Текст книги "Мы будем жить (СИ)"

Автор книги: Эмма IL.Vento

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Она прищурилась, радужки глаз неожиданно засеребрились, ресницы вспорхнули, и сердце в груди глупо дернулось.

«Нужно было нормально причесаться сегодня утром», – мелькнуло в голове.

И все. На этом минутное смятение Сириуса как рукой сняло. Он тоже улыбнулся. Дерзко и смело, а половина девчонок за гриффиндорским столом, тут же начала есть его взглядами. Он продолжал внимательно изучать её лицо, пока МакКиннон, не выдержав, опустила глаза первой. Сириус не без удовольствия отметил, что скулы девушки едва заметно зарумянились. Один-ноль, красотка! И нет ни единого повода растекаться по полу. Хотя вот Хвост, например, сейчас слюнями подавится. И загонщик из квиддичной команды Поттера, Майкл Томас, так и замер открыв рот. Ты-то куда, белобрысый дурак, сначала СОВ сдай! Зря Сохатый сделал его своей правой рукой на поле, кажется. он туповат.

Новенькую постоянно окликали, задавали десятки вопросов, разглядывали, тихонько обсуждали. Эванс, разумеется, тоже представилась, пообещала помочь решить любые проблемы, быстро объясняла МакКиннон порядки Хогвартса, при этом гриффиндорская староста излучала искреннее дружелюбие. Эванс, как обычно, нужно больше всех… Громкий голос Сохатого перебивал все остальные. Джеймс уже успел от души поздравить МакКиннон с поступлением на самый лучший факультет, а сейчас расхваливал гриффиндорскую дружбу, гриффиндорскую сплоченность, шумные факультетские вечеринки, предупредил, что декану лучше не перечить, а вот со Слизнортом и Флитвиком всегда можно договориться. Похваставшись, что он знает замок лучше всех, Джеймс предложил прогулку, затем упомянул о Хогсмиде, а потом болтал, болтал, болтал… Сириус же продолжал завтрак, спокойно допивал чай и только усмехался, когда Поттер острил. Эванс время от времени его одергивала, поправляла, продолжала мило улыбаться… Интересно, её совсем не беспокоит тот факт, что Поттер так заинтересовался другой девушкой? Ни капли не ревнует? Какая глупая самоуверенность со стороны Эванс! – А это мои друзья! – Джеймс ткнул в бок Петтигрю. – Хвост, сколько можно жевать, отвлекись на минуту! Итак, Питер Петтигрю, он у нас, как видишь, главный дегустатор кухни Хогвартса. Когда блюдо кажется подозрительным, Питер всегда снимает пробу первым и если он не отравится, то мы начинаем есть…

МакКиннон рассмеялась. Питер, сравнявшись по цвету с гриффиндорским знаменем, дернул головой, подавился кексом, закашлялся, а Сохатый постучал его по спине.

– Лунатик, иди сюда! – Джеймс схватил Лунатика за рукав, заставляя остановиться. – Римус Люпин. Отличный парень и, между прочим, свободный, – Сохатый выразительно поднял бровь, не замечая, что Люпин старается вырваться. – Он у нас тут самый умный. Просто ходячая энциклопедия, к тому же – староста, вся власть в его руках. Иногда это бывает полезно, – громким шепотом сообщил Поттер.

Римус вздохнул, наконец-то выдернул рукав мантии, немного смущаясь улыбнулся, пожелал новенькой удачи, тоже похвалил Гриффиндор и поторопился к краю стола, где несколько мальчишек устроили дуэль на ножах словно на рапирах.

