Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"
Автор книги: Gezenshaft
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 76 страниц)
Закончив с физическими тренировками, очистил насквозь промокшую спортивную одежду магией, заодно приведя себя в порядок. На завтрак я пошёл не в большой зал, а на кухню Хогвартса. Дверь туда, как и прежде находилась на первом уровне подземелий, недалеко от гостиной Хаффлпаффа. Пощекотав грушу на гобелене, попал в святая святых замка, а обитающие там домовики радостно меня поприветствовали, накормили, напоили, и хорошо, что на радостях не растащили по запчастям – больно уж эти магические паразиты любят внимание со стороны волшебников.
После столь неординарного с моей стороны поступка, я направился к кабинету директора. Добравшись до горгульи, в большой нише, охраняющей винтовую лестницу наверх, в кабинет директора, я с неким замешательством встал как вкопанный – пароль-то я не знаю!
– Уважаемая горгулья, – решил я попробовать наудачу, мало ли насколько это магическое чудо разумно. – Мне не назначено, но очень нужно попасть на аудиенцию к директору.
Ничего не происходило несколько секунд, но вот раздался глухой звук ударов камней и механизмов, а горгулья развернулась, открывая проход на лестницу. Поднявшись наверх, постучал в преградившую путь дверь и легонько толкнул.
Кабинет директора внушал и удивлял одновременно. Большой и просторный, с высокими арочными окнами, большим рабочим столом и креслом, диванчиками. На столе и шкафах то и дело можно увидеть различные маго-механические артефакты, крутящиеся, шумящие и ведущие прочую деятельность. Чуть в глубине были шкафы с книгами и проход в другую комнату, а ближе к противоположной от входа стороне была лестница на второй этаж, где тоже виднелись какие-то шкафы с книгами и прочим.
– А, мистер Найт…
Дамблдор вышел откуда-то из смежного помещения. Как всегда, в своей лиловой мантии, загадочно посверкивая очками половинками.
– Давно я вас ждал, а вы всё не заходите к старику, да не заходите.
– Будет вам, профессор. Доброго утра, между прочим.
– Да, оно и вправду доброе, – кивнул Дамблдор, подходя к своему рабочему столу. – Итак, смею полагать, вы хотели бы получить ваши разрешения на посещение Запретной секции библиотеки?
– Вы как всегда правы.
– Эх, если бы я всегда был прав. Что же, они были где-то здесь.
Директор сел за стол и пару секунд искал документы в выдвижном шкафчике.
– Вот, – Дамблдор вытащил два бланка и положил на стол, придвинув в мою сторону. – Ваши с мисс Грейнджер разрешения.
– Спасибо большое, – кивнул я улыбнувшись и забрав два бланка. И вправду, на нас.
– Хотел бы я больше потратить времени на беседы о магии и жизни, – посетовал Дамблдор, кладя перед собою высокую стопку ровных пергаментов и бумаг. – Однако меня ждёт работа, а вас, мистер Найт, насколько я помню, занятия по Рунам и Арифмантике?
– Да, профессор. Вы правы. Всего доброго.
Директор лишь улыбнулся и углубился в чтение первого документа из огромной стопки, а я как можно тише покинул кабинет.
Руны и Арифмантика прошли довольно быстро. Хотел бы я сказать, что узнал много нового, но нет – всё это есть в книгах. Однако, был и очевидный плюс в занятиях с преподавателем. На рунах можно было узнать некоторые необозначенные в книгах нюансы, как допустим, проецирование рун в воображении для лучшего закрепления результата на материи. Чем лучше проекция в голове, тем качественней результат. А вот Арифмантика особыми хитростями похвастать не может, ведь там наш преподаватель, Септима Вектор, выступала в качестве переводчика с сухого академического языка терминов и цифр на общедоступный человеческий. Правда, несмотря на мои знания и кругозор, вынужден признать, что порой это очень и очень нужно и экономит время, ведь не приходится тратить его на самостоятельные попытки «расшифровать» академический текст, а то вроде бы и буквы на латинице, да и слова знакомые, а вложенный автором талмуда смысл сказочным образом ускользает от понимания.
