Текст книги "Шехерезада и дракон (СИ)"
Автор книги: Эмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
В городе Нацу вроде бы тоже ничего не успел сожрать.
Так в чем же дело?
К Нацу постепенно возвращался прежний здоровый цвет лица. Его перестало тошнить, и, вытерев рот тыльной стороной ладони, он жалобно спросил:
– Что со мной такое?
– Не знаю, – честно ответила Люси, протягивая Нацу флягу с водой.
Пока он жадно пил, она заботливо поглаживала его по голове, чтобы приободрить.
Нацу совершенно пришел в себя и, потершись щекой о ладонь Люси, бодро заявил:
– Ладно, плевать! Поехали дальше!
Люси считала, что не стоит так отмахиваться от загадочного недомогания, но с другой стороны порученная им работа никуда не делась. Нацу снова взгромоздился на мешки, Люси тронула поводья и смирная лошадка сделала несколько шагов…
– Бу-э-э… кхе… кхе… ой хреново мне… ой хреново… бу-э-э…
Позеленевший Нацу свесился с телеги и стонал, сплевывая желчь, потому что тошнить ему было уже нечем.
И тогда Люси догадалась, в чем же дело.
– Тебя укачивает в транспорте!
Открытие ошеломило ее даже сильнее, чем Нацу. Кто бы мог подумать, что дракона может так доконать поездка на телеге? Это было невероятно, необъяснимо, не поддавалось логике, но факт налицо: едва лошадь трогалась, как Нацу становилось дурно, но пока повозка стояла на месте, он чувствовал себя отлично.
Неожиданно для самой себя Люси открыла слабое место дракона. Интересно, только Нацу так реагировал на транспорт или остальные тоже? Люси решила обязательно проверить, как только они вернутся домой. Сам Нацу не слишком-то расстроился из-за подобного открытия, он просто пошел рядом с телегой и был вполне доволен жизнью, предвкушая грядущую драку с разбойниками. Пожалуй, ему действительно не о чем было волноваться: зачем драконам ездить в телегах, если они могут летать?
Лес начинался в нескольких часах езды от Ириса и, судя по картам, тянулся вдоль торгового тракта до самых границ провинции и еще немного дальше. Где-то в его непроходимых чащобах разбойники устроили себе логово и грабили практически всех, кто двигался по тракту в столицу. По словам купцов из Ириса первые годы разбойники вели себя осторожно, нападали только на отдельных торговцев, на свой страх и риск путешествующих без большой охраны. Но постепенно осмелели, обзавелись хорошим оружием и в последние месяцы разграбили несколько больших караванов.
Лес на первый, да и на второй взгляд совершенно не походил на пристанище жестоких убийц – в нем совершенно не было ничего зловещего. В ветвях деревьев переливчато щебетали птицы. Густые зеленые кроны создавали над дорогой купол, через который проникали лучи солнца, приобретая нежно-изумрудный оттенок, так что иногда начинало казаться, что телега плывет в тоще воды.
Первое время Люси напряженно ожидала нападения. Закутавшись в плащ, она низко склонила голову к поводьям и вздрагивала от каждого звука. Но минуты шли, и ничего не происходило. Нацу напротив, совершенно не волновался, вышагивал справа от телеги, заложив руки за голову и фальшиво напевая одну из песенок, которым его научила Люси.
Время тянулось, как вязкая патока. Прошел час, два, но разбойники не показывались. Люси уже начала думать, что сегодня они не нападут, и придется заночевать в лесу.
Именно в тот момент, когда она окончательно расслабилась, Нацу прошептал:
– Десять. По пять с обеих сторон дороги.
Люси стоило большого труда подавить первый порыв вскочить и начать озираться. Она просто осторожно посмотрела из-за края капюшона на стену деревьев. Конечно же, Люси не заметила ничего подозрительного. Разбойники были настоящими детьми леса – их появление даже птиц не спугнуло. Но обмануть нюх дракона они не могли.
Еще некоторое время бандиты ничего не предпринимали, видимо, приглядывались к мешкам на телеге и прикидывали, стоит ли овчинка выделки. Но искушение было велико: два беззащитных путника, везущие какое-то добро – как тут не напасть?
