Текст книги "Шехерезада и дракон (СИ)"
Автор книги: Эмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
– Обязательно приходите, – сердечно сказала ему Венди. – Я займусь вашим… эм… как вы называете эту болезнь?
– Ревматизм, – подсказал Макаров с улыбкой.
– Да, да, реватизм. – Венди закивала.
Макаров ушел, Люси и драконы начали подниматься на холм. Теперь уже и Венди перестала задавать бесконечные вопросы, она вдруг ушла в себя, напряженно о чем-то раздумывая. Нацу вообще клевал носом, и один раз Люси даже пришлось поддержать его за плечо, иначе бы он упал на ровном месте.
Уже у самой калитки Венди неожиданно замерла и произнесла твердо:
– Я найду Эрика и вылечу его. Он ведь тоже сильно ранен после боя…
– Еще чего! – взвился Нацу, мгновенно выходя из сонного состояния. – Нечего этого засранца лечить! Он собирался сожрать Люси и других людей!
– Но он ведь не знал, что мы решили заключить мир с людьми…
– А то, что он пытался убить Нацу, это ничего? – возмущенно осведомилась Люси.
– Да не, он бы меня не убил. – Нацу небрежно махнул рукой с таким видом, будто речь шла о боксерском поединке во время спортивных игр, а вовсе не о жестоком бое.
– Ты был на волосок от смерти! – Его беспечность еще больше распалила Люси.
– Но Венди же меня спасла.
– Если бы она появилась чуть-чуть позже, ты бы точно умер!
С содроганием Люси вспомнила, как Эрик гонял ее по полю, не давая попасть в лес. Он явно получал удовольствие, издеваясь над жертвой. И такого Венди хочет лечить? Да и Нацу хорош, прощает то, что его чуть не отравили.
– Да он точно как Акнология, о котором Нацу рассказывал!
Люси тут же пожалела, что для усиления эффекта от своей фразы назвала убийцу старшего поколения драконов. Венди как-то съежилась, в ее потускневших глазах появилась боль. Нацу нахмурился, став казаться гораздо старше, и тяжело проговорил:
– Эрик, конечно, та еще скотина, но до Акнологии ему далеко.
– Мы надеемся, что он все же не станет таким же, и для этого ему нужна наша поддержка, – убежденно сказала Венди. – Он все же один из нас, а ведь драконов осталось так мало…
Поняв, что их не переубедить, Люси проглотила готовые сорваться с губ возражения. Ее ужасала мысль, что пожирающий людей дракон останется в живых, но пока она не могла с этим ничего поделать. Оставалось надеяться, что другие драконы смогут защитить Магнолию и весь Фиор от Эрика.
Вокруг тела Венди появились сапфировые искры – признак того, что она собирается менять форму.
– Эй, ты же не полетишь в логово этого придурка одна?! Я с тобой! – У плеч Нацу, точно крылья, раскрылись потоки пламени.
– Нет, тебе лучше отдыхать, – возразила Венди. – Не волнуйся, Эрик ничего мне не сделает, ведь я же прилечу его исцелить. Да и не думаю, что сейчас он в том состоянии, чтобы сражаться.
Но Люси догадалась, что Венди не хочет брать Нацу с собой как раз потому, что опасается: несмотря на скверное состояние обоих драконов, они опять попытаются сцепиться.
– Венди права, тебе стоит отдохнуть. – Люси погладила плечо Нацу таким жестом, каким бы успокаивала норовистого жеребца, рвущего удила. – И подкрепиться надо. Хочешь, я приготовлю тебе пирог с мясом? Кстати, в кладовой есть сыр.
Как она и надеялась, упоминание еды перевело мысли Нацу в другое русло.
– Можно сделать так, чтобы внутри пирога был сыр? – спросил он с глубокомысленным видом.
– Конечно!
На самом деле Люси была не уверена, что ее скромных кулинарных талантов хватит на сырный пирог, но стоило попытаться.
– Будь осторожна, – напутствовал Венди Нацу, снова становясь серьезным. – Как бы ни пошло дело, возвращайся завтра к вечеру. Если ты не появишься, я буду считать, что Люси права и Эрик действительно стал таким же психом, как Акнология. А значит не другого выхода…
– Все будет в порядке, – поспешно прервала его Венди, добавив с улыбкой:
– Если что, я могу за себя постоять.
