Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"

Автор книги: Gezenshaft

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 76 страниц)

– Знаете, мистер Найт, я рад, что мы нашли понимание в этом вопросе, – важно покивал маленький профессор, сидя в своём кресле. – Я и сам хотел предложить поступить по старым порядкам, с эксклюзивными правами на пять лет и патентами. Боялся, что придётся вас в этом убеждать, хоть и являюсь научным руководителем проекта. Раз мы пришли к общему знаменателю, я осмелюсь взять на себя оформление и прочие бюрократические нюансы, а вы мистер Найт, мисс Грейнджер, свободно можете готовиться к экзаменам. По правам на все уникальные разработки, задействованные в проекте, мы уже обговорили, и они ваши.

После такого знаменательного события мы… Ничего не сделали. Просто отправились собирать материал для будущих статей, устаканивать знания, штурмовать обычную секцию библиотеки для подбора материала для экзаменов и наверстывая знания за шестой и седьмой курс.

***

Ближе к середине мая профессор Флитвик порадовал нас готовыми зарегистрированными документами на накопители, эксклюзивными правами на их использование для себя, меня и Гермионы на срок в пять лет. Всякие там юридические мелочи и прочее… С этим я ознакомился и был полностью удовлетворён проведённой работой – за накопителями может быть большое будущее. По крайней мере сократится количество жертв для ритуалов. Да и стоит потом создать супер-пупер накопитель, дабы попробовать поглотить его при помощи своего Меча – результат может быть интересным.

Помимо обычной учебной деятельности, я занялся разработкой заклинаний для колдомедицины. Хотя, такая постановка вопроса будет не совсем верной. В колдомедицине в частности, и в магии вообще, существует серьёзная фундаментальная проблема – обратно пропорциональная зависимость затрат магии от качества просчётов и моделирования конструкта или схемы магического воздействия. Недостаток или неточность этих моделей компенсируется воображением и абстрактными образами того, что хочет получить волшебник. Безусловно, с опытом и возрастом, волшебник закаляет свой разум и волю, становясь способным делать магию более плотной, компенсируя этим невозможность влить большие объёмы магии для заклинания и увеличивая его мощь. Потому старые практикующие волшебники сильнее новичков. Но «корень зла» не в этом.

Для просчёта схемы требуется какое-никакое, но понимание процесса, который волшебник желает воплотить в реальность. Но даже тщательная работа над этим аспектом оставляет минимум процентов двадцать на долю воображения. Но если очень многое в мире можно постичь тем же способом, с которого начинали обычные люди, наблюдением, сопоставлением, подгоном явлений и процессов под определённые стандарты, выраженные в цифрах, рунах и прочем, то с наблюдением микромира у волшебников беда. Эта беда выливается в катастрофическую нехватку заклинаний, работа которых сфокусирована на процессах, протекающих в этом микромире – к примеру, колдомедицина.

Безусловно, сильный волшебник может вылечить повреждения взмахом палочки, но это требует колоссальных затрат магии и очень-очень многим не под силу. Появление в скором времени накопителей на рынке отчасти сможет решить эту проблему, но лишь отчасти. Сам корень проблемы заключается в том, что волшебники понятия не имеют о многих процессах, протекающих в теле живого существа, о механизмах работы клеток, органелл и о многом другом. Вот в итоге и получается, что лечить магические повреждения, проклятья, всякую неведомую магическую хрень волшебник может довольно легко, а вот сломанный палец – уже к зельеварам. Эти отчаянные ребята за долгие века проб и ошибок смогли сформулировать концепцию, идею и рекомендации для создания таких зелий, от эффекта которых прочим любителям «глупых взмахов палочкой» остаётся лишь грызть от зависти локти.

Эту проблему я решил частично исправить, а точнее – попробовать исправить. Для этого я купил в аптеке и получил совиной доставкой парочку зелий – сам-то я готовлю их так, посредственно, а оценки у Снейпа колеблются в крайне широком диапазоне. Причина мне не ясна, но не в этом суть.

Два дня я потратил на то, что тупо пил зелья и вместе с Ровеной пытался проанализировать механизм магического воздействия, происходящего в теле. Сложно объяснить задумку… Скажем так, некоторые говорят, что зелье – заклинание в бутылке. Я пошёл от обратного. Заклинание – контур магического воздействия, вылетевшего из бутылки с зельем. Сконцентрировался я на Костеросте и Рябиновом отваре. Банальщина, по сути своей, и среди заклинаний им есть аналоги. Но аналоги эти крайне затратны, а магическое истощение – отнюдь не миф, а последствие перегрузки нервной системы от сильного напряжения, необходимого для выработки большого объёма магии, или для повышения её плотности. Для меня это не так страшно, ибо моя «прочность на износ» довольно велика, но как научный материал и разработка – более чем необходимы.

