Текст книги "Шехерезада и дракон (СИ)"
Автор книги: Эмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Захватив тканевую подружку Венди, Люси и Нацу отправились в обратный путь. В деревню они вернулись к полудню. Венди еще спала, свернувшись калачиком на кровати в комнате Нацу. Он посадил рядом с ней на подушку Шарли и Хэппи и объявил:
– Теперь пошли в лавку.
Но сперва Люси прошла в кабинет отца, чтобы проверить финансы. Нацу, конечно же, увязался за ней.
Люси переступала порог комнаты не без трепета: кабинет главы семьи был в доме чем-то вроде тайного помещения со статуей бога в храме, куда имели доступ только жрецы. Отец всегда свирепел, если во время работы в кабинете Люси пыталась побеспокоить его по всяким пустякам. Собственно для него любые ее просьбы или слова были пустяками. Люси бывала в кабинете отца всего несколько раз, когда он пытался обучать ее, как вести дела. Такие уроки всегда заканчивались одинаково: отец заявлял, что Люси – безмозглая профурсетка, и выставлял ее за дверь. Все же она смогла кое-что запомнить из его наставлений, в том числе каким хитрым образом открывать сундук с деньгами. Ключ в замке нужно было два раза повернуть вправо, а затем три раза – влево. Да еще при этом следить, чтобы медная морда собаки на кончике ключа смотрела в определенную сторону.
Пока Люси возилась с замком, Нацу бродил по кабинету. Он понюхал банку с чернилами на столе, снял несколько книг с полки, покрутил их в руках и отбросил в сторону. Затем принялся ковырять в зубах гусиным пером.
– Осторожнее с вещами, – пожурила его Люси. – Это нужные книги, пожалуйста, поставь их на место.
Нехотя Нацу подчинился.
– Зачем людям столько книг? Там же просто какие-то закорючки стоят. Когда на них смотришь, в глазах рябит и голова кружится.
– Книги очень важны, – наставительно произнесла Люси. – Вот, например, сказки, которые я тебе рассказывала, я прочитала в книгах.
– Прочитала? Это как? – заинтересовался Нацу.
Отойдя от открытого сундука, Люси бережно достала с полки одну из книг, раскрыла и ткнула пальцем в буквы.
– Закорючки, как ты их называешь, складываются в слова. Вот здесь написано «Успех в делах наполовину зависит от удачи, а наполовину – от тяжелого труда».
Нацу погрузился в задумчивость на несколько минут, явно соображая, что же такое чтение. Воспользовавшись затишьем, Люси вернулась к сундуку. В нем были аккуратно сложены холщовые мешочки с деньгами, на каждом значился выведенный мелом порядковый номер. Люси достала из сундука несколько листов пергамента, на которых отец вел подсчет приходов и расходов. По ним выходила, что сейчас в семейной казне было восемь тысяч триста двадцать две злотые монеты. Отличный капитал. Вот только насколько его хватит, если учесть прожорливость драконов?
Для начала Люси взяла мешок с номером десять, в котором, судя по бумагам, находилось сто золотых. Для похода в лавку за продуктами этого должно было хватить.
– Все равно не понимаю, зачем читать закорючки, – заявил Нацу, отвлекая Люси от подсчета денег.
И пока они спускались в деревню с холма, она все старалась ему растолковать прелесть чтения книг, но так и не была до конца уверена, что Нацу понял.
«Нужно будет научить его и Венди читать, писать и считать», – подумала Люси.
Вот только будет ли у нее время для уроков?
В деревне появление Люси и Нацу встретила, уже ставшая привычной, настороженная атмосфера. Некоторые знакомые старательно делали вид, что не замечают Люси, другие все же кивали на ее приветствие, но близко не подходили.
Только в продуктовой лавке все изменилось. За прилавком стояла Леви, которая при виде Люси тепло улыбнулась и, выйдя к ней навстречу, заключила в дружеские объятия. Правда Нацу и у Леви вызвал некоторую опаску. Когда она здоровалась с ним, ее голос слегка дрожал:
– Д-добра пожаловать, господин.
– Эй, Люси, почему все люди называют меня этим забавным словом? – Нацу почесал темечко. – Тот дядька с белой головой тоже все говорил «господин Нацу».
