Текст книги "Свет в океане (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)
Руквуд повторил свои действия, виновато заломив руки.
– Возможно, он нас не слышит. Мистер Пиритс иногда, скажем так, ненадолго выпадает из реальности.
«Злоупотребление запрещёнными курительными смесями», – с возросшим азартом констатировала Гермиона. Оттуда и руки в перчатках – по посиневшим ногтям легко распознать волшебников, пристрастившихся к лепреконскому дурману или морочащей траве с холма фейри.
– Эй, – Элвин окликнул домовика, натиравшего внизу зеркальную раму. – Хозяин отлучался из кабинета?
– Нет, мистер управляющий. Сноппи не видел.
Руквуд нахмурился.
– Что стоим? Кого ждём? – Урсула показалась в начале площадки, быстрым шагом приближаясь к Гермионе. – Я вас обыскалась.
– Похоже, владелец фабрики не в состоянии принять нас, – громко произнесла Гермиона, многозначительно переглянувшись с ней, – так как сам кое-что принял.
– Я этого не говорил! – возмутился Элвин и снова постучал. Гораздо настойчивее. Ещё и ещё.
– Мы стоим здесь около пяти минут, – не выдержала Урсула. – Он не откроет. Предлагаю воспользоваться отпирающим заклятием.
– Нет! – отрезал Элвин. – Вы не имеете права, вы даже не авроры.
– Хорошо, – смягчилась Гермиона. – Мы подождём мистера Пиритса внизу. Можете войти сами и растормошить его.
Они с Урсулой отошли к лестнице. Лафкин с сожалением сообщила, что все домовики, с которыми ей довелось пообщаться, оказались немногословны и поголовно довольны подневольной жизнью.
– О Мерлин! – внезапно закричал Руквуд.
Гермиона без промедления достала волшебную палочку и побежала к нему обратно наверх.
Управляющий замер в дверях кабинета и мелко дрожал.
Марвин Пиритс неподвижно сидел за роскошным письменным столом в высоком кресле, обитом бархатом. Вокруг клубился сладкий позолоченный дым лепреконского дурмана, но даже сквозь него Гермиона без труда рассмотрела развороченную грудную клетку бывшего Пожирателя смерти.
========== Глава 11 – Стажёр Поттер ==========
27 января
Гермиона озиралась по сторонам, отчего выглядела донельзя забавно. Она впервые была в Аврорате. Её быстро допросили и отпустили на все четыре стороны, так как сказать ей особо было нечего. Короткий коридор привёл её обратно в главный холл, к которому примыкал пост диспетчера. Возле него её уже поджидал Гарри. Ему ли не знать, какое впечатление производит на новичка величественный зал.
На стенах висели статьи из «Ежедневного пророка», описывающие крупные победы Аврората; стенд демонстрировал портреты заслуженных авроров и всевозможные просветительские заметки: как распознать человека под Оборотным, как вести себя при встрече с дементором, куда сообщить о незаконной торговле волшебными тварями или запрещёнными травами, памятка по верной последовательности взмахов палочкой для срочного вызова целителя из Мунго и прочее, прочее.
На потолке в холле располагалась огромная карта Великобритании, мерцающая тысячью огоньков, где каждый огонёк – применяемое в данную секунду заклинание. Несколько специально зачарованных вредноскопов передвигались по карте, измеряя потенциальную опасность в том или ином регионе страны, но Долиш как-то по секрету поделился с Гарри, что точность приборов хромает. В военное время эти вредноскопы были вовсе бесполезны – тарахтели круглые сутки, лишь вызывая у сотрудников головную боль. Да и считывали они только Непростительные, при этом за каждую такую штучку Отдел тайн, в котором и разрабатывались чудо-приборы, сдирал с Аврората кругленькую сумму.
Финансирование Аврората, как известно, осуществлялось за счёт средств казны Министерства магии, как и денежное довольствие сотрудников, а жертвовать вторым ради первого мало кто захочет и отважится.
Однако Гермиона всех тонкостей нелёгкой службы, конечно, не знала, поэтому была искренне восхищена происходящим вокруг неё. Счастлива в неведении.
– У вас здесь полный порядок! – с одобрением констатировала она, поравнявшись с Гарри, и отчётливо фыркнула. – Не то, что в нашем «БюРДЭ».
