Текст книги "У любви не всегда красивое лицо (СИ)"

Автор книги: Eriksangelofmusic4ever

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

«Глупые ты вопросы задаешь! – насмешливо фыркнул внутренний голос. – Домой торопилась, вот почему!».

Да, наверное, потому… Стоп! Торопилась домой? Неужели ко мне?..

– Как самочувствие, Эрик?

– Нормально, только Эрику скучно… Да и легкие мучают, очень больно дышать.

– Да, я знаю. Та женщина-врач говорила, что так и будет. Ну, ничего, через неделю как новенький будешь, – она ободряюще улыбнулась и, как ни странно, мне полегчало от одной ее улыбки. – Я пришла спросить – может, тебе что-нибудь нужно? Мы с Алишей как раз идем на рынок. Купить тебе что-нибудь?

Я покачал головой, а затем быстро потянулся к блокноту и ручке. Их я прихватил с собой из больницы. Я быстро написал список вещей, которые она должна была забрать из моего дома. Мне нужна была некоторая моя одежда, а так же мои бумаги – работы по музыке, чтобы было чем себя занять, пока мне не станет немного лучше.

– Вот… – я вырвал лист из блокнота и протянул Кристин. Она пробежалась по нему взглядом и непонимающе подняла на меня глаза:

– Одежда? Письменные принадлежности? Что это?

– Это все у Эрика д-дома. Кристин могла бы это все принести, если… если, конечно, ей не трудно…

– Нет, конечно, – она широко улыбнулась мне, ее глаза засияли. – Я вернусь прежде, чем стемнеет, обещаю, – с этими словами она опять улыбнулась мне и выскочила из комнаты, а ей вслед полетело мое тихое «Спасибо…».

POV Кристин.

– Густав, иди и поиграй с Кори, пока мы с тетей Алишей пойдем в магазин, – я опустилась перед сыном на колени и ласково поцеловала его в щеку. Он в ответ обнял меня за шею. – Не балуйся, и не доставай дядю Надира. И самое главное: не шуми! Мистеру Эрику нужен отдых. Ты меня понял?

Сын поднял на меня свои большие зеленые глаза и кивнул:

– Да, мам, я понял. А ты почитаешь мне перед сном?

– Обязательно почитаю! И не только тебе, но и Кори, – я улыбнулась сынишке Надира, и тот ответил мне слегка неуверенной и кривозубой улыбкой. Он был очень стеснительным, поэтому в моем присутствии всегда отмалчивался.

Я потрепала сына по его густым темно-русым волосам. С возрастом он все больше походил на моего Ангела Музыки. Я знала, что рано или поздно нужно будет рассказать Эрику про сына, но сейчас… сейчас еще не время.

– Твой ребенок как ангел, – сказала Алиша, когда мы шли на рынок. – Он никогда не приносит хлопот, всегда тебя слушается и развлекает моего неугомонного и шкодливого Кори, – Алиша взглянула на меня, а я ответила ей улыбкой. Мы с ней достаточно хорошо ладили. Она тоже улыбнулась мне, а затем продолжила: – А еще у него необычные глаза. Они кажутся мне смутно знакомыми, как будто я их уже где-то видела, но никак не могу вспомнить, где именно…

Она замолчала, а я напряглась. Если она догадается, что тогда будет? Она, наверное, сразу расскажет Надиру, а тот поведает об этом Эрику. Но никто не должен знать о том, что Эрик – настоящий отец Густава! Никто. Разумеется, дело не в том, что я стесняюсь Эрика, нет! Я была бы счастлива, если бы все – и он тоже – знали, но не в этой ситуации. Сначала я должна оборвать все ниточки, которые связывают меня с Раулем, затем вернуть Эрика, и только тогда все будет правильно, все будет так, как должно было быть всегда…

Когда мы проходили мимо отдела с овощами, я, рассеянно приглядываясь к продуктам, вдруг случайно посмотрела на заброшенный квартал, который тянулся как раз за рынком. Там где-то должен быть дом Эрика… Черт! Эрик! Нужно выполнить его поручение. Я чуть было не забыла! Я похлопала Алишу по плечу, чтобы она обратила на меня внимание.

– Алиша, мне нужно в дом Эрика на пару минут…

– Зачем? – нахмурилась Алиша, внимательно смотря на меня.

