Текст книги "Мы будем жить (СИ)"

Автор книги: Эмма IL.Vento

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Этим утром Лили разбудил филин Джеймса, который осторожно постучал клювом в стекло. Лили подняла голову, потянулась, босиком прошлепала по полу через всю комнату, распахнула окно настежь, впуская в комнату весенние ароматы и чистый воздух. Мэри сонно пошевелилась, Алиса прикрылась ладошкой от солнечного зайчика, присевшего на ее ресницы, Марлин потянулась и, улыбнувшись, открыла глаза.

Лили погладила птицу по растрепанным перьям. Филин принес ей крошечный букетик первых подснежников, которые наверняка только сегодня утром зацвели на проталинах.

Но ветер войны приносил по утрам горький дым. Лили не помнила, когда именно это с ними случилось. Когда они успели привыкнуть жить в постоянном страхе? Статьи в «Ежедневном Пророке» становились все тревожнее. Министерство теперь даже не пыталось скрывать, что оно не так всесильно, как казалось всегда, что Тот-Кого-Нельзя-Называть с каждым днем становится опаснее, что он может добраться до любого и, даже самые влиятельные чистокровные семьи больше не в безопасности, если они, конечно, не поддерживают нового Лорда магического мира во всем. В Восточном Чешире неизвестные вот уже неделю убивали по ночам маглов, предварительно подвергая их пыточным заклинаниям, в Йоркшире горел порт Гримсби, на севере свирепствовала Драконья оспа, а Лондон лихорадило от постоянных сообщений о новых нападениях, о новых угрозах, о шпионах в Министерстве, о тайных агентах в Гринготсе… Лили так много хотела от весны. Больше всего – новой надежды. Она старалась не думать о Северусе. Даже увидев на его руке Метку, Лили не могла поверить до конца, что все происходит в реальности, а не в одном из ее кошмаров. Это ведь был тот самый Сев, с которым они говорили часами, укрывшись в тени огромной плакучей ивы. Сев, который всегда так смущенно улыбался в ответ на ее улыбку. Северус Снейп, ее лучший друг, который всегда мог ее выслушать, понять, поддержать, тот самый Северус, с которым она делилась своими мечтами о будущем, которого в детстве считала своим рыцарем… Лили никогда не нравилось увлечение Северуса Темными Искусствами, как истинная гриффиндорка, она презирала и ненавидела все, что связано с Черной Магией, и Северус скоро перестал рассказывать ей о том, какую книгу он сейчас читает, и на выдачу какого старого свитка из Запретной Секции Слизнорт подписал разрешение своему лучшему ученику. Но он читает это из любопытства и никогда не станет использовать… Лили терпеть не могла тех людей, которые ходили у Снейпа в приятелях, но ведь не мог же он не общаться с другими слизеринцами. Лили всегда находила Северусу десятки оправданий, а все ее друзья в один голос утверждали, что Снейп – не лучшая компания. Даже когда Северус увлекся Темным Лордом, Лили продолжала считать, что все это несерьезно, что Снейп достаточно умен, чтобы понимать, кем на самом деле является Тот-Кого-Нельзя-Называть. А потом, на пятом курсе, Северус оказался в числе студентов, рассылавшим маглорожденным письма с угрозами. Снейп, конечно, утверждал, что это шутка, но Лили не разговаривала с ним целую неделю. В следующий раз она случайно увидела у Снейпа брошюру, одну из тех, за распространение и хранение которых Министерство грозило серьезными проблемами. Затем Северус, сцепившись с Блэком, применил к нему заклинание, отправившее Сириуса на несколько дней в Больничное Крыло. Была еще история с Римусом Люпином, постоянные стычки с Джеймсом, а затем экзамены и памятная сцена у озера, когда чаша терпения Лили переполнилась. И теперь она узнала, что Северус Снейп – Пожиратель Смерти. Преступник. Охотник на маглорожденных. Охотник на нее. «Я люблю тебя, Лили. Люблю». Стоило ей вспомнить вечер после бала, как слезы тут же наворачивались на глаза. Глупо было надеяться, что Джеймс все так просто забудет и простит. Несколько дней от него исходил неприятный колющий холод, Лили чувствовала, что Поттер все еще злится, хотя и был с ней ласков и нежен. Если Снейпу случалось оказаться где-нибудь поблизости, то Джеймс превращался с сплошной нерв, напрягался и, казалось, был готов при малейшем поводе броситься на слизеринца с кулаками. А еще Джеймс сразу же старался обнять ее за плечи или поцеловать. Снейп бледнел и отворачивался. А Лили боялась встретиться взглядом с человеком, который много лет был самым близким другом. Но… Были ли они друзьями? Как она могла быть такой глупой, не замечая истинных чувств Северуса? Как она могла быть такой глупой, не понимая, что действительно нужна Джеймсу, что он не лжет и никогда не лгал? И как можно было не разобраться в самой себе, как можно было быть такой трусихой, чтобы бояться признаться, что Джеймс ей нравится, нравится уже давно, всегда нравился… Лили вздохнула, заточила перо и перевернула страницу учебника, старательно выписывая нужные определения. МакГонагалл обещала очередную контрольную работу, в этот раз по мортимагии, в прошлом году Лили едва вытянула на «выше ожидаемого», да и то, если бы не хорошее знание теории… Впрочем, отличной оценки удостоился только Сириус, Джеймс тогда вывел МакГонагалл из себя, когда попытался превратить Мальсибера в ночной горшок. Рассвирепев, декан выставила Поттера с урока, влепив в журнал жирного тролля. Впрочем, Джеймс не особо расстроился… Еще и сочинение для Флитвика… Кроме того до понедельника нужно окончательно определиться с перечнем экзаменов… Лили потерла затекшую шею. Уже больше четырех часов она сидела в библиотеке, склонившись над книгами. Выходные, посвященные урокам, были платой за те беззаботные вечера, которые Лили проводила с Джеймсом, оставив скучать на столе учебники. Неподалеку, склонившись над одной огромной книгой, сидели Римус и Эмма, они шепотом спорили из-за формулы, Люпин не выдержал, сорвался с места и направился к стеллажам за справочниками.