Нацу ухмыльнулся, продемонстрировав клыки.
– Точняк. Из-за того, что ты не дерешься, я все время забываю, какая ты на самом деле сильная.
Венди улетела, Нацу и Люси провожали взглядом ее силуэт, пока он не превратился в крохотную точку, затем вошли в дом.
Люси повела Нацу прямо на кухню, благо он сам рвался попробовать обещанный сырный пирог. Но в холе они все же ненадолго задержались напротив портретов родителей Люси. В первые мгновения Нацу решил, что это живые люди и помахал им рукой.
– Привет! Почему у вас только половинка тела? И вы как-то странно пахните… Люси, кто это такие? Они пахнут не как люди.
– Это портреты. Изображения людей, а пахнут они, наверное, красками.
После уже ставших привычными для Люси подробных объяснений Нацу восхищенно выдохнул:
– Ого! Значит, ты можешь видеть своих папу и маму каждый день! Вот бы и мне такой портрет, – новое слово он тщательно произнес по слогам, – с изображением отца.
Он погрустнел, и Люси поспешила его ободрить, сказав:
– Если ты подробно опишешь, как он выглядел, возможно, художник сможет его нарисовать.
Нацу просиял.
– Кстати, ты очень похожа на свою маму. Прямо не отличить! Если бы не запах, я бы подумала, что ты просто раздвоилась.
Так, разговаривая, они дошли до кухни.
Вытащив из кладовки ломоть колбасы, Люси предложила ее на дегустацию Нацу, а сама занялась пирогом. Оказалось гораздо проще пообещать его приготовить, чем сделать это на самом деле.
Для начала пришлось сходить в библиотеку за поваренной книгой, потом долго искать в этом талмуде подходящий рецепт. Затем выяснилось, что, во-первых, Нацу уже съел колбасу и ему стало скучно, во-вторых, все хранившиеся в кладовке яйца протухли.
Однако Нацу, разбив одно из них, и выпив содержимое, не моргнув глазом заявил, что «так годится, давай уже пирог сюда».
Он внимательно наблюдал, как Люси смешивает ингредиенты, и вызвался помочь ей месить тесто. В итоге они оба перемазались в этом самом тесте от макушки до пят.
Но польза от Нацу все же была, он разогрел печь безо всяких дров. Засунув туда жалкие остатки теста, в которое была завернута сырная начинка, Люси вытерла со лба пот и без сил рухнула на стул.
– Весело было, – заявил Нацу. – Теперь понятно, почему люди готовят себе пищу, а не едят ее сырой. Готовить – прикольно.
– Ага, то еще развлечение, – едко процедила Люси, но, встретив лучащийся взгляд Нацу, осознала, что сама, как ни странно, получила удовольствие от совместного приготовления еды.
Она отвлеклась от воспоминаний о тяжелых событиях последних дней, отдохнула душой, занимаясь не судьбами двух рас, а всего лишь пирогом.
В этот миг из печи потянуло горелым.
– А-а-а, вытаскивай его скорее! – завопила Люси.
Спокойно сунув руки прямо в печь, Нацу достал раскаленную сковороду, от которой поднимался пар.
На вкус готовый пирог оказался просто ужасным, мало того, что подгорел, так еще и тесто пересолили. Однако Нацу заглотил пирог едва ли не целиком, нахваливая на все лады необычную еду. Люси оставалось радоваться, что ему не с чем сравнить. Но вот вернется кухарка, и он узнает, какова на вкус стряпня настоящего мастера. Люси сделала себе мысленную зарубку: сегодня же пойти к слугам и позвать их обратно на работу. Она все равно собиралась это сделать и чем быстрее, тем лучше. Одна она точно не сможет готовить, содержать дом в чистоте и при этом вести денежные дела.
– Поели – теперь можно и соснуть, – объявил Нацу, облизав последние крошки со сковороды, которая, между прочим, еще не успела остыть.
– Погоди-ка, ты же грязный, – спохватилась Люси.
Она собиралась отдать в распоряжение Нацу бывшую комнату отца, и от одной мысли, что он завалится на накрахмаленные простыни какой есть: потный, измазанный тестом и землей – ей становилось дурно. Но и заставлять его спать на полу тоже не годилось.
