Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"

Автор книги: Gezenshaft

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 76 страниц)

Взяв другой документ, Дамблдор приступил к его чтению, продолжая рассказ:

– Разум же волшебника, подвергшегося Стазису, словно засыпает, но не как сон, нет. Словно для него на миг остановилось время. Это можно представить, словно вы моргнули, и оказались совсем в другом месте. Если вас туда перенесли, само собой. Да, есть небольшие последствия в виде сбоя биологических часов, как говорят обычные люди. После Стазиса приходится заново привыкать к ходу времени, ведь, допустим, погрузили волшебника в стазис утром, а вывели вечером. Но для него-то как было утро, так и осталось. Но это малая цена за спасение при получении травм, не правда ли?

Дамблдор поднял на нас взгляд, улыбнулся и подмигнул, после чего вновь вернулся к документу.

– Прекрасные, казалось бы, чары, но у них есть серьёзное слабое место. Заключается оно в стороннем воздействии уже после наложения чар. Существует ряд ограничений, которые следует строго соблюдать при работе с человеком под чарами Стазиса. Перво-наперво следует всячески избегать любой трансфигурации волшебника, подвергшегося чарам Стазиса. Ни в коем случае нельзя превращать его в животное и тем более предмет. Исключена трансфигурация мерности пространства, такая как трансгрессия, а аппарация не рекомендована. Причина ограничений проста.

Дамблдор подписал пергамент и в очередной раз отложив документ в сторону, посмотрел на нас.

– В редких случаях, причины которых остаются неясными, трансфигурация человека под Стазисом на краткий, неуловимый миг выводит его разум из-под действия чар, тут же погружая обратно. Вот только если до этого момента разум спал, то после воздействия он словно попадает в петлю из тех ощущений, которые испытал в краткий миг пробуждения. А теперь представьте себе, какие именно это ощущения. Если трансфигурация проходила в животное, восприятие мира которого максимально близко к человеческому, то ничего особо страшного, хотя даже такое состояние шока от резких и внезапных изменений, отличия, невозможность адаптироваться, находясь в этой петле… Это ужасно. Трансфигурация в предмет намного страшнее в таком случае. Это же касается и трансгрессии. Внезапность, незнакомая обстановка, искажённая особенностью восприятия, невозможность думать, мыслить, адаптироваться, и всё это в бесконечной петле. Разуму остаётся только страдать. А потому, грамотный специалист и уж тем более, практикующий трансфигурацию, должен знать эти ограничения и уметь определять Стазис на волшебнике.

– А аппарация? – спросила Гермиона, явно впечатлённая рассказом.

– Аппарация допустима, но только очень сильным волшебником, способным создать очень широкий прокол в пространстве, чтобы не искажалась мерность тела человека под Стазисом. Либо же допустима аппарация при помощи волшебных существ, на неё способных. Это могут быть домовики или фениксы. Поговаривают, нунду тоже способен на некое перемещение в пространстве, но по понятным причинам, этот вопрос остаётся неисследованным. У них иной механизм перемещения, являющийся безопасным.

– Ясно. Спасибо за такую полезную информацию, директор, – мы с Гермионой благодарно кивнули, а Дамблдор почти незаметно улыбнулся.

– Мистер Найт, мисс Грейнджер, не утолите ли моё любопытство? Скажите, когда вы, как вам кажется, разумеется, догадались о сути испытания, неужели не было желания как-то, – Дамблдор многозначительно покрутил рукой в воздухе. – Избежать такой участи?

– Были мысли, и не раз, – кивнула Гермиона. – Но кто, если не я? Я уверена, что в экстренном случае смогу позаботиться о себе сама. Даже если я внезапно очнусь под водой, я просто трансгрессирую. А касательно других возможных опасностей – ну не решат же нас и в самом деле прикопать, если чемпион провалит испытания.

– Мерлин, конечно же нет, – отрицательно качнул головой директор, а в его бороде возмущённо зазвенели колокольчики. – Даже если, сугубо гипотетически, второй тур будет именно таким, то единственная угроза в Озере, как вы должны знать, это гриндилоу. Русалки же дружелюбны и любопытны, совсем не враждебны, хотя внешне так может не показаться. Гигантский кальмар – страж замка. Вся остальная живность совсем не опасна и боится волшебника даже больше, чем он – их. Да и стоит понимать, что при такой, напомню, гипотетической идее тура, предусмотрены множество мер экстренной эвакуации.