Группа грустных пятикурсников, обложившись учебниками по Чарам за все годы обучения, заполняли какие-то таблицы.

Фрэнк читал «Новейшую Историю Магии».

На самом деле, стоило притащить в библиотеку и Джеймса, не мешало бы ему вспомнить, что экзамены не за горами, и, хотя бы попытаться изобразить подготовку к ним. Но Джеймс, стоило Лили заговорить с ним об учебе, только морщил нос, смеялся и утверждал, что у него аллергия на библиотеки, а от пыли, скопившейся на книгах, он только чихает… С приходом тепла возобновились регулярные квиддичные тренировки. А это значит, что Поттер теперь будет постоянно пропадать на стадионе. Еще до холодов Гриффиндор с разгромным счетом разбил Пуффендуй, затем сыграл вничью со Слизерином, уверенно одолел Когтевран и занял первое место в таблице. Зеленые уступали Гриффиндору жалкие десять очков, а значит, новый сезон обещал быть жарким. Уже совсем скоро должна была определиться дата матча Когтевран – Слизерин. В школе уже делали денежные ставки (строго запрещенные администрацией, но это мало кого смущало), болельщики готовили плакаты и кричалки, команды ругались, стараясь выбрать лучшее тренировочное время...

Вот и сейчас Джеймс, не желая корпеть над домашним заданием, собрал свою команду и отправился отрабатывать схемы, которые больше месяца набрасывал в блокноте.

«Хватит!», – Лили, не выдержав, сгребла учебники и пергаменты в сумку. Солнца было столько, что в нем хотелось утонуть. Первокурсники весело шлепали по лужам резиновыми сапогами, швырялись талым снегом, пускали кораблики по ручьям, восторженно кричали, увидев щупальца Гигантского Кальмара, показавшиеся над Озером. Воробьи, чирикая, прыгали с ветки на ветку, какие-то девчонки в синей когтевранской форме бросали им хлебные крошки. На верхних трибунах стадиона сидела привычная группка квиддичных болельщиц, которые ничего не понимали в игре, зато обожали игроков и капитана. Поодаль устроились двенадцатилетние мальчишки, мечтающие попасть в команду, и парни постарше, которые жевали крекеры и громко обсуждали происходящее в воздухе.