– Это вежливое обращение, я же уже рассказывала.
Чтобы немного разрядить атмосферу, Люси постаралась представить Леви Нацу так непринужденно, будто они знакомились на посиделках:
– Моя подруга – Леви. Ну, Нацу ты знаешь.
Леви отрывисто кивнула.
– Подруга? Тогда понятно, почему от вас похоже пахнет. – Нацу ударил кулаком по ладони.
– Похоже пахнет?
К радости Люси в этом вопросе Леви за пеленой испуга прозвучало робкое любопытство. Она была любознательной, точно настоящий ученый, и Люси надеялась, что желание изучить драконов позволит Леви с ними подружиться. Сейчас в Магнолии тех, кто хорошо относился к Нацу и Венди, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и Люси очень надеялась включить Леви в эту маленькую группу. Каждый человек, которого удалось бы переманить в лагерь драконьих товарищей, был на вес золота.
– Ага, у вас в запахе есть кое-что похожее. Как же называется эта штука… – Нацу прищелкнул пальцами, вспоминая слова. – О! Запах чернил! И еще перго… перги…
– Пергамента, – подсказала Люси.
– Ничего удивительного, мы обе любим читать. – Леви несмело улыбнулась. – В свое время как раз и подружились потому, что мне очень хотелось попасть в библиотеку в доме Люси.
– Библиотеку? – Нацу склонил голову к плечу.
– Там хранится много книг! Самое большое собрание в нашей деревне! Есть несколько редких изданий, которых не найти даже в Рододендроне.
Как всегда, говоря о книгах, Леви увлеклась. Забыв о страхе перед драконом, она начала размахивать руками, восторженно описывая фолианты из библиотеки Люси и сыпля кучей терминов. Сперва Нацу живо интересовался, требуя объяснить каждое незнакомое слово, но затем начал уставать. Он смотрел на вдохновенно вещающую Леви остекленевшим взглядом и уже не задавал вопросов. Люси хихикнула в кулачок, вспоминая, как Нацу донимал ее требования растолковывать все на свете. Теперь коса нашла на камень. Нацу любил спрашивать, а Леви обожала объяснять и рассказывать. Вопрос в том, кто сдастся первым? Судя по всему, побеждала Леви.
Дождавшись, когда Леви сделала перерыв в своем монологе, чтобы перевести дыхание, Люси сказала:
– Мы, вообще-то, пришли прикупить немного продуктов.
– Ох, простите, я заболталась, – спохватилась Леви.
При упоминании еды Нацу, впавший от ее речей в некое подобие транса, встрепенулся и рванул к стеллажу, где были разложены золотистые сырные головки.
Наверное, они провели в лавке не меньше часа. Нацу показал себя настоящим гурманом. Он обнюхал все сыры, выбирая те, что ему нравятся больше. Люси ожидала, что он просто схватит все, но Нацу решительно отверг сыр с плесенью. Затем он с детским восторгом рассмотрел мясные туши, в итоге сграбастав все, что имелись в лавке. Овощи и фрукты его почти не заинтересовали. Но вот когда дошла очередь до конфет, завезенных в Магнолию столичным купцом по чистой случайности, Нацу чуть не лопнул от переполнявшей его эйфории. Попробовав одну конфету, он впал в блаженный ступор и с полминуты пялился в стену, высунув язык. Люси, конечно же, пришлось выложить кругленькую сумму за все десять конфет, что нашлись в лавке.
В итоге набралось два здоровых мешка с провизией, каждый размером почти с саму Люси. Благо, Нацу без всяких просьб взвалил их себе на плечи. У Люси не хватило денег, чтобы оплатить все, и Леви согласилась получить оставшуюся сумму на следующий день.
Обратно к дому они шли по пустынным улицам. Если не считать все тех же (или каких-то других) бесстрашных гусей, по пути им никто не попался. Пару раз из-за заборов начинали брехать собаки, но Нацу достаточно было рыкнуть в ответ, и злобный лай превращался в жалобный скулеж.
Дома прямо в холле их встретила Венди, радостно прижимающая к груди Шарли. Нацу сразу же угостил ее конфетами, которые, ожидаемо, привели Венди в восторг.