– Он попросил меня забрать кое-какие вещи. Давай встретимся тут через пятнадцать минут, хорошо?

Алиша насупила брови. В ее глазах я явно прочитала сомнение.

– Это плохая идея, Кристин. Надир велел мне приглядывать за тобой.

– Я быстро. Это займет всего пару минут, я обещаю!

Женщина поколебалась, затем вздохнула:

– Ладно, только побыстрее! Не подставляй меня.

Я благодарно улыбнулась ей и быстрыми шагами направилась в заброшенный квартал, где находился дом Эрика. Примерно через пять минут я уже была возле него. Там я остановилась. Дом, теперь выглядевший таким пустым и одиноким, нагонял на меня тоску и ужас своими разбитыми и пустыми окнами. Раньше, когда я здесь бывала, из них лился свет, а теперь… теперь в доме царила тьма.

Было так пустынно и жутко, что мурашки пробежали по коже. Но незачем медлить, надо идти, а то уже темнеет. И я решительно открыла дверь, неприятно скрипнувшую при входе, а затем шагнула вперед, во тьму.

Где-то высоко, почти под потолком, резко взлетели и вылетели в разбитое окно птицы. Затем где-то на потолочной балке послышался шорох, и в открытое окно следом за птицами вылетела черная тень – летучая мышь. Ну и место… Я невольно поежилась. Мне стало не по себе. И как только Эрик смог поселиться здесь?

Решив не медлить, я поспешила на второй этаж, поминутно содрогаясь от скрипа лестничных ступенек и от сквозняка, гуляющего по всему заброшенному складу. Там я собрала одежду, постоянно сверяясь со списком, а после спустилась вниз и взяла несколько перьев, чернильницу и бумаги Эрика. На минуту застыв, я развернула несколько его бумаг и улыбнулась: он все так же любил музыку, все так же не мог прожить без нее ни дня.

Наконец я собрала все, что было нужно. «Слава Богу!» – подумалось мне. В этом доме мне было очень неуютно и даже, если честно, немного страшно. Не знаю, что именно пугало меня: то ли непроглядная тьма, поселившаяся в углах комнаты, то ли постоянный шорох где-то под потолком, то ли сам дом, который явно был очень старым и запущенным…

В любом случае хорошо, что я уже все собрала, так как мне надо возвращаться к Алише, я же ей пообещала. В итоге я быстро, даже слишком быстро вышла из дома, и снова остановилась перед ним. Теперь он пугал меня еще больше.

Но надо идти домой, не зачем здесь торчать так долго. Уже темнеет. Я собралась уже идти домой, но мой взгляд остановился на полуоткрытой двери. Черт, забыла запереть! Я снова оказалась у дверей и плотно закрыла их. А затем глубоко вдохнула свежий воздух. Надо же, а в самом доме так пыльно и уныло. И как только Эрик может там жить?..

Поминутно задавая себе этот вопрос, я уже отошла на несколько шагов от дома, как вдруг меня остановил такой знакомый голос. Я замерла, так как этот голос был не только знакомым, но и ненавистным мне.

– Крошка Лотти… Случайно, не из логова ли монстра ты сейчас вышла?

– Рауль… – прошептала я, медленно поворачиваясь. И встретилась с его холодным и в тоже время таким яростным взглядом, что у меня похолодело в душе, но я только гордо вскинула свой подбородок. Незачем показывать ему свой страх!

– Ну и что? – спросил он, небрежно прислонившись к стене, но все так же продолжая сверлить меня яростным взглядом. – Нашла себя с новым человеком? Хотя о чем я, какой он человек… – Рауль с отвращением сплюнул. – Как ты могла мне изменить? Я и думать не смел о неверности, а ты… – Я сердито нахмурилась. Ну конечно, о какой неверности ты мог думать, когда твоя голова всегда забита мыслями о том, где взять еще бутылку? Вот сволочь! И еще имеет право меня упрекать?! – Ты бросила меня и сбежала к этому демону! Я убью его за это!

Несмотря на то, что только что мною владела злость, сейчас я чувствовала только страх за Эрика. Ведь Рауль вполне может сделать то, о чем говорит. Но я должна уберечь моего Ангела, так как он тогда уберег меня!

– Его здесь нет, – я пыталась говорить спокойно, но мой голос немного дрожал, – он… он в больнице, в критическом состоянии.

