуткое напоминание о том, по какой-такой причине Джон вообще здесь находится. Вот уж что действительно будет неприятно…

Джон смутно помнил, сколько просидел так, но часы на его руке уже отщёлкивали двенадцать дня. Конечно, в голове ни здравой мысли, ни одного хорошего решения, ни вообще чего-либо, напоминающего о том, что час с лишним прошёл не зря. Все эти псевдо-размышления впустую. «Ну, если что пытайся понять, что не пытайся – всё выходит одинаково, буду действовать по привычке, то есть как пойдёт». Джон вспомнил о прогулке, которую зачем-то пообещал своему уже бывшему адвокату. Он и взаправду не знал, куда ему с Кристианом идти; тот показал ему все наикрасивейшие места, провёл по самым чудесным соборам и уютным кафе. Даже в парк сходили. Джон извлёк из ящика прикроватной тумбы изрядно помятую карту и стал рассматривать её.

За Соной они были в день открытия картинной галереи Уильямса в саентологической церквушке; за Роном были вчера, а посередине гуляли ещё в самом начале, когда Джон всеми силами пытался отодвинуть от себя этот довольно сильный магнит под именем Кристиан Форстер, сам не догадываясь, что эти попытки априори провальны, ведь он – кусок железа, к которому магнит не мог не притягиваться. Теперь же… теперь, если он остался железом, конечно, он перестал отталкивать его, отчасти последовав совету святого отца, и дал магниту резко прилипнуть к нему. Уже думалось, что и правильно.

Тогда Константин провёл взглядом выше, где мнимый полуостров становился куда шире, наобум увидел циферку напротив зелёного пятна и перевернул карту, на обратной стороне которой была фотография этого места. Банально, что парк, ну да ладно… Джон хмыкнул, посмотрел на это место, потом открыл ноутбук, набрал название в поисковике и смог узнать нечто интересное: небольшой парк много далеко от церкви Бонавентуры и окрестности рядом с ним находился на небольшой возвышенности, откуда открывался якобы хороший вид на город. Конечно, идти просто в парк – даже как-то не в характере Джона, поэтому он, недолго думая, кинул в рюкзак пару нужных предметов и помчался до автобусной остановки. У него возникла чудесная, пусть и простая идея. Да, Кристиана сложно поразить красотой мест, но несколько иной её подачей – легко!

Константин, подходя к вокзалу, оглянулся направо, на стеклянные двери адвокатской конторы, куда раздражённо входил пару недель назад. Теперь ведь дело давно разрешено, а Джон остро понимал: нет, сюда он шёл не за этим. Сюда его вело само провидение. И оно даже решило помиловать его и дать немного денег, но взамен требовало понять главное. А Джон, конечно же, как всегда, злил его и отказывался до последнего осознавать.

Где-то в этом доме сейчас возиться с клиентами Крис; а может, он где-то далеко, что-то опять фотографирует и вынюхивает, с кем-то общается и пытается вновь выискать проплешину в законе, чтобы сбросить груз ответственности с чьих-то плеч. Джон, хоть и опять делал вид, что ему глубоко всё равно, ждал, как маленький ребёнок нового года, звонка парнишки.

Когда Константин наконец оказался в автобусе, который, по крайней мере, шёл куда-то вперёд, но то, что до нужного парка, это неточно, он заметил меж мелькающих домов белые и точёные башенки базилики Фурвьер. Тут его осенила ещё одна мысль, и он решил добавить её к своей текущей, хотя и побаивался, что получится слишком растянуто. Но в итоге забил на то, как могло получиться: просто вспомнил, как Крис будет счастлив каждой минуте, что они будут говорить о всякой всячине и смеяться. Он просто откинул все сомнения, когда вспомнил сегодняшнее настроение Криса и то, что с ним может сделать эта прогулка.

Джону пришлось провозиться часа два, чтобы привести в действие то, что он задумал. Долгожданное бренчание телефона застало его на обратном пути, когда он подходил к метро.

– Подъезжай к… к Лионской опере. Я буду рядом с ней. Ведь здание с тремя арками – это Лионская опера, я прав?

– О да. Я в конторе. На метро… доеду быстро, – голос звучал слегка низко, как бывает после нервного денька, но не упоительно печально. Джон положил трубку и остановился рядом с чудесным серовато-песочным зданием с чёрными крышами, частично покрытыми позолотой – вот вам и Лионская опера, но решил пройти дальше, к метро. Прошло совсем немного времени, но он отчего-то хотел видеть парнишку как можно быстрее.