В воздухе что-то свистнуло и, прежде чем Люси успела испугаться, Нацу поймал две стрелы, переломив их в полете, точно тростинки. Но его нечеловеческая скорость реакции не насторожила привыкших к безнаказанности разбойников.
С гиканьем и свистом они вывалились из кустов на дорогу. Замелькали новые стрелы, их все Нацу сжег в полете, выдохнув струю огня. Тут-то разбойникам и следовало бы дать деру, но они оказались ребятами не робкого десятка. А, может быть, просто приняли Нацу за какого-нибудь циркового фокусника. Мало ли, они тоже ведь огонь выдыхают. Он бросился навстречу разбойникам, те, не подумав отступать, обнажили мечи.
Поспешно спрыгнув с козел, Люси спряталась за телегой, удерживая под уздцы напуганную лошадь.
Сражение на дороге было кратким и жутким. Люси бы с удовольствием зажмурилась, чтобы не смотреть, но, как и в тот раз, когда Нацу бился с тремя драконами на площадке своего логова, она не смогла отвести взгляд, будто ее заворожили. Под слоем страха в ее душе притаился непонятный, отвратительный ей самой восторг. Восхищение чудовищной силой и смертоносной грацией.
Нацу носился среди людей так, что за его движениями не всегда можно было уследить глазом. Его руки, обнаженные от плеч до локтей, вспыхнули пламенем. Взмах этих оранжево-алых крыльев феникса оставил на земле три обугленных тела: два еще дергались, а одно застыло неподвижно. Нацу снова взревел, и поток огня накрыл сразу четверых разбойников, обратив их в горсти черного пепла за один миг. Бандиту, набросившемуся на Нацу с шипастой булавой, он просто оторвал руку, державшую оружие, а затем и голову. Легко, одним движением. Другому бандиту пробил грудь пылающим кулаком.
«Девять, – сказал внутри Люси незнакомый ей спокойный голос. – Но ведь их было десять».
И тут она ощутила прикосновение ледяной стали к горлу.
– Не дергайся, – раздался над ухом хриплый голос, и Люси обдало гнилостным дыханием человека, не следящего за своими зубами с самого рождения.
Удерживая меч у ее горла, разбойник вывел Люси из-за телеги так, что заставший посреди обгорелых тел Нацу мог их видеть.
– Эй, ты, ебаный монстр, твой приятель у меня! – рявкнул бандит. – Одно движение и…
За один удар сердца Нацу обернулся и плюнул. Люси ощутила, как над ухом просвистело что-то горячее, опаляя кожу. Затем рука, сжимавшая ей плечо, ослабла. За спиной Люси раздался глухой звук, с каким падает тело.
На одно мгновение, показавшееся ей длинною в вечность, Люси застыла, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. Потом медленно-медленно обернулась.
Взявший ее в заложницы разбойник лежал на земле, раскинув руки. С правой стороны его лба чернела дыра, от которой поднимался дымок.
– Ты как? – спросил подошедший Нацу. – Этот урод тебя не ранил?
– Нет, все хорошо. Ты успел вовремя.
Нацу высокомерно фыркнул.
– Еще бы. Он, в самом деле, думал, что сможет вот так запросто тебе угрожать, и я ничего не буду делать? Тупица.
Все произошло так быстро, что Люси даже толком не успела испугаться за свою жизнь. Пожалуй, многочисленные испытания притупили ее чувство опасности. По крайней мере, обычные люди с мечами уже не могли ее напугать. Люси волновало другое: что если бы разбойник, взявший ее в заложники, действовал умнее? Мог бы он, используя Люси, поставить Нацу в безвыходное положение?
Получалось, что она является еще одним слабым местом могучего дракона, кроме транспорта. Сегодня определенно был день открытий, и они Люси совсем не нравились.
Тряхнув головой, она вернулась из мира абстрактных раздумий на лесную дорогу.
Вернее, на место побоища.
