Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"
Автор книги: Gezenshaft
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 76 страниц)
К середине моего монолога, к нему прислушался даже Дамблдор, а потому я не удержался:
– Ко всеобщему благу, разумеется.
Каркаров поперхнулся, а Дамблдор с улыбкой покачал головой.
В конце концов, праздничный ужин подошёл к концу. Дамблдор поднялся со своего места и его примеру последовали все в зале. Директор один раз взмахнул палочкой и освободившиеся столы со стульями аккуратно сдвинулись к стенам, оставляя в центре зала большое свободное пространство. Ещё взмах, и у другой стены, ближе к столу судей, образовалась небольшая сцена, а вместе с ней и различные инструменты – барабаны, гитары, лютня, виолончель и волынка. Около десяти учеников в чёрных фраках вышли на сцену со скрипками и заняли места в задней её части, затенённой, а в качестве основного состава вышли известные в волшебной Англии участники группы «Ведуньи». Образ этих музыкантов был довольно занимателен, этакий «Рок в волшебном мире». Длинные растрёпанные волосы, нарочито порванные в разных местах мантии и кожаные костюмы в этаком фэнтези формате.
Музыканты разобрали инструменты, а мы в свою очередь поднялись из-за стола почти синхронно – Поттер и тут всё проморгал. Куда он смотрит? А, на Седрика и Чжоу? Ну и метла с ним. Фонарики на столах потухли и общее освещение зала стало чуточку темнее, но всё ещё контрастное, чёткое и всенаправленное, а покрытые искусственным инеем стены загадочно заблестели.
Мы медленно и плавно вышли, ведя партнершу за руку. Места было ну очень много, потому даже Поттер с Патил во внутреннем круге будут чувствовать себя более чем свободно. Заиграли первые вступительные ноты, дающие понять ритм и встать в позицию, а с первым тактом я повёл Гермиону в танце, делая шаг вперёд. Вторая четверть, разворот, третья четверть и теперь уже я спиной к движению танца. Второй такт и всё в некоторой степени повторяется, и вот мы уже сделали один «оборот», так сказать. Рука в руке, вторая на спине партнёрши, глаза в глаза. Это было бы романтично, если бы танцевали только мы, а так приходилось уделять внимание движению двух других пар и подстроить длину шага, чтобы не сближаться или не разрывать дистанцию.
– Волнуешься? – спросила Гермиона, когда мы все подобрали оптимальные для равномерного движения по кругу шаги.
– Нисколечко, – мягко улыбнулся в ответ. – Стараюсь не смотреть на Поттера.
– Да, удивительно плачевная ситуация, но заметь – он быстро учится.
– И делает что угодно, но не уделяет внимание Парвати.
– Это прискорбно, – кивнула Гермиона.
Музыка играла, танец шёл своим чередом.
– Если бы не практика, у меня бы однозначно закружилась голова, – всё так же улыбаясь Гермиона смотрела мне в глаза.
– То есть, даже так у меня нет шансов вскружить тебе голову?
– Не перевирай.
Постепенно ритм стал медленнее, а мелодия немного сменилась, и мы перешли к классическому, без изысков, медленному вальсу. Безусловно, этот танец можно разнообразить довольно большим числом различных элементов, но слава Старику, организаторы учли, что мы тут не профессиональные танцоры. Хотя, тот же Турнирный Вальс ощутимо сложнее, но тоже логичен и понятен. Что меня безусловно радовало, так это абсолютное отсутствие какой-либо неловкости в наших движениях. Похоже, сказались годы знакомства и тысячи часов совместных тренировок – не научиться чувствовать друг друга в таких условиях может разве что полено.
Постепенно среди танцующих появлялись другие пары, и нам пришлось отказаться от движения по кругу, кружа практически на месте. Дамблдор пригласил на танец счастливую МакГонагалл, да и не только они из преподавателей решили присоединиться.
Через некоторое время всё доступное пространство для танца было заполнено парами, но места для маневра было достаточно. Организаторы посчитали, что пора переходить и к третьему обязательному танцу. Турнирный Вальс был несколько сложнее – тут и смены рук, и смена вращений, прыжок партнёрши с упором в плечи партнёра, обязанного «переставить» девушку на сто восемьдесят градусов от себя – этакий разворот.