Семь минут отсчитались ровно, и наконец из тёмного метро вышел знакомый зелёный шарфик. Кристиан сразу заметил Джона, стоявшего рядом, и, приятно улыбаясь, подошёл к нему.

– Лионская опера у нас начинается рядом с метро?

– По всей видимости… – Форстер усмехнулся. – Мы идём… в общем, думай, что идём в парк Гранд. До него недалеко. Знаешь такой?

– Проходил мимо пару раз.

Они прошли рядом с Лионской оперой, свернули налево после неё и стали пробираться разными улочками, понемногу уходящими вверх. Несмотря на дождливое начало, ближе ко дню погода в Лионе разгулялась, словно вторила желаниям Джона. А Джон был и рад. Казалось бы, все пейзажи были уже одинаковы и давно знакомы: невысокие пяти-четырёхэтажные домишки, разукрашенные так, как могли украсить архитекторы тех времён, мощёные дорожки, светлые просторные магазинчики, целые клумбы на кованых балкончиках, куча народа, спешащего по своим делам, и необъятное небо, равнодушно смотрящее на всё сверху. Однако это каждый раз имело разный оттенок; сегодня на всём был налёт безумия, страха и беспечности. Странный набор, правда? Но именно так сегодня охарактеризовывалось их общее состояние. «Общее…» – усмехнулся Джон. Конечно! Одно на двоих…

Они вышли на узкую улочку, аккуратно поднимающуюся вверх, с белой ровной дорожкой и длинным сложным названием. Джон уже проходил этот путь: эта улица как раз вела сквозь парк, почти до нужного ему места. Здесь было тише, чем на других улицах, но, тем не менее, сплошь было усыпано магазинами и летними ресторанами. Чем-то это восхождение напоминало залезание на гору, только будто в обратном порядке: сначала снег, потом зелень.

– Я сомневался, что ты позовёшь меня куда-то с собой… Я думал, ты и рад освободиться, – Крис повернул к нему уже более спокойное лицо, даже несколько просветлевшее. Видно, он и впрямь был рад. Джона удивляла и забавляла такая речь.

– Откровенно говоря, мне всё равно, куда мы идём. Даже абсолютно бесполезная прогулка отпечатается у меня в голове, – край его шарфа в этот момент аккуратно скатился с плеча. Джон, не задумываясь, на автомате обвернул этот край вокруг шеи своего бывшего адвоката, а потом, уже сделав, резко отдёрнул руку, будто поправил шарф не у человека, а у анаконды.

– Опять твои безумные мысли. То ходи с тобой по кафешкам и соборам, то заставляй священников сжигать нас за странное поведение, то расшевеливай в тебе творческую жилу. А сейчас вообще думай, что эти все твои слова значат… – Джон говорил это отнюдь не раздражённо, лишь слегка порицательным тоном. Форстер улыбнулся нежно и прищурил глаза от солнца: оно изредка выходило из-под белоснежных облаков. Парнишка как будто знал, что Джон все эти слова воспримет так, как надо, оттого и был спокоен. И Константин не хотел рушить его эту самоуверенность; ведь впервые в жизни она была оправдана.

– Ну, так это ведь пустяки… Я до сих пор вспоминаю тот день… – он заговорил тише и предосторожно оглянулся вокруг, – когда демон вселился в меня. Вот уж тогда…

– Понравились ощущения, что ли? – с издёвкой спросил Джон и хмыкнул. – Но вообще говоря, спасать я тебя больше не собираюсь. Накладное это дело. Знаешь, сколько пуль тратится? – Крис, не скрывая улыбки, с прищуром глянул на него, словно хотел сказать: «Ну да, ну да, конечно пуль. Пуль под названием нервы». И Константину было несложно это понять.

– А вообще… честно говоря, я не верю, что мы идём просто в парк, – в это время впереди них уже виднелась вздымающаяся зелень.

– Я же ясно сказал, что можешь думать, будто бы в парк. Это совсем рядом.