В воздухе разливался отвратительный запах горелого мяса, от которого Люси была готова повторить недавние приступы тошноты Нацу. Двое разбойников были еще живы, их душераздирающие стоны ржавыми ножами вонзались в сердце. Люси заткнула уши и втянула голову в плечи, поэтому не успела остановить Нацу. Подойдя к разбойникам, он безжалостно добил обоих одним взмахом пылающей ладони. Затем невозмутимо потушил пламя, начавшее охватывать траву, а в некоторых местах перекинувшееся на деревья.
Умом Люси понимала, что грабящие и убивающие путников уроды не заслуживают ничего, кроме смерти. На самом деле им даже было лучше быстро погибнуть от руки Нацу, ведь по законам королевства пойманных разбойников четвертуют. И все же что-то в душе Люси восставало против добивания раненых.
Сглотнув ком в горле, она проговорила сипло:
– Стоило оставить хотя бы одного, чтобы он показал дорогу к их логову.
– Зачем? Я найду ее по запаху, – обронил Нацу.
Действительно, припав к земле, как собака, он начал старательно принюхиваться. Люси оставалось лишь изумляться, как он может что-то чуять среди этой невыносимой вони.
Привязав успокоившуюся лошадь к дереву, Люси двинулась следом за Нацу в глубину леса.
Бесконечно долго они шли, петляя между деревьями, продираясь через заросли кустов, пересекая цветочные поляны, будто созданные для того, чтобы беззаботно плести венки. Люси довольно быстро потеряла направление, все деревья казались одинаковыми, и сама она бы точно не нашла обратную дорогу. Но Нацу уверено продвигался по следу, так что можно было не бояться заблудиться.
Примерно в часе пути от тракта, они наткнулись на полянку с лагерем, которой, видимо, разбил тот отряд из десяти бандитов. Угли догоревшего костра, несколько лежанок из еловых веток да разбросанные везде вещи, в основном – пустые бутылки. Все эти следы людей, которые еще недавно были живы, а теперь уже никогда не вернутся в свой лагерь, вызывали у Люси гнетущее чувство.
Походив по лагерю несколько минут и понюхав землю, Нацу снова нашел след и неутомимо потопал дальше. Люси плелась следом.
День давно перевалил за полдень, у Люси ныли ступни, непривычные к долгой пешей ходьбе, кожаный шлем натирал лоб, куртка ощущалась точно тяжеленные рыцарские доспехи из стали. Путь, казалось, не закончится никогда. Механически переставляя ноги, Люси глубоко ушла в свои мысли, и, поэтому, когда Нацу резко остановился, она налетела на него, больно ткнувшись носом в его спину.
– Впереди люди, трое, ходят на расстоянии друг от друга.
– Наверное, часовые, – предположила Люси. – Значит, логово где-то близко. Они ведь нас не заметили?
– Не, до них еще далеко. Я уже понял, что люди на таком расстоянии ничего не слышат.
Покосившись на Люси, Нацу заметил серьезно:
– Тебе лучше тут меня подождать, а то еще какой придурок поцарапает.
Она и сама понимала, что не стоит лезть в самое пекло, да и не хотелось ей опять смотреть, как Нацу сжигает людей живьем, точно куриц в печи жарит. Но и оставаться одна Люси опасалась.
– Я могу здесь нарваться на какого-нибудь бандита…
Эх, если бы она только владела оружием, как Эрза. Но, пожалуй, даже та не смогла бы выстоять, напади на нее сразу целая толпа разбойников.
– Хм… – На лице Нацу отразилась напряженная работа мысли, потом он хлопнул рукой по ладони, явно что-то сообразив.
Люси собралась спросить, какая идея пришла ему в голову, но Нацу сграбастал ее в охапку и подпрыгнул так высоко, что достал до веток ближайшего дерева, которые отделяли от земли метров пять гладкого ствола. На одну из веток, потолще, он и усадил Люси.
Пожалуй, ей стоило вскрикнуть или завизжать хотя бы для приличия, но Люси слишком устала. К тому же, решение Нацу действительно было разумным и простым.
– Тут тебя никакие гады не достанут, – заявил он, удерживаясь одной рукой за ветку и болтая в воздухе ногами.
«И даже не заметят», – мысленно добавила Люси.
– Отлично придумал. – Выдавив слабую улыбку, она показала Нацу большой палец. – Будь там поосторожнее.