Люси занялась приготовлением обеда и провозилась почти до вечера, отчасти потому, что все время сверялась с поваренными книгами, отчасти – из-за драконов, которые так и лезли под руки. В основном, конечно, мешался неугомонный Нацу. Более спокойная Венди устроилась на пару с Шарли за длинным кухонным столом, листая книги и с интересом разглядывая гравюры, изображающие готовые блюда.
Когда обед был, наконец, готов, словно почувствовав это, в гости заглянули Макаров и Эрза. Поначалу они держались очень скованно, Эрза неловко поинтересовалась, как поживает плечо Венди.
– Почти зажило, – похвасталась та, показывая тонкую алую полосу на коже.
– Как бы шрам не остался. – Эрза поцокала языком. – Я вот тут мазь принесла, возможно, поможет.
Она протянула Венди деревянную коробочку, окутанную приятным ароматом.
– Получается, сами себя вы лечить не можете? – поинтересовался у Венди Макаров.
При этом вопросе Люси, ставившая тарелки на поднос, чтобы нести их в столовую, напряглась. Особенность целебной магии Венди была пока единственным слабым местом драконов, известном Люси. Не то, чтобы она ожидала, что кто-то в деревне опять попробует напасть на Нацу или Венди, однако…
Но Эрза держалась с Венди вполне дружелюбно, хоть и слегка неловко. Уж кто, кто, а Эрза притворяться не умела. Макаров тоже выглядел вполне милым, попыхивая трубкой и по-стариковски жалуясь на свой ревматизм.
Нося в столовую тарелки, Люси ходила туда-сюда между комнатами. И упустила, в какой момент Нацу и Эрза начали болтать об охоте. Когда она вернулась в кухню за следующей порцией блюд, то эти двое уже с жаром обсуждали, как лучше выслеживать кабана. Заговорив о любимом деле, Эрза вмиг расцвела и, похоже, совершенно забыла, что имеет дело вовсе не с человеком. По крайней мере, теперь она вела себя с Нацу так же, как с любым другим охотником.
Рядом Венди осторожно водила руками над поясницей Макарова, спрашивая его, где именно тот чувствует покалывание.
При виде такой мирной картины Люси ощутила себя так, будто с плеч упал тяжеленный мешок, который она долго-долго тащила в гору.
Теперь она будет нести этот груз не одна.
За обеденным столом царила дружеская атмосфера. Макаров, которому магия Венди на некоторое время сняла годами мучившую его боль в пояснице, буквально помолодел и сыпал забавными историями из своей бурной юности. Большинство из них Люси уже раньше слышала и подозревала, что Макаров здорово привирает, но вот драконы развесили уши. На пару мгновений Люси даже ощутила укол ревности: как же, всегда слушали ее сказки, теперь все внимание – на Макарова. Но сразу же посмеялась сама над собой.
Вечер закончился тем, что Эрза и Нацу договорились вместе сходить на охоту в ближайшие дни, а Макаров и Венди собрались встретиться завтра для продолжения лечения.
Хотя Люси и была рада, что Эрза и Нацу нашли общий язык, перспектива совместного похода за дичью ее совсем не радовала. Ведь ей придется тащиться с ними, чтобы следить за порядком: с Нацу станется затеять драку, да и Эрза, привыкшая к тому, что все деревенские парни ее побаиваются, может не сдержаться. Перспектива целый день бродить по лесу в компании двух заядлых охотников, периодически их разнимая, Люси совсем не прельщала. Радовало только то, что у Эрзы было разрешение от герцога Эвару на охоту в лесах. Если бы Нацу вдруг вздумалось поохотиться в одиночестве, его бы ждали стрелы из арбалетов герцогских егерей. И дальше егеря превратились бы в головешки…
Запретив себе беспокоиться, Люси отложила раздумья об охоте на следующий день.
Пытаясь приучать драконов к работе по дому, она поручила Венди помыть грязную посуда («Да, вы ее вылизали, но это не пойдет!»), а Нацу – натаскать для этого воды из колодца. Сама Люси пошла проводить гостей до калитки. Едва они оказались достаточно далеко от дома, Макаров заговорил приглушенным, серьезным голосом:
– Похоже, мы с Эрзой будем пока единственными приятелями твоих драконов.