Джон ускорил шаг, Кристиан поспешил за ним. Такая же светлая дорожка вела среди ухоженного газончика и редких деревьев парка Гранд наверх; потом снова виднелись разных пастельных тонов панельные домишки, уходящие в обе стороны, а между ними ютились неожиданно чуть ли не каменные старые постройки. Но, в общем-то, даже в такой близости от великолепного города здесь шла простая, даже несколько прозаичная жизнь: на смотровой площадке дружно гудели и распивали алкоголь прогуливающие подростки-школьники, рядом с благородной серокаменной облицовкой дома стояли грязные разрисованные баки для мусора, каждый доступный уголок дома был разукрашен фантасмагорическими рисунками, птицами, людьми без голов, странными пейзажами или просто коряво намалёванными словами, а на втором этаже углового дома было разбито окно. Все эти мелочи Джон почему-то заметил только сейчас… с Крисом.

Кажется, парнишка вселял в него какую-то, наверное, французскую, слишком чувствительную внимательность. «Этого только не хватало…» – упрекая себя, подумал Джон. Но, конечно, он не был серьёзен; всё это, что уж и говорить, было ему по душе.

В парке они свернули на левую дорожку – она вела на улицу Бон-Пастёр: осовремененную, с похожими друг на друга невысокими панельными домами с рыжеватыми черепицами, сплошь покрытую граффити и почти малолюдную. Там-то, за домом с ажурными оконными вставками, за ветхим, поставленным, наверное, ради смеха низким деревянным заборчиком с облупившейся белой краской находилась каменная лестница, уводящая ещё дальше, во двор. С другой стороны эта узкая лестница была прижата приземистым одноэтажным домом, сплошь выкрашенным в чёрно-белое граффити: тут и звёздное небо, и какие-то фигуры, и призраки, и объёмные линии и всё объединено в одну строгую композицию. Джон, когда проходил в первый раз, подумал, что это надо было здорово обкуриться, чтобы соблюсти такой единый безумный стиль, а владельцу дома… впрочем, тоже, видимо, обкуриться, чтобы разрешить такое намалевать.

Джон перешагнул через заборчик и кивнул, чтобы Крис сделал также. Тот, перешагивая, махнул рукой налево, на монохромную стену здания.

– Богатая фантазия!.. Знаешь, вообще в Лионе очень развито граффити. Только если в центре города за это жестоко карают, то вот здесь уже можно выплёскивать все свои способности наружу.

– Попадаются довольно годные рисунки, ты прав. Но вот лично этот слишком странный, – Джон стал подниматься по ступенькам, Форстер следовал за им.

– Джон, мы с тобой слишком стары для современного искусства. А это как раз таки оно, – адвокат нагнал его и, изобразив комическое сострадание, похлопал его по плечу. Константин усмехнулся.

– Я всегда посматривал на выставки такого искусства с нескрываемым недовольством. Знаешь там, типа, из разного мусора сделают облагороженную груду, придумают ей название и слезовыжимательное описание – вуаля, готово! И срубают на этом прилично денег. Или нарисуют на белом или каком другом холсте просто первое, что придёт на ум, хоть это и будет один мазок, опять-таки, сбацают название и всё: такой шедевр скупают за миллионы долларов, да ещё и дерутся за него.

– Краткий курс, как разбогатеть быстро и ненапряжно, от Джона Константина, – в это время они уже поднялись на уровень второго этажа правого дома и дошли до места, где лестница раздваивалась на две: первая вела ещё выше, на какой-то обособленный дворик, а вторая вниз, во внутреннюю часть здания и прилегающей к ней полосочки земли. Там виднелись пару подъездов.

– А что, между прочим, если было бы время, можно было и попробовать. С одной стороны, лучше не задумываться, в какие тартары катится наше искусство, а спокойненько на этом апокалипсисе зарабатывать. А с другой, всё же иногда совесть просыпается. Даже у меня.

– Понимаю… – они спустились до конца и оказались в почти замкнутом, суженном кверху прямоугольнике: с трёх сторон стены домов, а сзади – мшистая зеленовато-грязная лестница, расположенная боком, потому её и не было видно. Здесь было пусто и тихо; только баки для мусора одиноко стояли в углу. Джон указал на противоположный конец и сказал: – Нам туда.

– В сравнении с современным искусством, Уильямс кажется ещё ничего таким художником, да? – Джон кивнул, а потом, задумавшись, спросил:

– Что сказали на суде насчёт него?

– Я же вроде говорил… – Чес насмешливо-понимающе глянул на него, словно до него дошло неожиданно: Джон почти не следил за ходом рассмотрения дела. – Это всё вынесли на отдельное заседание, ведь это – уже совсем другое дело. Там-то и вызовут Уильямса, скорее всего, и будут разбираться. И он там будет и в качестве истца, и в качестве ответчика: ему, как жертве кражи, должны выплатить компенсацию и всё вернуть, а ещё должны раскопать, чем же таким он привлёк этих сектантов и не является ли сам членом подобной организации.

