Текст книги "У любви не всегда красивое лицо (СИ)"

Автор книги: Eriksangelofmusic4ever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

«Спасибо тебе, Господи!» – я облегченно перевела дух. А затем снова ощутила прилив ненависти. Разве за этого человека я когда-то вышла замуж? Этого человека я любила и боготворила? Да он настоящий урод, по сравнению с Эриком!

Ненависть овладевала мной, накатывая волнами, словно морской прибой, и мало-помалу затапливая все те островки симпатии и хорошего отношения к нему, которые я еще успела сохранить… Только теперь я поняла, что других чувств к этому человеку, кроме презрения и ненависти, я больше не испытываю. Я ненавидела его всем сердцем, мне было мерзко знать то, что он лежит со мной в одной постели и так стыдно за все то, что я наговорила Эрику. И это после того, что он для меня сделал… Какая же я все-таки дура!

Прошло несколько дней после этого разговора. Эти дни показались мне худшим кошмаром всей моей жизни. Рауль не давал мне и шагу ступить, и теперь меня везде преследовал его треклятый запах алкоголя, который я уже начинала ненавидеть так же, как и Рауля.

Еще хуже было постоянно видеть Эрика, смотреть на него и знать то, что теперь он меня презирает. Однажды я просто не выдержала и подошла к нему после работы. Мне хотелось поговорить с ним, объяснить все ему, но он и слушать меня не захотел, только одарил ужасным, озлобленным взглядом, в котором я явно прочитала презрение, и ушел.

Мне стало вдвойне больнее, но я понимала, что другого ожидать и не следовало. Не думала же я, что он любезно пригласит меня к себе домой и предложит выпить чаю! Я даже на минуту улыбнулась, представив, как он преувеличенно вежливо приглашает меня к себе и говорит: «Конечно, Кристин, давай немного посидим, поболтаем. Налить тебе чаю?». Даже в мыслях эта картина вызывала смех, а что говорить о реальности… И я в сотый раз за эти дни поздравила себя с тем, что я дура.

Я села на ступеньки ресторана, чтобы подождать Рауля, который обещал меня встретить, но он так и не пришел. Я просидела больше часа, когда поняла, что он вряд ли появится. Наверное, напился и теперь спит на диване. Да уж… Хороший муж, ничего не скажешь. Я вздохнула и хотела уже сама идти домой, как вдруг мне в голову стрельнула шальная мысль: надо пойти к Эрику и все ему объяснить! Он должен, он просто обязан меня понять!

Я сжала кулаки и направилась к дому Надира. Пусть меня прогонят, пусть выставят с позором за дверь, но я все-таки поговорю с ним!

Вот я остановилась у дома перса. Пару минут я стояла и думала, как бы мне попасть в дом, ведь вряд ли Надир так легко пустит меня внутрь, пока мой взгляд не скользнул по пожарной лестнице, ведущей к чердаку, который как раз находился над комнатой Ангела.

План созрел мгновенно, и я быстро вскарабкалась на высоту второго этажа и остановилась напротив комнаты Эрика. Там было темно, а свечи не горели. Очевидно, он уже спал. К счастью, окно было открыто, и я с легкостью пробралась внутрь.

Обстановка была та же, но только в атмосфере самой комнате что-то неуловимо изменилось, как будто весь уют, который здесь царил раньше, выветрился и исчез. Теперь комната выглядела мрачной.

Оглядевшись в полумраке, я осторожно приблизилась к кровати Эрика. Он спал, положив правую часть лица на подушку. Даже во сне он прятался от людей, прятал свое лицо и свою душу… Я опустилась на колени возле кровати и мягко потрясла его за плечо. Эрик заворочался и медленно открыл глаза. В них тут же отразился шок и непонимание, затем там появилось узнавание и некоторая радость… А после все исчезло, и в глубине его глаз я смогла прочесть только боль.

– Пожалуйста, не сердись, – взмолилась я. – Я… я пришла извиниться…

Эрик нахмурил брови, а затем сильнее прижался правой щекой к подушке и натянул одеяло до шеи:

– Кристин должна уйти, ей здесь не место.

– Эрик, пожалуйста, прости… Я… Было неправильно на тебя кричать, ты ведь только хотел помочь мне…

– Эрик не хочет видеть Кристин. Если она хочет быть с Раулем – пусть уходит!

