Текст книги "Мы будем жить (СИ)"

Автор книги: Эмма IL.Vento

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

– Не скромничай,– фыркнул Сириус.

– Мальчики, – потрясенно протянула Лили, уже не сдерживая эмоции. Хотелось обнять всех парней сразу. Она смахнула с ресниц слезинку. – Ладно, хватит сентиментальных моментов, у меня как-никак праздник! – Бродяга взорвал хлопушку, и по комнате закружились цветные бумажки. – Черт, я же подарок от родителей забыл и открытку! – Джеймс схватился за голову. – Дружище, я пять минут туда и обратно! Поттер набросил на плечи мантию-невидимку и растворился в воздухе. Лили вспомнила, как сильно испугалась, когда Джеймс однажды появился из ниоткуда посреди темного коридора, решив её разыграть. Девушка села на подушку и подперев кулачком подбородок, слушала веселый непринужденный разговор. – Прошу, Эванс, – Сириус протянул бокал с янтарной жидкостью. – Блэк, ты с ума сошел, я не пью огневиски! – возмутилась Лили, наградив парня холодным взглядом – она еще не успела простить ему ту сцену. – Всё с тобой понятно, – ехидно усмехнулся Блэк и отвернулся, словно потеряв к ней всякий интерес. – Это ещё что со мной понятно? – Лили дернула Сириуса за рукав и сложила руки на груди. – Понимающий нашелся! – Просто тебе слабо. Не хочешь портить репутацию девочки-паиньки, – усмехнулся Сириус. Ему нравилось злить Эванс, она становилась забавной, когда дула губы и сжимала кулаки. – Мне слабо?! – Лили разозлилась.

Значит, Блэк считает её кем-то вроде синего чулка! Лили решительно взяла стакан, с вызовом посмотрела в синие глаза и одним глотком осушила емкость до дна. Ахнула, почувствовав как загорелось горло. Лили закашлялась, потом пошатнулась, судорожно ища на что облокотиться. Знакомые руки обняли сзади за талию.

– Вот так! Только успеешь отвернуться, а тебя уже толкают во все тяжкие, – Джеймс поцеловал девушку в висок и погрозил кулаком Сириусу. – Кто же такими порциями пьет огневиски, милая, – он улыбнулся. – Присядь, – Джеймс усадил её на диван. Лили с благодарностью приняла помощь, голова шла кругом, а мир начал потихоньку расплываться, теряя четкие очертания. Джеймс отдал Сириусу подарки родителей, и пока Блэк их разворачивал, вспомнил, о чем хотел поговорить с другом уже несколько дней. – Я пригласил Лили на Рождество в Годрикову Лощину. Хочу познакомить её с родителями, – тихо рассказывал он, присев рядом. – Ты тоже приглашен, мама писала, что соскучилась… Никогда особо не понимал, почему моя семья так тебя любит , – Джеймс в своей привычной манере поддел друга. – И я тоже? Как мило, – Сириус не смог скрыть раздраженные нотки и встретил беспокойный взгляд Сохатого. – Ты чего, Бродяга, – Джеймс взлохматил волосы. – Ты всегда желанный гость в моем доме. – Слушай, Сохатый, в этот раз мне лучше побыть одному. У вас там будет почти семейный сочельник, и я не вписываюсь, – Блэк помрачнел, с преувеличенным вниманием вчитываясь в поздравительную открытку. – Ты тоже моя семья, – Джеймс не совсем понимал обвиняющего тона Сириуса. И не мог сообразить, в чем именно он виноват. Но после последней фразы, Сириус встрепенулся и положил ему руку на плечо. – Ты не представляешь, что это значит для меня, – он снизил голос, чтобы слышал только Джеймс. – Но так будет лучше. Представишь Эванс родителям, мистер и миссис Поттер будут счастливы, наверное, не только одного меня достало слушать её имя днем, а теперь ты еще и когда спишь, вечно бормочешь: «Лили, Лили, ах, Лили…», – поддразнил его Сириус. – Я говорю во сне её имя? – Джеймс обернулся на Лили, которая о чем-то спорила с Питером. – Каждую ночь. Боюсь спросить, что конкретно тебе снится. Скорее всего то, чего в реальности не хватает, – Сириус ловко увернулся от подзатыльника. Потом они ещё долго хохотали, съели потрясающий пирог от мамы Джеймса, запивая выпечку изрядной дозой алкоголя. Сириусу показалось, что ему прямо сейчас, прямо в эту секунду нужно отнести Быстролета в Хагриду. Питер клевал носом, Хвосту всегда пробки было достаточно, чтобы захмелеть. Лунатик твердил что-то про завтрашние уроки и про позднее полуночное время. А Джеймс и Лили вызвались проводить Сириуса и гиппогрифа.