Продолжить разговор решил уже я:

– Да и стоит понимать, что совать палки в колёса турниру, в котором так много заинтересованных лиц, потрачены деньги, силы и время трёх министерств и всякое прочее, не является хорошей рекомендаций ни мне, ни Гермионе. А ведь ради наработки репутации я и участвую во всём этом.

– А как же вечная слава и тысяча галлеонов?

– Слава не вечна, а деньги можно заработать и с меньшим риском. А вот репутация… Вам ли не знать, что она бесценна.

– Верно, – кивнул директор. – Что же, полагаю, у вас больше нет вопросов?

– У меня нет, директор.

Гермиона просто молча кивнула.

– Тогда, не смею больше вас задерживать, да и занятия вот-вот начнутся.

Мы развернулись и пошли на выход. В самых дверях нас окликнул директор.

– Вы знаете, – сказал он, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на подлокотники. – Волшебники, что занимаются исследованием водных глубин, учат одну занимательную книгу, «Особенности применения заклинаний в водной среде». Ведь стоит помнить, что в воде заклинания работают иначе, и безобидное, казалось бы, заклинание, способно причинить тяжкий вред своими неожиданными, для неподготовленного волшебника, последствиями. Рекомендую к прочтению. В библиотеке есть несколько экземпляров.

– Спасибо.

Мы покинули кабинет директора и уже буквально за поворотом я придержал Гермиону за локоток.

– Точно не хочешь как-нибудь отбрехаться от участия?

– Макс. Мы уже говорили об этом.

– Знаю, но я всё равно беспокоюсь.

– Как и я за тебя, за участие в турнире, за всё это, – неопределённо взмахнула рукой Гермиона, а прядка волос выбилась из-за уха. Девушка тут же вернула её на место. – Просто будем тренироваться. Тем более, решение у нас есть.

– Портключи, – кивнул я. – Как я понял по словам директора, они наверняка сами планируют их использовать в экстренном случае.

После этого разговора с директором мы вновь вернулись к привычному распорядку, совершенствуя процесс создания портключей из хлама под ногами, улучшая навыки трансфигурации до автоматизма, а вечерами сидя на диванчике в гостиной, подводя итоги дня. Кстати, конечная цель обучения трансфигурации – перестать думать о формулах и на одних рефлексах, словно только этим всю жизнь и занимался, творить всё, на что хватит магических сил. Учитывая, что я могу повышать не только плотность магии на уровне чуть выше среднего для обученного взрослого волшебника, но ещё и выдавать объём магии в секунду, превышающий человеческие лимиты, то и объёмы трансфигурации в моём исполнении могут быть очень и очень неплохи. А уж если второй палочкой параллельно запускать просчитанный Гермионой Резонанс, то выходной поток магии становится ещё больше. А ведь помимо прочего, небольшое усиление магических способностей даёт и гемомантия, но там не очень значительно на фоне всего перечисленного. Надо будет этим летом плотно заняться гемомантией.

***

На дворе был прекрасный и, как сказали бы многие, не по-гриффиндорски спокойный вечер за неделю до второго тура, а конкретнее – семнадцатого февраля. Так как уроки уже закончились, все переоделись в повседневную одежду, и я с Гермионой не стали исключением. Под светом самодельного напольного магического фонаря я в очередной раз отдыхал от тяжелого трудового дня, пристроив голову на коленях Гермионы. В руках держал развёрнутый лист плотной бумаги формата А3, а девушка при помощи палочки и чар проявляла на нём свои просчитанные магические схемы. В самой гостиной давали свет лишь несколько волшебных фонарей да камин, и в этой лёгкой и непринуждённой атмосфере тут и там не очень громко общались старшекурсники, что-то обсуждали, играли, либо показывали всякие шуточные чары младшим.

– А если так? – Гермиона вывела на листе бумаги чуть исправленную схему для нанесения на сферу. Работаем над накопителем. В который раз.