После занятий по расписанию обед, и мы с Гермионой не сговариваясь вместе отправились по коридорам, наполненным снующими туда-сюда учениками.
– Держи, – протянул я девушке её разрешение на посещение Запретной Секции.
– О, – Гермиона прочитала, что ей дали. – Спасибо, Макс. Я уже и забыла со всей этой суетой, дементорами, Блэками и прочими беспокойствами.
– Да я тоже всё не находил времени забежать к директору. Сегодня с утра вот забрал.
Гермиона спокойно положила допуск в сумку. Пару секунд я смотрел на так и не изменившееся лицо девушки. Мы шли, а я смотрел.
– У меня что-то на лице?
– Занятно. Ты получила годовой допуск в запретную секцию и никак не выразила своё восхищение и предвкушение. Кто ты такая и куда дела Гермиону?
Девушка улыбнулась, стрельнув глазами.
– Окклюменция даёт о себе знать. Неплохая вещь. Позволяет лучше контролировать различные порывы. Сглаживает внешние проявления характера, так сказать. Правда…
Гермиона несколько помрачнела, а мы уже почти дошли до большого зала.
– Правда, что?
– Дементоры. Мне кажется, что их присутствие сильно влияет на разум. Напрягаться приходится изрядно.
– Я тоже заметил и умудрился даже слегка потерять контроль над поступками, действую излишне импульсивно. Думаю, это стоит рассматривать как тренировку.
– А ещё, следует подойти к профессору Люпину и спросить о Патронусе. Правда, не думаю, что после недавнего инцидента он будет гореть желанием заниматься с тобой.
– Думаешь, провал со мной и боггартом как-то повлиял?
– Несомненно. Так подорвать и без того отсутствующую уверенность преподавателя в своих силах.
– Да?
Мы сели за стол факультета и принялись накладывать в свои тарелки различные яства, коих было ощутимо больше по сравнению с прошлыми не только днями, но и годами. Различные овощные и мясные блюда в широком ассортименте, были и фрукты, полужидкая фруктовая пюрешка.
– Похоже, до руководства-таки дошла необходимость разнообразить и увеличить рацион, чтобы мы тут не позагибались от дементоров, – не мог не заметить я с ехидной ухмылкой.
Тут и Рон сразу на меня обернулся, а на лице его читалась очевидная радость.
– Хоть какая-то польза с этих чудищ, – заметил рыжий, возвращаясь к поеданию куриного пирога, запивая соком и заедая салатом.
– Думаешь, они бесполезны? – спросил рыжего Симус.
– Апфолюфно… – видя непонимание в глазах товарища, Рон быстренько прожевал и проглотил кусок пирога. – Абсолютно, говорю. Даже если Блэк совсем свихнулся и желает навредить Гарри, то лезть в Хогвартс – последнее дело.
– А как бы ты поступил? – стало мне вдруг любопытно.
– Я… Ну… – Рон задумчиво почесал затылок. – Учебный год заканчивается всегда в один и тот же день. Я бы… Не знаю. Подождал бы в этот день на маггловской стороне вокзала. Под обороткой, к примеру. Увидел бы Гарри и… Блэк же правая рука Сами-Знаете-Кого, да? Значит и всякая тёмная магия ему не в новинку. Наверняка есть и такие заклинания, которые сразу убивают, вот…
– Я понял, можешь не продолжать.
– Ага.
Рону было явно неприятно представлять себя на месте преступника, да такого, образ которого для общественности был абсолютно неприятен рыжему.
– Что после обеда? – покончив с первым, каким-то непонятным, но вкусным супчиком, Гермиона дорвалась до отбивных.
– Думаю, – я потянулся к тем же отбивным, уж очень быстро они исчезали. – Я схожу проверю пару своих теорий, желательно наедине. А потом можно сходить в библиотеку.
– Каких теорий?
– По мотивам рассказа Флитвика.
– Профессора Флитвика, Макс.