Ночь была ясной и морозной. Небо засыпали крупные звезды, деревья угрожающе скрипели ветвями, под ногами хрустели замерзшие лужи. Троица разбудила Хагрида, и лицо лесничего обещало каждому из гриффиндорцев долгую и мучительную смерть. Но, увидев на руках у Блэка гиппогрифа, Хагрид растаял. Устроив малышу гнездо, ребята поспешили к уютному замку. Их трясло под тонкими мантиями, надеть теплые никто не догадался. На развилке Сириус остановился.

– Прошу меня простить, но я вас покидаю, – он пригладил волосы. – Куда это ты так поздно? – подозрительно спросила Лили. – Не люблю спать один, – многозначительно пожал плечами Сириус, сдерживая усмешку. – Слушай, Сохатый, вам же тут недалеко? Мантию одолжишь? Мне через половину замка топать… Джеймс сунул другу мантию и что-то тихо сказал Блэку. Сириус расхохотался и, чуть покачиваясь, направился в противоположную сторону от гриффиндорской башни. Джеймс и Лили, тесно обнявшись, поспешили к своей гостиной. Забыв об осторожности, парочка разговаривала слишком громко. – Я вас слышу, – раздался прямо за спиной голос Филча. – Вам никуда не деться, – смотритель был всего в десятке шагов от них. – Бежим, пока не узнал! – крикнул Джеймс, и двое бросились прочь со всех ног. Джеймс ловко скользнул в какую-то нишу, утягивая Лили за собой. Пройдя по проходу, Лили с удивлением заметила, что они в той части замка, где были учебные кабинеты. Джеймс наугад толкнул первую попавшуюся дверь. Им повезло – класс оказался незапертым. – Я думала, он нас схватит, – Лили тяжело дышала, облокотившись на парту. – Еле успели, – она распустила растрепавшиеся волосы, чувствуя, как пылают огнем щеки. – Да уж, – Джеймс тоже выдохнул. – Вот видишь, Лили, ты уже убегаешь от завхоза по ночам. Скоро получишь почетное звание мисс Мародерки. Кажется я плохо на тебя влияю, – почему-то его голос звучал хрипло и взволнованно. Лили хотела что-то ответить, но все слова оборвались, едва она встретила взгляд Джеймса. Лили стало ещё жарче. Воздух загустел – хоть ножом режь. Джеймс в два шага сократил между ними расстояние, положил руки на талию девушки и с силой притянул к себе. Лили привычным движением приподнялась на носочки, чтобы дотянуться до теплых розовых губ, ощутив горьковатый вкус виски. Но сегодня в поцелуе Джеймса не было привычной нежности, он безжалостно смял её рот, причиняя легкую боль. Лили не стала сопротивляться – ладони, уверенно заскользившие по спине, обещали слишком много. Ей нравились эти смелые прикосновения, свои собственные ощущения удивляли, она выгнулась навстречу к Джеймсу. Он опустил руки сначала ей на поясницу, спустя секунду на бедра, приподнял, усадив на парту, прижал её ноги к себе все в той же повелительной и нетерпеливой манере. Джеймс сорвал застежку с её мантии, и та с легким шелестом упала на пол. Сумрак дохнул прохладой на голые плечи, прикрытые тонкими лямками легкого, полувоздушного платья. Лили забросила голову, а поцелуи поспешили покрыть шею и ключицы, сползали к небольшому вырезу на груди, на коже вспыхивали алые следы. Она вдруг поняла, что чужие ладони успели высоко поднять юбку и сейчас ползут вверх не спрашивая разрешения и не собираясь останавливаться. Джеймс словно был везде, Лили задыхалась, ловила его губы, не в силах открыть глаза. Они никогда не заходили так далеко, когда оставались вдвоем, Джеймс всегда тонко улавливал её настроение, отстраняясь при первых признаках недовольства. Но сейчас он был пьян, разгорячен и явно настроен получить все, что так давно хотел.