– Так, посмотрим… – задумавшись, я мысленно просчитывал схему. Постепенно я и без помощи Ровены адаптируюсь к возможностям этого новообразования в голове. Пусть не так эффективно, но сам, да.

Довольно громкий и резкий шум полился со стороны мужского крыла, и некоторые ученики страдальчески закатили глаза к потолку.

– Тц, никак не успокоится. Может, ты ему расскажешь, Макс?

– Он мне о драконах не рассказал же.

– Давай рассмотрим этот вопрос с другой стороны. Гарри уже полмесяца ходит и на каждом углу, при каждом удобном случае раскрывает яйцо и слушает. Слушает до глухоты. Он попросту мешает всем, и нам в том числе. Вечер – единственное тихое и умиротворённое время.

– Он мог бы выучить чары заглушения.

– Ему показывали близнецы. Он не смог их выучить. Наверняка это из-за того, что слишком он озабочен турниром. Макс. Помоги ему, а?

Звук из мужского крыла стих – кто-то бросил на дверь заглушающие чары. Однако через пару секунд они слетели. Похоже, яйцо не так просто.

– Макс, ну это же никогда не кончится. Невозможно уже…

Поразмыслив немного, пришёл к решению – помогу. Это действительно раздражает, да и Дамблдор за помощь и пригляд может что хорошее предложит. Да даже просто услугу – с его влиянием и связями это очень полезная штука. Хотя не думаю, что этот прожжённый старик так легко влезет в долг. Наверняка он уже заготовил некое поощрение за помощь Поттеру.

– Хорошо. Сейчас он его закроет. Через три, два, один…

Шум стих, что неудивительно. Поттер всегда держится примерно одинаковое количество времени, да и выдержать эту какофонию звуков не так-то уж и просто. Забавно то, что хоть звук был и сильно приглушён, как только он стих, в голове образовалась слегка звенящая тишина. Это напоминает те случаи, когда ты в многоквартирном доме, всюду всё шумит, гудит, но ты привык. И в один прекрасный миг вдруг отключают электричество и во всём доме и районе отключаются приборы. Наступает невероятная тишина, гудящая тишина. Вот сейчас примерно те же ощущения.

Вытащив палочку и приложив кончик к горлу, наколдовал Соно́рус.

– Поттер!!! Иди в гостиную!!!

Получилось довольно громко, и некоторые ученики подпрыгнули на месте от неожиданности.

– Макс, Мерлинова борода!!! – крикнули близнецы, вскочив с мест.

– Я чуть… – заговорил один из них, но вдруг начал раздуваться. – Твою же…

– Я не специально, Дред!!! – возопил второй, тоже начав раздуваться.

– И я, и я, Фордж!!!

Оба близнеца раздулись и взлетели к потолку, отскакивая от оного.

– Это всё Макс! – одновременно выкрикнули они.

Само собой, такое представление не осталось незамеченным, и ученики встретили подобное со смехом. Тут вскочил их друг и наш староста на этот год, темнокожий Ли Джордан.

– А давайте отталкивающие чары на них!

– И ты ещё другом называешься? – изменённым голосом заговорили братья, отскакивая от потолка. Словно гелия наглотались.

– А то! – Ли Джордан взмахнул палочкой, направив ту на одного из близнецов. – Флиппе́ндо!

Простенький и почти невидимый лучик попал точно в близнеца, и он как мячик полетел по гостиной, отталкиваясь от разных предметов. Три рикошета, и он замедлился.

– А это весело! – крикнул он. – Но мы тебе всё равно отомсти-и-и-и-и-иха! – очередное заклинание отправило веселящегося близнеца в полёт.

– И я! И мне! – дёргался второй близнец, а на распухшем лице улыбка выглядела коварной и пугающей. Сразу же он получил аж несколько лучиков, отправившись в полёт.

Именно такую картину застали вышедшие из мужского крыла Гарри и Рон. Как всегда, в немного странной, растрёпанной и поношенной одежде. Увидев творящийся беспредел в виде двух раздутых и веселящихся близнецов, с огромной скоростью летающих по гостиной и словно мячики, отскакивающих от всех поверхностей, парни пришли в ещё больший шок.