– Я просто экономлю время.
– На одном слове?
– За весь день так и полчаса «профессоров» набраться может.
– Вот и я о чём, – кивнул на мой аргумент сидящий неподалёку Рон. – А это время можно направить в правильное русло. О, курочка…
Половина слышавших с улыбкой закатили глаза. На самом деле, что бы ни думал о себе Рон, он персонаж яркий, его знают чуть ли не больше людей, чем самого Поттера. Серьёзно. Правда, жуть какой бездарь и лентяй, но кто не без греха в таком-то возрасте? Ах, да. Невоспитанный, неопрятный, грубый.
После обеда мы разбежались кто куда – половина дня свободна как ни крути. Добравшись до одного из наших заброшенных классов, я бросил сумку на одну из парт, даже не озаботившись чисткой от тонкого слоя пыли, сел на пол к стене, расслабился и начал думу думать. Для начала, график на сегодня: позаниматься самостоятельно, добраться до Запретной Секции и продолжить изучение книг с Гермионой, практика в заклинаниях, попытка выудить у Люпина информацию о Патронусе и попросить научить или хотя бы показать. В принципе, скудная информация о заклинании Патро́нуса у меня есть, как и у Гермионы, но этого явно недостаточно.
Итак, самостоятельные занятия. Для начала, мне следует получше обдумать слова Флитвика о формировании магических структур, чувствительности к магии и прочее. Я чётко помню свой первый магический выброс и чёткое ощущение тепла в груди. Те детские попытки колдовать самостоятельно и без палочки также вызывали лёгкое ощущение тепла и странного присутствия некоей энергии. Работа с гемомантией такого чувства не вызывает вообще, но есть что-то другое. Совсем другое и ещё более неуловимое, вне зависимости от объёмов гемомантических манипуляций. Колдовство с палочкой – не вызывает никаких ощущений вообще. Либо они чертовски слабы по отношению к волевой магии по принципу выбросов и визуализации желаний. При этом, есть слабая чувствительность к магическому фону вокруг, за счёт которой я и смог сравнить фон Хогвартса с фоном дома на Гриммо. Значит, нужны эксперименты.
Сосредоточившись и вспомнив уже давно неиспользуемые навыки из детства, взмахнул рукой и с неё сорвался бесформенный сгусток пламени, оставив подпалину на стене. Ощущения много слабее, чем в детстве, а объём колдовства прежний. Попытался вызвать в себе равнозначные ощущения теплоты, как и в детстве и вновь махнул рукой. В стену прилетел здоровенный, размером с человека сгусток, капитально подпаливший камень и даже оставивший подгорающие и искрящиеся прожилки, быстро потухшие.
Всё ясно – с возрастом увеличилась мощность вырабатываемой магии, а затраты на аналогичные эффекты уменьшились. Взяв в руки палочку, наколдовал в стену напротив простой Сту́пефай. Ощущения от магии внутри нулевые. Без изменений. Сконцентрировался и пожелал создать Сту́пефай помощнее. Получилось, но ощущений до сих пор нет. Вызвал в груди ощущение тепла, постарался направить в руку, получилось не очень. Однако, тут же попробовал воссоздать Сту́пефай.
На кончике палочки мгновенно выросла и взорвалась голубыми сгустками сфера. Сгустки быстро и хаотично летали по комнате, разбрасывая в стороны голубые искры, словно снежинки, истаивающие в воздухе. Только я подумал, что это довольно красиво и зацепившись взглядом за что-то мелькнувшее сбоку, резко посмотрел туда. Просто блик от света послеобеденного солнца в окне. Голубые сгустки словно взбесились и очень резко рванули в то место, куда я смотрел. Их было семь. Семь мощных ударов словно молотом, немного раскрошили плотный камень стены.
– Прекрасно, – задумчиво и удивлённо я смотрел на дело рук своих. – Получилась неведомая хрень.
Что я могу сказать о результате эксперимента? Очень непонятно. Судя по всему, под напором принудительно накачиваемой магии, конструкт заклинания сложился некорректно и мне очень повезло, что на выходе получилось нечто адекватное, а не просто взрыв, газ, какая-нибудь лава или пространственная аномалия – может случиться что угодно. Подобные эксперименты стоит несколько отложить и перейти не к накачке магии методом пусть и примитивного, но контроля, а накачке эмоциональной, основываясь на желании.
Такой метод накачки вполне осуществим, ведь если взять за основу заклинания, доставшиеся мне из Гримуара с демоном, то вполне возможно визуализировать процесс создания заклинания, его конструкта, при этом не имея на должном уровне развитой чувствительности. Как-то же я создавал те же Вэглифт – ударная волна при хлопке ладонями, или Фумгильт – туманный морок. Там вообще было всё просто – представляю, что некая магия есть во мне, визуализирую конструкт, рунный или контурный из сложных фигур, или совмещённый, или переплетение разных нитей, а потом той магией, что есть во мне, просто наполняю в определённом порядке конструкт. Ну, точнее, представляю, как он наполняется той магией, что есть во мне. Всё четко, ровно, по схеме. Но есть «но» и не одно.
Заклинания из Гримуара так глубоко засели в сознание, а возможно и душу, что я их могу воспроизводить чуть ли не на рефлексе, словно сотни лет только и делал, что практиковал их и познал все тонкости. Но проблема в том, что эти знания неполноценны. К примеру, из категории Туманных Мороков помимо Фумгильта есть ещё с десяток. Все они сложнее, а некоторые являются его производными, однако я понятия не имею, как некто от Фумгильта пришёл к этим производным. Это как со скрипкой, умением играть на которой я мог похвастать в прошлой жизни. Буквально за пару секунд в голове может выстроиться долгий путь по становлению этого умения, неудачи, провалы, успехи, долгие репетиции и тренировки, как мне ставили обе руки, учили держать и управлять смычком и прочее. Именно с этим богатым опытом ассоциируется умение играть на скрипке и те ноты, которые ты извлекаешь из неё, превращая в мелодию, музыку. Здесь же, этот богатый арсенал зачастую далеко не светлых, сложных и мощных заклинаний и ритуалов не ассоциируется ровным счётом ни с чем. Если опыт игры на скрипке позволяет не только играть уже заученное и отработанное, но и довольно легко выдавать новое, импровизировать, то здесь я могу выдать лишь определённую мелодию, всегда абсолютно одинаковую и ни грамма импровизации – отступление от «нот» равносильно срыву, провалу, исправиться невозможно.
Что это значит? А это значит только то, к чему я пришёл ещё в прошлом году – до уровня этих заклинаний нужно расти. Именно это я и буду сейчас делать. Цель – чёткое ощущение всех нюансов формирования заклинания. Теоретически достичь этого можно, как мне кажется, несколькими путями. Я точно помню визуальный процесс формирования Левиосы в исполнении Флитвика. Можно попробовать визуализировать формирование конструкта параллельно с самим формированием посредством академически правильного выполнения заклинания. Подобные ассоциации даже без чувствительности, на подсознательном уровне должны помочь в появлении и привязке нужных ощущений к факту колдовства.
Есть, как мне кажется, ещё один вариант. Палочка является концентратором и направляющим вектором, через который магия покидает тело для формирования заклинания. Если рассмотреть это с некоей физической точки зрения, то можно представить так: окружающая среда имеет некое сопротивление, не давая магии свободно покидать тело. Палочка же играет роль этакой прокладки, переходника, что в зоне контакта двух сред практически нивелирует сопротивление окружающей среды, позволяя магии намного легче покидать тело. Почему движения генерируют магию? Думаю, это связано с банальным повышением нервной и физической активности. Слова ключи – думаю фишка в дыхании. Не хочется верить в то, что сами по себе слова действительно имеют магический вес. Я имею в виду, слова без воли и разума. Просто слова. А вот нюансы дыхания, особенности работы дыхательного аппарата, ассоциативные цепочки, всплывающие в голове во время произнесения слов, смысл которых тебе понятен – это уже да, такое может и должно влиять на магию. Но, что-то я углубился в теоретизирования. Прав Флитвик – об этом можно думать, рассуждать и говорить вечно.
В общем, палочка позволяет магии намного легче и более направленно покидать тело. Возможно, по этой причине чувствительность к магии во время колдовства несколько ниже, а точнее, сам ток магии, не встречая особого сопротивления, не вызывает нужных ощущений, так как усилия для создания тока почти не прикладываются. Из этого следует разумный вывод, конечно, при условии, что теория верна, что менее подходящая палочка, а лучше вообще почти неподходящая, но хоть немного пропускающая магию, потребует много больше усилий для колдовства, а значит и чувствительность к магии вырастет…
– И это так! – я вскочил, получив некое озарение. – Чертов Невилл!
От бурного потока мыслей я начал маршировать по классу, заложив руки за спину. Маршировать и рассуждать. Насколько мне известно, палочка Невилла ему совсем не подходит. Однако парень невероятно старается, превозмогая с завидным упорством и постоянством, хотя и сам при этом постоянно сетует на свою, якобы, бездарность. При этом у него даже получается, пусть и по скорости освоения новых заклинаний он практически на последнем месте. Хуже только Рон, но с приобретением новой палочки он уже показал, что не так и бездарен. Правда, это привело лишь к ещё большему пренебрежению учёбой и занятиями. Но к чему это я? А всё просто – хитрая бабушка Невилла, а возможно и не только она, и не только по отношению к Невиллу, всучила ему не очень-то и подходящую палочку в надежде на его упорный труд. Со временем, пусть и не скоро, парень должен научиться колдовать «через силу», попутно раскачивая интуитивное понимание процессов формирования магии. А когда ему подберут хорошую палочку, колдовать он будет легко, как дышать. Подтверждением его развитию в области чувствительности магии могут послужить растения – с каждым годом он лучше и лучше понимает их, чувствует. Это очевидно на занятиях.
В общем, наверняка есть и другие способы, мне пока что неизвестные, либо я попросту не особо умён, а в это верить не хочется, но вот способ с палочкой кажется вполне приемлемым и срочно требует проверки.
Схватив за лямку сумку с парты, перекинул её за плечо и быстрым шагом отправился в библиотеку. Мимо мелькали весёлые и довольные выходным днём ученики, на террасе во внутреннем дворе царила суета и кто-то даже сидел с учебниками, греясь в лучах ещё не спрятавшегося за стены замка по летнему тёплого солнца. Но я всё спешил и спешил…
Зайдя в библиотеку, я первым делом поздоровался с незаменимой и неизменной мадам Пинс, нашей строгой библиотекаршей.
– Доброго дня, мадам, – кивнул я с улыбкой и тут же протянул свой допуск в Запретную Секцию.
– Добрый, молодой человек, – кивнула она, поправив пальцем очки.
Взяв в руки допуск, мадам Пинс быстро, но внимательно пробежала взглядом по тексту.
– Директор Дамблдор говорил, что выпишет вам и мисс Грейнджер подобные документы. С сегодняшнего дня и до последнего дня учебного года вы допускаетесь к работе в Запретной Секции. Дорогу вы знаете, правила остались неизменными. Ознакомьтесь с инструкцией к новым книгам в секции. На последней странице.
– Благодарю, мадам.
Кивнув друг другу, каждый вернулся к своим делам – мадам Пинс к заполнению каких-то бланков, а я скорым шагом направился в Запретную Секцию. Как и всегда в начале года, в библиотеке было пусто и очень тихо, тем более ещё и день субботний. В общем, никто похоже до сих пор не в курсе, что мы с Гермионой уже второй год будем посещать столь вожделенное для искателей знаний место.
Пройдя через открытые двустворчатые двери Запретной Секции, я нашёл взглядом Гермиону, что в чёрных перчатках внимательно листала одну из книг в левой части помещения.
– Кхм-кхм… – привлёк я к себе внимание, хотя для этого существует мягкий перезвон колокольчиков, когда кто-то сюда входит, но похоже, Гермиона была слишком увлечена чтением, полностью игнорируя не только посторонние отвлекающие факторы, но и парочку кудрявых прядей, выбившихся из незамысловатой причёски.
– Мисс Грейнджер.
– А? – чуть резче чем требовалось подняла девушка взгляд от текста в книге. – Макс, ты почти напугал меня.
– Возможно. Как дела?
Подойдя поближе я посмотрел изучаемую девушкой книгу.
– У-у-у, ты где нашла азы некромантии?
– Фактически, – Гермиона включила режим «лектора», только куда более мягкий, чем в первые месяцы нашего знакомства. – Термин «некромантия» имеет совсем не то значение, которое ему приписывают. Только последние десятки лет он начал входить в обиход среди волшебников и пришёл он из обычного мира под влиянием фэнтези. Некромантия в оригинальном своём значении практически вымерла из-за практически полной невозможности призвать дух умершего, а именно работа с такими духами подразумевается под словом «некромантия». То, что в современном лексиконе подразумевают под некромантией, является ни чем иным, как сплавом малефицистики, трансфигурации, чар, и раздела химерологии – витамистериума, и правильнее это всё называть «Некромагия». А вот материалов именно по некромантии здесь я не нашла, но думаю, у кого-нибудь из чистокровных наверняка что-то есть по работе с душами.
– Занятно, – не смог не улыбнуться, вызвав ответную улыбку. Похоже, Гермиона уже не воротит нос от подобных знаний. – А это тогда что?
Я указал пальцем на схематическую картину какой-то неведомой твари явно искусственного происхождения, под рисунком которой расписывался конкретный способ соединения мёртвых тканей с живыми.
– Витамистериум – магическая наука, изучающая свойства живых и мёртвых тканей, влияние магии на них и в целом изучающая феномен жизни, смерти и нежизни. Довольно занятные материалы, если абстрагироваться от полнейшей бесчеловечности, аморальности и жестокости методов, которыми эти знания получены. Ты знал, что около половины существующих на данный момент магических существ являются так называемыми химерами? Очень занимательная информация, особенно то, что такие существа оказались способны к естественному размножению. Хотя, некоторые могут размножаться только сугубо магическим методом. Этаким, магическим почкованием.
– И какие применения у подобной магии?
– Ну, если отбросить причинение вреда, то широкое применение витамистериум находит в продвинутой медицине, как и сама «некромагия». Кстати, любопытный факт. Для практики колдомедика рангом выше подмастерья нужно обязательно вступить в гильдию и дать кучу клятв на различное «непричинение вреда» и неразглашение тайн магии. Только в случае самообороны можно применить что-то специфическое. Потому, кстати, министерство магии не имеет претензий к колдомедикам, что бы они ни учудили, даже если применённое волшебство считается тёмным.
– Хочешь стать колдомедиком?
– Это было бы интересно, но не думаю, что это по мне.
– А чем, кстати, ты вообще хочешь заниматься? Ну, в итоге.
Я присел на стоящую рядом лавку. Гермиона же не спешила отрываться от книги, так и стоя рядом с подставкой для неё.
– Сначала я хотела выучить всё-всё и стать самой-самой. Чтобы все знали, что вот, Гермиона Грейнджер самая умная, всё знает, всё умеет и вообще, большой молодец.
Будучи внимательным слушателем, кивнул.
– Потом хотелось идти и исправлять всю несправедливость на своём пути. Ты ведь и сам замечаешь, что если сравнить с обычным миром, здесь многое кажется не так. А ведь мы ещё даже дальше школы не вышли.
– А что теперь?
– Теперь? А я не знаю. Многие ценности, так лелеемые обычными людьми, здесь не имеют не только смысла и значения, но ещё и вредны. Помнишь, я хотела нести добро домовикам?
– Было дело, помню, – с улыбкой сказал я, на миг погрузившись в воспоминания о парочке разговоров, пыльце и лукторусах.
– Не смейся, я была настроена серьёзно. И что? Не натолкни ты меня на мысль, что домовикам свобода не только не нужна, но и вредна, и нужно больше узнать о вопросе, прежде чем лезть… Уверена, сейчас я бы бегала и донимала всех с какой-нибудь общественной организацией-ассоциацией. Так подобных тем, оказывается, огромное множество.
– Да? Например?
– Хорошо. Ты замечал, что почти никто не моет руки. Не только ученики, но и профессора. А проблема вовсе не в отсталости мышления и средневековых нравах, а в простом магическом приёме с потиранием рук, словно при намыливании, и простейшего магического воздействия, относящегося, кстати, к разделу колдомедицины. Смесь очищающих и дезинфицирующих чар. Я тебе потом напишу.
– Спасибо, – подобное я и вправду замечал, но руки тоже не мыл, пользуясь палочковой магией для очистки.
– Вот. Или ритуалы для очищения от сглазов и спонтанных магических влияний. Что нам говорят книги, другие ребята и вообще, как строится словесная информация? Ритуальная магия запрещена, тёмная магия, фу-фу-фу. На самом же деле запрещён строго ограниченный список ритуалов, и большая часть в нём вовсе не из-за «тёмности», а сложности и требуют специфического и разнопланового образования, понимания, а не следования инструкциям. Ну, это и по самим ритуалам понятно. Однако, если в вопрос не вникать, а верить слухам и ограничиваться чужим мнением, то будешь как Рон, бегать вокруг и всё непонятное называть Тёмной магией.
– Он так делает?
– Чаще чем ты думаешь. Мне девочки рассказывают, как от него в гостиной то и дело слышно нечто подобное. Мы-то занимаемся постоянно, а он в игры играет, да спит. Так что, я в некотором смятении. Многие мои ценности, в которые я верила с малых лет, несколько бессмысленны здесь.
– Знаешь, думаю тебе нужно найти раздел магии, который бы максимально тебя интересовал, он и станет твоей целью.
– Ты так сделал?
– Не, я хочу изучить всё, до чего дотянутся мои ручонки. Кстати, ты говорила о гильдиях. Есть по ним информация?
– Нет. Думаю позже поискать, может быть на каникулах.
– Я тоже поспрашиваю. Гермиона, я вообще чего пришёл то. Мне нужна твоя помощь вот прямо сейчас. Нужно проверить одну теорию по улучшению магической чувствительности при колдовстве, а для этого мне нужна ты и твоя палочка. Когда освободишься?
– Можно и сейчас.
– Тогда пойдём скорее.
Гермиона быстро закрыла книгу, следуя инструкции положила её на специальный постамент и последовательным нажатием активировала охранную рунную цепочку. Кто-то мог бы подумать, что руководство Хогвартса не даёт ученикам учиться такими мерами, но это для нашей безопасности – книги здесь могут сами по себе нанести существенный вред. Сняв перчатки и положив их на полочку у входа, рядом с талмудом-инструкцией, Гермиона оправила мантию, перекинула через плечо ремень сумки.
– Всё.
Покинули библиотеку быстро, не забыв попрощаться с несколько удивлённой мадам Пинс. Она наверняка думала, что мы не на один час задержимся в обители знаний, но нет.
Дойдя до нашего класса для тренировок в магии, я вновь бросил сумку на парту, а Гермиона поступила более бережливо по отношению к вещам – аккуратно поставила сумку рядом.
– Итак, что случилось? – девушка взмахнула палочкой и парой заклинаний убралась практически во всём классе.
– Есть теория для развития чувствительности.
Я вкратце рассказал свои мысли о палочке, сравнении с сопротивлением окружающей среды, потоком магии и прочее.
– В твоих словах есть смысл, – кивнула Гермиона и протянула мне свою палочку рукоятью вперёд. – Держи, попробуй.
– Давай.
С некоторым волнением и сомнением я брал в руку этот магический инструмент – вдруг подойдёт слишком хорошо? Но нет. Когда палочка Гермионы, виноградная лоза и сердечная жила дракона, если я правильно помню, оказалась в моих руках, я не почувствовал ни малейшего оттенка того тепла и комфорта, что было при выборе моей палочки. Просто палочка, и лишь чёткое осознание и понимание того, что я держу в руках именно концентратор магии, не давали растерять уверенность.
Быстро взмахнув палочкой я произнёс:
– Лю́мос.
Ничего.
– Лю́мос.
– Похоже, Макс, палочка тебе не подходит.
– Вот и прекрасно. Так, как там правильно?
Сконцентрировавшись на себе и своих ощущениях, выдал простейший, но от этого не менее идеальный жест, попутно формируя мысленный посыл и волевой образ.
– Лю́мос.
На краткий миг мне показалось, будто я что-то почувствовал. Какой-то переменчивый дискомфорт, даже локализовать источник которого не получалось. Однако, Лю́мос разгорелся, пусть и несколько тусклее должного.
– Получилось! – радостно прихлопнула в ладоши Гермиона.
– И даже более того. Нокс, – свет потух. – Мне показалось, будто я что-то почувствовал. Вот, возьми. Попробуй.
Я протянул Гермионе свою палочку. Приняв её, девушка в ожидании смотрела на меня.
– Просто сосредоточься на своих ощущениях и делай заклинание идеально и по инструкции. Намного идеальнее, чем даже первые наши опыты в магии.
– Хорошо. Я поняла.
Не став ждать результата от Гермионы, а он обязательно будет в ближайшее время, я приступил к тренировкам с чужой палочкой. Лю́мос, Лю́мос, Лю́мос… И так постоянно, без перерыва, с большим, легко ощутимым напряжением мозгов. Безусловно, я не ожидал моментального прогресса, но эффективность оказалась ничтожно маленькой.
Попробовал другой способ. Сконцентрировался на ощущении тепла в груди, а точнее, заставил это тепло появиться. Представил, как это тепло устремляется к руке и вот в таком состоянии выполнил Лю́мос. Вот здесь я уже смог точно ощутить, как магия со скрипом, нехотя, словно продираясь через тернии, перетекла в палочку и более того, появились ощущения от этого тепла за пределами тела, словно пространство вокруг тоже является частью меня. Разве что само это ощущение было ничтожно слабо, но оно было!
– Так, стоп, – я положил палочку на парту и посмотрел на Гермиону. Лю́мос у неё получался, но по лицу читалась усердная работа мысли.
– Что такое?
– Есть другое предложение. Ты помнишь свои детские магические выбросы?
– Само собой. Тогда я и не знала, что думать даже. Родители, прознав, пугали меня секретными лабораториями и прочее, лишь бы я держала всё в тайне и старалась контролировать.
– А было у тебя странное чувство лёгкого тепла в груди?
– Тепла в груди, да?
Гермиона задумалась, начав по привычке постукивать палочкой по подбородку, стоя в расслабленной позе, уперев одну руку в бок.
– Да, пожалуй, было что-то такое.
– Отлично. Постарайся вспомнить это ощущение в деталях, спровоцируй появление этого ощущения вновь и направь его в палочку, начав выполнять заклинание. У меня подобный подход вызывал более чёткое ощущение магии в пространстве, особенно моей, формирующей заклинание. Смутное, но оно хотя бы появилось.
– Хорошо.
Я сел за парту и ждал, а Гермиона так и стояла расслабленно, с закрытыми глазами. Это продлилось недолго, около минуты, а после мне показалось, будто воздух вокруг девушки слегка дёрнулся. Совсем чуть-чуть. Не открывая глаз, Гермиона вытянула руку с палочкой и выполнила идеальный Лю́мос, осветив комнату мягким голубым светом, даже чуть затмившим дневной из окон.
– Есть… – прошептала она, легко улыбнувшись. – Нокс. Я поняла.
– Отлично. Работаем. Концентрируемся на этом ощущении, пока не сможем разложить его на абсолютно все нюансы.
И мы начали практику. Быстро устав, но рук не опустив, тренировались чуть ли не до темноты.