– Да что мне могут сделать.
Залихватски подмигнув, Нацу спрыгнул вниз. Люси провожала его взглядом, пока он не скрылся в кустах. В лесу Нацу двигался совершенно бесшумно, точно подкрадывающийся к добыче хищник, так что, когда он пропал из поля зрения, трудно было поверить, что он все еще идет там, за зелеными ветвями.
Держась за ствол дерева, Люси напряженно вслушивалась в звуки леса. Совсем рядом мерно стучал дятел, вдалеке выводил переливчатую трель соловей. Невозможно было представить, что где-то недалеко находится логово разбойников, полное пропитанного кровью золота и драгоценностей.
Но вот в мирную мелодию леса вплелся новый звук: надрывный человеческий крик. Он болезненным эхом отозвался во всем существе Люси.
«Они заслужили, заслужили», – повторяла она себе, как заведенная.
Раздался еще один вопль, но гораздо тише первого. Люси показалось, что она различила треск пламени, отдаленный грохот. Но возможно все это было лишь игрой ее воображения.
Внезапно наступила такая тишина, что Люси расслышала стук собственного сердца. Потом птицы снова запели, дятел возобновил работу. Жизнь леса продолжалась.
Что бы ни случилось, но все кончилось.
Люси неотрывно смотрела на кусты, в которых исчез Нацу. Она старалась не допускать даже мысли, что с ним не все в порядке, однако все равно волновалась. И вдруг поняла, что все это время беспокоилась вовсе не о погибающих страшной смертью разбойниках. Она беспокоилась о Нацу, который убивает людей. Он ведь совсем недавно научился ценить человеческую жизнь, а теперь снова так легко ее отнимает…
Ветки кустов раздвинулись и шагнувший к дереву Нацу сообщил будничным тоном:
– Готово. И делов-то… Пойдешь посмотреть? Там много всяких красивых блестящих штук и тряпок, которые ты так любишь.
Люси совершенно не хотелось смотреть на разоренное логово разбойников, но она пошла. Ведь нужно же было взять доказательства для Боба.
«Там» оказалось островом посреди маленького лесного озера. На нем раньше стоял дом, сложенный из бревен, теперь превратившийся в дымящиеся развалины. Вокруг на траве виднелись черные проплешины. Кое-где валялись обезображенные огнем трупы, но, похоже, большую часть банды Нацу просто сжег так, что остался только пепел. Пожалуй, это было даже лучше. Люси бы не выдержала вида горы мертвых тел.
Сменив на берегу облик, Нацу перенес Люси на остров, приземлившись прямо посреди развалин, возле черного зева прохода, от которого начинались ведущие под землю ступеньки. Создав пламя на кончике пальца, Нацу первый двинулся вперед, освещая путь таким необычным факелом. Люси следовала за ним по пятам. Из подвала буквально разило паленой плотью, но Люси уже успела привыкнуть к этому запаху, так что содержимое желудка больше не просилось наружу. Она с горечью отметила, как легко, однако, человек привыкает даже к самым ужасным вещам. Но эта мысль быстро исчезла, едва перед Люси открылся вид на содержимое подвала.
Такое количество сундуков с разнообразным добром она видела только на рисунках в книгах сказок. Сразу же припомнилась так любимая Нацу история об Али-Бабе, сорока разбойниках и забитой сокровищами пещере.
Одни сундуки были доверху наполнены золотыми и серебряными монетами. В других лежали свернутые в рулоны разноцветные ткани: шелка с далекого востока, парча и бархат. В третьих – украшения и драгоценные камни, сравнимые по блеску разве что с драконьей чешуей.
Притянутая сверканием сокровищ Люси сделала несколько шагов вперед и вдруг наступила ногой во что-то, похожее на песок. Опустив глаза, Люси отскочила, поняв, что ковыряется носком туфли в кучке пепла, которая когда-то была человеком.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Нацу, подозрительно оглядываясь по сторонам и принюхиваясь. – Здесь точно не осталось никого из этих ублюдков, так что на тебя никто не нападет, не боись.
– И скольких ты убил? – Собственный голос показался Люси чужим.