Я ни за что не открою Раулю правду, не скажу то, где на самом деле находится Эрик. Ведь тогда жизнь моего Ангела музыки окажется в опасности, а этого я точно не позволю. Я уберегу тебя, мой любимый, уберегу!

– Критическое состояние? – Рауль фыркнул. – А чего ты так волнуешься за него, а? Ты замужем за мной! ЗА МНОЙ! – Он не сказал, а буквально прорычал эти слова, и так громко, что я аж подпрыгнула на месте. Сейчас я его боялась, так боялась, как никогда. – Он бросил тебя несколько лет назад, Кристин… Ты помнишь тот день? Ты бы умерла в лесу, если бы не я.

Мой страх пропал, как только с его губ сорвались эти слова. И он еще смеет так говорить? Ведь это он тогда стрелял в Эрика, он приказал своим людям убить его, так что в любом случае во всем виноват был только он! Я резко выпрямилась, буравя Рауля сердитым взглядом:

– Это ложь, – прорычала я. Моя кровь закипела в жилах, а сердце забилось в два раза быстрее. – Ты обманул меня тогда! Эрик рассказал мне правду! Я вышла замуж за ложь. Ты мне не муж и никогда им не был! Я согласилась быть с тобой только потому, что испугалась одиночества! И знаешь что? Да лучше бы я одна осталась, но не выходила за тебя замуж! – мой голос был полон ненависти и горечи.

Рауль, до сих пор стоявший у стены со сложенными на груди руками, вдруг сделал шаг вперед и, схватив меня за плечи, грубо прижал к стене. Я не успела вырваться и убежать, поэтому молча стояла, слушая, как быстро колотится мое сердце. Раньше, когда я только-только встретила Рауля, мое сердце билось так же, когда он меня обнимал. Но тогда оно билось от смущения и радости, а сейчас – от страха.

Рауль прижал меня к стене еще сильнее и наклонился ко мне. До меня донесся ощутимый запах алкоголя. Я скривилась. До чего же он теперь противен мне!

– Ты пьян, – с презрением сказала я, сощурив глаза. – Оставь меня в покое, я не хочу отныне иметь с тобой ничего общего.

Лицо бывшего виконта озарила коварная и мерзкая улыбка:

– Нравится тебе это или нет, но мы все еще женаты, крошка Лотти. В день нашей свадьбы ты поклялась, что мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас. Я придерживаюсь этого обета, и так как я пока умирать не собираюсь – то только твоя преждевременная смерть сможет расторгнуть этот брак.

Когда я услышала эти слова – я похолодела. Но он же не сможет этого сделать, он не сможет убить меня… Ведь так? Но он продолжал:

– Ты должна вернуться домой и забыть об этом демоне. Не думай, что я не знаю, где и с кем ты работаешь, Кристин. Пусть я пока не знаю, где ты сейчас остановилась, но я узнаю, поверь мне! Завтра вечером я жду тебя дома, и будь добра, женушка, приготовь мне ужин, – он отстранился и, сияя все такой мерзкой улыбочкой, от которой меня воротило, ущипнул меня за щеку. – И не заставляй меня искать тебя, Кристин, иначе пожалеешь об этом… Ты, и те, кто тебя укрыл! Я не пощажу никого!

Боже мой! Надир, Алиша и Кори… Они теперь могут пострадать из-за меня! А еще Эрик и Густав… Нет, я этого не допущу. Я не допущу, чтобы с ними что-то произошло!

– Рауль, пожалуйста… – вся моя смелость вдруг испарилась. Я попробовала было надавить ему на жалость, но ответом мне был только безразличный и холодный взгляд. Теперь передо мною предстал другой Рауль, жестокий и опасный. Он способен на всё. И он может навредить моим близким.

– Отнеси демону его тряпье и попрощайся с ним в последний раз.

POV Эрик.

Я не спал, когда услышал, как тихонько скрипнула дверь. Даже не открывая глаз, я уже знал, кто это. Это была Кристин. Она вернулась. Я приоткрыл глаза и незаметно начал наблюдать за ней. Я видел, как она проскользнула в комнату и, очень осторожно ступая, положила стопку одежды на стул, стоящий возле кровати, а затем сложила перья и бумагу на стол.

Я был так рад ее видеть. Впервые за долгое время не было той душевной боли, что преследовала меня всегда. Кристин тут, она рядом, она обещала никогда меня не оставлять. И я любил ее, любил больше жизни.