– Так, кто еще… Ах, да! – «вспомнил» Джеймс, тыкая пальцем в Сириуса. – Сириус Блэк. Ничего особенного. Можешь даже не тратить свое время. Но будь повнимательнее, Сириус у нас большой специалист по красивым девушкам… Новенькая, до этого внимательно слушающая Сохатого, повернулась к Сириусу, в серых глазах блестел интерес, и Блэк тут же приободрился, откинулся на спинку стула, ставя его на две ножки. – Кто кроме лучшего друга мог дать мне такую блестящую рекомендацию, – перебил Сохатого Блэк. – Кого ты слушаешь, Марлин, – Сириус расчетливо понизил голос на её имени, – ему еще на втором курсе бладжером мозги отшибло. Эванс сердито нахмурилась, поджала губы, взяла Сохатого за руку и встала. – Не обращай внимания, так они объясняются в самых теплых чувствах к друг другу, – усмехнулась Эванс. – Через десять минут начнется урок, а Моррисон снимет с Гриффиндора баллы, если мы опоздаем. Марлин, мы тебя проводим, а то еще заблудишься, – Лили второй рукой подцепила МакКиннон за локоть. – Джеймс, поторопись! Сириус разозлился. По какому праву она командует?! Эванс сама нарывается! «Сохатый, да ответь же ты ей!», – мысленно окликнул друга Сириус. Джеймс торопливо запихал в рот остатки тоста, безропотно поднялся, и они втроем направились к лестнице. Сириус тащился следом, пялился на спину МакКиннон, невольно засматриваясь на отблески света на длинных темных волосах. Кажется, она считает его полным придурком! Стоп, да какая вообще разница, что в голове у девчонки, которую Сириус знает не больше получаса? Наплевать. На самом деле новенькая как новенькая, ничего особенного, зря она так задирает голову… Ладно, через пару дней посмотрим, что МакКиннон из себя представляет, наверняка обычная смазливая дурочка… Профессор Моррисон сегодня был в дурном настроении. Сохатый предполагал, что у их учителя по ЗОТИ аллергия на детей, поэтому он всегда такой злющий. Моррисон раздал тесты, написанные еще в прошлом семестре, едко прошелся по работе Петтигрю, заставляя Хвоста обиженно надуться. Сириус с удовольствием разглядывал свою собственную отличную оценку – Моррисон бесился, выставляя высший бал, даже проткнул лист пером в месте, где предполагалась точка. Бедный, не нашел к чему придраться! Джеймс ухмыльнулся и показал Сириусу большой палец, помахав пергаментом. Моррисон, заметив это, спросил Поттера о его домашнем эссе и – Сириус удивленно приоткрыл рот – Сохатый с улыбкой подал учителю свиток. Да, может быть встречаться с Эванс не так уж плохо, например, можно не беспокоиться о домашних заданиях. Сириусу же влепили «тролля». Блэк, когда профессор отвернулся, показал его спине неприличный жест. Отношения с Моррисоном не сложились с первого же занятия. Сохатый тогда вдохновенно высказался о том, что в данных обстоятельствах самая почетная и единственная мужская профессия – мракоборец. Моррисон усмехнулся и назвал Поттера глупцом. Сириус, конечно же, вступился, и все кончилось тем, что Моррисон выставил их из класса. Ходили слухи, что нынешний учитель ЗОТИ в прошлом тоже мракоборец, что его отстранили от работы после какого-то грандиозного скандала, перешептывались, что Моррисон нигде не мог получить работу, пока Дамблдор не решил ему помочь. Молодой, красивый, одетый в черное – он произвел настоящий фурор среди учениц Хогвартса, но уже через месяц растерял все симпатии, оказавшись ужасно придирчивым, язвительным и злопамятным. – Директор считает, что в целях безопасности каждый из вас должен получить элементарные дуэльные навыки. Я полностью солидарен с профессором Дамблдором. Сейчас мы проверим, кто из вас способен сотворить приличные заклятия. Добровольцы есть? Джеймс и Сириус, переглянувшись, одновременно сделали шаг в центр класса. Моррисон скептически прищурился и велел Поттеру вернуться на свое место. Назло делает, сволочь! Сириус скрипнул зубами и демонстративно сложил руки на груди, ожидая, кого же Моррисон выберет ему противником. Хорошо бы слизеринца, тогда он сможет разозлиться как следует! Моррисон осмотрел стоящий перед ним класс, а потом заметил незнакомое лицо. – А вот и наша новенькая – сегодня вся школа только о Вас и говорит. Как ваше имя?

– Марлин МакКиннон, сэр.