– Не так быстро, – выдохнула Лили, робко приподнимая его рубашку и случайно коснувшись молнии на брюках. Джеймса затрясло. Он схватил её за запястья, забрасывая руки на свою шею, платье взлетело до пояса, а Джеймс занялся поиском пуговиц. Лили, скорее всего, мечтала, что все будет иначе, да и он тоже никогда не представлял, что затащит её в пустой класс, начнет раздевать, ничего не соображая, думая только о том, чтобы все случилось поскорее.

– А ты попроси получше, – слова звучали сбивчиво, гасли, переходили в шепот. В голове шумело. – Скажи… Джеймс… миленький… дорогой… Нет, лучше молчи, иди сюда… Давай уберем это, – он свел с плеча тонкую бретельку. – Лили… Все хорошо…

Он снова стал целовать её шею, подушечки пальцев обвели полукружье груди, Джеймсу оставалось сделать всего одно движение, чтобы сдернуть вниз её сегодняшний наряд. Лили с каждой секундой все больше теряла голову, она потянулась к воротнику его рубашки, расстегнула пуговицу – хотелось снова почувствовать обнаженную спину под пальцами, крепкие мышцы, чтобы Джеймс – горячий, страстный стал еще ближе. Она еще никогда прежде не чувствовала ничего подобного внутри, когда эмоции смешивались с чем-то другим – запретным, тягуче-сладким, уже женским...

– Мистер Поттер!!! Джеймс проворно развернулся, закрывая Лили собой. Этот день можно занести в историю. Он впервые жизни полностью потерял дар речи. – П-п-профессор МакГонагалл, я вот тут… Эээ… – Я вижу, что вы тут! – МакГоногалл была в ярости – ноздри раздувались, глаза гневно сверкали. Джеймс попытался улыбнуться – он знал, что ходит у профессора в любимчиках, но ещё раз посмотрев на своего декана, понял, что сейчас улыбка не поможет.И тут лицо МакГонагалл из жутко злого и возмущенного, вытянулось от шока. – Мисс Эванс?! Лили была готова провалиться сквозь землю, заливаясь краской и одергивая платье. Она подумала, что никогда в жизни больше не сможет войти в кабинет Трансфигурации, не сгорая от стыда. МакГонагалл замерла, стараясь справится с пережитым. Она смотрела на растрепанных, красных учеников, причем Поттер пытался незаметно застегнуть воротник. – Десять баллов с Гриффиндора за нахождение вне спальни после отбоя! От вас, мисс Эванс, я подобного не ожидала, вы же староста, как вы можете себе позволять такие возмутительные вольности! Пять баллов с Гриффиндора за внешний вид, не соответствующий уставу школы! – МакГонагалл хлестнула взглядом Джеймса. – Поттер, учтите, вы перешли все границы! Мисс Эванс, вы меня глубоко разочаровали! И двадцать баллов с каждого за подобную наглость! Оба! Быстро! Спать! И я сейчас же напишу вашим родителям! Сейчас же!!! – крикнула МакГонагалл им вслед. Наверное, ещё ни разу в жизни Джеймс так не хотел оказаться подальше от учителя. Они с Лили на предельной скорости влетели в проем за портретом и повалились на пол от смеха, рискуя перебудить половину факультета. – Да, такого со мной раньше не случалось, – отсмеявшись, Джеймс вытянулся на ковре. – Представляю, как обрадуются мама и папа… – Джеймс, я ни за что к тебе не поеду! – воскликнула Лили, но её крик погасил теперь уже нежный и мягкий поцелуй.

====== Глава тридцать вторая. Джеймс Поттер и Лили Эванс ======

...Они разобрали море ..