– Не «БюРДЭ», а «Б.Р.Д.Э.», – со смешком поправил Гарри. – Знаешь ли, видимость обманчива, – он нервно дёрнул уголком губ, тоскливо провожая взглядом эскадру служебных записок, пронёсшихся под картой и разделившихся в полёте, чтобы спикировать к нужным кабинетам. – Перед бюрократией даже магия бессильна, и тут ничего уж не попишешь. Пошли, покажу тебе нашу новую каморку! Только вчера переехали.
Он повёл подругу через холл мимо листовок со свирепыми физиономиями разыскиваемых волшебников и чародеек, среди которых до сих пор висела «крысиная» рожица Питера Петтигрю.
– Прошу, – галантно указав на дверь в конце коридора, произнёс Гарри. – Я не обещаю мягкий диван и освежитель воздуха, но что есть, то есть.
– Перестань, а то ты у меня в кабинете не был.
Обстановка внутри и впрямь казалась спартанской: две полки с книгами по праву и потрёпанным законом об Аврорате, вешалка для мантий в углу, четыре стола, заваленные коробками с «магдоками», и старенький проявитель врагов с уродливой трещиной по центру, наверняка списанный в качестве отслужившего своё и утащенный кем-то особо бережливым. Когда Гарри впервые перешагнул порог так называемой «стажёрской», проявитель уже пылился на подоконнике. Была ещё какая-то загадочная штуковина в углу секретера, но как она работала, никто не знал, поэтому её не трогали.
Рон, увидев Гермиону, поспешно сгрёб в ящик стола какие-то вырезки.
– Привет! – он вскочил на ноги и очистил единственное мягкое кресло в помещении от крошек. – Я думал, это Корнер вернулся. Он за ланчем пошёл. Извини, нам тебя и угостить пока нечем, разве что могу предложить чаркофе, – Рон потянулся за фирменным стаканчиком, приютившимся среди папок с документами на его столе. – Ещё не остыл.
– Нет уж, спасибо, – Гермиона покачала головой и размяла шею.
– Сделать тебе массаж? – предложил Рон.
Гарри демонстративно перевёл дыхание, опережая подругу с ответом:
– Так уж и быть, Рон, ты меня уговорил. Кожа на лопатках так и чешется в предвкушении.
– Иди ты! – буркнул Уизли.
Гарри рассмеялся. Рон обеспокоенно посмотрел на Гермиону.
– Ты выглядишь уставшей.
– Ох, мальчики.
– Это из-за допроса? Сильно тебя мучили? Как всё прошло? Кто тебя допрашивал?
– Нет… не переживайте. Аврор Дженкинс управилась со мной очень быстро. Я бы хотела помочь, правда, но видела не больше Урсулы, – поделилась Гермиона, – лишь растерзанное тело.
– Лишь? Да ты была самым полезным, точным и объективным свидетелем, я уверен! Всегда бы так.
– Ну ты и завернёшь иногда, Рон.
– Я краем глаза подглядел в отчёт, – сознался Гарри, присев на краешек стола. – Судя по следам на теле и характеру ран, Пиритса разодрал крупный хищник. Предположительно медведь.
– Я слышал, Пиритс был тем ещё подонком, – вставил Рон.
– Боже, видели бы вы его эльфов! – оживилась Гермиона. – Они трудились в ужасных условиях и многие искренне считали, что с ними обходятся нормально. Близких родственников у Пиритса нет, так что все домовики сейчас в Хогвартсе, но МакГонагалл дала понять, что столько работников в замке не нужно. Будем пристраивать. Ох, я так зла! Нет, вы не представляете, как с ними обращались на фабрике зеркал!
– Кого-то и головы эльфов в коридоре не смущают.
– Регулус от них избавился.
– Откуда тебе знать? – гнул своё Рон. – Может, он повесил их в подвале, спускается туда по ночам и любуется.
– Не мели чушь! – раздражённо отрезала Гермиона.
– Знаешь, у нас половина Аврората мечтает отправить Блэка за решётку.
Глаза Гермионы метнулись к Гарри. Он потёр затылок. Этот взгляд говорил красноречивее слов. Она была взволнована.
– Не то чтобы мечтают…
Рон был в своём репертуаре:
– Долиш поклялся, что доберётся до каждого волшебника, сквиба и оборотня, если те помогали Волдеморту.
– Рон, лучше замолчи.