Там, перед кольцами, не стесняясь в выражениях, Джеймс отчитывал своего охотника. «Куда ты пасуешь, у тебя, что, руки из задницы растут? Ты не видишь, что там дырка? Молли, а ты почему торчишь на другом конце поля, когда должна быть здесь? Еще раз! Живее!», – орал Джеймс. Он поднялся вверх, наблюдая, как охотники на сумасшедшей скорости перебрасывают друг другу квоффл, постоянно меняя высоту полета, а загонщики швыряют в них бладжерами. Минут через десять, Джеймс, продолжая ругаться, отобрал у одного из загонщиков биту и погнался за ним, угрожая проломить голову. «Том, выпускай снитч», – махнул он запасному ловцу. Тощий ушастый третьекурсник кивнул, в лучах солнца сверкнул золотой мячик, и теперь Том безуспешно старался его поймать. Джеймс сокрушенно покачал головой, на сумасшедшей скорости рванул к левой трибуне, ловко огибая других игроков, вскинул руку и, уже спустя секунду, снитч затрепетал в его пальцах. Мальчишка-третьекурсник только вздохнул, копируя жест капитана, взъерошил соломенные волосы и стал похож на лохматый одуванчик. «Все вместе, заново, а я посмотрю. По местам! Майкл! Ты оглох? Начали!», – командовал Поттер. Сам он коршуном взмыл в небо, совершил безумный кувырок, провалившись в воздушную яму, повисел головой вниз, а затем стал стремительно набирать высоту, пока не превратился в крошечную алую точку. Команда разыгрывала комбинации, вратарь, задыхаясь, метался перед кольцами, отбиваясь от четырех квоффлов сразу, а Джеймс выписывал огромные восьмерки, закручивал метлу штопором, развлекаясь по полной. Болельщицы не отрывали от него глаз, дружно ахая.

Лили нахмурилась.

В этот момент Джеймс, вместе с метлой, вдруг полетел вниз. Казалось, что чары, заставляющие метлу летать, отказали. У Лили оборвалось сердце. Джеймс, кувыркаясь в воздухе, падал все быстрее и быстрее. У Эванс затряслись руки. Она вывалила содержимое сумки, стараясь найти среди пергаментов и книг палочку. Наблюдатели на трибунах подскочили, кто-то из девчонок в ужасе завизжал, игроки уронили квоффлы, Молли и Майкл Томас, разгоняя метлы, рванули на помощь к капитану, уже заранее понимания, что не успеют. Лили подскочила, зажимая рот ладонью. Нет, нет, нет! Когда до песочного покрытия оставалась пара метров, Джеймс вдруг резко дернул ручку метлы, и та послушно остановилась. С губ Лили невольно сорвался вздох облегчения. Майкл швырнул в Поттера бладжером, но тот, разумеется, ловко увернулся. Обернувшись через плечо, Джеймс подмигнул Лили, а затем полетел к трибунам. И только теперь Эванс поняла, что этот спектакль Поттер затеял только ради нее. Он не видел в своей дурацкой шутке ничего опасного, наоборот, Джеймс весь так и светился. В его волосах запутался ветер, он раскраснелся, карие глаза блестели, а веселая улыбка растягивалась от уха до уха. – Никогда больше так не делай, Джеймс! – сердито набросилась на него Лили. – Я чуть от страха не умерла! Думала, что ты падаешь! Это не смешно! – рассердилась она еще больше, потому что Джеймс продолжал весело улыбаться. – Я не могу упасть, я крылатый, – Поттер хитро прищурился. – Не злись из-за ерунды, – он пригладил взлохмаченную макушку. – Не ожидал тебя здесь увидеть. И давно ты полюбила квиддич? – Джеймс спрыгнул на трибуны. Алая квиддичная форма шла Поттеру. Он казался выше, шире в плечах и взрослее. Джеймс взял ее за руку и потянул на себя. Лили, в очередной раз не устояв перед обаянием Поттера, послушно сделала шаг к нему. За их спинами послышалось возмущенное шушуканье девчонок. Но Лили уже научилась не обращать на них внимания. – А может быть, я положила глаз на симпатичного вратаря, – поддразнила Лили Поттера. – Говорят, он подает большие надежды, – Лили усмехнулась, щурясь от солнца. Заставить Джеймса хоть немного побеспокоиться ей не удалось. Он только привычно вскинул голову, мазнул по лицу ладонью, и на щеке появилась полоска грязи. – Ерунда, – фыркнул Джеймс. – Всем известно, что кроме ловца, здесь нет ни одного стоящего парня. Лили смерила Поттера шутливым взглядом. – Серьезно? Джим, иногда ты… Не дослушав, Джеймс долго и горячо поцеловал ее в губы. Лили, тут же забыв о том, что она сердится, обвила руками шею Джеймса, все остальное стало неважным и глупым. Они были счастливы. Они были друг у друга. Лили почти не помнила как это жить без Джеймса, как это не говорить с ним каждый день, не прикасаться к нему… Лили обвела пальцем контур скул Джеймса, его губы, нос и брови, глядя в теплые карие глаза. – Убедил? – шепнул Джеймс. – Я всегда это знала, – она опустила ресницы, когда Джеймс, расстегнув пуговицу, скользнул рукой под ее теплую мантию. Он наклонил голову, снова намереваясь получить поцелуй. – Эй, капитан! – крикнул Майкл Томас. – А это ничего, что у нас тренировка? Не мог бы ты отвлечься от своего увлекательного занятия и вернуться к нам? Снитч сам себя на игре со Слизерином не поймает! Джеймс недовольно поморщился. – Я не понял, а тебя что, кто-то назначил главным, Томас? – быстро и четко проговорил Джеймс.