После обязательного танца, некоторые разошлись к столикам за напитками или лёгкой закуской. Мы с Гермионой подошли к столику, где вели явно какую-то диверсионную деятельность близнецы, на страже которых стояли Алиссия и Анджелина в синем и бирюзовом платьях.
– Чем это вы тут занимаетесь? – спросил я у близнецов.
– Подливаем алкоголь, разумеется, – оглянулся по сторонам правый близнец, пока левый скрытным движением палочки направлял парящие по воздуху небольшие шарики огневиски по бокалам, коих было множество.
Второй близнец быстро закончил со своей деятельностью, глянув на нас.
– Не желаете? – поиграл он бровями.
– Я пас, – отрицательно мотнула головой Гермиона.
– И я. Лучше посмотрю, что будет, когда подвыпьют.
– О! Похоже, у нас одни и те же цели, – улыбнулись близнецы.
Именно в этот момент подошли их девушки.
– Профессора осматривают зал. Двигаем дальше, – почти прошептала Анджелина и глянула на нас. – Отлично выглядите. Даже завидно. Чуть-чуть.
Команда хулиганов отправились к следующему столу.
– И как теперь найти бокалы без алкоголя? – Гермиона с любопытством посматривала на бокалы на других столах.
– Ну, движутся они по часовой стрелке. Пойдём на другую сторону зала. Может быть там они ещё не были.
На другой стороне зала мы подошли за стол к Симусу, Лаванде и Дину.
– Тусовка отменяется, – сразу оповестил нас мулат.
– Почему?
– Наш тайничок накрыли. И комнату. И всё вообще. Облом.
– Ну, целее будем.
Обменявшись впечатлениями о бале и выпив по бокалу напитка, по вкусу идентичного пуншу, но совершенно безалкогольного, мы принялись с интересом наблюдать за танцующими парами. Сами мы стояли, кроме, само собой, девушек, ведь для молодого человека садиться на балу без веской причины – расписаться в своём бессилии и показать, что лично для тебя бал окончен.
Музыка периодически менялась в ритме и настроении, а вместе с ней неуловимо менялись и танцы. Было интересно смотреть на другие пары, а особенно привлекали внимание Хагрид и мадам Максим. Они невероятно высокие, ноги их длинные, а Хагрид, как оказалось, прекрасно танцует, а ведь и не подумаешь, глядя на него. В общем, шаги этой пары были столь стремительны и широки, что за счёт их роста казалось, будто они ураганом кружат по залу, грозя разметать всех, кто попадёт на их пути.
– Кстати, – я решил поднять ещё один важный вопрос. – По бальному этикету, тот наш танец был первым.
– А ведь и вправду, – задумалась Гермиона. – Этикет бала в волшебном мире много проще и вольнее, но вот приглашения…
– Вы о чём? – ребята с интересом посмотрели на нас.
Внезапно на колени Гермионе прыгнула белая кошка.
– Ой, киса…
Девушка тут же начала поглаживать кошку, а та привычно разлеглась, попутно с очевидным для меня интересом разглядывая платье Гермионы. Однако, Гермиона ещё помнила заданный вопрос, и параллельно с поглаживанием кошки начала отвечать:
– Как и в обычном мире, на балу положено танцевать с одним партнёром не более трёх танцев и не подряд. Только если вы не помолвлены или обручены. И отказывать просто так нельзя. И ревновать. Да. Нельзя ревновать.
– Мяу!
– Прости, киса…
Симус хмыкнул.
– Думаете, кто-то соблюдает эти правила? – парень многозначительно обвёл взглядом зал.
Многие действительно этого не делали, но все, имеющие представление о бальном этикете уже сменили пару, ведь второй танец, если считать открытие и Турнирный за один, уже идёт.
– Проявим себя вполне знающими и воспитанными молодыми людьми. Только есть проблема… – на миг я задумался.
– Да нет никакой проблемы, – пожала плечами Лаванда, словно констатируя очевидный факт. – Мы тут все друг друга хорошо знаем. Мы с Симусом тут как друзья здесь… Как друзья же?
– С утра да, – кивнул парень. – А сейчас – уже не знаю.
Лаванда чуть засмущалась, но идею развивать продолжила.
– То, что вы двое верно идёте к тому, чтобы стать парой – очевидно для всех. В общем, можно поступить просто. Быстренько попереприглашаем друг друга на танцы и всё. Мы с Гермионой сможем с чистой совестью всем отказывать, да и вы в безопасности – белый танец не запланирован.
Мы все переглянулись.
– Допустимо? – спросил я Гермиону.
– Думаю, да.
– А моё мнение кому-нибудь интересно? – Притворно возмутился Симус, взлохматив волосы, которые вновь тут же были поправлены Лавандой. – Спасибо. Я, конечно, за, но мне было бы приятно, спроси кто моё мнение.
– Может тоже потанцевать? – задумчиво оглядывал зал скучающий Дин.
– А ты разучивал? – удивилась Лаванда, тут же подняв взгляд на нашего мулата.
– Скажу тебе по секрету, – громко зашептал Симус. – Он три года танцами занимался. И футболом. Но второе, чтобы пацаны с района не думали чего этакого…
– Так, я тебе по секрету говорил, а ты всему свету? Друг ещё называется.
– Так поэтому ты идти не хотел? – просияла от внезапно снизошедшего понимания Лаванда. – Натанцевался?
– Да. А теперь, вот, ностальгия замучила. Только что-то я не вижу никого свободного.
Теперь уже я окинул взглядом зал и нашёл не так уж и много свободных девушек. Парвати и Падма, что сидели негодуя рядом с надутыми индюками Поттером и Уизли. Чуть поодаль, на другом конце зала, у одного из столиков, где напитки были облагорожены присутствием близнецов, кучковались несколько девушек, среди которых я узнал Асторию Гринграсс. Выглядела она немного скучающей. Наверняка попросила провести на бал кого-то из старших. Может быть даже Кребба и Гойла, которые даже и не думали танцевать больше положенного, наседая на различные яства за одним из дальних столов.
– Вижу три варианта, – обратился я к Дину. – Падма и Парвати. Уверен, что Поттер и Уизли даже не думают ещё танцевать. А можешь сломать все местные шаблоны и пригласить Асторию Гринграсс.
Белая кошка на коленях Гермионы зашевелилась и посмотрела на меня, а после – забралась передними лапками на стол, начав якобы что-то вынюхивать, но на самом деле – осматривать.
– А кто это? – спросил Дин. – Хотя постой, я вспомню. Так… Так… Брюнетка со слизерина, третий курс. У неё сестра ещё с нами на одном курсе.
– Именно.
Дин быстро нашёл её взглядом.
– Хм. Гриффиндорец ангажирует слизеринку на танец? Уверен, будет скандал, – однако сама мысль, судя по лицу мулата, ему вполне понравилась. – Будет много недовольных. А как сделать, что бы все были довольны?
– Набить рожу недовольным? – улыбнулся Симус.
– Не переживай. Ты на курсе вообще один из самых приличных парней, как в одежде, так и в поведении. Поддержка нужна?
– А давай. Если там будут без повода пацаны наезжать, то местный драконоборец придаст им торможения.
– Второй танец мы просидели. Можно в прошлых парах, – заметила Гермиона, когда музыка явно подходила к концу. Ещё секунд тридцать, и начнётся следующий танец.
– Тогда, вперёд!
Мы дружной компанией двинулись через свободное пространство зала. Такой маневр не мог остаться незамеченным компанией слизеринок и стоящими неподалёку парнями. Однако, вопреки ожиданиям, каких-либо действий они не высказывали. Дойдя до девушек, мы встали чуть позади, давая возможность Дину пройти вперёд. Дойдя до Астории в тёмно-зелёном платье, что с интересом наблюдала за развитием событий, Дин заговорил:
– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. Позвольте представиться. Дин Томас, четвёртый курс Гриффиндора, – парень вполне изящно поклонился после допустимого представления. – Позвольте иметь удовольствие пригласить вас на танец.
Дин подал правую руку. Астория кивнула и подала левую.
– С удовольствием.
Приглашение прошло без эксцессов и выйдя к свободным в зале местам, мы дождались новый виток музыки, начав очередной танец.
– Герм. Как насчёт пошалить?
– Это звучит максимально двусмысленно, Макс, и я хотела бы услышать полную версию твоего предложения, прежде чем согласиться.
– Просто всякие Хагриды летают по залу аки вихри. Я тоже хочу сделать нечто необычное.
– Например?
– На первый шаг такта на краткий миг активировать боевую трансгрессию. Должен получиться эффект дымного чёрного шлейфа, а сам шаг стать раза в два длиннее.
Пару мгновений Гермиона размышляла, а окинув взглядом наши абсолютно чёрные одежды, согласилась. Шаг с мимолётной активацией трансгрессии, и на миг вокруг нас появлялся шлейф, медленно рассеиваясь как раз к моменту второго такта, и снова мы активировали трансгрессию. Таким образом, мы оставались трёхмерными, но был опадающий шлейф дыма, который и не дым вовсе. Поглядывая по сторонам, мы оба не без удовольствия для себя отметили несколько ошарашенные или удивлённые лица других танцующих.
Через несколько минут танец подошёл к концу, и мы всё той же компанией вернули Асторию, где взяли, а сами обменялись парами для следующего танца, пока Дин отправился на поиски следующей жертвы. Хотя, как выяснилось, он далеко ходить не стал и пригласил одну из девушек, что стояла в компании Астории.
– Да не ревнуй, – сказала Лаванда уже через минуту нашего кружения по залу. – На балу положено улыбаться, а не молнии метать из глаз.
– Я не специально, – взяв незамеченные ранее ощущения под контроль, я улыбнулся чисто и искренне. – Сам не замечал.
– Так всегда и бывает. Гермиона вон, тоже пару раз стрельнула взглядом. Если бы он мог убивать, ты бы танцевал сейчас с трупом.
В таком вот режиме и прошёл бал. Несколько раз Роджер Дэвис словно на инстинктах порывался увести Флёр «подышать воздухом» в сад, до которого рукой подать, но рядом словно из ниоткуда появлялся Крам со своей парой, осаживая парня, и на третий раз объяснил мисс Делакур в двух словах всю суть происходящего. Флёр вроде бы умная, но только в этот момент до неё что-то дошло. Что именно? Мне неизвестно. Но около десяти часов вечера кто-то выносил бессознательное тело Дэвиса из зала.
Не раз и не два мы замечали якобы тайком выходящие парочки из зала, и каждый, абсолютно каждый раз, уже через пять или десять минут так и не снятые со стен песочные часы с очками факультетов отсчитывали минус. Учитывая, что парочек было очень много, порывались уединиться часто, а Снейп отличался невероятной чуйкой на правонарушения, баллы утекали регулярно и со страшной скоростью. Стоит отметить, что факультет Слизерина не остался в стороне от этой раздачи штрафов.
Близнецы ещё несколько раз притаскивали бухло и разливали его во всё, где есть жидкость. Не перебарщивая, но и не скупясь. Конечно же этот маневр не остался незамеченным и парней наказали, но своё дело алкоголь сделал. Ничего криминального, дозы детские, но более раскрепощёнными ребята точно себя почувствовали.
Когда бал уже близился к закрытию, около трети разошлись по спальням. Те, кто не танцевал и вообще не проявлял особой активности, а как Поттер и Рон, тупо просиживали штаны, требовали продолжение банкета, мол: «Можно и продлить!». Вот только никто особо ничего продлевать не хотел – натанцевались, а покутить можно и в гостиной.
– Пойдём подышим свежим воздухом, – Гермиона положила руку мне на сгиб локтя, когда мы покинули Большой Зал.
– Свежим и холодным.
Замок уже почти что стих, но можно было услышать тихие-тихие звуки от различных групп студентов, продолжавших веселье. Конечно же, основным источником звуков были открытые окна гостиных и комнат, а в тишине эти звуки были более чем слышны. До сих пор то и дело можно было услышать: «Минус двадцать баллов!» от профессора Снейпа. Причём звуки эти доносились всегда с разных сторон, и создавалось впечатление, словно Снейпов в замке минимум пять штук.
– Странное чувство, – Гермиона положила руку на грудь. – Такой азарт! Мы ведь никогда не нарушали комендантский час просто так, да ещё и без чар сокрытия?
– Авантюристка. Поднимемся на Астрономическую башню?
– Полетим…
Гермиона отпустила руку и ушла в боевую трансгрессию, превратившись в чёрный дым, теряющийся во мраке слабо освещённых факелами коридоров. Я тут же последовал её примеру, быстро догнав. Полёт в трансгрессии довольно быстр и стремителен, и не прошло и минуты, как мы достигли дверей башни. Слишком плотные объекты нельзя пройти в таком состоянии, лишь воздух и воду, при этом физиологические потребности тебе становятся чужды. Пришлось вытащить уменьшенную трость и материализовать руку с ней, отпирая дверь Алохомо́рой и открывая банальным детским телекинезом.
Вырвавшись на открытое пространство, мы немного покружили в воздухе в виде чёрного дыма, а после – приземлились на плоскую крышу. Я тут же ощутил холодный ветер, а Гермиона поёжилась, плотнее укутываясь в совсем лёгкую мантию-накидку. Немедля вынул платок и трансфигурировал его в добротную зимнюю мантию с мехом и капюшоном, накинув на плечи девушке.
– Спасибо, – мягко улыбнулась она.
Мне такой холод был вообще не страшен.
На небе чуть выше горизонта висела стареющая луна, сияли звёзды, а я стоял, держа девушку за плечи, смотря ей в глаза.
– Гермиона Джин Грейнджер. Не согласишься ли ты стать моей девушкой?
Жестом фокусника трансфигурировал без палочки розу из воздуха прямо в руке.
«Если бы у меня были транзисторы, они бы сейчас перегорели от напряжения».
Мне тоже нелегко дался трюк. Трансфигурация без палочки слишком сильно напрягает мозги.
– Я…
– Отставить романтику, – раздался сбоку голос Снейпа, а сам он вышел из тёмного дверного проёма, при этом невербально «завял» розу в моих руках. – Отставить признания, поцелуи, и прочие нарушения правил. Первое и последнее предупреждение. Расходитесь по гостиным. Уже давно отбой.
Тон профессора был жутко злой, и он это не скрывал. Наверняка кто-то очень сильно начудил и не трудно догадаться, каким конкретно образом, учитывая всю романтику бала и те капли алкоголя от Уизли. Переглянувшись с Гермионой, мы оба пришли к одинаковым выводам и решили не спорить со Снейпом, тем более, правота на его стороне.
– Хорошо, профессор.
Мы послушно шагнули к дверям, а Снейп пропустив нас, последовал шаг в шаг.
– Но момент был важный, – вздохнул я.
– Смею напомнить, – уже более спокойно говорил профессор, пока мы спускались по лестнице. – Что вы являетесь, пожалуй, лучшими учениками на моей памяти. Если все эти ваши романтические подростковые позывы подорвут вашу успеваемость, особенно по моему предмету, то поверьте, вы крупно об этом пожалеете. Так что оставьте романтику для двух месяцев летних каникул и сосредоточьтесь на учёбе и турнире. В конце концов, вам никто не мешает проводить лето вместе.
– Спасибо, профессор, на добром слове.
– Обращайтесь, – с ехидной усмешкой ответил Снейп.
– Может быть мы до гостиной своим ходом?
– Только если до гостиной. И вот ещё. Трансгрессия в замке возможна, но запрещена. Так что ножками, ножками.
Как только мы спустились с башни, Снейп с характерным звуком исчез в темноте. Теперь-то я наконец понял, как он так быстро по замку перемещается – он попросту летает в трансгрессии. В темноте дыма вообще не видно, а звука почти нет, да и заглушить его можно при желании. Наверняка и нас он настиг, увидев два трансгрессионных следа.
Мы молча шли до гостиной. У самого портрета я таки не удержался:
– Злюка Снейп. Такой момент испортил.
– Он прав, – Гермиона серьёзно посмотрела на меня. – Нам есть над чем работать, а отношения могут всё отправить в бездну.
– Эх. Вот я вроде бы умный, а что делать в таких ситуациях – понятия не имею.
Гермиона улыбнулась и привстав на носочки, что в туфлях почти ничего не изменило, и мимолётно поцеловала в губы.
– Никуда я не денусь. Как и ты.
– Вот теперь ещё и не засну.
– Потому и встречаться лучше потом. По крайней мере после того, как победишь в турнире, где от твоих навыков зависит твоя жизнь.
Назвав пароль мы зашли в гостиную. Тут было, наверное, с десяток старшекурсников. Многие так и не переоделись, оставаясь в платьях и костюмах, только в куда более вольном виде. Но опять же, никакого непотребства. Сидели на диванах и креслах, общались. Некоторые пары попросту обнимались. И все тихонько попивали лёгкие напитки. Нас встретили тихо, доброжелательно, обозначив этакое приветствие бокалом, бутылочкой или кружкой, поднятыми в воздух.
Проводив Гермиону до дверей женского крыла, спустился обратно и сел на наш неприметный диванчик расстегнув пуговицы пиджака. Глядя на эту тихую и спокойную атмосферу, я в который раз себя ловлю на мысли, что у нас крайне неудачное лицо факультета, коим сейчас является Поттер и Рон. Проказы близнецов тоже играют свою роль, но однажды я растворил на ингредиенты парочку их шальных конфет – там вообще нет растительных компонентов, как и животных. Они, судя по всему, пожертвовали некоторой мощностью эффекта, оставив лишь изменившуюся полностью безопасную основу, совместимую со всеми зельями. Понятно, почему Снейп штрафует их с таким азартом – они талантливые изобретатели и зельевары, тратящие свои силы на всякие глупости.
Что же касается Рона и Поттера… Поттер, как звезда всеанглийского масштаба автоматически стал лицом факультета. Лицом неопрятным, не особо культурным и не очень-то воспитанным. Но в этом он виноват наполовину. Другом его стал такой же дикий Рональд, который ещё и жутко завистлив. В итоге Поттер и не видит того, что он далеко не самый приятный персонаж. Я, конечно, тоже тот ещё говнюк, если подумать. Но Поттер и Уизли вообще всегда в центре внимания, и всегда специально или не очень выпячивают своё «Гриффиндорство». Вот и судят нас по ним. А слизеринцев судят по их яркой звезде – Малфою и компании. Вот и получается, что Гриффиндорцы – слабоумные свиньи, а Слизеринцы – расфуфыренные твари. Печально. А ведь всё не так уж и однозначно, на самом-то деле. Да. Не всё есть то, чем кажется…
====== Глава 28 ======
Комментарий к Глава 28 В безработного киньте чеканной монетой.
В общем, благодаря вашей поддержке появляется хоть какая-то возможность выплачивать долги и не помереть с голоду. Единственный продукт, который я могу предложить на данный момент – фанфик.
В общем, как и всегда, любой рубль в радость, и как и обещал – продолжаю писать, выделяя максимум времени на это.
Сбер. 4817 7600 2582 8777
Яндекс 410019411970257
Рождество – чудесная пора! Вот только в моём случае кроме бала праздника-то и не было. Уже на следующий день после этого знаменательного события я и Гермиона вернулись к тренировкам, а отсутствие учёбы в это время лишь позволяло больше тренироваться. Ну и в Запретной Секции мы наконец-то учили материал больше часа в день. Это небольшое возвращение в библиотеку, которое мы не могли себе позволить из-за прочих учебных и проектных нагрузок, вернуло некоторую стабильность и привычность происходящему.
Помимо совершенствования в трансфигурации, которую Дельфина вбивала в меня с особым старанием, мы размышляли над тем, как максимально быстро и эффективно спасти гипотетического пленника на втором туре. Проблема была в том, что в трансгрессии крайне тяжело, практически невозможно забрать с собой ещё одного волшебника, если тот без сознания. Даже будь второй волшебник в сознании и сопротивляйся, было бы проще. Это подводит нас к мысли, что даже доберись я в трансгрессии до предполагаемой цели под водой, мне нужно будет доставить эту цель обратно уже другим способом.
Была шальная мысль трансфигурировать похищенного во что-нибудь, но без предварительной подготовки или татуировки как у меня, это может повлиять на психику. Ещё ведь и неизвестно, с помощью какого заклинания похищенные будут помещены под воду, хотя подходит только Стазис – в таком состоянии не нужен ни воздух, ни еда. Отрицательные температуры тоже не страшны, как и высокие в разумных пределах – температура горения уже опасна. Но опять же неизвестно, как повлияет трансфигурация в предмет или ещё что-то на человеке в стазисе. Заклинание из гримуара тоже не подходит – достоверно неизвестны его последствия, а Гермиона всё-таки не тот человек, на котором я буду экспериментировать.
В итоге было принято решение научиться создавать портключи, и само собой, за ответами на вопросы мы обратились к Дельфине. Без лишних вопросов леди Гринграсс выделила по полтора часа из наших повседневных занятий на разбор теоретической и практической частей и в итоге, где-то под конец января мы могли делать вполне годные портключи. Конечно, мы их не проверяли – Гермионе незачем выдавать такое умение, ведь оно регулируется министерством. Специфические навыки, Статут Секретности и прочая хрень. Однако леди Гринграсс утвержадала, что наши творения более чем нормальные.
Не обошлось и без мысли: «А не обезопасить ли себя от похищения?». Однако, мы не смогли найти ни одного довода в пользу подобной выходки, кроме сомнительной безопасности похищенного. Это был, безусловно важный довод, перекрывающий все остальные, но Гермиона, похоже, больше переживала за успех моего участия и репутацию, чем я сам. В итоге, сама девушка наотрез отказалась «защищаться», ведь даже если получится на каких-либо основаниях отказаться от подобной участи, значит либо кто-то другой будет подвергнут подобному, либо сорвётся этап турнира и тогда организаторы меня по голове не погладят.
Ещё одним важным событием я считаю то, что начал стабильно посещать Большой Зал на приёмах пищи. Выход Гермионы «в свет» показал многим, что она не только «заучка», коими нас считали до недавнего времени, но красивая девушка и талантливая волшебница, ведь МакГонагалл кого попало не хвалит. Она вообще редко кого хвалит и похвала эта обычно как гром средь ясного неба. Своим присутствием рядом с ней я давал понять юношам, воспылавшим вдруг к ней интересом, что смерть их будет долгой и мучительной. Гермиона же лишь улыбалась и посмеивалась над этим вместе с Парвати и Лавандой. Платья, кстати, они оставили себе с моего разрешения.
Так вот за одним из приёмов пищи, а точнее – завтракая утром второго февраля, я вновь поднял тему безопасности Гермионы. Сидели, значит, за столом, ели, и тут такое:
– А почему, собственно, нам не спросить об этом у администрации или устроителей турнира? Ну, что будет применено?
В гудящей толпе оголодавших за ночь учеников, наши разговоры были не особо слышны, да и не важны, потому и говорили мы зачастую спокойно, лишь изредка ставя заглушающие чары, превращающие наши слова в невнятное бормотание для постороннего слушателя.
– А ведь и правда!
– Я вообще-то не серьёзно, – с сомнением посмотрела на меня Гермиона, отставив в сторону стакан с соком.
– А я серьёзно. Что нам мешает вот так подойти и спросить: «А как это будет?». Ты поела?
– Ты же не доверяешь Дамблдору? – Гермиона накинула на плечо свою сумку, ей-то ещё на занятия.
– Само собой. Но я и не секретами делиться, а по вполне бытовому и важному вопросу. Чтобы мы в своём стремлении к самостоятельности не напортачили, выпив несовместимое зелье или ещё что.
Пока все ещё ели, мы подошли к столу преподавателей, непосредственно к директору.
– Доброго утра, директор, – кивнул я.
– Доброе, мистер Найт, мисс Грейнджер, – улыбнулся в бороду Дамблдор, в очередной бессчётный раз блеснув очками-половинками. – Вы что-то хотели?
– Да. Если у вас найдётся пара минут, то хотелось бы побеседовать.
– Наглец, – фыркнул Снейп, но продолжил уныло тыкать вилкой в котлету, возвращая ей исходное состояние фарша. Он, кстати, единственный, кто утром заказывает котлеты. Самые обыкновенные котлеты, овальные такие, с панировкой… Похоже, я не наелся.
– Будет тебе, Северус, – буквально отмахнулся Дамблдор от зельевара и обратился уже к нам. – Мне как раз предстоит подписать несколько не особо важных, но по-своему срочных бумаг. Я вполне могу выслушать вас у себя в кабинете.
Директор поднялся из-за стола и жестом велел следовать за ним. Быстрым шагом и не проронив ни слова мы прошли по каменным коридорам замка до самой ниши с горгульей, которая отъехала в сторону без всяких паролей, что вполне логично – владелец кабинета, как ни крути. Поднявшись по винтовой лестнице, мы попали в кабинет директора, и если Дамблдор быстрым шагом занял своё кресло за столом и с наигранным вздохом взял первый пергамент из внушительной стопки перед ним, то мы с Гермионой просто подошли поближе. Девушка с нескрываемым любопытством осматривала множество различных волшебных штук, тут и там распиханных по всему кабинету. Как и всегда, это множество артефактов неизвестного назначения тихо-тихо шумели, щёлкали, двигались.
– Я вас внимательно слушаю, – не отвлекаясь от пергамента сказал директор. – Хотя может показаться, что это не так.
Гермиона вопросительно глянула на меня.
– Директор. Загадка разгадана, информация проанализирована, выводы сделаны. Есть опасения и вопросы.
Дамблдор подписал пергамент и отложив в стороны, взглянул на нас.
– Могу я услышать конкретику по вашим догадкам?
– Не буду рассказывать весь путь измышлений, но выводы следующие. Лично у меня «похитят», – интонацией выделил кавычки, – Гермиону. Она будет находиться в Чёрном Озере, в городе русалок. Для равных условий перед всеми чемпионами – у статуи тритона, на видном месте. Вопрос в том, какие меры безопасности планируется применить к похищенным и как конкретно планируется обеспечить их здоровье и нахождение под водой столь длительное время?
– Вынужден высказать своё восхищение вашими аналитическими способностями, – улыбнулся директор. – Но хотелось бы выслушать ваши предположения.
– Не можете ни подтвердить, ни опровергнуть?
Директор лишь с улыбкой развёл руки в стороны, мол: «Сами полагайте».
– Мы предположили, – перехватила нить разговора Гермиона, – что могут быть использованы чары Стазиса.
– О, прекрасные чары, – улыбался Дамблдор, кивая. – И раз уж мы о них заговорили, позвольте мне вспомнить былые времена и прочитать кратенькую лекцию, попутно подписывая бумаги.
Дамблдор взял очередной пергамент и начал бегло его читать, в другой руке поигрывая большим белым пером.
– Чары Стазиса, безусловно, являются чудесной разработкой вековой давности, – не отвлекаясь от пергамента заговорил директор. – Они позволяют буквально остановить время для объекта наложения, будь то предмет, или живое существо. Создание этого заклинания спасло немало волшебников в своё время, позволив своевременно доставить их к колдомедикам после получения смертельных, казалось бы, травм.
Директор подписал очередной пергамент, и отложив тот в сторону, взял следующий.
– Стазис позволяет остановить распространение практически всех проклятий, воздействие травм, нивелировать низкие температуры и высокие, в разумных пределах, разумеется. Если из раны текла кровь, то она перестанет течь. Даже если нанести рану во время действия чар, она безусловно будет повреждением, но ни крови, никаких последствий не будет до тех пор, пока не снимут чары Стазиса. А вот это, – директор отложил неподписанный пергамент в сторону, – откровенный бред…
