Текст книги "Мы будем жить (СИ)"

Автор книги: Эмма IL.Vento

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Папина любимица, она с раннего детства привыкла к мужскому вниманию и особенному отношению, за ней часто пытались ухаживать, но Марлин с улыбкой отказывалась от свиданий, оставляя своих кавалеров в недоумении. Правда, ей было о чем рассказать Лили в эту ночь их первых откровений, но Марлин только беспечно дернула плечом.

– Нет. Никого.

Эванс недоверчиво прищурилась, но затем снова зашептала:

– Знаешь, а кое-кто уже хочет пригласить тебя в Хогсмид в эти выходные, – Лили таинственно улыбнулась. – Только не выдавай меня, я обещала молчать! На дополнительные занятия по чарам со мной ходит Эван Тернер, такой симпатичный, с родинкой на щеке, помнишь? Так вот…

На какой-то жалкий миг Марлин вдруг подумала, что Лили заговорит об…

Из груди вырвался вздох разочарования, но Эванс не заметила.

– Он славный, – продолжала убеждать Лили. – Очень искренний и всегда такой джентльмен, соглашайся! Ой, – Эванс смутилась, – зря я проболталась, – даже в темноте было заметно, что ее щеки покраснели.

Марлин увела тему от себя.

– Значит, Алиса с Фрэнком? А Мэри сейчас безответно влюблена?

– Мэри всегда влюблена, – улыбнулась Лили. – Одно время мы думали, что у нее что-то получится с Хвостиком, но… Питеру нужно перестать стесняться и смущаться, сделать первый шаг, ну, ты понимаешь.

– Понятно. А у этого… ммм… Блэк встречается с кем-нибудь? – придав своему голосу безразличие и небрежность, все-таки спросила Марлин, не справившись с собой.

Во взгляде Лили тут же появилось столько понимания, что Марлин захотелось накрыться с головой одеялом. Лили помолчала, прежде чем с уверенностью кивнуть:

– Значит, все-таки Сириус.

Марлин, нахмурившись, разглядывала свои ногти, накрашенные светло-золотистым лаком, стараясь думать о чем угодно, только ни о Блэке, пусть даже об правом мизинце, ноготь на котором она сломала вчера утром.

– Сириус ни с кем не встречается сейчас, насколько я знаю. Но это вовсе не значит, что у него никого нет, – то ли осуждающе, то ли немного язвительно добавила Лили. – Только не дай ему понять, что он тебе нравится. Только этого Сириус и ждет. Ты здесь недавно появилась, и он наверняка собирается… – Лили тряхнула волосами. – Не слушай! Сириус очень смелый, сильный и интересный человек. Он по-своему добрый, внимательный, Сириуса все любят и…

– Ты так уверена? – Марлин не выдержала и перебила. – Вы, как мне показалось, не особо ладите.

– Он не был бы лучшим другом Джеймса, если бы хоть что-то из этого было ложью, – немного резко ответила Лили. – Поверь, если Джим называет кого-то другом это многого стоит, Джим бы и руки не подал подлецу или негодяю.

А Марлин молчала и вспоминала, как «по-своему добрый человек» вчера вечером стоял у стенда в библиотеке с магловской литературой, листал какую-то книжку, а потом, заметив, что высокий неуклюжий парень с темными, неопрятными волосами забирается на стремянку, стараясь достать с верхней полки энциклопедию, взмахнул палочкой и прошептал заклинание. Ступенька под ногой слизеринца исчезла, он оступился, дернулся, упал на пол, а на его голову, плечи и спину, посыпались толстенные тома. Блэк зло усмехнулся. Лили отвлеклась от конспекта, на удивление быстро оценила ситуацию, вскочила, подошла к Блэку, начала что-то сердито выговаривать ему. Снова усмешка, одна единственная фразочка, брошенная сквозь зубы, и Лили так и застыла, словно приколоченная к полу. Спустя несколько минут Эванс вернулась к домашней работе, а Марлин сделала вид, что не заметила слез, капающих на пергамент с носа Лили прямо на свежие чернила.

– Ладно, уже скоро светать начнет, – Лили зевнула. – Я уже на полуслове засыпаю.

Пожелав ей спокойной ночи, Лили вернулась в свою постель, укуталась в одеяло и притихла. А Марлин все вспоминала и вспоминала, невольно прокручивая в голове каждый разговор с ним, досадуя, что тогда не сразу придумала остроумный ответ, что не так повела себя… Нужно будет узнать у кого-нибудь, откуда у Блэка твое прозвище – Бродяга. Наверняка фантазия Поттера подсказала. Или случай? Почему Блэк всем так нравится? Он сильный? Да, нет сомнений. Смелый? Говорят, гриффиндорцы все такие. Умный? Да уж точно не дурак! Красивый… Чертовски.