Растеряв свой пыл, Майкл дернул плечом.

– Нет. – Правильно. А кто у нас главный? – продолжил Поттер. – Ты, – покорно кивнул Майкл. – Верно. Поэтому я буду решать, когда мне ловить снитч, а когда отдыхать. Усек? Перерыв пять минут, – крикнул Джеймс остальной команде. – Не расслабляться! Майкл, ты свободен, – отмахнулся он от загонщика. На самом деле Майкл был неплохим парнем и великолепным игроком в квиддич, Лили, как и все остальные, была уверена, что именно ему достанется капитанский значок в будущем году. Майкл также претендовал на роль нового гриффиндорского любимчика, но пока Джеймс и Сириус не выпустились, а Майкл даже не сдал СОВ, он не пытался с ними тягаться.

– Я тебе мешаю, – виновато улыбнулась Лили.

– Нет. Ничуть. – Джим, серьезно, я пойду, ты отвлекаешься… А если ты упустишь какую-нибудь мелочь в своей стратегии, и кубок достанется кому-нибудь другому? На лице Джеймса тут же мелькнула обеспокоенность, смешанная с самым настоящим испугом. Все неудачи гриффиндорской команды, даже самые незначительные, Поттер стал записывать на свой счет еще до того, как заслужил право носить звание капитана. Джеймс мог натворить что угодно, потерять сотни баллов, но стоило ему появиться на поле, выполнить парочку сумасшедших трюков, как стадион, ревя от восторга, начинал дружно скандировать его фамилию. Лили и сама, еще начиная со второго курса, радостно скакала на трибунах, срывая голос, когда Джеймс победно вскидывал руку, крепко сжимая в кулаке снитч, забывая, что это тот самый Поттер, который ее жутко раздражает.

– Помнишь, когда мы на третьем курсе проходили боггартов, у всех они превращались в акромантулов, мумий, в магловских монстров, а когда к шкафу подошел я, то боггарт стал…

Она рассмеялась. – Квиддичным кубком в зеленых цветах, конечно, помню. Ты тогда еще начал кричать и размахивать руками, а все так хохотали, что чуть урок не сорвали. Готова поспорить, что с тех времен ничего не изменилось.

Неожиданно Джеймс перестал улыбаться.