– Это было ожидаемо…

В самом острие этого получившегося вытянутого прямоугольника между домами и находился нужный подъезд. Кристиан, теперь понимавший, что иного входа нет, как в дом, сразу сообразил, что нужно войти, когда Джон выбил из-под двери камень, державший её, и пригласил внутрь. Чтобы открыть её, потребовалось повозиться. Но Константину было не впервые взламывать, поэтому всё прошло гладко; куда дольше он искал дверь в подъезд, не оборудованную домофоном. Почти везде входить можно было, только зная код; в центре же входные двери во внутренние дворики часто держали открытыми, что значило свободно войти и в подъезд, но там это не представляло интереса. Джон был жутко рад находке.

– Честно? Я не знаю, что ты удумал, – вдруг признался Крис, слегка остановившись на пролёте второго этажа. Глаза его горели неподдельным интересом, на заалевших от прилившейся крови губах сияла счастливая улыбка. Джон и сам чуть не улыбнулся.

– Пойдём уже дальше… – конечно, когда Константин начинал резко менять тему короткими жёсткими словами, Чес уже знал, что он просто пытается скрыть или свою искреннюю улыбку, или свои искренние слова. А это уже был краткий курс от Криса Форстера, как понять Джона и не сойти при этом с ума.

Комментарий к Глава 18. Судный день.

надеюсь на отклик❤

========== Глава 19. О тёплом доверии и ином Лионе. ==========

Лучший способ отплатить за удивительный миг – просто насладиться им.

«Мост через вечность» Ричард Бах ©.

Они шагали по высоким ступеням вокруг лифтовой шахты – жутко старинной, ведь двери приходилось закрывать самостоятельно. Джона удивляла такая страсть к сохранению традиций: кажется, уже нигде в мире, кроме Европы, не осталось таких раритетов. И ведь несчастные случаи на этих лифтах, несмотря на громоздкость техобслуживания, были сведены к минимуму…

Наконец они достигли шестого этажа и прошли ещё один пролёт: там виднелся люк, ведущий на чердачную зону. Джон также повозился, когда пытался взломать это, но, благо, здесь безопасности особого внимания не уделяли. Воспользовавшись пристроенной железной лестницей, он взобрался на чердак. Потом приказал удивлённому парнишке лезть за ним и подал ему руку, когда тот выбирался. Чердак был всего лишь одним огромным помещением, разделённым на несколько зон, где хранилось какое-то оборудование жилищной службы и другой никому ненужный и позабытый хлам. Здесь также были низенькие маленькие окошечки, через которые свет пытался пробить пыльную темноту этого места. Форстер хотел что-то сказать, но чихнул из-за пыли, казалось, комьями летавшей здесь, словно снег.

– Всегда меня интересовало: что же находится за пределами этажей? Как выглядит этот самый чердак? – заговорил слегка приглушённо Кристиан, пока они шли к другому люку, уже ведущему на саму крышу и который взламывать не пришлось, так как там не было замка.

– А оказывается, ничего необычного… – Джон в это время полез открывать дверцу, что вела их из этого замкнутого, тёмного и грязного мирка в самое небо. Наконец он выбрался и ступил ногой на рыжевато-красную черепицу: здесь уклон был небольшой, а впереди, к тому же, находилась выступающая голубятня – даже если упасть и соскользнуть вниз, задержать своё падение можно было об неё.

– Серьёзно?.. Мы идём на крышу?

– Давай, попробуй только сказать, что это запрещено и прописано где-то в долбаном законе, а ещё вывешено на доске объявлений на старом замшелом листе, – Джон протянул руку парню, и тот, смеясь, наконец полностью забрался на крышу. Здесь дул сильный ветер, и шарф Кристиана стал развеваться, как плащ супергероя. Даже когда парнишка полностью вылез, Джон не отпустил его руку; Кристиан держался неуверенно и, расставив ноги пошире, никак не мог сделать и шаг.