– Марлин… – снова позвала её Лили. – Это, конечно, не мое дело, и я вовсе не хочу говорить про Сириуса гадости, но… Сириус из тех, в кого лучше не влюбляться. Знала бы ты, сколько раз его пытались удержать рядом – слезами, угрозами, клятвами – ему все равно. Он вытирает о девчонок ноги, но те все равно продолжают бегать за ним, а любая бывшая подружка Сириуса бросится в его объятия, стоит ему только намекнуть. Не хочется, чтобы ты была сначала очередной, а потом просто одной из многих…

Лили говорила взволнованно, судя по всему опасаясь, что Марлин примет ее слова за клевету.

– Не переживай, – Марлин тряхнула волосами. – Я просто так спросила. Не так уж он мне и нравится. Ерунда.

«Лгунья», – беззвучно шепнула Марлин в подушку.

Даже слушая правильные и разумные вещи, она думала только о пронзительных синих глазах, которые преследовали ее повсюду. Как будто он ей Амортенцию в утренний кофе подлил!

Огонек, запущенный под полог, мигнул и погас, погружая комнату в сонную вязкую темноту. Марлин положила ладонь под щеку, опуская тяжелые веки. Все, что ей нужно – держаться от Блэка подальше. И помнить, что он наглый, самоуверенный, непонятно что возомнивший о себе придурок. Обрадовавшись этой мысли, Марлин снова взбила постель и уснула, едва коснувшись подушки головой.

http://fanficmar.tumblr.com/post/96973174826

====== Глава тридцать седьмая. Римус Люпин ======

... все ночные мысли оказываются негодными в свете зари

Марлин любила ночи. Темнота приглушала краски, загадочно меняла очертания предметов, по ночам голоса становились тише, а разговоры откровеннее. В спальне девочек-семикурсниц ночь полностью вступила в свои права. Свет давно погасили, опустив на кроватях легкие полупрозрачные пологи, мирно дышали Алиса и Мэри. Марлин, подсвечивая палочкой страницу, старательно зубрила параграф по Трансфигурации уже с первого урока уяснив, что с МакГонагалл шутки плохи. В окно заглядывала щербатая луна, которая через пару дней нальется серебром и превратится в огромный сияющий шар. Зевнув, Марлин захлопнула учебник, взбила подушку и с наслаждением вытянулась на постели. Какой же сложной выдалась эта неделя! Порой у Марлин голова шла кругом от обилия впечатлений, от новых эмоций, от необходимости запомнить десятки имен и сотни мелочей… Тысячелетние стены Хогвартса дышали древней магией, и Марлин не могла не проникнуться великолепием огромного замка, живописными окрестностями, а главное бурной, кипящей школьной жизнью. Она старалась вникнуть в вечные споры факультетов, понять, с кем нужно дружить, а от кого лучше держаться подальше, хотелось столько всего успеть, во всем поучаствовать, а времени катастрофически не хватало… Еще и каждый учитель считал своим долгом протестировать знания новой ученицы. Впрочем, здесь Марлин могла собой гордиться. Она нисколько не уступала в умениях большинству учеников, разве что ей плохо удавались зелья и трансфигурация, но эта же проблема беспокоила половину семикурсников.