– Моих? – Люси усмехнулась.
Но Макаров не обратил внимания на ее шутливый тон.
– Большинство просто боятся, однако есть недовольные, которые предлагают попробовать еще раз напасть на драконов. Глупые самоубийцы. Мы с Эрзой стараемся их утихомирить, но тебе тоже следует внимательно следить за драконами и не отпускать их в деревню одних. Понимаю, что им причинить какой-то вред довольно сложно, но если начнется конфликт…
Макаров не договорил, и так все было ясно.
– Мы как будто живем на вулкане, – мрачно заметила Эрза.
Люси опустила голову, затем, вскинув взгляд, спросила с вызовом:
– Значит, по-вашему, я все-таки неверно поступила, что привела драконов в Магнолию?
– Мы считаем, что верно, но не все думают так же. Часть жителей деревни теперь проклинает тебя. – Эрза ободряюще положила руку Люси на плечо. – Но когда первый испуг пройдет, и они начнут соображать, то поймут, что ты пытаешься сделать как лучше.
– Никакие коренные перемены невозможны без трудностей, – философски заметил Макаров. – Но единственное, о чем я жалею, что подобное беспокойное время выпало на мою старость. Кабы я был молодым…
Он мечтательно сощурился, а Люси и Эрза дружно хихикнули.
========== Глава 11 ==========
Как приятно утром понежиться на мягкой перине! Побыть на границе сна и яви, предаваясь смутным мечтам. Ощутить, как лучики солнца, словно нежные пальцы матери, касаются век.
Блаженно вздохнув, Люси перевернулась на другой бок, чтобы устроиться поудобнее. Чуть приоткрыла глаза… И подскочила, точно ее подбросило распрямившейся пружиной.
Рядом, прижимая к груди Хэппи, безмятежно спал Нацу.
Люси собралась завизжать, но застыла с раскрытым ртом, сообразив, что на ее вопли прибежит Венди, и тогда некуда будет деться от стыда. Проглотив крик, Люси выразила раздражение иначе: схватила свою подушку и лупила ей Нацу, пока тот не проснулся.
Почесывая грудь, он сел на кровати и посмотрел на Люси затуманенными от сна глазами.
– Чего дерешься?
– Что ты делаешь в моей постели?! – прошипела Люси.
– Сплю.
Потрясающе! Логичный ответ, констатирующий очевидное. Очень в духе Нацу.
– Почему ты спишь у меня, а не у себя в кровати? – Люси начинала закипать, ей все труднее было сдерживаться и не кричать. – Зря я, что ли, тебе целую комнату выделила?
Похоже, Нацу окончательно проснулся, потому что теперь глянул на нее осмысленно и невинно улыбнулся.
– Представляешь, я так привык спать с тобой, что теперь не могу уснуть один. Офигеть, да? Раньше никогда такого не было, теперь поди ж ты… И в логове когда был, скверно спал. И вчера пока к тебе не пришел, все ворочался…
– Так ты и вчера со мной спал? – ужаснулась Люси.
– Угу.
Теперь стало понятно, почему постель была смятой.
– Да чего ты так разволновалась? Я ведь с Хэппи. – Нацу продемонстрировал Люси кота. – Так что не буду тебя тискать. В моем логове мы всегда спали вместе, и ты не дергалась.
– В логове одно, а здесь – совсем другое. – Люси успокоилась и теперь говорила размеренно, старательно выделяя голосом каждое слово. – Тогда были другие обстоятельства, я вынуждена была спать рядом с тобой, чтобы согреться. Но в человеческом обществе то, что мы спим в одной постели, считается очень неприличным. Мужчина и женщина могут делить одну кровать, только если они муж и жена. Любящие друг друга люди…
– Разве я не говорил, что люблю тебя? – Нацу почесал темечко. – Вроде бы говорил… Хм…
Люси вздохнула. Опять ему по второму кругу все объяснять!
– Мы уже выяснили, что это не та любовь.
Но на лице Нацу неожиданно появилось упрямое выражение.
– Нет, именно та. Я говорил, что ты для меня – особенная.
Под его внимательным взглядом Люси начала краснеть, но все еще отказывалась верить, что Нацу признается ей в любви. Это ведь невозможно!