– Отлично, мисс МакКиннон. Встаньте напротив мистера Блэка, мне бы хотелось посмотреть на ваши умения, – Моррисон взмахнул палочкой, ставя в центре класса защитное поле. – Вы, насколько я знаю, находились на домашнем обучении? – Меня учил отец, – коротко ответила МакКиннон, снимая мантию и оставаясь в обычной школьной форме, на которой пока не было символики факультета. Она подняла волосы, подвязала их в высокий хвост и достала волшебную палочку. – Неужели вы думаете, что я буду сражаться с девушкой, профессор? – Блэк вложил в голос всю аристократическую презрительность, которая у него имелась. Кажется, Моррисон совсем выжил из ума. Да какой из МакКиннон дуэлянт! – Вы будете делать, что велено, мистер Блэк! – рявкнул Моррисон. – Или вы боитесь? – съязвил он. Этого Сириус стерпеть уже не мог. Решив еще немного потрепать Моррисону нервы, он неторопливо подошел к МакКиннон, взял её левую руку и мягко коснулся губами дрогнувших пальцев. Два – ноль. Он отсчитал нужные шаги, вынул палочку, картинно взмахнул, высекая из воздуха разноцветные искры. – Начали! – приказал Моррисон. Сириус, улыбаясь, подмигнул Сохатому, повернулся к МакКиннон, размышляя с чего начать. Цветов наколдовать? И тут произошла удивительная вещь. Новенькая сделала молниеносное движение палочкой, а спустя секунду в живот Сириуса ударил белый луч, сбивая с ног. Блэк распластался по полу, стараясь сообразить, что именно произошло. Подобный фокус за все семь лет удавался только Поттеру. Сохатый очень любит об этом напоминать и задирать нос. Блэк проворно поднялся. Глупая случайность. Он отвлекся, а МакКиннон этим воспользовалась. Сейчас он ей покажет! МакКиннон легко отразила Веселящие чары, потом Экспеллиармус, затем еще с десяток заклятий, которые Сириус повторял скороговоркой. Палочка легко танцевала в длинных пальцах, МакКиннон раскраснелась, даже попыталась атаковать причем так эффектно, что Сириус несколько раз чуть снова не пропустил удар. Он, конечно, мог запустить в неё чем-нибудь боевым и по-настоящему тяжелым, но перед ним все-таки была девушка… – Мимблвимбл! Мимо! Вот же черт! Невербальное тоже не прокатило – МакКиннон сразу же разгадала его задумку. До Сириуса, наконец, стало доходить, что девчонка не так проста. Класс начал хихикать, Эванс что-то быстро говорила на ухо Стоун, слизеринцы улыбались с откровенным ехидством, а Моррисон почти наслаждался происходящим.

– Локомотор Мортис! Импедимента! Депульсо! – звонко выкрикивала МакКиннон.

Блэк даже не успевал ставить щит. Просто уворачивался, отпрыгивал в сторону, пригибался или подскакивал. Когда какая-то фиолетовая гадость пролетела мимо виска, Сириус разозлился, выпрямился и сгруппировался. Нет уж, МакКиннон, никогда еще Сириус Блэк не сдавался и не проигрывал, особенно бабе! Она тяжело дышала – очевидно, эта легкость была только видимостью, Сириус время от времени поглядывал то на её ноги, то на грудь, потерялся, когда светло-серые глаза азартно загорелись, снова едва успел отпрыгнуть.

– Ай!

Обжигающие чары достигли цели. На предплечьях МакКиннон появились ярко-алые полосы и начали вздуваться пузыри. Сириус инстинктивно бросился к девушке, уже готовый принести извинения, а МакКиннон, подпустив его поближе, снова швырнула заклятие. – Петрификус Тоталус!

Сириус качнулся и шлепнулся пластом, здорово приложившись головой о пол.

Раздались аплодисменты и удивленные возгласы. Об умении Сириуса сражаться на дуэлях ходили легенды – мало кто мог сравниться с ним в ловкости и быстроте реакции. Но сейчас Сириус чувствовал себя так, словно его размазали по стенке как глупого первокурсника, который впервые получил волшебную палочку. Марлин подошла к Сириусу, стуча каблуками, и он уставился на её красивые коленки.

– Великолепно, мисс МакКиннон! Вы меня приятно удивили! – голос Моррисона противно резал по ушам. – Блэк, я совсем про вас забыл. Фините Инкантатем!