Дверь тихонько скрипнула. Марлин дернулась от неожиданности. Лили Эванс, держа в руках туфли, на цыпочках вошла в комнату, ступая легко и невесомо. Она переоделась в пижаму, задвинула шторы и нырнула под одеяло. Пожалуй, стоит поблагодарить Лили, если бы не староста Гриффиндора, Марлин непременно перепутала бы лестницу, потеряла дорогу в Большой Зал, забрела в Запретный лес и нарвалась на парочку отработок. Марлин прониклась симпатией к Эванс с первых минут знакомства, было в этой девушке что-то удивительное, необычное, она располагала к себе искренним дружелюбием, улыбалась открыто и приветливо, помогала бескорыстно и от души. Впрочем, как МакКиннон успела заметить, Лили любили многие. Подруги спешили поделиться с ней секретами, спросить совета, ученики с других факультетов весело махали Эванс, когда она входила в Большой Зал, одиннадцатилетняя малышня таскалась по пятам, а Лили разбирала их ссоры, мирила спорщиков, объясняла сложные магические формулы. Неудивительно, что Джеймс глаз с неё не сводит! Просто светится, когда Лили рядом. Джеймс сражал наповал потрясающим обаянием, веселыми шуточками, которые даже мертвого могли рассмешить, невольно привлекал внимание своим громким голосом и заразительным смехом, Марлин то и дело ловила себя на том, что, открыв рот, слушает очередную поттеровскую историю. В школе про Поттера и Эванс ходило столько невероятных слухов – уследить невозможно! Сплетницы перемывали им кости, собираясь в уборных и укромных уголках, при этом Лили обливали такой грязью, что у Марлин едва сдерживалась, чтобы не вмешаться. Пожалуй, больше девчонки говорили только об одном человеке… Марлин вздохнула и перевернулась на другой бок. Она заметила его сразу. Сириуса Блэка было невозможно не заметить. Наверное, не одну девушку свели с ума эти синие наглые глаза, легкая усмешка, играющая на губах, широкие плечи, обтянутые рубашкой, небрежный узел галстука и низкий хрипловатый голос, от которого мурашки по коже бежали. Блэк смотрел так, словно знает о ней абсолютно все и даже больше. Внимательный заинтересованный взгляд Марлин буквально чувствовала лопатками и тратила огромные усилия, чтобы не смотреть на Блэка в ответ. Если он и говорил с ней, то всегда небрежно, лениво, с неизменным выражением скуки на красивом лице, а потом моментально переключался на другую девчонку или на кого-нибудь из своих друзей. Марлин снова попыталась устроиться удобнее – постель вдруг показалась жесткой и неуютной. Нет, какой же все-таки Блэк придурок! Вечно говорит другим гадости, например, Лили или Питеру, воображает себя кем-то вроде короля Хогвартса, судя по всему уверен, что ему все на свете позволено! Здорово, что ей удалось хорошенько треснуть его заклинанием! А каким самоуверенным Блэк выглядел в самом начале! Как будто недавно получил медаль Чемпионата Страны за лучшую дуэль. Марлин усмехнулась. Интересно, он сильно разозлился? Вот и пусть. Марлин, встав напротив Блэка, ничуть не боялась и не волновалась. Она всегда знала, что её отец превосходный учитель и на уроке ЗОТИ выпал очередной шанс в этом убедиться. Мистер МакКиннон изучал древние артефакты и был известен как великолепный ликвидатор проклятий, всегда готовый прийти на помощь. Он даже со своей женой познакомился на работе – будущей миссис МакКиннон подарили антикварное ожерелье, и она решила обратиться к специалисту, чтобы тот проверил подарок на наличие темной магии. Роман у родителей получился стремительный и бурный, спустя пару месяцев они уже давали клятвы у алтаря, а потом, вернувшись из свадебного путешествия, отправились во французскую деревушку Ренн-ле-Шато, папа решил принять участие в поиске сокровищ тамплиеров. Потом молодая пара почти год жила в Египте, разбираясь в тайнах гробниц фараонов, дальше была Индия и долина Джатинга. Когда родилась Марлин, МакКинноны на время остепенились, подождали, пока дочка начнет ходить, папа, скучая, читал книги, увлекся вампирами и, разумеется, тут же захотел посетить Румынию. Следующей зимой снова была Франция, когда Марлин исполнилось пять – итальянская Венеция, дальше Прага, целых два года мистер МакКиннон был одержим Бермудским треугольником, а семь лет назад, когда они жили в Марокко, на свет появились близнецы Джейдон и Джек. Старшие МакКинноны даже с тремя детьми на руках не утратили страсть к путешествиям – так Марлин побывала в Канаде, в джунглях Амазонки, на островах Карибского моря, а перед тем, как снова вернуться в Англию, они долго жили в Греции. Странно, но именно там родители вдруг осознали, что им уже давно не двадцать и пора устраивать быт, что их дети постоянно меняют школы или вовсе туда не ходят, обучаясь на дому, к тому же частая смена климата стала сказываться на здоровье мальчиков… Окончательный переезд в Англию обсуждался очень долго. Маму пугала набирающая обороты война. МакКинноны так редко бывали в родной стране, что долго не могли понять сути происходящего, но потом все-таки решились, посчитав, что если у них нет родственников-магглов, то и семье ничего не угрожает. Папе предложили очень хорошую высокооплачиваемую работу, мама решила заняться переводами с «мертвых» языков, бывшие однокурсники мистера МакКиннона помогли найти дом в пригороде Лондона, няню для близнецов, а затем посоветовали отправить Марлин в Хогвартс, чтобы сдать экзамены не экстерном, как она привыкла, а по обычной системе. Марлин, которой не терпелось почувствовать себя обычной студенткой, с радостью согласилась. За пару недель до Рождества папа встретился с Дамблдором, и тот посоветовал начать учебу с нового семестра. МакКинноны, без сомнения, были смелыми и решительными людьми. Маленькой девочкой Марлин тоже мечтала путешествовать, бредила историями про рыцарей, прекрасную богиню Морриган, хотела доказать, что ирландские драконы существуют. Когда ей было четырнадцать, отец купил билеты на соревнования лучших мракоборцев мира. Как завороженная Марлин наблюдала за великолепными дуэлями, за тем, как один человек в одиночку справляется с десятком противников, как любое самое страшное магическое существо в страхе убегает, спасаясь от волшебной палочки в руках хрупкой женщины. Глядя на то, как ирландка раскланивается перед восторженно ревущей публикой, Марлин вдруг поняла, кем она хочет стать. Сменив за семнадцать лет несколько стран, Марлин могла похвастаться безупречным французским и итальянским, шатким знанием чешского языка и вполне сносным умением говорить по-гречески. Она знала массу интересных вещей, хорошо разбиралась в разных культурах, много читала, умела поддержать любой разговор, однокурсники продолжали атаковать её расспросами и, Марлин об этом пока не знала, уже начали считать её «своим» человеком среди гриффиндорцев. Блэк, узнав про Францию, тут же попросил показать настоящий французский поцелуй. Дурак. А вот эта когтевранка, которую он вчера обнимал в коридоре, это его девушка или… Марлин сердито выдохнула. Хватит думать о Блэке! – Марлин… – позвала Лили громким шепотом. – Марлин, ты не спишь? – она приподнялась на локте. Отпираться было поздно, поэтому она села на постели. – У тебя ничего не случилось? – в голосе Лили послышалась легкая тревога. – Нет, просто сон не идет, – призналась Марлин. – У меня так бывает… Лили, улыбнувшись, вдруг легко соскочила с кровати, перебралась к Марлин, опустила полог, быстро наложила заглушающие чары, чтобы ничего не мешало покою Алисы и Мэри, а потом запустила в воздух крохотную звездочку – казалось, что они сидят в восточном шатре при свете свечи.

