Текст книги "Свет в океане (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
– Кто ты? – спросила тень. – Я тебя не знаю.
– Меня зовут Регулус. Я позвал тебя, чтобы попросить найти для меня одну вещь. Она давно утеряна.
– Вещь? – казалось, прошептала сама Арка. – У меня было много вещей… Они исчезли. Их забрало время.
– Это золотая монета, в которую колдун по имени Герпо поместил частичку своей души, – осторожно произнёс Регулус.
Занавес вздыбился и пошёл волнами. Блэк отшатнулся.
– Злокозненный, проклятый всеми Герпо! – простонали древние камни. – Он убил меня, убил, чтобы с помощью тёмной магии обрести бессмертие!
– Я хочу найти этот предмет и уничтожить, – горячо сказал Регулус.
– Правда? Ты это сделаешь? Я скажу! Я знаю! Монета лежит в земле, глубоко в земле в оливковой роще у горы Тимфи, где озеро огибает утёс в виде хищной птицы. Ты найдёшь её там. Никто не должен жить вечно! Я говорил это Герпо, но он не слушал.
– Спасибо.
– Найди её.
– Хорошо.
– Сломай её, – не успокаивался Автолик.
Регулус бросил взгляд на место, где только что была змея, но её там не оказалось. Он обернулся к выходу из Комнаты Смерти и увидел, как гремучник ползёт по ступеням. Занавес меж тем стал гладким. Тень ушла, и Регулус решился:
– Сириус… – как шёпот ветра, последний отзвук эха над холмами.
Придёт ли брат? Захочет ли?
– Привет.
Не веря своим ушам, Регулус протянул руку к Арке, но до боли знакомый звонкий голос прикрикнул:
– Сейчас кто-то получит, Реджи! Получит по первое число! А ну цыц! Немытыми руками хвататься за непонятное! Что бы сказала мама?
– Сириус!
Высокий, улыбающийся, старший брат появился между колонн Арки Смерти.
– Вы нас не ждали, а мы пришли. Мне нравится твоя рубашка, а вот причёсываться тоже иногда надо.
Регулус пригладил взъерошенные волосы. Он не плакал, нет, это в глазах защипало от какой-то дряни, распылённой в комнате. Язык не слушался. Пальцы задрожали. С ним такого раньше не было.
– Убрать сопли! – скомандовал Сириус. – Что на этот раз, Реджи? Выкладывай, кого ты увидел: Богги или Грязище?
– Я не знаю… я… я хотел извиниться, хотел сказать, что ты был прав. Да! Ты был прав! Тысячу раз прав! Я не должен был принимать метку… – Регулуса словно прорвало, он говорил и говорил, жадно всматриваясь в посуровевшее лицо брата. Ему не становилось лучше, не становилось хуже. Ему было необходимо высказаться.
Регулус тараторил, будто нахлебался зелья болтливости, даже дыхание перехватывало. В какой-то момент он остановился, запнувшись, решая, что рассказать о Тедди, какой он замечательный – всё-таки это сын Ремуса и Доры…
– Всё? – спросил Сириус, вконец его ошарашив. – Чёрт, Реджи, ты меня пугаешь. Сколько ты в себе это носил? Я всё знаю. Я всегда присматривал за тобой. И знаешь что? Ты такой большой придурок, что мне хочется выйти к тебе и задать трёпку, а потом обнять, как в детстве, и раскидать направо и налево всех, кто мешает моему младшему братцу спать. Хотя во сне у тебя текли слюни, и ты становился похожим на гриндилоу.
– Неправда!
– Текли, текли, – со знанием дела покивал Сириус. – Тебе тогда годика четыре было, и передние зубы как раз выпали, – показав на себе, весело произнёс он. – Ты сказал, что отдашь их только Зубной фее в обмен на шоколад. Ну что? Встретил фею или до сих пор хранишь их под подушкой?
– Я встретил королеву фей, – улыбнувшись сквозь слёзы, пробормотал Регулус, – её родители лечат зубы.
Сириус издал многозначительное: «М-м-м…»
– Послушай… – начал было Регулус, сделав шаг вперёд.