Загнув все пальцы на правой руке и несколько – на левой, Нацу задумался, а потом, видимо, отчаявшись сосчитать слишком большое число, просто сказал:
– Много.
Люси постаралась взять себя в руки, сейчас нужно было сосредоточиться на выполнении работы. Подойдя к сундуку с драгоценностями, она некоторое время рассматривала лежащие там украшения. Нужно было выбрать что-то запоминающееся, необычное. Наконец, она взяла перстень, сделанный в форме свернувшейся змеи, которая держит в пасти крупный рубин, и прекрасное изумрудное ожерелье, достойное самой королевы Фиора. Уложив оба украшения в висевший на поясе мешочек, Люси задумалась, как поступить с сундуками. Бросать их тут не стоило: кто-то из разбойников, которым повезло оказаться далеко от логова, наверняка выжил. Не хотелось, чтобы они смогли скрыться с награбленным. Пожалуй, стоило забрать сундуки с собой в Ирис. Люси собралась уже попросить об этом Нацу и тут только спохватилась, что его давно не слышно. В панике она завертелась по сторонам, ожидая худшего. Но оказалось, Нацу вел себя тише воды, ниже травы, потому что был занят важнейшим делом: он тщательно ставил друг на друга золотые монеты. У него получилась уже довольно высокая пирамидка. Когда Люси его позвала, Нацу, высунув язык от усердия, помещал на вершину своего архитектурного шедевра очередную монету. Он отвлекся на голос Люси, дернул рукой, и хлипкое сооружение тут же развалилось.
– Вот блин, – раздосадовано протянул Нацу. – Почти получилось ведь.
Для него золото, ради которого разбойники безжалостно вырезали целые караваны, являлось лишь забавной игрушкой. Было в этом что-то сюрреалистичное, даже жутковатое. Но в то же время пренебрежительное отношение Нацу к монетам наводило на мысли о том, насколько же ничтожны люди, гоняющиеся за золотом.
– Ты не сильно устал? Сможешь перенести в нашу телегу все сундуки?
Нацу воспринял вопрос Люси едва ли не как оскорбление.
Конечно же, он совершенно не устал. Да и как можно устать от «скучной драки с кучкой слабаков»?
Взяв под мышки два сундука, Нацу потрусил прочь из подвала. Перенес через озеро сначала Люси, потом награбленное добро и быстро пошел через лес.
Люси сразу начала отставать и вскоре остановилась у дерева перевести дух. Ноги ее совсем не держали, но она не решалась просить Нацу понести еще и ее. В конце концов, он ведь не ее личная ездовая лошадь. Да и она не слабачка – дойдет сама!
Но Нацу сам вернулся за ней.
– Эй, ты чего?
– Ноги болят, – честно ответила Люси. – Я тут посижу, ты пока носи сундуки.
– Вот еще, тебе нельзя одной надолго оставаться, – твердо заявил Нацу. – Мало ли что… давай я тебя опять на дерево посажу.
Несмотря на слабые протесты Люси, Нацу так и сделал. И, только убедившись, что она в безопасности, убежал с сундуками к телеге. Его своеобразная забота приятно согревала душу, и жутковатые видения обугленных трупов перед мысленным взором Люси подернулись дымкой.
Верно, огонь может быть разным: разрушительным пожаром или ласковым пламенем семейного очага.
Всего за три ходки Нацу перетаскал все, что разбойники награбили за несколько лет. Затем, снова игнорируя возражения Люси, взял ее на руки и донес до телеги. Надо сказать, возражала она без особого энтузиазма. Ноги гудели, каждый шаг отдавался болью, так что Люси позволила себе быть слабой и, что уж греха таить, немного поиграть роль принцессы, которую несет на руках ее храбрый рыцарь. Пусть Нацу тот еще рыцарь, грязный и пахнущий потом, но все же…
Вечерело, тени становились длиннее, между стволов деревьев сгущался мрак. Нужно было успеть добраться до Ириса до наступления ночи, Люси совсем не хотелось спать в лесу на подстилке из веток. Теперь все ее мысли были заняты только фантазиями о теплой кроватке и сытном ужине, по последнему пункту у них с Нацу царило полное единодушие.
