Текст книги "Шехерезада и дракон (СИ)"
Автор книги: Эмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
========== Глава 1 ==========
В сказках похищенных драконами принцесс всегда спасали могучие рыцари. Люси любила эти истории, в детстве она представляла себя то нежной принцессой, то бравым воином, сражающим сияющим мечом крылатого монстра. Став старше, Люси начала сочинять свои сказки, мечтая когда-нибудь стать известным писателем.
Но всем ее мечтам суждено было разбиться вдребезги.
Настала очередь деревни Магнолия принести особую жертву, которую раз в месяц королевство Фиор отдавало дракону.
Не коров, свиней и коз, которых дракон забирал обычно.
Человеческую жертву.
Юношу или девушку с нежным мясом, которое дракон сможет с наслаждением рвать зубами.
Жребий выпал на Люси, но ее отец, староста деревни, пытался схитрить. Он воспользовался законом о единственном наследнике, который не позволял отдавать в жертву дракону юношу, являющегося единственным ребенком мужского пола в семье. Отца не смущало, что Люси – девочка. Он призвал на помощь все свои связи среди чиновников главного города провинции, Рододендрона, открыл сундуки с деньгами… Ему наверняка удалось бы организовать новую жеребьевку, в которой Люси бы точно не участвовала. Но она сама воспротивилась, не желая покупать свою жизнь ценой чьей-то другой. На смерти и горе не построишь счастье. А что, если жребий падет на ее лучшую подругу книгочея-Леви? Или на смешную, романтичную Джувию, с детства бегающую за своим возлюбленным Греем? Да и сам серьезный Грей может оказаться жертвой. Или на корм дракону пойдет строгая, но добрая охотница Эрза. А ведь она собиралась замуж за своего любимого Джерара. Вот только они оба были столь застенчивы, что никак не могли сделать последний шаг. И ведь брак был бы для них спасением. В жеребьевке участвовали только неженатые юноши и незамужние девушки.
Нет, Люси не могла позволить, чтобы вместо нее погиб кто-то другой. Жребий вытянула она – значит это судьба.
Напрасно отец кричал на Люси и грозил страшными карами. Она оставалась непреклонной. Возможно, если бы отец просто сказал, что ее смерть принесет ему боль, она бы сдалась. Но отец говорил лишь о том, что она рушит все его надежды. О да, ведь у него были такие планы на красавицу-дочь! Выдать ее повыгоднее замуж и подняться с жалкой должности деревенского старосты чуть выше по социальной лестнице.
Быстрая смерть в зубах дракона была, пожалуй, даже лучше судьбы жены одного из мерзких и заносчивых дворянских сынков.
Отец все же попытался запереть Люси дома, но тут уж взбунтовались жители деревни. Рано утром в день, когда должен был прилететь дракон, сельчане собрались с вилами да топорами у дома старосты и потребовали выдать дочь. Люси вышла сама. С трудом выдавила дрожащую улыбку и сказала, что ее не нужно связывать. К ней со слезами бросилась Леви, зарыдала Джувия и вскоре уже все женщины огласили воздух погребальным плачем. Люси самой хотелось рыдать, но она до крови закусила губу. Казалось, что если она позволит прорваться хоть одной слезинке, то потеряет всю решимость, сбежит назад в дом, запрется на сотни замков и ни за что не пойдет на площадку для жертвы.
– Да как вы можете!
Через толпу к Люси протолкался Джерар, встал рядом. Огонь факелов отразился в его глазах пламенем ярости.
– Вот так запросто отдадите девушку на растерзание монстру? Трусы!
– Верно! – присоединилась к нему Эрза, вскидывая топор. – Давайте соорудим метательные орудия и зададим дракону жару!
– А потом он нам задаст! – взвизгнул кто-то из толпы.
– Всю деревню спалит! – вторили ему.
– Не отдадим одну девку сейчас, дракон всех сожрет!
– А вы и рады кем-то пожертвовать, лишь бы ваши дома да скотина целой остались! – крикнул Грей, вставая рядом с Джераром.
– Вы молодые еще, – веско произнес кузнец, перекрывая своим басом гомон толпы. – Не понимаете, что все наши мечи, копья и всякие метательные машины дракону, что комариные укусы.
– Как раз потому, что мы молоды, мы и видим возможность другого выхода, – холодно бросил Джерар. – С драконами никто не пытался сражаться, все покорно тащили им жертвы.
– Пока не попробуем, не узнаем можно ли их победить, – добавила Эрза.
– Твое «попробуем» обойдется кучей трупов, – бросили из толпы.
Разгорелся спор, кое-кто из мужчин уже потянулся к оружию. Ситуацию накалил призыва отца Люси:
– Не позволим драконам убивать наших дочерей!
– Да ты только о своей дочке и печешься! – тут же ответили ему из толпы.
– Мы не хотим подыхать за дочку старосты!
– Как сыр в масле каталась, вот теперь пускай дерьма пожрет!
– Это наказание свыше за жадность старосты! За то, что он нас обирал!
– Люди, да что вы несете, вы же девочку на смерть отдаете!
Сама Люси мраморной статуей замерла в объятиях плачущих подруг. Но видимое спокойствие скрывало ураган эмоций в душе. Тут был и страх, и возмущение теми, кто готов легко принести ее в жертву, и беспокойство о том, что может начаться драка.
«Ты не обязана умирать за этих людей», – вкрадчиво шептал внутренний голос.
«Но я не могу позволить, чтобы за меня умер кто-то другой», – спорила с ним Люси.
«Однако они могут это себе позволить…»
Больше всего Люси хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Пускай уже прилетит проклятый дракон, щелкнет челюстями и проглотит ее целиком.
Интересно, перевариваться в его желудке больно?
– Тихо! – вдруг перекрыл шум галдящей толпы сильный голос.
Люди расступились, пропуская вперед низенького старичка, опирающегося на сучковатый деревянный посох. Бывший староста Макаров, самый уважаемый житель деревни.
– Однажды я видел, как дракон уничтожил целое селение, – в наступившей гробовой тишине тихий голос Макарова звучал особенно жутко, и у Люси по спине побежали ледяные мурашки.
– Люди ни в чем не провинились, они жертвовали животных, как и заведено. Твари просто хотелось… позабавиться.
Макаров не смог говорить дальше, прокашлялся и через силу продолжил.
– Дракон прицельно поливал с неба огнем или чем-то похожим, метя в бегающих внизу людей. Как мы стреляем из лука по деревянным мишеням. В него пытались метать камни из катапульты, но что толку? Дракон или уворачивался или сбивал их на подлете… Тяжело это признавать, но люди ничего не могут сделать с драконами.
Макаров сжал кулаки, и стало видно, как побелели костяшки узловатых старческих пальцев.
– Мы… бессильны.
Он поднял на Люси взгляд, и она заметила блеснувшие в уголках его глаз слезы.
– Прости нас, деточка, но тебе придется пойти на площадку жертвоприношений. Видят боги, если бы дракону было все равно, кого жрать, я бы с радостью отправился туда вместо тебя. Но мое маленькое старое тело ему на один зуб, а разозлившись, он убьет нас всех…
Мягко отстранив утирающих слезы Леви и Джувию, Люси шагнула вперед.
– Я понимаю, дедушка Макаров. Я защищу деревню.
– Люси! – рявкнул отец.
– Джуд! – резко оборвал его Макаров. – Староста занимает свой пост не для того, чтобы использовать его в личных целях, а как раз наоборот.
– Папа, достаточно, – тихо попросила Люси. – Проводи меня… на место.
Она не хотела, чтобы ее сопровождала вся деревня, почему-то ей было душно в толпе, даже присутствие подруг тяготило. Казалось, что в их слезах есть что-то притворное. Наверняка каждая из них, как бы ни любила Люси, где-то глубоко в душе радуется, что жребий пал не на нее.
Отец цепко взял Люси под локоть и повел прочь по улице за околицу деревни. По пути он молчал, хотя Люси слабо надеялась, что, возможно, он проявит хоть какие-то чувства. Неужели она для него лишь ценный инструмент достижения власти, который он боится потерять? Словно подтверждая такие опасения, едва за пригорком исчез последний дом, отец сказал:
– Сейчас я отпущу тебя, ты ударишь меня камнем по голове, и я скажу в деревне, что ты сбежала. Отправляйся в Рододендрон, там сможешь остановиться в доме моего друга, я приеду к тебе, как только смогу…
Сердце Люси на миг пропустило удар, а затем отчаянно забилось, окрыленное надеждой. Да, еще есть возможность сбежать! Плевать на Магнолию, пускай за ее жителей умирает кто-то другой!
Но минута слабости тут же прошла. Разум подсказал, что потом всю жизнь придется прятаться и жить в страхе, что встретится кто-то из знакомых. Но самое худшее – на руках Люси навсегда останется невидимая, но несмываемая кровь жертвы.
– Прости, папа, но я так не могу, – прошептала Люси.
Отец выругался так грязно, что ей захотелось заткнуть уши.
– Ну и дура. Тоже мне, святая мученица. В тебе совсем нет ничего от моей крови, никакой практичности, никакой разумности. Вся в мать, такая же романтичная, благородная ду…
– Прекрати! – крик Люси эхом прокатился над зелеными холмами. – Мама была самой лучшей, самой доброй… она любила тебя, а ты…
Круто развернувшись, она подобрала подол платья и побежала прочь.
Место для принесения жертв располагалось на вершине холма и было отмечено потрепанным временем шестом с деревянной фигурой дракона. Обычно здесь держали привязанной корову, козу или еще какую-нибудь домашнюю скотину. Животных выбирали самых откормленных. Если дракон хотел, он мог залететь в жертвенное место у любой деревни или города на территории королевства Фиор и съесть приготовленное животное. Люси читала, что в других королевствах континента Ишгар порядки были схожими. О том, как живут люди за океаном, ходили только смутные слухи. Возможно, там и не было своих драконов, или наоборот дела обстояли еще хуже. А, может быть, за океаном вообще не было ничего, и соленые воды падали вниз в темную бездну навстречу звездам. Этого не знал никто.
Раз в месяц поселенье, чья очередь была приносить человеческую жертву, обязано было оставить у знака с деревянным драконом избранного юношу или девушку.
Все просто и четко.
Люси не успела добежать до места жертвоприношения. Отец догнал ее, схватил за руку. Люси уже решила, что тот попытается удержать ее силой. С него станется! Но отец внезапно порывисто обнял ее, крепко прижимая к груди.
От изумления у Люси перехватило дыхание. Когда же последний раз отец обнимал ее? Так давно, что и не вспомнить. Наверное, когда была жива мама.
Оказывается, от отца пахло чернилами и пергаментом, а еще немного – табаком. Люси спрятала лицо у него на груди, позволяя себе ни о чем не думать, просто забыть о том, что ее ждет.
Мгновения нежности продлились недолго. Отец, будто смутившись своей слабости, резко отстранил Люси и, ничего не говоря, быстро пошел прочь.
Пару минут Люси смотрела ему вслед, ожидая, что он вот-вот обернется.
Но отец не обернулся.
Тогда она тоже отвернулась и начала подниматься на холм.
Жертвенное место выглядело точно так, как помнила Люси. Старый покосившийся столб с грубо сделанной фигурой дракона на вершине. Колышек, куда привязывали скотину. Сейчас возле него валялась веревка. Люси с горькой иронией усмехнулась, подумав, что ей стоит привязать себя, ведь сегодня именно она играет роль жертвенной телки.
Но в итоге она просто присела на траву рядом с колышком и принялась ждать. Оказалась, что это гораздо сложнее, чем слышать плач подруг или прощаться с отцом. Теперь, когда Люси осталась одна и ей больше не нужно было сохранять напускное спокойствие, ей стало по-настоящему тяжело и страшно. Больше никто не отвлекал ее от размышлений, и Люси прокляла свою богатую фантазию, которой когда-то так гордилась, считая, что та поможет ей сочинять интересные книги. Теперь же воображение услужливо подкидывало одну за другой картины того, что дракон может сделать с Люси.
Заглотит ли он ее целиком? Разорвет когтями на мелкие кусочки? Будет медленно рвать зубами, наслаждаясь ее страданиями?
Сидеть и представлять собственную смерть было ужасно. От напряжения Люси начало трясти, зубы стучали, как на морозе, ломило виски. А проклятый дракон все не прилетал!
Взошло солнце, заливая холмы золотисто-оранжевым светом. По серебрящейся от росы траве будто растекалось сияющее море, поглощая участки тьмы. Подсвеченные всеми оттенками алого облачка неспешно плыли по небу, подгоняемые слабым ветерком.
Сперва у Люси щемило сердце от красоты ее последнего утра, но затем она перестала обращать внимание на окружающее, до рези в глазах вглядываясь в горизонт, чтобы увидеть дракона.
Тянулись минуты, дракон все не появлялся.
Ждать становилось совершенно невыносимо, хотелось орать, кататься в истерике по траве – хоть как-то избавиться от невыносимого напряжения. Ожидание опасности гораздо страшнее самой опасности. Люси бросало от надежды «А вдруг не прилетит?» до тоски «Прилетит, конечно, рано или поздно прилетит…».
Люси чувствовала себя, словно застывшая в смоле муха, обреченная на вечную неподвижность, пока не превратится в янтарь, болтающийся на чей-то шее…
Уже совсем рассвело, судя по положению солнца, было примерно десять часов.
«Может быть, дракон умер? – вдруг пришло в голову Люси. – Он вполне мог сдохнуть от старости или погибнуть в драке с другим драконом. Он никогда больше не прилетит, а мы тут трепещем от страха».
Люси уже окончательно решила, что вернется в деревню, когда на горизонте появилась темная точка. Она разрасталась, быстро приближаясь. Вскоре уже можно было различить крылья, длинный хвост…
«Хоть бы это была птица! Пожалуйста!» – Люси воззвала к равнодушным небесам в бесполезной молитве.
Конечно же, к ней летела никакая не птица.
Вскоре дракона уже удалось хорошо рассмотреть.
Жуткий зверь с вытянутой мордой, когтями на лапах и перепончатыми крыльями. Мощное тело покрывала кроваво-красная чешуя, отливавшая в солнечных лучах рубиновым блеском.
Люси захотелось вскочить и броситься наутек, разум затопил слепой страх, возникающий у добычи при появлении хищника. Тело двигалось само, Люси встала, сделала пару шагов. Но дракон уже был слишком близко. Молниеносно спикировав сверху, он схватил Люси одной лапой, точно ребенок, подбирающий оброненную в песочнице тряпичную куклу.
В лицо Люси ударил поток ледяного ветра, в глазах потемнело. А затем на нее снизошла благословенная чернота обморока.
Она пришла в себя от сильного удара, выбившего дыхание из груди.
Люси ошалело осматривалась, не понимая, что происходит. Она лежала на широкой каменной площадке, невдалеке вздымалась скала с темным зевом пещеры. Когда Люси попробовала сесть, голова закружилась. Однако она заставила себя принять вертикальное положение, чтобы лучше осмотреться… и тут же увидела в небе над собой дракона. В голове мгновенно всплыли воспоминания, и Люси пожалела, что не сломала себе шею, когда дракон швырнул ее на площадку своего логова.
Дракон стремительно бросился вниз, Люси не успела зажмуриться, и заметила, как его тело начинает дрожать и переливаться всеми оттенками алого. Затем от фигуры снижающегося дракона потянулись потоки практически мгновенно исчезающего пламени.
Люси моргнула и пропустила момент, когда дракон превратился в юношу, который легко приземлился на каменную площадку. Он выглядел как обычный человек: среднего роста, мускулистый и крепкий, облаченный в длинную набедренную повязку из пятнистой шкуры. Единственная странность в облике – короткие розовые волосы, торчащие во все стороны, точно колючки.
Если бы Люси не была измотана сегодняшними переживаниями, она бы изумилась превращению дракона, а так она лишь вяло отметила, что нигде не читала о подобном. Хотя с другой стороны люди очень мало знали о природе драконов. Только то, что им нужно приносить регулярные жертвы.
Дракон подошел к Люси, окинул ее недовольным взглядом.
– И что это? – Как оказалось, он еще и мог осмысленно разговаривать, вот только его вопрос поставил Люси в тупик, и она пролепетала первое, что пришло в голову:
– Ж-ж-жертва…
– Тфу, дерьмо. – Дракон сплюнул и проворчал:
– Гребанный Эрик, и что ему так нравится людей жрать? Лучше бы нормальную жирную корову пожертвовали. Не надо было вообще тебя забирать. Ну, делать нечего, придется замочить…
Он занес руку для удара, и Люси с кристальной ясностью осознала, что сейчас ее убьют. Паника заставила ее мозг лихорадочно работать в поисках выхода. Раз дракон понимает человеческую речь, с ним можно договориться! С ним надо договариваться! Умолять, валяться в ногах, если нужно! Что угодно, лишь бы выжить.
– Не убивайте меня, я вам пригожусь! – выпалила Люси.
Дракон опустил руку, в угольно-черных, слегка раскосых глазах появилось заинтересованное выражение.
– Чем же?
– Я… я… – Люси мучительно подбирала слова. – Я могу убираться в вашем логове.
– Нафига? – Судя по недоуменной мине дракона, он вообще не понял, о чем речь.
– Тогда…
Люси заколебалась, не зная, что еще предложить. У нее ничего не было, кроме себя самой. Промелькнула мысль, что дракон, в конце концов, выглядит как мужчина, а значит его может заинтересовать… Но Люси тут же посмеялась над собой. Конечно, у драконов есть драконицы, вряд ли человеческие женщины могут вызвать у них хоть какое-то влечение.
И тут она вспомнила о своем главном таланте. Стоило хотя бы попробовать…
– Вам, наверное, часто бывает скучно. Я могла бы развлекать вас занимательными историями.
Вот это вызвало у дракона интерес. Склонив голову к плечу, он с любопытством спросил:
– Что за истории?
– О, самые разные, – с нервным воодушевлением заговорила Люси. – О путешествиях, приключениях, сражениях…
– Кру-у-уто, – протянул дракон. – Все наши сказки я уже сто раз слышал, а ничего нового никто придумать не может. Заунывные песенки Гажила вообще жуть жуткая.
Дракон уселся прямо на камень, скрестив ноги, и выжидающе уставился на Люси.
– Ну, давай, рассказывай.
Люси немного растерялась, она не ожидала, что от нее потребуют сказки прямо сейчас. Да и после всего, что с ней сегодня случилась, она была не готова повествовать о каких-то там вымышленных приключениях вымышленных героев, в которых, в отличие от реальной жизни, все всегда заканчивается хорошо.
– О чем бы вы хотели послушать в-первую очередь, господин? – спросила Люси, решив выиграть время.
Дракон задумчиво почесал темечко.
– Чего ты все время говоришь так, будто меня много? Приложилась башкой, когда я тебя уронил, и теперь в глазах двоится? Если треснуть по затылку еще раз, то должно стать лучше…
– Нет, нет! – Люси в испуге замахала руками. – Просто у людей принято вежливо обращаться «вы» к уважаемым… эм… драконам.
– Говори «ты», а то мне начинает казаться, что я раздвоился, – попросил дракон. – И, кстати, меня зовут не «господин». Я – Нацу.
Надо же, у дракона оказалось простое имя, хотя Люси готова была услышать что-то вроде «Безжалостный» или «Устрашающий».
– У тебя есть имя? – спросил дракон («Нацу», – мысленно поправила себя Люси. Ей стоило обращаться к нему так, как он требует, иначе он вполне может разозлиться).
– Или всех людей зовут «господин»?
– Л-люси.
– Ллюси?
– Нет, просто «Люси».
– Странное имя. Ладно, давай уже рассказывай.
Нацу поставил руку локтем на колено и подпер щеку кулаком.
Разговор помог Люси собраться с мыслями и успокоиться (насколько вообще можно было успокоиться в присутствии существа, способного сжечь тебя живьем в любой момент). Она подобрала подходящую историю: про морские приключения. Там не было рыцарей и драконов, значит, ничто не должно было задеть Нацу.
– Далеко-далеко на юге в торговом городе жил купец, – нараспев начала Люси слегка дрожащим голосом.
– Что такое «купец»? – тут же спросил Нацу.
Пришлось объяснять, причем едва ли не каждое ее слово вызывало новые вопросы. Наконец, она смогла продолжать историю дальше… Чтобы через минуту получить новый вопрос. Нацу оказался очень любопытным. Сперва Люси удивлялась тому, что он не знает элементарных вещей, но потом сообразила: он же наверняка покидает свои горы только для того, чтобы забрать у людей жертвенную скотину, поэтому знает о мире очень мало.
Нацу прерывал Люси постоянно, так что сказка о приключениях Синдбада-морехода продвигалась медленно. Солнце начало клониться к горизонту, Люси охрипла и уже могла только шептать, а Нацу все засыпал ее вопросами. Возможно, было даже хорошо, что он часто прерывал повествование – так удастся растянуть сказку надолго. Люси страшилась даже мысли о том, что с ней будет, когда история закончится. Казалось, что едва она прекратит говорить, как наступит конец всему миру.
Но все же бесконечно говорить не сможет никто.
– Воды… – с трудом выдавила Люси.
– Вон там есть источник. – Нацу махнул рукой в сторону пещеры.
Ноги затекли, и Люси смогла встать далеко не сразу. Нацу и не думал ей помогать, наблюдая за ее потугами с научным интересом ребенка, который оторвал жучку крылышки и теперь прикидывает, полетит тот или нет. Но когда Люси заковыляла к пещере, потопал следом, как привязанный.
Подходя к скале, Люси услышала слабый плеск, пошла на звук и вскоре увидела, что по скале слева от входа в пещеру стекает струйка воды, падая в небольшую каменную чашу, откуда водопадом уносилась в пропасть. Люси зачерпнула живительной влаги и принялась жадно пить, не думая о том, что у нее грязные руки, а вода не слишком чистая. Однако последнего можно было не опасаться – родниковая вода оказалась даже вкусной. Хотя, возможно, от жажды Люси это просто чудилось.
Пока Люси пила, она все время ощущала на себе пристальный взгляд Нацу. И чего он так пялится? Ни разу не видел, как люди пьют? А, ну да. Не видел.
Вдоволь напившись, Люси смогла говорить почти без хрипа.
– Уже поздно, вы… ты, наверное, хочешь спать. Полагаю, историю можно продолжить завтра.
– Эй, на самом интересном месте же! – возмутился Нацу.
– Но мне очень тяжело продолжать говорить…
Нацу грозно надвинулся на нее, и Люси использовала последний аргумент:
– Если ты убьешь меня сейчас, то никогда не узнаешь конец.
На ужасно длинную тяжелую для Люси минуту Нацу задумался, затем кивнул.
– Верно… И точно спать пора.
Он широко зевнул и направился ко входу в пещеру.
Провожая его взглядом, Люси вспомнила сказку о жестоком короле, который убивал каждую свою жену после первой брачной ночи. Одна умная женщина каждый вечер начинала рассказывать ему сказку, и утром всегда замолкала на самом интересном месте. И так продержалась тысячу и одну ночь, пока король не влюбился в прекрасную сказочницу, так сильно, что ей уже не нужно было хитрить.
Что ж, Люси знала много историй, а когда они закончатся, она придумает новые. Была какая-то злая ирония в том, что ее мечта стать популярным сочинителем воплотилась таким образом. Теперь у нее есть один преданный слушатель…
Склонившись над чашей с водой, Люси сполоснула лицо. Она была вымотана до предела, мысли путались, тело казалось ватным. Люси с трудом доплелась до входа в пещеру. При слабом свете заходящего солнца она рассмотрела в глубине прикрытую шкурой кипу то ли соломы, то ли пожухлой травы, на которой развалился похрапывающий Нацу. Воняло внутри пещеры прескверно: смесь запаха пота, звериных шкур, тухлятины и еще непонятно чего. Но Люси уже было не до чистоплотности. Она без сил опустилась прямо на голые камни и, свернувшись калачиком, спрятала лицо в коленях. Напряжение сегодняшнего дня прорвалось наружу слезами. Люси бы с удовольствием зарыдала в голос, но лишь тихонько всхлипывала да судорожно втягивала воздух, боясь разбудить Нацу. Спросонья даже человек будет злиться, а уж дракон…
Люси думала, что не сможет уснуть. Но, когда она выплакалась, ей стало немного легче, и вскоре ее окутала убаюкивающая тьма беспамятства.
========== Глава 2 ==========
Просыпалась Люси тяжело, как после вечеринки в честь своего семнадцатого дня рождения, когда она в первый и последний раз перебрала с вином. Она совершенно не чувствовала себя отдохнувшей, тело налилось свинцом, голова гудела, словно внутри звонили в большущий колокол. А когда Люси села, оказалось, что из-за сна на холодном полу затекли все мышцы, да еще и от впивавшихся в тело мелких камушков остались синяки.
В пещеру прорывались золотистые лучи, в которых кружились пылинки. Похоже, солнце уже давно взошло.
Прищурившись, Люси осмотрелась. При свете пещера выглядела еще хуже, чем ночью. В углу высилась груда сухой травы, прикрытая потертой шкурой. Везде были разбросаны обглоданные кости. Пещера больше походила на логово какого-нибудь медведя, чем на жилище разумного существа, заставляя задуматься, насколько драконы близки к животным. Вроде бы Нацу говорил, как человек да и вел себя похоже. Но сколько в нем от зверя?
Самого Нацу в логове, кстати, не наблюдалось. Поднявшись на ноги (что удалось ей далеко не с первой попытки), Люси выбралась наружу. Простиравшаяся перед пещерой большая каменная площадка тоже оказалось пуста.
Нацу, видимо, улетел. Это значило…
«Я могу сбежать!»
Люси охватила лихорадочная радость, больше похожая на истерику. Забыв про усталость и головную боль, она быстро обошла площадку. Но ее ждало разочарование: каменные склоны отвесно обрывались в пропасть. Выбраться из логова дракона можно было только на крыльях.
Застонав, Люси упала без сил. Жажда действовать сменилась тупой апатией.
По здравым размышлениям Люси поняла, что ей ни в коем случае нельзя убегать. Ведь тогда взбешенный Нацу накажет всю деревню. Нужно оставаться в логове и терпеть. В конце концов, Люси хотя бы могла не опасаться, что ее убьют. Хотя кто знает, возможно, ее ждет что-то похуже?
Но, если что, у нее всегда есть возможность сброситься головой в пропасть. Встав, Люси сделала пару шагов к обрыву и заглянула вниз. От высоты кружилась голова. Над площадкой гулял ледяной ветер, будто подталкивая Люси в спину. Может действительно прыгнуть?
Подняв голову, Люси окинула взглядом простирающиеся со всех сторон горные пики. На некоторых вершинах в лучах солнца блестел белый снег, в нестерпимо-ярком голубом небе парила птица… Нет, не птица, это летел дракон.
Люси отшатнулась от пропасти, вдруг ужаснувшись тому, что собиралась сделать.
Покончить с собой – как малодушно! Как жалко… Нет уж, она продолжит жить и бороться. В конце концов, пока ничего ужасного с ней не произошло. Нельзя раскисать!
Тем временем Нацу подлетел к площадке и уронил из когтей тушу здорового оленя. Люси удивилась: она, как и все люди, была уверена, что драконы питаются только данью, а оказалось, они еще и охотятся.
Нацу опустился на площадку, перевоплощаясь прямо в воздухе. Следовало признать: была какая-то жутковатая красота в том, как алое тело дракона растворялось в багряно-оранжевых всполохах пламени, меняя форму и размеры. Люси невольно задумалось, как это вообще происходит, куда девается вся масса огромной туши дракона? Напряженные размышления отозвались болью в висках, и Люси решила, что обдумает эту странность как-нибудь попозже. Да и вообще, какая разница?
– Ну и горазда ты дрыхнуть, – без намека на галантность заявил ей Нацу, затем широким жестом руки обвел тушу оленя. – Давай жрать, ты же, небось, голодная.
Подавая пример, он уселся возле оленя и легко отломил у туши ногу, точно та была из засохшего дерева. Силища у него была немереная.
Оторванную ногу Нацу щедро протянул Люси, себе выдрал другую. Люси начало мутить уже от хруста костей и хлюпанья, а когда Нацу стал зубами выгрызаться в кровоточащее мясо, тошнота подкатила к горлу.