– Д-да, ты что-то такое говорил, когда был ранен, но я думала, ты просто бредишь.
– Понятно. Ну, значит, придется повторить.
И Нацу сказал удивительно просто, естественно, будто нечто само собой разумеющееся:
– Ты – особенная для меня. Давай поженимся.
Большинство девушек мечтают услышать подобные слова из уст мужчины, Люси не была исключением, так что несколько мгновений она просто наслаждалась, позволяя сладкому эху заполнить все ее существо.
«Давай поженимся. Поженимся. Поженимся».
– Будем спариваться и делать много маленьких дракончиков.
Вот умеет же Нацу все испортить!
Последнее заявление вызвало в голове Люси образ толпы драконов с человеческими головами и вернуло с небес на землю.
Конечно же, нельзя воспринимать признание Нацу всерьез. Он же не отличает любовь от дружбы и простой привязанности. А она уши развесила, дурища!
– Пойми, ты путаешь, – начала втолковывать ему Люси. – Я для тебя такой же друг, как Венди или…
Внезапно Нацу остановил ее резким взмахом руки.
– Когда Венди ранили, я очень разозлился и хотел сжечь деревню. Лишь ради тебя я пожалел эти домишки. Я не хотел больше иметь дела с людьми, но в моем логове без тебя было так тоскливо. Мне было очень одиноко, я скучал и вернулся. К тебе.
С каждый словом Нацу в душе Люси понималось какое-то новое, незнакомое чувство. Словно теплая волна с щекочущими пенными барашками заполняла все ее существо. Но разум сопротивлялся, не в силах поверить, изменить привычную картину мира.
Пусть Нацу говорит так серьезно, пусть смотрит пытливо, с необычной для него мягкостью, все-таки он наверняка ошибается.
Проведя языком по пересохшим губам, Люси выдавила:
– Я тоже очень скучала по тебе…
Замолчала, помялась и произнесла на одном дыхании, точно прыгая со скалы в ледяную воду:
– Если ты меня любишь, то должен испытывать влечение ко мне, как к женщине.
Нацу недоверчиво прищурился.
– Это как?
– Ну, например, если я тебя поцелую, ты должен почувствовать нечто совершенно особенное.
– Поцелуй? Как в истории про спящую девицу? – Нацу подался в сторону и уставился на Люси круглыми глазами. – Мне нужно будет уколоться веретеном и сто лет проваляться мертвым?
– Нет, нет, такое бывает только в сказках. На самом деле целоваться можно в любое время.
«Ты что несешь?!» – возопила самая трезвомыслящая часть разума.
Люси действительно понесло, как на повозке с горы, и остановиться она уже не могла.
– Тогда давай попробуем. – Нацу опять придвинулся к ней поближе.
Когда его теплое дыхание коснулось ее лица, Люси вздрогнула, ощутив одновременно испуг и непонятное томление. Но идти на попятный было уже поздно.
– Закрой глаза и не двигайся, – велела она.
Нацу покорно зажмурился и замер. Люси тоже замерла, сообразив, что не умеет целоваться. Нет, теоретически она, конечно, знала, что делать, но вот на практике…
Наверное, не меньше минуты она просто сидела, вглядываясь в сосредоточенное лицо Нацу. В который раз с момента их первой встречи, она отметила, что он – симпатичный. Пусть и не писаный красавец, каких изображают на портретах в романах для дам. Но было в его мальчишеских чертах что-то особенное, какая-то скрытая сила, которая притягивала Люси. Ей хотелось к нему прикоснуться.
Склонившись вперед, она быстро прижалась губами к теплым, твердым губам Нацу и так же быстро отстранилась, точно клюнула, а вовсе не подарила сладкий поцелуй.
Она не ощутила в этот момент удара молнии, как писали в романах. Люси вообще затруднялась описать свои чувства. Скорее поцелуй показался ей глупым и не особо приятным.
– Ну как? – спросила она у Нацу.
Открыв глаза, тот выдал небрежно:
– Мокро.
Слово словно плюхнулось Люси на лоб, ставя печать идиотизма.
Ну, по крайней мере, она проверила и теперь можно расставить все по местам.