Идя возле медленно катящейся телеги, Нацу ныл, что нужно ехать быстрее, что он хочет жрать.
– Давай я отнесу тебя и эти тупые сундуки в город, – то и дело предлагал он.
– А лошадь и телегу ты тоже понесешь? – осведомлялась Люси.
– Конягу с этой мерзкой вызывающей тошноту штукой можно и тут оставить. Все равно от них одни проблемы…
– Нет, мы обязаны вернуть все купцам в целости и сохранности.
– Тогда езжай быстрее!
– Не могу. Я не настолько хорошо управляю лошадью, чтобы рисковать и пускать ее в галоп.
Так они припирались почти до самого городка. На самом деле Люси уже начинала клевать носом, и только спор с Нацу помог ей не уснуть. В конце концов, Нацу поймал в траве то ли ящерицу, то ли мелкую зверюшку, и будто специально особо громко чавкал всю оставшуюся дорогу.
Когда телега остановилась у здания купеческой гильдии, Люси едва не валилась с козел. На счастье оба суетливых купца ночевали прямо здесь, на втором этаже, и открыли довольно быстро – не удивительно, если учесть, как Нацу лупил в дверь. Он, наверное, перебудил всю улицу. По крайней мере, в парочке окон замелькали огоньки свечей, издалека донеслось требование прекратить шуметь, пересыпаемое нецензурной бранью.
Открывший дверь заспанный купец чуть из кружевной ночной сорочки не выпрыгнул, увидев на пороге Нацу и Люси. А уж когда в комнату были перетащены все сундуки, и в свете лампы засверкали драгоценности и золото, оба купца впали в прострацию на несколько минут. К жизни их вернуло громогласное требование Нацу нести еду да побыстрее. Люси в кои-то веки не собиралась его сдерживать, ей самой очень хотелось есть. Объяснения можно было отложить и на утро.
Охая, ахая и причитая, купцы притащили целую гору еды, которой бы даже Нацу хватило на несколько дней: палки копченой колбасы, пироги, головки сыра. Была даже одна тыква. Нацу с неистовством медведя, только что вышедшего из спячки, набросился на это пиршество. Когда наевшаяся Люси уходила в спальню, которую ей любезно уступил один из купцов, Нацу еще самозабвенно насыщался.
Люси провалилась в сон, едва голова коснулась подушки, а может даже и раньше. Она смутно помнила, как сняла платье и залезла под одеяло… и вот уже ее бесцеремонно трясут за плечо.
– Пошли вы все, – проворчала Люси, отмахиваясь точно от мошкары от того премерзкого человека, который осмелился потревожить ее сон.
– Вставай, Люси, или я перебью этих придурков! Они меня достали!
Ну, кто еще мог ее так бесцеремонно будить? Конечно, Нацу! Чтоб его демоны тьмы забрали!
Сев на кровати, Люси протерла глаза и волком посмотрела на стоящего рядом с кроватью Нацу. На него ее мрачный взгляд не произвел ровным счетом никакого впечатления.
– Давай уже валить отсюда, – пробурчал он. – Иначе я точно убью эту парочку… и съем!
Только теперь до Люси полностью дошел смысл его слов. Она поспешно вскочила с постели, едва не стукнувшись с Нацу лбами.
– Что стряслось? Ты никого не покалечил? О боги, только не говори, что кто-то опять что-то плохое сказал о драконах, и ты начал махать кулаками!
– Еще немного и начну… Они же меня до смерти заболтают!
– Э? – Люси, ожидавшая услышать нечто другое, оторопела.
– Два долбоеба там внизу! – Нацу топнул по полу так, что доски опасно затрещали. – Как я проснулся, ходят за мной по пятам и бла-бла-бла! «Господин дракон, какой у вас размах крыльев?» «Господин дракон, какова температура выдыхаемого вами пламени?» «Давайте мы померим!» «А длина хвоста?»
Нацу схватился за голову.
– Сначала было весело, но потом они меня достали! И ведь их нельзя бить, ничего плохого они не говорят. Гр-р-р!