– Я недавно мылся, – недовольно проговорил Нацу. – Мы же вместе тогда купались в озере.
– Это было пять дней назад.
– Ну, дык я и говорю, что недавно.
– Неужели ты не хочешь узнать, каково это – мыться в человеческой ванне с мылом, – льстиво заговорила Люси. – Я могла бы помыть тебе голову, будет еще приятнее, чем когда я тебя глажу.
Предложение попробовать что-то новенькое ожидаемо привлекло Нацу. Но, когда Люси привела его в ванную комнату, он был разочарован.
– Ты так все расписывала, что я думал, у тебя дома есть озеро, – протянул он, слегка постукивая по медной ванне. – Люди, оказывается, моются в таких маленьких штуках. Мы тут с тобой вдвоем не поместимся.
Покраснев, Люси быстро проговорила:
– Мы и не будем купаться вместе. Ты будешь сидеть в ванне, а я тебе помогать мыть голову.
Оставив Нацу рассматривать расписной бело-синий кафель, которым были украшены стены, Люси пошла с ведром к колодцу. Наполнив его и потащив обратно, она пожалела, что заставила Нацу помыться. Ну, подумаешь, испачкал бы он простыни. Велика беда! Зато ей теперь придется сделать не меньше семи ходок к колодцу, чтобы наполнить ванну. Хорошо хоть не надо будет подогревать воду, Нацу спокойно искупается и в холодной.
Пыхтя и отдуваясь, Люси дотащила ведро до ванной и остановилась перед дверью отдохнуть. Да уж, выросшая в доме со слугами, она принимала их помощь, как данность, и только сейчас оценила, как же это хорошо – иметь деньги, чтобы оплачивать труд прислуги.
Грохот за дверью заставил Люси вздрогнуть и влететь в комнату быстрее молнии. Перед ней предстала картина, от вида которой смех сам собой сорвался с губ.
По комнате носился Нацу, пытаясь поймать мыло, но каждый раз, когда ему удавалось схватить розовый кубик, он выскальзывал из его рук. В безуспешной погоне Нацу уже успел уронить жестяной кувшин и перевернуть вешалку для одежды. Пока Люси наблюдала за ним, он наступил в таз, поскользнулся и, перекувыркнувшись в воздухе, встал ногой прямо на мыло. Люси охнула, ожидая, что теперь Нацу точно упадет, но тот с поразительной ловкостью все же удержался на ногах. Зато вот мыло такого столкновения не прожило – Нацу его попросту расплющил.
– Я победил! – громогласно сообщил он мылу, грозно указывая на него пальцем. – То-то же!
Повернувшись к Люси, Нацу явно ожидал от нее похвалы.
– Видела, как я уделал эту скользкую штуку?
Не выдержав, Люси расхохоталась в голос.
– Всего лишь мыло, – утирая слезящиеся глаза, проговорила она. – С ним не воевать надо, а намыливаться.
– Чего оно тогда убегает? – тоном обиженного ребенка спросил Нацу.
– Видимо, ты его слишком сильно сжимал.
Люси подняла с пола раздавленный Нацу кусок, который еще можно было использовать, и положила на бортик ванны. Вернувшись к двери, она потащила ведро, но Нацу тут же перехватил ее.
– Давай я понесу, тебе же тяжело, – заметил он, поднимая ведро с такой легкостью, будто оно ничего не весило.
– Ты еще не поправился, – попробовала возразить Люси, но Нацу только отмахнулся.
– Вот еще. Я не покалечен, и такую мелочь уж точно поднять смогу.
С его помощью дело заполнения ванны пошло гораздо быстрее. Люси дала Нацу второе ведро, и он быстро натаскал нужное количество воды, даже не запыхавшись.
– Теперь раздевайся и залезай в ванну, – велела Люси. – Шарф тоже снимай, его давно пора постирать.
С тех пор, как она связала Нацу шарф, он с ним не расставался даже во время купания в озере. Да и сейчас согласился отдать в стирку с большой неохотой, после долгих уговоров.
Отвернувшись, Люси подождала, пока раздастся шорох падающей на пол одежды, а потом плеск воды.