– Вот видишь, значит, возбуждения ты в моем присутствии не испытываешь, – подвела она итог упавшим голосом.
Интересно, почему она, кстати, так разочарована? Впервые с момента начала их странного разговора Люси задумалась над вопросом, который давно должен был прийти ей в голову: сама-то она любит ли Нацу? Пытаясь выяснить природу его чувства, она как-то забыла о своем.
– Я запутался, – буркнул Нацу, хмурясь. – Что это за возбуждение, о котором ты все талдычишь? Что я такого должен почувствовать от поцелуя?
– Жар во всем теле, мурашки по коже, – принялась перечислять Люси, потом посмотрела в непонимающие глаза Нацу и привела более привычный для драконов грубый пример. – Всякие ощущения в органе, которым ты собрался детенышей делать.
К ее удивлению, Нацу просиял.
– Во! Так бы сразу и сказала. А то всякие поцелуи да мурашки. Когда ты гладишь меня по голове, я иногда всякое такое чувствую. И пипирка твердеет.
У Люси самым глупейшим образом отвисла челюсть. Несколько минут она приходила в себя, пытаясь подобрать слова, и только блеяла что-то бессвязное. Выходит, что все это время, когда она гладила Нацу, он чувствовал… О, боги! Она-то думала, все так невинно. Ага, как же. Погладь урчащего дракончика. А тут оказывается не дракончик, а целый драконище.
– У тебя физиономия опять красной-красной стала, – обеспокоенно проговорил Нацу. – Ты смущаешься или болеешь?
– С тобой и заболеть недолго, – пробормотала Люси.
Она провела рукой по лицу.
– Знаешь, мне надо тщательно обдумать все, о чем мы говорили.
– Я давно заметил, что ты вообще слишком много думаешь, Люси, – с умным видом сообщил Нацу. – Может, поэтому ты так плохо ешь и все время волнуешься? Думать – вредно.
Какой бы растерянной Люси ни была, но это последнее заявление заставило ее усмехнуться.
– Иногда, думать наоборот, очень полезно… Кстати, мы сейчас все время говорили только о тебе, но ты не спросил ничего о моих чувствах.
Теперь уже Нацу выглядел растерянным.
– Точно…
Принявшись остервенело чесать темечко, он отвел взгляд – Люси впервые видела его таким смущенным.
– Ну… я как-то решил, что я тебе нравлюсь… и ты захочешь со мной спариться.
«Самомнение у тебя, однако», – подумала Люси.
Но Нацу сейчас выглядел таким поникшим и пришибленным, что ей тут же стало его жалко.
Люси осторожно коснулась его руки.
– Ты мне очень нравишься. Просто насчет спаривания я не уверена. Мне, правда, надо подумать.
Мгновенно взбодрившись, Нацу широко ей улыбнулся.
– Ладно, подумаешь, спаривание. Больно надо! Наверняка нет в нем ничего такого уж особенного. Главное, что ты – со мной… И мы ведь будем спать вместе?
– Будем-будем, – покорно согласилась Люси.
Все равно в этом вопросе она бы Нацу переубедить не смогла, а выгнать из своей кровати – подавно.
– Вот и отлично! – Нацу спрыгнул на пол. – Ух, что-то от всей это болтовни так жрать захотелось!
Прежде, чем Люси успела ему напомнить, что стоит умыться, он уже вылетел за дверь и из коридора донесся удаляющийся топот босых ступней…
Люси действительно собиралась хорошенько обдумать свои отношения с Нацу, но как можно думать о любви, когда кругом столько дел?
После завтрака Люси, выполняя данное самой себе обещание, засела за разбор бумаг в кабинете отца. Драконам, чтобы не мешали, она вручила несколько книжек с картинками, которые сама любила в далеком детстве.
Погрузившись в колонки цифр и сухие бухгалтерские отчеты, Люси быстро забыла о делах сердечных.
А после обеда нужно было начать уборку дома. Он больше месяца простоял запертый и естественно, что во всех комнатах скопилась пыль. Люси удалось привлечь к себе в помощь и Нацу, и Венди, представив беготню с тряпками, ведрами и метлами как некую игру. Нацу особо яростно включился в соревнование под названием «Кто быстрее вымоет свой участок», так что приз в виде самой большой порции пирога достался ему.