по кубикам разнесли. Их было двое. Волны бросали в песок и жгли. По кубикам. Разбирали, в соль превращая пески. А море ... Оно – молчало И сахар брало с руки... Дарья Каманина

Джеймс любил Рождество больше других праздников. Ему нравился замок, покрытый серебристым инеем, нарядные ели в Большом Зале, смесь дразнящих пряных ароматов, которые повисали в воздухе задолго до сочельника. Хотелось вернуться в Годрикову Лощину, где из окон церкви доносятся рождественские гимны, где дома переливаются разноцветьем огней на крышах, а маглы, нацепив белые бороды, спешат за подарками на рождественские ярмарки. В их семье Рождество отмечали в тихом домашнем кругу: наряжали елку, жарко разжигали камин, мама готовила огромный шоколадный пудинг и запекала в нем серебряные сикли «на счастье», а папа заставлял пряничных человечков отплясывать прямо на столе. Предстоящие в этом году праздники обещали быть волнительными, но радостными. Джеймсу не терпелось представить Лили родителям. И кроме этого, он, не без помощи Сириуса, готовил для неё особенный подарок.

Лили временами все ещё грустила о том, что впервые не проведет Рождество с родителями. Письмо Петуньи оставило неприятный осадок, к тому же Лили пришлось потрудиться, прежде чем придумать подходящую версию для мамы и папы. Они всегда расстраивались, когда дочери ссорились, поэтому Лили постаралась убедить родителей, что она будет готовиться к экзаменам на каникулах. Все это здорово подпортило настроение, но Лили запретила себе раскисать. Дух Рождества – звенящий и радостный, проникал в спальни студентов, заглядывал в библиотеку, отвлекая от книг, и ученики, натягивая теплые носки, мантии и шапки, спешили в Хогсмид кататься на санях, трансфигурировали ботинки в коньки и рассекали лед Черного Озера, младшие курсы устраивали грандиозные снежные битвы… Из большого мира приходили хорошие новости: активизировалось Министерство и отряды мракоборцев, появились сообщения об успехах и первых арестах, и в морозном воздухе появилась надежда на лучшее. Лили не могла не замечать, как война начала медленно откладывать отпечатки на каждом. Алиса вновь стала улыбаться, но из смеха пропала детская беспечность и беззаботность. Фрэнк стал в два раза серьезнее и проводил целые часы, разучивая боевые заклинания. Лили тяжело приняла новость об их решении стать мракоборцами. Особенно с этой профессий не вязалась Алиса, которая даже оглушающее заклятие жалела в кого-нибудь выпустить. Уже трое студентов уехало домой на похороны, а Лили оставалось только молиться, чтобы с её родными ничего не случилось – нападения на семьи маглорожденных продолжались. Страха было много, но ещё больше было дружбы, надежды и веры. Еловые гирлянды тянулись по окнам и дверным косякам, с потолка Большого Зала свисали искрящиеся сосульки, под ветвями омелы целовались влюбленные парочки, а белый снег все падал и падал, продолжая кутать в шали деревья и кусты, заметать тропинки Запретного Леса.

Эванс складывала вещи в чемодан. На календаре было двадцать третье декабря, они с Джеймсом решили уехать на день раньше. Джеймс в последнее время ходил с загадочным видом и наотрез отказывался рассказывать, в чем же дело. Легкая радостная тревога не отступала ни на минуту, сердце то сжималось, то колотилось как сумасшедшее, что-то огромное и горячее продолжало распускаться в груди. Как она раньше жила без его рук, губ, улыбки, без его трогательной заботы и жарких взглядов?

Лили отлеветировала чемодан вниз. Джеймс, нахохлившись, сидел в кресле, до носа укутавшись в шерстяную зимнюю мантию, торчал только кончик покрасневшего носа – видимо, Поттер только что вернулся с мороза.

– Мы разве отправимся не через камин? – Лили с интересом рассматривал его теплую одежду. – Нет, – Джеймс заулыбался от уха до уха. – Оденься, мы немного пройдемся. Нужно выйти за ворота Хогвартса, там ждет портал. Джеймс шел, увязая в снегу по колено и продолжая игнорировать многочисленные вопросы Лили о том, зачем добираться до Годриковой Лощины таким необычным способом. Но сюрприз должен был оставаться сюрпризом до конца, Поттер только ухмылялся в ответ. Пусть немного понервничает! Лили забавно надувала губы и морщила хорошенький носик. Когда они вышли на окраину школы, Джеймс подвел её к большой ели, показывая на старый башмак. – Ты не против заглянуть в одно чудесное место? Я гарантирую, тебе понравится, – Джеймс мягко сжал её ладони. – Что за место? – Лили подозрительно сузила глаза. – Секрет, – Джеймс стянул с шеи шарф. – Завяжи глаза. Лили, все будет хорошо, – рассмеялся он, когда Эванс недоверчиво попятилась. – Поттер… – начала Лили. – Ничего преступного, – Джеймс осторожно потянул концы шарфа, затягивая узел. – На раз-два-три я коснусь портала, будь готова.

