355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Gezenshaft » Шаг Первый: Новый мир (СИ) » Текст книги (страница 7)
Шаг Первый: Новый мир (СИ)
  • Текст добавлен: 5 января 2021, 17:30

Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"


Автор книги: Gezenshaft


Жанры:

   

Попаданцы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 76 страниц)

– Ты не будешь переодеваться? – спросила Гермиона, когда поезд уже приближался к Хогсмиду.

– Не-а, – махнул я рукой. – На пиру можно и так присутствовать, только мантию надену.

– Как знаешь.

Сама-то она уже из дома вышла в форме, как я понял.

Перрон Хогсмид встретил нас всё той же темнотой, что и в прошлый раз, но теперь нам не нужно было ждать Хагрида и мы попросту отправились вместе с большинством учеников до стоящих неподалёку карет. Фестралов я видел. Большие чёрные существа, больше похожие на обтянутые кожей скелеты лошадей. Но от обычных лошадей они отличались сложенными за спиной кожаными крыльями и подобием клюва на морде. Мельком глянув на Гермиону, я понял, что она их не видит, да и когда бы она умудрилась увидеть и осознать смерть?

Поднявшись в карету, я помог забраться Гермионе, садясь рядом с ней. Через пару минут в проём двери сунулся Невилл.

– Можно к вам?

– Давай, залазь.

Мальчик скромно улыбнулся и немного неуклюже забрался внутрь.

– Что-то прохладно нынче осенью, – отстранённо заметил он, сев напротив и глянув в окно.

– Погода на эту осень вообще обещает быть особенно дождливой. – кивнула Гермиона.

Через пару минут кареты тронулись с места и через пятнадцать минут мы уже высаживались у ворот замка. Ученики нестройными рядами, разбившись по компаниям, бодро шагали в Хогвартс в ожидании пира – голод не тётка. Мы с Гермионой перекусили, кто посообразительней – тоже, но могу поспорить, что многие стоически терпели неудобства, вот и чуть ли не срываются на бег. Хотя куда спешить? Пир не начнётся до конца распределения.

По приходе в большой зал мы поспешили занять места. За нашим столом ребята перешёптывались и пытались вызнать, куда-таки делись Гарри и Рон, и прямо здесь, за большим столом, рождались самые нелепые слухи из сплава увиденного за окнами поезда и домыслов фантазии. Но разговоры поутихли, как только МакГонагалл ввела в Большой Зал испуганных первогодок. Ну, не то чтобы испуганных, но паникующих и волнующихся точно.

За распределением мы смотрели с посредственным интересом, хоть и поддерживали поступающих на наш факультет аплодисментами. Из тех, с кем я более-менее знаком по сказке о Поттере, к нам присоединился Колин Криви и седьмая Уизли. Если первый был похож на того кудрявого светловолосого парня из фильма, то седьмая Уизли была посимпатичнее. Хотя… у каждого своё представление о красоте. Я лишь отметил не такой квадратный овал лица. Более пропорциональные черты и не такие тонкие губы. Да чему я удивляюсь?! Тут все несколько другие, и это самое «несколько» может варьироваться от незаметного минимума до полностью других людей.

Помимо этих двоих я не мог пропустить мимо ещё знакомые фамилии. Лавгуд, к примеру. Витающая в облаках блондинка с копной вьющихся длинных волос. Или вот, очередная Гринграсс. Астория. Практически противоположность сестре. Брюнетка с озорным живым взглядом. Она радостно отреагировала на «Слизерин!» от шляпы и бодро пристроилась рядом с сестрой. Хотя странно, она же вроде как ещё младше? Или нет? А, не важно. Особого значения это не имеет.

Конечно же, это были не все новички, но мне как-то было не особо интересно.

После распределения взял слово Дамблдор, представил напыщенного до рези в глазах Локхарта, а Снейп покинул зал. Пир со множеством еды проходил удивительно спокойно в отсутствие Рона. Я даже не замечал раньше, как этот рыжий умудрялся привносить частичку хаоса в любое мероприятие. Сейчас же стол Гриффиндора был просто шумным местом с кучей весёлых, безалаберных и несерьёзных людей. Может, здесь и не блистали застольным этикетом, но всё было в некоторых, пусть и довольно размытых, но рамках приличия.

