Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"
Автор книги: Gezenshaft
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 76 страниц)
– Кричер, леди Вальбурга говорила, что волшебники не обмениваются подобной информацией, – я указал рукой на линии брачных связей.
– Знак доверия, – проскрипел Кричер. – Руку, странный гость.
Домовик вытянул свою тощую серую костлявую руку в мою сторону. Я чуть наклонился и вложил свою руку в его.
– Надо крови.
С этими словами Кричер аккуратно и быстро сделал укол в ладонь, заставив на ней выступить немного крови.
– Странный гость древнейшего и благороднейшего дома Блэк должен приложить ладонь к гобелену.
– Куда именно?
– Не имеет значения.
Я приложил руку в первое попавшееся место. Точно так же поступил и Кричер, начав бормотать что-то настолько тихо, что я не мог различить ни единого слова. По руке прошелся практически неощутимый магический всплеск, а рядом с сёстрами Блэк появилось моё имя. Вот только оно значилось как Максимилиан Найт-Блэк. И линий никаких не было.
– Кричер закончил, – проскрипел домовик, убирая руку с гобелена. Я последовал его примеру.
После привязки я поспешил к портрету Вальбурги.
– Леди Вальбурга, мы закончили.
Она лишь кивнула.
– У меня возник вопрос. Я появился на гобелене рядом с Нарциссой, Беллатрикс и Андромедой, но родительской связи нет.
– Я предполагала подобное. Гобелен посчитал тебя братом Нарциссы, а вот отсутствие связи может быть по нескольким причинам. Как бы то ни было, но ты сын Нарциссы, при этом, как я вижу, и понимаю из твоего рассказа, тебе больше подходит статус брата. Плюс ко всему – твоя меняющаяся магия. Гобелен легко определил твоё место, поколение, так сказать. А вот откуда ты взялся, дорогой племянничек, гобелену понять не под силу. В конце концов, это просто сложно зачарованное полотно – не стоит ожидать многого.
– Ясно. Примерно так я и подумал, но вот второй вопрос куда интереснее. Почему моя фамилия Найт-Блэк?
– Да? Как интересно, – немного оживилась Вальбурга. – Как давно ты знаешь о своём родстве?
– Очень давно.
– Хм. И ты знал, что Нарцисса в девичестве Блэк?
– Да.
– И ты не думал отрицать подобную связь?
– Нет и это даже было в какой-то мере интересно. Вы хотите сказать, что эта фамилия не является чуждой для меня? Если рассматривать прошлый разговор о связи с именем.
– Именно. И это довольно интересно. Возможно даже со временем Блэк встанет на первое место, – позволила себе секундную слабость Вальбурга, а лицо её приобрело мечтательное выражение.
– Но почему тогда всё-таки письмо из Хогвартса пришло как Найту?
– Регистрация маленького волшебника происходит в момент первого магического выброса. Скорее всего, в тот момент ты ещё даже не думал о родстве, потому и фамилия Блэк для тебя лично не была ничем особенным.
– Как-то всё это запутанно.
– Безусловно, магия имён и души является огромной неразгаданной тайной, как и механизмы её работы. Уже не одну сотню лет волшебники бьются над этим вопросом.
– Однако, леди Вальбурга, мне бы хотелось скрыть факт того, что я Блэк. Лишнее внимание нам сейчас вообще не нужно.
– Полностью тебя поддерживаю, племянничек, – кивнула Вальбурга. – Просто коснись палочкой гобелена и пожелай скрыть эту информацию. Эта возможность у тебя есть как будущего главы. Хотя бы просто из-за отсутствия альтернатив.
– А как быть с официальными документами, если мне вдруг придётся их подписывать?
– А ты ничего не подписывай, пока что. Хотя, даже кровавое перо не сможет вытащить из тебя полное имя. Это вообще не является возможным. Да и веритасерум так же не заставит тебя назвать полную фамилию.
– Надеюсь, что это так. Что же, – вздохнул я, разгладив руками отсутствующие складки на чёрной тонкой водолазке. – Думаю, мне нужно немного прогуляться.