– Долиш? Уж не тот ли это неуклюжий тролль, который валится на задницу от первого же Конфундуса?
Гермиона редко выходила из себя настолько, чтобы откровенно сквернословить. Гарри предпочёл увести разговор на более безопасную почву.
– Так… мы начали говорить о Пиритсе.
– Чёрт, да! – Рон сжал кулаки. – У него и метка на руке нашлась, совсем бледная, почти сошедшая. Да что там! Все и так знали, что он был Пожирателем смерти, просто доказать не могли, и свидетелей не было, а то сидеть бы ему в Азкабане в соседней камере с Долоховым.
– Но я ничего не слышала: ни звериного рёва, ни звука ударов, – откликнулась Гермиона. – Дверь была заперта изнутри, пока Руквуд не открыл её Алохоморой. Никто в неё не входил, никто не выходил, иначе эльфы бы заметили. Окна тоже закрыты, я проверила лично, пока дожидалась авроров. В форточку медведь бы не пролез. Человек – тоже, она совсем маленькая.
– Потайные ходы в стенах, – пожав плечами, предположил Рон. – Люк в полу. Порт-ключ.
– Порт-ключ для медведя? – недоверчиво переспросил Гарри.
– А что? Зачаровал перо или ещё какую-нибудь мелочь, которая не бросится в глаза в кабинете, сунул в лапы медведю, и вперёд!
– А потом хищник весом под тонну, не обременённый интеллектом и поворотливостью, воспользовался обратным порт-ключом и ловко скрылся с места преступления.
– Почему же? Можно перенестись вместе с ручным медведем, – откровенно фантазировал Уизли, – натравить его, а потом забрать.
– К чему такие сложности? – хмыкнула Гермиона. Она встала и возбуждённо заходила из угла в угол, покусывая нижнюю губу. – И это не первое нападение зверя за месяц.
– Да, сначала был Гойл, – кивнул Гарри, пиная носком ботинка расшатанную дверцу шкафчика. – Выходит, Флетчер не лгал.
– Чертовщина какая-то, – заключил Рон, блаженно вдыхая аромат кофе. – Хотя некоторые считают, что Падди выполняет полезное дело.
– Падди? – переспросила Гермиона, повернувшись к нему.
– Это Корнер его так окрестил, – объяснил Гарри, пнув дверку так сильно, что та всё-таки захлопнулась. – Сначала он предложил кличку «Тедди», но я был против. Сошлись на Паддингтоне.
– Вы уже поняли, что общего между Гойлом и Пиритсом?
– Мы? Ты думаешь, нас спрашивают? – Рон ударил по коленям. – Я круглые сутки перебираю всякую ерунду, которую мне поручает разгребать мой куратор – Струглер, и попробуй возрази. Говорят, он будет выдвигаться на пост главы Аврората в следующем году. Есть все шансы. Его прапрадед изобрёл вредноскоп.
– Не знала, что ты увлёкся историей.
– Ха! Историей? Это я однажды на вкладыше от шоколадной лягушки прочёл. Я её на всю жизнь запомнил, потому что она мне изюмом в глаз плюнула. Во-от тако-ой синяк остался!
Друзья рассмеялись.
– Одно хорошо, – Рон снова захихикал, – Струглер гоняет меня за кофе в новое заведение, которое открылось на месте лавки Фортескью, а ты видела, какие там цены? Астрономические! Повезло, что я знаком с владельцем. Ого! Судя по твоему лицу, Гермиона, я наконец-то знаю что-то, чего не знаешь ты. Это Деннис Криви. Он взял помещение в аренду и открыл кофейню. Удивлена?
– Его отец, кажется, молочник, – пробормотала Гермиона, как-то разом сникнув.
– Кстати, насчет Фортескью. Слышал, он осел в Италии, – вставил Гарри, меняя тему.
– Возможно, Забини тоже сейчас там, – добавил Рон. – Блейза, дружка Малфоя, мы так и не поймали.
– Уполз.
– Я видела его портрет в холле среди подавшихся в бега, – сказала Гермиона. – Знаете что, мальчики, Забини та ещё заноза, но его не сравнить с Яксли или Флинтом. Эти двое куда опаснее.
– Или Петтигрю.
– Ничего, отыщем, – сказал Рон. – А ещё этот подозрительный тип в Лютном как назло только мешает.
– Подозрительный тип?