– Ну, как тебе здесь? – Лили обняла колени.

– Здорово! – Марлин тоже села поудобнее. – Я многое видела, но Хогвартс впечатляет. Я, наверное, никогда не смогу запомнить все эти коридоры, лестницы, а нижние этажи и вовсе напоминают лабиринты. Но мне уже не терпится все хорошенько осмотреть! – на самом деле Марлин уже давно хотелось поделиться с кем-то впечатлениями, поэтому она говорила много и эмоционально, стараясь упомянуть о всех мелочах.

– Понимаю, – Лили кивнула. – Мои родители – маглы, и я до самого последнего момента не верила, что Хогвартс действительно существует, мне казалось, что мне это снится, а потом сова принесла письмо, я увидела Косой Переулок, купила волшебную палочку… Знаешь, маглы любят придумывать волшебные сказки, а я вдруг очутилась в одной из них. Первое время было очень сложно: я всему удивлялась, не знала, как себя вести, меня пугали говорящие портреты, призраки, а когда мне рассказали о метлах… – она рассмеялась. – Мне здорово повезло, что Северус был рядом и постоянно опекал меня…

– Северус?

Лили немного погрустнела.

– Это мой друг, мы познакомились еще детьми, но сейчас… – она опустила голову. – Сейчас у нас есть некоторые разногласия, мы постоянно ссоримся, вот и не так давно снова… Ладно, не бери в голову, все очень сложно.

Заметив, что Лили расстроилась, Марлин поспешила ее успокоить:

– Помиритесь.

Но Эванс только покачала головой.

– Я очень виновата перед ним. А еще Джеймс… Они друг друга не переносят, только и ждут повода, чтобы в очередной раз сцепится.

Даже не зная друга Лили, Марлин могла с уверенностью сказать, что Поттер просто ревнует. Забавно, но Лили не замечает, как сердито косится Джеймс на любого парня, который делает попытку заговорить с Эванс или просто посмотрит в ее сторону. Хотя вряд ли Лили даже в мысли допускала кого-то другого, уж слишком влюбленной и счастливой она выглядела полчаса назад, когда вошла в комнату с улыбкой на зацелованных губах.