– Конечно.
Но перед прогулкой я скрыл «Блэк» на гобелене. Попробовал скрыть себя полностью, но потерпел полное фиаско. Так и хотелось сказать: «Недостаточно прав».
***
В начале августа пришло письмо из Хогвартса со списком учебников как базовых, так и по дополнительным дисциплинам. По такому поводу я решил отправиться на Косую Аллею и закупиться требуемой литературой и прочим школьным ширпотребом, однако леди Вальбурга настояла на том, чтобы я посетил хотя бы захудалое какое ателье. Мне нужна волшебная одежда.
Само собой разумеется, что в доме на Гриммо была куча одежды, как ношенной, так и абсолютно новой, законсервированной. Однако, несмотря на требование леди Вальбурги, она не спешила поручать Кричеру снабдить меня одеждой. Причина тому оказалась безумно проста – все, кому нужно, уже осознали подозрительную схожесть моего лица с Нарциссой. При этом, опять же всем известно, что я рос среди магглов и для общественного мнения до сих пор сохраняется вероятность, что я магглорождённый. И тут – на тебе! В волшебной одежде из не менее волшебных тканей и очевидно, что с крутыми чарами на ней. Ещё и фасон старый, а уж кто-кто, но молодые ведьмочки в этом вопросе разбираются. И где, позвольте спросить, магглорождённый волшебник, имеющий подозрительное сходство с женой одного публичного человека, обзавёлся вдруг новыми волшебными вещами старого фасона и кроя?
– Леди Вальбурга! – притворно возмутился я, стоя перед портретом. – Я люблю и ценю костюмы, двойки, тройки, двубортные, однобортные, с воротником-стойкой или без. Да хоть шинель! Но это же жутко неудобно для повседневного ношения.
– Не говори глупостей, племянничек, – отмахнулась Вальбурга и хотела уже задвинуть какую-то речь, как вдруг лицо её изменилось, словно посетило даму озарение. – Ты носил волшебную одежду? Не зачарованную, а именно из волшебных тканей?
– Только мантии.
– Я-я-ясно. Вот и причина предрассудков. А теперь, молодой человек, проявите доверие к мнению старшего и сходите в ателье. Кричер выдаст сумму. Кричер! Деньги!
Хлопок, и сбоку от меня появился домовик и протянул кожаный кошель.
– Кричер принёс деньги, госпожа, молодой господин, – кивнул домовик, чуть не лишив меня дара речи. Кивнул-то он мне. Ещё и господин… С другой стороны, не «мерзкий предатель рода», и слава богу. Мерлину. Мерлину слава.
В общем, пришлось идти. Нет, я вовсе не был против попробовать примерить и оценить волшебный вариант деловых костюмов или нечто подобное, ведь такой стиль одежды мне всегда нравился. Проблема была в том, что такая одежда зачастую ограничивала свободу движений и маневра, да и особым удобством не славилась.
Однако, потратив почти два часа всё в том же магазине мадам Малкин, который «Мантии на все случаи жизни», я смог обзавестись вполне приличным чёрным костюмом тройкой с двубортным пиджаком. Немного староват стиль и крой по меркам обычного мира, но ткани качественные, удобные, а вкупе с зачарованием создавалось впечатление, что на мне самая удобнейшая одежда, которая только может быть. Само собой, стоит учесть ещё и индивидуальный пошив. Я даже на краткий миг начал понимать Локхарта в его книгах – он, похоже, сам пребывал в перманентном шоке от удобства и возможностей магической одежды, при которых вообще никак не страдает внешний вид. Потому и треть своих книг посвящена была именно таким вот тонкостям и деталям личного гардероба.
Остальные покупки к школе не заняли много времени, хотя и приходилось порой продираться через толпы знакомых и незнакомых волшебников, что с азартом и даже некоторым остервенением бросились за покупками, стоило только получить Хогвартскую рассылку писем. Потому на Косой Аллее было не протолкнуться. Я видел в этом плюс – возможность послушать разговоры. Вот только разговоры эти были в основном о Блэке, его опасности, опасениях остальных волшебников и прочее, а потому задерживаться здесь я не стал, быстро отправившись домой.