– Ну вот, тут даже не поплаваешь, – недовольно сообщил Нацу.
Он уселся в ванне, согнув ноги и облокотившись спиной о бортик. Люси предусмотрительно растворила в воде достаточно мыла, чтобы создать на поверхности белесую пленку, не дающую рассмотреть то, что не следует. Хотя капельку разочарования из-за отсутствия вида Люси все же ощутила…
– Так, сейчас я покажу тебе, как мыть голову, – деловито заговорила она, стараясь прогнать непрошеные шаловливые мысли. – Потом будешь делать это сам.
Она медленно начала вращать мыло в руках, создавая белую пену, затем сделала пальцами над головой движения, будто перебирала волосы. Кивая, Нацу сосредоточено за ней наблюдал. Но вопрос, который он задал после демонстрации, Люси огорошил.
– Оно вкусное?
– Что? – тупо переспросила она.
– Мыло. Пахнет съедобно.
– Ни в коем случае не ешь его! – всполошилась Люси. – Тебе будет очень-очень плохо, если попробуешь. И пузыри изо рта повалят.
– Ладно.
Нацу не выглядел убежденным, Люси была готова поставить золотой на то, что, как только она отвернется, он тут же проглотит мыло и потом будет радостно ржать над радужными пузырями, срывающимися с его губ. А затем познакомится поближе с человеческими рвотными средствами. Люси пообещала себе, как только покончит с мытьем, спрятать все мыло в сундук в своей комнате.
Встав за спину Нацу, Люси принялась втирать мыло в его густую шевелюру. Привычными движениями она пропускала пряди его волос сквозь пальцы, мягко массировала кожу головы. Нацу довольно жмурился, изредка ворча или вздыхая.
Даже самой себе Люси было неловко признаваться, что ей постепенно начало нравится гладить волосы Нацу, и приятно было видеть, какое выражение при этом приобретает его лицо. Пожалуй, на нем отражалось не просто удовольствие, какое появлялось, если Нацу вкусно поел или послушал интересную историю. Нет, в такие моменты было в его чертах что-то еще, непонятное, неуловимое, но будоражащее.
Подчиняясь непонятному ей самой глубинному порыву, Люси переместила руки Нацу на плечи. Провела ладонями по его теплой, гладкой коже. Как это, оказывается, необычно: чувствовать, что под твоими пальцами напрягаются сильные мышцы. От ладоней Люси и дальше по рукам побежали приятные мурашки.
Вдруг Нацу застонал. Низко, протяжно, от этого звука у Люси сладко заныло где-то внизу живота. В следующий миг она очнулась от наваждения. Сдавлено охнув, отшатнулась от Нацу, поскользнулась и шлепнулась на пол.
Чуть повернув голову, Нацу посмотрел на нее затуманенным взглядом, от которого Люси бросило в жар и нестерпимо захотелось снова коснуться его волос и теплой кожи. Или наоборот, развернуться и задать стрекоча, чтобы оказаться подальше от Нацу.
– Ты чего остановилась? – хрипло спросил он. – Приятно ведь так было…
О боги, что она делала?! Позорище! И Нацу заявляет, что ему понравилось. Но ведь не в том самом смысле понравилось, а в другом? Или?..
Окончательно запутавшись, Люси совсем растерялась и продолжала глупо сидеть на полу, изучая кафель на стене. Цветочек. Еще цветочек. Листик.
– Эй, что с тобой? – позвал ее Нацу уже нормальным голосом.
Моргнув, Люси перевела взгляд на него. Теперь он выглядел обеспокоенным, но то взволновавшее ее выражение из глаз исчезло. Можно было решить, что ей показалось.
– Я закончила, – выдавила Люси. – Теперь тебе надо нырнуть, чтобы смыть мыло. Осторожно, если оно попадет в глаза, то будет щипать.
С шумом погрузившись в ванну, Нацу вылил немного воды на пол.
Пока он прополаскивал волосы и отфыркивался, Люси намылила мочалку.
– Вот, тщательно три ей все тело, – велела она, пихая мочалку в руку Нацу. – Я пока принесу полотенца.
И, не глядя на него, выскочила из ванной комнаты.