– Вы с Джеймсом давно вместе? – неожиданно в Марлин проснулось любопытство, хотя Эванс была вовсе не обязана перед ней отчитываться.

– Мы начали встречаться в октябре.

– В октябре? – искренне удивилась Марлин. – А я думала год или даже больше… Вы же друг друга без слов понимаете!

Лили тихонько рассмеялась:

– А до этого мы шесть лет не могли вообще ни о чем договориться. Еще на первом курсе…

На самом деле Марлин чуть ли не впервые в жизни вела откровенный разговор не с отцом или с матерью, а со своей сверстницей. Огромным минусом постоянных переездов было то, что Марлин не успевала заводить друзей. Она никогда не была угрюмой, с удовольствием принимала участие в любых шумных сборищах, легко сходилась с людьми, но все равно никогда не чувствовала себя так как сейчас. Лили, немного смущаясь, рассказывала, что сама не поняла, когда именно Джеймс начал ей нравиться, о своих переживаниях, что Джеймс не достаточно серьезен, о том, как беспокоили и беспокоят ее квиддичные болельщицы, которые по поводу и без повода старались повиснуть на шее капитана.

– Брось, Лили! Джеймсу наплевать на других. Он только на тебя одну и смотрит.

– Правда? Нет, ты не подумай, я ему верю, но…

– Правда, – Марлин шутливо приложила руку к груди.

Эванс оживилась. Видно ей действительно было необходимо услышать это от кого-то со стороны.

– А у тебя кто-нибудь есть?

Откровенность располагала к откровенности, Марлин могла ожидать подобного вопроса, но все равно стушевалась.

Знакомые часто шутили, что у таких родителей дочь непременно вырастет красавицей. Мистер и миссис МакКиннон действительно были видной парой: отец, высокий и сероглазый (именно от него Марлин унаследовала необычный цвет глаз) и мама, стройная даже после рождения детей, черноволосая, улыбчивая… Ее часто принимали за старшую сестру Марлин, к тому же миссис МакКиннон всегда великолепно одевалась. Сама Марлин принимала такие разговоры за насмешки, а потом, когда ей исполнилось пятнадцать, она вдруг из худого, неуклюжего и губастого подростка превратилась в девушку, которой начали смотреть вслед. Скоро зажили царапины на руках и сбитые коленки, на смену кроссовкам пришли туфли, а огромные футболки уступили место платьям и коротким юбкам. Марлин великолепно чувствовала себя в мужской компании, а еще она плавала, бегала, могла отправиться с рюкзаком в горы и сражалась на дуэлях, ни на секунду не теряя своей броской красоты.

Папина любимица, она с раннего детства привыкла к мужскому вниманию и особенному отношению, за ней часто пытались ухаживать, но Марлин с улыбкой отказывалась от свиданий, оставляя своих кавалеров в недоумении. Правда, ей было о чем рассказать Лили в эту ночь их первых откровений, но Марлин только беспечно дернула плечом.

– Нет. Никого.

Эванс недоверчиво прищурилась, но затем снова зашептала:

– Знаешь, а кое-кто уже хочет пригласить тебя в Хогсмид в эти выходные, – Лили таинственно улыбнулась. – Только не выдавай меня, я обещала молчать! На дополнительные занятия по чарам со мной ходит Эван Тернер, такой симпатичный, с родинкой на щеке, помнишь? Так вот…

На какой-то жалкий миг Марлин вдруг подумала, что Лили заговорит об…

Из груди вырвался вздох разочарования, но Эванс не заметила.

– Он славный, – продолжала убеждать Лили. – Очень искренний и всегда такой джентльмен, соглашайся! Ой, – Эванс смутилась, – зря я проболталась, – даже в темноте было заметно, что ее щеки покраснели.

Марлин увела тему от себя.

– Значит, Алиса с Фрэнком? А Мэри сейчас безответно влюблена?

– Мэри всегда влюблена, – улыбнулась Лили. – Одно время мы думали, что у нее что-то получится с Хвостиком, но… Питеру нужно перестать стесняться и смущаться, сделать первый шаг, ну, ты понимаешь.

– Понятно. А у этого… ммм… Блэк встречается с кем-нибудь? – придав своему голосу безразличие и небрежность, все-таки спросила Марлин, не справившись с собой.

Во взгляде Лили тут же появилось столько понимания, что Марлин захотелось накрыться с головой одеялом. Лили помолчала, прежде чем с уверенностью кивнуть:

– Значит, все-таки Сириус.