– Стоять! Ни с места! – рявкнул брат. – Я не даю тебе ни ясно выраженного разрешения, ни какого-либо ещё!
– Я мог бы тебя оттуда вытащить? Как-то помочь… Вернуть тебя!
Сириус Блэк разбушевался.
– Проклятье, Регулус! Во-первых, я с тобой никуда не пойду. Меня и здесь неплохо кормят. Во-вторых, ты хоть и музыкальный талант и научился бодро стучать по клавишам, но бряцать на арфе, вроде, не умеешь, а я не Эвридика.
– Скотина, – буркнул Регулус, нахохлившись.
– Так что мне твоя помощь нужна как собаке пятая нога. Иди, куда шёл, – сказал Сириус, царственно взмахнув рукой. – Разворачивайся на сто восемьдесят градусов, и чао-какао! (2)
– Поверить не могу, что я хотел тебя увидеть! – свирепо воскликнул Регулус, ткнув пальцем в его сторону, а затем затопал вниз. – Я ухожу! Ты не изменился. Вечно указываешь, что мне делать!
– Ты шагай, шагай, – издевательски бросили ему в спину. – Под ноги смотри только, ради Мерлина, тут ступеньки.
– Я вижу! – взвился Регулус, обернувшись назад. – Не слепой!
– Кто тебя знает…
Регулус зарычал. Что это вообще такое? Разве так принято встречаться после нескольких лет разлуки? Сириус в своём репертуаре. Невыносимый!
– Погоди! – окликнул тот.
Регулус нацепил отстранённый вид и покосился через плечо на Арку.
– Чего опять? Тебя там случайно не ждут твои призрачные друзья-товарищи?
Занавес вновь заколыхался, но уже не от гнева человека, стоявшего за ним, а от смеха.
– Я придумал имя для первенца.
– Какого ещё первенца?
– Славного рода Блэков.
Регулус растерялся. Он никогда и не думал о продолжении рода. Раньше у мамы был Сириус. Сириус являлся наследником. Вальбурга выжгла его с гобелена, но не изменила завещание – всё надеялась, что старший сын образумится. Или папа ей не давал оборвать все связи.
– Всё, я пошёл, – отрезал Регулус, чопорно вздёрнув нос. – До свидания.
– Ты даже не выслушал мои предложения!
– До сви-да-ни-я!
Сириус лающе рассмеялся:
– Обязательно добавь Блэкам маггловской крови! И верни моему крестнику его волшебную мантию!
Регулус остановился у подножия площадки с Аркой Смерти. Захотелось сделать несколько вещей одновременно: захохотать во весь голос, заплакать, закричать, кинуть в брата чем-нибудь, подбежать и упасть за Завесу… Столько слов, столько фраз, столько дней… О чём ещё сказать? Что сделать? Как отпустить?
– Я… – и главное, чего ему хотелось – признаться: – Я скучал. Безумно.
– Я тоже, – с теплотой в голосе мгновенно отозвался старший брат.
– Прощай, – прошептал Регулус, а когда оглянулся, Сириуса уже не было. Никого не было. Арка замолчала. Впервые с тех пор, как он переступил порог Комнаты Смерти, в зале воцарилась тишина. Голоса смолкли. Регулус бросился к древнему сооружению, но из-за занавеса больше не раздавалось ни единого звука.
*
Когда Регулус вернулся в Бери, Герпо уже ждал его. Кричер впустил колдуна, а сам унёсся на кухню, будто боялся быть проглоченным.
– Вы анимаг, – сказал Регулус.
– У меня было много времени, чтобы научиться превращаться в животное, – ответствовал Герпо. – Итак, вы выполнили вашу часть уговора. Я вам благодарен. Завтра же я отправляюсь в родные края, чтобы наконец встретить свою смерть.
– Как вы собираетесь уничтожить свой крестраж, когда найдёте?
– Огонь убивает практически всё. В этом его прелесть.
Лестрейнджи бы это оценили.
– Вы знаете, когда я поговорил с тем, с кем так хотел, что-то случилось, – Регулус посмотрел на Герпо, проверяя реакцию. – Это странно, но в груди что-то словно перевернулось, и голоса… они исчезли.