Некоторое время Люси стояла за дверью, слушая стук сердца и пытаясь упорядочить мысли. Неужели она чувствует какое-то влечение к Нацу? Не может быть! Люси припомнила медицинский трактат о мужчинах и женщинах, где детально описывались подобные реакции у молодых людей, не имеющие никакого отношения к любви. Точно, все произошедшее – лишь естественная реакция организма. И вообще случайность.
А Нацу? Вроде бы, раньше он не проявлял к Люси интереса, как к женщине. Да и вообще она до сих пор сомневалась, что дракон может испытывать влечение к человеку, пусть и использовала этот довод, когда продвигала свою идею союза двух рас.
В это время из-за двери донеслось бормотание, Люси различила слова песни, которой научила Нацу. В самом деле, можно ли спокойно петь после всего, что произошло? Определенно, она неверно истолковала реакцию Нацу. Ему просто было приятно, что его гладят. Как коту, которого чешут за ушком.
Очень обрадованная тем, что нашла для всего объяснение, Люси прошла в небольшой чулан, где хранилось постельное белье, скатерти, полотенце и прочее в том же роде. Покопавшись в сундуках, она взяла два полотенца, расшитых красными узорами по краям.
Вспомнив про чистую одежду, Люси поднялась на второй этаж в комнату отца. Пришлось довольно долго искать в его вещах, в основном состоящих из строгих сюртуков и узких панталон, то, что подошло бы Нацу. Наконец, Люси обнаружила свободную пижаму, пару простых, не накрахмаленных рубашек и широкие штаны. Подумав немного, Люси решила заменить рубашки жилетками. Это была самая удобная одежда для Нацу – открытые руки позволяли создавать пламя на кулаках без вреда для ткани.
Прихватив с собой пижамные штаны, Люси спустилась вниз.
Возвращаясь в ванную, Люси еще в коридоре услышала чавканье и ускорила шаг, сразу поняв, что же произошло.
Перебрасывая из руки в руку мочалку, Нацу сосредоточенно жевал. Судя по тому, что мыла нигде не было видно, он засунул в рот сразу весь кусок.
Страдальчески воздохнув, Люси даже не стала произносить что-нибудь в духе «я же тебя предупреждала».
– Точно, не вкусно, – сообщил Нацу, выплюнув на пол не дожеванные остатки мыла.
– Потом не жалуйся, когда у тебя заболит живот, – проворчала Люси.
Нацу отмахнулся от нее.
– У меня никогда ничего не болит.
– Да, да, конечно. Когда начнет тошнить, обязательно позови меня.
Она протянула Нацу полотенца, быстро объяснив, как ими пользоваться, а сама, подхватив ведро, собралась идти к колодцу – нужно было теперь наполнить ванную для себя.
– Я помогу, погоди, – тут же вызвался Нацу, вылезая из ванны.
– Сначала вытрись и переоденься, – бросила Люси, стремительно выходя за дверь.
Пусть она прекрасно объяснила себе все, что произошло несколько минут назад, смущение никуда не делось. Она постаралась сосредоточиться на мыслях о посторонних вещах, например, о том, к кому из слуг сегодня стоит сходить в первую очередь.
Пока Люси старательно крутила ворот колодца, поднимая полное ведро, рядом появился Нацу.
– Смотри, как я могу! Рев мыльного дракона!
Он громко икнул, и из его рота появилось несколько радужных пузырей. Не сдержавшись, Люси прыснула и напряжение, не отпускавшее ее столько времени, пропало само собой. В самом деле, как можно волноваться по поводу Нацу? Он ведь такой простой и привычный.
– Знаешь, это вовсе не забавно. У тебя действительно может заболеть живот.
В ответ Нацу беззаботно рассмеялся и забрал у Люси ручку ворота колодца. Оставив Нацу набирать ведра, она вернулась в дом.
Наклонив ванну над отверстием в полу, Люси вылила грязную воду в канализацию. В свое время ее отец очень гордился тем, что смог организовать в своем доме такое новшество. По проложенной под домом трубе вода вытекала в сад в специальный бассейн, откуда ее потом можно было брать для полива растений.