– Ну ты даёшь, Гермиона! Совсем в бумаги закопалась, раз до сих пор ничего не слышала, – произнёс Гарри. – У нас тут объявился загадочный «мститель», практически Робин Гуд для магов.
– Ага! Какой-то чокнутый орудует по ночам и распугивает уличный сброд, – зевнув, протянул Рон и тут же присосался к бодрящему напитку. – Иногда от него, правда, толк есть, – ещё глоток, – грабителей вон оглушил несколько дней назад. Их только в розыск объявили, а они уже связанные на улице лежат – мелкие сошки из шайки Скабиора. Нападали на волшебниц в переулке.
– Очевидцы говорят, что неизвестный одет во всё чёрное, появляется из ниоткуда и прячется в тени. Его лица никто не видел…
– Что ты думаешь об этом полоумном? – спросил Рон.
Гермиона посмотрела в сторону.
– Не суди книгу по обложке. Если он помогает, почему бы и нет…
– Если ему нечего скрывать, то чего прячется?
– Возможно, он обезображен.
– Ага, или у него выпирают зубы, – фыркнул Рон, скосив взгляд на Гермиону – видимо, вспомнил, что когда-то эта тема была для неё довольно болезненной. – Короче, мне он не нравится. Подозрительный тип.
– Просто волшебники не привыкли к комиксам, – констатировал Гарри. – Знаешь, эстетика супергероев, «с великой силой приходит великая ответственность», (1) и всё в таком духе…
– Неправда! – воскликнул Рон. – В детстве я обожал Луни Нонби! (2) У него был плащ из кожи дракона, который отражал даже Аваду! Не говоря уже о Мартине Миггсе. (3) Его выходки – просто умора!
– О да-а, – Гарри закатил глаза, – это же так увлекательно: маггл, который живёт по соседству с волшебниками и двадцать пять страниц пытается понять, почему его унитаз разговаривает, метла танцует, а часы идут не в ту сторону.
– По крайней мере, это было забавно! – заступился за героя своего детства Рон. – Я не позволю очернять мои подростковые воспоминания!
Гермиона прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать смешок.
– Понятия не имела, что вы таки фанаты, мальчики.
– Фанатом был Дадли. У него на полке стояла целая коллекция. А что мне оставалось, когда Дурсли уезжали отдыхать?
– К тому же, – Рон потряс пальцем, – у Мартина Миггса была двухвостая собака, которая тащила в дом всякие волшебные вещи!
– Ага, и все считали, что у Миггса съехала крыша. Я тоже читал этот комикс, и, поверь мне, Рон, магглам нарисованное в нём не покажется смешным, – сказал Гарри.
– А что говорят остальные? – спросила Гермиона, почуяв надвигающуюся ссору на пустом месте. – Про этого вашего волшебника.
– Ты имеешь в виду авроров? – Гарри задумался, подбирая слова помягче.
– Многие не в восторге, – опередил его Рон. – А кто бы был? Какой-то ненормальный мешает выполнять работу. Он сорвал несколько операций.
– Имя-то у него хоть есть?
– Насколько я знаю, люди зовут его «Молчаливый».
– Он немой? – удивилась Гермиона.
– Понятия не имею, но его никто не слышал, – объяснил Рон. – Я бы назвал его «Безмолвным чудиком».
Гарри с Гермионой прыснули. Рон вошёл во вкус и принялся предлагать версии:
– «Чудила в чёрном»?
– «Одинокий шептун», – вставил Гарри сквозь хохот.
– Неплохо, – оценил Рон с искрой веселья в глазах и с видом мыслителя постучал по подбородку указательным пальцем. – А как вам такое: «Тихий подкрадец»?
– Классное название для какой-нибудь диковинной зверюшки из журнала Лавгудов!
– «Ужас на крыльях ночи»…
Они подбрасывали новые и новые идеи, покатываясь со смеху, и не заметили, как дверь каморки отворилась. Рон резко закашлялся и приосанился, выпучив глаза – сигнализируя друзьям остановиться.
– Всё шуточки шутим, Поттер?
Гарри поперхнулся воздухом, обернулся к главе Аврората и выпрямился по струнке. Сэвидж хмуро осмотрел «стажёрскую».
– Добрый день, сэр, – подала голос Гермиона, выглянув из-за спины друга.
– Здравствуйте, мисс Грейнджер. Рад снова видеть, жаль, что повод, приведший вас сюда, не из приятных.
– Это уж точно.
– Чем обязаны, сэр? – спросил Рон, запихивая пустую коробку от пиццы под стол.
– Хотел убедиться, что хозяйственный отдел обеспечил ваш кабинет окном, чтобы «стажёрская» не напоминала чулан для мётел.
– Прекрасная идея, сэр! Спасибо, – переглянувшись с Роном, Гарри улыбнулся.
– Раз уж вы спросили, у меня найдётся поручение для вас, Уизли. На седьмом уровне была замечена змея…
– Змея? А мы-то тут при чём? – опешил Рон. – Пусть этим как раз «хозяйственники» и занимаются или Мэгги из Архива. Она порой так злобно шипит, когда «магдоки» выдаёт… Вылитый змееуст!
– Привлекайте кого хотите, Уизли, но животное надо найти. Вижу, дело вас задело за живое, – Сэвидж усмехнулся. – Отчитаетесь о поимке лично перед президентом клуба игроков в плюй-камни. Сигнал поступил оттуда. К ним и так почти никто не заходит, а пока там ползает какая-то тварь, их часть коридора будут вовсе обходить стороной.
– Откуда могла взяться змея, сэр? – хмуро спросил Гарри. Память услужливо подкинула жуткий образ из прошлого: Нагини, скользящую по черновато-синему мрамору министерских коридоров.
– Предположу, что это питомец нерадивого сотрудника. Точно неизвестно. Отдел тайн от неё открестился. Впрочем, они не сознаются, даже если змея сбежала от них. У нас превыше всего бдительность, у них – секретность.
Гарри надеялся, что глава прав, и пресмыкающееся всего-навсего чей-то вырвавшийся на свободу фамильар, ведь с невыразимцами никому в Министерстве лишний раз пересекаться не хотелось.
– А змея ядовитая? – допытывался Рон.
– Пикси её знает, Уизли. Вроде бы гремучая гадюка.
– Г-гад-дюка?!
– Да, – протянул Сэвидж, осматривая комнатушку – даже проявитель врагов пощупал.
– Если я с ней до вечера провожусь, то можно мне завтра на планёрку не п-приходить?
– Даже не заикайтесь.
Гарри зажал рот рукой.
– И заведите себе, что ли, чайник, – сказал Сэвидж напоследок. – Сейчас вам свою гостью и угостить нечем.
Дверь за ним закрылась, и Рон разочарованно выдохнул.
– Ну почему никто никогда не ищет бабочек? Что мне делать со змеёй? Спалить?
– Она живое существо, так нельзя! – воскликнула Гермиона. – Подвесь её в воздух Левикорпусом.
– И получи выговор за использование несанкционированного заклинания, – пробурчал Рон.
– Как это?
– Гермиона, – сказал Гарри, – все заклятия проходят процедуру санкционирования и публикуются в «Ежедневном пророке». Сомневаюсь, что Снейп в перерывчике между шпионскими делами наведался в комиссию экспериментальных чар, чтобы регистрировать «Сектумсемпру», «Оглохни» и «Левикорпус».
– Но ты ими пользуешься.
Он усмехнулся.
– Есть у меня такая черта – периодически правила нарушать. Твои чары «Ябеда», между прочим, тоже не проходили через Министерство, и официально ты применяла «неизвестное заклятье» потенциально опасного воздействия. Что? У нас так в инструкции написано. Могу показать.
Гермиона задрала подбородок.
– Поэтому в последние годы новые заклинания – редкость! Если они и появляются, то не получают распространения. Волшебники прошлого не были связаны по рукам и ногам бумажной волокитой.
– Чистокровки на эти процедуры всегда плевать хотели, – вставил Рон. – Сами придумывали, сами пользовались, и попробуй им запрети. Мама рассказывала, как её дядя садовых гномов проклинал, чтобы те к соседям уходили. Он даже где-то записал это заклятье, но у нас дома, когда надо, ничего не найдёшь.
– Сейчас уже не поплюют, – произнёс Гарри. – Во время войны всплыло столько никому не известных фамильных проклятий… Помнишь, как Селвин тебя чуть не убил в Хогсмиде, Гермиона? А «Морсмордре»? За его применение сразу грозит Азкабан.
Гермиона опустилась в кресло и поджала губы, прежде чем снова заговорить:
– Раньше я думала, что магия – это просто. Раз она течёт в моих жилах, то я могу ею пользоваться, как захочу, ограниченная только моралью. Ведь я же знаю, что хорошо, а что – плохо.
– Ты да, а кто-то нет, – Поттер присел на корточки рядом с ней. – Чтобы уравнять вас, существуем мы.
Она подняла на него глаза, что-то в её взгляде изменилось.
– Ты говоришь, как настоящий аврор, Гарри.
Он хмыкнул.
– Едва ли. Если я не сдам экзамен по травологии, то до следующего семестра не дотяну. Хоть убей, не вникаю, как из гноя бубонтюбера, от которого выскакивают зудящие прыщи, делают лечебное зелье, опять же, от прыщей!
– Замкнутый круг, – прокомментировал Рон.
Гермиона вскочила с места, засуетившись.
– Ты куда взлетела? – опешил Гарри.
– К Мариэтте.
– Мариэтте? – Рон выглядел озадаченным.
– Эджком.
– Зачем?! Боишься, что она донесёт на тебя в Аврорат за незаконное заклинание? Не переживай. Кингсли тогда быстро изменил ей память об Отряде. Она даже не помнит, что обзавелась вечными прыщами благодаря тебе.
– Я постараюсь снять с неё порчу! – объявила Гермиона уже в дверях стажёрской. Она взглянула на Гарри, будто спрашивала у него поддержки.
Он кивнул.
– Рон, – она повернулась к Уизли, – у меня к тебе просьба: зайди потом, пожалуйста, к Лафкин и сопроводи её к Браунам. Они живут замкнуто из-за Лаванды. Уверена, она будет рада тебя видеть, и миссия Урсулы тоже пройдёт гладко.
– Ну ладно, – пробормотал Рон.
Комментарий к Глава 11 – Стажёр Поттер
1) Фраза из культового комикса 1962 года «Spider-Man: With Great Power…»
2) Луни Нонби – герой комиксов в мире волшебников, о его похождениях можно было прочесть, например, в выпуске «Луни Нонби против Корнуэльского Пикси».
3) «Мартин Миггс, сумасшедший маггл» – любимый ваншот-комикс Рона Уизли во время учёбы в Хогвартсе.
========== Глава 12 – Гостья ==========
7 февраля
Гермиона заметила, что Кричер во все глаза смотрел на неё, но не подавала вида. Она и так целую вечность уговаривала себя прийти сюда. Перед выходом тщательно расчесала волосы, впервые дождавшись полного одобрения со стороны волшебного зеркала, и долго выбирала, что надеть. В этом не было смысла. Она не ждала, что Регулус падёт ниц, увидев её в новом платье. Да и ни к чему это. Рон говорил, что она хороша даже в его растянутом свитере на голое тело. В конце концов, Гермиона рассердилась на саму себя за легкомысленность и одним взмахом палочки затолкала все наряды в шкаф, где вешалки ещё несколько минут обиженно передёргивали плечиками.
На ней была аккуратная мантия лавандового цвета – стандартная форма сотрудника отдела регулирования и контроля за магическими существами. На груди приколот значок с символом Министерства магии. Волосы собраны в высокий хвост. Весь её вид говорил: она прибыла в Бери исключительно по делу.
Блэки шли вторыми в её части списка эльфовладельцев, и по долгу службы она была обязана нанести им визит. Конечно, Гермиона могла с чистой совестью отправить сюда Урсулу и даже всерьёз собиралась так и поступить, но в последний момент передумала. Она с прошлого года так и не навестила Тедди и миссис Тонкс, которая прислала ей на Рождество чудесную открытку, под надуманным предлогом отказалась сопровождать Гарри, предлагавшего ей пойти к Блэкам вместе, три недели виртуозно избегала встречи с Регулусом, но правда заключалась в том, что Гермиона невыносимо по нему соскучилась.
Особняк почти не изменился с её последнего визита перед праздниками, разве что стало чуточку светлее. Это уже не те тонущие в полумраке комнаты, замершие в ожидании хозяев. В камине весело потрескивал огонь. Шторы с фигурными складками были собраны лентами, благодаря чему открывался сказочный вид на зимний парк. Солнечные зайчики ныряли через окна и играли на тщательно вычищенных коврах гостиной. Тут и там глаз цеплялся за оставленные Тедди игрушки.