– Получается, вы сами разгадали загадку и избавились от своего проклятья? – уточнил колдун, почёсывая бороду длинными костлявыми пальцами. – Скажите, Регулус, когда вы умерли несколько лет назад, о чём вы думали перед смертью? Чего вы желали больше всего?
Чего он хотел, отправляясь в пещеру Тёмного Лорда? Его поражения. Признания, что ошибки можно искупить. Оправдания в собственных глазах. Спокойствия. Безопасности родных. Понимания. Он хотел, чтобы война закончилась. Хотел, чтобы друзья были живы. Хотел сказать Сириусу, что ошибался. Всё это время. Он ошибался, а Сириус был прав. Он хотел сказать старшему брату, что вовсе его не ненавидит, а безумно по нему скучает. Это его навязчивая мысль, незаконченное дело. Как у Бьянки, которая не могла сказать сестре, где спрятано зеркальце. Или как у мистера Кечлава, который носился со своей сочинённой симфонией, пока Регулус её не записал. Или как у Луизы Малфой, которая хотела, чтобы с ней сыграли в «Угадайку».
– Перед тем, как уйти под воду в проклятой пещере Волдеморта, я больше всего на свете желал поговорить с братом.
– Похоже, вы нашли себя, мистер Блэк, – вздохнул Герпо. – Вы больше не связаны с миром мёртвых. Только потерянные души могут слышать друг друга, а вы больше не одна из них. Когда-то Воскрешающий камень дал вам тело, но душевный покой вы обрели только сейчас. Живите, двигайтесь дальше.
Регулус вскинул голову. Он долго молчал, пока не понял, что кого-то не хватает. Нуар ушёл. Нет, кот не просто вышел прогуляться. Отчего-то Регулус точно знал, что тот больше не вернётся.
– Если бы моя навязчивая идея оказалась другой, будь она сейчас невыполнима, то как вы собирались помочь мне? Как бы вы выполнили моё предсмертное желание?
– Никак, – напрямик сказал Герпо, отряхнув полы мантии и поднявшись из кресла. – Я лишь обещал назвать способ. Вы доверились человеку по прозвищу Злостный, Омерзительный, Окаянный и Злокозненный. Чего вы, собственно, ожидали? Если вам станет легче, я отпустил все души, что «гостили» в моём доме в Лютном, да и сам дом дарю вам. Это утешит вашу гордость?
– Не знаю, что пожелать вам напоследок при данных обстоятельствах: умереть поскорее или прожить как можно дольше, – произнёс Регулус и проводил презрительным взглядом сгорбленную фигуру колдуна. Прошло столько лет, а тот не раскаялся. Интересно, когда Адский огонь пожрёт его крестраж, что станет с Герпо? Рассыплется ли он мигом в прах? Не побрезгует ли, придёт ли за осколком его души Нуар или его кошачий родич? Плевать! Регулуса это больше не касалось.
– Хозяин! – радостный вопль Кричера донёсся из кабинета деда.
Он уже не был ему хозяином.
Регулус заглянул в кабинет, прислонился к дверному косяку и улыбнулся. Кричер аж подпрыгивал от восторга, любуясь гобеленом с фамильным древом Блэков. На нём появлялись новые веточки, а на них вместо цветов распускались лица. Дата смерти Регулуса наконец-то исчезла, и гобелен ожил.
– Посмотрите, здесь миссис Дора, – пролепетал домовик, вытирая слёзы. – Сейчас и мистер Тедди покажется.
– Ты проделал огромную прилежную работу, Кричер, – похвалил Регулус.
– А ты схалтурил, – сказала Андромеда, тоже спустившаяся на крики. – Не выписался из больницы, – пояснила она. – Твой целитель прислал сову.
– Это потому, что Гарри заявился с опозданием, он не дал мне спокойно собраться. Я ждал его, волновался, места не находил.
– Значит, Гарри виноват. А без него ты был беспомощен? Целитель Сметвик ждёт тебя у окошка привет-ведьмы через тридцать минут. Только попробуй не взять у него лекарство для обработки ран.