С помощью Нацу наполнить ванну заново удалось за каких-то пять минут. Но Люси не могла не заметить, что за напускной бравадой Нацу скрывал усталость. Все-таки сказывались последствия отравления.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила его Люси. – Ты, наверное, уже спать хочешь? В моем доме у тебя будет своя комната.
– Моя? – Нацу недоуменно склонил голову к плечу.
– Ага, дом большой, так что у всех будут отдельные комнаты.
Люси повела его наверх и показала сначала комнату для гостей, где собиралась поселить Венди, а затем комнату своего отца. Новое место жительства произвело впечатление даже на равнодушного к удобствам Нацу. Он бегал туда-сюда, разглядывая и щупая все предметы мебели: кровать под бархатным балдахином, кованый сундук, кресло, отделанный мрамором камин, картины с пейзажами на стенах. Больше всего ему понравилось зеркало. Он уже раньше видел маленькое зеркальце у Люси, но это было большим, отражало Нацу по пояс, и он несколько минут крутился возле него, корча уморительные рожи. Но еще сильнее зеркала его позабавила уборная. Сама мысль о том, что придется справлять свои дела в специальную дырку в полу, его сильно повеселила. А стоило Люси рассказать о состоящей из труб канализации, как он просто покатился со смеху.
Когда Нацу более-менее успокоился, Люси произнесла:
– Раньше эта комната принадлежала моему отцу. Теперь она – твоя. Пожалуйста, постарайся тут ничего не ломать. Если захочешь убрать или добавить какие-то вещи, то скажи мне.
– Ну, здесь будет жить Хэппи, – вспомнил про своего кота Нацу. – Надо будет завтра его обязательно забрать. И еще я хочу принести Йорика.
Представив, как эта черепушка будет смотреться на каминной полке рядом с часами и медной статуей орла, Люси невольно улыбнулась.
Неожиданно Нацу пытливо взглянул на нее.
– Ничего, что я буду жить в комнате твоего папани?
Люси не сразу поняла, на что он намекает, а когда сообразила, то ответила мягко:
– Ничего страшного. Это всего лишь комната.
Успокоенный Нацу с блаженным видом растянулся на кровати и мгновенно заснул. Заботливо накрыв его одеялом, Люси вышла из комнаты.
Она тщательно вымылась в ванне, наслаждаясь возможностью наконец-то пользоваться настоящим мылом и ароматным маслом для тела. Положив всю грязную одежду отмокать в таз, облачилась в чистенькое белье и платье. Затем несколько минут провела перед зеркалом в своей комнате, делая прическу и нанося легкий макияж – следовало предстать перед бывшими слугами в приличном виде, чтобы показать, что у нее все отлично.
Оставшись довольной своим отражением в зеркале, Люси вышла из дома и спустилась с холма в деревню. Ее неприятно удивило, что люди на улицах сторонились ее, даже когда она шла без драконов. Как будто она была чем-то заражена. Хотя чего она ожидала? Что все будут ее сердечно благодарить за старания достичь мира с драконами? Ага, как же. Пока что она для деревенских лишь сумасшедшая, которая притащила к ним в дом двух опасных монстров. Пусть Венди и показала добрые намерения, вылечив всех раненых, а Нацу защитил сельчан от Эрика, устоявшиеся представления так просто не переломить.
Люси собиралась сначала зайти к кухарке, с которой у нее с самого детства сложились теплые отношения. Кухарка всегда подкармливала «молодую госпожу» и покрывала ее, когда Люси сбегала в деревню поиграть с друзьями. Вот и сейчас кухарка встретила Люси радушно, сразу же пригласила в дом и усадила за стол.
Охая и ахая, то и дело прижимая руки к пышной груди, кухарка расспрашивала Люси о ее приключениях. Та старалась не сболтнуть лишнего, всячески нахваливала Нацу и Венди. Люси уже начало казаться, что она смогла создать у кухарки положительное представление о драконах. Но едва Люси заговорила о ее возвращении на работу, как кухарка тяжко вздохнула и сказала:
– Простите, госпожа, вы знаете, как я вас люблю и, конечно же, поддержала бы. После смерти вашего батюшки, да отнесут боги его душу в лучший мир, вам как никогда нужно плечо, на которое можно опереться. Но…
Она вздрогнула всем дородным телом.
– Я не смогу находиться в доме с этими… этими… существами.