Я умоляюще посмотрела на него, но он оставался таким же мрачным и непреклонным. Тогда я, решившись, осторожно залезла к нему в кровать. Эрик немного недоуменно наблюдал за моими действиями, пока я устраивалась у него в ногах. Так как лежать на кровати было бы неудобно, да и немного неловко, я села, прижав колени к груди.

– Эрик, мне очень жаль. Скажи, что мы снова можем стать друзьями? Ты простишь меня за мою глупость?

– Кристин была дурой, – проворчал он, и в этот момент я чуть не рассмеялась, так как он был полностью прав. Эрик же немного неуверенно взглянул на меня, словно ожидая того, что я буду возмущаться, но так как я молчала, то он продолжил. – Она кричала на Эрика и теперь надеется на прощение? Эрик не простит Кристин, особенно после того, что Рауль сделал с ним…

– Что? Так это был Рауль?! – Конечно, я и раньше догадывалась, что это мог сделать он, но теперь… теперь я точно знала об этом. Как он посмел? Знала бы я раньше – сама бы убила! – Почему ты не сказал мне раньше? Почему ты скрывал?

– А зачем? – Эрик пожал плечами, немного приподнялся и тоже сел на кровати. Он был без маски, но так как комната была плохо освещена, и в ней царил полумрак, то он чувствовал себя достаточно свободно. – Он муж Кристин, она бы расстроилась…

– Расстроилась?! Господи, да я… я просто не могу поверить, что это он… Как он мог?.. – я закрыла лицо руками и тихо застонала. Теперь я не знаю, как вести себя я ним, ведь если я скажу Раулю о том, что я все знаю… – Боюсь, что он побьет меня, если узнает, что мне это известно… – тихо прошептала я и увидела, как лицо Эрика потемнело, и он сжал кулаки.

– Так пусть Кристин не говорит ему об этом! Это… Это будет секретом… секретом Эрика и Кристин. Эрик никому не расскажет.

Я благодарно улыбнулась ему и вдруг отметила про себя, что он, даже будучи наедине со мной, не говорит от первого лица.

– Эрик… скажи что-нибудь от первого лица, пожалуйста.

Он вздрогнул и неуверенно посмотрел на меня, а затем опустил голову. Мне стало так жаль его.

– Твоей матери сейчас рядом нет, есть только я. Тебе нечего бояться. Давай, поговори со мной от первого лица.

– Не стоит… – Эрик помотал головой, и я отчетливо услышала в его голосе застарелый страх.

– Пожалуйста… – я взяла его за руку и сжала ладонь. – Скажи что-нибудь для меня…

Эрик сглотнул и, когда я уже не надеялась что-либо от него услышать, сказал:

– Что ты хочешь от меня услышать? – когда он произнес эти слова, я улыбнулась, и у меня на глазах выступили слезы.

Помнится, что он говорил от своего имени тогда, когда спас меня от цыган. И это был первый и последний раз. А сейчас он, по моей просьбе, снова говорит от своего лица. Ах, Эрик…

– Что случилось? – Эрик, наверное, заметил то, что я украдкой вытерла слезу, и обеспокоено наклонился ко мне.

– Когда ты говоришь от своего лица… Это так странно и так замечательно. Ты должен всегда так со мной говорить, Эрик. И не только со мной – со всеми. Хорошо?

Эрик кивнул:

– Хорошо.

Мы сидели и улыбались друг другу, и я ощущала, как дыра в моей груди потихоньку начинает затягиваться и как легче мне становится дышать, когда я с ним…

Мы сидели и болтали с Эриком как старые добрые друзья, без обид и без сожалений. Теперь время не тянулось, как в хмурые дни нашей разлуки, оно словно летело на крыльях. Мы и не заметили, что на улице уже темнеет и говорили до тех пор, пока часы на стене не пробили одиннадцать.

Эрик предложил мне остаться и переночевать здесь, но я отказалось, ведь дома остался Густав, он был сам, и я боялась, как бы Рауль не выместил на нем свою злобу. Тогда он захотел проводить меня, но и здесь я не смогла согласиться, ведь очень боялась, что навстречу мне может выйти Рауль.