После пира все поспешили в гостиные, и мы с Гермионой не стали исключением. Разместились на диванчике в тёмном углу и просто наблюдали. Близнецы пытались спровоцировать у кого-нибудь из младших приступ гриффиндорства и подписаться на роль подопытного кролика, несколько групп девочек разных возрастов что-то обсуждали и похихикивали, листая журналы, кто-то играл в шахматы, кто-то с жаром обменивался впечатлениями от каникул. А ещё все с нетерпением ждали появления Гарри и Рона. Тот факт, что они летели в школу на машине, знали многие, но оказалось, что они ещё и врезались в Гремучую иву, разбили фордик и тот уехал от них в лес.

Когда в гостиную вошли Гарри и Рон, многие поспешили высказать своё восхищение этим поистине гриффиндорским поступком.

– Это безумие какое-то… – покачала головой Гермиона.

– Безумие? Это Гриффиндор! – ответил я с пафосным видом и тут же получил тычок в бок.

– Надеюсь, это не заразно, – с улыбкой глянула на меня Гермиона.

– Ты знаешь, я тоже.

Тусовка по поводу того апломба, с которым вернулись Гарри и Рон в школу, продолжалась ещё довольно долго, но Гермиона решила отправиться спать вовремя. Да и мне пора.

***

Долгие две недели в Хогвартсе мусолили тему феерического появления Гарри и Рона. Только в середине сентября ажиотаж поутих, но Малфой не спешил сдаваться, то и дело пытаясь каким-то образом задеть либо Гарри, либо Рона. Особенно хорошо у Драко получалось второе, ведь Рон не обладает таким качеством характера, как сдержанность. Не меньше масла в огонь подлил и громовещатель от Молли Уизли. Не нужно гадать, кому он предназначался. Так что свой вожделенный кусочек славы Рон получил сполна.

Уроки ЗоТИ в этом году вёл известный писатель Гилдерой Локхарт. Многие были в предвкушении, и я не могу их за это винить. Если не заострять внимание на некоторых деталях, то Локхарт и вправду звезда, умело этим пользуется, а в отсутствие серьёзной конкуренции в своей отрасли он действительно уникален. Вот и привлекает взгляды, внимание, буквально заставляя о себе говорить. И если бы не один его недостаток, чрезмерное, просто безграничное тщеславие, то он имел бы больше уважения к себе. А так…

Перед нашим первым уроком ЗоТИ себя проявил местный новоиспечённый фотограф. Колин Криви ослепил всех внезапной вспышкой, сфотографировав Поттера. На вспышку, словно муха на говно, из-за угла выпорхнул Локхарт в костюме и мантии цвета слоновой кости. Он тут же взял в оборот Поттера и Криви, сделав пару совместных снимков, и намекнул Поттеру о правильности его поступков.

– Раздавать фото с автографами на этом этапе карьеры – верх благоразумия, – ухмыльнулся Локхарт. – Наступит время, и тебе, как сейчас мне, будет необходимо иметь пачку таких фотографий наготове.

После своей речи Локхарт зашёл в кабинет ЗоТИ, позволяя нам рассесться по своим местам. Меня забавляло, как некоторые слизеринцы до сих пор кривились от увиденного – Гарри и Локхарт, позирующие для фотографа-Криви.

Мы расселись по местам, и, взглянув на Гермиону, я увидел в глазах надежду. Очевидно, что надеялась она на то, что Локхарт всё-таки окажется хорошим преподавателем.

– Не питай напрасных надежд и будешь приятно удивлена тому, что ожидания зла не оправдались, – сам от себя не ожидая, тихо проговорил так, чтобы лишь Гермиона услышала.

– Кто сказал?

– Я.

Локхарт прошёлся по классу, осмотрел всех с улыбкой, взял книгу с первой подвернувшейся под руку парты. «Тропою троллей». Наш новый профессор демонстративно поднял книгу и продемонстрировал свой портрет на обложке, полностью скопировав позу и улыбку.