Не в силах больше сдерживаться, Люси согнулась пополам в приступе смеха.
– Хвала богам, я отомщена! Ты все время заваливал меня кучей вопросов, теперь почувствуй на своей шкуре чужое неудержимое любопытство.
Нахохлившись, точно мокрый воробушек, Нацу недовольно запыхтел.
Люси подивилось, как у парочки купцов, которые показались ей запуганными, хватило смелости доставать дракона расспросами. Видимо, Нацу не показался им опасным.
Быстро натянув платье и сполоснув лицо холодной водой из умывальника, Люси вместе с Нацу спустилась на первый этаж, где располагалась контора. Купцы сидели возле сундуков, проводя ревизию добра. Появление Люси они встретили горой вопросов, но она отказалась отвечать, сославшись на то, что нужно быстрее отправляться к главе гильдии. Она добилась того, чтобы ей выдали скрепленный печатью документ, где бы говорилось о том, что отделение гильдии в Ирисе получило сундуки с добром.
Затем, к вящей радости Нацу, они смогли покинуть чрезмерно любопытных хозяев.
Ориентируясь по карте, Люси направляла Нацу к Рододендрону. Как и раньше, они приземлились подальше от города, чтобы не сеять панику.
В отличие от маленького Ириса Рододендрон окружала высокая стена, стража у главных ворот провожала Люси и Нацу подозрительными взглядами.
Зато прячущийся за стеной город стоило повидать. Люси бывала здесь всего один раз в детстве и не могла похвастаться подробными воспоминаниями, так что теперь вместе с Нацу смотрела на Рододендрон как в первый раз.
Улицы заполняла пестрая толпа. Резные окна домов украшали цветы, оправдывая пышное название города. Мостовые на главных улицах были выложены разноцветной плиткой, складывавшейся в бутоны роз и виноградные лозы.
На центральной площади у фонтана в виде русалки с кувшином, из которого лился поток воды, выступал кукольный театр. Нацу застыл у маленькой палатки, с восторгом наблюдая, как пляшут на нитках марионетки. Он оказался самым благодарным из зрителей, громко хохотал и всячески выражал восторг. А когда понял, что артисты собирают за представление деньги, упросил Люси кинуть им серебряную монету.
Нацу вообще очень понравился большой, шумный город, и ради него Люси решила некоторое время просто побродить по улицам, любуясь особняками богачей, храмами и статуями королей и полководцев. Нацу смотрел на все круглыми, сияющими глазами, часто подмечая что-то такое, на что Люси не обратила бы внимания. Она невольно заражались его восторгом, начиная смотреть на привычные вещи по-иному и радоваться мелочам, вроде забавной мордочки на чугунной ограде или необычному цветку.
Но вот пришло время браться за дело.
Узнать у прохожих дорогу к купеческой гильдии не составило труда. Она располагалась в трехэтажном здании, отделанном белым мрамором, со статуями львов у входа.
Высокомерный лакей в алой ливрее наотрез отказался пускать внутрь «всяких оборванцев». Люси смогла кое-как успокоить Нацу, хотя если бы он точно понимал значения слова «оборванцы», лакей бы легко не отделался.
Люси порадовалась, что додумалась обзавестись бумагой из Ириса. Она вручила ее лакею вместе с ранее полученным от Боба документом. Всего через несколько минут лакей вернулся, совершено преобразившись: с глубоким поклоном отворил перед Нацу и Люси дверь, почтительно проводил их по широкой лестнице в кабинет Боба.
– Не ожидал, что вы так быстро все сделаете, – с тенью удивления проговорил тот после обмена приветствиями.
– Да что там делать-то? – Нацу пренебрежительно пожал плечами. – Легче-легкого.
Люси достала из поясного мешка драгоценности и молча положила на стол перед Бобом. Тот мгновенно изменился в лице, дрожащими пальцами провел по изумрудам в ожерелье.
– Я подарил его Карен на совершеннолетие, – тихо обронил он и добавил с металлом в голосе:
– Из тех тварей кто-то выжил?
Люси уже открыла рот, чтобы заговорить, но Нацу перебил ее.
– Из тех, кто попались мне, никто, – тяжело произнес он.