Он крепко обнял её за талию. Портал уже пульсировал синим, и Джеймс торопливо прижал к нему палец. Сильно рвануло в районе живота, их завертело в вихревом потоке, подбросило вверх, и через несколько секунд Джеймс вновь почувствовал под ногами твердую землю. Теплый южный ветер ласково погладил макушку, скользнул по щекам и подул на ресницы.

– Можно снять? – Лили нетерпеливо потянулась к повязке. – Почему так жарко? Джим, я…

– Подожди, – он усадил Эванс на камень и стянул с неё сапоги вместе с носками.

– Ещё немного, – Поттер подхватил Лили на руки и пошел к шумящему в десяти метрах от них морю. Прибой зашипел, а затем шаловливо лизнул босые ноги девушки. Лили взвизгнула от неожиданности и торопливо поджала их обратно, попыталась освободиться от объятий, дергаясь и изворачиваясь. – Я отпускаю, – Джеймс поставил Лили на песок и отошел в сторону. Она торопливо сорвала шарф. Зеленые глаза тут же сделались круглыми словно пуговицы, а губы приоткрылись. Эванс, кажется, даже забыла как нужно дышать. Впереди раскидывалось бесконечное синее море, встречающееся на горизонте с таким же синим, распахнутым настежь небом. Пропитанная солнечным соком вода с шорохом набегала на золотистый песок, тянула за собой длинные полоски морской капусты и обломки ракушек. После белизны зимней Англии буйные тропические краски резали глаза, поражали своей яркостью и насыщенностью. Пляж обнимали живописные каменистые горы, поросшие на верхушках какой-то зеленью, пахло солью и чем-то цветочным. Пронзительно кричали птицы. Лили повернулась и увидела небольшой белый домик с просторной террасой, стоящий чуть поодаль. – Ну, как? Она не могла подобрать нужных слов. Джеймс счастливо щурился и наслаждался происходящим, он уже снял верхнюю одежду и сейчас подставлял спину солнцу. Лили последовала его примеру, стягивая мантию и свитер. Горячий песок обжигал ступни, Лили подошла к кромке прибоя, все еще опасливо касаясь пальцами воды. Джеймс, подвернув края брюк, пошлепал за ней. – Почему мы здесь? И где здесь? – Ты же как-то сказала, что хочешь на море. Вот я и решил исполнить твое желание, – Джеймс вошел в воду по колено и обернулся, ожидая, что Лили последует за ним. – Ты с ума сошел! – Лили прижала ладонь к губам. – А где ты взял этот дом? – Купил, – Джеймс взъерошил волосы.

– Ты… купил? – Лили пережила еще одно изумление и уставилась на Поттера. Тот, казалось, был очень серьезен, но уже спустя секунду не сдержался. Лукавая улыбка дрогнула в уголках губ.

– Лили, – он расхохотался, – ты бы видела выражение своего лица! Этот дом мой папа подарил маме, когда я родился. Пока я был маленьким, мы часто ездили сюда отдыхать. Но в последнее время из-за папиной работы никак не получается, да и Министерство сейчас практически прикрыло выдачу длинных порталов. А здесь так здорово! Половина населения острова волшебники, целые деревни без единого магла, представляешь? Ну, скажи, скажи, что тебе нравится! – Джеймс вдруг забросил её на плечо, не обращая внимания на сопротивление, зашел в воду почти по пояс, не удержался и шлепнулся, поднимая веер брызг. Они барахтались на волнах, пока Лили не обняла Джеймса за шею, целуя в соленые губы. – Это невероятно! Просто невероятно! – хохотала Лили, пока волны снова и снова сбивали их с ног. Когда они выбрались на берег, Джеймс уселся на камень, а Лили стала отжимать волосы. С юбки стекала вода, а намокшая белая блузка плотно облепила тело и стала почти прозрачной. Сглотнув, Джеймс скользнул взглядом по изгибу талии, плечам Лили, а потом задержался на груди. Лили подняла голову, заметила, как он на неё смотрит, и залилась краской. – Но, Джеймс, мне даже надеть нечего, ты мог хоть намекнуть… – продолжая отчаянно краснеть, пробормотала Лили.