Вдруг Кристин повернулась ко мне лицом, и я нахмурился, увидев, что ее глаза покраснели и воспалились, а значит – она плакала. Что случилось? Кто обидел? Если кто-то даже пальцем ее тронул, я…

– Твои вещи, – мои грозные мысли прервал ее голос, очень тихий и дрожащий, и мне показалось, что она вот-вот расплачется. Что же случилось? Чем она так расстроена?

– Кристин, что случилось? – спросил я, садясь на кровати.

– Ничего. Всё в порядке. У меня была тяжелая неделя. Я пойду спать.

Кристин, не глядя на меня, побежала к дверям, но когда она уже была возле порога, мой крик остановил ее:

– К… Кристин, подожди, не уходи, пожалуйста… Посиди со мной…

Она обернулась, и я вдруг заметил синяки на ее шее и плечах. Моя кровь закипела при виде этих темно-фиолетовых отметин. Кто посмел ее тронуть?

– Что случилось, Кристин? – умоляюще спросил я.

Она покачала головой, а затем встретилась со мной глазами, в которых поблескивали слезы. И то, что я прочитал там, поразило меня: отчаяние, безысходность, но вместе с тем такая решительность. И я понял. Я сразу все понял. Она уходит, она оставляет меня, я больше никогда ее не увижу…

– Ничего. Спокойной ночи, – и вот дверь за ней захлопнулась, а я все так же сидел на кровати, пораженный тем, что только что осознал. Кристин. Уходит. Она уходит! Нет, я не допущу этого! И я изо всех сил закричал ей вслед:

– Кристин! Кристин, вернись, прошу! – Нет, только не это! Я не смогу это вынести, не смогу жить без нее! В этом момент я забыл обо всем на свете, а думал только о том, чтобы вернуть Кристин, остановить ее. Я не могу, нет, не могу вновь потерять её, не сейчас, не в тот момент, когда всё было так хорошо, когда казалось, что счастье так близко, стоит лишь протянуть к нему руку…

– Кристин! – Я снова закричал и бросился к двери. Дурак, даже про трость забыл! Не успел я сделать и пару шагов, как ногу пронзила ужасная боль, я споткнулся и рухнул на пол, и как назло – прямо на грудь. Собравшись с силами, я перевернулся на спину и сосредоточился на дыхании.

Вдох, выдох… Кристин уходит.

Вдох, выдох…Она не вернется.

Вдох, выдох… Я потерял ее навеки.

Я застонал и схватился руками за голову.

– Эрик?

В комнату влетел Надир, потрясенно осмотрелся вокруг и, увидев, что я лежу на полу, вскрикнул и упал передо мной на колени.

– Ты чего, Эрик? Что случилось? Ты упал?

– К… Кр…

Я пытался произнести её имя, но понял, что не могу говорить. Казалось, у меня в горле застрял ком величиной с теннисный мячик, поскольку я не мог сказать ни слова. Но я кричал, в своей душе я кричал, повторяя два слова, два проклятых слова, которые в один миг перевернули мою жизнь: «Кристин ушла!».

Надир, совсем не обращая внимания на мое лицо, которое кривилось от боли, помог мне лечь на кровать, а затем испуганно склонился надо мной. В его глазах я прочел волнение и недоумение:

– Что случилось?

– К… Кристин… – я беспомощно посмотрел в карие глаза друга, которые все так же с непониманием смотрели на меня.

– Кристин? – перс нахмурился, и как только ее имя сорвалось с его губ – входная дверь на первом этаже захлопнулась.

Ушла. Она ушла. Она оставила меня одного. Зачем? Почему? Кристин, Кристин, почему ты всегда так поступаешь со мной? Ты столько раз дарила мне надежду, столько раз клялась в своей любви, но каждый раз ты снова уходишь, оставляя меня наедине с самим собой…

– Она ушла… – прошептал я и закрыл лицо руками.

========== Глава 31. ==========

Глава 31.

POV Эрик.

– Эрик… Эрик должен поговорить с Кристин! Должен поговорить… – ни секунды не колеблясь, я схватил трость и, напрягая все силы, тяжело поднялся с кровати, а затем как можно быстрее поковылял вниз. Мне было больно, ужасно больно. И самое главное то, что болела не только моя телесная оболочка. Болела моя душа. Она словно горела на медленном огне, сжигая все мои надежды и грезы.