Сириус встал, стараясь не смотреть на Моррисона и главное на МакКиннон. Наверняка очень собой довольна! Да если он захочет, то жизнь в этой школе превратится для неё в самый настоящий ад! И откуда только она взялась! Сириуса трясло от ярости. Была бы парнем – врезал бы! А так… Черт! Нет, так просто он все равно это не оставит! – Как ваша корона, мистер Блэк, не упала? – поинтересовался Моррисон. – Пожмите руку мисс МакКиннон, она преподала вам и всем остальным хороший урок. Никогда нельзя недооценивать соперника, – Моррисон, кажется, решил прикончить ещё и словесно. – Еще раз мое искреннее восхищение, мисс МакКиннон, можете присесть, если устали. У вас ничего не болит? Точно? Хорошо. Следующий вы, Люпин, и, пожалуй, мистер Розье. Постарайтесь сделать упор на невербальные. Марлин поправила волосы, убрала палочку и протянула ему ладонь. Сириус коротко пожал её пальцы и выдавил жалкое подобие улыбки. Марлин же улыбнулась широко и открыто: – Ты в порядке? Извини, если что, – МакКиннон продолжая улыбаться, отошла к Эванс и Алисе, принимая очередные поздравления. К девчонкам присоединился Поттер. Вот же предатель! Настроение испортилось окончательно. Сириус мрачно наблюдал за следующими дуэлянтами. Люпин оглушил Розье, потом Лонгботтом с трудом увернулся от языка пламени, вылетевшего из палочки Снейпа. Порадовал Сохатый, с которым Моррисон решил сцепиться самостоятельно, дабы продемонстрировать свои блестящие таланты. Джеймс, получив пару приличных ударов, нахмурил лоб и засветил в Моррисона каким-то невербальным заклятием. Профессор прилип к потолку, смешно извиваясь всем телом. Джеймс, сам не ожидавший, что у него получится, немного растерянно замер, стараясь вспомнить контрзаклятие. Думал Джеймс нарочито долго, и преподаватель болтался над ними, по крайней мере, минуты три. После у Моррисона пропало всяческое желание продолжать, и он отпустил студентов пораньше, задав огромное домашнее задание. Сириус пожалел, что Поттер не оставил идиота висеть в кабинете до вечера. – Она тебя сделала, Бродяга! – Сохатый никак не мог успокоиться. – Я не ожидал! Она крутая! А какие ноги, ты оценил ее ноги? Улет!

– Смотри, чтобы Эванс не услышала, – огрызнулся Сириус, и Поттер испуганно повернулся. Но Эванс шла далеко впереди вместе с Алисой, Мэри и новенькой, они болтали без умолка, а МакКиннон вертела головой, разглядывая лепнину на стенах и картины.

– Кажется, Моррисон запал на новенькую, – уже гораздо тише добавил Джеймс. – А как по мне – ничего особенного, – буркнул Сириус, не разделяя восторга Сохатого. – Она сказала, откуда приехала? Никогда не слышал этой фамилии. А, судя по всему, её родители волшебники, может быть даже чистокровные. Слишком много она о себе мнит! – О, я вижу, МакКиннон тебе сразу понравилась! Пригласишь её на свидание?– усмехнулся Сохатый. Накатило раздражение. Сириус сжал кулаки, резко развернулся к Джеймсу и отрывисто бросил: – Вижу, тебе тоже. Что, Эванс уже приелась? Перекушал пресного, потянуло на клубничку? Джеймс остановился. Сириус на автомате прошел вперед, потом вернулся. Сохатый нахмурился, побледнел и силой толкнул Сириуса в плечо. Блэк возмущенно приподнял брови. Поттер зло прищурился. – Так, все меня это достало, – Джеймс взъерошил волосы. – Если ты еще раз скажешь о Лили что-нибудь подобное, я тебе врежу. Сириус взбесился: – Из-за нее? Давай! Отлично, просто прекрасно! Пусть все дерьмо обрушиться на него прямо сейчас! Поттер упрямо продолжил:

– Ты не имеешь никакого права оскорблять ее. Особенно в моем присутствии. Будь так добр: уважай мою девушку. Я люблю Лили, понял? Нравится тебе это или нет, но теперь мы вместе, и ты прекрасно знаешь, как это для меня важно.