– Я буду умницей, – покаянно пообещал Регулус.
– Не сомневаюсь, – хмыкнула кузина и прошла в комнату под приветственное бормотание родственников на картинах. – Ну, Кричер, показывай, где же наш «кукушонок»?
– Вот о… Чт… Кричер никогда такого не говорил! Кричер имел в виду другое!..
Регулус рассмеялся, глядя на них. Он чувствовал себя таким живым, таким целостным. Впервые за два с лишним года. Он посмотрел на гобелен – тот выглядел как новенький. Но откуда на нём, чёрт возьми, взялась физиономия Блейза Забини?!
*
В Мунго было тихо. Вечерняя смена обычно проходила легче. Основная масса пациентов бедокурила днём: кто-то взрывал котёл, кто-то не туда аппарировал, кто-то лез в пасть незнакомым тварям… С целителем Сметвиком шутки были плохи. Регулус с несчастным видом приблизился к нему и принёс наиглубочайшие извинения за дополнительное беспокойство.
– С самого начала вы были безответственным больным, – сказал на это Сметвик. – Когда вас привезли, вы с такой силой вцепились в мисс Грейнджер, что она просидела возле вашей кровати полсуток.
– Она не могла!
– Могла и сидела, – покачал головой целитель, как будто жалел его за недалёкость. – Распишитесь в журнале для выписки, и будете свободны.
Дежурная ведьма протянула Блэку толстенную тетрадь. Заколдованное перо нетерпеливо подрагивало между страницами. Регулус взял его и, почти не соображая, поставил свою подпись, и то лишь тогда, когда колдосестра, наверняка сочтя его контуженным заклятием, постучала по журналу пальцем и участливо сказала:
– Вот здесь, пожалуйста.
– Вот и всё, – Сметвик вручил ему аккуратный мешочек, в котором звякнули флаконы с очередной вонючей мазью или чем похуже. – Поправляйтесь. Постарайтесь не ввязываться в неприятности и не попадать к нам снова.
– Вы говорите это всем пациентам при выписке? – с хитрой улыбкой поглядев на хихикнувшую колдосестру, спросил Регулус.
– Не всем. Только тем, у кого шрамы длиннее волшебной палочки. Удачи вам, Регулус! Помните, жизнь, как качели: то взлетаешь вверх, то тебя тянет обратно. Так и должно быть.
– Что вы сказали? – переспросил Регулус. – Вы сейчас произнесли эту фразу…
– О, это не мои слова, а его… – Сметвик поднял палочку, и Блэк, проследив за направлением, увидел наверху стены большой портрет волшебника в лимонной мантии. У него были самые добрые глаза на свете.
«Мунго Бонам», – значилось на серебряной табличке под рамой. И приписка более мелким почерком: «Тот, кто всегда заботится о нас».
Регулус провёл в госпитале уйму времени и ни разу не замечал портрет его основателя. Ни разу не поднимал голову, неизменно проходил мимо.
– Картину повесили два года назад, когда ремонтировали вестибюль после разгрома, учинённого Пожирателями смерти, – добавил Сметвик. – Жаль, что она не волшебная. Художник не знал господина Бонама. Тот давно почил с миром.
– Наверное, – облизав пересохшие губы и не сводя глаз с портрета, прошептал Блэк, – у него было много неоконченных дел.
– Насколько мне известно, больше всего господин Бонам мечтал найти лекарство от драконьей оспы, но с тех пор прошла не одна сотня лет, а оно так и не найдено. Мы собираем деньги на разработку вакцины. Можете бросить монетку в ящик для пожертвований или в фонтан Магического Братства, как будете в Атриуме.
– Я непременно воспользуюсь вашим советом, сэр, – ответил Регулус.