Она явно собиралась сказать более сильное слово, но сдержалась ради Люси.
– Да и вам не стоит жить с ними под одной крышей. Вон, пускай они селятся где-нибудь за околицей…
– Но я уже прожила с драконом несколько недель в его логове, и со мной все в порядке, – возразила Люси.
Однако кухарка оставалась непреклонной. Как бы Люси ее ни уверяла, что бы ни рассказывала, драконы внушали той почти суеверный страх.
Не добившись успеха с кухаркой, Люси уже особо не надеялась, что сможет вернуть на работу служанку. Так и вышло.
Служанка говорила с Люси холодно и даже не пустила в дом, с порога заявив, что уже нашла новое место. Конюх вел себя примерно так же, только очень беспокоился о лошадях, похоже, думая, что драконы собираются ими закусить. К садовнику Люси заходить не стала – держать в порядке сад сейчас явно было не самым важным.
Последним Люси посетила секретаря своего отца. Она уже понимала, что и он не вернется на прежнюю работу, однако хотела расспросить его о делах. Ведь теперь ей предстояло как-то зарабатывать на хлеб себе и драконам, чей неуемный аппетит мог разорить даже легендарного богача, умевшего превращать все в золото одним прикосновением.
Отец Люси владел пахотными землями возле деревни, которые сдавал в аренду. Также ему принадлежала бакалейная лавка. А еще он выдавал деньги под проценты. Проще говоря, не брезговал ростовщичеством. Последнее дело Люси точно не собиралась продолжать, для себя решив, что не будет требовать долги с тех, кто не успел их вернуть. Ей всегда это занятие отца казалось гадким, да и матери наверняка тоже, потому что давать деньги в долг под огромные проценты отец начал только через несколько лет после ее смерти.
Секретарь обращался с Люси безукоризненно вежливо, расточая комплименты ее храбрости. «Провести столько времени рядом с драконами, да вы настоящая героиня!». Он прозрачно намекнул, что готов вернуться на работу при условии солидного повышения зарплаты. Этак в три раза. Люси не могла платить ему такие деньжищи, о чем сообщила как можно тактичнее. Секретарь тут же рассыпался в витиеватых извинениях и долго сокрушался, что не может продолжить работать, потому что «не позволяет слабое здоровье».
В итоге Люси вернулась домой поздно вечером, несолено хлебавши и чувствуя себя, как выжатый лимон – все эти испуганно-настороженные взгляды и показная вежливость ее измотали.
Убедившись, что Нацу спит без задних ног, Люси перекусила и тоже отправилась в постель.
Сон словно оглушил ее, и, едва голова коснулась подушки, Люси погрузилась в приятный мрак без всяких видений.
После пробуждения Люси чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Однако постель оказалась сильно измятой, особенно с правой стороны. Видимо, сон все-таки не был таким уж спокойным, раз Люси сильно ворочалась. Не придав этому особого значения, она сполоснула лицо холодной водной в умывальнике, причесалась и переоделась.
Спускаясь на первый этаж, Люси услышала доносящееся из кухни бряцанье и поспешила туда.
Как и следовало ожидать, на кухне вовсю хозяйничал Нацу. Он примерил на голову жестяную кастрюлю и стучал по ней поварешкой, видимо, наслаждаясь создававшейся вибрацией.
– Доброе утро! – приветствовала его Люси, стараясь перекричать дребезг. – Вижу, ты полностью поправился.
– Да со мной и вчера все было отлично. – Нацу привычно начал хорохориться.
Сняв с головы кастрюлю и бросив на стол вместе с поварешкой, он сообщил:
– Венди поздно ночью вернулась и теперь спит в моей комнате, – эти два слова он произнес со значительной миной, – а я вот помираю со скуки.
– И как?.. – Люси недоговорила, понимая, что Нацу и так знает, о чем она хочет спросить.
– Эрик валяется в своем логове. Ему хреново. Я ему нехилый ожог оставил. А от моего рева Эрик совсем оглох, Венди приходилось с ним жестами объясняться. Но, зараза, не дал ей себя вылечить. Все возмущался, что мы теперь на побегушках у людей.
Мысленно Люси понадеялась, что Эрик умрет от ран, но вслух сказала лишь:
– Когда он поправиться, то может вернуться, чтобы отомстить.