– Сохатый, если бы ты знал, какая она на самом деле, то…

Джеймс даже не дал ему договорить.

– Хватит! Ты мой лучший друг, но… Я никому не позволю обижать Лили. И ты не исключение. Хорошенько это запомни, – сурово отчеканил Поттер, потом снова взъерошил волосы. – Бродяга, она замечательная, дай Лили шанс, я уверен, вы смогли бы поладить, – уже совсем другим тоном добавил он.

В другой ситуации Сириус пошел бы на мировую, но он был так жутко зол! Сначала на новенькую, потом на Моррисона, а теперь и на Поттера, который легко поставил Эванс выше их многолетней дружбы.

– Пошли вы все… – буркнул Сириус, отпихнув Сохатого с дороги.

Он в одиночестве поднялся в гриффиндорскую башню, взял теплую мантию и, продолжая ненавидеть весь мир, направился на Травологию. В этом семестре седьмой курс работал в дальней теплице, там мадам Спраут выращивала самые редкие растения. Все бы ничего, но тащиться туда приходилось через весь двор. Северный ветер сбивал с ног и пытался стащить со студентов капюшоны и шапки, швырял в лицо снег горстями, а морозный воздух казался хрупким и звенящим как хрусталь. Но, казалось, это волновало одного Блэка, все остальные весело подпрыгивали, стараясь согреться. Поттер и Эванс обнимались, Лонгботтом и Стоун над чем-то хохотали, Люпин объяснял параграф Хвосту и МакДональд, остальные, встав в круг, болтали и оглядывались на тропинку, ожидая, что мадам Спраут вот-вот выйдет из замка, чтобы открыть теплицу и впустить туда замерзший класс. А Сириус стоял, прислонившись к стене, дышал на окоченевшие руки и косился на новенькую. Она, укутанная в черную мантию, отстроченную по воротнику пушистым белым мехом, продолжала осматриваться. Вид у МакКиннон был гордый, высокомерный и независимый. Ничего, он еще собьет с неё спесь! МакКиннон за ним будет бегать и влюблено хлопать ресницами!

В своей способности вскружить голову абсолютно любой девушке Сириус ничуть не сомневался.

Кое-что для читателей: http://fanficmar.tumblr.com/post/95662614696

====== Глава тридцать шестая. Марлин МакКиннон ======

... все ночные мысли оказываются негодными в свете зари

Марлин любила ночи. Темнота приглушала краски, загадочно меняла очертания предметов, по ночам голоса становились тише, а разговоры откровеннее. В спальне девочек-семикурсниц ночь полностью вступила в свои права. Свет давно погасили, опустив на кроватях легкие полупрозрачные пологи, мирно дышали Алиса и Мэри. Марлин, подсвечивая палочкой страницу, старательно зубрила параграф по Трансфигурации, уже с первого урока уяснив, что с МакГонагалл шутки плохи. В окно заглядывала щербатая луна, которая через пару дней нальется серебром и превратится в огромный сияющий шар. Зевнув, Марлин захлопнула учебник, взбила подушку и с наслаждением вытянулась на постели. Какой же сложной выдалась эта неделя! Порой у Марлин голова шла кругом от обилия впечатлений, от новых эмоций, от необходимости запомнить десятки имен и сотни мелочей… Тысячелетние стены Хогвартса дышали древней магией, и Марлин не могла не проникнуться великолепием огромного замка, живописными окрестностями, а главное, бурной, кипящей школьной жизнью. Она старалась вникнуть в вечные споры факультетов, понять, с кем нужно дружить, а от кого лучше держаться подальше, хотелось столько всего успеть, во всем поучаствовать, а времени катастрофически не хватало… Еще и каждый учитель считал своим долгом протестировать знания новой ученицы. Впрочем, здесь Марлин могла собой гордиться. Она нисколько не уступала в умениях большинству учеников, разве что ей плохо удавались зелья и трансфигурация, но эта же проблема беспокоила половину семикурсников.