Вечером на лечение к Венди пришел Макаров, притащивший на буксире своего закадычного приятеля Яджиму – такого же дряхлого дедульку с полной тележкой старческих болячек. Пока Венди возилась с ними, Нацу уговорил Люси рассказать очередную сказку. Она уселась в кресле у камина, он расположился прямо на ковре и внимательно слушал повесть про исполняющую желания Золотую рыбку.
В какой-то момент Нацу положил голову Люси на колени, и она, не отдавая себе в этом отчета, начала перебирать пряди его волос. Все было так привычно и обыденно, что Люси не сразу вспомнила утренний разговор, а, вспомнив, поспешно отдернула руку. Нацу недовольно замычал и поднял на нее щенячий взгляд.
– Ну ты чего, приятно же… Или тебе не нравится меня гладить? Так и скажи. Если хорошо только мне, это не честно.
Не то, чтобы Люси было неприятно. Часть ее, переполненная женской гордостью, наслаждалась от мысли, что ее прикосновения доставляют Нацу удовольствие. Но в то же время Люси отчаянно смущалась.
– Нет, все в порядке.
Она снова положила руку Нацу на голову, и он, довольный, потерся щекой о ее колени, от чего у Люси внутри словно сжал лепестки цветочный бутон.
Но вот к их компании присоединилась уставшая после применения магии Венди, и Люси сразу расслабилась. Она рассказала драконам еще одну историю и затем погнала всех спать.
Уже второй день с тех пор, как Нацу и Венди поселились в ее доме, проходил тихо и мирно. Люси уже начала надеяться, что так будет всегда…
Согласно записям в бумагах отца с арендаторов уже давно пора было собирать плату. Раньше за деньгами ходил секретарь, но теперь Люси придется заниматься этим самой. После полудня она отправилась в деревню. Нацу и Венди увязались с ней, Люси не возражала – жителям Магнолии стоило привыкать к виду драконов на улицах.
Визит в дом первого же арендатора показал, что присутствие Нацу и Венди совсем не лишнее.
Драконы задержались у забора посмотреть на цветочные клумбы, поэтому, когда крепко сбитый крестьянин открыл Люси дверь, она стояла на пороге совершенно одна.
Она не знала этого человека лично, поэтому, здороваясь, представилась:
– Добрый день. Я – Люси, дочь Джуда Хартфилии. Прошу прощения за беспокойство, но подошел срок вашего платежа по аренде…
Люси слегка смущалась, говоря так: ей было непривычно требовать у кого-то денег. Крестьянин, похоже, истолковал ее неловкость, как слабость. Окинув Люси с головы до ног неприятным, насмешливо-презрительным взглядом, он заявил развязно:
– Вы ошиблись, барышня, мне еще рано платить.
– Но, согласно бумагам отца, прошло уже больше месяца с тех пор, как вы платили в последний раз, – попыталась слабо возразить Люси.
Крестьянин мерзко ухмыльнулся.
– Вы, наверное, что-то не так прочитали. Немудрено, куда уж в такой красивой головке уместиться сложным цифирям.
Люси сжала зубы, в ней поднялась ледяная ярость.
– Полагаю, я умею считать гораздо лучше вас, – холодно произнесла она.
– Может быть. – Крестьянин продолжал ухмыляться, вызывая у Люси сильное желание двинуть по его бородатой харе. – Но после того как вы столько времени провели у драконов, ох…
Он с преувеличенным сочувствием вздохнул.
– После тяжких испытаний, да сразу за дела браться. Немудрено, что сроки оплаты попутали.
Люси уже собралась рявкнуть на него, когда почувствовала движение за спиной, и из-за ее плеча выглянул Нацу.
– Ты скоро?
При его появлении крестьянин изменился в лице, побледнел и растерял всю свою браваду.
– Давай уже, Люси, забирай, что ты хотела, и пойдем дальше. Цветы там, у забора совсем невкусные, а больше тут смотреть не на что.
Не успела Люси ничего сказать в ответ, как крестьянин с поразительной быстротой скрылся в доме, точно растворился в воздухе. И всего через полминуты уже снова объявился на пороге с мешочком в руках, в котором звякнули монеты.