Марлин, нахмурившись, разглядывала свои ногти, накрашенные светло-золотистым лаком, стараясь думать о чем угодно, только ни о Блэке, пусть даже об правом мизинце, ноготь на котором она сломала вчера утром.

– Сириус ни с кем не встречается сейчас, насколько я знаю. Но это вовсе не значит, что у него никого нет, – то ли осуждающе, то ли немного язвительно добавила Лили. – Только не дай ему понять, что он тебе нравится. Только этого Сириус и ждет. Ты здесь недавно появилась, и он наверняка собирается… – Лили тряхнула волосами. – Не слушай! Сириус очень смелый, сильный и интересный человек. Он по-своему добрый, внимательный, Сириуса все любят и…

– Ты так уверена? – Марлин не выдержала и перебила. – Вы, как мне показалось, не особо ладите.

– Он не был бы лучшим другом Джеймса, если бы хоть что-то из этого было ложью, – немного резко ответила Лили. – Поверь, если Джим называет кого-то другом это многого стоит, Джим бы и руки не подал подлецу или негодяю.

А Марлин молчала и вспоминала, как «по-своему добрый человек» вчера вечером стоял у стенда в библиотеке с магловской литературой, листал какую-то книжку, а потом, заметив, что высокий неуклюжий парень с темными, неопрятными волосами забирается на стремянку, стараясь достать с верхней полки энциклопедию, взмахнул палочкой и прошептал заклинание. Ступенька под ногой слизеринца исчезла, он оступился, дернулся, упал на пол, а на его голову, плечи и спину, посыпались толстенные тома. Блэк зло усмехнулся. Лили отвлеклась от конспекта, на удивление быстро оценила ситуацию, вскочила, подошла к Блэку, начала что-то сердито выговаривать ему. Снова усмешка, одна единственная фразочка, брошенная сквозь зубы, и Лили так и застыла, словно приколоченная к полу. Спустя несколько минут Эванс вернулась к домашней работе, а Марлин сделала вид, что не заметила слез, капающих на пергамент с носа Лили прямо на свежие чернила.

– Ладно, уже скоро светать начнет, – Лили зевнула. – Я уже на полуслове засыпаю.

Пожелав ей спокойной ночи, Лили вернулась в свою постель, укуталась в одеяло и притихла. А Марлин все вспоминала и вспоминала, невольно прокручивая в голове каждый разговор с ним, досадуя, что тогда не сразу придумала остроумный ответ, что не так повела себя… Нужно будет узнать у кого-нибудь, откуда у Блэка твое прозвище – Бродяга. Наверняка фантазия Поттера подсказала. Или случай? Почему Блэк всем так нравится? Он сильный? Да, нет сомнений. Смелый? Говорят, гриффиндорцы все такие. Умный? Да уж точно не дурак! Красивый… Чертовски.

– Марлин… – снова позвала её Лили. – Это, конечно, не мое дело, и я вовсе не хочу говорить про Сириуса гадости, но… Сириус из тех, в кого лучше не влюбляться. Знала бы ты, сколько раз его пытались удержать рядом – слезами, угрозами, клятвами – ему все равно. Он вытирает о девчонок ноги, но те все равно продолжают бегать за ним, а любая бывшая подружка Сириуса бросится в его объятия, стоит ему только намекнуть. Не хочется, чтобы ты была сначала очередной, а потом просто одной из многих…

Лили говорила взволнованно, судя по всему опасаясь, что Марлин примет ее слова за клевету.

– Не переживай, – Марлин тряхнула волосами. – Я просто так спросила. Не так уж он мне и нравится. Ерунда.

«Лгунья», – беззвучно шепнула Марлин в подушку.

Даже слушая правильные и разумные вещи, она думала только о пронзительных синих глазах, которые преследовали ее повсюду. Как будто он ей Амортенцию в утренний кофе подлил!

Огонек, запущенный под полог, мигнул и погас, погружая комнату в сонную вязкую темноту. Марлин положила ладонь под щеку, опуская тяжелые веки. Все, что ей нужно – держаться от Блэка подальше. И помнить, что он наглый, самоуверенный, непонятно что возомнивший о себе придурок. Обрадовавшись этой мысли, Марлин снова взбила постель и уснула, едва коснувшись подушки головой.

http://fanficmar.tumblr.com/post/96973174826

====== Глава тридцать восьмая ======

Перед этим горем гнутся горы...