Дверь тихонько скрипнула. Марлин дернулась от неожиданности. Лили Эванс, держа в руках туфли, на цыпочках вошла в комнату, ступая легко и невесомо. Она переоделась в пижаму, задвинула шторы и нырнула под одеяло. Пожалуй, стоит поблагодарить Лили, если бы не староста Гриффиндора, Марлин непременно перепутала бы лестницу, потеряла дорогу в Большой Зал, забрела в Запретный лес и нарвалась на парочку отработок. Марлин прониклась симпатией к Эванс с первых минут знакомства, было в этой девушке что-то удивительное, необычное, она располагала к себе искренним дружелюбием, улыбалась открыто и приветливо, помогала бескорыстно и от души. Впрочем, как МакКиннон успела заметить, Лили любили многие. Подруги спешили поделиться с ней секретами, спросить совета, ученики с других факультетов весело махали Эванс, когда она входила в Большой Зал, одиннадцатилетняя малышня таскалась по пятам, а Лили разбирала их ссоры, мирила спорщиков, объясняла сложные магические формулы. Неудивительно, что Джеймс глаз с неё не сводит! Просто светится, когда Лили рядом. Джеймс сражал наповал потрясающим обаянием, веселыми шуточками, которые даже мертвого могли рассмешить, невольно привлекал внимание своим громким голосом и заразительным смехом, Марлин то и дело ловила себя на том, что, открыв рот, слушает очередную поттеровскую историю. В школе про Поттера и Эванс ходило столько невероятных слухов – уследить невозможно! Сплетницы перемывали им кости, собираясь в уборных и укромных уголках, при этом Лили обливали такой грязью, что у Марлин едва сдерживалась, чтобы не вмешаться. Пожалуй, больше девчонки говорили только об одном человеке… Марлин вздохнула и перевернулась на другой бок. Она заметила его сразу. Сириуса Блэка было невозможно не заметить. Наверное, не одну девушку свели с ума эти синие наглые глаза, легкая усмешка, играющая на губах, широкие плечи, обтянутые рубашкой, небрежный узел галстука и низкий хрипловатый голос, от которого мурашки по коже бежали. Блэк смотрел так, словно знает о ней абсолютно все и даже больше. Внимательный заинтересованный взгляд Марлин буквально чувствовала лопатками и тратила огромные усилия, чтобы не смотреть на Блэка в ответ. Если он и говорил с ней, то всегда небрежно, лениво, с неизменным выражением скуки на красивом лице, а потом моментально переключался на другую девчонку или на кого-нибудь из своих друзей. Марлин снова попыталась устроиться удобнее – постель вдруг показалась жесткой и неуютной. Нет, какой же все-таки Блэк придурок! Вечно говорит другим гадости, например, Лили или Питеру, воображает себя кем-то вроде короля Хогвартса, судя по всему уверен, что ему все на свете позволено! Здорово, что ей удалось хорошенько треснуть его заклинанием! А каким самоуверенным Блэк выглядел в самом начале! Как будто недавно получил медаль Чемпионата Страны за лучшую дуэль. Марлин усмехнулась. Интересно, он сильно разозлился? Вот и пусть. Марлин, встав напротив Блэка, ничуть не боялась и не волновалась. Она всегда знала, что её отец превосходный учитель и на уроке ЗОТИ выпал очередной шанс в этом убедиться. Мистер МакКиннон изучал древние артефакты и был известен как великолепный ликвидатор проклятий, всегда готовый прийти на помощь. Он даже со своей женой познакомился на работе – будущей миссис МакКиннон подарили антикварное ожерелье, и она решила обратиться к специалисту, чтобы тот проверил подарок на наличие темной магии. Роман у родителей получился стремительный и бурный, спустя пару месяцев они уже давали клятвы у алтаря, а потом, вернувшись из свадебного путешествия, отправились во французскую деревушку Ренн-ле-Шато, папа решил принять участие в поиске сокровищ тамплиеров. Потом молодая пара почти год жила в Египте, разбираясь в тайнах гробниц