– Прошу, вот плата, – льстиво произнес он, кланяясь Люси, но глядя при этом на Нацу. – Вы уж простите, что задержал вас, господин дракон, госпожа Люси. Премного благодарен за визит, премного.
Он остался на пороге и продолжал кланяться, пока Люси и драконы выходили за забор, а затем шли по улице.
Краем глаза Люси заметила, что цветы на клумбе слегка поредели, и злорадно подумала, что так этому придурку и надо. Пусть впредь знает, как намекать, что она всего лишь хорошенькая дурочка, спятившая после пребывания в драконьем логове.
Следующим в списке арендаторов значился Бора, небезызвестный в деревне ловелас. Он встретил Люси и драконов очень любезно и с искренним радушием пригласил в дом. Из прихожей они прошли в очень скромно обставленную комнату. Здесь стоял только грубо сколоченный стол, три стула и старый, подгнивший сундук. Даже занавесок на окнах не было.
Исчезнув в двери справа, Бора вскоре вернулся с подносом, на котором, к разочарованию Нацу, стояли только три стакана с водой, да лежала краюшка хлеба.
– Простите за столь скромный стол, – произнес Бора, отводя взгляд. – Не могу вам предложить больше, дела совсем плохи…
Он прервался и вымучено улыбнулся.
– Ах, простите, вам вряд ли интересно слушать о моих проблемах. Полагаю, вы пришли, госпожа Люси, чтобы взыскать долг по арендной плате?
Судя по записям из кабинета отца, Бора действительно был должен уже за три месяца.
– Да, подошел срок.
Люси мучилась от неловкости, сидя на качающемся стуле за обшарпанным столом в этой бедной комнатушке, и при этом требуя денег.
Бора снова вышел и вернулся с мешочком.
– Вот, все что мы смогли наскрести, – преувеличенно бодрым голосом сказал он, протягивая Люси деньги. – К сожалению, там немного не хватает, всего двадцати монет.
Бора взглянул на Люси с мольбой, и она почему-то почувствовала себя виноватой перед ним.
– Я много слышал о вашей доброте, возможно, вы позволили бы мне доплатить недостающую сумму позже?
В этот момент из дальней комнаты раздался жуткий кашель, спазмы сотрясали неизвестного больного не меньше минуты, он хрипел и харкал. Бора дернулся было к комнате, но остался на месте.
– Ого, кто это так ревет? – спросил Нацу со своим обычным бестактным любопытством, которое сейчас показалось Люси неуместным и даже жестоким.
– Мой брат, – коротко ответил Бора.
Он явно не хотел об этом говорить, но Люси не удержалась и спросила, стараясь передать голосом все сочувствие, которое испытывала:
– Чем он болен?
– От тяжелой работы в поле у него обострилась застарелая чахотка. – Бора отвернулся, но Люси успела заметить блеснувшие в его глазах слезы. – Все собранное нами в прошлом году зерно пришлось продать, чтобы купить ему лекарства.
– Я могу попробовать вылечить его! – Венди оживилась. – Что такое чахотка? Судя по названию, она как-то связана с чиханием…
На лице Боры на краткий миг отразился испуг, который он тут же попытался скрыть за натянутой улыбкой.
– Не хотелось бы обременять многоуважаемую госпожу…
Люси поняла: он просто боится, что драконья магия сделает брату только хуже.
– Венди наверняка сможет исцелить чахотку, я наблюдала, как она заставляла срастись раны и выводила яд из тел тех, кто пострадал от фиолетового дракона, – уверенно произнесла Люси. – Подумайте над ее предложением, она – единственная, кто может спасти вашего брата. А пока – возьмите. Они вам нужнее.
И Люси вернула Боре мешочек с деньгами. Сперва он растерялся, но затем начал рассыпаться в благодарностях, пытался целовать Люси руки. Она отнекивалась и, быстро простившись, поспешила уйти, утаскивая с собой обоих драконов.
Идя прочь от дома Боры Нацу все ворчал что-то о невкусном хлебе, а Венди над чем-то задумалась и молчала. Люси же ощущала ту особую радость, которая всегда приходит, если сделаешь доброе дело.