– Я бы очень хотел, чтобы это было так. Всего одна фраза, и безмятежные весенний день нахмурился, а ветер, вместе с запахом свежести и первоцветов, принес в стены Хогвартса тревогу. Их боггарты давно перестали приходить из детских страшилок, теперь они превращались в трупы любимых людей, в Пожирателей Смерти с лицами, скрытыми белыми масками, и в Черные Метки, парящие в воздухе. Погладив Лили по щеке, Джеймс снова сел на метлу, сделал знак команде, которая отчаянно о чем-то спорила на противоположной трибуне, и тренировка продолжилась. Когда на шестом курсе Поттер разгуливал по замку, нацепив на грудь капитанский значок, Лили только хмурила брови. «Ты безответственный, Поттер, безответственный и неорганизованный! Видно, директор назначил тебя капитаном по ошибке, потому что я ни за что не поверю, что ты будешь относиться к своим обязанностям серьезно!», – заявила Лили тогда Поттеру. Но уже спустя месяц, Лили устыдилась своих слов. Дамблдор и МакГонагалл не прогадали. Лидерские качества Джеймса и здесь сыграли свою роль: никогда прежде гриффиндорская команда не была так сильна. Она безоговорочно слушалась капитана, Джеймс, с неиссякаемым энтузиазмом, мог часами копаться в справочниках, разрабатывая новые игровые схемы, в любую погоду выгонял игроков на поле, заставляя снова и снова отрабатывать пассы, правдами и неправдами умудрялся выбивать лучшее время для тренировок. Кроме того, ему удалось заразить весь Гриффиндор верой в победу, никто даже не смел сомневаться, что кубок вновь достанется львам. Вот и сейчас команда работала как один большой четкий механизм, каждый безупречно исполнял свою задачу, все они умели много работать, все, без сомнения, были одарены, но Лили все равно могла замечать только Джеймса. – О, Эванс, ты здесь! Пришла полюбоваться на Сохатого? Или беспокоишься, чтобы его кто-нибудь не украл?

Лили обернулась, увидев Сириуса и Марлин, которые, обнявшись, шли к ней. Лили пока не решила, как она относится к тому, что МакКиннон встречается с Блэком. Марлин ей нравилась. Лили чуточку завидовала ее яркой броской красоте, уверенности в себе, позволяющей Марлин носить короткие юбки и высокие каблуки, ее умению пройти по школьному коридору так, что все мальчишки сворачивали головы вслед. К тому же Марлин была веселой, дружелюбной, жизнерадостной, она удивительно быстро и легко сумела стать частью тайного и закрытого мира Алисы и Лили, мира, который подруги старательно охраняли. Всегда бодрая, деятельная, энергичная, Марлин уже успела рассказать им сотни удивительных историй о своих путешествиях, учила новых знакомых диковинным косметическим чарам, подскакивала в шесть утра, чтобы сделать зарядку, отвечала на десятки писем, приходивших со всех концов мира от старых приятелей, продолжала удивлять профессоров своими многочисленными талантами, даже прослыла любимицей Моррисона. Лили и Алиса знакомили Марлин с другими учениками, водили по магазинчикам Хогсмида, доверяли свои маленькие и большие секреты. О том, что новенькой заинтересовался Сириус Блэк, судачили даже первокурсники: их видели вдвоем в совятне, Сириус открыл ей дверь кабинета, Блэк и МакКиннон танцевали на балу, а недавно вошли в Большой Зал держась за руки. И школа наполнилась удивленным и возбужденным шепотом, все хотели знать подробности, у Марлин тут же появились недоброжелательницы, многие злорадствовали, утверждая, что Блэку от нее нужно лишь одно, как, впрочем, и от всех остальных своих подружек.