фараонов, дальше была Индия и долина Джатинга. Когда родилась Марлин, МакКинноны на время остепенились, подождали, пока дочка начнет ходить, папа, скучая, читал книги, увлекся вампирами и, разумеется, тут же захотел посетить Румынию. Следующей зимой снова была Франция, когда Марлин исполнилось пять – итальянская Венеция, дальше Прага, целых два года мистер МакКиннон был одержим Бермудским треугольником, а семь лет назад, когда они жили в Марокко, на свет появились близнецы Джейдон и Джек. Старшие МакКинноны даже с тремя детьми на руках не утратили страсть к путешествиям – так Марлин побывала в Канаде, в джунглях Амазонки, на островах Карибского моря, а перед тем, как снова вернуться в Англию, они долго жили в Греции. Странно, но именно там родители вдруг осознали, что им уже давно не двадцать и пора устраивать быт, что их дети постоянно меняют школы или вовсе туда не ходят, обучаясь на дому, к тому же частая смена климата стала сказываться на здоровье мальчиков… Окончательный переезд в Англию обсуждался очень долго. Маму пугала набирающая обороты война. МакКинноны так редко бывали в родной стране, что долго не могли понять сути происходящего, но потом все-таки решились, посчитав, что если у них нет родственников-магглов, то и семье ничего не угрожает. Папе предложили очень хорошую высокооплачиваемую работу, мама решила заняться переводами с «мертвых» языков, бывшие однокурсники мистера МакКиннона помогли найти дом в пригороде Лондона, няню для близнецов, а затем посоветовали отправить Марлин в Хогвартс, чтобы сдать экзамены не экстерном, как она привыкла, а по обычной системе. Марлин, которой не терпелось почувствовать себя обычной студенткой, с радостью согласилась. За пару недель до Рождества папа встретился с Дамблдором, и тот посоветовал начать учебу с нового семестра. МакКинноны, без сомнения, были смелыми и решительными людьми. Маленькой девочкой Марлин тоже мечтала путешествовать, бредила историями про рыцарей, прекрасную богиню Морриган, хотела доказать, что ирландские драконы существуют. Когда ей было четырнадцать, отец купил билеты на соревнования лучших мракоборцев мира. Как завороженная Марлин наблюдала за великолепными дуэлями, за тем, как один человек в одиночку справляется с десятком противников, как любое самое страшное магическое существо в страхе убегает, спасаясь от волшебной палочки в руках хрупкой женщины. Глядя на то, как ирландка раскланивается перед восторженно ревущей публикой, Марлин вдруг поняла, кем она хочет стать. Сменив за семнадцать лет несколько стран, Марлин могла похвастаться безупречным французским и итальянским, шатким знанием чешского языка и вполне сносным умением говорить по-гречески. Она знала массу интересных вещей, хорошо разбиралась в разных культурах, много читала, умела поддержать любой разговор, однокурсники продолжали атаковать её расспросами и, Марлин об этом пока не знала, уже начали считать её «своим» человеком среди гриффиндорцев. Блэк, узнав про Францию, тут же попросил показать настоящий французский поцелуй. Дурак. А вот эта когтевранка, которую он вчера обнимал в коридоре, это его девушка или… Марлин сердито выдохнула. Хватит думать о Блэке! – Марлин… – позвала Лили громким шепотом. – Марлин, ты не спишь? – она приподнялась на локте. Отпираться было поздно, поэтому она села на постели. – У тебя ничего не случилось? – в голосе Лили послышалась легкая тревога. – Нет, просто сон не идет, – призналась Марлин. – У меня так бывает… Лили, улыбнувшись, вдруг легко соскочила с кровати, перебралась к Марлин, опустила полог, быстро наложила заглушающие чары, чтобы ничего не мешало покою Алисы и Мэри, а потом запустила в воздух крохотную звездочку – казалось, что они сидят в восточном шатре при свете свечи.