– Это я, – сказал он, тут же подмигнув. Как и портрет. – Гилдерой Локхарт, рыцарь ордена Мерлина третьей степени, почётный член Лиги защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но, не будем об этом.

Локхарт вернул книгу её обладателю, Невиллу, и продолжил.

– Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой.

Парочка учеников кисло улыбнулись, а мы с Гермионой внимательно смотрели на профессора. В голове внезапно возник план. Гениальный и безумный в своей… Хотя вовсе он не безумный – это сработает. Я наклонился поближе к Гермионе, не сводя взгляда с Локхарта, и тихо зашептал:

– Втираемся в доверие и восхищаемся. Это наш пропуск в Запретную Секцию.

Гермиона пару секунд переваривала и осознавала перспективы, глаза её зажглись энтузиазмом, и незнакомый с ней человек мог бы подумать, что девочка внезапно влюбилась в Локхарта. Но я-то знаю, что она влюбилась в перспективу оказаться в Запретной Секции библиотеки Хогвартса. Тем временем Локхарт продолжил вещать.

– Я смотрю, все вы купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Начнём урок с проверочной работы, но не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их читали и что усвоили…

Локхарт прошёлся по классу, раздавая всем листки с вопросами, вернулся к преподавательскому столу и ослепительно улыбнулся.

– Даю вам полчаса. Начинайте.

Я тут же обратился к Гермионе.

– Не пойми неправильно, но я их не читал.

– С точки зрения учебного процесса – правильно, – кивнула Гермиона. – Я их наизусть помню. Помогу.

– Ок.

Мы вместе, но так, чтобы не спалиться, отвечали на всякие несуразные вопросы, суть которых полностью сводилась к описанию Локхарта, его интересов, предпочтений, желаний и прочего личного. По окончании отведённого срока мы сдали работы и Локхарт начал бегло осматривать результаты. В итоге он посетовал, что мало учеников действительно знакомы с его трудами и фактически не являются его фанатами. Однако, он похвалил… барабанная дробь… Наши с Гермионой работы и наградил нас десятью баллами каждого. Ох, сколько странных и укоризненных взглядов учеников я заметил, с трудом сдержал улыбку!

Дальнейший урок превратился в балаган, стоило только Локхарту выпустить из клетки «свежесобранных» корнуэльских пикси. Эти маленькие сиреневые бесята устроили самый настоящий бедлам, украли и выбросили в окно палочку Локхарта, загнав того под стол, а потом и вообще выгнав из кабинета. Пикси тягали Невилла за уши, забрасывали ребят книгами, облили Малфоя какой-то гадостью, чуть не растащили на запчасти Финнигана, и это только самые безобидные их проказы. Мы с Гермионой укрылись под Проте́го Тота́лус, сформировав общий купол на двоих. Удивительно, но картина всеобщего хаоса и беспорядка лишь подстегнула наше воображение, позволив выстроить вполне приличный купол, не поддающийся ни пикси, ни книгам, ни чернильницам.

– Мне будет трудно играть восхищение, – Гермиона проводила недовольным взглядом скрывшегося в своём кабинете Локхарта.

– С твоей памятью тебе просто обязательно нужно посетить секцию. Я просто не смогу запомнить всё один.

Буквально через несколько минут Гермионе надоел этот беспредел.

– Подержи-ка щиты.

Я кивнул и удвоил свою сосредоточенность на заклинании. Как бы то ни было, но оно давалось мне с некоторым трудом. И почему в тех снах не было этих защитных чар? Когда я полностью перехватил контроль над защитой, Гермиона свободно вытянула палочку и сосредоточившись выдала короткую и быструю серию взмахов.

– Импедиме́нта Спа́цис, – вербальная формула окончилась взмахом, очерчивающим пространство, и всё вокруг словно завязло в жидком киселе: люди, предметы, пикси.

Я «отпустил» Проте́го и тоже взмахнул палочкой, указав на клетку.

– Инсимэ́нтис Пикси.