– Не волнуйся, даже если ты упадёшь, я сумею поймать тебя. А если не я, то голубятня впереди, – Форстер кивнул и сделал пару аккуратных шагов. – Пойдём, сядем как раз вот тут… – он указал на место сзади домика для птиц. Осторожно ступая по волнистой черепице, они наконец дошли и присели; Кристиан, видно, был и рад наконец сесть, а не стоять в наклонном положении, боясь оступиться ногой и полететь с шестого этажа, перед этим пересчитав позвоночником все выступы. Джон и сам первый раз жутко стремался: казалось, что обязательно подскользнёшься.

– Вот это да, Джон… Такое мог выдумать только ты, – Крис не мог скрыть улыбки всё это время: преданной и благодарной, самой невыносимой для Константина. Задержав на нём взгляд пару секунд, он обернулся в сторону города и ахнул. Джон, увидев эти раскрывшиеся от удивления глаза, слегка приоткрытый рот, приподнявшиеся плечи, понял с удовлетворением, что задуманное им произвело нужный эффект.

– Какой вид… Ты… читаешь ведь мысли, не иначе, Джон! – на полном серьёзе сказал Кристиан, даже несколько с обидой, и вопросительно посмотрел на него. – Ты не отвертишься, это точно правда! Раз ты всякими там способностями обладаешь, то наверняка умеешь мысли читать, просто ловко скрываешь это! Ну каким образом ты мог знать, что я… на свой стыд никогда не видел Лион с такого ракурса, а смотровые площадки не в счёт. Там всегда толпа, и это не совсем то…

– Я не читаю мысли. Я просто знал, – Константин сдержанно усмехнулся и тоже глянул на город, похожий на кирпичную кладку (из-за единого цвета крыш), куда нечаянно упали витые и красивые наконечники забора (шпили соборов) и странные, серые и округлые детали (различные дома и купола). А две реки словно ручьи после дождя, сочащиеся по желобкам между кирпичами. А вдаль уходили синеватые облачные склоны, сплошь загадочные, райские, далёкие… Только редкие многоэтажки говорили о том, что это ещё Земля. И – казалось – никого; только они, небо и вечно живой город.

Они замолчали на пару минут, одновременно осознав, что им обоим нужно лишь какое-то мгновение, чтобы ощутить… Чтобы впитать в себя атмосферу этого города, чтобы лионский воздух – не такой, как внизу, которым дышат обычные люди (так казалось, глупо…) – прошёлся по лёгким, чтобы душа в один момент вылетела из тела и стала свободной птицей, кружащей меж пушистых облаков и равнодушно взирающей на суетную жизнь внизу. В такой момент обычно перехватывало дыхание от налетающего ветерка, и постепенно тело теряло чувствительность.

Джон вернулся в реальность, снова опустился, кажется, на эту крышу, на землю, когда пальцы Форстера, дрогнув, нечаянно коснулись его, а кончик зелёного шарфа достал его плеча, так как подул сильный боковой ветер. Он повернулся в сторону парнишки: того ещё не отпустило, он сидел, не спуская глаз с Лиона. Константин усмехнулся и опустил взгляд на голубятню: за крышу, похожую на трамплин, слетелось несколько разномастных больших голубей, которые, курлыкая, пытались найти себе место. Только перья летели в разные стороны; парочку отнесло ветром и до них. Только тогда Крис почему-то очнулся.

– Значит, не читаешь мысли? Правда?

– Да.

– Ну, тогда всё ещё хуже, – Крис усмехнулся нервозно, но вместе с тем и по-доброму – он один так умел.

– Почему же?

– Лучше б ты читал мысли. Потому что, получается, не обладая такой способностью, ты смог узнать моё тайное желание. Учитывая то, что я никогда не проговаривался об этом. Стало быть, ты хорошо знаешь меня… – Кристиан печально улыбнулся, потом перебрался пониже, достал вылетевшее из голубятни белое с рыжими вкраплениями перо и вернулся назад. Покрутил в руках, с интересом разглядывая: оно было довольно большим.

– Ну, так и ты ведь не отстаёшь, Кристиан… – Джон пристально глянул на него; парнишка пытался не придавать виду, что заметил этот взгляд. – Просто признай, что всё между нами равнозначно.

– Но ведь можно только подумать, что знаешь тебя, Джон, – он наконец оторвал взгляд от пера и несколько настороженно глянул на собеседника. – Обманчивая такая иллюзия. А вот ты-то наверняка видишь меня насквозь.