– Чего не ешь? – Нацу говорил с набитым ртом, так что Люси скорее догадалась о смысле его вопроса, чем разобрала слова.
Проглотив комок в горле, Люси объяснила:
– Люди не едят сырое мясо.
Нацу уставился на нее, округлив глаза. Его мина выглядела так забавно, что у Люси вырвался нервный смешок.
– В смысле не едите сырое мясо? Только травку жрете, как всякие звери?
Сравнение людей с травоядным скотом неприятно царапнуло Люси, и она поспешила просветить Нацу.
– Люди едят и мясо, и рыбу, но мы их готовим. Жарим или варим в кипящей воде.
– Ерунда какая-то, – протянул Нацу. – Если мясо поджарить – оно сгорит.
– Если прожарить аккуратно, на слабом огне, то не сгорит, – возразила Люси.
– Ну ладно, давай пожарим, – нехотя согласился Нацу. – Если ты не будешь есть, то помрешь, и я так и не узнаю, чем кончилась история про Синдбада.
– Чтобы прожарить мясо, нужно развести костер, – начала Люси, воодушевленная тем, что Нацу так легко согласился с особенностями человеческого питания. – Набрать веток и…
– Зачем? – Нацу посмотрел на нее так, будто она сморозила большую глупость.
Он отложил свою порцию, забрал у Люси оленью ногу и поднес к свободной руке. На его раскрытой ладони вспыхнул оранжевый огонек.
Люси завороженно уставилась на пламя. Из легенд она знала, что драконы владеют магией, но одно дело слышать, а другое – видеть своими глазами, как огонь пляшет прямо на ладони, не обжигая кожу.
Через окутавшую душу Люси пелену волнений и страхов прорвалось любопытство.
– Как ты это делаешь? – восхищенно спросила она.
Нацу небрежно пожал плечами.
– Как-как… Просто делаю и все. Драконы владеют каждый своей магией, я – Нацу Огненный. Есть еще Железный Гажил, Белый Стинг и Черный Роуг. Ядовитый Эрик. И Лаксас, король Молний. Тфу, задавака хренов… А Небесная Венди у нас целительница… Эй, а долго мясо жарить? У меня же рука затечет.
Люси мало что поняла из его речи, но постаралась запомнить каждое слово, чтобы потом разобраться – возможно, информация пригодится. Когда Нацу резко сменил тему, она сначала растерялась, потом заметила:
– Вот поэтому лучше развести костер. Тогда мясо можно подвесить над огнем на прутьях и только изредка его переворачивать.
Вдохновленная внезапным озарением, Люси поспешно добавила:
– Мы можем отправиться в лес, я соберу хворост для костра…
Но Нацу оказалось не так просто провести.
– Угу, и попытаешься сбежать, – не без ехидства заметил он. – Я сам наберу дров, если надо… Эх, сколько с людьми мороки.
«Говорит, как будто я домашнее животное, – кисло подумала Люси. – Но лучше быть домашней зверюшкой, чем едой».
– Давай, я подержу ногу, – предложила она, опасаясь, что Нацу надоест заниматься кулинарией, и ей придется остаться без обеда или все-таки есть мясо сырым.
– Да надо просто огоньку подбавить, – решил Нацу и, не дожидаясь ответа Люси, заставил пламя вспыхнуть сильнее.
Тут же запахло паленым, мясо стремительно начало чернеть.
– Хватит! – воскликнула Люси. – Ты же его спалишь!
– То мало, то много… Слишком сложно, – недовольно протянул Нацу, но огонь убрал и решил сперва сам продегустировать получившееся блюдо. Оторвал зубами здоровый кусок мяса от подпаленной оленьей ноги, начал сосредоточенно жевать.
Люси с тревогой наблюдала за Нацу, она чувствовала себя как на действующем вулкане: нельзя предсказать, когда он взорвется, возможно, прямо сейчас от простого чиха, а возможно и вообще через несколько столетий.
Проглотив кусок, Нацу заявил:
– Странный вкус, но есть можно.
– Если добавить соли и специй, было бы вкуснее, – робко заметила Люси.