– Ну, как тебе здесь? – Лили обняла колени.

– Здорово! – Марлин тоже села поудобнее. – Я многое видела, но Хогвартс впечатляет. Я, наверное, никогда не смогу запомнить все эти коридоры, лестницы, а нижние этажи и вовсе напоминают лабиринты. Но мне уже не терпится все хорошенько осмотреть! – на самом деле Марлин уже давно хотелось поделиться с кем-то впечатлениями, поэтому она говорила много и эмоционально, стараясь упомянуть о всех мелочах.

– Понимаю, – Лили кивнула. – Мои родители – маглы, и я до самого последнего момента не верила, что Хогвартс действительно существует, мне казалось, что мне это снится, а потом сова принесла письмо, я увидела Косой Переулок, купила волшебную палочку… Знаешь, маглы любят придумывать волшебные сказки, а я вдруг очутилась в одной из них. Первое время было очень сложно: я всему удивлялась, не знала, как себя вести, меня пугали говорящие портреты, призраки, а когда мне рассказали о метлах… – она рассмеялась. – Мне здорово повезло, что Северус был рядом и постоянно опекал меня…

– Северус?

Лили немного погрустнела.

– Это мой друг, мы познакомились еще детьми, но сейчас… – она опустила голову. – Сейчас у нас есть некоторые разногласия, мы постоянно ссоримся, вот и не так давно снова… Ладно, не бери в голову, все очень сложно.

Заметив, что Лили расстроилась, Марлин поспешила ее успокоить:

– Помиритесь.

Но Эванс только покачала головой.

– Я очень виновата перед ним. А еще Джеймс… Они друг друга не переносят, только и ждут повода, чтобы в очередной раз сцепиться.

Даже не зная друга Лили, Марлин могла с уверенностью сказать, что Поттер просто ревнует. Забавно, но Лили не замечает, как сердито косится Джеймс на любого парня, который делает попытку заговорить с Эванс или просто посмотрит в ее сторону. Хотя вряд ли Лили даже в мысли допускала кого-то другого, уж слишком влюбленной и счастливой она выглядела полчаса назад, когда вошла в комнату с улыбкой на зацелованных губах.

– Вы с Джеймсом давно вместе? – неожиданно в Марлин проснулось любопытство, хотя Эванс была вовсе не обязана перед ней отчитываться.

– Мы начали встречаться в октябре.

– В октябре? – искренне удивилась Марлин. – А я думала год или даже больше… Вы же друг друга без слов понимаете!

Лили тихонько рассмеялась:

– А до этого мы шесть лет не могли вообще ни о чем договориться. Еще на первом курсе…

На самом деле Марлин чуть ли не впервые в жизни вела откровенный разговор не с отцом или с матерью, а со своей сверстницей. Огромным минусом постоянных переездов было то, что Марлин не успевала заводить друзей. Она никогда не была угрюмой, с удовольствием принимала участие в любых шумных сборищах, легко сходилась с людьми, но все равно никогда не чувствовала себя так как сейчас. Лили, немного смущаясь, рассказывала, что сама не поняла, когда именно Джеймс начал ей нравиться, о своих переживаниях, что Джеймс не достаточно серьезен, о том, как беспокоили и беспокоят ее квиддичные болельщицы, которые по поводу и без повода старались повиснуть на шее капитана.

– Брось, Лили! Джеймсу наплевать на других. Он только на тебя одну и смотрит.

– Правда? Нет, ты не подумай, я ему верю, но…

– Правда, – Марлин шутливо приложила руку к груди.

Эванс оживилась. Видно, ей действительно было необходимо услышать это от кого-то со стороны.

– А у тебя кто-нибудь есть?

Откровенность располагала к откровенности, Марлин могла ожидать подобного вопроса, но все равно стушевалась.

Знакомые часто шутили, что у таких родителей дочь непременно вырастет красавицей. Мистер и миссис МакКиннон действительно были видной парой: отец, высокий и сероглазый (именно от него Марлин унаследовала необычный цвет глаз) и мама, стройная даже после рождения детей, черноволосая, улыбчивая… Ее часто принимали за старшую сестру Марлин, к тому же миссис МакКиннон всегда великолепно одевалась. Сама Марлин принимала такие разговоры за насмешки, а потом, когда ей исполнилось пятнадцать, она вдруг из худого, неуклюжего и губастого подростка превратилась в девушку, которой начали смотреть вслед. Скоро зажили царапины на руках и сбитые коленки, на смену кроссовкам пришли туфли, а огромные футболки уступили место платьям и коротким юбкам. Марлин великолепно чувствовала себя в мужской компании, а еще она плавала, бегала, могла отправиться с рюкзаком в горы и сражалась на дуэлях, ни на секунду не теряя своей броской красоты.