«Конечно…» – саркастично подумал Константин. Только на первый взгляд казалось, что с Крисом (или Чесом) всё так просто. Нет, эта та ещё загадка за семью печатями…

– Давай ещё вмажем друг другу за это и нечаянно скатимся с этой крыши к чертям! – Джон едва сдерживал смех и, заметив некоторое напряжение бывшего адвоката, ободряюще похлопал его по плечу. – Равнозначно, Форстер, я же сказал: рав-но-знач-но.

Кристиан задумался на пару минут, крутя в пальцах перо, потом усмехнулся своим мыслям, посмотрел на Джона и тихо проговорил:

– Равнозначно, равнозначно… Равнозначные идиоты, вот мы кто! – По губам Джона пробежала усмешка, и он аккуратно потрепал парня по волосам. Потом они снова смотрели на Лион, такой покорный, низкий, обозреваемый полностью. Свободные, плавные полёты чаек вперемешку с порывистыми, больше похожими на борьбу полётами голубей выводили над городом какие-то сказочные зигзаги. Впереди слышалось дружное курлыканье и громкое хлопанье крыльями. Снизу, с улиц, с углового кафе, над которым они сидели, отдалённо доносились голоса и смех людей; но это было так едва уловимо, что, казалось, это звуки другого мира, прорывающегося в наш эфир.

Вдруг Кристиан убрал с лица наивную улыбку, комически посерьезнел, даже поджал губы и размеренным точёным жестом вставил перо себе за ухо. Джона от одного только этого вида распирало на смех. Потом Форстер, как бы приосанившись, приподнял подбородок повыше, упёр руки в бока и сверху вниз посмотрел на Джона.

– Я похож на поэта? – размашистым движением он закинул край шарфа назад.

– Ну-у… да. Только скорее на его пародию, – громкий смех их двоих спугнул двух голубей, прилетевших отдохнуть; недовольно курлыкнув, они отпрыгнули в сторону края, упали и уже при падении расправили крылья, потом рванув вверх.

– Знаешь, тут довольно хорошо… Хочется запомнить каждую линию города, что сейчас перед нами как на ладони. Я всегда мечтал побывать на крыше. Но, ты понимаешь, нарушение закона и т.д., да я ещё и взламывать не умею, – Крис пожал плечами. – Поэтому огромное тебе спасибо. С тобой я наконец-таки стал жить по-настоящему, – он серьёзно посмотрел на Джона; тот кивнул.

– Вот несколько правил на будущее: если хочется совершать безумства, то совершай; если возникнет желание послать всех к чертям, просто развернись и уйди, попутно показав всем средний палец; если захочется нарушить закон, чтобы вдохновиться вот такой красотой… – Константин мотнул головой в сторону города, – то нарушай, блин, и действуй, как тебе угодно. Даже живя среди бесконечного вдохновения и красивых домов, можно затухнуть. И тебя пришлось спасти от этого.

– Ты прав… я совершенно потерял тягу к приключениям за своей размеренной жизнью, – Форстер опустил голову. Джон приподнял его за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– Честно признаться, я и сам не всегда выполняю эти правила… – он отпустил его и усмехнулся. – Ты и сам видишь…

– О да…

Потом они снова замолчали; логические паузы заставлял их делать куда более мудрый, чем они, Лион. Он щелчком отвлекал их внимание на себя. И снова хотелось впиваться взглядом в краешек Лионского собора, в церковь Сен-Низье, в сверкающую на редких солнечных лучах и пасмурную, словно бы небо было жидким и вылилось на землю, когда солнца нет, водную гладь двух рек. Может, глупо, а может, и слишком поздно, но Джон понемногу начинал осознавать, что без памяти полюбил этот город, а парнишке рядом, по крайней мере, научился доверять. Однако бывает такое, когда неожиданно осеняет мысль, что приходит независимо от ситуации; Джон вдруг подумал, что готов простить Крису (Чесу) всё. И всегда был готов. И чёрт его знает, почему это всплыло в голове. Вероятно, он лишь по-идиотски расчувствовался.

Форстер достал телефон и, слегка приподняв руку с ним повыше, сделал фото города отсюда. Вероятно, вышла довольно красивая фотография.

– Знаешь, что я хочу? Я нарисую этот вид. Может, у меня и получится. Я ведь придумываю сюжеты всяко лучше, чем Уильямс? – Кристиан просматривал фотографию, думая, хорошо ли вышло.