Убедив Эрика остаться и не провожать меня, я на прощание легонько коснулась его щеки губами, а затем ушла через пожарную лестницу. Когда я была уже внизу, то оглянулась и увидела, что Эрик смотрит мне вслед. Улыбнувшись, я махнула ему рукой на прощание и в ответ получила точно такой же взмах, только немного неуверенный.

И, уже уходя в ночь, я тихонько рассмеялась. Мне было так хорошо и спокойно, и, покидая Эрика, я знала, что еще вернусь, вернусь к моему Ангелу Музыки…

========== Глава 32. ==========

Глава 32.

POV Эрик.

– Дышите, – сказала женщина-доктор, когда я расстегнул рубашку, а она приложила к моей груди холодный стетоскоп. Я попытался сделать глубокий вдох и закашлялся.

– Что ж, – сказала врач, убирая инструмент, – вы дышите лучше, чем на прошлой неделе, но я думаю, что вам все еще нужен отдых, и чем больше, тем лучше.

– Может, я уже смогу вернуться домой? К себе домой? Я не хочу приносить хлопоты моему другу. Да и там мне спокойнее.

– Да, наверное… – немного неуверенно протянула она, но, встретившись с моим умоляющим взглядом, кивнула. – Вы почти поправились, так что можете сами о себе позаботиться. Я позволю вам вернуться домой, если вы будете следить за своим здоровьем.

– Буду, – я едва не закричал от радости, так мне хотелось наконец-то покинуть стены больницы и дома Надира. Нет, не спорю – семья Надира хорошо ко мне относилась, но я привык жить один и сам о себе заботиться. – А что насчет работы? Я могу продолжать работать?

– Вы сказали, что работали каждый день по два часа за пианино, ведь так? – в ответ на вопросительный и строгий взгляд женщины-врача я только кивнул головой. – Что ж… Думаю, вы должны продолжать работать этим графиком еще недели две, а потом сможете окончательно вернуться к работе.

Две недели… Я чуть не застонал от бессилия, но быстро пришел к выводу, что лучше уж две недели хоть немного, но все-таки играть, чем не играть вообще. Я вздохнул и послушно кивнул, а затем спрыгнул со стола и вышел из кабинета. Надир стоял за дверью и ждал меня. Я в который раз ощутил благодарность: мало кто смог бы так ненавязчиво общаться со мной и помогать мне, а он еще и делал это искренне. Этого я не забуду никогда: его искренней дружбы и помощи.

Когда перс увидел, что я уже вышел из кабинета, он поспешил ко мне и подхватил меня под руку, видимо, желая помочь мне удержаться на ногах, но я отстранился.

– Хватит, Надир, я не инвалид, могу ходить сам. Да и со мной моя трость.

Когда я произнес эти слова, перс ошарашено уставился на меня, даже забыв что-либо возразить. Я рассмеялся, так как это меня позабавило.

– Что с тобой, Надир?

– Ты… Ты начал говорить от своего лица? Что с тобой произошло? – голос Надира был потрясенным, но в то же время каким-то радостным что ли.

– Ничего, просто решил, что так лучше. В любом случае, врач позволила мне вернуться домой, так что предлагаю сразу отправиться туда.

– Хорошо… – перс все еще немного недоуменно глазел на меня, но больше ничего говорить не стал.

Мы прошли через дорогу и спустя пару минут оказались у моего дома. Надир открыл дверь, ибо карабкаться по лестнице сейчас мне было не по силам.

Когда я переступил порог, мое лицо озарила невольная радостная улыбка. Да, я был рад вновь оказаться здесь, поскольку очень соскучился по нему. Пусть этот дом холодный и сырой, пусть в нем нет всего того тепла и уюта, пусть он не наполнен радостным смехом и любовью… Но это мой дом. Дом, где я могу спокойно посидеть у камина, наслаждаясь одиночеством и покоем, дом, в котором полноправный хозяин – только я.

– Если тебе что-нибудь понадобится – не стесняйся, спрашивай, – сказал Надир, войдя следом за мной. Сам он не очень любил бывать здесь, я это уже заметил. Его нервировали скрипы лестницы и постоянный шорох где-то под потолочными балками. Я-то знал, что там поселилось семейство летучих мышей, но все равно не трогал их. Пусть себе живут, они мне не мешают. К тому же, к ним я давно привык, обитая в темных подвалах Оперы, и считал их совсем не незваными гостями, а скорее давними знакомыми.

Мне совсем не хотелось зажигать свечи, потому что большую часть жизни я провел в темноте, но Надир настоял на этом, и спустя пару мгновений я понял почему. Когда последняя свеча были зажжена, и осветила даже самые дальние уголки заброшенного склада – я замер. А потом восхищенный вскрик сорвался с моих губ.

Посреди пустынного первого этажа моего дома, там, где раньше находилось старое и полуразрушенное пианино, теперь гордо стояло новое – большое и невероятно красивое, сделанное из черного дерева. Оно сразу поманило меня к себе гордым блеском отполированных клавиш цвета слоновой кости. Я осторожно подошел к нему, так, словно передо мною был мираж, который в любую минуту может исчезнуть, и затаил дыхание.

– Нравится? – с улыбкой спросил меня Надир. Я покачал головой, так как не мог ничего сказать. Пианино как будто очаровало меня, и я все еще не мог им налюбоваться. Затем я осторожно протянул руку и коснулся клавиш.

– Да… Это для меня? – я перевел взгляд на Надира, все еще не веря тому, что видел перед своими глазами. Перс стоял и довольно ухмылялся, было видно, что он весьма доволен собой.

– Я увидел его на антикварном аукционе пару дней назад. Оно недорогое, потому что там не хватает пару деталей, но я знаю, что ты сможешь его настроить, и оно будет как новое. Я думаю, что это то, что тебе нужно, чтобы тебе не было так одиноко. Твое старое пианино ни на что не годилось.

– Это было вовсе не обязательно, – сказал я, заворожено глядя на великолепное пианино, которое целиком и полностью принадлежало мне, и внезапно ощутил горячую благодарность Надиру.

– Но мне захотелось. Ты доволен?

Как я могу еще и быть недовольным? Это же подарок, подарок мне! Я даже не помню, когда мне в последний раз дарили что-нибудь просто так, от души.

Я сел на новый стул у пианино и улыбнулся:

– Да, очень. Спасибо, Надир, – было так непривычно улыбаться, но мне хотелось улыбнуться, чтобы Надир увидел, как я на самом деле ему благодарен. Видимо, он увидел это, поскольку, когда он собрался уходить, его лицо сияло улыбкой.

– Я запру дверь, – предупредил меня перс, – зайду через пару дней, чтобы проведать тебя.

Он, наверное, ждал от меня какого-то ответа, но я все еще пребывал в плену радости и восхищения свои подарком, поэтому промолчал. Скорее всего, перс меня понял, так как больше дожидаться не стал и ушел.

Когда за ним закрылась дверь, я осторожно коснулся клавиши. По всему зданию эхом разнеслась красивая и чистая нота. Это было потрясающе, и я сыграл одну из своих любимых мелодий, чтобы насладиться звуком. На старом пианино мне не очень нравилось играть, поскольку оно почти не работало, а это… Это было просто мечтой музыканта.

Пианино работало исправно, только некоторые клавиши, как и говорил Надир, немного скрипели. Но это меня не расстроило, и я взялся за починку. Правда, скоро я обнаружил, что струны тоже кто-то украл, но ничего. Их я смогу купить в любом музыкальном магазине. Прошло всего полчаса – и пианино было полностью готово для игры.

И я начал играть. Музыка вновь и вновь подносила меня до самого неба на своих прозрачных крыльях, а потом низвергала в пучину, но в последний момент снова ловила и подхватывала… Все пропало для меня, все исчезло. Осталась только музыка. Музыка и мои пальцы, легко скользящие по клавишам.

Я играл до тех пор, пока не почувствовал усталость. Тогда я перестал, и музыка стихла. Но взамен ей пришла тишина, теперь она не пугала меня и не заставляла ощутить одиночество. Она радовала меня, я наслаждался ею так же, как и музыкой, поскольку в ней еще звучали мои мелодии.

На мои губы набежала легкая улыбка, а затем я от всей души потянулся. Мне было так хорошо, как никогда. Когда я отправился наверх, мне было так легко идти, что даже трость не понадобилась. Музыка умела окрылять и утолять боль.

Поднявшись на второй этаж, я направился в ванну. Приготовив таз с холодной водой, я стянул маску и умылся, а потом быстро вытерся сухим полотенцем. После этого, набросив на плечи халат, я направился в спальню, чтобы найти там сухую одежду. Но когда я уже был на пороге спальни, меня остановил голос. Голос Кристин.

– Эрик?..

Вслед за голосом до меня донесся скрип пожарной лестницы, а потом тихий стук в разбитое окно на втором этаже. Я замер. Выйти или нет? Но о чем мне с ней говорить-то, а?

«А ты разве забыл, что вчера вечером вы довольно неплохо поговорили?» – язвительно напомнил мне внутренний голос.

Да, действительно, довольно неплохо. Я даже удивился, как легко мне было с ней говорить после всего того, что между нами было. Мне казалось, что я буду ее ненавидеть и презирать, но все эти чувства исчезли, как только я вновь ее увидел.

И снова стук. Я чертыхнулся и быстрым шагом – ну, относительно быстрым, ведь я еще не был вполне здоров – я направился в ту комнату, откуда был слышен звук, предварительно натянув на лицо маску.

– Привет, – улыбнулась мне Кристин, когда я пошире распахнул окно, чтобы она вошла. Я протянул ей руку, и она ухватилась за нее, не понимая, что даже от этого невинного прикосновения мне захотелось прижать ее к себе.

– Как сходил к врачу?

– Неплохо, спасибо, – я поплотнее запахнул свой халат, злясь на самого себя, что не успел одеть брюки и рубашку. – И все же, что ты тут делаешь в столь позднее время?

– Я только что с работы, – призналась она, – вот решила забежать к тебе на пару минут по пути домой. Ты завтра работаешь, верно?

Я кивнул:

– Да, завтра Эрик… – я запнулся, встретившись с ее взглядом, а потом более уверенно продолжил. – Завтра я работаю в вечернюю смену, но только два часа, ведь врач сказала, что пока рано брать полный рабочий день.

– Я тоже завтра в ночную смену.

Я вытащил карманные часы и взглянул на время. Было уже довольно поздно и ей пора бы возвращаться:

– А где твой ребенок?

– У Надира. Он ночует с Кори. Я рада, что Алиша не против, чтобы он оставался с ним. Густав скучает по другу. Да и я не могу оставлять сына наедине с Раулем после того случая. Рауль хороший человек, когда трезвый. Когда же он пьян – он будто сходит с ума.

– И лжет… – добавил я, а спустя мгновение понял, что этого не нужно было говорить, и что своим несвоевременным замечанием я только плеснул масла в огонь. Улыбка сползла с моего лица, и я виновато посмотрел в побледневшее лицо Кристин.

Она молчала, и я тоже молчал. Так прошло пару минут, но мне показалось, что мы уже вечность вот так стоим и просто молчим. Затем Кристин глухо произнесла:

– Я… Я должна идти… – Черт! Вот мой глупый язык! Зачем я это сказал? Ведь я больше всего хочу, чтобы она осталась…

– Да, должна, – я, скрепя сердце, согласился с ней, понимая, что ей незачем здесь оставаться. – Уже поздно… Я бы проводил тебя, но сейчас я вряд ли смогу пройти даже пару футов. Я устал.

– Ничего страшного, Эрик, – с этими словами она немного неловко улыбнулась мне, а потом, вновь приняв мою руку, начал спускаться вниз по лестнице. В тот момент, когда она склонила голову, чтобы посмотреть вниз и не оступиться на лестнице, я неосознанно подался вперед и полной грудью вдохнул ее запах. И блаженно закрыл глаза. А потом, словно очнувшись, резко отодвинулся, моля Бога, чтобы она не заметила.

– Спокойной ночи, Эрик, увидимся завтра… – Кристин уже стояла внизу и махала мне рукой. Фухх, кажется, она не заметила…

– Спокойной ночи, Кристин… – я ответил ей таким же взмахом руки, а потом еле слышно прошептал, так, чтобы она не смогла меня услышать: – Спокойной ночи, любимая.

Я не спускал с нее глаз, пока ее силуэт не растаял в тумане уже просыпающегося города… Что? Просыпающегося? Я недоуменно посмотрел в окно и увидел, что уже начинает светать. Но этого не может быть, ведь только что был вечер…

«Разве ты не знаешь, что влюбленным наплевать на часы?» – немного ядовито поинтересовался у меня внутренний голос, но я ничего не ответил ему. Мне просто нечего было ответить. Вдруг в окно ворвался ветер. Он был достаточно холодным, несмотря на то, что была еще ранняя осень. И в это момент я все сердцем почувствовал приближение зимы.

POV Кристин.

Я возвратилась от Эрика довольно поздно, если не сказать точнее – рано. Я даже немного удивилась, когда, войдя в квартиру, взглянула на часы и увидела, что они показывают уже шесть часов утра. Черт! Рауль. Если он заметит, что я так поздно пришла…

– Где, черт возьми, ты была?! Я проснулся этим утром один!

Поздно. Уже заметил. Я обреченно вздохнула и с надеждой посмотрела на Рауля. Пусть он будет трезвый… Когда он трезвый, я, хоть и боюсь его намного больше, чем пьяного, но все же смогу его уговорить в том, что все его подозрения неверны. А когда он пьяный, ему ничего не докажешь.

Но, как только он вплотную подошел ко мне, я поняла, что мои надежды тщетны. Он него разило алкоголем за версту, и меня передернуло от отвращения. Боже, как я его ненавижу, когда он такой…

Я прижала к себе Густава, которого забрала от Надира, когда уже уходила от Эрика, и тихо прошептала ему на ухо: «Уходи в свою комнату…». Он послушался меня и, со страхом взирая на Рауля, который как раз запрокинул голову, чтобы допить бутылку коньяка, поплелся в свою комнату.

В это же время Рауль, допив остатки коньяка, изо всех сил бросил пустую бутылку в угол. Стеклянная бутылка разбилась вдребезги, ударившись о батарею, а осколки разлетелись во все стороны. Я вздрогнула от неожиданности, услышав звон битого стекла.

– Я была на работе. Но сейчас я дома, и валюсь с ног…

– Ты была с ним, не так ли? – рявкнул муж. В мгновение ока он подбежал ко мне и схватив за шею. Я беспомощно забилась в его руках, пытаясь вырваться. – Я чувствую это! Не лги мне!

– Что? Не говори ерунды, Рауль! – я уже задыхалась и изо всех сил била кулаками по его руке, сжимавшей мою шею, но это было то же, что сравнивать силу опытного боксера и безобидной бабочки, севшей ему на плечо.

– Ты говоришь, что я несу бред, но я вижу ложь в твоих глазах. Ты лжешь! Ты была с ним! Я предупреждал тебя держаться от него подальше? Предупреждал, Кристин!

– Нет! – заплакала я. Воздуха у меня почти не осталось, и я захрипела: – Я говорю правду…

Но, не успев что-либо сказать, я с ужасом заметила, как он замахнулся и наотмашь ударил меня по лицу. Я задохнулась от боли, а когда он снова поднял руку, я прикрыла лицо руками.

– Это последнее предупреждение, Кристин! Если ты снова будешь мне лгать, то не отделаешься всего лишь синяками под глазами…

С этими словами он развернулся и пошел в нашу спальню, громко хлопнув дверью. Я же без сил опустилась на колени, громко рыдая и проклиная все на свете. Рауль, Рауль, когда успел стать таким? Раньше ты был милым и прекрасным юношей, кто же ты теперь?! Ты зверь. И я ненавижу тебя.

С этими мыслями я потихоньку привела себя в порядок, поправила платье и стерла кровь в лица, а затем ушла в комнату сына. Он уже спал, и я мысленно возблагодарила Бога за это. Осторожно, чтобы не разбудить его, я примостилась возле него и закрыла глаза. А потом беззвучно зарыдала.

Когда я проснулась следующим утром и взглянула в зеркало, то увидела, что под глазом образовался небольшой фиолетово-черный синяк. Как отвратительно… И как больно осознавать то, что это сделал человек, которого я когда-то так любила и боготворила. Тяжело вздохнув, я стерла слезы, невольно покатившиеся по щекам, а затем бросила взгляд на лежащего на диване Рауля. Слава Богу, он спал. По всей квартире витал отвратительный запах, а везде валялись пустые бутылки. Я с отвращением и презрением покачала головой и, взяв за руку Густава, вышла из квартиры.

– Мама, а что с твоим лицом?

Мы как раз шли через парк, когда сын, подняв на меня глаза, задал этот вопрос. Я напряглась, поскольку думала, что он не заметил синяк.

– Ничего, – я как можно свободнее пожала плечами, – просто упала с лестницы.

Но мой сын был не глуп, далеко не глуп. Чем старше он становился, тем больше походил на Эрика, а Эрик был умен.

– Это папа, да? Он снова ударил тебя?

– Нет, я же объяснила, что упала с лестницы. Теперь давай решим, чем займемся, у нас весь день впереди, чтобы провести время вместе, – я как можно беспечнее улыбнулась сыну.

Густав пожал плечами:

– Я не знаю.

– Ну, а что ты думаешь о походе на пляж? Скоро зима, остались последние теплые деньки. Надо воспользоваться возможностью.

Он на мгновение задумался, а потом кивнул. Пляж был недалеко, и мы дошли до него за десять минут. Ребенок побежал по теплому песку, скинув обувь.

– Густав, подожди! – рассмеялась и побежала за ним.

Мы бежали очень долго, наконец, спустя пару минут бега, я поймала сына и, увлекая его за собой, упала на спину и расхохоталась. Это была пустынная территория пляжа, здесь совсем никого не было. Сын тоже звонко рассмеялся. Я запыхалась от бега и совсем не хотела вставать, поэтому откинула голову на песок. Как же хорошо. Спокойно, нет повседневных забот, и никто тебя не видит, никто не может осудить или запретить. Вот бы еще Эрик здесь был… Но это уже пустые мечты.

– Мама? – шепотом позвал Густав. – Это мистер Эрик?

– Что?! – я резко поднялась на локтях и посмотрела туда, куда глядел сын. И, правда, за огромным камнем сидел Эрик, закатав рукава и штанины, и что-то усердно писал. Наверное, музыку сочиняет. И невольно улыбнулась. Теперь, когда он был один, далеко от людей, он выглядел таким расслабленным и вел себя так естественно. И был совсем другим, чем в жизни, таким, каким я запомнила его с того времени, когда впервые увидела. Задумчивый и загадочный…

– Мам, это он? – Густав вновь обратился ко мне.

– Да, милый, это он.

– Мы пойдем поздороваться?

– Да, только не беги… А то он может напугаться.

Сын кивнул, взял меня за руку и повел к Эрику. Я не сопротивлялась, поскольку была рада увидеть его здесь, хотя и не ожидала. Хотя место он нашел что надо, тут абсолютно никого не было, кроме, может быть, чайки, которая одиноко прохаживалась у кромки воды.

Мы подошли к Ангелу, который сидел на подстеленном пледе, но он не заметил нас. Наверное, он был поглощен своей работой.

– Привет, мистер Эрик! – громко сказал Густав.

Эрик от неожиданности выронил все бумаги и побледнел.

– Эрик, Эрик, все в порядке, это всего лишь мы… – я собрала его листки и протянула Эрику.

Лицо Эрика вытянулось от удивления, и он не сразу принял исписанные нотами бумаги, которые я протягивала ему. Несколько секунд спустя он наконец-то заметил, что я стою с протянутой рукой, покраснел и быстро схватил все листы.

– Простите, я сочинял новую мелодию и, наверное, слишком сильно ушел в себя…

– Ничего. Но что ты тут делаешь? Я никак не ожидала увидеть Призрака Оперы, сидящего на песчаном пляже, – я хотела немного развеселить его, но он смутился еще больше.

– Врач сказал, что свежий воздух поможет мне поскорей поправиться.

– И как?

– Да пока не очень, – Эрик пожал плечами, – но тишина и покой помогают мне с моей музыкой.

– Мистер Эрик, – Густав подергал его за рукав, мы с мамой пришли сюда, чтобы гоняться за птичками и строить замки из песка…

– Вокруг много птиц, почему бы тебе не побегать за ними, пока мы с твоей мамой поговорим?

Сын взглянул на меня, прося разрешения. Когда я кивнула, он бросился к стайке чаек.

– Не убегай далеко, дорогой…

– Да, мама!

– Где мои манеры? – вдруг спохватился Эрик и расправил плед так, чтобы и я могла сесть. Я невольно улыбнулся. Эрик такой… Эрик! – Присаживайся, пожалуйста!

Я благодарно улыбнулась ему, затем осторожно опустилась рядом с ним, сняла туфли и зарыла ноги в песок. Как мне было хорошо сейчас… Вот бы так было всегда! Но вдруг всю идиллию прервал изумленный вздох Эрика. Я перевела на него взгляд и замерла. Он смотрел прямо на мое лицо. На мой синяк. Я прикусила губу. Что мне сказать ему?..

– Кристин… – выдохнул Эрик, а потом сжал кулаки и испытующе посмотрел прямо мне в глаза. – Твое лицо… Что случилось?…

========== Глава 33. ==========

Глава 33.

POV Кристин.

– Кристин… – выдохнул Эрик, а потом сжал кулаки и испытующе посмотрел прямо мне в глаза. – Твое лицо… Что случилось?..

Он медленно протянул руку и попытался дотронуться до моего лица, но я мягко отстранилась. Он замер и молча смотрел на меня.

– Ничего… Я… Я упала с лестницы.

Эрик удивленно вскинул брови, а затем отвернулся, задумчиво глядя вдаль:

– Ты знаешь, Кристин, может, у меня и много недостатков, но я не глуп. Можно подумать, что я не знаю, как относится к тебе твой муж, как он бьет тебя, – сказав эти слова, он опустил голову, а потом тихо добавил: – Пусть я выгляжу как чудовище, но я бы так никогда не поступил.

Я сглотнула и попыталась что-то сказать, но у меня в горле словно застрял ком. В конце концов, я еле выдавила из себя два слова:

– Эрик, прошу… – и, не имея сил ничего сказать, я опустила голову на колени. А он продолжал говорить, все так же задумчиво уставившись вдаль, так, как будто ему все равно, но я-то видела, как сжимались и разжимались его кулаки.

– Все те годы, что ты танцевала, Кристин, ты ни разу даже не споткнулась и не упала. И все же сейчас ты говоришь, что неуклюже упала с лестницы. Ложь… – Я хотела возразить хотя бы для приличия, но он перебил меня: – И не отнекивайся. Не могу поверить, что ты позволяешь Раулю так с собой обращаться. Тебе, наверное, нравится терпеть побои, раз ты снова и снова возвращаешься к нему.

Меня как будто ударили кулаком под дых, дыхание остановилось в груди, и я несколько минут сидела, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Чего-чего, а такого я не ожидала от него услышать.

– Это не твое дело, – наконец-то справившись с собой, проворчала я, все так же не поднимая головы, – ты просто завидуешь, что я с ним! – в тот момент я не думала о том, что именно говорю и кому. Поэтому я была удивлена, когда Эрик вдруг сорвался на ноги. Его губы сжались, а на шее забилась жилка.

– Ты права! – Он сказал это таким тоном, что у меня по коже пробежали мурашки. – Я ревную. Но я не думал, что ты всегда мечтала выйти замуж за человека, для которого будешь боксерской грушей! – С этими словами он посмотрел мне в глаза и тихо добавил: – Потому что именно ей ты сейчас и являешься.

Я наклонила голову и обхватила ее руками, а когда подняла ее – Эрик уже был достаточно далеко. Он уходил.

– Эрик! – я вскочила со своего места и закричала ему вслед. – Эрик, вернись, пожалуйста!..

Но он не обернулся и, свернув на тротуар, направился в сторону своего дома. Я же осталась стоять, грустно смотря ему вслед. Я снова оттолкнула его и почему? Потому что он говорил мне правду? Я покачала головой. Когда я начну учиться на своих ошибках?

Вдруг ко мне подлетел Густав и, прижавшись, обнял меня за шею. Ах, мой родной Густав… Как же я тебя люблю. Ты частица Эрика, частица его души.

– Мама, почему мистер Эрик рассердился? – спросил сын, посмотрев мне в глаза. Я же ответила ему растерянным взглядом.

– Я не знаю, любимый… Идем, мне уже нужно собираться на работу.