Текст книги "Шаг Первый: Новый мир (СИ)"

Автор книги: Gezenshaft

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 76 страниц)

Почти до самого ужина мы либо изучали что-то новое в библиотеке, либо я учил Гермиону трансфигурации тени, заклинания для которой создал на основе способностей Зодчего. Однако внутреннее напряжение не отпускало, и как я ни старался, так и не смог понять причины подобного. Возможно, я просто волнуюсь из-за предстоящего суда, а возможно – неизвестного пока что плана леди Гринграсс.

Завибрировавшее в кармане зеркальце отвлекло меня от просиживания штанов в стенах Запретной Секции. Достав его, увидел в отражении Нимфадору в форме аврора, а на заднем плане были дома близ центра Лондона.

– Макс? Как настроение? – преувеличенно бодрым голосом заговорила она.

– Подозрительно паршиво. Что-то случилось?

– Хотела тебе сказать, что слушание назначено завтра на пять после полудня. Родители тех парней подсуетились и тоже протащили своё заявление, как ты и предполагал. В итоге, как сказала мадам Боунс, по предварительному разбору материалов, слушание будет не конкретно по обвинениям, а для выяснения степени вины во вменяемых действиях каждого отдельного фигуранта дела, и двух групп в общем.

– Ясно. Как думаешь – это хорошо или плохо?

– Вообще без разницы, но скажу так – я не разбираюсь в делопроизводстве. Я не следователь и не прокурор ДМП. Ладно, я сообщила что хотела. На связи.

Изображение пропало, и я убрал зеркальце обратно в карман, вернувшись к проработке самых безумных сочетаний моих способностей и заклинаний – неизвестно, с чем придётся мне столкнуться в скором будущем. Однако, в полученной информации есть как минимум один плюс – странное напряжение исчезло.

***

Понедельник, тринадцатого ноября, начался довольно увлекательно. Нет, стандартные зарядка и упражнения были обычными, правда Гермиона старалась ещё больше, но не в этом суть. На завтрак в Большом Зале по обыкновению пришли практически все и вовремя, а через уже устоявшиеся пятнадцать минут в зал влетели почтовые совы и филины, хотя опять же, филин – тоже сова. Их было довольно много, но оно и понятно – помимо почты от родственников, в понедельник, как и в пару других дней недели, приходила корреспонденция по подпискам, в том числе и Пророк.

Перехватив в воздухе свой экземпляр, я с интересом принялся за чтение, и уже на второй странице наткнулся на интересную статью за авторством Скитер. Судя по лицам счастливых владельцев подписки на это чудо от желтой прессы, ожидается повальный интерес и минимум две недели пересудов. А всё дело в том, что Скитер пошла наперекор угрозам, и теперь мы все имеем возможность лицезреть статью, в которой детально описывается, пусть и без конкретных имён, но с намёками, о подготовке, сборе информации и реализации слизеринцами их коварного плана, наткнувшегося на неожиданно превосходящие силы всего одной магглорождённой девушки. Всё подано под прекрасным соусом из насмешек над детьми из старых семей, удивления и возмущения произошедшим, и негодованием, связанным с тем, что слизеринцы пропагандируют возвращение Тёмного Лорда и от его имени начинают творить всякий беспредел. При этом Скитер не забыла похвалить и себя, мол: «Даже несмотря на Обли́виейт и угрозы, она, дабы держать преданных читателей в курсе событий, рискнула своим здоровьем и жизнью, добывая эту информацию». Заключением же было: «Неужели наше доблестное министерство позволит богатым хулиганам похоронить карьеру выдающейся магглорождённой ведьмы? Но об этом наши верные читатели узнают лишь после суда Визенгамота, который состоится сегодня, а ваша верная слуга будет освещать это дело».

– Что думаешь? – обратился я к Гермионе, кивнув на газету.

– Слишком уж громко получается. Как думаешь, какая реакция будет у волшебников?

– Хм… – на миг я задумался. – Учитывая, что внешне министерство пытается вести политику поддержки магглорождённых, то подобный инцидент должен быть либо рассмотрен, как «никто не виноват, все сволочи», либо в нашу пользу. Однако, я тут узнал, что рассматривать будут немного иначе из-за встречного иска от родителей этих… людей. В общем, рассматривать будут инцидент так, чтобы понять вину конкретно каждого, а не всех вместе.

– И что с этого?

– Учитывая, что родственники некоторых состоят в Визенгамоте, рассмотрение дела в отдельности для каждого позволит исключить из голосования только одного из радикалов, а не всей группы. Это минус. С другой стороны, он не имеет значения, если мы с мистером Губером правильно подадим информацию.

– Разве это повлияет на законы?

– Это Визенгамот, а суть дела не такая уж и обычная. Да, многое не будет рассмотрено как доказательство, дабы не создавать прецедент, но рассмотрено как материал, влияющий на решение и проясняющий суть проблемы – легко.

– А смысл?

– Дискредитация. Тёмный Лорд наверняка скоро себя проявит, а вместе с ним и эти семьи. Если хоть немного скорректировать нашу ситуацию, то общество будет думать, мол: «Бедных чистокровных избивает магглорождённая ведьма, а те, в силу своего воспитания, не поднимали руку на девочку. Но девочка так довела бедных, что они сами легко попали в лапы обмана Тёмного Лорда». А так, если они изначально будут виновны, такой маневр не пройдёт. Нам, конечно, не обязательно жить в магическом мире, не зря же обычное образование получаем. Но желательно, чтобы всё было нормально.

После столь содержательного диалога мы отправились на занятия, где на первом же уроке МакГонагалл сказала нам, чтобы мы явились в кабинет директора сегодня в четыре тридцать.

Весь день прошёл в ожидании и наблюдении за тем, как ученики гадают о том, что же такое случилось, и какая такая магглорождённая наваляла большой группе слизеринцев. Однако, вариантов-то было немного, потому нет-нет да и поглядывали на Гермиону с интересом, а то, кто именно со Слизерина побывал в больничном крыле, каким-то образом и так знали. В четыре часа мы с Гермионой вернулись в гостиную и свои комнаты, дабы сменить школьную форму на приличную повседневную.

Одеваться слишком просто мне теперь не позволяет статус, как и Гермионе, но я этого ей не говорил – сообразительная, сама догадается. Но, с другой стороны, мой повседневный чёрный костюм в редкую полосочку и так является совсем не дешёвым, очень качественным, и выглядит более чем достойно, а потому я просто надел к нему серебряные аксессуары с очень мелкими, но заметными рубиновыми вставками. Заседание Визенгамота требует определённый дресс-код, но только если ты будешь непосредственно среди судей, а если же ты сам проходишь по делу, то достаточно любой деловой одежды, а потому – плащ и трость.

Спустившись обратно в пустую, как я думал, гостиную, ведь ученики ещё на занятиях, я застал там Гермиону в чёрном платье и сапогах, а поверх была чёрная же новенькая мантия. Причёска была довольно пышной, но не беспорядочной, хоть такое и могло показаться. Часть волос слева была плотно прижата к голове тонкой серебряной полоской заколки, а остальное, казалось бы, находилось в «свободном полёте».

– Готов? – тут же спросила меня девушка, стоило только показаться в проходе на мужскую половину.

– Безусловно. Пойдём.

Мы быстро покинули гостиную и строго в указанное время добрались до кабинета директора, проход в который был открыт.

В кабинете помимо самого директора никого не было.

– Мистер Найт, мисс Грейнджер, – кивнул он, вставая из-за своего стола. – Пришло время отправиться на слушание в министерство. Мистер Губер уже ждёт нас там.

– А остальные? – спросила Гермиона, когда директор подходил к камину в своём кабинете.

– Вы имеете в виду учеников со Слизерина? – обернулся он, сверкнув очками-половинками. – Их проводит профессор Снейп через камин в своём кабинете. Вы же, как мне кажется, умеете пользоваться камином?

– Конечно, – кивнули мы одновременно.

– Прекрасно, – улыбнулся директор, беря со специальной подставки рядом с камином пригоршню летучего пороха. – Отправляемся в «Министерство Магии, Атриум». Запомнили?

Мы вновь кивнули, а директор бросил порох в камин, делая огонь в нём зелёным.

– Проходите первыми, а я, в случае ошибки, отправлюсь за вами.

– Вы не идёте с нами? Разве вы не председатель Визенгамота?

– Уже нет, – качнул головой директор. – Не так давно, не без помощи министра Фаджа, меня сняли с этой должности. Однако, я и в самом деле иду с вами, но в качестве слушателя и свидетеля. Как и мадам Помфри.

Кивнув, я взял немного летучего пороха, зашёл в камин и произнёс:

– Министерство магии, Атриум.

Тут же кинул порох под ноги и меня затянул вихрь перемещения, довольно быстро доставив до камина в уже виденном мною длинном, просторном и высоком зале с тёмным паркетом пола и чёрной плиткой по краям. Народа сейчас здесь было относительно немного, но все куда-то двигались и делали вид предельно занятых людей, хотя возможно так оно и было.

Следом за мной из камина вышла Гермиона, а ещё спустя несколько секунд из зелёного пламени появился директор, тут же направившись в одном ему известном направлении, а мы последовали за ним.

Пройдя зал, нам пришлось зарегистрироваться на посту охраны, где взвесили наши палочки и выдали соответствующие пропуска, а после, дошли и до лифтов, на одном из которых нам пришлось спуститься чуть ли не до самого нижнего уровня. Хотя, как мне известно, для общего доступа это и есть самый нижний уровень, а ниже только Отдел Тайн.

Мы вновь шли за директором, и уже в этих коридорах народа было совсем немного. У дверей одного из кабинетов стоял знакомый мне чуть сгорбленный старик в деловом костюме, мантии и небольшой чёрной шляпе – мистер Губер.

– Здравствуйте, – поздоровался я с адвокатом, а Гермиона выдала лёгкий книксен.

– Здравствуйте, юноша, леди. Альбус.

– Как обстоят дела?

– В принципе, можно заходить и рассаживаться. Остальные фигуранты так и поступили. Сразу скажу, вам, мистер Найт, и вам, мисс Грейнджер, отведены кресла в центре зала. От лица всех остальных фигурантов дела будут присутствовать леди Гринграсс, как ответственная за своих дочерей, и мистер Моррис, как юрист, представляющий интересы остальных.

– А вы?

– Обычно, сторона защиты не занимает место фигуранта дела, но в случаях, когда с одной стороны больше четырёх людей, делаются исключения.

– Тогда, – директор посмотрел на широкие двери зала номер десять, – не будем терять времени.

Директор распахнул двери и шагнул внутрь зала, и мы пошли следом. Могу сказать сразу, что это другой зал, да оно и так было понятно до этого. Визенгамот выполняет не только судебную функцию, но и парламентскую, и зал суда вовсе не тот, где проводятся организационные заседания, что как по мне, является глупостью.

Центром зала был нижний уровень в форме большого овала, словно два круга объединили линиями. Собственно, эти два мнимых круга были отображены затейливой плиткой пола, словно разделяя зал на две половины – для судей, и для зрителей с обвиняемыми, свидетелями, и прочими участниками. Вверх от овала шли несколько рядов трибун, и там, где сейчас уже сидели около пятидесяти перешёптывающихся волшебников в сливовых мантиях с вышитой на них буквой «В» было ещё три выделяющихся места: председателя и верховного чародея в одном лице, для главы ДМП и для министра или его помощника. Только два из них сейчас были заняты, и заняли их Амелия Боунс и Долорес Амбридж.

Дамблдор провёл меня с Гермионой к двум из четырёх стульев, что стояли лицом к членам Визенгамота. На одном из них уже сидела леди Гринграсс в тёмно-синем платье и чёрной мантии. Ко второму месту, завидев нас, поспешил важный мужик лет сорока и несколько суетливо занял его. Гермиона села, преисполненная достоинства, немного тряхнув гривой волос, держа голову высоко, гордо. Старики из Визенгамота уставились на неё с удивлением и немым шоком, но я могу их понять. Не менее удивлёнными выглядели те немногие из родителей, что пришли вместе со своими, очень хреновыми, но любимыми отпрысками, которые и фигурируют в этом деле. Но я был бы не я, если бы не заметил совершенно незнакомую мне женщину рядом с Нарциссой, что смотрела на нас во все глаза и не скрывала удивления. Занятненько…

Осмотрев зал, занял своё место, глядя на членов Визенгамота. Много старых, действительно много. Но были среди них и относительно молодые, и даже знакомые мне. Вот, к примеру, если я правильно интерпретирую изменившееся с возрастом лицо, сидит дедушка Ханны Аббот – видел его на колдографиях старых времён. Вон и Августа Лонгботтом – кремень-бабка со внешностью «божьего одуванчика». Правда, внешность эту кардинально меняет чуть ли не армейская выправка. Роули, Трэверс, Паркинсон… Безусловно, были тут не все из «священных» – некоторые рода пресеклись, некоторых я вообще не знаю, а другие – в розыске от мала до велика.

Где-то за нашими спинами разместились подозрительно плохо выглядящие парни со Слизерина со своими родственниками, по бокам – несколько зрителей, среди которых можно было заметить Скитер, а ещё одно место занималось Перси Уизли и судя по всему, нынче он будет секретарём.

Из зала был ещё один выход, но сейчас он был закрыт, а на самом верху, по периметру, если сильно приглядеться, можно увидеть авроров. Если мне не изменяет память, их обязали тут находиться после случаев в начале восьмидесятых, когда преступники оказывались непосредственно в зале суда, а случай с Барти Краучем младшим был вовсе не единственным. Кстати, мне неизвестно, жив ли он и его отец. Хотя, что младшему сделается в стане Волдеморта?

В зал быстрым шагом вошёл Фадж в мантии с буквой «В», и проследовал к месту Верховного Чародея. Теперь ясно, кто занял освободившееся после Дамблдора место.

– Все собрались? – Фадж бегло осмотрел зал. – Прекрасно.

Министр занял своё место.

– Мистер Уизли, – кивнул он Перси, и тот активировал аж несколько прыткопищущих перьев, что запорхали над пергаментом.

– Итак, – важным тоном заговорил Фадж. – Как верховный чародей и председатель Визенгамота, объявляю слушание по делу…

Министр глянул на стол перед собой.

– … За номером семьсот двадцать пять. Прошу отметить присутствие всех действующих членов Визенгамота, начальника Департамента Магического Правопорядка Амелии Боунс, заместителя министра магии Англии Долорес Амбридж. Явка фигурантов по делу?

Мистер Губер встал со своего места.

– Мои клиенты, Максимилиан Найт и Гермиона Грейнджер здесь.

Следом встала Дельфина.

– Дафна и Астория Гринграсс здесь.

– Мои клиенты, – встал мужик, – присутствуют на слушании в полном составе.

– Прекрасно, – кивнул Фадж. – Приступим к рассмотрению сути дела.

– Разрешите вопрос, – вставил адвокат слизеринцев, а Фадж кивнул. – Почему столь незначительное дело рассматривается полным составом Визенгамота?

– Как вам должно быть известно, – снисходительно глянул Фадж на адвоката. – Дела, в которых фигурирует действующий член Визенгамота рассматриваются только и только в полном составе.

– Разрешите уточнить, кто?

– Максимилиан Найт, как представитель интересов рода Блэк. Ещё вопросы?

По залу пронеслась волна тихих шепотков, но быстро стихла.

– Нет, ваша честь.

– Из-за наличия заявлений с обеих сторон, дело будет рассматриваться не по отношению к двум группам волшебников, а по отношению к каждому в частности, для выяснения степени тяжести преступления, если факт такового обнаружится, по отношению к каждому фигуранту в частности. Изначальные обвинения: нападение двенадцати учеников Хогвартса старших курсов на трёх учениц Хогвартса старших курсов, с применением заклинаний, выходящих за рамки безопасных и условно безопасных, а также, с применением двух из трёх Непростительных Заклинаний, с целью физического и психологического насилия. Ответный иск: значительное превышение допустимой самообороны с нанесением повреждений средней и… тяжелой… – Фадж посмотрел на сидящих позади меня слизеринцев, которые чуть ли не по сигналу притворились полумёртвыми, даже застонав. – …Степени тяжести…

Во взгляде Фаджа читалось: «Правда, что ли?». Собственно, примерно такое же выражение читалось на лицах остальных членов Визенгамота. Гермиона приобрела ещё более гордый вид.

– Итак, – Фадж вернул своему лицу серьёзный вид. – Слово даётся Дафне Гринграсс или её представителю.

Со стула встала Дельфина и довольно быстро, чётко и ясно рассказала историю о том, как в коридоре подземелий Хогвартса, мистер Теодор Нотт младший, являющийся однокурсником Дафны Гринграсс, отозвал девушку на приватную беседу, в ходе которой попытался, идя позади девушки, незаметно наложить на неё Импе́рио. Дафна успела обернуться и достать палочку, но не более того. В дальнейшем шло описание психологического состояния со слов Дафны, а после, она очнулась связанная в кабинете. Дальнейшая история уже была известна, и Дельфина не поскупилась на подробности, описывая всё происходящее, хоть и со слов Дафны. Потом рассказ от лица Астории, в котором Дафна попросила сестру прийти в кабинет для беседы, а та и пришла, получив в лицо Инка́рцеро. Только после этого Астория увидела, что в кабинете была ещё и парализованная Петри́фикусом Гермиона.

– …Все заверенные материалы и освидетельствования прилагаются к делу, – закончила Дельфина и с кивком Фаджа села на место. Стоит сказать, что по мере монолога Дельфины, члены Визенгамота активно изучали папки с материалами, что лежали перед ними.

Следом заслушали свидетельские показания Гермионы, но выкладывал их мистер Губер – мы договорились о том, что простые юридические вопросы и тонкости остаются за ним, а щекотливые, но не юридические – за мной. Отвечаем сами мы лишь на вопросы, адресованные непосредственно нам лично. В общем, ситуация Гермионы была ещё проще – Дафна просила прийти в один из кабинетов для обсуждения и практики в рунах, в которых они уже давно и долго многое обсуждают совместно. Пришла, получила безпалочковый невербальный Петри́фикус и долгое время пыталась его с себя так же невербально и без палочки снять, попутно слушая всё происходящее вокруг. Удалось ей это под самый конец, и Гермиона смогла увернуться от отправленного в неё Кру́цио в исполнении Селвина.

– Мы выслушали свидетельства одной из сторон, – подытожил Фадж. – Теперь, переходим ко второй стороне…

Адвокат слизеринцев, мистер Моррис, начал озвучивать эти самые показания, в которых, если кратко, была изложена простая позиция: «Собрались компанией и решили припугнуть девчонок. Да, не серьёзно, да, неподобающее поведение, но ничего озвученного ранее не было». Это если коротко. Помимо этого, от лица слизеринцев было сказано, что: «Гермиона якобы напала на них сразу, только увидев, а они растерялись, да и действительно бить девочек – моветон».

Само собой, всё это было и без разговора подано членам Визенгамота в письменном виде, а защита и обвинение слизеринцев строились как на влиянии, так и на том факте, что реальных доказательств вообще ничему нет.

– Мы заслушали свидетельские показания обеих сторон и теперь переходим…

– Разрешите задать вопрос, ваша честь? – вновь заговорил мистер Моррис.

– Разрешаю, – с явным раздражением кивнул Фадж.

– Мы уже выяснили, почему заседание уважаемых членов Визенгамота проходит в полном составе, но какое имеет отношение мистер Максимилиан Найт к этому делу?

– Прямое, мистер Моррис. Неужели вы не ознакомились с запрошенными материалами по делу?

– Прошу прощения, ваша честь, но запрос был подан лишь несколько часов назад, как и само заявление. Мои клиенты, как и я, даже рассчитывать не могли на столь быстрое рассмотрение такого заурядного дела.

– Это не является проблемой Визенгамота, мистер Моррис, – сказал как отрезал Фадж. – А мистер Найт здесь присутствует как наставник мисс Грейнджер, ответственный по договору о наставничестве. И да, предвосхищая ваш очередной совершенно бессмысленный вопрос, мистер Найт обладает минимальным званием подмастерья для заключения действительного контракта наставничества, а сам статус подмастерья получил почти сразу после Турнира Трёх Волшебников, который, осмелюсь напомнить, выиграл.

– Вопросов больше не имею, ваша честь, – кивнул мистер Моррис. Хоть он и пытался держать лицо, но явно был зол на недостаток информации. Всё-таки бить на опережение было правильным решением, а иначе их стратегия могла быть совсем иной.

– В таком случае, раз ни у кого больше нет вопросов касательно показаний фигурантов дела, переходим непосредственно к рассмотрению предоставленных материалов, – подытожил Фадж, а мистер Моррис опять был удивлён.

Позади нас тоже раздавались тихие недовольные перешёптывания, но они смешивались в неразборчивую какофонию звуков.

– Внесите проекционный Омут Памяти, – громко произнёс Фадж, а от второго выхода двинулись двое авроров, неся между собой довольно большое, и не в пример тому, что стоит в кабинете Дамблдора, глубокое блюдце.

Вынеся блюдце, даже Блюдо в центр, авроры отпустили его, а то осталось левитировать над полом. Следом в зал вошёл человек в серой мантии без каких-либо знаков отличия, а под капюшоном его нельзя было разглядеть ровным счётом ничего. На этот раз заговорила Амелия Боунс, поддав ледяных ноток в голос:

– По прошению мистера Губера, адвоката мистера Найта и мисс Грейнджер, была проведена экспертиза приложенных к материалам дела воспоминаний.

По залу прокатилась волна возмущения, непонимания и негодования, а Фадж громко стукнул молоточком пару раз.

– Тишина! – прикрикнул он.

– Разрешите обратиться, ваша честь, – в который раз прервал процесс мистер Моррис, вызвав очередное лёгкое раздражение Фаджа. – Какой в этом смысл? Воспоминания не являются доказательством, не так ли? Зачем нам их рассматривать?

– Они не являются доказательством, безусловно, – кивнул согласно Фадж. – Однако, они являются поводом для поиска новых улик и свидетельств. К примеру, при помощи Веритасерума…

Очередная волна негодования пронеслась по залу, а родители слизеринцев громко выкрикивали, мол: «Нельзя! Они ещё дети!».

– Конечно же, – продолжил с мягкой улыбкой Фадж. – Сугубо с разрешения их родителей или опекунов. Правда, стоит учитывать, что отказ дачи показаний под Веритасерумом и при наличии обоснованной причины для подобного требования со стороны Визенгамота, стоит расценивать как согласие со вменяемыми обвинениями.

Зал притих.

– Если, – продолжил министр, – в ходе просмотра предоставленных воспоминаний мисс Грейнджер, мисс Астории и Дафны Гринграсс появится повод для допроса остальных, как и самих мисс, при помощи Веритасерума, почтенные члены Визенгамота, как и я, в лице верховного чародея, надеемся, что для фигурантов дела нет смысла отказываться, если инкриминируемые им обвинения являются ложью, не так ли?

Судя по всему, пока что мистер Моррис решил отступить. Неизвестный в серой мантии достал из внутренних карманов мантии склянки с воспоминаниями. Четыре штуки. По очереди он влил их в Омут, и тот засветился мягким голубым светом. Свет в зале суда стал менее ярким, а над Омутом памяти, следуя жестам неожиданно вынутой палочки человека в сером, начало быстро расти туманное облачко, быстро заняв пару десятков кубометров пространства. Именно в этом облачке начали крутиться воспоминания девочек, картинки сменяли друг друга, звуки разливались по залу суда, а по велению Фаджа, мужик в серой мантии иногда отматывал их на нужный момент и позволял в деталях рассмотреть то, что нужно.

После просмотра воспоминаний девушек, Фадж заговорил:

– К материалам дела приложены воспоминания свидетеля, пожелавшего остаться неизвестным, однако для понимания общей картины, следует рассмотреть и их в том числе.

Министр кивнул мужику в серой мантии, и тот выполнил очередной жест палочкой, а в тумане над Омутом закрутились уже мои воспоминания о беседе слизеринцев в отдельном кабинете, где из важного были упоминания Тёмного Лорда и его поручения, наряду с признанием Нотта о том, что тот наложил на Дафну Импе́рио.

– Есть возражения? – обратился Фадж ко всем присутствующим. – Ходатайства? Ещё что-нибудь?

– Как я и говорил ранее, – встал с места адвокат слизеринцев. – Воспоминания не являются доказательствами вины или невиновности, а посему рассматривать их в таком качестве нельзя.

– Принято, – кивнул Фадж.

Адвокат слизеринцев сел на место. Как-то тухло всё идёт, а я ожидал более оживлённого обсуждения. Но тут, возможно, на нас работает отсутствие подготовки со стороны слизеринцев и расчёт на совсем иной подход к делу со стороны Визенгамота. По-хорошему, предоставленному материалу, как и показаниям, противопоставить особо нечего, и если бы Фадж шёл только и только со стороны закона, то все бы просто разошлись, оказавшись невиновными.

– Выношу на обсуждение, – заговорил Фадж, привлекая внимания присутствующих и прекращая тем самым различные перешептывания, – вопрос о правомерности применённых заклинаний мисс Грейнджер, мисс Астории и Дафны Гринграсс. Глава ДМП Амелия Боунс, прошу озвучить экспертное заключение ДМП по применённым заклинаниям.

Амелия Боунс встала, держа в руках пергамент, и с него начала зачитывать текст.

– На основании освидетельствования палочек вышеобозначенных волшебниц, заверенное директором Хогвартса Альбусом Дамблдором, адвокатом Эрихом Губером и мастером колдомедицины Поппи Помфри, наряду с досудебной экспертизой…

На этом моменте я с вопросом глянул на Гермиону.

– Утром после тренировки приходили авроры, пока ты продолжал заниматься, – тихо шепнула мне Гермиона в ответ.

– … Экспертами Департамента Магического Правопорядка установлено, что применённые заклинания являются защитными и оборонно-наступательными начального и среднего уровня. Проклятий и Тёмной магии не обнаружено. Однако посредством Прио́ри Инканта́тем, применённого по отношению палочки мисс Гермионы Грейнджер, не удалось восстановить полную картину магического сражения…

Довольные лица слизеринцев я чувствовал буквально затылком.

– …В связи с тем, что за время боестолкновения мисс Грейнджер применила сорок семь заклинаний, а Прио́ри Инканта́тем способно выявить лишь двадцать последних. Однако ввиду полного соответствия проявленных заклинаний с тем, что показано в воспоминаниях, допустимо предположить, что и остальные заклинания являются именно тем, что показано в воспоминаниях. Вопрос у ДМП есть только к заклинаниям с визуальным проявлением в виде чёрной материи. Прошу пояснений у мисс Грейнджер.

Гермиона, всё это время гордо держа голову, усмехнулась.

– Трансфигурация пространства, коей меня научил наставник.

Зал вновь тихо забурлил, что вынудило Фаджа стукнуть молотком.

– Тишина! Или я буду вынужден попросить вас удалиться из зала заседания. Мисс Грейнджер, могли бы вы продемонстрировать их, для однозначного заключения экспертами и членами Визенгамота?

– Конечно, – кивнула Гермиона.

Вынув палочку, она лёгким взмахом вырастила буквально из пола абсолютно чёрную подставку для ног, которой и воспользовалась по назначению. Краем глаза я подметил Нарциссу, что с усилием придерживала за руку незнакомую мне волшебницу и, похоже, даже набросила на ту Силе́нцио.

– Трансфигурация, – тихо кивнули пара членов Визенгамота.

– Благодарю, мисс Грейнджер, – нейтрально сказал Фадж и хотел было продолжить, но просто смотрел на Гермиону. – Вы можете развеять объект для демонстрации.

Гермиона, сложившая вытянутые ноги на подставке, пожала плечами и жестом развеяла оную.

– Прошу заместителя министра магии Англии разъяснить нам, что говорит закон относительно применённых заклинаний и ситуации.

Теперь с места встала Амбридж, в то время как Амелия Боунс села.

– Кхм-кхм, – кашлянула эта дама, вновь вся в розовом, начав говорить в своей эксклюзивно-противной манере. – Учитывая многократное численное преимущество со стороны противостоящей стороны, министерство магии однозначно может трактовать применённые заклинания, их качество и количество, как допустимые для самообороны в ситуации, ставящей под угрозу честь, здоровье и жизнь волшебницы, как и для противостояния, безусловно, Тёмной магии в лице как Непросительных заклинаний, так и, судя по воспоминаниям, возможно входящих в список, допустимых к применению сертифицированными и действующими специалистами, коими являются сотрудники больницы Святого Мунго. А как мы знаем, все фигуранты по текущему делу, такими специалистами… Не являются.

– Протестую, – заявил мистер Моррис. – Применение моими подопечными Тёмной Магии является недоказанным, как и, повторюсь, воспоминания не являются доказательством.

– Принимается. В таком случае, – уже намного спокойнее продолжил Фадж. – Прошу всех ознакомиться с приложением номер шесть по этому делу. Это заверенные печатью Веритас результаты колдомедицинской диагностики, проведённой мадам Помфри сразу по поступлении фигурантов по делу в больничное крыло Хогвартса. Документы истинные, подтвержденные печатью Веритас члена Визенгамота.

Я не смог сдержать усмешки, стоило мне только быстро оглядеть сидящих по бокам и за моей спиной, а среди тут же поднявшегося шепота, мне удалось вычленить: «Мы же их уничтожили… Откуда?». Занятно, и судя по глазам Дамблдора, на миг глянувшему в сторону источника этого шепота, ему тоже это всё крайне интересно.

– В предоставленных диагностических данных, – говорил тем временем Фадж. – Чётко указаны полученные каждым травмы, в число которых, со стороны учеников Слизерина, входят ушибы, ссадины и переломы, а у мисс Дафны Гринграсс зафиксированы следы грубого воздействия Импе́рио. Именно заблаговременное проведение диагностики позволило выявить эти следы. Эти данные вызывают у меня желание задать справедливый вопрос – почему ученики Слизерина выглядят так, словно только что вернулись с войны, в то время как воспоминания, показания свидетелей и заверенные Веритас документы говорят о том, что они должны выглядеть абсолютно здоровыми? Если ваши клиенты не принимают Костерост, чтобы восстановиться – это уже лично их проблемы, как и лично их наплевательское отношение к своему здоровью, вменять которое в вину мисс Грейнджер, мисс Астории и Дафне Гринграсс мы не вправе.

Вот чего лично я не понимаю, глядя на всё происходящее, так это того, на что они рассчитывали без мощной подготовки? Бред какой-то.

– Итак. Прошу начать голосование…

Сначала был вопрос о виновности Гермионы в инкриминируемых ей обвинениях, потом Дафны, а затем – Астории. Подставлять себя в сложившейся ситуации и голосовать, что «виновны», не стал никто.

Следом шло обсуждение виновности и степени этой вины по отношению к остальным слизеринцам. Малфоя, Кребба и Гойла оправдали ввиду того, что фактически никакого насилия они не хотели, а заклинаний особо-то и не применили – так вот и спасает отсутствие навыков от приговора. Многие отделались штрафом, так как применили минимум, а от Веритасерума отказались. Отказались от подобной чести и Нотт с Селвином, а вот когда собирались озвучить их приговор, всем было ясно, чем грозит применение Непростительных.