Анна Ахматова

Сириус сделал огромный прыжок, успевая в последний момент поставить ногу на ступеньку отъезжающей лестницы. Опасливо взглянув в пустоту, оставшуюся внизу, он бросился вслед за девушкой, которая торопливо поднималась наверх, спеша успеть до отбоя в гриффиндорскую башню.

– Марлин! – громко позвал он.

МакКиннон резко развернулась, гладкие черные волосы дождем распались по плечам. Сириус улыбнулся и сверкнул глазами из-под челки. МакКиннон нетерпеливо постукивала пальчиками по перилам, а Сириус нарочно выдерживал паузу, ожидая, что она покраснеет под прицелом изучающего взгляда. Но МакКиннон только прищурилась и скучающе вздохнула.

– За тобой не угнаться, – он сделал шаг, сокращая между ними расстояние до полуметра. – Тогда перестань за мной бегать, – МакКиннон усмехнулась. На миг Сириус даже потерял дар речи. Да, язычок у нее острый! Но это только заводило еще больше. Привыкший к легким победам, он был заинтригован, а дерзость Марлин развлекала и забавляла. Сделав вид, что слов Марлин не было, Сириус послал девушке очередную улыбку. – В эти выходные Хогсмид… Ты ведь там еще ни разу не была? Хочешь пойти со мной? – он протянул руку и накрыл ладонь Марлин. – Я тебе все покажу, посидим где-нибудь, выпьем кофе или… Там видно будет, – Сириус сжал пальцы девушки. Она была очень красивой. Рядом с ней в голову Сириуса невольно начинали ползти разные мысли. Например, он представлял как она, раскрасневшаяся и возбужденная, расстегивает ремень на его брюках или снимает с себя белую блузку, оголяя узкие покатые плечи и грудь, прикрытую чем-нибудь кружевным и полувоздушным. Марлин осторожно освободила ладонь. – Извини, но у меня уже есть планы на выходные. Никогда прежде Сириусу не приходилось слышать ничего подобного из уст девушки в ответ на свое предложение. Зря он растрепал Поттеру, что новенькая уже дала свое согласие! Он теперь со смеху помрет! Ладно. Не собираясь так быстро сдаваться, Сириус, не обращая внимания на удивленный взгляд МакКиннон, снова протянул руку, в этот раз заправляя ей за ухо прядь волос. И теперь отчасти добился своего: МакКиннон стушевалась и опустила ресницы. – Марлин, поверь, я не самая плохая компания. Дай мне шанс и, обещаю, тебе все понравится. Сейчас так холодно, что может быть лучше вечера где-нибудь в уютном баре. Только представь: горячая медовуха, камин, запеченный зефир, – вкрадчиво говорил Сириус, – мы вдвоем… Ее глаза мягко засветились, и Сириус внутренне возликовал. Да она изначально была за, только цену себе набивала!

– Я наслышана, чем заканчиваются такие вечера. И какая по счету я буду в твоем списке?

И кто это, интересно, ей все выболтал? Наверняка Эванс! Хотя… Стоун и МакДональд тоже не умеют держать рот на замке! Что именно они рассказали? Ладно, плевать, пусть знает. Он переубедит ее первым же поцелуем. – Клевета, – Сириус беззаботно поиграл бровями и решил пустить в ход тяжелую артиллерию. – Ты мне очень нравишься, Марлин. Это всего лишь ужин. Будет ли следующий – решать тебе. Дай мне шанс. Лед тронулся. Сириус буквально почувствовал как от МакКиннон повеяло теплом, она, кажется, была готова вот-вот ответить согласием, а он думал, что стоит в очередной раз к ней прикоснуться или забрать тяжелую сумку. – Мистер Блэк! У МакГонагалл была потрясающая способность появляться там, где нарушались школьные правила, а пару минут назад бил колокол, сообщающий, что студентам нужно разойтись по гостиным. – Мы уже идем в башню, – Сириус попытался предотвратить снятие баллов. – Просто Марлин немного заблудилась, и я показал ей дорогу, – соврал Сириус. МакГонагалл, однако, не обратила внимания на оправдания. Её рабочая мантия как всегда была застегнута на все пуговицы, а на пальцах, сжимающих палочку, блестели тяжелые перстни. Сириус постарался сделать невинный взгляд, но МакГонагалл поджала губы. Плохо. Так, где он нагрешил? Все неделю ведь вел себя как хороший мальчик… – Вы не знаете, где сейчас Джеймс Поттер? Директор хотел бы немедленно его видеть. Вас обоих, – поправилась МакГонагалл.