– Гермиона, – произнесла Андромеда, войдя в комнату. – Как же я рада тебя видеть! Смотрю, Кричер о тебе уже позаботился.
– Да, спасибо большое, – пробормотала Гермиона. Меньше всего она ожидала от домовика хорошего приёма, но Кричер её удивил. Он усадил гостью в удобное, божественно мягкое кресло, снабдив его дополнительной подушкой, принёс чай, который был как нельзя кстати в такую погоду и, самое поразительное, подал к нему её любимый апельсиновый мармелад. Угадал так угадал. Правда, подан он был в жутко неудобной вазочке, с которой пришлось бы долго возиться чудовищно маленькой ложечкой. Гермиона стоически воздержалась от десерта, ограничившись глотком чая. Она здесь по делу. Но, Мерлин, как же притягательно пахло карамелью и цитрусами!
– Боюсь, у меня не так много времени, миссис Тонкс…
– Андромеда. Называй меня по имени, дорогая. Мы пережили столько испытаний, горестей и радостей, что я вправе считать тебя и Гарри практически членами моей семьи.
Она не подозревала, как приятно и вместе с тем горько слышать подобное. Гермиона вымученно улыбнулась.
– Но Гарри бывает у нас намного чаще, тебя же сюда не заманишь, – с притворной обидой в голосе произнесла Андромеда.
– Я исправлюсь, – пообещала Гермиона, баюкая чашку в ладонях. – В начале года у меня очень много работы. Возможно, вы слышали о новом законе, одобренном Кингсли в отношении домовых эльфов.
Кричер отчётливо фыркнул.
– Да, мы читали об этом в «Пророке», – сказала Андромеда, лёгким движением бровей указав домовику на отсутствие манер.
Кричер не выглядел пристыженным, но для приличия потупился.
– Нас, магов, связывают особые узы с домовиками. Если волшебник не может добровольно исполнять свой нравственный долг перед эльфом, его остаётся лишь принудить к этому. И мне самой особо нечем гордиться, Гермиона. Ты наверняка видела нашу фамильную галерею – ряд отрубленных эльфийских голов на Гриммо.
– Эльф должен служить своей семье, пока не умрёт, – отчеканил Кричер.
Гермиона вздохнула. Она с самого начала знала, что напрасно пришла, а ведь ещё даже не заикнулась об освобождении от вечного рабства всего волшебного народца. Регулус вообще, скорее всего, поднимет её на смех.
– Я бы хотела узнать ваше мнение насчёт этого, – она отставила чашку и вытащила из сумки свиток пергамента – тот же договор, что она предлагала подписать Пиритсу несколько дней назад. – Что скажете, Андромеда?
Миссис Тонкс села и несколько минут внимательно вчитывалась в строки контракта.
– Извини, дорогая, здесь сказано о свободе для эльфов? – спросила она наконец.
Гермиона с грустью посмотрела на онемевшего от шока Кричера.
– Только если они её захотят. Я надеюсь, что со временем волшебники поймут, что эльфы – не наследственные рабы, а те, в свою очередь – что быть свободным естественно. Эльф решит свою судьбу сам. Хочет стать свободным – придёт к нам. Хочет оставаться рабом – мы не запрещаем. Он им будет, если только ему не вручат одежду его хозяева.
– Покажите мне бессовестного эльфа, который добровольно отречётся от своей семьи волшебников! – воскликнул Кричер.
– Разве ты не был знаком с Добби?
– Добби – другое дело, – Кричер стушевался под взглядом Гермионы. – Он получил носок от хозяина.
– Но он был этому рад, – напирала она. – Он бы ушёл от Малфоев раньше, если бы имел право.
– Потому что мистер Малфой не принадлежал сам себе. Волшебник, у которого есть хозяин, не заслуживает уважения.
– У Регулуса тоже была метка, – сказала Гермиона. – Он тоже служил Волдеморту.
– Хозяин Регулус восстал против «Того-Кого-Можно-Называть»! – вскинул голову Кричер. – Он не стал мириться с его злом!
«Вот и попался!»
– Так значит, против плохих хозяев можно бунтовать? От них можно уходить?
– Гермиона, пожалей его, – обеспокоенно произнесла Андромеда.