Вздохнув, Боб откинулся на спинку кресла и с минуту сидел, прикрыв глаза. Видимо, осознавал, что его любимая ученица, бывшая ему, как дочь, отомщена. Затем он заговорил деловым тоном, прося рассказать об уничтожении банды. К удивлению Люси, Нацу опять взял слово и кратко изложил, как было дело, без лишнего хвастовства и подробностей.
Боб кивал, а, когда Нацу закончил, молча вытащил из ящика стола мешочек и подтолкнул его к Люси.
– Здесь вся оплата. Вы заслужили. Хотя есть кое-что, кроме денег, теперь принадлежащее вам… Благодарность отца. Благодарность человека дела, чьей труд почти разрушили.
И, грузно поднявшись из-за стола, он поклонился так низко, насколько мог при своей тучности. Именно в этот момент Люси впервые поняла не разумом, но сердцем, что они с Нацу сделали хорошее дело.
Они вернулись домой уже под вечер. Венди подготовила им сюрприз, суп который сварила собственноручно, пусть и под чутким руководством Леви.
Она очень хотела знать, как все прошло. Люси не могла подобрать слов, не зная, как отнесется Венди к рассказу об обгорелых трупах. Теперь пришел черед Нацу выступить в роли рассказчика, и он с готовностью взялся за дело, принявшись в красках описывать приключения, которые пережил на пару с Люси. Однако в его истории бой в лесу совершенно изменился, превратившись в красочное мордобитие, с подробнейшим перечислением того, как Нацу лупил разбойников. С его слов выходило, что люди, которых он на самом деле сжег за считанные секунды, оказали ему достойный отпор и устроили знатную потасовку, но он, конечно же, «всех порвал». Люси сообразила, что Нацу старается так для Венди, не желая рассказывать ей, как на самом деле одним махом уничтожил столько человек. Может быть, он придумал все просто ради того, чтобы развлечь ее. А может и не хотел расстраивать и пугать. При всей его диковатости, Нацу была вовсе не чужда своеобразная чуткость.
– Ты убил их всех? – спросила Венди очень тихо, когда Нацу завершил историю.
– Да. – Он пристально посмотрел на нее. – Они не были ни людьми, ни драконами. Они – как Акнология, поэтому я их убил.
Венди кивнула, понимая. И Люси тоже вдруг осознала, что зря беспокоилась о Нацу. Произошедшее побоище не оставило на его душе темный отпечаток. Он все еще прекрасно понимал, что людей убивать нельзя.
Но вот нелюди заслуживают только смерти.
========== Глава 13 ==========
Практика Венди постепенно разрасталась, по мере того, как слухи о необычайной целительнице, способной едва ли не мертвых поднимать, распространялись по стране. Страдающим от болезней, отчаявшимся людям было все равно, кто их излечит: божество, демон или дракон.
Посетителей было столько, что Люси пришлось вводить жесткие правила, иначе Венди, не умеющая говорить «нет» страждущим, совсем бы себя измотала.
В Магнолии Венди гордились, называли теперь не иначе как «наша целительница». Прохожие на улицах при ее появлении всегда вежливо кланялись.
Нацу из-за его вспыльчивого нрава завоевать себе хорошую репутацию было сложнее, но постепенно отношение менялось и к нему. Макаров уломал-таки кузнеца принять Нацу на работу, возможно, тут помог и один из особых убийственных взглядов Эрзы. Но кузнец не пожалел о своем решении, вскоре он уже не мог нарадоваться на нового помощника, который двумя пальцами гнул подковы и за один миг мог прокалить сталь, которую иначе пришлось бы нагревать несколько часов. Первые дни Люси ходила в кузницу вместе с Нацу, чтобы погасить в зародыше возможные конфликты и сгладить острые углы. Хотя ее помощь почти не понадобилась, Нацу был в восторге, воспринимая то, что для людей – тяжелая работа, как новую, очень веселую игру. В кузнице, в этом царстве жара, пламени и пара, он смотрелся удивительно органично, как никогда напоминая спустившегося с небес огненного бога. И Люси оставалось только порадоваться, что Нацу нашел свое место в человеческом мире.