– Гарри, подойди сюда, – с улыбкой махнул рукой, с неохотой принимая сидячее положение.

Поттер и Уизли нехотя подошли.

– Чего тебе, – грубо влез Рон, а я его проигнорировал.

– Гляжу, ты ещё не разобрался с загадкой.

– Как видишь, – ехидно ухмыльнулся Поттер.

– Нырни вместе с ним под воду и открой.

Рон пихнул друга локтем в бок.

– Не слушай его, дружище. Он наверняка задумал какую-то пакость. Яйцо сломается, или ещё чего…

– Дело твоё, – пожал я плечами. – Просто ты уже изрядно всех достал, постоянно открывая яйцо. По три часа в день шум стоит.

– Я точно говорю, – продолжил Рон. – Хочет сломать. Твоими же руками.

– Я учту, – индифферентно кивнул Поттер и повёл друга за один из свободных столов.

– М-да. Совсем печально. А ведь ты им помогал и не раз.

– А, да плевать, – отмахнувшись, вернулся в исходную, устраивая голову поудобнее на коленях у Гермионы.

Взглянув ещё раз на нарисованную схему, указал пальцем одну из круговых рунных вязей.

– Вот это не подходит. Перегрузит материал и сломает. Будет большой бадабум.

– Очень?

– Ну, как петарда.

– Катастрофа прям, куда деваться, – ухмыльнулась Гермиона, закопавшись рукой в мои волосы.

– Ну, а представь, что бумкнул алмаз размером с кулак. Катастрофа?

– Я бы сказала, финансовый крах.

– Вот именно.

Так мы рассуждали о схеме несколько минут, пока из мужского крыла не раздался очередной вой яйца. Правда на этот раз он был несколько дальше. К нам направился Дин и Симус.

– Ребят, – заговорил Симус, взлохматив себе волосы. – Макс. Ты же тоже чемпион. Ты разгадал эту дурную загадку?

– Да.

– Скажи Гарри, а? Сил нет никаких.

– Сказал.

– А он?

– А ты не слышишь?

– Дерьмо…

Стоявший рядом Дин хмыкнул.

– Я уже и не рад, что Поттер – чемпион. Как-то всё… Неоднозначно.

Гермиона посмотрела на ребят.

– Просто эти двое…

– Кто?

– Рон и Гарри. Они решили, что Макс желает, чтобы Гарри сломал яйцо.

– А ты желаешь? – с улыбкой глянул на меня Симус.

– Теперь уже да.

– Хм… – Дин посмотрел куда-то в потолок, где наконец стали сдуваться близнецы. – А его возможно сломать?

– Всё можно сломать, было бы желание.

Сдувшиеся и спустившиеся с потолка близнецы бегом отправились в погоню за Ли Джорданом, присвистывая и улюлюкая, грозя ему таким же незабываемым приключением. Парень со смехом бегал по гостиной, прячась за другими учениками, что в ужасе отпрыгивали в стороны.

– Кажется, пора расходиться по укрытиям, – сам себе кивнул Симус, и они с Дином удалились.

– Макс, а мы?

– А мы сделаем проще.

Вновь вынув уже убранную палочку, наколдовал вокруг нас прочную сферу Проте́го Тота́лус. Удерживая щит, продолжил разбор схемы.

– Придётся эту цепочку переработать.

– Но на неё завязана почти вся схема, Макс. Эта куча работы.

– М-да…

«Я проанализировала тут мимоходом. Заменить парочку рун в круге, и схема останется стабильной. Правда, до сих пор малоэффективной, но уже что-то».

Воспользовавшись советом Ровены, показал изменения, и Гермиона целиком и полностью погрузилась в расчёты, продолжая поглаживать меня по голове. Ну, миссия Дамблдора частично выполнена, подсказку я дал, а насильно швырять Поттера в воду, кидая вдогонку яйцо я не собираюсь.