В общем, на второй день удалось создать нужный магический контур для двух заклинаний. Но это имеет смысл для меня и для тех редких волшебников, кто обладает очень высокой магической чувствительностью. А потому, начался следующий этап декомпиляции – арифмантическое обоснование процесса формирования магического контура. Это заняло сутки. Ещё сутки ушли на сопоставление полученных арифмантических формул со знаниями по микробиологии и прочим медицинским дисциплинам. Итог: два работающих заклинания, позволяющих срастить кости и излечить травмы мягких тканей за неполный час и имеющих высокую энергоэффективность; готовый материал для двух обязательных научных работ по колдомедицине для получения мастерства в оной; сильная мигрень и два дня отдыха в больничном крыле из-за переутомления – работал всё это время на износ, при полном ментальном усилении гемомантией и с задействованием возможностей Ровены. Слёг я в общем…

– Ты даже не представляешь…

Рядом с моей койкой в больничном крыле сидела Гермиона в школьной форме.

– Не представляю?

– Именно, – кивнула она с серьёзным лицом и тут же поправила выбившуюся прядку волос. – Как мне хочется рассказать тебе своё мнение о степени твоей беспечности.

– Так расскажи, – улыбнувшись, я подвинулся к изголовью кровати, опираясь на подушку.

Никогда не смогу привыкнуть к пижамным костюмам, считающимся чуть ли не обязательным элементом гардероба в Англии. Да и в других странах. Ну привык я спать лишь в нижнем белье, и всё тут. Наверняка я должен забавно смотреться в выданном мне полосатом костюмчике.

– Это крайне безответственно – слечь буквально перед самыми экзаменами. Школьную программу мы изучали вровень с остальными, не считая редких исключений. А значит требуется время для тщательной подготовки. Степень важности итоговых оценок по СОВ и ЖАБА невозможно преувеличить. Все варианты дальнейших действий в жизни, связанных с этими оценками, очень жестко на них завязаны. Комиссии неподкупны и под кучей договоров и обязательств. Везде, где важны оценки, нельзя пройти по блату или другим образом. Можно быть хоть трижды могущественным, хоть Мерлином во плоти, но с плохими оценками, как я и сказала, некоторые варианты окажутся недоступными…

– Тебя ведь вовсе не это беспокоит, да?

Гермиона вздохнула и села более расслабленно, глядя на мою, явно наглую, улыбающуюся физиономию.

– Ты прав. Меня просто дико… взбесило, да… – но на лице почти нет эмоций. – Просто невероятно! Нет, ты видел? «Раз вы такие умные, то думается нам в Министерстве, что сдать СОВ и ЖАБА вам по силам одновременно»…

Именно так высказалась сегодня утром, тридцатого мая, явившаяся в больничное крыло дамочка из Министерства. Внешность её была приличная, но манера подачи «материала» – ещё более неприятная, чем у Амбридж. Дамочка вручила разрешение на сдачу экзаменов экстерном, но при этом, Министерство действительно выдвинуло требование по сдаче – одновременно СОВ и ЖАБА. Ибо «комиссия слишком занята, чтобы созывать её вне очереди специально для вас двоих, уж простите». Интересно, в чей я тапок нагадил?

– Да ладно тебе, – улыбнулся я как можно спокойнее. – Мы прекрасно знаем весь материал и справимся с любой поставленной задачей.

– Ты прав. Но это не отменяет факта моего негодования, – насупилась Гермиона.

– Значит просто почитаем книжки. С нашим опытом колдовства, для нас не будет проблемой создать заклинание с первого раза и абсолютно удачно. Хотя… Вот отпустит меня мадам Помфри, пробежимся по десятку раз по программе за шестой и седьмой курсы.

Собственно, так мы и поступили, а уже через неделю пришла пора экзаменам.

Честно говоря, учитывая количество шума и паники вокруг этих экзаменов, я ожидал от них большего. Однако, вокруг их сложности лишь нагонялась атмосфера, а по факту – просто качественные экзамены. На каждом из них нас собирали в большом зале, усаживали за отдельный небольшой стол, выдавали специально зачарованные пергаменты с заданиями, перья и пергаменты для написания ответов. Они были зачарованы настолько, что в ощущениях магии аж «зудели», если вообще можно так назвать эти самые ощущения. Само собой, ни я, ни Гермиона, не удивились вдвое большему количеству различных вопросов – сдаём-то два экзамена, а формат у них один.