Кричер в самом деле тяжело и шумно дышал. Его взгляд растерянно бегал по комнате, как у сломанных часов «Кит-Кэт». (1)
– В любом случае я не вправе решать, что с этим делать, – Андромеда вернула Гермионе бумаги. – Тебе стоит обсудить всё с Реджи. Он читал намного больше умных книжек, чем я. Особенно во Франции. За годы в браке я основательно подзабыла язык и растеряла навык, а Регулус, наоборот, если что и помнил без труда, так это уроки французского. Меня интересовал только раздел ботаники.
– Регулус упоминал, что вы собираетесь заняться парком.
– Это правда! – оживилась Андромеда. Её глаза загорелись в предвкушении любимой работы. – Мне надо проверить, сколько растений перенесло заморозки. Аполлин Делакур прислала изумительный подарок – белоснежные королевские лилии из садов Монпелье. Надеюсь, луковицы хорошо перенесли путешествие и их можно будет сразу высадить в землю.
– Вы с Делакурами близкие друзья, – опустив глаза на руки, проговорила Гермиона, – и вскоре станете родственниками.
– У Аполлин замечательные дочери, – сказала Андромеда, по-видимому, слишком занятая размышлениями о будущем парке, раз не заметила подавленности Гермионы. – Зое – ещё наивное дитя. Флёр – хозяйственная, чего никак не скажешь при знакомстве, а Габриэль…
– Какая она?
– Немного взбалмошная. Непоседа. Признаюсь, иногда я устаю от неё, – миссис Тонкс тихонько рассмеялась, – как от Доры. Это особый тип людей, склад ума, характер. Таким человеком нельзя стать – можно только родиться. Она хорошо образована и, слава Мерлину, лишена предрассудков по отношению к магглам. Она познакомила Реджи с кино.
Каждое слово – нож в сердце. Гермиона уже пожалела, что спросила о Делакур. Что, собственно, она хотела услышать? Что та глупа, дурна собой или втыкает шпильки в куклы, как какая-нибудь дикарка с островов? Что у неё посреди разговора вырастает клюв? Что Регулус не притрагивается к ней, потому что на спине француженки пух и перья? От этих размышлений легче не становилось.
Ей вдруг показалось, что пол под ногами накренился, кресло стало жёстким и неудобным, а воздух вокруг вязким – не вздохнуть.
Дверь гостиной была отворена, и Гермиона увидела, как Регулус идёт через холл. Когда он уехал из страны, она так жаждала с ним встретиться, потребовать ответа. Но не теперь. Теперь совсем другое дело. Возможно, он пройдёт мимо гостиной, а завтра Монтроуз пришлёт к нему Урсулу со всеми необходимыми бумагами, печатями, проектами… Она так ловко управилась с Блишвиками и Бёрками… Гермионе стоит переключиться на Слизнортов, Макмилланов и бабушку Невилла. Точно.
– Здравствуй, Гермиона.
Её голова невольно вскинулась, плечи распрямились. Гермиона поднялась Блэку навстречу и первой протянула руку так, словно не она пришла к нему в гости, а он явился на приём к министерскому работнику. Впрочем, им она и была. Она здесь исключительно по делу, в который раз напомнила себе Гермиона.
– Мне показалось, что я услышал твой голос, – Регулус накрыл их соединённые ладони второй рукой. – И не ошибся.
– Гермиона приехала к тебе, – миссис Тонкс улыбнулась, – к тебе и Кричеру.
– В самом деле? – Регулус бросил на Гермиону заинтересованный взгляд. Он всё ещё держал её за руку. – Тогда я полностью в твоём распоряжении.
Нет, в его присутствии было нереально вести себя чопорно и официально.
– Я оставлю вас, – сказала Андромеда.
– Так Кричера это тоже касается? – уточнил Блэк.
– Его в первую очередь, – высвободила ладонь Гермиона.
– Я заинтригован.
Регулус жестом попросил её опуститься обратно в кресло и занял место напротив. Гермиона не растерялась и взмахнула палочкой, призвав пергамент. Она старалась действовать чётко и закончить работу как можно скорее, чтобы с чистой совестью покинуть дом Блэков в Бери-Сент-Эдмундсе. С любым результатом.
– Прошу, – она протянула ему документ. – Это последняя инициатива нашего бюро по распределению эльфов… – Гермиона кратко пересказала Регулусу то, что говорила его кузине, не забыв упомянуть о полном одобрении инициативы со стороны министра.