– Не, после того, как я его потрепал, он уже сюда не сунется, – уверенно заявил Нацу. – И теперь он знает, что Венди на моей стороне.
Люси не стала с ним спорить, вместо этого поинтересовалась:
– Как твой живот после вчерашнего поедания мыла?
– Да что с ним будет? – Нацу пожал плечами.
Оставалось только дивиться его железным кишкам.
– Значит, ты уже что-нибудь поел?
Нацу поглядел на Люси так, будто она спросила о чем-то само собой разумеющемся.
– А то! Сыр – просто объедение.
Заглянув в кладовку, чтобы собрать еды себе на завтрак, Люси поняла, насколько Нацу оценил сыр. Его вообще не осталось. Он умял три головки за раз!
Люси схватилась за голову.
– Ты меня разоришь! Как можно было сожрать столько?!
– Венди тоже ела, – не преминул сдать сообщницу Нацу.
Сообщение о том, что драконы съели запасы, рассчитанные на несколько месяцев, вдвоем, не слишком подбодрило Люси. Денежная проблема встала перед ней в полный рост. Нужно было открыть сундук, где отец держал сбережения, и проверить доступные финансы. Благо Люси знала, где спрятан ключ от замка. И сегодня же надо будет сходить в лавку за продуктами.
Нацу загорелся желанием отправиться вместе с Люси за покупками. Еще в сказках его восхищало описание лавок: волшебного места, куда можно было зайти и выбирать еду, которая спокойно лежит на прилавках и никуда не убегает.
– Но сначала мы должны слетать за Хэппи, – безапелляционно заявил Нацу. – К тому же, Венди скучает без своей Шарли. И тебе нужно доделать котов для Стинга и Роуга, иначе получится нечестно.
По правде сказать, Люси уже забыла о своем шитье. Для нее игрушечные коты были чем-то очень-очень незначительным, но драконы думали иначе.
Ни в какую не соглашаясь отложить полет за котами, Нацу уперся, и Люси пришлось пойти на попятный. Как оказалось, к лучшему.
Едва Нацу взлетел, Люси, сидящей в его сложенной чашей лапе, точно в подвесной корзине, ударил в лицо поток свежего ветра, выдувая из головы беспокойные мысли, очищая разум и наполняя сердце детским восторгом. Как же все-таки чудесно – парить в небесах!
До северных гор, где жили драконы, запряженная лошадями повозка добиралась бы несколько дней, а Нацу летел не больше двух часов. И все это время Люси смотрела сквозь щели между его пальцами на пролетающую внизу землю. Ровные квадратики полей всех оттенков зеленого и желтого напоминали гигантскую шахматную доску. Тут и там мелькали соломенные и черепичные крыши деревенских домиков. Ближе к горам появлялось все больше лесов.
Смотреть на землю с высоты птичьего полета было так необычно и волнующе, что Люси казалось, она никогда не сможет привыкнуть к этому. Сколько бы раз она ни летала с Нацу, всегда одинаково захватывало дух. Необъятный простор. Свистящий ветер. Свобода. И Люси тесно прижималась к теплой чешуе на ладони Нацу, в бессильной попытке передать благодарность за подаренное ей небо.
Полет поднял Люси настроение. Когда Нацу приземлился на площадку своего логова, она ощущала себя так, будто выпила вина, но при этом не было мерзкой тяжести в голове.
Люси взяла на руки Хэппи и Йорика, как самую важную часть груза. Нацу схватил в свободную лапу сундук с вещами, где лежали, в том числе, недошитые коты Стинга и Роуга, а также роман Люси. Она удивилась, что могла забыть о нем. Это лишний раз доказывало, как она вымоталась за прошедшие дни.
Затем последовал краткий полет до логова Венди. Люси впервые в нем оказалась и с интересом осматривалась по сторонам. Венди явно была чистоплотнее Нацу: в маленькой пещерке не валялись груды костей, а расстеленная на кипе свежей травы шкура приятно пахла цветами. На этой импровизированной постели сидела облаченная в красный сарафан белая кошечка Шарли. Венди по собственному почину привязала ей на хвостик ленточку, которую подарила Люси.
