Текст книги "У любви не всегда красивое лицо (СИ)"

Автор книги: Eriksangelofmusic4ever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

– О, нет, мы обязательно поужинаем. Если только ты не против подождать меня, пока я искупаю Густава.

Прежде чем Эрик открыл рот, с кресла поднялся Надир.

– Эрик не против, – улыбнулся перс, похлопав его по спине, чем заработал недовольный взгляд бывшего Призрака оперы, на который, впрочем, не обратил и малейшего внимания. – А пока ты занимаешься Густавом, мы с Эриком потолкуем. Как провел день, дружище?

Эрик вздохнул и пошел следом за персом на кухню, чтобы хоть как-то скоротать время, пока я мою сына. На самом деле, купая Густава, я просто хотела убедиться, что сын в порядке и Эрик не причинил ему вреда. Кажется, я схожу с ума… Густав был цел и невредим, и на всем протяжении водных процедур рассказывал, как весело он провел время.

Я зря волновалась. Ах, Эрик, никогда бы не подумала, что из тебя получится такой ответственный, добрый и любящий отец… Даже Рауль не обращался к Густаву с таким благоговением, как Эрик, а когда мой Ангел смотрел в глаза сына, то я видела, как на его губах расплывается еле-еле заметная улыбка. Как же все хорошо… Наконец-то! Наконец-то наступает новая, спокойная и – самое главное – счастливая жизнь для нас с Эриком и Густавом.

========== Глава 42. ==========

Глава 42.

POV Кристин.

Густав играл с резиновыми игрушками, пока я его купала в ванной, внимательно оглядывая его тело, ища признаки того, что Эрик мог причинить ему боль. Ни следа. Эрик даже не прикоснулся к нему, да и малыш был счастлив… Я напрасно беспокоюсь, просто Алиша как-то давно рассказывала мне, что Эрик не любит детей, и что он сторонился Кори. Вдруг Густав вывел Эрика из себя и тот, не сдержавшись, ударил его? От вспыльчивого характера моего Ангела можно было ожидать чего угодно.

– Итак, Густав, расскажешь, чем вы сегодня занимались с мистером Эриком? – спросила я, вытирая ребенка полотенцем.

– Конечно, – сын улыбнулся, – мы пошли на пляж, и я нашел настоящую ракушку! Это было так весело, мам!.. Затем мы пошли в Луна-Парк, а мистер Эрик позволил играть мне в то, что я хотел. Я прыгал на батуте, катался на аттракционах, а еще мистер Эрик купил мне большое мороженое и гору сладостей…

– Он не кричал на тебя сегодня?

Густав покачал головой:

– Нет, мам.

– Он не трогал тебя? Не навредил? – Мой голос был очень взволнованным, но все подозрения почти сразу испарились, как только мой ребенок нахмурился, осуждающе подняв на меня глаза:

– Нет, мама, не говори так. Мистер Эрик хороший! – я сама невольно почувствовала злость на саму себя: в конце концов, Эрик – отец Густава, он никогда не сделает ему больно!

– Ну, раз так, то я рада. А теперь я бы хотела пойти поужинать с мистером Эриком, а ты останешься дома, и будешь слушаться дядю Надира.

Малыш послушно кивнул головой, а у меня как будто камень с души упал от его слов. Я закутала Густава в теплое махровое полотенце, а затем понесла в спальню. Там я переодела его в чистую одежду, а затем спустилась вниз. Мне не терпелось наконец-то остаться наедине с Эриком, ведь нам о стольких вещах нужно поговорить! Густав вприпрыжку побежал за мной.

Войдя на кухню, я улыбнулась Эрику, который сидел на стуле и опирался спиной на стену.

– Эрик, я все, – сообщила ему я, и, взглянув на сына, сказала: – Густав, попрощайся с мистером Эриком.

Ребенок помахал ему, не переставая широко улыбаться:

– До свидания, мистер Эрик, я отлично провел день!

Эрик сдержанно кивнул:

– Я рад. Спокойной ночи, Густав, – немного удивившись холодности и сдержанности слов Эрика, я отвела сына в спальню и уложила в постель.

POV Эрик.

– Как все прошло? – спросил Надир, когда Кристин повела сына спать.

– Здорово, – улыбнулся я, – что я еще могу сказать?..

– Ну, а в подробностях? – персу было явно очень интересно, как я нашел общий язык с ребенком, и почему Густав просто светится от счастья. Мне не хотелось рассказывать, поэтому я обрадовался, когда в дверях снова появилась Кристин с плащом в руках. Перс разочарованно вздохнул.

– Спокойной ночи, Надир, – сказал я, открывая дверь для Кристин.

Кристин хотела пойти в Луна-Парк, ведь там было много кафе и пиццерий, но я настоял, чтобы мы пошли в небольшое и не очень популярное кафе, которое находилось на другом конце острова. Дело в том, что там было безлюдно, а посетителей можно пересчитать по пальцам одной руки. Мне очень нравилось это место. Кристин не стала спорить, чем меня очень обрадовала, и послушно шла за мной, пока я вел ее в кафе. Меня согревала мысль, что она мне все-таки доверяет.

Когда нам подали еду, мы молча принялись есть. Да, в маске было неудобно, но я терпел, потому что был голоден. Наконец Кристин подняла на меня глаза и спросила:

– Тебе понравилась ваша сегодняшняя прогулка?

– Да, было забавно, – пожал я плечами. – Хотя я знаю, что ты волновалась. Как ты могла подумать, что я сбегу с ним?.. – мне так хотелось услышать то, чего она действительно боялась, хотелось, чтобы она поделилась со мной своими страхами и волнениями, тогда я мог бы успокоить ее, но Кристин проигнорировала мой вопрос:

– Я… Я спросила у Густава, кричал ли ты на него, или поднимал руку… Но он покачал головой, сказал, что ему было очень весело. Прости, что я так о тебе думала.

Я поперхнулся и закашлялся. Что?! Я? Ударил бы своего сына? Причинил бы ему боль? Почему она так думала?

– Кристин, я за все время тебя ни разу не тронул, а ты говоришь о ребенке, – обиженно пробурчал я, ковыряя вилкой в тарелке. – Да, я не способен полюбить никого другого так же сильно, как тебя, но в моем сердце есть место для моего ребенка, и я никогда не наврежу ему, слышишь? НИКОГДА, -

затем я сжал кулаки и, сверкнув глазами, подался вперед, чтобы только она могла меня слышать:

– Я никогда никому об этом не рассказывал, Кристин. Когда я был ребенком, я попал в плен к цыганам. Они пытали меня, били, морили голодом, держали в ужасных условиях… Я несколько раз чуть не умер там. Все эти шрамы на теле… Родился я только с уродством на лице, Кристин, а все остальное – это дело рук тех ублюдков. Они хлестали меня прутами просто так, ради забавы… Они несколько раз связывали меня и просто резали, проводили лезвием ножа по коже. Подумай сначала, что вытерпел я, чтобы обвинять меня в причинении боли Густаву. Я никому не пожелаю такой участи.

Девушка закрыла рот рукой и с ужасом в глазах слушала. Но отвращения я не заметил, только боль за меня и сочувствие. Я сжал зубы, мой аппетит пропал, и мне вдруг очень захотелось просто остаться одному. Да, так я и сделаю.

– Я не голоден Кристин, и… Я, пожалуй, пойду домой.

Оставив деньги, я вышел из заведения и пошел коротким путем к своему дому. Дорога была безлюдная, что меня очень радовало. Но вдруг, несколько секунд спустя, я услышал торопливые шаги и сбивчивое дыхание. Кто-то схватил меня за руку. Кто-то? Конечно, это была Кристин. Я вырвал руку и резко обернулся. Она стояла в непосредственной близости от меня, слегка склонив голову.

– Я хочу побыть один. Просто знай, что я не желаю Густаву зла. И то, что ты так думала, в меньшей мере меня задело.

– Эрик, прекрати, я не знала…

– Не знала что? – вспылил я. – Что я не желаю зла своему сыну, или что я был игрушкой для мерзких цыган?!

– Ты никогда не говорил мне раньше о своем детстве…

– Я не считал нужным. Хотя разве по мне не видно, что я прожил не самую завидную жизнь? Мои шрамы – это истории моего прошлого. И это жуткие истории, от которых леденеет кровь в жилах! Тебе совсем не обязательно было это знать. Я просто хотел, чтобы ты меня поняла!

– Эрик!..

Но я был слишком зол, чтобы услышать ее. Всё, хватит! Нет, и не будет больше того сломленного Эрика, который ноет каждый день, превращаясь в тряпку. Я – Призрак оперы, бесстрашный, сильный и гордый, а не обычный слабый и безвольный человек! Я расстегнул рубашку, скрипя зубами:

– Нет уж, смотри, – прорычал я, – у каждого шрама своя история! Видишь этот, который поперек груди? Видишь? Цыгане показывали меня людям за деньги, все смеялись над моим уродством, но я противился этому, поэтому хозяин, разозлившись, привязал меня к дереву и провел перочинным ножиком по коже, оставив меня под палящим солнцем истекать кровью… На целый день! Ты представляешь, что я чувствовал? А потом еще и насекомые стали садиться на рану, я не мог их отогнать… Я был слаб и беспомощен.

– Остановись… – выдохнула Кристин. Она была так бледна, и я подумал, что она сейчас грохнется в обморок, но я слишком долго держал это в себе, поэтому остановиться уже не мог.

– Но почему? – шипел я, а потом расстегнул брюки так, что стала видна часть моего бедра, неправильной острой формы.

– Вот, к примеру. У меня было самое обычное тело! Разве тебе не интересно, что случилось с моим бедром? Когда я жил в Персии и работал каменщиком, я ослушался Шаха. Он хотел, чтобы я выстроил камеру пыток специально для ребенка, который украл буханку хлеба, чтобы прокормить голодающую семью. Я пытался убедить шаха, что это безрассудно, но за это меня самого заперли в одной из многочисленных камер пыток, приковали к полу боком и положили на бедро каменную плиту. Плиту, Кристин! Это были адские муки, кости ломались, задевая органы, я не знаю, как выжил тогда… Я могу продолжить эти захватывающие истории, если хочешь?

– Нет, прекрати! – зарыдала она и сильно толкнула меня, когда я хотел было начать рассказывать о другом шраме. Не устояв на ногах, я повалился на землю.

– Я не хочу больше об этом слушать, – хныкала девушка, – я все поняла. Прости меня, пожалуйста… И прекрати! – Она вытерла влажные от слез глаза тыльной стороной ладони и протянула мне руку, чтобы помочь встать.

– Теперь, зная то, что я пережил, ты не посмеешь обвинить меня в том, что я желаю сыну зла? Я всегда получал за других, Кристин, но сам я никогда никого не трогал…

Я, конечно, опустил те щекотливые ситуации в Опере. Но тогда я просто защищал свой дом от вторжения чужаков… Нет, не дом – убежище.

– Я … Прости, я была не права. Давай я провожу тебя домой. Прости, что толкнула, я не должна была.

– Я заслужил, – хмуро ответил я ей.

До моего дома мы шли молча, но как только мы остановились у двери – вдруг начался ливень, такой внезапный и холодный, что мы с Кристин подскочили. Сейчас я не думал ни о чем другом, только о том, что нужно переодеться и как можно быстрее лечь в постель, но я не мог отправить Кристин домой в такую погоду. Да и я знал, что после сегодняшних потревоженных воспоминаний вряд ли скоро усну. Если усну вообще!

– Проходи, – я пропустил девушку в дом, – побудешь здесь, пока дождь не утихнет.

– Спасибо! – она поблагодарила меня и проскользнула в дом мимо меня, случайно задев волосами мою щеку. Ее запах окутал меня, и я блаженно прикрыл глаза, желая, чтобы этот миг остановился, но он прошел слишком быстро…

Я вздохну и, взяв у Кристин ее плащ, зажег скудную свечу, чтобы хоть что-то видеть.

– Будешь чай? – скорее из вежливости поинтересовался я. Настроение было на нуле.

– Да, было бы неплохо.

– Присядь, я сейчас.

Я кивнул на скамейку у фортепиано, потому что присесть было больше некуда, и пошел в свою спальню. Там я разжег камин и поставил греться чайник, а сам в это время переоделся. Через несколько минут я уже спускался с двумя чашками горячего шоколада, поскольку чай закончился.

– Ты снова пишешь музыку? – услышал я голос девушки. У нее в руках была одна из моих работ.

– Я не позволял тебе это трогать, – довольно грубо сказал я, протягивая ей кружку. Кристин поставила ноты на место и взяла напиток.

– Очень красивая мелодия, – робко улыбнулась она, – у нее есть название?

– Нет, – я покачал головой, – еще нет…

Кристин бросила взгляд на ноты и начала напевать эту мелодию. Как же красиво у нее получалось… Это было как тогда, в Опере. Я снова был в плену ее голоса.

– А слова у нее есть? – спросила Кристин.

Я неуверенно кивнул.

– Напой, Эрик, – попросила она.

Я вздохнул и тихо запел:

– «Кто знает, когда начинается любовь?

Кто знает, что ее рождает?

Однажды она просто возникает.

Она рождается в твоем сердце… »

(Отрывок из Love never dies)

Кристин внимательно смотрела на меня, а затем, наклонив голову, спросила:

– Очень красиво, Эрик. Когда ты решил ее написать?

Я сглотнул и крепко сжал кружку:

– В ту ночь в палатке. Это было в первый раз… – я запнулся и зарделся. – Ты знаешь, кто я, и существа, подобные мне, даже надеяться не должны на то, что ты мне подарила… После этого мелодия сама родилась в моей голове, а слова – это уже дополнение к музыке.

– Ни разу? – вдруг спросила Кристин.

– Ни разу что?

– То, что мы тогда сделали в палатке. Это был твой первый раз?

– Да. Я говорил тебе об этом…

– И за эти пять лет у тебя не было женщины?

О, Кристин, как мне неловко это обсуждать…

– Как я мог даже смотреть в сторону крестьянок, когда у меня была сама королева? Нет, Кристин, ты всегда была и останешься моей единственной любовью. Прости, что я попытался уйти в то утро, я был глупцом… Я с тех пор не мог найти себе места.

– Что ты имеешь в виду?

– Такое ощущение, что чего-то не хватает в душе… Не хватает тебя. Если бы ты знала, как я скучал по тебе!..

Мои руки так дрожали, что кружка выпала из них и разлетелась вдребезги. Я быстро опустился на колени, собирая осколки, а Кристин села рядом, чтобы помочь мне. Я все еще не мог поверить, что сказал это, что признался в том, что скучал по ней…

Вдруг я случайно коснулся ее руки и смущенно поднял голову, наши взгляды встретились. Мгновение мы смотрели друг на друга, а потом Кристин вдруг неожиданно подалась вперед и впилась поцелуем в мои губы. Я судорожно вздохнул, чувствуя, как меня охватывает волна желания, заполняя пустоту в душе любовью и теплом.

Столько лет я тосковал по ней, а этот поцелуй лишь в который раз подтвердил, что я не смогу потерять ее снова, иначе я просто умру. Я не стал её отталкивать, а наоборот – притянул еще ближе, отвечая на поцелуй со всей любовью и страстью, какую только мог выразить.

========== Глава 43. ==========

Глава 43.

POV Эрик.

– Кристин… – прошептал я ей на ухо.

– Эрик… – тихо отозвалась она.

И все исчезло, исчезли все недоразумения и ссоры, все страхи и вся боль… остались только мы.

Я не помнил, как мы оказались в спальне, помню только, как Кристин толкнула меня на кровать и легла следом, а затем прижалась ко мне, а я в свою очередь решился и сам поцеловал её. Наши губы слились воедино, наши души и сердце вместе пели мелодию любви… Мы целовались так долго, что я уже и не осознавал, сколько прошло времени: минута или час, а может, вообще века.

Наконец мы с сожалением оторвались друг от друга, поскольку губы опухли и начали болеть. Мы просто лежали и смотрели друг другу в глаза, читая там все то, что так давно не хватало духу сказать нам обоим: свою любовь и преданность, свою теплоту друг к другу и безграничное доверие. Мы не хотели торопить события. Не хотели, чтобы кто-то из нас опять жалел о том, что сделал. А потом она положила голову мне на грудь, и мы уснули, обнявшись.

Проснувшись утром, я сначала подумал, что это сон – правда, настолько реальный, что я все еще ощущал ее запах и нежность ее объятий. Я с сожалением открыл глаза, готовясь принять то, что все это – просто мои фантазии. Но нет! Кристин действительно спала рядом со мной, я ощущал ее тело, прижатое к моему, и, протянув руку, осторожно отвел непослушный локон ее волос, спадающий ей на глаза. Она так красива, так желанна и так… любима. Да, я любил ее, – теперь я осознал это вдвойне.

За окном все еще лил бесконечный дождь. Может, оно и к лучшему. Я люблю дождь, люблю слушать его тихий шепот. Писать музыку в такие дни очень легко: ты просто вслушиваешься в шум воды и стук капель, сползающих по твоему стеклу, и творишь…

Я улыбнулся, затем от всей души потянулся и вдруг понял, что всю ночь спал в маске. Ее острые края больно давили, поэтому, бросив взгляд на Кристин и убедившись, что она спит, я стянул маску и потер больную щеку.

– Эрик? – Черт! Услышав тихий голос девушки, я резко закрыл изуродованною половину лица рукой и медленно повернулся.

– Эрик, который час? – Кристин медленно села в кровати, откинув на плечи непослушные волосы, а потом зевнула и грациозно потянулась, как кошка. Меня вновь охватило болезненное и острое желание обладать ею, обнять ее и прижаться к ней всей телом, целовать и ласкать ее… Черт! Хватит уже, Эрик! – приказал я сам себе.

Кристин в это время открыла глаза и с улыбкой посмотрела на меня, а потом вдруг нахмурилась, глядя прямо на мое лицо. Я запаниковал: чем я мог ее напугать? Ведь шрамы я прикрыл… Но в следующую минуту я все понял, ведь она наклонилась ко мне, аккуратно подвинула мою руку и нежно поцеловала в уродливую щеку. Я сглотнул.

– Всё в порядке, Эрик! – она солнечно улыбнулась мне, и сердце заныло от того, какая она сейчас была красивая. – Я же говорила, что совсем не боюсь тебя! Ты не должен прятаться от меня, ладно?..

– Извини, Кристин… – Я робко улыбнулся, но все равно снова надел маску. Я не могу, просто не могу так сразу научиться жить без маски, потому что она стала неотъемлемой частью моей жизни. Кристин немного сердито взглянула на меня, но ничего не сказала. – Я пойду и поставлю чайник.

Я поднялся и, вдруг вспомнив, что я лежал без рубашки, принялся быстро ее застегивать, совсем не желая снова пугать Кристин своими шрамами. Однако когда я бросил на нее быстрый взгляд, то увидел, что она без капли страха смотрит на меня. А когда я закреплял чайник над огнем в камине, она спросила:

– Вчера вечером было неплохо… Но что теперь?

– То есть? – Я снова сел на кровать рядом с Кристин, и она положила голову мне на плечо.

– Ты не сожалеешь о прошлой ночи? – смущенно спросил я.

– Конечно, нет, мой Ангел… – она ласково улыбнулась мне, а я ощутил, как сердце запело, ведь я боялся, что она скажет, что все было ошибкой. – Это было замечательно. Я просто надеялся, что мы продолжим то, что начали вчера.

– Ты замужем, Кристин… – я снова завел свою речь о том, что беспокоило меня больше всего, хотя, если честно, вчера я и думать об этом забыл.

«То-то же! – фыркнул внутренний голос. – Вчера забыл, вот и теперь забудь!».

– О, Боже, Эрик!.. – Кристин фыркнула точно так же, как и мой внутренний голос, и я невольно улыбнулся. – Я ушла от Рауля, у нас с тобой общий ребенок, я хочу быть только с тобой! Почему ты так упрям, а?..

Тут она коварно улыбнулась, и я сразу почувствовал, что она что-то задумала. Но не успел я даже слова сказать, как она потянула меня за воротник так, что я лег на спину, а она, склонившись надо мной, подарила мне ласковый поцелуй. Я подложил руку под голову и посмотрел на нее:

– Ты не хочешь поужинать со мной сегодня вечером? – спросил я. – Ты, я и Густав. Обещаю, на этот раз ужин не будет таким неудачным, как вчера.

– Зато мне понравился десерт, – усмехнулась Кристин, снова целуя меня. – Ты, я и Густав? Отличная идея.

– Это значит «да»?

– Конечно! Эрик, проводишь меня до дома Надира? Дождь, кажется, закончился, а Густав, наверное, переживает…

– Я провожу, только напою тебя чаем, – она согласно улыбнулась, а я, поразившись своей смелости, сам перевернул ее на спину и поцеловал ее. За поцелуями мы чуть не забыли про воду, которая уже вовсю кипела. Я вскочил только тогда, когда половина ее уже выкипела. Схватив чайник, я чертыхнулся, поскольку забыл, какой он горячий, а затем стал носиться по комнате, дуя на обожженные пальцы под звонкий смех Кристин…

После завтрака, который все-таки состоялся, несмотря на маленькое происшествие с горячим чайником, мы пошли к Надиру. По пути снова начался дождь, и я всю дорогу держал зонт над головой Кристин, чтобы она не промокла. Когда мы пришли и постучали в дверь, к нам выскочил Густав и прижался к матери.

– Мама, я очень скучал, где ты была ночью?

– О, Густав, – она крепко его обняла, – я была с мистером Эриком. Ночью пошел дождь, и я осталась у него.

Густав только тогда заметил меня, на его лице расплылась широкая улыбка, и он бросился ко мне на руки.

– Мистер Эрик, я так по вам скучал! Мы пойдем сегодня на пляж?

– Нет, сегодня слишком холодно для пляжа… Но мы сегодня собираемся снова поужинать с твоей мамой. Ты пойдешь с нами?

– Да, конечно! – радостно вскричал мальчик и обнял меня. В его глазах плясали веселые огоньки.

Мы вошли в дом. Кристин повела сына наверх, а я остался в гостиной с Надиром, который с улыбкой смотрел на меня.

– Привет, друг, – перс подошел к камину, а я так продрог, что сел в кресло и подставил ладони к огню, – как провел прошлый вечер?

– Ну, мы поужинали, – я решил не говорить про все, что вчера произошло, а особенно про ту ссору, – а потом пошел дождь, и Кристин осталась у меня.

– И ты взял ее к себе в постель?

Я закатил глаза и сердито буркнул:

– Хватит! Я любезно пригласил ее переждать дождь. И да, – ответил я на вопрос, который читался в глазах у перса, – я предложил ей свою кровать, это так плохо?

– Вы переспали?

Я покачал головой. Что за пошляк этот Надир, за пять лет ни капли не изменился! Сколько мы в прошлый раз ругались по этому поводу, что моя личная жизнь его не касается…

– Нет, мы не переспали. Если два человека лежат в одной постели – это не значит, что у них должно что-то обязательно быть.

– В последний раз, когда вы лежали в одной постели, был зачат Густав, – усмехнулся Надир.

– Мы целовались, – прорычал я, – просто целовались и все, ничего лишнего. – Я задумчиво провел пальцами по губам, вспоминая, как растворялся в этих поцелуях.

– Я хочу видеться с ней чаще, – тихо прошептал я. – Мы целовались и уснули друг с другом, Надир, и это было так здорово. Я не хотел ничего большего, мне было так спокойно. Один её поцелуй делает меня самым счастливым…

– Когда вы снова собираетесь встретиться?

– Сегодня вечером. Мы собираемся поужинать втроем. Было бы прекрасно провести время со своей семьей. Что ты об этом думаешь?

– Ты никогда раньше не спрашивал моего мнения, – поднял бровь перс.

– Просто меня оно никогда не волновало, – пожал плечами я.

– А сейчас почему волнует? – непонимающе взглянул на меня перс.

Почему? Да просто потому, что ты мой лучший друг, вот почему!

– Это был просто вопрос, не хочешь отвечать – не надо.

– Ну, если ты хочешь знать мое мнение…

Я кивнул.

Перс улыбнулся и положил руку мне на плечо:

– Да, Эрик, это отличная мысль провести время с самыми родными для тебя людьми. У тебя была тяжелая жизнь, полная страданий, лишений и мучений, ты заслужил счастья, заслужил. У тебя прекрасный сын и замечательная женщина, которая тебя любит. Наслаждайся этим, будь счастлив, ведь ты их тоже любишь, я-то знаю.

– Спасибо, Надир, ты очень добр, – мне было так приятно слышать такие слова.

– Пойдем сегодня со мной на работу? Проведем время вместе, как старые добрые друзья.

– Моя работа начинается только через неделю, зачем мне идти с тобой? Сидеть в твоем шатре на Кони-Айленд и слушать, как ты врешь людям ради денег? Это мошенничество, Надир.

– Это развлечение для людей, Эрик, – возразил он. – Никто не верит в гадалок, и приходят ко мне только для смеха. Но я получаю за это неплохие деньги. Сегодня последний день сезона. Брось, Эрик, пошли!

– Если ты рассчитываешь вытянуть из меня события вчерашней ночи – это напрасно, – прищурившись, сказал я, – между мной и Кристин ничего особого не было.

– Я и не хотел, – перс пожал плечами, хотя в глазах его светился искренний интерес, – идем, просто позавтракаем, и можешь идти по своим делам.

– Если только ты обещаешь ничего не спрашивать о вчерашнем…

– Обещаю!

Я вздохнул и поднялся на ноги, а когда уже был в дверях – то столкнулся с Кристин. Она была одета в костюм официантки, а неподалеку стоял Густав.

– Я собираюсь позавтракать с Надиром, – объяснил я, – увидимся вечером, Кристин.

– Может, ты, по крайней мере, проводишь меня до работы? – спросила она, и я увидел в ее глазах такое теплое и нежное чувство, что у меня перехватило дыхание. Я бросил взгляд на перса. Он кивнул:

– Нам по пути.

Девушка повернулась к Густаву и взяла его на руки:

– Дорогой, веди себя хорошо, поиграй с Кори. Когда я закончу работу, то зайду за тобой, и мы пойдем ужинать с мистером Эриком, да?

– Хорошо, мама.

Когда мы вышли на улицу, то я протянул руку Кристин. Она без колебаний приняла ее.

– Как спалось, Кристин? – поинтересовался перс, когда мы пошли вперед. Я тихо застонал и хотел уже ответить вместо нее, но она лишь задорно улыбнулась, как ни в чем не бывало:

– Прекрасно! У Эрика большая и удобная кровать. Получше той, что стояла в моей старой квартире.

Перс хмыкнул.

– Я вижу, вы с Эриком хорошо ладите.

– О, да, очень хорошо, верно, Эрик? – Кристин бросила на меня веселый взгляд, и я кивнул.

– Я рад за вас, – искренне улыбнулся Надир.

Дойдя до ресторана, мы попрощались, а когда я уже хотел уйти вместе с персом, Кристин подбежала ко мне, обняла за шею и поцеловала:

– До свидания, Эрик, увидимся вечером! – и забежала в ресторан. Я немного покраснел и растерянно взглянул на Надира.

– Поцелуй? Да она и правда тебя любит, – присвистнул перс, в шутку ткнув меня в бок.

– Да-да-да, – я закатил глаза и пошел вслед за другом, – это еще ничего не значит, она просто привязана ко мне.

– Хм, так странно видеть, как тебя целует женщина.

– Тебе странно, а мне приятно, – усмехнулся я, проходя в закусочную, к которой меня привел перс.

Мы сели в дальнем углу и принялись завтракать. Я, как обычно, в маске, мучительно жевал пищу, но еще больше меня отягощал этот пристальный взгляд перса, который буквально сверлил меня глазами. Наконец я поднял голову и нахмурился:

– Что?

– Я просто думаю, – перс опустил глаза, очевидно смутившись, что бесстыдно на меня пялился и теперь уставился в тарелку, – думаю о том, что ты сказал несколько минут назад. О том, что ты находишь поцелуи Кристин приятными…

– А ты не находишь поцелуи Алиши приятными?

– Да, но ты… несколько другой, чем я…

– Серьезно?! Ах да, я ведь монстр…

– Да нет, мы просто разные… – перс не мог найти подходящих слов, но я и так все понимал, ведь он не хотел сказать ничего плохого. У меня было хорошее настроение, поэтому я и не думал обижаться или ругаться, – в общем, ты понял, что я имею в виду. Я никогда прежде не видел тебя таким… Таким нормальным. И счастливым. Как будто ты получил все, что хотел…

– Так ведь и есть. У меня есть сын и любимая женщина. Да, моя женщина, которая заботится и думает обо мне. Она призналась, что хочет быть со мной.

– И ты собираешься с ней быть?

– Конечно! – я немного удивленно посмотрел на перса. – Сегодня вечером мы сходим на ужин с Кристин и Густавом, а после я хочу сходить с ними в Оперу, что думаешь?

– Кристин это точно понравится, но вряд ли заинтересует Густава. Он еще ребенок, и ему будет там скучно.

– Он не просто ребенок, он мой ребенок, – я выделил слово «мой». – Я обожал оперу, когда был еще меньше него. Мне интересно посмотреть, как Густав к этому отнесется.

– Эрик, я думаю, что Густав должен знать правду, – вздохнул перс и откинулся на спинку стула, – ты не можешь до конца жизни быть ему всего лишь дядей, он должен знать…

– Нет, не должен. Ему не нужно знать, что его отец чудовище! Пообещай мне, Надир, что ты будешь держать это в секрете!

– Обещаю, Эрик! Он не услышит это от меня, но я все равно думаю, что ты должен сказать ему правду.

– Никогда… – я покачал головой и в этот момент поклялся сам себе, что сдержу слово. Если я должен скрывать от него правду – пусть будет так, но я дам ему всё, что у меня есть, и то, чего не было в моем детстве. Я не был нормальным ребенком, но я обеспечу своему сыну самое лучшее и счастливое детство!

========== Глава 44. ==========

Глава 44.

POV Эрик.

После завтрака я распрощался с Надиром и пошел домой, чтобы немного полежать, потому что мои ноги устали и начали ныть. Но как только я коснулся головой подушки, то незаметно провалился в сон. Но не просто сон, а жуткий кошмар. С недавних пор меня опять начали преследовать эти кошмары, я снова видел те времена, когда хозяин избивал меня. Я резко сел, хватая ртом воздух, и понял, что больше не усну.

Послонявшись по дому, я решил принять ванну и расслабиться. Я откинул голову и закрыл глаза, а мои мысли снова вернулись к Кристин, что, впрочем, не было удивительно. Она так здорово целуется, и она не стесняется меня… Она не боится моего лица. Я так люблю целовать ее, ощущать ее губы на вкус. Но в то же время она хочет большего, а мне страшно. Первый и последний раз, когда она, можно сказать, силой затащила меня в постель, это было незабываемо. Была кромешная темнота, я отдавался сладостным ощущениям, таким незримым, но заполняющим всего меня, всю мою душу и мое сердце волной самых разных чувств…

Но теперь нет той палатки, нет той безлунной ночи, и если Кристин вновь сломит меня, то смогу ли я противостоять и держать себя в руках? Все ночи на Кони-Айленд были яркими, в окно то и дело лился свет то от фонарей, то от аттракционов Луна Парка. Если мы с ней… то я увижу ее обнаженной.

Сглотнув, я случайно вспомнил тот единственный раз, когда видел ее без одежды. Это было тогда, когда она упала в озеро, а был вынужден раздеть ее. Я помнил тот день очень отчетливо. Тот день и ее красивое стройное тело, пробудившее во мне желание, которое я еще не вполне понимал тогда. Но вскоре понял.

Она научила меня, она подарила мне себя, и это был самый искренний и самый лучший подарок, который я мог получить от нее. Я помнил все те чувства, все те ощущения, которые волной нахлынули на меня тогда, и мне так захотелось, чтобы сейчас она была здесь. Чтобы я ее обнял, поцеловал, прижал к себе, а потом… а потом я выругался и помотал головой. Черт, Эрик, совсем, что ли, свихнулся?! Нашел о чем думать! Но порочные мысли так и терзали мою голову.

Я судорожно сглотнул и вылез из ледяной ванны, затем переоделся и сел за пианино. Мне нужно было отвлечься, иначе я просто с ума сойду от желания, которое терзало меня. Я хотел, чтобы музыка помогла мне хоть немного отвлечься, и она помогла. За музыкой прошли томительные часы в ожидании вечера, а когда стукнуло шесть – я встал, подхватил пальто и побрел к дому Надира за Кристин и за своим сыном…

Это так звучало – «сын», «мой сын». Я никогда даже не мог надеяться, что у меня будут дети, а тут – сын. Красивый, умный, талантливый и – самое главное – счастливый ребенок, у которого нет ужасной черствой матери, который не испытывал ту боль, которую в свое время перенес я. Он будет успешным, я сделаю из него музыкального виртуозного гения. Я добьюсь его успеха и славы!

По пути я купил несколько красных роз для Кристин и небольшую игрушку для Густава, чтобы напоминала обо мне, когда меня не будет рядом. Хотя… Почему не будет? Я всегда буду с ним. Я постучал в дверь и спрятал подарки за спиной. Когда дверь распахнулась, я увидел Кристин. И замер.