Марлин выглядела такой счастливой, что Лили прикусила язык, не решаясь вновь завести разговор о прошлом Сириуса. Она уже предупредила Марлин в самом начале, но та, видимо, не восприняла слова Лили всерьез. К тому же Лили с недавних пор слишком хорошо относилась к Сириусу Блэку, чтобы заподозрить его в неискренности. Со стороны казалось, что он от Марлин без ума: они пересели за одну парту, повсюду появлялись только вместе, постоянно целовались, но пока, Лили знала точно, ночевали в разных спальнях. Как-то Лили попыталась спросить о Марлин у самого Сириуса, но тот только отшутился. Даже теперь, когда Блэк был не только другом Джеймса, но и ее другом, он не спешил откровенничать. – Вот же придурок! – то ли восхищенно, то ли возмущенно высказался Сириус, когда Джеймс, погнавшись за золотой вспышкой, с пятидесятифутовой высоты вошел в стремительное вертикальное пике, а затем еле успел остановить метлу, в попытке схватить снитч. – Потрясающе! – восхитилась Марлин, удивленно распахнув глаза. – Так даже профессиональные игроки не рискуют делать! Это же был этот… – пыталась вспомнить Марлин, – как же… – Финт Вронского, – подсказал Сириус с явной гордостью за друга. – Да, Джеймс его все лето тренировал, пару раз сломал себе нос, а в августе, если бы я вовремя не достал палочку, пришлось бы мозги Поттера от газона отскребать… Марлин, не слыша Блэка, продолжала все с тем же восхищением смотреть на Джеймса, который выделывал восьмерки над кольцами. – Джеймс говорил, что хорошо летает, но ведь это что-то невероятное! Квиддичные клубы и их тренеры из-за него передерутся! Поттера уже звали куда-нибудь? В ответ Лили только пожала плечами. Они с Джеймсом почти никогда не говорили о будущем, слишком неопределенным и пугающим оно казалось. Стены Хогвартса надежно хранили от страхов, здесь они могли продолжать притворяться, что ничего не происходит, что их это не касается, но и учителя, и выпускники в глубине души прекрасно понимали: это их война. – Да, – заговорил Сириус, – этим летом Сохатому пришло письмо от «Паддлмир Юнайтед», они приглашали его пройти отборочный тур. А «Уимбурнские Осы» готовы взять его после испытательного срока. Мистер Поттер таскал с собой эти письма на работу и всем показывал. Я думал, ты знаешь, – Сириус нахмурился, сообразив, что выболтал чужой секрет.

– Нет, – обиженно протянула Лили.

Странно, она всегда была уверена, что Джеймс разнесет подобную информацию по всей школе, он с первого курса твердил, что однажды обязательно сыграет за сборную Англии, а они все еще будут гордиться тем, что учились вместе с ним. Вздохнув, Сириус коснулся рукава Лили. – Ясно… Лили, Джеймс никому не рассказал об этом, потому что не ответил на письма. Только я тебе этого не говорил. Сохатый голову с меня снимет. – Но ведь Джеймс всегда хотел…

– Все. Я заткнулся, – Сириус для верности похлопал себя по губам. – Молчу как рыба.

Не собираясь так просто сдаваться, Лили попыталась задать следующий вопрос, но ей помешала Марлин. Она поправила челку Сириуса, упавшую на глаза и с любопытством поинтересовалась: – А кем ты хотел стать в детстве? Теперь настроение испортилось у Сириуса. – Мне не предлагали выбор, – сухо отрезал он. Марлин, ничего не знавшая о проблемах Сириуса, удивилась такой реакции, но, перехватив взгляд Лили, больше не стала лезть с расспросами. А Сириус, размышляя о чем-то своем, помрачнел еще больше. Отвернувшись от девушек, он с преувеличенным интересом стал наблюдать за тренировкой, которая, тем временем, подходила к концу. Джеймс уже на земле что-то втолковывал команде, те, размахивая руками, видимо, старались доказать ему обратное. Поспорив еще минут пять, Джеймс рассмеялся, похлопал Майкла Томаса по плечу, кивнул, и, забросив метлу на плечо, пошел к друзьям.

– Мы всех разнесем, – сообщил он. – В пух и прах, клянусь трусами Мерлина! – он взъерошил волосы. – А вы что такие кислые? – Поттер сел рядом с Лили, обнимая ее за талию. – Как будто лимонов объелись. Давайте махнем в Хогсмид. Тепло, солнце светит, с утра ни одной плохой новости, а значит, сидеть в замке, а особенно что-то учить – преступление! Ты как на это смотришь, Бродяга?

– Все походы в Хогсмид до первого апреля запрещены, – напомнила Лили на всякий случай. – Там все еще ищут… Сириус и Джеймс скорчили одинаковые насмешливые физиономии. – Ерунда! – дружно заявили они. Марлин решила вмешаться. – Мы не сможем туда попасть, – заметила она. – Двери школы закрыты, там дежурят мракоборцы, а на другом выходе – учителя.

Уже понимая, что будет дальше, Лили закатила глаза, а Джеймс и Сириус рассмеялись.

– Это не проблема! Сохатый, я все время забываю, что она пока очень плохо нас знает, – он поцеловал Марлин в щеку. – Если мы хотим пойти в Хогсмид – мы идем в Хогсмид. И никакие учителя, а особенно сопливые мракоборцы-практиканты нам не помеха. Какой из наших секретов мы сегодня раскроем, а, Сохатый? – У нас их много. Например, тот слизеринец, которого мы в прошлом году замуровали в подземельях… – Плюс ограбление отдела нижнего белья… – А еще та крупная сделка с продажей волшебных грибов, да-да, тех самых…

– Ход через «Сладкое королевство».