Джеймс поднялся на ноги, почти заставил себя не пялится на девушку как маньяк и улыбнулся:

– Тогда бы сюрприза не получилось, – он чмокнул Лили в кончик носа. – В шкафах куча разных вещей, посмотри, тебе должно что-нибудь подойти, – Поттер сделал пригласительный жест, показывая на дом. – Пойдем, я тебе все покажу. Последний раз он был здесь года три назад. Апельсиновые деревья подросли, на них золотились круглые ярко-оранжевые плоды, дикий виноград заплел сетку и погрузил двор в легкую тень, а цветы выбрались за пределы клумб. У террасы благоухал жасмин, который мама просто обожала, она сама сажала эти кусты и ухаживала за ними. В доме было всего три комнаты, не считая небольшой кухни. Светлая гостиная, комната родителей с видом на залив, куда сейчас направилась Лили, и его собственная. Джеймс оставил чемоданы в прихожей и прошелся по дому, взмахивая палочкой, чтобы убрать пыль. Он распахнул настежь окна, позволяя морскому бризу проникнуть в помещение и подхватить легкие полувоздушные шторы. Поттер поправил покосившуюся картину – их с папой творение, кошмар, конечно, но маме почему-то понравилось, повертел в руках статуэтки, на пару минут присел в папино плетенное кресло. Сотни воспоминаний были связаны с этими стенами! Зашел в свою комнату, здесь ещё висели старые плакаты, пестрели фотографии, на полке громоздилась гора книг, на столе скучал забытый учебник и несколько пергаментов. Джеймс заглянул в гардероб и поморщился. Нужно было подумать, что старая одежда будет мала! Оставалось надеяться, что найдутся папины вещи. Лили уже успела переодеться и куда-то вышла. Поттер отыскал шорты и светлую рубашку, посмотрел в зеркало и расплылся в довольной улыбке. Оказалось, что со временем он стал одного роста и телосложения с отцом, а ведь когда-то папа казался настоящим великаном! Джеймс забирался к нему на плечи и прыгал в воду, словно с трамплина, а еще они рыбачили, ходили под парусом, плавали наперегонки…

Джеймс вышел на террасу, с удовольствием вдыхая воздух, смешанный с цветочными нотками. Райское местечко! Жаль, что у них всего лишь сутки… Этот день обязан стать волшебным! Джеймс посмотрел на пляж и залюбовался развернувшейся перед ним картиной. На берегу моря стояла девушка. Её распущенные рыжие волосы трепал ветер, она кружилась по кромке прибоя, пугая галдящих чаек, широко раскинув руки. Длинное белое платье почти касалось пяток, но открывало спину. Торчали лопатки – женственные, трогательные, острые, Джеймсу так и захотелось провести по ним кончиками пальцев, а затем поцеловать каждую веснушку, каждый сантиметр белой кожи, уткнуться в шею и зарыться лицом в сладко-пахнущие волосы. Какая же она… Черт, как же он влюблен!

– Сходим в город? – он подошел к ней, обнимая за талию. – Зачем? – беспечно спросила Лили. Хотелось навсегда остаться в этом чудесном месте. Больше всего она любила солнце, и сейчас старалась впитать в себя каждый, даже самый малюсенький лучик. – Я подумал, ты захочешь окунуться, а у тебя нет купальника. Но ты, конечно, всегда можешь просто раздеться, я не против… – в этот раз он смутил её нарочно, потому что одно удовольствие наблюдать за румянцем на щеках и за этой неуверенностью в зеленых глазах. Лили торопливо закивала: – Да, конечно, сходим, – она протянула руку, и Джеймс трансгрессировал.

Они стояли посреди большого рынка. Сотни разноцветных палаток убегали вдаль извилистыми рядами, черноглазые, загорелые до черноты торговцы кричали, перебивая друг друга, бродячий цирк водил за собой обезьяну на поводке, зазывая прохожих на представление. Толкались покупатели, красивым грудным голосом пела девушка, поставив у своих ног пустую шляпу, мимо проплывали продавцы фруктов с корзинами на головах. У Лили закружилась голова от шума, незнакомых говоров и детских криков. Джеймс коснулся палочкой виска девушки и что-то прошептал. Шум тут же приобрел осмысленность.