После теории шла практика, и была она довольно проста. Просто перед комиссией из пяти старых, я бы даже сказал, древних волшебников, демонстрируешь заклинания из вытянутого на удачу билета. Ну, или варишь зелье, но тут уже не один, а ещё с несколькими учениками. Гербология – демонстрируешь навыки. При этом, что забавно, ставится отдельный балл за «не устряпаться в земле с ног до головы». В общем, всё сугубо специализированно.

Две экзаменационные недели создали такое напряжение среди учеников, что казалось, будто даже воздух скрипит от него. Однако, стоило только окончиться последнему экзамену, как пяти и семикурсники словно сдулись, находясь повсюду в состоянии блаженной эйфории. Мелкие же бегали и суетились вокруг, глядя на нас с непониманием. А ещё Пир Прощальный, итоги года…

***

День отъезда был погожим и солнечным. Вовсю грело летнее солнце, а я наслаждался его лучами, стоя в школьной форме, но без мантии, на Астрономической башне. Странные ощущения одолевали мой разум, и я готов поспорить, что в моём взгляде сейчас можно было бы легко прочитать печаль. Именно таким взглядом я оглядывал окрестности замка, его башни, окна, чуть ли не каждый камень в стенах или узоры решетчатых окон.

– Наслаждаетесь видом, мистер Найт?

Сбоку от меня встал директор в своей лиловой мантии и шапочке, а его седая борода колыхалась в такт ветру.

– Да. Кажется, стараюсь запомнить. На душе одновременно грусть и радость, что школу я окончил, и этот этап моей жизни подошёл к концу.

– Это отличное место, должен отметить, – улыбнулся директор. – А вы знали, что отсюда, если присмотреться, можно увидеть самый-самый край дозорного поста кентавров?

– Нет, директор. Не обращал внимания.

– Во-о-он там, – Дабмлдор указал пальцем в сторону запретного леса.

Всмотревшись как следует и усилив зрение, я действительно заметил на холме среди немного темной хвои деревьев очень хорошо замаскированное… Нечто. Явно рукотворное.

– Действительно.

Мы немного помолчали, вглядываясь в Запретный Лес.

– Удивительно, как мне кажется, – продолжил директор. – Что всматриваясь в лес, я каждый раз обнаруживаю что-то новое. Вы ведь пока не последовали моему совету?

Внезапно сменив тему, Дамблдор глянул на меня.

– Нет. Решил подождать.

– Чего? А-а… Понимаю. Не могу вас винить за ваше ко мне недоверие. Даже больше – должен похвалить. С сильными мира сего нужно быть начеку. Такие как я – себе на уме, даже если выглядят забавными сумасшедшими старичками.

– Я знаю, директор.

Ещё пару минут мы постояли молча.

– Зачем вы объявили на пиру, что Волдеморт погиб окончательно?

– Почему бы и нет? – пожал плечами директор. – Это и так все знают. Так же как и то, кто ему помог найти покой. Слухи – они такие.

– Я заметил.

– Но стоит отдать должное, – директор улыбнулся ещё шире. – Благодаря необоснованному, в некоторой мере, страху перед вами, многие ученики со Слизерина изучили очищающее заклинание до невербального, а некоторые даже – до беспалочкового уровня.

– Хм… – ухмылка сама выползла на моё лицо. – А ещё, директор, вы повергли в шок своим заявлением об уходе с поста директора.

– А был выбор? День-два, и заявление уже не потребуется.

– Верно. Как вы думаете, если бы Бинс был директором, его бы сняли с должности из-за его призрачной натуры?

– А хороший вопрос! – Дамблдор наигранно задумался, поглаживая бороду. – Думаю, вряд ли. Точнее, снять-то сняли бы, а вот деть куда? Было бы два директора.

– Вы не надумали ещё пожить? Вы ведь наверняка изучили то, как я исцелился от укуса Люпина.

– Конечно же изучил. Правда, попасть в Тайную Комнату, не владея Парселтангом, было довольно проблематично. Вы, кстати, собрали свою палатку?

– Конечно.

– Так вот. Изучил. Но знаете, это не мой случай. Даже если бы я вдруг передумал умирать, то такой ритуал мне ничем бы не помог – проклятье действует и на душу. Кстати, раз зашёл такой разговор…

Директор вынул палочку и рукоятью вперёд протянул мне.

– Полагаю, это принадлежит вам.

– Занятная вещица…

Само собой, прежде чем взять один из Даров Смерти в руки, я проверил его на какую-нибудь магию или ловушки, вызвав неодобрительный взгляд Директора. Просто… Проклясть или поставить ловушку на палочку – настолько дикий моветон, что лучше застрелиться. Воскреснуть, и снова застрелиться.