Внутри у Сириуса заворочалось нехорошее предчувствие, а по спине побежал холодок.

– Мы ничего не сделали, профессор, – на всякий случай постарался заверить он МакГонагалл, глядя в ее серьезные глаза и забывая о Марлин, которая продолжала стоять рядом. – Сириус, – МакГонаглл неожиданно обратилась к нему по имени, – я понятия не имею, что случилось, но директор очень обеспокоен. Так вы видели Поттера? – Кажется, он в гостиной, – неуверенно пробормотал Блэк. – Хорошо. Я жду вас возле горгульи, ведущей в кабинет директора. Поспешите же, мистер Блэк! – немного повысила голос МакГонагалл. Сорвавшись с места, Сириус, сломя голову, бросился в гостиную. Он вывалился из портретного проема, обвел взглядом головы гриффиндорцев, ища лохматую шевелюру Сохатого. Поттер сидел на самом лучшем месте у камина, обнимался с Эванс, они вдвоем настойчиво пытались что-то доказать Лунатику, а тот отмахивался и счастливо улыбался. – Сохатый, – Сириус кашлянул, – нас с тобой вызывают к директору. Джеймс отреагировал мгновенно. Он побледнел, а в глазах погасли смешинки. Ему было о чем беспокоиться. В последние месяцы, после посещения кабинета директора, школьники собирали чемоданы и уезжали. В лучшем варианте – в больницы, в худшем – на похороны. – В чем дело? – голос Джеймса дрогнул. – Что ты натворил? И причем здесь я? – он делал слабые попытки приободриться и даже усмехнулся. – МакГонагалл велела поторопиться, – Сириус сунул руки в карманы. Эванс подскочила, схватила Джеймса за руку и тоном, не терпящим сомнений, заявила: – Я с вами. Сириус скрипнул зубами, но согласно кивнул. Сейчас не было времени пререкаться с ней, тем более Сохатый и сам вцепился в ладонь Эванс словно в спасительную ниточку. Они втроем быстро шли по пустым коридорам, где каждый шаг отдавался гулким эхом. Им встретились пуффендуйские старосты, которые конвоировали каких-то несчастных третьекурсников. Распевая дурацкую песенку, из лекционной аудитории с грохотом вылетел Пивз. Джеймс сосредоточенно молчал, Сириус тоже, только Эванс бормотала какую-то раздражающую ерунду, что-то вроде: «Все будет нормально». МакГонагалл, сосредоточенная и строгая, кольнула Эванс взглядом. – Мисс Эванс, вы уже должны быть в гостиной. Забыли про комендантский час? Немедленно вернитесь в гриффиндорскую башню. – Профессор, я… – Вы плохо поняли меня? Немедленно! – приказала МакГонагалл. – Мистер Поттер, мистер Блэк, – она что-то прошептала, и горгулья отъехала в сторону. – Входите. Прежде чем каменная плита встала на место, Лили успела поймать недоуменный и испуганный взгляд Джеймса. Она села на подоконник, натянула юбку на колени, уставившись в одну точку. Зачем Дамблдору понадобились Джеймс и Сириус? Что такого они должны были сделать, что с ними решила разбираться не МакГонагалл, а сам директор? Только бы все обошлось! Пусть это будет взорванная уборная, неприличные картинки, расклеенные по стенам, нарушение режима, пусть они прошлой ночью тайком бегали в Хогсмид и там нарвались на кого-то из преподавателей! Они сейчас выйдут оттуда, нахмуренные и расстроенные, им назначат отработки, снимут баллы… Только бы не самое страшное! Почему так долго, уже минут тридцать прошло! Она посмотрела на часы. Нет, всего пять… Сердце тоскливо сжалось. Ей вдруг показалось, что она чувствует Джеймса, чувствует, что ему плохо, больно, тяжело… Джим, милый, пожалуйста, пусть все будет хорошо, пожалуйста… Джим! Лили сжала кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Это ведь Джеймс Поттер, ему всегда и во всем везет, ему все удается, с ним никогда ничего не случается! «Боже, как же сильно я его люблю!», – Лили прижалась лбом к холодному стеклу. Разве она могла себе представить, что однажды будет так думать о Поттере, об этом противном задаваке Поттере, о ее Джеймсе, таком родном, заботливом, внимательном, самом лучшем… Глаза защипало. Стекло запотело, Лили указательным пальцем вывела дорогие инициалы: «Дж. П». Так, поеживаясь от сквозняка, Лили просидела еще полчаса, сходя с ума от неизвестности и страшных предчувствий.