– Наша главная тайна? Секрет, который мы поклялись не выдавать даже под пытками и страхом смерти? Конечно, есть исключительные обстоятельства…

– Сейчас именно такой момент.

Строго взглянув на Джеймса, Лили, вспомнив об обязанностях старосты, пригрозила: – Нам попадет. Как и прежде, Джеймс только улыбнулся. – Не попадет. Во-первых, нас никто не увидит. А во-вторых, – он лукаво прищурился, – с нами староста, и она никому ничего не расскажет. Ты же не хочешь, чтобы Гриффиндор потерял баллы? Лили, я ведь знаю, тебе нравится нарушать правила. Особенно со мной, – он понизил голос. Покраснев, Лили пихнула Джеймса кулаком в бок. – Ладно. Но пить мы не будем. – Не будем, – весело согласился Джеймс. – Вы идите, я догоню, только метлу отнесу. Сириус, опустив руки на плечи девушек, утянул их за собой к замку, развлекая шутками. Блэк все время косился на Марлин, наблюдая за ее реакцией, а она старательно делала вид, что не замечает, а сама улыбалась в шарф, намотанный до самого подбородка. На середине пути Джеймс, налетев на троицу сзади, сбросил лапу Блэка с плеча Лили, сжал ее ладонь и, толкаясь в узком проходе, они продолжили путь.

Весенний Хогсмид гудел оживленными деловитыми глазами взрослых, звенел радостными детскими криками, трещал от воробьиного чириканья и рассерженного уханья разбуженных сов. В лавках и на ярмарочной площади толпились люди, к витринам «Сладкого Королевства» липли мальчишки и девчонки, стараясь затащить внутрь своих родителей, уличные музыканты играли что-то веселое, паренек в расстегнутой куртке и в смешной шапке торговал свежими газетами, другой, такой же взъерошенный, расклеивал на столбах рекламные объявления, пухленькая улыбчивая цветочница шла по улице, с трудом удерживая в руках огромную корзину с желтыми тюльпанами. Даже мракорборцы в черных министерских мантиях, дежурившие в местах скопления народа, не вызывали чувство настороженности.

В «Трех Метлах» как всегда, было тесно и шумно. Переливаясь через края бокалов, шипело сливочное пиво, повсюду, ударяясь о столы, стучали кружки, за самым большим столом толпа веселых подвыпивших волшебников праздновали чей-то день рождения, у барной стойки судачили о политике, ругали правительство, время от времени эти разговоры прерывались анекдотами и мужчины громко раскатисто хохотали. Приметив, что их любимый столик у окна свободен, Джеймс, махнув Розмерте, отодвинул стул, приглашая Лили сесть.

Приветливо улыбаясь, хорошенькая хозяйка паба поспешила к гостям. Джеймс и Сириус, когда Розмерта наклонилась, подавая им меню, быстро скосили глаза на ее пышную грудь, и, дернув уголками рта, незаметно от Лили и Марлин переглянулись. Не будь здесь Марлин, Сириус бы уже отвесил Розмерте комплимент, он никогда не упускал возможности подкатить к ней, но двадцатидвухлетняя Розмерта только усмехалась, обещая сходить с ним на свидание только после того, как Сириус закончит школу. – Мне кофе. – А мне чай, – Лили поправила рыжую косичку. Замахав руками, Сириус, все-таки послав Розмерте быстрый взгляд, а затем, перебив девушек, заказал сам. – Нам четыре ростбифа с жареной картошкой, две фирменные запеканки, какой-нибудь салат, пирожки с яблоками, шоколадные эклеры, черничный пудинг и одну… нет, и две бутылки медовухи. Усмехнувшись, Розмерта кивнула и пошла между столиков, собирая по пути пустые кружки. – Вы с ума сошли? – возмутилась Лили. – Мы столько не съедим!

Джеймс, перестав наблюдать за тем, как молодой маг, стараясь поразить свою спутницу, жонглирует яблоками, подмигнул Блэку, нашел под столом коленку Лили и опустил на нее ладонь.

– Отлично. Значит, съедим мы! Правда, Бродяга? Нам беспокоиться о своих фигурах не нужно. Сириус тут же подхватил: – Конечно. Мы и так неподражаемы. Правда? Не сдержавшись, Марлин и Лили рассмеялись. Сегодня они были просто студентами-семикурсниками, которые нарушили с десяток школьных правил, сбежав субботним вечером из школы в Хогсмид. Поэтому они хохотали до слез, громко спорили, произносили тосты, наедались сладким до отвала, а в высоких стеклянных бокалах золотилась густая медовуха, щедро приправленная миндальным орехом и корицей. Юные, веселые, красивые – они обращали на себя внимание окружающих, в них била неукротимая жажда жизни и жар молодости.

Когда Хогсмид накрыл вечер, паб забился до отказа. Розмерта повернула ручку радио, старый граммофон скрипнул, прокашлялся и зазвучала музыка, та самая, которая всю зиму лилась из каждого окна и играла на каждой площади, и ты, сам того не желая, запоминаешь мотив и начинаешь напевать слова себе под нос. Вот и шумная компашка, сменившая у барной стойки «философов», жутко фальшивя, затянула удалую песню про волшебника, который отправился на метле в кругосветное путешествие, чтобы найти девушку своей мечты.

Сначала они просто хлопали, а потом тоже подхватили следующую песню, за ними запел следующий столик и так, пока Розмерта не пригрозила закрыть паб, если не станет хоть немного тише. Чем ближе стрелки приближались к одиннадцати, тем прозрачнее Сириус намекал, что им вообще не стоит возвращаться в замок, а можно отправиться в гостиницу, расположенную поблизости, прихватить с собой бутылочку вина, продолжить праздник, а затем снять по комнате… У Джеймса загорелись глаза, он уже собирался кивнуть, но Лили наступила ему на ногу под столом. Джеймс замолчал и надулся. – МакГонагалл грозилась, что обойдет спальни перед отбоем. Если нас не будет в замке, то Гриффиндор потеряет сотню баллов, а нас накажут до конца учебного года. Вы этого хотите? Нет? Тогда пора возвращаться. Для верности нацепив значок старосты, Лили встала. Но Сириус не собирался сдаваться так быстро. Он удержал Марлин, которая тоже попыталась подняться.

– Брось, Лили, – настойчиво продолжил он. – МакГонагалл так всегда говорит и никогда не приходит. Вот Марлин тоже хочет остаться, да, Марлин? – вкрадчиво улыбнулся Сириус, не сводя с девушки пронзительно-синих глаз.

В отличие от Сириуса, Лили сразу заметила, что МакКиннон от этой идеи не в восторге, Эванс и тащила всех в замок не столько из-за декана, сколько из-за подруги, сообразив, что Марлин пока не готова отправиться с Сириусом в гостиницу. Читая между строк – проснуться в его постели, потому что Блэк рассчитывал именно на такой вариант развития событий. – Я… – начала было Марлин. – Отлично. Вы можете топать в свой замок, детишки, а мы… Поджав губы, Лили ткнула Поттера локтем в бок. Тот вздохнул. – Лили права, Бродяга. Нам, правда, лучше вернуться. Кошка поднимет шум, начнет трясти Лунатика и Хвоста, а Хвост обязательно проговорится. Тогда МакГонагалл превратит нас в мышей и отдаст первокурсникам на эксперименты. Сириус выпучил глаза. – Мы уходим, – с нажимом произнесла Лили, надевая мантию. Пока Марлин и Лили повязывали шарфы и причесывали волосы, Сириус прошипел, схватив Джеймса за рукав: «Ты мне больше не друг, ясно?». Обратно они шли уже без прежнего веселья. Злой Сириус, пиная ледышки, стремительно шагал впереди, Джеймс, которому не хотелось ругаться ни с Блэком, ни с Эванс, сунув руки в карман, тащился следом, а Марлин и Лили шушукались. – Какие вы все зануды, – уже в подземном проходе завел Блэк. – Эванс, вот что ты сделала с Поттером, а? Как так выдрессировала? – уколол Сириус репликой спину Джеймса. – После свадьбы он тебе наверняка еще и тапочки в зубах будет приносить…