– Да. Но не расслабляйся. Как знать: я уеду, а ты вдруг скатишься… – Константин смерил его серьёзным взглядом. Форстер убрал телефон, глянул на Джона и, пытаясь скрыть улыбку, сжал губы; а глаза-то смеялись, горели весёлым пламенем. Джон начинал понимать, что снова готов усмехаться, и также сжал губы, даже прикусив нижнюю зубами. Краешки губ парня плавно разошлись в разные стороны, под глазами собрались морщинки, скулы напряглись; он ещё держал улыбку в себе, но мелкое подрагивание плеч выдавало его полностью. Константин, очень хорошо представляя, как он выглядит в этот момент, сам стал чувствовать вырывающуюся из себя улыбку. И не заметил, как уже вовсю усмехался даже сквозь сжатые губы.

Через пару мгновений они одновременно прыснули от смеха и вновь спугнули, кажется, тех же самых голубей, решивших попытать судьбу во второй раз. Нервно замахав крыльями, голуби недовольно разлетелись по разным сторонам.

– Я думаю, они уже ненавидят нас, – прижав колени к себе, радостно сказал Кристиан и плечом толкнул Джона. Тот вопросительно глянул на него:

– Ненавидят? Серьёзно? – Джон, вскинув брови и закатив глаза, покачал головой. – Разве голуби могут ненавидеть? Это просто птицы! Тупые и свободные. Как и люди, впрочем…

– Тупые и свободные… – задумчиво повторил Форстер. – Ты сегодня сыпешь афоризмами.

– Ну конечно, – с сарказмом проговорил Джон и повернулся к нему. – Поэт-то эпохи Ренессанса у нас тут только один, – и ловким быстрым движением пальцев сбросил перо из-за уха парня. Послышались неодобрительные возгласы Криса, он едва поймал улетающее от него на порывах ветра перо и вновь заложил его за ухо, с важным видом сказав: «Я же ещё поэт, эй ты, простолюдин!». И снова, снова смех: слегка сдержанный, будто ещё чем-то скованный – Джона, и открытый, искренний и задорный – Чеса. Так ведь было всегда… как бы Константин ни отрицал. Что в этой жизни, что в предыдущей, что, как знать, и в следующей. Наслаждаясь этими простыми, до боли приятными и раньше презираемыми моментами, Джон осознавал: каждый раз они с Чесом проходили этот путь – путь недопонимания, подозрения, иронии, взаимонедоверия и… только после этого наступала тропинка непосильно достигнутого счастья. Чему он удивлялся всё это время? Видимо, позабыл прошлое. Ничто не изменилось: ни его чувства, ни его Чес, хоть и воспитанный якобы самой Европой, мягкой и добродетельной, ни их безумные, скачущие отношения. Это он уже проходил. Несколько месяцев выветрили из его головы то, как всё начиналось. Он упустил самое важное и из-за этого хлебнул кислого яда как своего язвительного характера, так и упёртого характера бывшего напарника.

Но теперь… теперь кого интересовало прошлое, прошлые обиды и разочарования? Никого, даже будущих историков, что будут пытаться откапывать своих предков, ведь их жизни, их история – одна маленькая, незначительная песчинка на бесконечной морской косе мира.

Джон предложил выпить по какому-то странному, фиолетовому газированному напитку, который купил до этого. На вкус это оказалось каким-то диким миксом черники, банана и маракуйи. Газ в тот же миг ударил в нос и приятной энергией разлился по телу. Неожиданно вышло солнце и стало пригревать двух нарушителей голубиного житья. Они проболтали ещё о каких-то мелочах, жутко сумбурных, о таких, что Джону и не верилось даже, что он о них говорит. Потом он неожиданно встал и проговорил:

– Ну, теперь нас ждёт нечто похожее, но уже более запрещённое. Я даже сам не знаю, удастся ли нам. Но, судя по тому, что всё в этом городе построено на доверии, получиться должно.

Крису нужно было всего ничего, чтобы завестись на что-то новое, поэтому он быстро вскочил. Но, неловко ступив, поскользнулся и чуть не полетел к недовольным ими голубям, однако Джон быстро сумел схватить его за руку. Парнишка облегчённо выдохнул и первым пошёл спускаться с лестницы.

– Думаешь, они слишком злы на нас? – ещё не спустившись вниз, вдруг проговорил Форстер и кивнул на голубей, воркующих вовсю. Джон прицыкнул и усмехнулся, а потом, прикоснувшись рукой к его голове, толкнул вниз, как бы говоря, что «не задавай глупые вопросы, а лучше слезай». Но сам всё же ответил:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю