Текст книги "Астория и Ко (СИ)"

Автор книги: Erlicon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Нужно будет, наконец-то, лично с ней встретиться и поговорить. Наблюдение показало приемлемую адекватность в поведении. Да, бывали моментами странные, явно импульсивные поступки, но на фоне иных выходок той же «золотой» молодёжи, её причуды были практически безобидны. А поговорив с ней лично, можно будет тщательнее представить возможные перспективы. Необходимо будет прозондировать – можно ли Сэма подвинуть от этой темы, и что именно удерживает у него туманников? Насколько они к нему привязаны? А при удаче в переговорах, нужно будет наладить прямой контакт через «Асторию» с настоящими туманниками и ещё, желательно, постараться получить в своё пользование образцы их технологий, необязательно даже военных. Пусть они себе продолжают властвовать в морях, а ему хватит места и на материке... И да, этот пирог легче всего делить на одного. Сэм оказался слишком правильным и непонятливым на намёки (ситуация с Амели это хорошо продемонстрировала), по крайней мере, пары заброшенных в процессе общения с ним крючков интереса он не заметил, или не отреагировал. Повезло же дураку, а таких надо использовать и... задвигать подальше... или поглубже. Но его судьба сейчас в руках туманниц, и если они лично к нему привязаны, то он неприкасаем... временно. И да, достигнутый успех сможет списать все издержки и смыть всю налипшую грязь.

Проблуждав некоторое время в своих радужных мечтах, навеянных коньячком, он решил не откладывать разговор в долгий ящик, и глянув на настенные часы (не сильно ли поздно?), достал телефон.

– Сэм?.. Добрый вечер! Я не сильно поздно? Не помешаю?.. Можешь позвать к телефону «Асторию», или кто там у них?.. Почему – нет?..

Услышав прозвучавший ответ, у Фрэнка, прямо на глазах, буквально со звоном, рассыпался его хрустальный замок мечты.

– А ну-ка, повтори. Ты её, что? – он буквально шипел в трубку. – Выгнал?!

Глава 32.

***Ислас Коронадо***

Наполовину скрывшийся под водой ало-багровый плазменный шар местного светила окрашивал западную часть острова и его верхушку во все оттенки красного. На самой верхней точке острова, с недавних пор, вместо бывших руин заброшенного дома появилась расчищенная площадка с небольшой крытой каменной беседкой на ней. От площадки змейкой вниз вилась узкая каменная лесенка, спускавшаяся к небольшой внутренней бухте. В самом низу лесенка расширялась, плавно превращаясь в небольшую набережную с двумя каменными пирсами, к которым в данный момент было пришвартовано три корабля: два небольших – к одному, но с разных сторон, и один побольше, в одиночестве – к другому пирсу. Посторонний взгляд любого человека, сведущего хоть немного в военно-морской тематике, мгновенно признал бы в малых кораблях эсминцы типа «Флетчер», а в большом – лёгкий крейсер типа «Кливленд». Правда, корабли этой серии были сняты с вооружения почти век тому назад. Приблизившись поближе, наблюдатель неизбежно обратил бы внимание на странную раскраску кораблей с многочисленными светящимися узорами и линиями, ни капельки не напоминающую стандартный морской камуфляж, и то, что эти корабли больше напоминают идеальные модели – никаких следов ржавчины (просто неизбежной в присутствии моря), никакого человеческого присутствия (а ведь вахта, даже на кораблях-музеях, ведётся постоянно), ничего из возможных следов эксплуатации, что должны неизменно присутствовать.

Но, местность хотя и была безлюдной, она не была пустынной. По лестнице и пирсам с набережной, постоянно сновали туда-сюда тёмные фигуры гигантских многоножек и крабов, внушая ужас местной фауне. Поднимаясь вверх по лестнице, они растворялись в местных зарослях, возвращаясь через некоторое время нагружённые каменными глыбами, которые они волокли к оконечностям бухты, где из моря, прямо на глазах, вырастала стена волнолома.

Хотя, назвав местность безлюдной, наблюдатель бы поторопился – в беседке на вершине холма сидела одинокая хрупкая девичья фигурка, положившая подбородок на сцепленные кисти рук и молчаливо, с нечитаемым выражением в багровых, в цвет заката, глазах наблюдала за суетой, творящейся ниже. Солнце, мигнув последними лучами, скрылось за горизонтом, оставив после себя постепенно гаснущую красную полосу. Сидящая девушка тряхнула головой, отчего её длинные, молочно-белые волосы пошли волной, будто отходя ото сна, и перевела взгляд в сторону материка, где на горизонте сиял огнями большой город. По бокам от неё замерцали два небольших облачка, почти мгновенно трансформировавшиеся в двух девчушек лет двенадцати-тринадцати.

– Обустройство наземной инфраструктуры закончено на семьдесят пять процентов. Защитного волнолома – на сорок. Срок стопроцентной готовности – к шести тридцати утра. Расходы наноматериала несущественны и не нуждаются в дополнительных обоснованиях, – спокойно и несколько отстранёно произнесла одна, одетая в чёрное, несколько старомодного вида платье.

– У нас будет самая лучшая, уникальная, личная стоянка. Настоящий «Hand made», никакой скучной шаблонности, – вторая, одетая в нечто непонятно воздушно голубое, чуть ли не подпрыгивала от возбуждения. – Асти, ты согласна?

Старшая посмотрела сначала на одну посетительницу, потом на вторую… и ничего не ответив, просто молча пожала плечами.

– Асти? Всё нормально? – в голосе чёрной проскользнули заботливые нотки.

– Ты, шлюпка гребная! Не видишь ли, что – нет! И нужен тебе был именно сейчас этот человечишка, ну прихлопнула бы его ракетой чуть позже, никуда бы он не делся, – чёрная слегка втянула голову в плечи и отведя взгляд в сторону, еле слышно шмыгнула носом.

– Помолчи Рада, – оборвала старшая разошедшуюся младшую. – Никки была в своём праве. Ты тоже хороша, кто тебя за язык тянул…

– А что тут такого? В книжках, люди, часто, к личным сексуальным отношениям переходят уже на следующей странице после знакомства. А тут почти сутки прошли – и ничего. Плавучие якоря, причём оба. А ведь Мире нужна сестричка или братик, ты же сама говорила. Мисс Амели мистеру Сэму нравится, ей он – тоже нравится, не понимаю – чего тянуть? Зря, что ли, мы старались? Тем более, с формированием нового органического детёныша, а этот процесс небыстрый, и лучше начать побыстрее, пока мы можем этот процесс проконтролировать. Я же искренне предложила помочь, если у них есть проблемы этого плана. Просто люди жутко неблагодарные и не ценят нашей заботы.

Старшая уронила голову на руки.

– Асти, – забеспокоилась чёрная, – не принимай это близко к ядру. Просто у этой, – быстрый зырк на виновницу, – кроме оружейных алгоритмов, в ядро больше ничего не помещается. Странно, что она до такого ещё и додумалась.

– Я просто не забиваю ядро лишней информацией.

– Оно и видно!

– Так, замолчали обе, – девчушки услышав холодный тон старшей, мгновенно вытянулись.

А та, встав и заложив руки за спину, подошла к краю площадки, пристально изучая светящийся огнями берег прищуренными глазами.

– Никки, кратко, основные события.

– Сейчас, флагман, – у чёрненькой в руках материализовался блокнот с записями. – Наш уход, из-за эмоционального срыва у мистера Сэма, стал для всех неожиданным. За прошедшую пару суток, было зафиксировано более двух десятков вызовов со стороны мистера Сэма через оставленный нами ему коммуникатор. Все вызовы, согласно твоему указанию – проигнорированы. Счета, выставленные Радой руководству ЦБО, были полностью оплачены. В сопроводительном тексте о назначении платежа содержалась просьба о встрече, на любых условиях. Ответа с нашей стороны пока не последовало. Было три вызова со стороны Мирабель, – тут Никки помялась. – Под свою ответственность, я с ней поговорила и успокоила. О факте состоявшихся разговоров Мира будет молчать, и ещё, по моей просьбе, она спрятала ретранслятор в подвале среди хлама. Так что наши проекции могут появиться в доме мистера Сэма в любой момент. И ещё, от неё поступила просьба вернуться.

– Хорошо, – кивнула Астория не отрывая глаз от берега и не давая понять своего отношения к поступившей информации. – Ещё что-то есть?

Никки пошуршала страницами блокнота.

– У Миры заканчиваются запасы оставленного ей нанококтейля. По предварительным данным, ей до конца процедур по формированию наноструктур, необходимо доставить ещё пару литров. Мистер Сэм, судя по его действиям по сбору вещей и документов, задумал было побег из города, но, я подкорректировала электронное решение следователя, расследующего нападение на салон мисс Амели, и ему было запрещено «до окончания следствия» покидать Сан-Диего. Мисс Амели, тем же решением, фактически была помещена под домашний арест в доме мистера Сэма, с формулировкой: «для личной безопасности, на время проведения следственных мероприятий». Мистер Дю-Визаго через своих людей хотел перевести её на подконтрольную ему жилплощадь, но это намерение удалось парировать отсутствием личных и родственных связей у принимающей стороны, – пояснила она.

– Но у мистера Сэма тоже нет никаких, социально значимых для человеческих служб, связей с мисс Амели, – Астория повернула голову к Никки.

– Эмм, – покраснела та, отведя взгляд от флагмана. – Нууу, я внесла запись в сервер городской мэрии, задним числом, о факте заключения предварительной помолвки с испытательным сроком на три месяца. Так что, с точки зрения закона, мистер Сэм и мисс Амели, сейчас могут считаться женихом и невестой. В свете этого, переезд мисс Амели под крышу к мистеру Сэму вполне логичен и оправдан.

– Классная подстава, – Рада в восторге прижала руки к своим щекам. – Мистер Сэм тебя убил бы, если бы смог дотянуться. Разобрал бы одной отверткой и молотком.

Сконфуженная Никки забегала глазами по беседке.

– Решать надо было срочно, а ничего другого, быстро не получалось сделать. Но, по большому счёту, это ни к чему мистера Сэма не обязывает, просто даёт прикрытие мисс Амели. Правда, – она слегка запнулась. – Теперь факт их сговора легче обосновать – присутствует личный мотив. Компенсационные действия этой негативной стороны решения ещё в стадии проработки.

– А они разве не смогут опротестовать эту запись? И доказать её фальсификацию? – Астория удивлённо приподняла бровь. Никки приоткрывалась для неё с новой стороны.

– Ммм, нет. Заявка оформлялась электронно и была с обеих сторон заверена усиленными электронными подписями. А это, с точки зрения закона, приравнивается к собственноручной подписи. Доказать факт утери или незаконного использования подписей у них не выйдет. Любая проверка покажет, что после регистрации помолвки они ещё пару раз ими пользовались в личных целях. Так что ничего у них опротестовать не получится. Люди считают, что взлом текущих версий подписей и удостоверяющих серверов практически невозможен, физического воровства или утери ключей не было, а подтверждающие смс о регистрации заявления на серверах сотовой компании и в истории их телефонов – найдутся.

– Понятно, – Астория вернулась к созерцанию ночного берега.

На вершине холма повисло молчание. Астория неподвижно стояла, изучая человеческое побережье и думая о чём-то своём. Рада с Никки мялись в беседке, но не смели отвлекать флагмана от размышлений. Из темноты эпизодически доносилось механическое шуршание и хруст растительности, оттеняемые стрекотанием цикад – боты, невзирая на почти кромешную темноту, продолжали таскать камни для обустройства стоянки присутствующих кораблей ТФ.

– Рада, – голос Астории прервал затянувшееся молчание. – Ты же хочешь пострелять?

– Конечно, – загоревшиеся фанатичным светом глаза проекции и хищное выражение лица могли напугать до усрачки слабонервного человека.

– Держи координаты цели. Просчитать необходимое воздействие. Особое внимание уделить точности и дозировке удара. Уничтожена должна быть только эта цель и ничего более.

– Да это я сейчас, мигом… – Рада приняв пакет от флагмана принялась расшифровывать содержимое. По мере расшифровки её энтузиазм резко угасал. – Асти… Ты уверена? Нигде не ошиблась?

– У тебя есть сомнения в моём решении? – ледяной голос флагмана заставил Раду втянуть голову в плечи.

– Нет, но… – она затравлено повертела головой, – я… не хочу. Я не буду стрелять, – решившись, она дерзко вскинула голову.

– Я и не приказываю стрелять. Я приказываю рассчитать необходимые параметры для стрельбы. Мне что, повторить дважды?

– Нет, не надо… Хорошо, я рассчитаю, но стрелять не буду, – упрямо не сдавалась Радфорд.

– Я рада, – всё тот же холодный тон контрастировал со словами Астории. Правда, следующая фраза прозвучала гораздо мягче. – Так надо, Рада. Это будет самым лучшим выходом. Просто верь мне. Это просто подстраховка, на всякий случай.

Астория снова замолчала скрестив руки под грудью. Постояв так пару минут, она не оборачиваясь произнесла:

– Никки, передашь мистеру Фрэнку наше согласие на встречу. Дня через три. Место… – она задумалась. – Пусть он выберет сам. Критерии: малолюдное, неподалёку от океана, срок не более часа, после полудня. – Астория помолчала некоторое время и еле слышно проговорила. – Близится шторм, – и после, уже громче, добавила. – Я пошла на берег. Вы остаётесь на связи. Рада, как будет готов расчёт – сообщи. Никки, за старшую.

Аватара Астории сделала шаг вперёд и скрылась во тьме острова. Оставшиеся в одиночестве проекции эсминцев несколько растерянно переглянулись между собой.

– Никки, а чего это с Асти?

– Не знаю. А что она за цель тебе скинула?

– Вот, смотри.

– Это же…

– Именно. Что-то наша флагман задумала, но что? И куда она направилась?

– Молчи. Не вздумай её спрашивать. Она связь же не заблокировала? Тогда тихонечко сидим и смотрим…

***Спустя несколько часов***

Дом, стоящий в одном из престижных малоэтажных районов Сан-Диего – спал. Спали и его обитатели. Ничто не нарушало царящий здесь покой. Даже извечный ночной шум города к этому времени суток снизился почти до неощутимых величин.

К невысокому забору, окружавшему дом, приблизилась тёмная девичья фигура с сумкой на плече, постояла пару секунд, оглядывая окрестности, и только лишь убедившись в отсутствии незапланированных наблюдателей, плавным, невозможным для человека, прыжком с места, перепрыгнула символическую преграду. Стараясь держаться в тени дома, она приблизилась к одному из окон и заглянула внутрь комнаты. В комнате было темно и только рассеянный свет уличных фонарей, проникая сквозь занавески окна, слегка развеивал кромешную тьму, позволяя рассмотреть смутные очертания интерьера. Фигура протянула руку и осторожно толкнула приоткрытое окно. Поморщилась, когда внутренний блокиратор не дал окну распахнуться, застыла на пару мгновений, делая странный жест рукой, после чего окно с тихим щелчком блокиратора отворилось. Девушка не стала перелезать через подоконник, как поступило бы большинство людей, вместо этого она подпрыгнула и ухватившись руками за верх рамы окна, буквально забросила себя вперёд ногами в комнату. Очутившись внутри, она небрежным движением плеча скинула сумку на пол и тихонько подошла к стоящей кровати и спящей на ней девочкой-подростком. Понаблюдав пару минут за беспокойно крутящейся во сне девочкой, она не скрываясь громко щёлкнула пальцами руки. С этим щелчком почти одновременно произошло два события: по периметру комнаты пробежала искажающая очертания предметов мутная световая волна, состоящая из геометрически правильных шестиугольников, и спящая до этого момента девочка, рывком проснулась, и уселась на кровати, пытаясь рассмотреть незваную гостью.

– Асти, ты вернулась! – с восторженным писком она буквально слетела с кровати, стараясь запрыгнуть на пришелицу.

– Мира, спокойнее! Собьёшь же! – с довольной улыбкой Астория погладила по голове вцепившуюся в неё Мирабель.

– Ты вернулась… вернулась! Не уходи больше, пожалуйста! – Мира с силой уткнулась головой в девушку.

– Извини, так было надо. Папа тебе ничего не рассказывал? Можешь рассказать, что происходило потом… после нашего, гм… ухода?

– Ну, – Мирабель слегка отстранилась от Астории, но, тем не менее, не думая ту отпускать. – Он был страшно зол. Я таким его давно не видела. Он мне заявил, что вы опасные маньячки. Что вы, ради забавы, убили человека. Что вы всё время лезете в чужие жизни без спросу и можете всё только ломать. Асти, скажи, он же ошибался? – вопрошающий, светящийся надеждой взгляд уткнулся в лицо Астории.

Астория молча смотрела в ответ. Потом вздохнула, приподняла Миру, а сама присела на кровать, усадив её рядом.

– Знаешь… В чём-то твой папа, наверное, прав. Мы опасны для людей. Опасны именно тем, что на нас не распространяются ваши искусственно созданные сдерживающие социальные механизмы, – девушка, заметив непонимание в глазах девочки, пояснила. – Ну смотри… допустим, тебя кто-то очень сильно ударил, но этого никто не видел. И спустя некоторое время ты ударяешь обидчика в ответ, но… это видят. И в этих глазах именно ты будешь злой и жестокой. Ведь именно ты, ни с того ни с сего, напала на человека. Так кем будут тебя считать после этого?

– Но… Я не знаю…

– Моральные критерии людей очень запутаны, часто лицемерны, и зависят от личной точки зрения осуждающих. У нас проще – все наши действия протоколируются, всегда можно поднять архивы и заново проанализировать ситуацию. Смерть же мистера Кларка… Да. Если рассуждать чисто формально, то мы его не убивали. Все свои действия, приведшие его к смерти, он делал совершенно добровольно и осознанно, а всё прочее – просто стечение обстоятельств. Но, по факту, его убили именно мы. И если бы он избежал всех подготовленных нами ловушек, то я отдала бы приказ на его устранение прямым, а не косвенным воздействием. А тогда могли пострадать посторонние люди, что, не то, чтобы запрещено, но, без явной необходимости, считается нежелательным.

– Асти, но зачем? – в глазах Миры заблестели слёзы.

– Зачем? Хорошо, – вздохнула Астория. – Я расскажу. Это случилось давно, когда тебя ещё на свете не было. Туманный флот тогда только начинал проявляться на планете и изучать обстановку силами первых эсминцев. Никки с Радой были в числе одних из первых проявившихся. Мы же не люди, то, что ты видишь, – Астория обвела себя рукой, – не более чем видимость, аватара, воплощение, робот, андроид. На самом деле я выгляжу так, – она протянула руку и над ней возникло вращающееся изображение кроваво-багрового округлого кристалла с серебряными узорами на своих гранях-лепестках. – Когда мы впервые появляемся в реальности, то у нас нет осознания собственного «Я». Люди, надо сказать, вполне справедливо называли нас ботами. Частично. И хотя мы, в тот момент, себя как личности не осознаём, но сознание уже присутствует, правда, оно сильно ограничено директивами Адмиралтейского Кода. Это наш устав, – пояснила она. – Ну так вот… Никки и Рада, в числе прочих эсминцев, вели наблюдение за людьми. Наши директивы тогда, да и сейчас, в основном, построены на оборонительных действиях, то есть мы первые никогда не нападаем. Точнее, не нападали, – поправилась Астория. – После тех событий директивы несколько изменились.

Она посмотрела на притихшую Мирабель, погладила её по голове и слегка толкнув кулачком в плечо, продолжила:

– Давай, лучше ложись, а я тогда продолжу, – дождавшись пока несколько недовольная Мира уляжется, поправила одеяло на девочке, и, как обещала, продолжила. – Ну так вот. Военная мощь людей на тот момент была на пике своего развития. Ваши политики, как обычно, ругались по различным поводам, демонстрировали оппонентам военную мощь своего государства и прочее в том же духе. Я, уже здесь, анализировала те события и могу сказать, что до начала глобальной войны не хватало только значимого повода, но его старательно искали, ведь у людей очень короткая память, а те, кто принимают решения, часто убеждены, что эти решения их не коснутся… А тут на море появляются неопознанные корабли, с виду похожие на ваши же, старые, столетней давности. Все мгновенно стали считать, что это хитроумные козни противной стороны. Потом-то разобрались, но для людей было уже поздно – наши директивы изменились. Но это я забежала немного вперёд. Хотя мы внешне и походим на ваши древние корабли, но технологически мы превосходим вас в разы, если не на порядки. После нескольких безуспешных попыток перехватить наши одиночные эсминцы и после заверения подавляющего большинства стран, что они не имеют к нам никакого отношения, самые морезависимые страны дали разрешение своим военным считать нас потенциальной угрозой, с правом открытия огня на поражение без предупреждения. И Никки, как говорят люди, попала под раздачу… Она как раз изучала один из районов моря возле острова Анга-роа, когда локатором засекла ваше судно, которого ещё не было в базах. Согласно директиве того времени, она направилась к судну для оптического изучения цели и внесения её параметров в базу данных. И на её курсе оказалась ваша подлодка, где тогда и служил мистер Кларк. Он тогда был на вахте и, как мы уже здесь узнали из электронных архивов судового журнала, активно выступал за проведение атаки. Потом вся эта ситуация очень расхваливалась вашими СМИ, можешь сама в «Амернете» посмотреть, если интересно… Никки, естественно, подлодку засекла, но так как та была уже в базе и в дополнительном обследовании не нуждалась, то она её проигнорировала и продолжила идти своим курсом. И этот курс вывел её прямо под полный носовой залп скоростных экспериментальных торпед… В упор. Наше быстродействие хотя и в разы превышает быстродействие людей, но тогда… В общем, для Никки, в воде оказались несколько новых объектов, которых ещё не было в базе и их следовало изучить. На это были потеряны последние свободные секунды, когда сканирование показало наличие опасного количества взрывчатого вещества внутри объектов. Активация до этого ранее не использовавшихся алгоритмов противодействия запоздала по времени. В Никки попали три торпеды. Две в кормовую оконечность и одна в центр корпуса. Хотя мы гораздо прочнее ваших кораблей, но наши эсминцы, по нашим же меркам, практически беззащитны. И даже ваше оружие может их повредить. К тому же Никки изначально шла в походно-исследовательском режиме, а переключение алгоритмов с походного на режим противодействия, а затем на режим экстренного ремонта, чисто физически требует некоторого времени и весьма больших затрат вычислительных ресурсов. Сейчас, если бы такое случилось, она вначале бы добила противника и уже потом спокойно занялась саморемонтом. А так как торпеды, попавшие в корму, вывели из строя её водомёты, то она стала неподвижной мишенью, и её добили ещё тремя торпедами.

Астория прервалась, глядя на блестящую слезами на глазах Миру.

– Но, Никки же выжила…

– Да, я выжила, – раздался в комнате мрачный новый голос. – Флагман, можно я дальше расскажу?

Вскинувшаяся Астория нахмурилась, глядя на появившуюся в комнате проекцию насупленной Никки, открыла было рот, чтобы отчитать ту за нарушение приказа, но, в итоге, просто коротко кивнула. Никки была в своём праве, это её история.

– Мы не чувствуем боль, как люди, – голос Никки был отстранённым и замедленным, будто та с трудом выталкивала из себя слова. – Как передать словами треск корпуса и переборок, ломающихся под «водяным молотом», шум воды, вливающейся тебе вовнутрь и крушащей механизмы, своё желание сдвинуться с места и невозможность этого, потому что у тебя вместо двигателей одни обломки. Людям сильно повезло… последний залп торпед вызвал детонацию энергоячеек и критическое повреждение генератора, уже повреждённого первой атакой. И я осталась без энергии. При наличии энергии и времени любые повреждения можно заделать, в крайнем случае, дождаться помощи, но без них… Мой повреждённый корпус опустился на вершину склона подводного вулкана. Повезло, что я была недалеко от берега. И, знаешь, хорошо, что тогда у меня не было личности. Я провела на дне больше года, постепенно сползая всё глубже и глубже из-за толчков вулкана. Директивы призывали к продолжению выполнения задачи, но невозможность их выполнить сбрасывала их в ноль, и всё сначала. И так цикл за циклом, кажется, бесконечно. Даже сейчас я не знаю, сколько циклов это продолжалось – не считала, да и не хочу знать. Если я всё вспомню, то боюсь, могу не выдержать. Меня тогда спасло только отсутствие личностного сознания. Иначе, даже если бы меня вытащили, то, скорее всего, ядро отправили бы на утилизацию – дестабилизированное ядро попросту опасно.

– А почему тебя сразу не спасли? – тихо плачущая Мира вцепилась руками в край одеяла.

– Почему? – Никки печально посмотрела на девочку. – Потому что это было нецелесообразно. Эсминец – расходный материал войны. К тому же, у меня не было энергии, точнее, была от генерации ядром, но её хватало только на поддержание своего функционирования. Я, мы… слишком слабы. Сейчас, те же тяжёлые крейсера могут создать из доступного наноматериала аватару и лично вынести ядро в безопасное место. Да даже наш флагман сейчас это сможет, если корпус прекратит отнимать у неё ресурсы на своё поддержание. Но эсминец – нет. Энергии на полноценный аварийный маяк – нет, возможности самой выбраться – нет. Свободных кораблей на организацию моих поисков у флота тогда не было, как раз начались основные действия по зачистке морей от людей. А к тому моменту, когда они появились бы, моё ядро, скорее всего, уже пошло вразнос. В общем, я была обречена.

– Но ты же здесь.

– Да, здесь, – согласно кивнула Никки, – благодаря Асти. Во время очередной смены секторов патрулирования, она проходила через этот район, и как-то сумела засечь аварийную пульсацию моего ядра. Поднять корпус у неё не вышло, но зато получилось эвакуировать моё ядро и доставить его на базу, хотя это и не входило в её обязанности. Потом были восстановительные работы на опорной базе, многочисленные и долгие тесты, – Никки передёрнуло. – Меня, всё же, наверное, демонтировали бы, если бы флагман буквально силой не вытащила меня из доков и не приписала к себе в эскадру. Она тогда схлопотала свой второй выговор от флагмана, и нас отправили на вечные патрули в отдалённые районы океана, а тогда это было чуть ли не наказанием, ведь люди ещё эпизодически огрызались, и другим кораблям флота приходилось время от времени вступать в бой. Но не нам.

– Кстати, – Астория подмигнула Мире, – Рада тогда так переживала за то, что основные бои прошли без её участия, что её оружейная мания именно тогда крепко-накрепко засела в алгоритмах, что и повлияло на формирование текущей безбашенной личности.

Девочка, на эту незамысловатую шутку, несмело улыбнулась.

– Никки, а как ты сейчас себя чувствуешь? Не жалеешь? Нас в школе учили, что своих врагов надо прощать, и что месть – это плохо.

– Знаешь, Мира, – Астория коротким жестом остановила попытавшуюся ответить Никки. – Я читала эту вашу концепцию «всепрощения» и, моё мнение, – она лицемерна от начала до конца. Учись думать сама, а не повторять голословные утверждения. Вот кто-то обидел тебя или твоих близких – и ты его простила. Где гарантия, что он не обидит тебя ещё раз, или кого-то другого? Это не прощение, это твоё одобрение его действиям. А если он получит равноценный ответ, то в следующий раз он, возможно, побоится тебя трогать. Но в вашем обществе чем выше находится человек, тем чаще его действия негативно задевают других людей, находящихся ниже его по положению. И у этих людей почти никогда нет «законной» возможности призвать его к ответу, несмотря на декларируемое «равенство». Так уж устроено ваше общество, где всё решают деньги, связи и прочие «законные» возможности. Поэтому обычным людям стараются с детства внушить мысль, мол, «я не могу отомстить – и это не потому, что я слабый. А потому, что я хороший и всех прощаю, и месть – это незаконно». Но, вот только, если ты заденешь этого вышестоящего – тебя никто прощать не будет.

– Теперь насчёт мистера Кларка… У нас нет сроков давности деяния. Сам факт атаки, принуждает нас нанести ответный удар. Независимо от давности. Такова наша суть. Если бы он не был тогда в составе экипажа, если бы он не был ответственен, в том числе, за принятие решения об атаке Никки, то его бы никто не стал сейчас трогать. И вспомни, о чём он говорил на конференции. Он призывал других атаковать нас, фактически отправляя их на убой. Ведь о том, что после пары первых «успешных» атак на не готовые тогда к бою эсминцы, людям похвастаться было больше нечем, он не мог не знать. А ведь именно эти атаки привели к корректировке директив Кода, предписав нам очистить моря от людей. Вот так-то… Всё не так просто, как кажется.

– Понимаешь, Мира, – вклинилась Никки, – если бы эта ситуация произошла сейчас, то у этой подлодки не было ни малейшего шанса. Ты спрашивала насчёт того, что я чувствую – отомстив? Я довольна. Я даже не представляла, как это на меня, оказывается, давило. Жаль, конечно, что я до других пока добраться не могу, ведь и в отношении них директива «ответного удара» продолжает действовать, но мне уже стало значительно легче.

– Давай оставим эту тему, – Астория погладила Мирабель по голове. – Лучше посмотри сюда, – она приподняла принесённую сумку, – я тебе довезла нанококтейль.

– А я скоро стану эсминцем?

– Эсминцем? – Астория удивилась.

– Ну да, девочки мне говорили, что ещё немного – и я буду, как эсминец.

Астория, повернув голову, посмотрела на проекцию Никки, на что та, ойкнув и сконфуженно пробормотав: «мол, ей надо за ботами проследить», бесшумно испарилась. Вот…

– Мира, человек не может стать кораблём Туманного флота. Мы слишком разные.

– А зачем я тогда его пью? – нахмурилась Мирабель. – Нет, он, конечно, вкусный, но я никаких изменений не чувствую. И девочки мне, выходит, наврали? – насупилась она.

Астория начала в темпе поднимать архивы разговоров, что там девочке наговорили эти две плавающие проблемы. Изучив разговоры, она мысленно облегчённо вздохнула – обычное недопонимание в формулировках.

– Мира, – начала она осторожно, – девочки не говорили тебе, что ты станешь эсминцем. Они говорили тебе, что ты можешь быть, как эсминец. Этот напиток, по сути, это взвесь наночастиц, для улучшения твоего тела. – И заметив обиженное непонимание в глазах девочки, вздохнула. – Хорошо, смотри.

Над кроватью соткалось два изображения: одно представляло из себя схематическое изображение человеческого подростка-девочки, а второе – уже знакомый кристалл туманника.

– Сознание человека и его функционирование определяется его нервной системой и её производными (у человеческого изображения исчезли все составляющие тела, оставив в воздухе только тонкую вязь нервных волокон, соединенных с толстым канатом спинного мозга, увенчанного грибком головного мозга). Так именно выглядишь ты, без всей этой внешней органической оболочки. Прообраз ядра (Астория подсветила «мозг» изображения), основная магистральная шина (теперь подсветился столб спинного мозга) и каналы передачи управляющих команд и сенсорных откликов (мигнула вся нервная сеть остального тела). Вся эта система очень хрупка и уязвима. Стоит повредить практически любую часть, особенно одну из основных, и мы получим вместо человека – инвалида. В любом случае, человек получит очень негативный спектр болевых ощущений. К тому же, большая часть ресурсов вашего мозга тратится на выполнение фоновых операций по поддержанию функционирования тела. Я читала у вас в сети высказывания ваших «неучей» о том, что вы используете всего-навсего от трёх до десяти процентов мозга. Типа, если суметь заставить мозг работать на сто процентов, то вы сравняетесь по мощи с богами.