Все пикси принудительно влетели в клетку, словно их затянуло туда, как в воронку. Теперь я спокойно подошёл и запер клетку. Ученики в классе перестали возмущенно визжать, пищать и уставились на меня. Тишину нарушил грохот падения – Невилл не удержался на люстре, куда его забросили пикси. За уши.

– Чудесный урок, – заметил я с улыбкой, возвращаясь на своё место.

– Это действительно будет сложно, – вздохнула Гермиона, пока мы собирали наши вещи.

– Двадцать баллов Гриффиндору! – воскликнул высунувшийся в дверной проём своего кабинета Локхарт и гордо подошёл к своему столу. – Прекрасные чары продемонстрированы мистером Найтом и мисс Грейнджер! Просто прекрасно! Вы справились со сложной задачей в реальных условиях.

Однако ученики были настроены в высшей мере скептически, но некоторые девочки с придыханием восхитились Локхартом… не знаю, чему там они восхищаются при виде таких вот звёзд.

***

У меня были некоторые опасения относительно Снейпа. По канону он дружил с Люциусом и в данный момент вполне мог быть посвящён в планы Малфоя старшего относительно моей тушки. Но ни на пиру, ни на занятиях он никак, совершенно и абсолютно не проявил относительно меня никаких эмоций. Его, как и всегда, донимал факт существования Поттера на этой грешной земле и он не упускал возможности напомнить ему и Рону всю степень их умственной отсталости.

Удивительно, но вместо того, чтобы подтянуть свои знания до приемлемого уровня, Золотой Дуэт лишь ещё больше плевал на зельеварение. В своё время, в прошлой жизни, я учился в музыкальной школе. Очень строгий и вредный преподаватель игры на фортепиано, рыжая версия Снейпа, крайне редко лестно отзывалась о моих навыках. О, я обижался, да, но совсем немного. Куда больше я стремился к тому, чтобы доказать её неправоту относительно меня, потому старался быть лучше всех. Не ради похвалы, а просто научиться играть лучше других, и лучше её в том числе. На выпускном экзамене я отыграл так, что ребята, преподаватели и родители чуть ли не стоя аплодировали. Уже не было того обидчивого семилетки, что пришёл на занятия, а четырнадцатилетний подросток. Хотел ли я заорать: «Выкуси!» на весь зал? Чуть-чуть. Но больше я был благодарен за тот грубый, но стимулирующий подход. А вот с этими двумя такая штука точно не пройдёт.

Провал Локхарта на первом занятии был темой для обсуждения, постепенно вытесняющей выходку Поттера и Рона. Могу поспорить, что, если бы не Локхарт, ещё бы месяца два мусолили эту тему. Как я узнал, Локхарт провалился не только с нашим курсом, но и на других занятиях, и быстро сменил тактику преподавания. Больше никаких живых магических существ – даёшь театральные сценки! У нас жертвой пал безотказный Поттер. Именно ему выпала сомнительная честь играть роль какого-нибудь монстра, с которым героически справляется Локхарт, не забывая упомянуть о цвете и фасоне наряда, ветре, развевающем пышные светлые волосы, и прочем. Оба обладали театральным талантом, потому выходило пусть и бесполезно с точки зрения учебного процесса, но очень занимательно в качестве развлекательного мероприятия.

Мы с Гермионой с невероятным упорством изображали из себя преданных фанатов Локхарта, чем невероятно радовали профессора и вызывали раздражение остальных ребят, кому он нравился и не нравился. А не нравился он почти всем парням, ведь нравился девчонкам.

Помимо мужской части студенческого населения Хогвартса, Локхарт сумел достать практически всех преподавателей своими неуместными советами и рекомендациями. Самое занимательное в том, что его советы были дельными наполовину, словно он понахватал сложных материй по верхам и теперь активно проталкивает своё мнение и позицию в массы. Он мне сильно напоминал парочку моих знакомых по прошлой жизни. Они очень много знали об автомобилях, но поверхностно и только с чужих слов или текста, ни разу не управляв или не занимаясь ремонтом конкретных экземпляров. На человека несведущего они, может, и могли произвести впечатление своими разносторонними знаниями, но у тех людей, кто непосредственно знаком с обсуждаемой темой, эта пара вызывала лишь раздражение, смех или пренебрежение. Вот и Локхарт такой же.

К началу октября мы с Гермионой, по нашему мнению, достаточно примелькались Локхарту как фанаты и в один прекрасный день, после урока ЗоТИ, мы подошли к нему со стопкой однотипных листков. Около недели мы подделывали различные письма и открытки, прикрепляя на них фотки Локхарта чарами вечного приклеивания.

– Профессор Локхарт, – обратилась к нему Гермиона, немного покраснев.

– Да-да? – Гилдерой отвлёкся от своих записей. – А, мисс Грейнджер и мистер Найт! Мои верные фанаты и старательные ученики! Чем могу помочь?

– Понимаете, профессор. Мы тут с Максом собрали разные открытки и прочее, чтобы вы могли подписать их. Для наших однокурсников и ребят с факультета. Они очень стесняются, чтобы обратиться к вам напрямую. Вот…

Гермиона ещё немного покраснела, но не от смущения, а от такой неприкрытой лжи, что исходила от неё же. Понимаю. Я в её возрасте и так врать не мог. Хотя потом научился, да так, что сам верил. Сомнительное достижение, но в жизни пригодится.

– Ох, ну конечно же! Конечно, я их подпишу. Позвольте? – Локхарт ослепительно улыбнулся и принял стопку бумаг, с невероятной скоростью начав подписывать их размашистым красивым почерком. Когда должен был появиться первый бланк на посещение запретной секции, я заговорил.

– Это удивительно, профессор, как много всего вы умудрились совершить! Вы наверняка трудились не щадя себя.

– Именно! – Локхарт посмотрел на нас мудрым взглядом и не смотря расписался в первом бланке, отложив его в стопку с уже подписанными. – Только долгий и упорный труд способен провести вас по пути мастерства. Мне с моим талантом, конечно же, приходилось намного легче.

Локхарт тут же улыбнулся и начал дальше подписывать. На следующем бланке заговорила Гермиона.

– Вы правда хотите мир во всём мире?

– О, да! – Локхарт вновь подписал бланк не глядя, и отложил его в сторону. – Это было бы прекрасно, не находите? Магические существа, магглы, волшебники, все живут в мире! Сколько бы жизней было сохранено, сколько мерзких заклинаний позабыто и кануло в небытие!

На мгновение Локхарт расплылся в мечтательной улыбке, но быстро пришёл в себя и подмигнул нам.

– Надеюсь, вы приложите силы к осуществлению этой простой мечты.

Оставшиеся несколько фальшивых открыток Локхарт подписал с улыбкой и вручил нам стопку обратно. Это заняло у него буквально пару минут! Вот же руку набил!

– Большое спасибо, профессор! – мы одновременно поблагодарили и, взяв стопку, отправились на выход. – Хорошего вам дня!

– И вам, старайтесь на уроках!

Уже в коридоре, завернув за угол, мы перевели дыхание.

– Это было… близко.

– Ага, – согласилась Гермиона. – Он странный.

– А тут не странных вообще мало.

В этот же день мы отправились в библиотеку и предъявили бланки мадам Пинс, строгой хранительнице знаний, книг, фолиантов и тишины. Она придирчиво осмотрела их, потёрла пальцем, поскребла ногтем, взмахнула палочкой. Чуть ли не обнюхала и только после этих процедур с недоверием провела нас до Запретной Секции. Вопреки её запретности, в рабочие часы большие двустворчатые двери, что вели туда, были настежь открыты.

– Вам разрешено посещать Запретную Секцию в любое время в течение рабочего дня. Здесь, – мадам Пинс указала на толстую простую книгу на постаменте рядом со входом, – вы можете ознакомиться с инструкциями для книг, требующих специфического к себе подхода. В случае их несоблюдения ваше право на посещение секции будет аннулировано. Бессрочно. До отмены Директором лично. Надеюсь, мне не нужно повторять о необходимости бережного и аккуратного отношения к книгам? В особенности здесь.