Надир что-то кричал мне вслед, но я не слушал его. Сейчас не время, сейчас я должен догнать ее, догнать мою Кристин. И узнать, почему она снова так жестоко со мной поступает, почему снова разбивает мое сердце на куски. Если… если она в глаза скажет мне, что не любит – я оставлю ее, дам уйти, и никогда больше не буду докучать ей. Но если она не сможет сказать этого… Тогда я выясню, кто надоумил ее сделать это, кто заставил ее уйти от меня!

Я даже сам не знал, как догнал ее. Моя грудь горела, словно в огне, а нога просто разрывалась от чудовищной боли, но я все-таки сделал это.

Кристин шла, нет, почти бежала, держа Густава за руку. Он же явно не хотел уходить, поскольку часто оборачивался и смотрел назад. Она еще не успела дойти до конца улицы, когда ее настиг мой голос. Моя любимая замерла, как только услышала его.

– Кристин!

Она стояла так несколько секунд, словно пребывая в оцепенении, а потом медленно обернулась и посмотрела на меня, еще крепче сжав руку Густава, который стоял и недоуменно глядел на нас обоих: на меня, тяжело переводящего дыхание, и на Кристин, грудь которой тоже взволнованно вздымалась. Так мы простояли минут пять, а затем до моих ушей донесся тихий голос Кристин:

– Эрик, иди обратно, – она сказала это, побледнев еще больше, хотя и так была белая, как полотно. – Ты не должен здесь находиться. А я иду домой, туда, где мое место.

– Разве место Кристин рядом с Раулем? – потрясенно выдохнул я. Не может быть, что она все это время мне лгала! – Но Кристин сказала, что никогда не вернется к Раулю, зачем же она туда идет?

Я медленно поковылял к Кристин, застывшей на месте, не сводя с нее глаз. Но она опустила голову вниз. Тогда я, подойдя ближе, попытался взять её за руку, но она отпрянула.

– Хватит, Эрик! – слезы вдруг потекли по ее щекам. – Перестань! Ты не нужен мне! Ты не нужен мне как друг!

Что? Что она говорит? Зачем она это говорит? Она хочет снова разбить мне сердце? Так она уже это сделала и давно! Зачем она так со мной? За что? Разве я заслужил услышать от нее такие слова?!

Ладно, пусть она не хочет быть со мной, с этим я еще смогу как-то справиться, но она не должна возвращаться к Раулю, к этому монстру, который, я уверен, не раз избивал ее. И она понимает это, понимает, но все равно хочет туда вернуться, да еще и ребенка с собой берет!

– Кристин может вернуться к Надиру… Там она будет в безопасности, – я поднял на нее глаза, полные боли и мольбы. Она все так же стояла, не реагируя на мои просьбы. Тогда я протянул к ней руку, но она вновь отшатнулась, а я, не устояв на ногах, упал на асфальт. Боль пронзила мою раненую грудь. Но почему ты не помогаешь мне, мой ангел? Разве тебе все равно, что со мной будет?

Похоже, что так, потому что Кристин и не думала мне помогать, она продолжала стоять на месте и смотреть на меня со слезами на глазах:

– Я не знаю, что у тебя в голове и что ты себе думал. Я замужем, Эрик! – с этими словами она подняла руку, и я увидел небольшое золотое обручальное кольцо, блеснувшее при свете заходящего солнца. – И уже достаточно давно. Я замужем, и ты должен держаться от меня подальше. Мне не нужна твоя помощь, и я не хочу тебя больше видеть. Никогда.

С этими словами, которые раскаленными кинжалами вонзились в мое сердце, она взяла Густава на руки и быстро скрылась в тени ночного города. А я… я и не думал ее преследовать. Я просто привалился к ближайшей стене и медленно сполз на землю. Казалось, все мои чувства и ощущения вмиг исчезли, осталась только боль и непонимание.

– Эрик! Эрик, так вот ты где… – расслабленно выдохнул непонятно откуда взявшийся Надир. – Я волновался о тебе!

Но я не слышал его. Да я вообще ничего не слышал. Мне было плевать на все. На все, то когда-то было, на все, что теперь есть и на все, что еще будет. «И правильно, – горько подумалось мне. – Труп не должен ничего чувствовать…».

Да, я труп. Я умер. Умер в ту минуту, когда она сказала, что больше никогда не хочет меня видеть. Я ощущал, как перс помог мне подняться на ноги, как довел до дома и усадил на кровать, но я больше не чувствовал своей души. Ни боли, ни страданий, только пустота. Моя душа не вытерпела мук и умерла. Давно пора, сколько можно над ней издеваться.

Я сидел и смотрел в одну точку прямо перед собой и думал. Я в который раз подарил сердце этой девушке, в конце концов, решился признаться ей, что до боли любил её эти пять лет, я хотел, чтобы она знала. Дурак. Какой же я дурак! Снова и снова повторяю одну и ту же ошибку!

Она права, мне лучше забыть её. Забыть, и никогда не вспоминать. Но как? Как сделать это? Как забыть ту, которая дороже всего, даже дороже жизни?.. Я не знал. Не знал, но изо всех сил старался так сделать.

А время шло. Уже прошло несколько дней с того печального разговора, но мне казалось, что прошло всего пару минут. Я снова и снова прокручивал его в памяти, пока внутренний голос не напоминал мне, что надо забыть. Забыть, стереть из памяти, развеять по ветру…

Я старался, так старался, но чем больше мне хотелось забыть ее, тем больше я думал о ней. Она приходила ко мне в моих снах, в моих мечтах и грезах. Она улыбалась мне, манила за собой, дарила нежный поцелуй, а потом… потом я просыпался с бешено бьющимся сердцем, злой на самого себя.

Я дошел до того, что уже боялся засыпать, ведь стоило мне смежить уставшие веки, как тут же передо мной появлялась она… Я не знал, что мне делать, я просиживал дни и ночи за пианино, стараясь найти свое утешение в музыке, но даже она мне не помогала.

Раны мои уже вполне зажили, и я, уже ненавидя свое прежнее состояние, когда был вынужден целыми днями лежать, уставившись в потолок, и снова вспоминать тот разговор, захотел как можно скорее вернуться на работу.

Надир, который сначала даже слушать об этом не хотел, все-таки согласился со мной, но скорее из-за того, что заметил мое состояние, заметил, как тяжело мне находиться одному. Поэтому он отвел меня в госпиталь, где врачи еще раз проверили мое состояние.

В итоге, через два дня я вернулся на работу, хотя играть мне разрешили только два часа. Доктор Гангл очень обрадовался мне, так сильно, что чуть ли не в два раза увеличил мое жалование. На мой вопрос, почему он это сделал, он ответил, что так и не смог найти пианиста лучше, чем я. Я же ничего не ответил ему. Когда-то я и сам так думал, но теперь…

Теперь я не ощущал себя настоящим игроком, не испытывал больше того пьянящего чувства, когда снова садился за пианино. Почему-то не было больше в моей музыке того азарта, тех чувств, которые я старался передать. Может, потому, что и чувств у меня тоже больше не было? Ведь моя душа мертва… Но мне было больно слушать свою бесчувственную игру, и если бы не работа – я бы точно больше никогда не сел за пианино.

Еще больнее мне было тогда, когда я мимоходом видел Кристин. Моя смена выпадала как раз на время ее работы, и, хотя я старательно игнорировал ее, все равно иногда ощущал на себе ее взгляд. Меня так и тянуло повернуться и посмотреть ей в глаза, но я сдерживал эти порывы и за все то время не подарил ей ни одного взгляда.

Сегодня был самый обыкновенный день, если не считать того, что я снова не спал всю ночь и когда пришел, а точнее – поплелся на работу, доктор Гангл даже забеспокоился моим самочувствием. Ха! Незачем ему так волноваться, я же знаю, что он волнуется совсем не обо мне, а о своих деньгах! Но я не стал ему ничего говорить, так как совсем не хотел портить с ним отношения.

Когда моя смена закончилась, я молча поднялся со своего места возле пианино и пошел к выходу, чтобы подождать Надира, который проводит меня до дома. Тяжело было идти одному. Но перса не было, он опаздывал. Я сердито поджал губы и, выйдя на улицу, прислонился к стене.

– Эрик?

Я обернулся и увидел Кристин, застывшую возле дверей, а точнее – на первой ступеньке лестницы, ведущей вниз, и в волнении перебирающую оборки на фартуке. Как только я увидел её, то сразу отвернулся. Что ей нужно? Пусть убирается отсюда! Хочет снова меня ранить? Вряд ли это теперь у нее получится, ведь благодаря ей я уже почти ничего не чувствую. Ничего. Ни боли, ни злобы, ни отчаяния… Только где-то в глубине сердца еще тлеет маленькая искра надежды. Глупая! Почему она не погасла? Разве мало было ей того ливня из холодных слов, которыми одарила меня Кристина?.. Да ладно. Все равно скоро она погаснет, не выдержит того ледяного прикосновения стальных пут, которые обвили мое сердце и крепко держали его взаперти.

– Эрик, мы можем поговорить пару минут?

– Зачем? – не оборачиваясь, спросил я. – Кристин не нуждается в Эрике, разве она забыла? – я повернул к ней лицо и окинул ее безразличным взглядом. Но как же тяжело это далось мне!.. – Она сказала, что никогда в жизни не захочет его видеть.

– Я… Я была зла, Эрик, прости! Я не хотела этого говорить. Я вообще не слежу за собой, когда злюсь.

Надо же, она еще и оправдывается! Да как она смеет даже говорить со мной после всего того, что сказала!

– Эрик не хочет разговаривать с Кристин! – прорычал я.

Она прикусила губу и посмотрела на меня, а затем спустилась на одну ступеньку лестницы ниже. Я замер. Если… если она сейчас подойдет, клянусь, я не выдержу, просто не смогу сдержаться… Но она остановилась и хмуро взглянула куда-то поверх моего плеча. Я повернул голову и увидел Надира, стоящего позади меня и напряженно взирающего на нас обоих. Вздох облегчения сорвался с моих губ.

– Прости, что опоздал, Эрик. Задержался на работе, – Надир говорил тихо, но твердо. Он продолжал смотреть на Кристин и, к моему удивлению, поймав его взгляд, она опустила голову. Перс еще где-то минуту смотрел на нее, но головы она так и подняла. Затем, словно вспомнив обо мне, Надир повернул ко мне голову и спросил:

– Ты готов идти домой? Завтра мы идем к врачу, тебе нужно отдохнуть.

– Да, – кивнул я и бросил на Кристин последний, полный презрения и тайной обиды взгляд, – Эрик готов идти домой.

Мы с Надиром развернулись и неторопливо отправились домой. Спустя пару минут я украдкой обернулся и увидел, что Кристин все еще стоит на том самом месте и смотрит мне вслед. Жаль, что я не видел выражения ее лица и глаз…

«Жаль? – насмешливо протянул мой внутренний голос где-то в глубине души. – Тебе жаль? Да это ей должно быть жаль, а не тебе! Она столько раз клялась тебе в вечной любви, обещала, что никогда тебя не бросит, а сейчас вот как поступила! И тебе еще жаль ее?!».

Я покорно согласился со своим внутренним голосом и подавил внезапно вспыхнувшее чувство сожаления и надежды. Да, он прав. Кристин столько раз давала мне надежду, а потом снова предавала. Вот и сейчас она попросила от меня помощи, получила её и чем отплатила? Чем? Своим презрением и безразличием, да еще и такими холодными словами!

С того момента она больше не была желанной гостьей в моем сердце. Хотя… какое там сердце? Одни осколки да раны. И тупая ноющая боль в душе. Все, Кристин, нет больше музыки ночи. Она навсегда закончилась для тебя.

POV Кристин.

Какая же я глупая! Да нет, не глупая: я просто дура! Зачем я тогда так сорвалась на Эрике, зачем сказала ему все эти жестокие слова? Ведь он никогда меня не простит, никогда! И будет прав. Я снова ранила его, ранила в самое сердце…

Да, тогда мне было очень страшно, страшно оттого, что я не знала, что случится, если я не вернусь к Раулю. Я была почти на сто процентов уверена, что он это так не оставит и будет мстить! Мстить и не только мне. Именно это и пугало меня больше всего: нет, я боялась не за себя, а за своего сына и друзей.