Весь август я провёл у Найтов и на Гриммо. У Найтов повторял обычную школьную программу забегая далеко-далеко вперёд, чтобы обычная домашка в Хоге не требовала временных затрат. Выяснилось, что хоть за счёт окклюменции и попыток пассивно усилить мозги гемомантией, моя память вполне и очень даже, но вот события далёкого прошлого, будь то младенчество или прошлая жизнь, остаются для меня прежнего качества.
На Гриммо ситуация потихоньку улучшалась – имеется в виду, постепенно, медленно и верно, пропадал вид общей заброшенности дома. Если основные и очевидные проблемы решил я – удалял магией пыль, сажу, грязь, прятавшихся волшебных вредителей, докси и прочую шушеру, то вот остальное делал, похоже, Кричер. Помимо приведения дома в хоть немного порядочный вид, я колдовал и изучил пару книг по окклюменции, чтобы не совершить непоправимых ошибок в своих ментальных экспериментах и разработках. Итог изучения – информация слишком абстрактна, индивидуальна, и то, что подходит для одного человека, совершенно не сработает с другим. Из-за отсутствия каких-то конкретных техник мой проект «сознания в кубе» завис на неопределённое время.
Не забрасывал я и физические тренировки и для этого не требовались ровным счётом никакие тренажёры – трансфигурация, хоть и без нужных формул было тяжеловато.
Попробовал изучить Патро́нус – не получилось, хоть и нужная литература была. Как я и думал, для изучения таких сложных заклинаний, не без основания относящихся к высшей магии, требуется либо наставник, либо обширные знания, опыт и навыки. Наставника мне взять негде, а над остальным я пока только работаю. Усердно, старательно, постоянно, но для самообучения действительно сложным вещам – недостаточно. Даже рекомендованные МакГонагалл и Флитвиком книги, благополучно запомненные, освоение которых я начал, ничем не могли помочь. Эх, вот бы мне кто показал Патро́нус пару раз. Да и воспоминание счастливое дал – у меня таких нет. Серьёзно. Как бы я ни старался, но ничего не приходило в голову.
Первого сентября, как и положено порядочному молодому человеку, я в положенное время загружал своё бренное тельце в вагон Хогвартс-Экспресса. С Вальбургой и Кричером попрощался, про Найтов не забыл – как можно! Уроки сделаны, предметы на полгода вперёд изучены, всё готово.
С такими мыслями я и зашёл в первое попавшееся купе. На сиденье, прислонившись к окну и накрывшись собственным пальто, дрых мужик. Лицо его закрыто было сдвинутой вперёд кепкой, а на стоящем рядом большом сундуке была небольшая табличка «Профессор Р. Дж. Люпин». Нет, тут я сидеть не буду.
Прикрыв дверь, отправился дальше. Времени до отправки было довольно много, и волшебники ещё не набились на платформу «девять и три четверти». Проверив свободное купе и убедившись, что оно пустое, я разместился здесь, начав рассматривать снующих туда-сюда волшебников.
В один прекрасный момент мелькнула в толпе знакомая кудрявая макушка. Девушка, как всегда одетая в школьную форму и с похожей на мою сумкой вместо сундука, деловито осматривала волшебников, стоя чуть поодаль от вагона. Приоткрыв окно, я махнул рукой, привлекая внимание. Привлёк. Гермиона тут же улыбнулась и махнула в ответ, быстро направившись в вагон и уже через несколько секунд она зашла в купе.
– Макс! – радостно бросилась она обниматься, не изменяя своей привычке. Ну и как всегда, получила симметричный ответ в виде не менее костедробительных объятий.
– Привет, пушистик.
Стоило сказать это, как тут же получил лёгкий тычок кулаком в область печени. Нормально так. Гермиона с лёгкой улыбкой отстранилась и демонстративно указала пальцем на свою причёску.
– Уже давно нет.
Волосы действительно были не в пример первому курсу ухожены.
– Пушистик однажды – пушистик навсегда. Как минимум пару раз в год.
– Вот ну что началось то? Хорошо же прошлый год всё было? – девочка, хотя, можно уже начинать называть её «девушка», с улыбкой села напротив, позволяя сесть и мне. – Рассказывай.
– Что именно?
– Всё.
– Эм… дважды два – четыре…
– Макс, ну что ты как маленький, честное слово! – закатила глаза к потолку Гермиона. – Как лето?
– Учёба, Египет, пирамиды, магия, книги, пыль с книг, домашка, физподготовка.
– Очень… Ёмко. Давай лучше я. Как ты и говорил в том письме, я с родителями была во Франции, в Париже…
Моё предположение о поездке Гермионы полностью подтвердилось, если не считать того, что девушка посетила куда больше мест, чем я мог подумать. Практически все заведения Парижа, имевшие хоть какую-то культурную, интеллектуальную или магическую ценность были если и не исследованы вдоль и поперёк, то как минимум посещены. Под стук колёс и редкие недолговременные визиты знакомых по Хогвартсу учеников, разговор перешёл на домашку: конспекты и эссе были прочитаны, сверены и кое-что даже дополнено. Так мы и не заметили, как погода начала ощутимо портиться и вот за окном уже непроглядный ливень и сумрак. Я стал морально готовиться, на всякий случай.
Нетривиальная задача – отогнать высококлассную нежить, одновременно материальное и нематериальное существо, магия которого работает непосредственно с душой и разумом. Вообще, эти существа довольно уникальны и в природе встречаются крайне редко. Если верить литературе, то получается лишь в Англии и далёкой южной Америке существуют места их скопления. У нас это Азкабан – творение одного тёмного мага-отшельника. В южной Америке – охраняемая и глубоко запрятанная в джунгли древняя пирамида. Только вот если в Америке это пристанище для десятка дементоров является этаким магическим заповедником, где численность этих тварей регулируется для каких-то непонятных целей, то в Англии – тюрьма. Но всё это лирика – поезд начал останавливаться. До Хогсмида мы не доехали минут сорок.
В поезде стало холодать, а окна начали покрываться тонкой корочкой льда. Пар валил изо рта, словно зимой. Становилось неуютно, а из глубины сознания всплывал какой-то непонятный и ничем не обоснованный комок страха. Совершенно бесформенный комок, не несущий ничего конкретного – просто животный страх.
– Странно… – прошептала Гермиона, потерев руки друг о друга. Поняв всю бесполезность подобного, она достала палочку и начала накладывать согревающие чары. Бесполезно. Свет погас.
Теперь уже я достал палочку из кобуры и навёл на дверь, мысленно выстраивая геометрическую структуру печати на кончике палочки. Патро́нус я создать не могу, но есть малоэффективное заклинание из гримуара. Если дементоры не будут настроены действительно агрессивно, то уйдут – дискомфорт никто не любит. Ещё их, по идее, возьмёт Адское Пламя и прочая магия, соответствующая типу «тотальное разрушение». Но, опять же, это не ко мне.
Тишина в вагоне начала сменяться режущими ухо вскриками, какой-то паникой, мгновенно проходящей. Доносились тихие и жалобные звуки плача.
– Дай Лю́мос, – обратился я к девушке, и та сразу выполнила просьбу. Свет получился слабоватый и чуть-чуть колеблющийся, как пламя свечи на ветру.
Дверь купе открылась и тут же поверх неё легла иссушенная чёрно-серая рука. Миг, и можно было разглядеть проплывающий по коридору нечёткий силуэт в развевающемся чёрном балахоне, словно он под водой. Под капюшоном силуэта зияла кромешная темнота. Дементор посмотрел в купе. Капюшон его двигался, словно тот осматривался, но не найдя цель тварь ушла, и, вот абсурд, закрыла за собой дверь.
Бледная Гермиона смотрела на закрытую дверь, чуть ли не до скрипа сжав челюсть, а рука с палочкой еле заметно подрагивала.
Ещё пара вскриков неподалёку и резкая голубоватая вспышка вязкой волной пронеслась по вагону. Теперь в какофонию тихих звуков добавились несколько обиженных и злых, но на душе стало на порядок легче.
– Что это было? – тихо спросила подрагивающая Гермиона, а я, сбросив непонятно оцепенение от бесформенного страха, полез в свою сумку.
– Вот, – подал я девушке шоколадку. – Скушай, полегчает. Это дементоры.
– Дементоры? – Гермиона быстро справилась с дрожью, но оставалась всё такой же бледной и подавленной. Окклюменция явно помогает, но… Каково же людям в Азкабане?
– Да, стражи Азкабана. Кушай шоколадку – она реально помогает.
– Откуда шоколадка? – Гермиона быстро начала хрустеть твёрдой плиткой, попросту порвав упаковку. Сам я достал себе такую же.
– Сириус Блэк сбежал из Азкабана. У меня были некоторые подозрения, что наше доблестное министерство отправит дементоров к Хогвартсу.
– Какой бред…
– Реальность.
Недавнее происшествие наложило свой след. Света ещё нет, Лю́мос Гермионы стабильный, но не яркий – чтобы глаза не слепило. Потому я сам не заметил, как отправил в резко открывшуюся дверь купе аж два Ступефая. Молча! А Гермиона мгновенно отпустила шоколадку, проведя пальцами по палочке и создавая Проте́го. Теперь на её свободной руке горит Лю́мос, перед нами и входом качественная плёнка щита, а из прохода на нас смотрит не первой свежести мужское лицо с парой тонких шрамов.
– Похвальная реакция, господа, – с улыбкой и беспокойством сказал он, быстро обводя купе взглядом. Было очевидно, что один Сту́пефай мужик пропустил чуть отклонившись, а второй принял прямо на палочку. – Кушайте шоколад, это поможет. Не буду больше беспокоить.
Дверь купе закрылась.
– А это кто?
– Р. Дж. Люпин. Профессор, – ответил я. – Скорее всего по ЗоТИ. Видела, как защитился?
– Да.
Мы убрали палочки, а в вагоне, наконец-то, вернули свет. Гермиона с непередаваемым выражением лица гипнотизировала валяющуюся на полу шоколадку. Я отломил кусочек своей и поделился.
– Спасибо.
– Да не за что.
– Надеюсь профессор Люпин окажется достойным преподавателем.
– Скорее всего.
– Почему ты так решил?
– Ну должен же Дамблдор назначить хотя бы раз кого-то адекватного. Так, для разнообразия.
– Разве что для разнообразия.
Поезд тронулся и через сорок минут мы уже высаживались на перрон. Ребята вокруг были до сих пор в шоковом состоянии, бледные и напуганные, то и дело осматриваясь по сторонам. Довольно сильный дождь прекратился ещё на подъезде к Хогсмиду, но грязи и луж меньше не стало.
Опять кареты и фестралы, но теперь было новшество – тщательный досмотр профессорским составом и кем-то из министерства. Колдовали над вещами, над людьми, пропускали к воротам перед замком по одному.
Как-то так получилось, что мы влились в общий поток из гриффиндорцев, попутно здороваясь со всеми и обсуждая абсурдность попыток Блэка попасть в Хогвартс. Я порой что-то отвечал, с кем-то соглашался, что-то отрицал, а в голове крутились и рушились различные планы и теории, как мне всё-таки поймать блохастого и вытрясти из него информацию – куда он дел кольцо.
====== Глава 12 ======
Комментарий к Глава 12 Не проверено.
С трудом разлепив глаза я в некоторой прострации уставился на балдахин кровати. Подозрительно тяжело началось утро. Кто виноват и что делать? Есть только одно логичное объяснение – дементоры. Их присутствие неподалёку ощутимо давит на сознание. Да, с одной стороны они далеко, но с другой… С другой – они в прямой видимости и если не прячутся по Запретному Лесу, выискивая себе корм из местной живности, у которой наверняка есть душа и эмоции, то их можно увидеть, парящими над верхушками деревьев. Удручающая картина.
Вся эта суета с дементорами может ощутимо сказаться на физической подготовке. Раньше, до холодов, я спозаранку занимался пробежкой по окрестностям. Сейчас, судя по всему, придётся использовать для этого движущиеся лестницы главной башни Хогвартса. Но плохого в этом ничего нет – тоже хорошая тренировка.
Покончив с пробежкой, немного вспотевший и запыхавшийся, привёл себя в порядок в душевой и только после этого, надев свой костюмчик и мантию, спустился в гостиную. Вчера перед сном я уточнил у Перси насчёт формы. Оказалось, что на занятиях должна быть эта форма или же строгий костюм. Есть даже поправки для тех, кому какие-то свои традиции, национальные или ещё какие, не позволяют носить подобную одежду. Таким ученикам можно одеваться в соответствующую их традициям деловую одежду, но мантия поверх – обязательна. Если моя форма подразумевает хотя бы теоретическую возможность ношения галстука – обязательно. Если рубашка – белая. Остальное – крайне желательно чёрных или тёмно-серых цветов. И чего я раньше не интересовался этими нюансами? А то написано, что, мол «форму купить», вот и думают все, что только в ней и можно на занятия.
Из мужского крыла медленно и верно начали появляться заспанные ученики разных курсов, уныло потирая руками то глаза, то щёки, то просто вяло ходили, пытаясь поправить нелепо торчащие края рубашек и свободно болтающиеся галстуки. Собирались на ходу. Я же сидел в нашем неприметном углу и спокойно читал одну из книг по древним рунам. Вообще, по этому предмету придётся ещё и в библиотеке набрать кучу различных толкователей, словарей, переводчиков, и прочей справочной литературы, но сейчас я читаю нечто общее. Даже название общее. «Древние Руны народов Англии и Западной Европы. Классификация и описание».
Чуть позже парней начали в гостиную спускаться и девушки. Они, в отличие от мужской половины факультета выглядели не в пример бодрее и опрятнее. При параде, что говорится. Вот в гостиную вошёл и Перси, как всегда опрятен, с колпаком и вообще, представлял собой образцового студента. Ещё, кажется, если верить значку на груди, он стал префектом школы. Перси тут же начал активную деятельность, то указывая кому-то на доску объявлений, то раздавая расписания, назначая различных ответственных и попутно собирая малышню в одну кучу.
– Привет, – Гермиона плюхнулась на диван рядом. – Взял расписание?
– Привет, нет ещё, – я кивнул в сторону суетящегося, но не теряющего важности рыжего префекта.
– Тогда посмотрим, – Гермиона положила сумку на колени и быстро нашла там свиток. – У нас же одинаковые дополнительные предметы?
– Если ты не добрала чего-то ещё, то одинаковые.
– Нет, Древние Руны и Арифмантика.
– Нумерология.
– Предмет называется «Арифмантика», значит правильно её называть именно так.
– Ты лучше показывай, раз достала расписание.
– Вот, – Гермиона показала свиток. – Первым у нас нынче Руны, потом трансфигурация, а потом…
От разговора отвлёк какой-то непонятный шум и яркий взрыв. Из мужского крыла вывалились близнецы Уизли. У одного удлинились и свисали уши чуть ли не до груди, а у второго – нос. Выглядело не очень, но эти придурки, осмотрев себя, начали веселиться. Остальные гриффиндорцы подхватили смех, развлекая себя и других.
– Миленько, – проговорила Гермиона, слегка скривившись в совершенно обратных этому слову эмоциях.
– Пойдём уже на завтрак.
Большой Зал Хогвартса тихо гудел от шепотков и разговоров, в которых то и дело слышалось «дементоры». Практически все испугались той встречи в поезде, многие были напуганы и бледны, а некоторые могли похвастать выразительными синяками под глазами от бессонницы.
Мимолётно глянул на стол слизеринцев. Малфой присутствовал. Малфой что-то обсуждал. Малфой пару раз ехидно улыбнулся, но выглядел потерянным. Однако, похоже никто не обращал внимания на этот факт. Вежливость, невнимательность или неосведомлённость о недавних событиях? Насколько мне известно, смерть Люциуса нигде не афишировалась. Интересно, это же неспроста.
***
Кабинет на седьмом этаже, отведённый под предмет «Древние Руны» выглядел довольно интересно и необычно. У меня всплыло в голове старое-старое воспоминание, когда ещё в прошлой жизни, в возрасте лет пяти или шести, меня родители отправили учить английский. В том кабинете все стены были увешаны различными плакатами, таблицами, картинками и прочим, но каждое слово и буква, абсолютно каждое было на неизвестном мне языке. Вроде бы и буквы похожи, но складывались в какой-то невероятный бред, да ещё и сами уроки шли по принципу полного погружения – ни слова по-русски. Вот это был стресс.
Сейчас же я испытал сильное чувство ностальгии, смотря на различные картинки и плакаты вдоль стен и на них, таблицы, полочки с предметами, на которые были нанесены рунические надписи. И ни слова не мог понять. Ну, почти. Смысл парочки рун, примерный перевод других – это я знал. Именно это знание и спровоцировало порыв ностальгии – вроде и символы знакомые, но ни бельмеса не понимаю.
За преподавательским столом сидела солидного вида дама, возраста неопределённого, но не молодая. Её чёрные волосы были собраны на манер Леголаса, но с ровной чёлкой, аккуратные очки и тёмно-бордовая мантия, словно из шелка на вид.
– Здравствуйте, – поздоровались мы одновременно с Гермионой, попутно осматривая студентов. Было их не много, я бы даже сказал – предельно мало. Блондинка-слизеринка, кудрявый паренёк от воронов, кажется, Гольдштейн. Всё. Ни одного человека от барсуков. Очень любопытно.
– О, ещё ученики, – позволила себе легко улыбнуться преподаватель, поднимая взгляд от каких-то свитков. – Присаживайтесь, скоро начнём.
Мы прошли вперёд и сели на первую парту среднего ряда. Справа – блондинка. Гринграсс, точно. Я уже и забыл о её существовании. Как и положено приличной ученице, сидит ровно, руки на парте, рядом заняли место учебник и пара словарей-толмачей, как и свитки пергамента. В ряду слева от нас сидел Гольдштейн, не менее прилежно изображая памятник отличнику.
Разложив всё, что есть к уроку, мы не стали терять времени зря. Гермиона достала небольшую книжку, с огромным интересом начав её читать, а я продолжил работать над проектом «разума в кубе», делая записи в небольшом блокноте. Самой обычной ручкой. У нас, кстати, довольно мало учеников пользуются ручками и тетрадями для личных записей – всё с перьями да с перьями. Никакой практичности.
– Так, ладно, господа ученики, – встала из-за стола наш преподаватель, а дверь в кабинет закрылась. – Не будем терять время и ждать начала занятия. Всё равно никто больше прийти не должен.
Преподаватель вышла к нам, встав напротив среднего ряда.
– Для начала, раз нас так мало, то предлагаю сделать небольшую перестановку.
Лёгким движением палочки, первые парты соседних рядов медленно и аккуратно съехались к нам вплотную. Гринграсс лишь выгнула бровь, идеально подражая Снейпу, а Гольдштейну вообще было всё до лампочки – он ожидал урок.
– У меня совсем нет желания бегать между вами четырьмя по всему кабинету. Надеюсь, ничего страшного в этом нет? Нет? Вот и отлично. Давайте знакомиться. Меня зовут Батшеда Бабблинг. Обладаю званием мастера Рунологии по профилю Скандинавские и Англосаксонские. Да?
Профессор Бабблинг посмотрела на поднятую руку Гольдштейна.
– Профессор, но… Разве это разные профили? Я имею в виду, они же одинаковые.
– Вы не совсем правы, мистер…
– Гольдштейн. Энтони Гольдштейн, мэм.
– Мистер Гольдштейн. Самыми древними считаются так называемые праскандинавские. Время шло, древние народы переселялись, осваивали новые территории, менялся и совершенствовался их язык. В итоге, со временем, одинаковые на первый взгляд руны имели уже разные значения, дополненные, или же вообще более не используемые. Однако действительно, если взять одинаковые руны разных алфавитов, то мы получим практически идентичное магическое воздействие, но возможно разное смысловое толкование. Если руны будут использоваться для непосредственного нанесения на предмет, протравки, вышивки или каким-либо другим образом, то разница в алфавите имеет минимальное значение, которым можно пренебречь. Однако, если руны использованы в магической формуле заклинания, в тексте, в рецептах и прочее, где важен не магический эффект, а смысл, то сами понимаете, разница может быть не просто ощутима, а невероятно огромна.
– Ясно, спасибо, профессор.
– Итак. Давайте разработаем учебный план на первый семестр. Для этого сейчас мы немного поговорим о том, что вы знаете о рунах и как вы их видите в своей жизни.
И мы поговорили. Весь урок. Выяснили, что о рунах толком никто ничего не знает, а на занятия эти записались по совсем разным причинам. Я с Гермионой – для понимания сложных формул заклинаний, Гольдштейн – ибо интересно до жути. Гринграсс – потому что дома этому нормально не научат, в отличие от остального. Второе занятие имело больше практический уклон. Изучать мы стали самые азы и с самого начала. Старший футарк. На основе именно этого древнего рунического алфавита в дальнейшем развились остальные, имеющие под собой магическое значение и толкование, различный сакральный смысл. Младшие руны мы тоже будем проходить, но из них и треть не имеет реального магического смысла, а потому пригодны лишь для письма.
Первая руна – Феху. Мы записали целую кучу различных вариантов её магического толкования и одиночного использования. Основное назначение при нанесении на поверхность – расфокусировка направленной магической энергии по всем направлениям. Причём, энергия от этого не становится слабее. В качестве примеров использования были приведены простая рунная цепочка «Защитный Крест». В ней Феху является центром, а вокруг – четыре незнакомые мне руны. Эффект Креста при нанесении на поверхность и активации порцией магии – предмет защищён от негативного разрушающего воздействия. Предельная прочность защиты – вложенная сила, умноженная на четыре. Не защитит от магии класса «тотального разрушения» типа Адского Пламени и ментальных направлений. Без руны Феху Защитный Крест можно заставить работать, но тогда придётся объединить четыре оставшиеся в замкнутую систему, а коэффициент защиты и влитой магии будет один к одному.
Помимо этого, было море и другой информации о руне Феху, в том числе и возможные магические толкования при развороте руны под разными прямыми углами.
При помощи чернил и пера нам доверили зачаровать деревянный кубик. Наносили руны с особым тщанием, аккуратно. И долго. Получилось не с первого раза – незначительные ошибки сводили на нет коэффициенты защиты кубиков, но всё равно – было занятно наблюдать, как синий лучик Реду́кто в исполнении профессора Бабблинг либо поглощался кубиком с небольшим свечением, либо разрушал его. Такая защита, казалось бы, эффективна, но тут профессор напомнила, что магическая вместимость руны напрямую зависит от материала, а Реду́кто в её исполнении было настолько слабым, насколько это вообще возможно. На том урок и закончился.
– Очень любопытно, – говорила Гермиона, пока мы шли по коридорам замка на следующее занятие. – Интересно, почему в библиотеке Хогвартса нет такой подробной информации.
– Может быть и есть. В конце концов именно там нам нужно взять целых четыре книги по этому предмету. Да и откуда подобной информации быть там, где мы обычно читали книги. Это же базовые знания.
– Тут ты прав, – покивала она.
– Кстати, нужно будет сегодня заглянуть к директору.
– Вот прямо так, к директору? Как к соседям на чай? – Гермиона посмотрела на меня с лёгкой ехидцей во взгляде.
– Именно на чай. Директор наверняка угостит чашечкой, ещё и лимонных долек в дорогу отсыплет.
– Или отработок отсыпет. За наглость.
– Одно другому не мешает, – пожал я плечами, поворачивая за угол. Вот и кабинет Трансфигурации. И народ внутри рассаживается. Мы быстренько добрались до первой парты нашего гриффиндорского ряда – глупая вражда факультетов.