***

Что делает волшебник, когда не знает, что делать? Правильно – страдает всякой фигнёй. Мы с Гермионой подготовились абсолютно к любым неожиданностям, составили аптечку с зельями, которую можно призвать по примеру Поттера, учли изменения в заклинаниях в подводной среде, рассчитали буквально всё. Но вот незадача – осталось лишнее время. Всего сутки, казалось бы, но каждая минута двадцать третьего февраля тянулась слишком долго. Меня снедало беспокойство, её – ожидание. Около трёх десятков раз я накладывал на девушку чары Стазиса чтобы она привыкла к ощущению внезапного и резкого пробуждения в неизвестной обстановке. Вроде бы помогло и после последних пробуждений она уже не вскакивала, как ужаленная и не начинала бешено озираться пару секунд.

Но ожидание и безделье… Они привели меня к созданию очередного проекта неведомого существа, в которое я могу трансфигурировать себя. Подключив все свои ресурсы, я с немыслимой скоростью просчитывал новую форму – металлоорганическая неведомая хрень с хвостом и щупальцами. Форма была выбрана вытянутая и приплюснутая, как акула, и даже плавники хвоста в вертикальной позиции – для меня это оказалось удобнее. Возможно, повлиял опыт души василиска двигаться именно в такой плоскости. Щупалец было восемь и росли они от головной части этого тела, представляя собой серьёзную угрозу всему живому, ибо больше походили на острые ленты – самое то, чтобы в воде резать с огромной скоростью. В самом теле были протравлены огромное количество различных магических схем, которые я мог бы активировать по желанию. Ровена убедила, что как искусственный интеллект, она сможет адекватно управлять всей этой хренью без особого труда и необходимости обучаться и адаптироваться. Вообще, я не планировал использовать столь сложные манипуляции, но нужно же было чем-то себя занять, а кроме этого, ничто не удерживало моё внимание достаточно долго.

Вечером в гостиной, когда волнения окончательно перегорели и мы просто сидели вместе на диванчике, вместе рисуя обычными карандашами различные схемы, нарочно добавляя всякий бред и глупо над ним хихикая, распугивая тем самым других учеников, случилось нечто невероятное. В гостиную зашла профессор МакГонагалл, а у некоторых старшекурсников от шока даже бутылки со сливочным пивом повыпадали из рук – так это было неожиданно. Профессор подошла к нашему диванчику.

– Мистер Найт, мисс Грейнджер.

– Добрый вечер, профессор, – оторвавшись от схем, мы встали с дивана и кивнули.

– Позволите, заглушающие чары?

Мы вновь кивнули, а МакГонагалл обвела волшебной палочкой черту вокруг нас. Это какие-то другие, неизвестные мне чары.

– Директор просил передать вам, что пришло время «похищать»… мисс Грейнджер. Так же он сказал, что вы, как полностью разгадавший абсолютно всю суть испытания, можете присутствовать при… «похищении».

МакГонагалл старалась сохранить бесстрастное лицо, но оно всё равно передавало неприязненное отношение профессора к происходящему.

– Само собой, для вашего спокойствия и уверенности, что всё будет хорошо. Однако, там будут другие директора и организаторы вместе с мадам Помфри. Никто не поверит, что вы так точно смогли разгадать и просчитать суть второго тура. Директор не хотел бы дискредитировать Хогвартс и наше министерство на фоне налаживающихся, наконец-то отношений между странами и школами. Потому, в открытую идти мы вам не рекомендуем. Но вы ведь пойдёте?

– Безусловно.

– Вам знакомы дезилюминационные чары?

– Мне знаком вообще весь комплекс сокрытия. Но от глаза Грозного Глаза, прошу прощения за тавтологию, это меня не скроет, не так ли?

МакГонагалл улыбнулась.

– Не скроет. Но он знает, что вы знаете… И вы меня простите, – профессор вновь улыбнулась.

– Что-то нужно взять? – спросила Гермиона.

– Ничего, мисс Грейнджер. Кстати, а вы догадываетесь, кто будет другими «похищенными»?

– Могу предположить, – улыбнулся я, – что это Рон Уизли, – загнул я один палец, считая. – Младшая сестра Флёр Делакур, не знаю её имени – это два. Девушка-француженка, с которой Крам был на балу – третья.

МакГонагалл посмотрела на меня уже не скрывая удивления.