Мадам Пинс окинула нас строгим взглядом и оставила наедине с книгами.

Запретная Секция представляла собой довольно просторное помещение со шкафами вдоль стен и двумя рядами таких же шкафов посредине. Многие книги были прикованы цепями к шкафам, некоторые находились на специальных постаментах с жесткими фиксаторами, а некоторые и вовсе под стеклом витрин. Все они выглядели не в пример мрачнее обычных книг в библиотеке, что придавало значимости этим рукописям и изданиям. В некоторой степени даже пугало.

– Это очень волнительно, – Гермиона волновалась и радовалась одновременно, осматривая всё взглядом полным энтузиазма. – Нужно как следует изучить инструкцию.

Кто-нибудь на моём месте, возможно, и бросился сломя голову изучать недоступные ранее знания, но здравый смысл говорил: «Изучи инструкцию. Она тут неспроста». Именно этим мы и занимались в течение двух дней, вызывая одобрительные взгляды мадам Пинс, что периодически наведывалась сюда для проверки.

По идее, в Запретную Секцию может получить доступ ученик преимущественно с шестого курса для различных проектов в основном по ЗоТИ. Это связано с тем, что здесь представлены направления магии, которые считаются тёмными, а с таким работают только на ЗоТИ. И то, очень и очень условно. С другой стороны, здесь есть информация и по высшим зельям, и по высшей светлой магии, и прочее. Похоже, здесь попросту собрано всё самое сложное, запретное, тёмное. Всё в одном месте. Интересно, если директор такой борец с тьмой, то почему он не выкинул всё это к чертям?

Вспомнил я о старшекурсниках по причине полного запустения Запретной Секции. Судя по всему, здесь есть ещё и какие-то чары, которые из звуков пропускают сюда лишь голос мадам Пинс, но только если она хочет сказать что-то тем, кто находится внутри. И всегда одной громкости и довольно мягкий, не внезапный. Это невероятно предусмотрительно, учитывая тот факт, что работать в Запретной Секции приходится либо с опасными, либо редкими, либо хрупкими книгами. Либо всё это вместе.

Изучив и заучив инструкцию дословно, мы приступили к книгам. Читать их решили по простой схеме: я от входа налево, Гермиона – направо. Встречаемся на той стороне зала и переходим к шкафам посредине. Да, месяца не хватит, но потом мы планируем просто подойти к Локхарту и попросту попросить подписать пропуски.

Как только я начал читать книги с целью запомнить, я удивился тому, как хорошо мне это удаётся. Однако, в отличие от Гермионы, которая способна запоминать книги, даже не концентрируясь на процессе, мне приходилось ставить такую задачу перед мозгом.

Сами по себе книги были довольно интересны, и не только своим содержимым. Некоторые уже содержали в себе магию, и порой вовсе не безобидную. К примеру, если коснуться рукой старой чёрной книги в кожаном переплёте с толстыми кожаными страницами, то появится навязчивое желание окропить её кровью. В инструкции сказано, что книгу нужно брать специальными перчатками. Перчаток этих было всего три пары на Запретную Секцию и лежать они могли где угодно. Человек, не прочитавший инструкцию, рискует расстаться с несколькими годами жизни, литром крови, получить проклятие и немного подновить книгу. Неприятно, правда?

Есть и другие, более опасные экземпляры. Одна небольшая тонкая книжка с коричневым потрескавшимся от времени переплётом способна ввести человека в кому. Если не наложить на неё специальные чары, то из неё покажется призрачный зелёный дух и накричит на тебя, словно банши. Есть книга, способная оттяпать палец, и слава Старику, что эта рана не является темномагической и палец можно отрастить.

Помимо прочего, во время каждого нашего посещения библиотеки я чувствовал порой чьё-то присутствие. Рядом никого не было, по крайней мере об этом говорили мои глаза. Но неким шестым чувством я чётко, можно сказать, осознавал, что за нами наблюдают. Не постоянно, но каждый день. Не то чтобы это напрягало, нет. Я даже могу предположить, что это Дамблдор порой наведывается под чарами невидимости, ведь нельзя оставить без внимания второкурсников в запретной секции.