– Не могу с собой ничего поделать, – пожал я плечами, виновато улыбнувшись.

– Всё-таки зелёные цвета вам были бы к лицу, мистер Найт.

Взяв эту странную палочку с несколькими бугорками, я прислушался к ощущениям и запустил в небо А́вис. С палочки буквально слетела стая белых голубей. Их было много, они активно махали крыльями и курлыкали, раскидывали свои перья, и в итоге улетели прочь.

– Очень хорошо выполненное заклинание.

– Благодарю, директор. Ваша похвала – не пустой звук.

Я прекрасно ощутил, как именно работает эта палочка, ибо неоднократно испытывал нечто подобное.

– Вы знаете, как она работает? – с вопросом я посмотрел на улыбающегося директора, сложившего руки перед собой.

– Вы поняли? – он действительно удивился. – Что же… Конечно же я знаю. Я же, как уже говорил, увлекался в своё время фантастикой, а вместе с ней и обычной наукой.

– Обычный резонатор для повышения объёма магии на выходе.

– Именно это, – кивнул директор, – позволяет её обладателю выходить за те пределы возможностей, что очерчены человеку своей природой.

– Мне она не нужна. Вы не против, если я уничтожу этот Дар Смерти?

– Поступайте так, как велит вам ваш разум. Но скажу вам, что эта палочка послужила мне хорошим подспорьем в росте личной силы.

Подбросив палочку в воздух, я взмахнул рукой, тут же призывая Меч, и на лету разрубил её надвое, тут же давая команду мечу исчезнуть. Само собой, при разрубании была дана команда на поглощение – встроенный в душу резонатор мне не повредит.

– Немного жалко даже… – Дамблдор глядел вслед падающих вниз половинок палочки. – Но, так даже к лучшему. Слишком много от неё бед. Какие у вас планы?

– Планы? – задумавшись, я глянул в ясное голубое небо. – Ну, отдых мне не светит. Нужно получать мастерство в других дисциплинах, путешествовать, открывать новое и невероятное. Может быть Египет? Там что-то новое намечается. Или США. Раз мне не нужно теперь ходить в Хогвартс, думаю, приключения не заставят себя ждать. Да и наставник у меня… Спуску не даст.

– Да, бойкая девушка.

– К-хм, девушка?

Дамблдор очень внимательно посмотрел на меня и покачал головой.

– Вам точно следует разобраться в своей окклюменции. Может быть прозреете…

Мы ещё немного постояли, после чего одновременно развернулись и пошли на выход с башни. Все мои вещи и так при мне, так что никуда больше мне заходить не надо было. Уже в самом низу, на выходе из замка, у ворот которых осталась лишь одна карета без крыши, из которой на меня нетерпеливо смотрела Гермиона, мы с директором остановились.

– Знаете, директор, я не умею прощаться, особенно зная, что…

– Не переживайте, мистер Найт, – очень по-доброму улыбнулся Дамблдор. – Этим недостатком страдаете не только вы.

– Прощайте… Пожалуй.

– Действительно. Не умеете.

С улыбкой мы кивнули друг другу, и я отправился к карете.

– Ну-с, подруга дней моих суровых, какие у тебя планы?

– На неделю или две поеду к родителям во Францию. А потом всё, обратно. Нужно продолжить обучение. Надеюсь, леди Гринграсс как и прежде будет удобно моё присутствие в качестве ассистента.

– Ясно. Перед возвращением – сообщи. Размещу тебя у себя дома.

– Макс…

– Что «Макс»? – улыбнулся я. – Дом большой, четыре этажа, огромная библиотека, трёхразовое питание, смена белья. Что я, друга у себя разместить не могу?

– Хитро… Ой хитро… Хорошо. Договорились, – улыбнулась и кивнула Гермиона. – О чём вы говорили с директором?

– Прощались, Гермиона, – я откинулся на спинку сиденья. – Прощались.

– Хм… Ты так говоришь, словно он вот-вот умрёт.

Прикрыв глаза, я задумался вслух.

– Он и вправду умирает.

– Как?.. То-есть… Он даже ничего не сказал.

– А вот так. Пара дней осталась. Знаешь, Герм… У него ведь даже дома нет. Странно. Он столько всего наворотил в своей жизни, да и на своих должностях. Столько опасностей нас подстерегало в школе, столько всего. Порой подумаешь – и зла на него не хватает. Но самое удивительное здесь то, что своих целей он в конце концов добился, несмотря ни на что. А теперь, когда он умирает, у меня такое чувство, будто я попрощался с самым великим человеком, которого я знал. Бред.

Что-то капнуло мне на лицо.

– Это ужасный день для дождя.

====== Этакое послесловие. ======