Комментарий к Глава 40 – Младший брат
1) Кот Ши – персонаж британских легенд, чёрный зверь с белым пятном на груди. Кот Ши – не злой и не добрый. Он обитает в двух мирах: живых и мёртвых, играет с душами погибших людей. Истории о нём восходят корнями к келласским кошкам, которые до 1984 года считались мифическими. Тогда особь этого вида погибла в капкане, поставленном лесником, после чего была изучена и признана редким гибридом семейства кошачьих. Некоторые историки считают, что келласский кот изображён на загадочном пиктском камне из Голспи, который в настоящее время находится в музее. На камне можно увидеть существо, стоящее на спине пойманной им рыбы. Его называют «пиктским зверем».
2) Выражение произошло из английской песенки «О, tea, cacao».
========== Глава 41 – «Улитка» ==========
24 марта
Когда Блейз и Панси спорили в присутствии Теодора, у того всегда начинало стрелять в висках. Им ритуал взаимных оскорблений был жизненно необходим, а он просто хотел почитать книгу. Миргурд задал прочесть её до конца недели, и она уже подходила к концу. Как назло навалилась масса дел. Не всегда неприятных, но факт оставался фактом. После кончины деда, который всё-таки помер от накопленной злости, приходилось разбираться со счетами, описями, встречать и провожать авроров, прятать гобелен, заниматься похоронами. Гермиона выручала его как никто другой. Он был тронут, но ничуть не раскаивался в том, что оградил её от участия в деле матери.
Мама меж тем шла на поправку. Головные боли бесследно прошли, и о том, что ей нездоровилось, Теодору напоминало лишь фамильное кольцо на безымянном пальце.
А вот о своих увлечениях в Австралии пришлось забыть. С горькой улыбкой вспоминая, как мечтал стать археологом, Тео задумчиво потирал ноющее при ставших запретными мыслях запястье. Ничего. Он научится жить по-новому. Единственное, что ему безотказно хорошо удавалось, так это учёба. Он научится улыбаться чинушам, казначеям, нотариусам, адвокатам, гоблинам в банке, аврорам, сотрудникам благотворительных фондов, которые выросли после войны, как грибы в дождливый день. Он справится. Блэк же как-то справляется.
Когда Тео рассказал Регулусу о Непреложном обете, тот ободрил его:
– Это не конец света! Ты здоров, свободен, твои родные живы. Никто не заставляет тебя искать жену и плодить маленьких Ноттов на ближайших выходных. Твой дедуля-изверг не обозначил никаких сроков для продолжения вашего славного рода. И с Непреложным обетом живут люди, знаешь ли. Я, например, не могу даже лишний раз дать Поттеру щелбан, и ничего. Сдерживаюсь.
Да, с гриффиндорцами вообще было трудно держать себя в руках, не мог не согласиться Теодор. Непрошибаемые – за редким исключением.
– Сдаюсь, – выдохнул Блейз. – Твоя взяла, Панси! Ты даже меня убедила, что цукумогами я придумал. И это при том, что я видел собственными глазами и ушастую сандалию, и зубастый зонтик.
– Не поверю, пока не увижу! – победоносно заявила Паркинсон.
– Это случится нескоро, – беспощадно прокомментировал Теодор, перевернув страницу.
– Необязательно. Мама настолько допекла мистера Дугала и авроров, которые паслись в доме из-за угрозы нападения того жуткого лохматого чудовища, что срок нашей подписки о невыезде значительно скостили. В июне я буду свободна как ветер!
Блейз резко повернулся к Нотту.
– Тео, не оставляй меня с ней наедине! Ты обязан поехать с нами в путешествие!
Об этом не могло идти и речи, о чём Тео тут же и уведомил не в меру активного друга.
– Почему? – плюхнувшись на софу, спросил Забини. – Мы же не собираемся заниматься маггловскими глупостями, да и Панси нам всё равно не даст.
Пока что Паркинсон дала ему только подзатыльник.
– Брось, Тео! Ты не умрёшь от пары поездок. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
– Не хрундучи.
– Я покажу вам такие удивительные места…
– Ты обещал, что мы навестим Драко в его новом замке! – сказала Панси.
– Ну да-а, – протянул Блейз. – Да, Панси, это всё ещё на повестке дня. Малфой с радостью покатает тебя на «пегасах»(1) вокруг озера, а мы с Тео в это время поедем к призраку Люксембургского сада. Регулус сказал, что там подают к столу такую жуть, что волосы дыбом встают.