– Фу-у-у… – прервал мои мысли голос Гермионы, полный отвращения. Я оставил книгу на столе и подошёл к подруге.

– Что такое?

Гермиона перевела на меня такой взгляд, будто увидела рядом что-то невероятно мерзкое.

– Тут такие отвратительные проклятия… Б-я-я… – скривилась она. Да и выглядела бледной. Об этом я ей и сказал.

– В этих книгах, – Гермиона обвела взглядом Запретную Секцию, – излишне красочные описания.

– Зато во многих книгах рядом с проклятиями приводятся и контрзаклинания. Это немаловажно. Мы вообще здесь в основном за этим. Нельзя бороться с тем, о чём ничего не знаешь.

– Ну, теоретически, можно.

– Силой, нахрапом и тотальным экстерминатусом? – усмехнулся я в ответ.

– Интересное слово – экстерминатус. Но в целом – да. Однако, я не считаю это в должной мере… профессиональным подходом. В нём нет искусства.

– Сила есть – ума не надо, да? Это не про нас?

– Не про нас, – кивнула Гермиона и, печально вздохнув, вернулась к чтению.

Так и продолжали день за днём запоминать, запоминать, запоминать. Попробовать многое даже не хотелось, хотя и были здесь просто запрещённые заклинания, ритуалы и рецепты зелий. К примеру, всё то же оборотное зелье. Оно не было каким-то тёмным, или что-то в этом роде. Оно было попросту сложным, и малейшие ошибки в его изготовлении были способны привести к последствиям разной степени печальности. Помимо прочего нужно применять строго определённые частички тела того, в кого нужно обернуться. Это должен быть представитель твоего вида и пола. Это очень важно. Использование других частичек, например, человека другого пола, способно привести к самым разным уродливым изменениям тела. По крайней мере так написано. Самое неприятное в том, что без должного лечения эти изменения могут сойти не в полной мере, оставляя после себя что-то на постоянной основе. Некоторые изменения банально несовместимы с жизнью. Ну и само собой, никому не выгодно, если каждый встречный может оказаться другим человеком. По этой причине изготовление зелья допускается только мастерами и под строгую отчётность, как и покупатели фиксируются в специальных реестрах.

Так же и многие потенциально опасные ритуалы являются запрещённым. Однако это не значит, что все они тёмные. Причины схожи с оборотным зельем – неконтролируемое их проведение неподготовленными и непрофессиональными волшебниками чревато печальными последствиями для оных и для окружающих. Под тотальным запретом находятся лишь ритуалы с жертвоприношениями разумных существ.

Это всё мне иногда рассказывала Гермиона после похода в Запретную Секцию. Она штудировала законодательство магической Англии и сама для себя сортировала полученные знания по категориям «разрешённости», заодно и мне рассказывала.

Так мы и провели месяц. Раз в день занимались физической подготовкой, сидели в библиотеке, всё в том же заброшенном классе отрабатывали заклинания и чары. Ничего из Запретной Секции. Половину, если не три пятых тех знаний лучше применять после того, как сформируется и устоится психика, повзрослеет волшебник. В идеале – не применять вообще. Я не поборник сил Света, нет, однако могу поспорить, что вполне можно найти или создать более стабильные и безопасные заклинания, чары, ритуалы и зелья, чем те, что приведены в этих книгах. Да, они лёгкие. Да, они мощные. Для заклинаний не нужны сложные пассы и вычисления, не нужно доскональное знание громоздких формул и умения считать, аки калькулятор. Пара пассов, нужный эмоциональный настрой, пара простеньких расчётов в голове и пара фраз – всё. Почему мне это не нравится?