– Самые лучшие метлы в мире! – Волшебные амулеты! Лечат драконью оспу! – Говорящие попугаи!

– Купи бусы, красавица!

Джеймс купил бусы, которые меняли цвет в зависимости от тона наряда, веер из перьев, букет поющих разными голосами цветов. Потом ушел рассматривать «самые лучшие метлы», а Лили тем временем выбрала ярко-синий купальник. Вернувшись, Джеймс сообщил, что метлы «прошлый век» и в Англии гораздо лучше. Они прошлись по продовольственным рядам, запасаясь едой для ужина, Джеймс тащил многочисленные пакеты, параллельно рассказывая, как когда-то потерялся на этом рынке, засмотревшись на почтовых птиц. Лили заинтересовалась ярким шатром, возле которого толпились женщины в цветастых юбках. – Давай заглянем! – Лили показала взглядом на вывеску над маленькой палаткой. – «Открой завесу будущего», – насмешливо прочитал Джеймс. – Ну уж нет… Пойдем, мне не терпится искупаться! Но Лили остановилась и задумалась. Прорицания она никогда особенно не любила и поэтому бросила предмет, как только представилась такая возможность. Их преподавательница обладала редкостным занудством и полным, на взгляд Лили, отсутствием пророческого дара, даже Мэри умела объяснять карты лучше. Но сейчас какое-то странное предчувствие подталкивало Эванс к входу, прикрытому простой занавесью от насекомых. – Брось, Лили! Я во весь этот бред не верю! Предсказания – отстой! Только старые бабки на это покупаются! К тому же у меня с прорицаниями связаны не самые лучшие воспоминания… Старая жаба на самом первом занятии заглянула в мою чашку, залилась горючими слезами и заявила: «А тебе я ничего не скажу, мой милый, милый мальчик», – передразнил Джеймс преподавательницу. –Она до сих пор когда меня в школе видит – всхлипывает, как будто я ходячий труп… Нет, ни за что. Это развод! Ты, конечно, если хочешь, можешь сходить, я подожду. – Джеймс… – она просящее улыбнулась, но Джеймс отрицательно покачал головой и в знак своего полного отказа сел на край деревянной скамьи. Лили и сама хотела бросить эту затею, но любопытство взяло верх. Отдав Джеймсу сумку, девушка направилась к палатке. Внутри царил легкий полумрак. Кружился дым от благовоний, переливался огромный хрустальный шар, в углу спала тощая черная кошка. Сидящая за круглым столиком женщина выглядела карикатурно. Она была одета в цыганское платье, черные кудрявые волосы смахивали на проволоку, глаза густо-густо подведены сурьмой. Лили, ты с ума сошла! Она развернулась, намереваясь уйти. – Садись, – неожиданно низким голосом сказала женщина, указывая на табуретку. Лили послушно села напротив, нервно накручивая прядь волос на палец. Взгляд женщины, казалось, смотрел в самую душу и внутри неприятно похолодело. Лили неуютно поежилась. Гадалка протянула ей колоду карт, видно предлагая их сдвинуть. Лили усмехнулась – вот же бред! На прорицании их учили другому, да и вообще карты считались самым ненадежным способом гадания! Цыганка раскладывала карты, что-то нашептывая, а Лили чувствовала себя участницей глупого спектакля. Ладно, пусть скажет и она тут же уйдет! – А тебе невероятно повезло, – усмехнулась гадалка, открыв первый ряд. – Редко кого любят так преданно и самоотверженно. Причем сразу двое. Пойдешь за одним, будет много хорошего, много радостей, дом полная чаша, пойдешь за другим будешь как за стеной каменной… Но вижу ты уже выбрала? – взгляд снова переместился на Лили. Ерунда. Люди правда на это ведутся? Лили приободрилась, все больше убеждаясь в бессмысленности происходящего. – Зачем ты боишься черного пса? Он только с виду такой колючий, – Лили вздрогнула при этих словах, попавших в точку. – Скоро ты поймешь…. Новое знакомство, линии переплетаются все теснее, все завязывается в крепкий узел. Не сомневайся – ты им будешь мила, и они тебе… Скоро тебе придется принять решение: идти со своим выбором до конца или вернуться в самое начало. Женщина вдруг нахмурилась, открыв последние карты. Она пристально стала в них вглядываться, как-то странно косясь на Лили. – Не понимаю… – Что там? – немного испуганно прошептала Лили, нервно комкая в руках подол платья.