– Поразительная проницательность.

– Почему вы мне это всё рассказываете?

– А разве я что-то рассказала? – с наигранным непониманием посмотрела на меня профессор. – Я вернусь буквально через минуту.

Профессор движением палочки сняла чары заглушения, а я тут же начал быстро накладывать на себя все мыслимые чары сокрытия и в итоге успел это сделать так быстро, что никто даже не заметил моего исчезновения. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что этот уголок с диваном вообще странным образом не привлекает к себе особого внимания.

– Волнуешься? – из пустоты спросил я Гермиону, на что она лишь отрицательно мотнула головой.

– Я прекрасно поняла, как всё работает, и чего мне стоит ждать. Палочку, как я поняла, отбирать у меня никто не будет. А если заберут – ты увидишь. Потом просто призови её и как вытащишь меня из озера, дай её мне. А там нам всё будет по плечу.

Пока мы говорили, МакГонагалл подошла к сидящим неподалёку Рону и Гарри, что играли в шахматы. Буквально три секунды разговора, и раздался возмущённый вопль Рона:

– Но я ничего не сделал! За что?

– Вот у директора и спросите, за мной, – резко и чётко ответила профессор и развернулась к выходу, глянув на Гермиону. Та всё поняла без слов и последовала за профессором. Ну и я вместе со всеми.

Мы скорым шагом шли по коридорам замка. Редкий ученик встречался нам на пути, ведь скоро отбой.

– Что бы ни случилось, я не виноват, – сетовал насупившийся Рон.

– Не сомневаюсь, мистер Уизли.

– Эх… а она тут зачем? Они сделали что-то с этим по… Максом?

– Вы всё узнаете, мистер Уизли.

– Эх… Но…

– Помолчите, мистер Уизли, или я буду вынуждена применить к вам Силенцио.

– Эх…

Так мы и дошли до горгульи, что уже открыла проход на лестницу, и поднялись в кабинет директора. МакГонагалл предусмотрительно придержала дверь.

– Прошёл… – еле слышно шепнул я, а профессор почти незаметно кивнула.

В это вечернее время кабинет был освещён мягким желтым светом, создавая приятное ощущение уюта и комфорта. Дамблдор стоял, опершись о свой стол, а вокруг, на креслах, диванах и стульях восседала большая толпа народа. Мадам Максим сидела в отдельном кресле и оберегающе приобнимала за плечо милую одиннадцатилетнюю на вид девочку, так похожую на Флёр как лицом, так и длинными волосами тёплого светлого оттенка. Рядом стояла ещё одна девушка из французской делегации. Именно с этой брюнеткой ходил на бал Крам. Должен отметить, что губа у него не дура и девушка эта в своей лиловой форме выглядела довольно женственно и притягательно, но без излишеств. В который раз заметил, что наша школьная форма словно создана, чтобы не показать вообще ничего в девушке.

Был тут и Каркаров в коричневом пальто и шапке. Вот не жарко, а? Людо Бэгмен чуть ли не подпрыгивал на месте от желания всё и всем скорее рассказать. Вместо Крауча старшего в стороне стоял Перси Уизли и вид имел строгий, в каждой детали гардероба педантичен и до сих пор носит какой-то очередной колпак, ведь так положено. В тени на стуле сидел псевдо Грюм, постукивая протезом о пол и опираясь на посох. Его искусственный глаз тут же меня нашёл, но вида тот не подавал. В другом тёмном углу стоял профессор Снейп, а рядом с ним на кресле сидела мадам Помфри, поглядывая на собравшихся детей с беспокойством.

– А, мисс Грейнджер, мистер Уизли, – радостно вскинул руки в стороны Дамблдор. – Проходите, присаживайтесь.

Рукой директор указал на два свободных кресла, рядом с которыми на другом похожем сидел профессор Флитвик.

Рон буквально задеревенел от такой компании волшебников и на негнущихся ногах проследовал до предложенного места. Бледный и взволнованный.

– Добрый вечер, – не забыла поприветствовать всех Гермиона и получила кивок в ответ от всех, кроме Каркарова. Тот лишь глянул с неприязнью, да фыркнул еле слышно.