Для проклятий требуются отрицательные эмоции: злость, ненависть, желание навредить, покалечить, заставить врага страдать, убить. Эти эмоции легко вызвать. Могу поспорить, чем чаще их используешь специально и осознанно, тем чаще они будут всплывать случайно, спонтанно. Для их безопасного использования требуется невероятный самоконтроль, и уж тем более не стоит их использовать в юном возрасте, когда ядро личности только формируется. Позже – возможно. Это мои теории и догадки, этого нет в книгах, но я предпочту пока что не использовать всё это. Моя личность уже сформирована, да, но я не знаю, повлияет ли на неё ещё растущее и формирующееся тело, поможет ли окклюменция? Риск не оправдан. С моими выводами согласилась и Гермиона, потому мы отрабатываем школьную программу, хоть и делимся добытыми в Запретной Секции знаниями.

***

Время шло быстро и неумолимо. Удивительно, но в Хогвартсе и в самом деле ничего интересного не происходит, если ты не ищешь это «интересное» специально. Вот уже и настал Хэллоуин, тридцать первое октября. Праздник для всех, горе для Героя. Но никто не обращает на это внимания. Мне стало его немного жаль, ведь он так зациклился на смерти родителей. Я могу его понять, я хоронил друзей и долгие-долгие годы вспоминал их. Проходя по гостиной на завтрак, я просто похлопал парня по плечу.

– Крепись, парень. Говорят, что смерть вовсе не конец, а начало нового путешествия.

Гарри посмотрел на меня каким-то забитым взглядом. Рядом словно из пустоты материализовался Рон.

– Пойдём скорее, дружище, – потянул он Гарри за собой. – Праздник же. Смотри, покусают тебя всякие Найты и Грейнджеры, станешь заучкой и потеряю я друга.

Я на Рона стараюсь не обижаться. Он просто говорит, что думает, и особым воспитанием не страдает. Он редко говорит что-то со зла или с желанием обидеть, и это видно, ведь порою он запоздало осознаёт, что обидел, но извиниться не позволяет гордость. А вот искренние и чистосердечные оскорбления направлены в основном на слизеринцев – для него там по умолчанию все враги, хитрые подлецы, тёмные маги и вообще.

На завтрак в Большом зале была… тыква, как основа всего! Терзают смутные сомнения, что есть мне её в этот день придётся на каждом курсе. Ну, ничего. Прорвёмся.

– Привет, – Гермиона села рядом со мной и с большим аппетитом принялась уплетать появившийся перед ней завтрак.

– Привет. Приятного аппетита.

– И тебе.

– Где была?

– А, да сегодня решила пораньше с пробежками и зарядкой разобраться. Нужно ещё к Локхарту сходить, ты не забыл?

– Не-а. Уже пора обновить?

– Нет, но уже скоро.

– Что вы собираетесь обновить? – спросил сидящий рядом Гарри.

– Да что там у Локхарта можно обновлять? – надулся Рон. – Павлин он напыщенный, похлеще Малфоя. Ещё и девчонки словно с ума сошли. Смотрят на него и так вздыхают! Ничего не понимаю.

Гермиона от такого искреннего заявления не могла не улыбнуться, собственно, как и я.

– Это наш небольшой секрет, Гарри. Мне не хотелось бы тебе врать, потому позволь оставить вопрос без ответа.

– Ну ладно, – он пожал безразлично плечами и вернулся к еде.

Я же сосредоточился на своих мыслях, попутно жуя какую-то тыквенную хрень. Хэллоуин – стартовая точка всех неприятностей в году. Седьмая Уизли пока особо не выделяется, пышет здоровьем, вьётся неподалёку от Гарри и Рона, но в чёрном дневнике что-то черкает с большим энтузиазмом. Значит, быть василиску. Способ защиты от него я не придумал, если не считать зеркал. Из своих снов я, конечно, знаю несколько вариантов его умерщвления довольно мощными заклинаниями, но это слишком… палевно? Наверное. Второкурсник из обычной семьи не может знать такого по определению, как и в Запретной Секции подобного нет. Ну, или мы ещё не нашли. Есть ещё парочка ритуалов с принесением в жертву живого магического существа для получения каких-то особых способностей, но последствия непредсказуемы. Вдруг я стану как Волдеморт – бледный, безносый, лысый и «змеистый»? Мне такого не надо, меня моё тело и внешность более чем устраивают, а погоня за силой ради силы, не считаясь с последствиями, до добра не доведёт.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю