Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"
Автор книги: Gezenshaft
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 76 страниц)
– Глупо отрицать очевидное. А ты что думаешь?
– Ощущение быстро прошло. Надеюсь, за это время я смогу привыкнуть к этой особенности.
Стоит отметить, что француженки были одеты не по погоде – очень легко, в одинаковую форму наподобие делового костюма лилового оттенка с юбкой чуть ниже колен. Вместо мантии у них была накидка на плечи, а высокая причёска у всех пряталась под аккуратной шляпкой. И да, девушкам было холодно и именно это я хотел отметить – у них тоже не было нормальных согревающих чар, стабильных. Но в таком случае можно и нестабильными воспользоваться, если только на улице находиться. Нет?
Обговорив с Дамблдором нюансы содержания пегасов, мадам Максим в сопровождении нескольких преподавателей отправилась в Хогвартс, а наш директор остался дожидаться представителей Дурмстранга, которые не заставили себя ждать слишком долго.
Выплывший из-под глади Чёрного Озера корабль, самый настоящий Летучий Голландец, произвёл на учеников куда большее впечатление, а уж когда по трапу на причал сошёл вместе с остальными ещё и Виктор Крам – шепотки превратились в гул. Болгары выглядели куда более адаптированными к неблагоприятной погоде, а потому радостные объятия и разговоры двух директоров, Каркарова и Дамблдора, не отразился на самочувствии учеников Дурмстранга, больше похожих в своих меховых накидках и пальто на каких-то солдат.
Когда расшаркивания подошли к концу, мы наконец-то отправились в замок, сразу в Большой Зал, где гости уже распределились по столам факультетов. Дурмстранговцы пристроились за Слизеринским, а Шармбатонцы нашли себе место за столом Рэйвенкло.
Дамблдор поприветствовал всех, и гостей, и нас, и призраков, пожелав всем чувствовать себя как дома. С этими словами на столах появилась еда. Разговоры я не слушал, отстранился.
– Ты слишком задумчивый, – ткнула меня локотком Гермиона. – И ты не знаешь, как погасить эти фонари в своих глазах? У тебя даже зрачок уже вертикальный.
– Так заметно?
– Нет. Вообще не заметно. Просто я знаю, куда смотреть.
– Ну-ка, отведай супчика, – Гермиона заботливо налила мне полную тарелку, судя по запаху, рыбного супа, который так и хотелось назвать ухой. – Этим летом в Ницце ела, буйя-а-бес, называется.
– Будьте добгы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! – громко попросил кто-то позади.
Обернувшись, увидел вейлу, стоящую рядом. Длинные белокурые волосы волной падали почти до поясницы. Коварная птичка-человек. Или человек-птичка?
– Боюсь, мадемуазель, – улыбнулся я, но судя по не знающей, то ли смеяться, то ли переживать Гермионе, получилось не очень, ведь раз проявились глаза, проявились и клыки. – Мне и этой чудной кастрюльки будет мало. Больно уж аппетит нагулял, а марсельская уха нынче диво как хороша.
Похоже, такого ответа вейла не ожидала и даже как-то смутилась. Парни вокруг не сводили с неё глаз, а у Уизли даже слюна потекла. А вот Гарри ничего, держится. На себе влияние шарма я не чувствую, а эффект «горячей курочки», как я сам это называю, почти пропал.
– Неужели вы откажете милой леди? – улыбнулась вейла, демонстрируя ровные белые зубы. Похоже, шарм ударил с новой порцией силы, и вот что меня позабавило, некоторые девушки начали смотреть на вейлу не с неприязнью, а как-то задумчиво. Интереса ради проверил Гермиону – ждёт развязку.
– В целой кастрюле? Безусловно, – кивнул в ответ. – Но могу предложить присоединиться к нам за ужином, за этим столом, и тогда как минимум одна порция всенепременно достанется милой мадемуазель. Если, конечно, кто-то перестанет лишать рассудка окружающих людей.
Вейла стрельнула взглядом, вздёрнула носик, и с улыбкой давая понять, что уха не стоит того, чтобы сидеть среди слюнопускателей, удалилась.
– То есть, ты предложил вейле к нам присоединиться? На тебя точно шарм не действует? – с улыбкой уточнила Гермиона, возвращаясь к еде.
– Вот и хотел выяснить в относительно безопасной атмосфере. А эти, что, всё?
Окинув взглядом стол, понял, что да, всё.
– Похоже на то.
Через пару минут ребята более-менее пришли в себя. Рон, как и многие парни, с глупой улыбкой предавались мечтаниям, бесцельно ковыряясь в еде. Девушки поглядывали недовольно на парней, на вейлу, и с удивлением на тех из соратниц по несчастью, кто вдруг осознал внезапную заинтересованность в вейле.
– Похоже, – с ухмылкой Гермиона поглядывала на таких вот девушек. – Вейла влияет не по половому признаку на людей.
– Да, как я погляжу, для многих сегодня день открытий, прям.
Во время ужина к преподавателям присоединился Барти Крауч старший и Людо Бэгмен.
Когда тарелки опустели, вновь заговорил Дамблдор, представил всем Крауча и Бэгмена, налил всем в уши море воды, и Филч наконец-то вынес ларец, а в ларце – кубок. Его поставили на отдельный постамент рядом с преподавательским столом и Дамблдор рассказал о том, как нужно подать заявку – кинуть бумажку с именем и школой в кубок. Директор пообещал оградить кубок некоей Запретной Линией от посягательств тех, кто не достиг семнадцати. В общем, на этом пир подошёл к концу и все мы разошлись по гостиным.
Для привычного обсуждения итогов дня мы с Гермионой устроились на незаметном диванчике в гостиной, в которой и все остальные занимались ровно тем же самым – обсуждали итоги. Но говорить особо не хотелось, а потому я пристроил свою голову на коленях Гермионы, и мы просто слушали разговоры других.
– Ты всё равно думаешь попробовать? – девушка начала гладить меня по волосам.
– Безусловно. Это будет интересный опыт.
– Очень опасный. Мы не знаем, какие будут испытания и что там будет поджидать чемпионов.
– Это не повод отказываться, тем более не факт, что я смогу обойти защиту. Запретная линия – что за бред. Лучше бы назвал заклинание.
– Ха-ха-ха, – звонко рассмеялась Гермиона, закопавшись пальцами в моей шевелюре. – Ищи дурака.
– Значит завтра буду ломать защиту.
– Знаешь как?
– Представления не имею.
***
С раннего утра и до самого позднего вечера приходящие и уходящие из Большого Зала ученики трёх школ могли наблюдать занятную картину – молодой блондин в чёрных брюках и водолазке с закатанными рукавами и ножнами для палочки на обоих предплечьях с непоколебимым упорством и энтузиазмом, с палочкой в каждой руке, крутился вокруг Кубка Огня. С палочки в левой руке он то и дело отправлял порою еле видимые струйки магии, тут же растекавшиеся по куполу невидимой до этого момента защиты – лишь голубая светящаяся линия на полу говорила о её существовании. Иногда парень делал пассы палочкой в правой руке, вырисовывая символы, протыкая невидимый купол, вызывая в нём различные световые и шумовые реакции. Иногда парень ходил вокруг защиты, водя вдоль одной палочкой, делая защиту видимой, иногда – по полчаса стоял на месте, размышляя.
День был выходной, и некоторые ученики сидели за столами, наблюдали за парнем, кто-то даже делал ставки. Те, кто приходил бросить своё имя, несколько секунд смотрели на это действо с усмешкой, проходили через защиту и бросали в кубок бумажку, вызывая в том небольшую вспышку и без того горящего синего пламени.
Так прошёл весь день, а вечером, когда уже все студенты, как и преподаватели, начали собираться в Зале для оглашения результатов, к парню подошёл директор Дамблдор.
– Если вы собираетесь продолжать, мистер Найт, – с улыбкой проговорил этот седобородый высокий старик в лиловой мантии. – То у вас осталось двадцать минут.
– Понял, – не отвлекаясь от своих действий ответил парень, а директор сел за стол преподавателей, потянувшись к тут же появившимся нарезанным фруктам.
– Мы сделали!!! – раздался крик от входа, и в зал вбежали радостные близнецы. – Мы сделали зелье!
Под всеобщие аплодисменты близнецы подбежали к линии вокруг кубка.
– А у тебя как? – синхронно спросили они парня.
– Почти.
– Ну давай, дерзай, а мы – уже.
Достав по флакончику зелья, близнецы откупорили их, выпили на брудершафт, подождали, улыбнулись друг другу и достав из карманов мантии по кусочку пергамента, одновременно перепрыгнули черту. Никто не заметил, как парень, Макс Найт, улыбнулся.
– Мы сделали это! – радостно кричали близнецы, с которыми ничего не случилось. Директор Дамблдор, другие преподаватели и гости школы лишь улыбнулись.
– Отнюдь, – заметил Макс, но продолжил поливать защиту различными магическими приёмами.
– Да-да, – отмахнулся один из близнецов и оба они бросили свои имена в кубок.
Пламя вспыхнуло, как и положено, а близнецы уже праздновали успех, но вот из кубка вырвались два языка красного пламени и врезались в рыжих близнецов, выбрасывая их за пределы Запрещающей линии. Мальчишки начали быстро седеть, обрастать бородой и длинной шевелюрой. Встав с пола и смотрев друг друга, близнецы затеяли шуточную потасовку к всеобщей радости учеников, а через пару минут, схватившись за спины, под ещё более громкий смех, сели за стол Гриффиндора.
К кубку направился Виктор Крам.
Без проблем этот суровый болгарский парень бросил пергамент с именем в кубок и тот без последствий принял его. Почти в этот же миг в большой зал ворвалась весёлая группа ребят с Хаффлпаффа, вытолкнув к кубку взмыленного старосту – Седрика Диггори. Тот, как и Крам, не испытал никаких проблем с кубком, бросив туда своё имя.
Французские девушки, как оказалось, наиболее дисциплинированные, решили этот вопрос ещё с самого утра, а потому все просто сидели и ждали результатов.
Внезапно весь купол защиты, вокруг которой уже далеко не первый час крутился Макс Найт, с очередным касанием палочки в левой руке парня, начал переливаться всеми цветами радуги, словно жемчужный, но всё такой же почти прозрачный.
– Нашёл, – с улыбкой сказал Макс, и все затаили дыхание в ожидании провала. Ну или ещё чего. Даже преподаватели за столом смотрели заинтересованно.
Палочкой в правой руке Макс коснулся участка купола с красным оттенком, вытянув на кончике ниточку красного цвета и словно прицепил эту ниточку к палочке в левой руке. Следом парень вытянул оранжевую, желтую, зелёную, голубую, синюю и фиолетовую ниточки, прицепив все на всей длине палочки. Эти ниточки переплетаясь в сложной схеме тянулись от палочки в левой руке до купола защиты.
Перехватив зубами палочку из правой руки, парень начал невесомыми движениями пальцев перебирать хитросплетение нитей, с каждой секундой расширяя, распутывая их вязь, пропуская одну через другую. С каждой секундой движения становились увереннее, а от хитросплетения нитей не оставалось и следа – они просто тянулись в воздухе одна рядом с другой. Вновь взяв в правую руку палочку, парень провёл ею вдоль линий, взмахнул обеими руками и купол защиты разошёлся перед ним, словно раскрывшись, распавшись на подобные нити. Но только перед ним. Так и держа палочки разведёнными в стороны, с победной улыбкой парень прошёл через защиту, вновь перехватил зубами палочку из правой руки и вытащив из кармана кусочек пергамента, бросил в синее пламя кубка. Тот полыхнул и принял пергамент.
Макс вновь взял палочку в руки, вышел из-под светящегося купола через созданный проём и парой движений обеих палочек, вернул куполу целостность, а через миг тот потух, оставив после себя лишь светящуюся линию на полу.
Тишина.
На лице Макса играла совершенно безумная, но усталая улыбка. Глянув на профессора зельеварения, парень ухмыльнулся ещё шире.
– Дурацкое махание палочкой против зелий – один – ноль, – и кивнул в сторону держащихся за спину постаревших близнецов. Северус Снейп лишь хмыкнул.
Зал разразился аплодисментами, даже Дамблдор встал со своего места и с довольной, отеческой улыбкой хлопал в ладоши. Профессор Флитвик не находил себе места, ведь какая тонкая работа! Стоило Максу занять место на лавочке рядом с Гермионой, улыбнувшейся парню, как директор Дамблдор глянул на песочные часы на преподавательском столе, встал и подошёл к кубку. Зал стих.
– Кубок Огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется ещё минутка. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу.
Директор указал на дверь позади профессорского стола.
– Там они получат инструкцию к первому туру состязаний.
Директор вынул палочку и взмахнув ей, погасил все свечи и чаши в зале, оставляя лишь те, что были в тыквах. Зал погрузился в полутьму, Кубок Огня засиял ярче, а искрящиеся синеватые вспышки огня били по глазам. Но взгляды учеников трёх школ были прикованы к кубку.
Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, а из кубка вылетел немного обгоревший кусочек пергамента, ловко перехваченный Дамблдором. Пламя кубка вновь стало синевато-белым.
– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам! – громко и отчётливо прочитал Дамблдор слова на пергаменте.
Под всеобщий грохот восхищения и аплодисментов, со своего места поднялся Виктор и уверенной походкой, но сутулясь, подошёл к директору.
– Я знал! – воскликнул Каркаров от стола преподавателей. – В тебе есть дерзание!
Крам и Дамблдор пожали друг другу руки, и Виктор пошёл дальше, к двери, скрывшись в итоге за ней.
Шум в зале постепенно стих и внимание учеников вновь оказалось приковано к Кубку. Внезапно, как и в прошлый раз, пламя разгорелось красным, а из кубка вылетел очередной кусочек пергамента.
– Чемпион Шармбатона – Флёр Делакур! – возвестил Дамблдор.
Белокурая девушка, так похожая на вейлу, легко поднялась со своего места и летящей походкой подошла к Дамблдору, присела в книксене и получив довольно уважительный кивок от старика, скрылась всё за той же дверью. Зал вновь стих в напряженном ожидании.
Всё повторилось вновь. Из покрасневшего на миг пламени вырвался очередной пергамент с именем. Директор пробежал по нему взглядом и улыбнулся, почти неслышно прошептав: «Надо же».
– Чемпион Хогвартса – Максимилиан Найт!
– Да ну как так-то?! – возмущённо проорал вскочивший с места Рон Уизли. – Да хоть бы Диггори этот…
Зал разразился одновременно хохотом и аплодисментами. Седые старики-близнецы хотели похлопать вставшего с места Макса по плечу, но схватившись за поясницу, рухнули обратно за стол.
Парень подошёл к улыбающемуся директору.
– Рад, что вы не только решили, но и смогли поучаствовать в чём-то, кроме изучения библиотеки, мистер Найт, – с улыбкой Дамблдор пожал руку парня.
– Скажу вам по секрету – это всё ради неё. Можно допуск чемпиону и его подруге?
Директор улыбнулся ещё шире, хоть борода и скрыла это. Блеснув очками половинками, директор сказал Максу:
– Мы обсудим это завтра.
Макс уже почти зашёл в дверь, а Директор начал говорить завершающую речь, как кубок вновь вспыхнул красным, только ярче прежнего. Из кубка вылетел очередной пергамент, а зал вновь затих.
Директор перехватил обгоревший листочек и долго смотрел на текст. Все смотрели на директора. Кашлянув, он наконец прочитал:
– Гарри Поттер.
Гробовая тишина повисла в зале – казалось, будто с одного конца зала можно было услышать биение сердца волшебника на другом его конце.
– Гарри Поттер! Есть в зале Гарри Поттер?
Парень неуверенно встал, с непониманием глядя на всех вокруг.
– И почему я не удивлён? – в тишине раздался голос Макса, наполовину зашедшего в ту самую дверь.
====== Глава 24 ======
Комментарий к Глава 24 не вычитанно. Пытался вносить коррективы, но фикбук меня выбесил. Три раза крашнулся, а через репорты об ошибках что-то править – каторга. Три секунды на правку – пять минут ждать. Извиняйте, плз, если вдруг ошибки глаз резать будут. И да, логические нестыковки – в комменты или личку.
Автору заплатите чеканной монетой.
В общем, благодаря вашей поддержке появляется хоть какая-то возможность выплачивать долги и не помереть с голоду. Работы всё ещё нет и вряд ли предвидится при текущей ситуации, и единственный продукт, который я могу предложить на данный момент – фанфик.
В общем, как и всегда, любой рубль в радость, и как и обещал – продолжаю писать, выделяя максимум времени на это.
Сбер. 4817 7600 2582 8777
Яндекс 410019411970257
Средних размеров уютный зал с камином, диванчиками и креслами, столами со всякой снедью и мелкими непонятными артефактам превратился в эпицентр настоящего балагана. Мы, три чемпиона от школ, слушали пререкания директоров и преподавателей друг с другом. Был тут и Гарри Поттер, этакий виновник всей смуты, и Грюм, и Снейп, без устали обвиняющий во всём Поттера, аргументируя всё очень просто: «Это Поттер виноват, я точно знаю, он всегда виноват». Бедный Людо Бэгмен, довольно простой здоровенный мужик с детским лицом, не знал, что делать – его вечная жизнерадостность попросту не находила здесь себе места, из-за чего волшебник сам себе казался лишним. Крауч старший, суровый, чопорный и деловой, просто стоял в сторонке и наблюдал.
«Это несправедливо, Дамблдор!» – кричали одни.
«Какого хрена, Дамблдор, у вас два чемпиона» – говорили другие.
«Всё подстава и жульничество, и это после стольких переговоров и уступок!» – упрекали третьи.
«Тот, кто бросил имя Гарри в кубок, однозначно хочет его смерти!» – ни словом не соврал Лже-Грюм.
«Дамблдор – Д’Артаньян, а все – гомосеки!» – защищала директора МакГонагалл.
Собравшиеся вроде бы поверили парню, что тот своё имя не кидал сам, никого не просил кидать, и всякое прочее. Флёр Делакур, кстати, меня не назвала «маленьким мальчиком», в отличие от Гарри, но зато сказала, что я слишком молод для турнира. Да и, мол, готовились они по полгода – очень полезная информация. Почему у нас никто не готовился?
В общем, Крауч сказал – участвует. На этом тема была закрыта, а все довольные и недовольные разошлись по своим комнатам/кораблям/каретам. Я не был исключением и отправился вместе с Поттером в гостиную факультета – Большой Зал уже давно опустел.
– Я не бросал… – обиженно бубнил Поттер по дороге до гостиной.
– Да кому какая разница? Тебе всё равно никто не поверит.
– Но ведь это правда!
– Кому она нужна, правда эта… Радуйся, что легальный чемпион тоже гриффиндорец.
– Это ещё почему я должен радоваться, что ты чемпион? – неприязненно глянул на меня Поттер.
– Будь он с другого факультета, ты бы стал их врагом номер один, как и весь Гриффиндор.
Стоило только зайти в гостиную, как на нас буквально обрушилась толпа счастливых гриффиндорцев, причём многие были уже поддатые. Со всех сторон слышались поздравления, всякие восклицания, смысл которых не было возможности вычленить из общей свистопляски звуков. Поттер всё отрицал – ему никто не верил. Ребята закатили пирушку в нашу честь – Гарри смылся. Да и я не долго праздновал – минут тридцать просидел рядом с Гермионой, отвечал на вопросы, да и разошлись мы по комнатам.
Утро воскресного дня началось, как и всегда, с пробежки, во время которой мы с Гермионой заметили бегающего у озера Крама. Могло показаться, что он один занимается бегом из всего Дурмстранга, но нет – словно вояки, в колонне по два, бежали и остальные, но позади. Мы взяли несколько иной маршрут.
К гостиной добрались вновь взмокшие и еле живые – я из-за преднамеренного ослабления гемомантией, а Гермиона… А почему?
– Всё хорошо? – спросил я запыхавшуюся еле живую девушку. Поначалу она после таких пробежек делала записи в блокноте, но недавно перестала.
– Не знаю… уф… Давай потом…
– Ну хорошо.
После душа мы вновь встретились в гостиной, но до завтрака ещё было около получаса, а потому, присев на наш диванчик, решили бегло пройтись по домашке.
– Так что случилось? – спросил я, закончив с ревизией конспектов.
– Да вообще… Не понимаю, – понурилась Гермиона, сложив свои вещи в сумку. – Пойдём на завтрак, по дороге расскажу.
Выйдя из гостиной, мы продолжили разговор, стараясь не обращать внимание на других учеников, слишком уж много внимания обращающих на меня.
– У меня никак не получается нормально усиливаться магией, – посетовала Гермиона. – Все перепробовала и единственный результат – ускорение восприятия. Как ты это делаешь?
– Честно? Не знаю. Просто беру и делаю. Может быть дело в том, что я анатомию и физиологию немного знаю?
– Вряд ли, – она мотнула головой, а из собранных на затылке волос на свободу вырвались пара прядей, которые тут же были заправлены за ухо. – Я проштудировала учебники по анатомии, физиологии, биохимии. Хоть и с последними двумя возникли некоторые проблемы с пониманием, но это вообще никак не изменило ситуацию.
– Знаешь, мне тут нечего сказать. Леди Гринграсс способна ускоряться наравне со мной, ну или чуть слабее. Думаю, когда она наконец решит выйти на контакт, я обязательно спрошу об этом моменте.
– Хорошо. Спасибо, Макс.
– Да без проблем.
За завтраком все так или иначе смотрели на меня, порой улыбались, показывали большой палец вверх. Ну, Слизеринцы конечно же в этом не участвовали, но тем не менее. Поттеру было хуже – его нахваливали только наши, а единственный друг, Уизли, игнорировал парня. Ну, типа, Поттер – жулик. Так все говорят.
– Кстати, – начала разговор Гермиона, когда остался десерт и чай. Чай тут, в Хоге, для нас по крайней мере, подают тупо в больших деревянных кружках. Вообще не по-английски, но да ладно. – Ты так и не рассказал, как обошёл защиту.
Ученики, услышавшие вопрос, тут же подобрались поближе и стали внимательно слушать.
– Да что тут рассказывать? Крутился полдня вокруг полусферы защиты, изучал. Расколупал её вдоль и поперёк. Занятная штука. Её не обмануть зельями старения и прочими штуками. Она предельно чётко снимает данные с тела и магией не прикроешься. Купол у неё был не сплошной, как пузырь, а из мельчайших нитей. В итоге я смог вычленить отдельные опорные конструкции, расплести нити, небольшой пространственной манипуляцией мягко развёл их в стороны. Дальше вы видели.
– Что за манипуляции такие? – спросил Симус, а близнецы согласно покивали.
– А это, наверное, из области зачарования предметов на незримое расширение, – кивнула Гермиона, пока я пытался проще сформулировать ответ. – Там тоже нужно… поиграться с пространством.
– Ничего не понятно, – кивнул важно Симус. – Но очень красиво было.
В течение всего дня мы могли быть свидетелями неприязни всех к Гарри, а Гермиона начала раздражаться от того, как много девушек стали изучающе на меня поглядывать, пока мы ходили по коридорам. Вот и сейчас, в вечернее время, пока все шли на ужин, мы шли учиться, а еду можно попросить принести нашу знакомую домовушку Тимми.
– Всё время не обращали на тебя внимания, а стоило стать чемпионом, так глазки строят сразу.
– Герм, нас видели-то раньше только на занятиях.
– Это ничего не меняет.
Какая-то девушка с Хаффлпаффа кокетливо улыбнулась, а Гермиона по-хозяйски вцепилась мне в руку. Пришлось согнуть ту в локте, мол, так и задумано.
– Хоть какая-то от них польза.
– М-м?
– Ты же вроде как была против отношений во время учёбы. Что изменилось?
Под ручку мы так и дошли до одной из наших тренировочных комнат. Может быть стоит переехать в Выручайку? Или в Тайную?
– Я начинаю сомневаться в рациональности и разумности такого подхода.
– Тогда, встречаться? – открыв дверь я пропустил девушку вперёд.
Гермиона парой взмахов палочки очистила кабинет от пыли.
– Я ещё не решила, откровенно говоря. Ладно, по стандартной программе?
– Ага.
– Тогда, будь добр свою палочку.
Два часа мы неспешно тренировались в создании заклинаний чужой палочкой, тренировались просто выпускать и чувствовать магию, пытались «детской» магией, на голой воле, делать всякие вещи типа воспламенений и прочего, но, как и всегда, самым эффективным оказалась тренировка с левитацией воды. Само собой, мне в этом помогала Ровена, и моя эффективность была выше, но Гермиона не сдавалась, а самое важное – не завидовала.
Небольшой перекус бутербродами и чаем, принесёнными счастливой Тимми, и понеслась уже отработка разных атакующих и защитных чар. Однако, для этой и последующих тренировок из-за турнира мы решили себя не гробить, и нарабатывали скорость создания заклинаний, меткость, скорость смены цели – для этого трансфигурировали простые мишени. Кто-то быстро их левитировал и прятал за трансфигурированные укрытия, попутно тренируясь в управлении несколькими предметами и разделении внимания, а второй – атаковал.
– Мяу, – послышалось сзади.
– Кто сказал: «Мяу»? – заозиралась Гермиона, на всякий случай танцующим шагом уйдя в сторону и держа палочку у лица, как ей удобнее.
Я же взглядом пробежал по классу и заметил в углу на стуле кошку. Белая, с голубыми глазами. Она сидела в типично кошачьей позе и просто смотрела.
– Ой, киса… – лёгкое умиление появилось на лице Гермионы. – А не та ли это киса, о которой говорят нынче?
– Может быть. А ещё, это может быть анимаг.
– А ведь и вправду, – кивнула Гермиона, быстренько кинув в кошку антианимагическое заклинание. Однако кошка лишь недоумённо посмотрела на нас. – Всё в порядке. Обычная киса.
Гермиона быстренько подобралась к внимательно осматривающей её кошке. Та и пискнуть не успела, как оказалась в плену, на коленях, поглаживаемая.
– Вот будет хохма, если это всё равно анимаг, но как-то защищённый от разной магии.
Я присел рядом с Гермионой и почесал вяло сопротивляющуюся кошку за ушком. Пара минут, и кошка вальяжно разлеглась на коленях девушки, тихонечко мурча.
Внезапно кошка подняла голову и посмотрела в сторону двери, соскочила с колен Гермионы и довольно быстро скрылась в неизвестном направлении, сильно нас этим озадачив – класс-то был закрыт.
Дверь открылась, явив нам профессора МакГонагалл.
– Мистер Найт, мисс Грейнджер.
– Профессор, – мы встали и уважительно кивнули в приветствии – трансфигурации у нас пока не было.
– Вас вызывает к себе директор, мистер Найт. Вам требуется моё присутствие?
– Нет, профессор.
– Хорошо. Сегодня директор отдаёт предпочтение сахарным тянучкам.
С этими словами профессор окинула класс взглядом, оценив сваленные в углу мишени и прочий трансфигурированный хлам, и покинула класс.
– Я тогда в гостиную пойду, – Гермиона начала отменять трансфигурацию предметов, попутно приводя класс в порядок.
– Провожу тебя. Всё равно по пути.
– Хорошо.
Быстренько восстановив причинённый классу ущерб, мы дошли до портрета Полной Дамы, откуда я уже один отправился до кабинета директора.
Неизменная статуя горгульи охраняла в нише проход до кабинета директора.
– Сахарные тянучки, – тихо назвал я пароль, а горгулья начала поворачиваться, опускаясь вниз, открывая тем самым ход на винтовую лестницу наверх, поднявшись по которой я постучал в дверь кабинета директора.
– Не заперто, – раздался приглушенный дверью голос Дамблдора, и я зашёл внутрь.
Кабинет директора не меняется. Всё такой же просторный, с разными магическими штуками на столах и шкафах. Немного мрачный из-за тёмного времени суток. Мрачный и тёмный, но каждый уголок этого кабинета был достаточно хорошо освещён. Директор стоял в дальнем углу кабинета, возле чаши с водой на каменном постаменте, а вокруг постамента, вплотную к нему, стояли высокие зеркала.
– Проходите, присаживайтесь, – указал рукой на кресло возле своего стола директор.
Пройдя до кресла и сев в него, я поглядывал на феникса, что сидел на своём насесте рядом с креслом директора. Фоукс так же смотрел на меня изучающе, периодически отвлекаясь на поедание орешков в блюдечке.
– Ну что же… – заговорил Дамблдор, подойдя к своему креслу и присаживаясь. – Скажу вам, мистер Найт, вы удивили меня и профессоров, распутав Возрастную линию. Вы проявили неординарную магическую чувствительность. Позвольте угадать – именно для этого вам нужна вторая палочка? И она вам совсем не подходит?
– Вы правы, директор.
Тут в кабинет забежала белая кошка, на ходу превратившись в леди Гринграсс. Не в платье, а в том брючном костюме для тренировок и в довольно странном тканевом плаще с множеством почти незаметных рунных и символьных вышивок.
– А, миссис Гринграсс, вы как раз вовремя, – жестом руки директор пододвинул из глубин кабинета ещё одно кресло, и Дельфина поспешила его занять.
– Вы же не против, если я посвящу мистера Найта в некоторые наши… проблемы? – спросил директор.
– Я только «за», профессор.
– Прекрасно, – что занятно, директор не улыбался. – Начну, пожалуй, с лимонных долек. Не желаете? Чаю?
– Не откажусь, – кивнул я, как и леди Гринграсс.
– Чудесно.
Очередным жестом руки, директор отлевитировал откуда-то чайный сервиз и высокую тарелочку с лимонными дольками.
«Интересно, в дольках что-то есть?»
Вот и узнаем.
Левитирующий по воздуху заварник быстро разлил чай по трём чашечкам, а в воздухе явственно повеяло бергамотом.
– Классика. Всегда любил цитрусовые, – впервые улыбнулся директор, беря со стола чашечку чая и вдыхая аромат. – Угощайтесь.
Взяв по дольке и пригубив чая, мы внимательно посмотрели на директора, что на миг прикрыл глаза.
«Мармелад с сахаром. Как-то даже не интересно».
– Итак, – заговорил директор. – Мистер Найт. Я не могу дать вам допуск в запретную секцию лишь потому, что вы стали чемпионом. Однако… Профессор Флитвик, вы знаете, в который уже раз задумал совершить грандиозный прорыв. Очень сложная и объёмная тема, эти накопители. Но мы с вами понимаем, что всё новое – хорошо забытое старое. А значит, вам нужно как следует изучить самые разные материалы, которые только можно найти в Запретной Секции. Конечно же, всё для проекта профессора, но кто знает, в какой книге может найтись что-то важное?
– Я вас понял, директор. Благодарю.
– Не стоит, – отмахнулся он. – Теперь, что касается присутствия здесь миссис Гринграсс. Сразу несколько факторов, некоторые из которых не самые приятные, повлияли на такое решение. Не желаете сами рассказать?
– Нет, что вы, профессор, – улыбнулась Дельфина. – У вас хорошо получается рассказывать. Я даже жалею, что лишь пару лет училась у вас как у профессора.
– О, ну полно вам, – улыбнулся директор на миг, но тут же посерьёзнел. – Ситуация складывается крайне неоднозначная и непонятная. Когда миссис Гринграсс обратилась с вопросом о возможности проводить личные занятия для вас на почве личного ученичества, мистер Найт, я был крайне озадачен. Личное ученичество – это не один-два урока в день, а куда более плотное наставничество, несовместимое со школьной программой – просто не хватит времени. Я уже не говорю о сложности оформления миссис Гринграсс в штат замка, ибо уж слишком много правил и ограничений существует для посторонних, и прописаны они далеко не просто на клочке пергамента. Однако, вскоре выяснился окончательно подтвердившийся факт пропажи мистера Гринграсса. Вам может быть неизвестно, но семья Гринграсс принимала активное участие в организации турнира, наряду с некоторыми другими, как и министерствами.
Мы сделали ещё по паре глотков ароматного чая, и директор продолжил:
– Этот факт поселил в моей душе некоторые опасения. Вы помните этот дневник?