Не знаю, как я смогла оставить Эрика, ведь тогда у меня чуть сердце не разорвалось от той боли, которую я испытала. Но в тот момент я знала лишь одно – мне нужно было бежать, бежать подальше от него, ведь если бы я хоть на минуту замешкалась – я бы не смогла уйти, просто не смогла и все. А если бы я осталась – были бы ужасные последствия. Рауль бы не остановился ни перед чем, даже перед глупой местью моему ребенку и человеку, которого я люблю…

А я… я была готова вот-вот броситься на шею моего Ангела… Сколько боли было в его глазах, когда он умолял меня остаться, столько надежды и отчаяния… Я чуть не бросилась перед ним на колени, когда он упал у моих ног. Я всхлипнула, вспомнив его взгляд, молящий о помощи. Как же мне было больно даже смотреть на него…

Но я сдержала себя. Как? Не спрашивайте, не знаю. Я сдержалась и быстрым шагом, почти бегом помчалась туда, где находился мой ненавистный дом. Когда я пришла, то увидела Рауля, в стельку пьяного и лежащего на диване. Это меня немного успокоило, ведь когда он был более-менее трезвый, я боялась его еще больше.

Осторожно ступая, чтобы не дай Бог не разбудить этого подонка, я поднялась наверх. Нужно было уложить Густава в кроватку, ведь было уже довольно поздно. Густава, моего ребенка… Нет, не только моего! Моего и Эрика. При упоминании о нем у меня задрожали руки. Еще больнее стало, когда Густав поднял на меня свои глаза – такие знакомые и родные, горящие такой же надеждой и любовью, как у Эрика. Я чуть не заплакала вслух, но вовремя вспомнила, что могу напугать своего ребенка, поэтому сжала губы и усилием воли приказала себе успокоиться.

– … Но мне нравилось с мистером Эриком… – Мой сын, сам того не зная, растравливал мою рану еще больше. – Почему мы ушли от него? Папа ведь побил тебя, мам… – Когда он сказал это, из моей груди невольно вырвался всхлип, и я прижала его к себе.

– Ты еще слишком мал, чтобы понять, Густав… – Я отодвинулась и посмотрела в серо-зеленые глаза сына, которые искрились в причудливом свете свечей. – Но когда-нибудь ты все поймешь, я обещаю.

Я поцеловала сына перед сном и вошла в свою с Раулем спальню. Как только я забралась под теплое одеяло, то поняла, что не могу больше сдерживаться. Я и так весь день старалась не проронить ни одной слезинки…

И вся боль, что накопилась во мне на протяжении этого безумно тяжелого дня, вдруг вырвалась наружу. Я вцепилась зубами в подушку, всхлипывая и дрожа всем телом, а в моей груди теперь зияла огромная черная дыра, из которой сочилась боль и безысходность, ненависть и страх.

Ненавижу Рауля! Ох, как я его ненавижу! Он испортил мою жизнь, отобрал у меня мою единственную любовь!.. Эрик, мой дорогой Эрик, если бы ты знал, как я тебя люблю! Но теперь ты вряд ли узнаешь… Даже если я открою тебе правду, поверишь ли ты мне?.. Сможешь поверить в то, что Рауль угрозами заставил меня вернуться, и что твоя жизнь мне намного дороже, чем своя собственная?

– Кристин… – я почувствовала, как рука Рауля коснулась моего плеча. Сразу запахло алкоголем, и мне стало так противно, что захотелось убежать отсюда куда подальше. – Если я когда-нибудь увижу тебя рядом с этим чудовищем, вы оба пожалеете, что появились на свет. Я твой муж! ТЫ ПОНЯЛА?! – последние слова он не сказал, а прорычал, словно дикий зверь.

– Д-да, – дрожащим голосом прошептала я. Теперь мне стало страшно. – Я… я просто подумала, что мы могли бы быть друзьями.

– Он не хочет быть твоим другом, Кристин! Он хочет переспать с тобой, использовать! Это всё, чего он всегда хотел. Думаешь, что он любит тебя? Он только хочет твоё тело! Ты моя женщина, и отныне я буду встречать и провожать тебя на работу. Не заставляй меня давать тебе второй шанс, его не будет. Будет только хуже… – с этими словами он повалился рядом со мной на кровать, а я закрыла глаза. Господи, прошу тебя, пусть он уйдет, пусть он меня не трогает… На мое плечо вдруг снова опустилась его рука, и я замерла, прикусив губу и изо всех сил стараясь не расплакаться. Но, кажется, Бог услышал мои молитвы, поскольку через несколько минут я услышала сначала тихий, а потом все более и более громкий храп. Он уснул.