МакГонагалл встала за спинками кресел своих учеников, а я попытался занять такую позицию, чтобы всё видеть.

– Итак, раз все мы здесь собрались, пора бы и приступить, – Дамблдор отошёл от своего стола. – Дорогие дети. Наши великолепные организаторы в лице сотрудников министерства магии, избрали вас на роль «украденной драгоценности» для наших чемпионов.

– Что?! – не сдержался Рон, вызвав на себя недовольные взгляды всех присутствующих. Парень тут же смутился, покраснел и уставился на носки ботинок.

– Да, мистер Уизли, – спокойно улыбнулся ему Дамблдор. – Именно так. Для исполнения этой роли от вас практически ничего не требуется.

Некоторое время все молчали, лишь Фоукс курлыкнул у себя на насесте.

– Вам знакомы чары Стазиса?

Ученики отрицательно мотнули головами, кроме Гермионы и старшей француженки.

– Именно эти чары будут наложены на вас. Вы ничего не почувствуете, словно моргнёте, а в следующий миг очнётесь на берегу озера. Не стоит волноваться и беспокоиться. Все мыслимые и немыслимые меры безопасности продуманы и будут соблюдены. А теперь я хотел бы попросить вас, мадам Максим, рассказать вкратце юной мисс Делакур о чарах и унять возможные волнения девочки. Вам, мадемуазель Дюбуа, такие разъяснения ни к чему?

– Уи, мсье Дамблдог, – с улыбкой кивнула брюнетка.

– Минерва, будь добра, объясни мисс Грейнджер и мистеру Уизли.

МакГонагалл кивнула, а Гермиона жестом показала, что в объяснениях не нуждается, потому профессор начала тихо что-то говорить Рону, а тот кивал, как болванчик.

– Пока уважаемые мадам Максим и профессор МакГонагалл ведут инструктаж, я хотел бы попросить нашего мастера зельеварения и медиведьму мадам Помфри осмотреть детей на предмет противопоказаний и возможных дополнений к чарам.

Снейп без особого желания вышел из тени и первой целью наметил француженку. Мадам Помфри же направилась к Гермионе. Так они и прошли от одного до другого, совершая взмахи палочкой.

– Всё прекрасно. Здоровы, – коротко отвечал профессор Снейп. – Зелий не употребляли.

– Я согласна с профессором, – кивнула мадам Помфри, и они вернулись на свои места.

– Только я не понимаю, – недовольно заговорил Каркаров. – Зачем здесь я?

– Вы и представители министерства из числа судей здесь для простой вещи, – улыбнулся Дамблдор. – Чтобы у вас не возникло никаких сомнений как в качестве и безопасности, так и в честности процесса.

– Тц… – Каркаров отвернулся к окну, но в темноте рассматривать было нечего.

– Итак, дети, – Дамблдор внимательно и по-доброму посмотрел на «похищенных». – Сейчас я лично, под свою ответственность, наложу на вас чары Стазиса, а после остальные судьи убедятся в корректности и правильности чар. С кого начнём?

– Давайте с меня, директор, – смело кивнула Гермиона.

– Хорошо, мисс Грейнджер.

Дамблдор подошёл к собравшейся вставать Гермионе и отрицательным жестом попросил остаться в сидячем положении.

– Позвольте, мисс Грейнджер, рассказать вам небольшой трюк. Думаю, и другим это будет полезно. Велик шанс, что очнётесь вы в воде. Чтобы первые секунды не паниковать, вы сейчас представите, как плывёте пасмурным утром в холодной воде. Не очень приятно, вокруг сырость и влага, шум лёгких волн, а до слуха доносится гомон толпы на трибунах неподалёку.

Закрывшая глаза Гермиона явно представила это, а директор бесшумным движением палочки провёл вдоль тела девушки, и та обмякла.

– Вот и всё, – заговорил он. – Теперь, когда мисс Грейнджер очнётся, для неё не будет большой неожиданностью вода, утро и шум. Мистер Уизли?

– Да?

– Вы слышали, что я говорил?

– Д-да, директор, – закивал Рон, а я краем глаза подметил Снейпа, прикрывшего глаза то ли от стыда, то ли ещё чего.