Цыганка покачала головой:

– Я никогда не встречала ничего подобного. Этот шаг, он важен не только для тебя, как будто тысячи судеб будут зависеть от твоего решения. Такое безграничное счастье и одновременно столько горя, столько смертей, столько слез, – гадалка показала Лили карту с незнакомым руническим символом. – Знаешь, что это такое? Лили молча пожала плечами. – Это судьба, девочка. Ты отмечена ею. Дай свою руку, – женщина не дождавшись разрешения, схватила её за запястье и развернула ладонь к себе. – Нет, не ошибка, здесь тот же знак. Приговор. Только одно решение. Почему ты? В тебе столько света, столько доброты и роковая печать тьмы… Лили выдернула руку. Она резко встала, намереваясь уйти. Нужно было слушать Джеймса, который убеждал, что гадания полный бред.

– Стой! – резкий окрик заставил девушку замереть. – Оставь его, чтобы ты не чувствовала. Прямо сейчас, когда увидишь этого мужчину, скажи, что все кончено, – гадалка подошла совсем близко и вцепилась в плечо. – Сделай то, что я велю. Беги!

– Что вы несете? – Лили дернулась, но пальцы с длинными черными ногтями держали крепко. – Ничего я не буду говорить Джеймсу, – Лили посмотрела в светящиеся глаза женщины. – И что, если я не побегу, что тогда? – Лили злилась.

Черт! Ну, зачем! Зачем ноги занесли сюда, любопытство ещё никого не доводило до добра. Перед ней сумасшедшая!

– Иначе ты умрешь! Лили, наконец, вырвалась. Забава начинала приобретать мрачный оттенок. Девушка стремительно направилась к выходу, ругая себя за то, что вообще заинтересовалась подобным. – У твоего сына будут твои глаза, – фраза догнала уже на пороге. Лили остановилась и обернулась. – Только вот у него почти не будет тебя. Лили выскочила из палатки, почти тут же наткнувшись на нетерпеливо топчущегося на месте Джеймса. Джеймс с тревогой посмотрел на бледное лицо девушки. Казалось, с него сошли все краски. Даже зеленые радужки потускнели, а ресницы вздрагивали. Лили была растерянна и даже больше – напугана. Она кусала губы и смотрела куда-то в сторону, явно пытаясь прийти в себя. Нелюбовь к гаданиям увеличилась. Нужно было пойти вместе! Вот, дурочка, наслушалась глупостей, и поверила! – Лили, ты в порядке? Что там тебе наговорили? – Поттер погладил её по щеке. Кожа была холодной, а Лили словно не чувствовала прикосновения. – Все хорошо, – запоздало ответила Лили и выдавила жалкое подобие улыбки. – Это мелкое шарлатанство. Давай уйдем, Джим, подальше отсюда, – она почти бегом направилась прочь. На языке у Джеймса вертелись вопросы, но Лили дала понять, что не намерена ничего рассказывать.

До самого дома она не произнесла ни слова. Джеймс сначала пытался её развеселить, но потом махнул рукой. Ладно, сама отойдет… И почему он отпустил её!

– В воду пойдешь? Или кофейная гуща грозит утопленниками? – Джеймс прервал молчание, когда они вернулись к дому. Лили отстраненно кивнула и ушла переодеваться. Джеймс прикинул, успеет ли он за это время трансгрессировать до странной палатки, и сказать пару ласковых слов её обитательнице. Она испортила день, который должен был стать лучшим в жизни Джеймса! В чертовой школе совершенно невозможно остаться наедине, а он так мечтал проводить с Лили целые дни, вечера, ночи… Если бы она только знала, как Джеймс сходит с ума, когда она гладит его шею! Или когда они целуются целый час, тесно прижавшись к друг другу, как же сильно хочется…