– Тогда чего же вы ждёте?

Рон закрыл глаза и как-то даже сосредоточенно зажмурился, а через десяток секунд кивнул и поёжился. Именно в этот момент Дамблдор провёл вдоль него волшебной палочкой, и парень обмяк на кресле.

– Кто следующий? Мисс Делакур? Мисс Дюбуа?

– Я! – храбро шагнула вперёд маленькая вейла, тут же смутившись под улыбкой нескольких человек.

– Иди сюда, Габриэль, – мадам Максим усадила девочку себе на колени, и Габриэль, поёрзав, устроилась поудобнее, поскорее закрыв глаза.

Только Дамблдор подошёл, как девочка кивнула, а её жест повторила мадам Максим. Дамблдор заколдовал и её, а девочку аккуратно держала директор Шармбатона.

– Позвольте, предложить вам присесть, мадемуазель, – улыбнулся Дамблдор старшей француженке, жестом создавая уютное кресло рядом с ней.

– Мерси, – кивнула та, и села, прикрыв глаза. Через десяток секунд и она находилась в стазисе.

– Итак, господа. Проверяем?

Проверка чар не заняла и пары минут, хотя волшебники немного шумели и переговаривались, проводя диагностику. Только Грюм всё продолжал сидеть на своём месте и внимательно следить за обстановкой.

Когда все во всём убедились, Людо Бэгмен озвучил меры безопасности, проверил наличие экстренных портключей, а их настройку и функционал проверили все остальные.

– В таком случае, пора отправиться в подготовленную для дальнейших подготовительных процедур палатку на берегу озера.

Вся компания отправилась на выход из кабинета, левитируя магией «похищенных». На спуске из кабинета, они наложили на себя чары невидимости и таким вот составом отправились по коридорам. Ещё минуту до меня доносились разговоры о том, что сотрудники министерства и прочие причастные сейчас ведут окончательные переговоры с русалками, о различных мерах и прочее. Всё действительно оказалось не так плохо и довольно безопасно. Даже безопасней прошлых лет, а различные знания в магии позволили мне в этом увериться. Да и в любом случае Дамблдору категорически невыгодно подвергать учеников, даже не чемпионов, опасности на этом турнире. На кону репутация не только его, но и школы.

Мимо бежала белая кошка, но решила, что оставлять меня без внимания нельзя. Глянула голубыми глазами прямо мне в глаза.

– Что же это за чары, которые видят все, кому не лень.

Кошка тут же перекинулась в леди Гринграсс, одетую в свой уже привычный мне кожано-непонятный походный костюм. Почти белая толстая коса волос на этот раз была перекинута через левое плечо.

– Не переживай, – улыбнулась она. – Всё с Гермионой будет отлично. Ты даже не представляешь, как сильно проработали безопасность этого тура. Ребятишки ещё никогда не были в большей безопасности, пусть со стороны так и не кажется.

При этом леди Гринграсс смотрела на меня, но я-то всё ещё невидимый. Глупо дальше поддерживать чары, потому я их попросту развеял.

– А если кто-то из чемпионов решит применить трансфигурацию на них, для простоты транспортировки?

– Вероятность этого почти нулевая. Для начала, трансфигурация через палочку в воде почти невозможна – вода слишком плотная и чары упираются в неё. Во-вторых, чары Стазиса проходят на шестом курсе у нас и в Шармбатоне, и на пятом в Дурмстранге. Это одни из немногих чар, позволяющих находиться живому под водой, пусть и в таком вот состоянии. Плюс, их эффект очевиден – тело выглядит почти мёртвым, но живым. Они разберутся сразу.

– А Поттер?

– Думаешь, юный мистер Поттер способен на трансфигурацию человека? Эта тема помимо того, что проходится на шестом и седьмом курсах, так ещё и требует очень мощного базиса в этом предмете.

– М-да. Гарри похвастать каким-либо базисом вообще не может. Он даже до сих пор загадку отказывается отгадывать по моей наводке.

– Это его проблемы. Лучше иди выспись.

– Вы правы. Кстати. У «похищенных» заберут палочки?