– Я ни разу не каталась на пегасах! – Паркинсон пришла в восторг.
Тео не удержался и издал смешок.
– Блэк тоже поедет. Он собирался! Панси давно хотела познакомиться с ним поближе.
– Вот и нет!
– Тео, соглашайся. Вы с Регулусом будете гидами по культурной части, а я – по некультурной.
– Он правда собирается уехать? – захлопнув книгу, спросил Тео.
Блейз почесал бровь.
– Я не уверен, но почему бы и нет. Что его держит? Он заикался об этом месяц назад.
Теодор хмыкнул.
– Я подумаю. До июня ещё достаточно времени.
– Я в тебе не сомневался, дружище!
– Не радуйся раньше времени, Блейз. Я не шучу.
– А что я? Нем как рыба.
– …клоун, – присовокупила Паркинсон.
– Только если ты моя ядовитая актиния, (2) – проворковал Забини, протянув к ней руки и сделав вид, что обжёгся.
– Вам обоим не пора ли куда-нибудь исчезнуть? – без всякой надежды на положительный ответ спросил Тео. – До лета, как я понял, нам обсуждать особо нечего.
– Ты куда-то торопишься? – выстрелила вопросом Панси. – Уж не на свидание ли?
И вот ведь проклятье: у Тео подскочило кровяное давление. Неконтролируемый румянец затопил шею и щёки. Блейз онемел от потрясения – никак иначе его молчание при вытаращенных глазах объяснить было нельзя.
– Свершилось, – прошептал он чуть ли не с благоговением. – Кто она? Ты ведь понимаешь, что для сохранения собственной жизни тебе можно рассматривать особых кандидаток. Это, конечно, не мешает встречаться с другими девушками, но, зная твою влюбчивость на годы вперёд… Я за тебя боюсь.
– Во-первых, сегодня у меня деловая встреча…
– Да ну?
– Во-вторых, Панси тоже невольно попала в яблочко. Я познакомился с очаровательной девушкой. Не переживайте, у неё очень хорошая фамилия, – оскалился Теодор. – Формально она полностью удовлетворяет всем условиям Непреложного обета, – и тут он расхохотался в голос, представив, как бы вытянулось лицо Сэмвелла, если бы тот знал, на кого падёт выбор внука.
– Кончай гоготать! Скажи толком, кто она такая! – настаивала Панси. – И что в этом такого смешного?
– Она на четверть вейла, – сказал Тео, отсмеявшись.
Блейз неприлично громко причмокнул губами и ударил себя по коленям.
– Та-ак. Она тебя околдовала. Куда бежать за антидотом?
Теодор отрицательно помотал головой.
– Я же окклюмент, Блейз. Я могу защитить себя от её вейловских чар. Мы познакомились в Мунго, – сказал Тео, ощутив, что теперь у него покраснели и уши. – Точнее, это Регулус нас представил, а потом мы встретились с ней в буфете. Она стояла в очереди за пирогом, а я за напитками… Она попросила завернуть ей кусочек магципанового пая. Сейчас я думаю, что это так мило… Но тогда я не удержался и сказал, что пирог получил название не от слова «маг», он не «магципановый», а «марципановый».
– Включил зануду.
– А она вдруг развернулась ко мне и с улыбкой предложила сходить в кафетерий Криви в Косом переулке. Мерлин, она сделала ещё три ошибки в одном предложении!
– И ты вот так сразу согласился?!
Тео невольно принял оборонительную позу.
– Да! Я растерялся! Чего ты хочешь? Вокруг нас была толпа волшебников. В Мунго полно народа! А она так улыбалась… Не тебе меня судить, Блейз. В итоге мы купили марципановый пирог, сливочную помадку…
– В Мунго? – перебила Панси. – Она больна?
– Мерлин! Нет!
– Какая разница, Панси! – тоном седовласого старца произнёс Блейз. – Если больна, то вылечат, а вот вейлы на каждом углу не валяются. Когда вы встречаетесь, Тео? Сегодня?
– На выходных.
Это была ещё одна причина, по которой с книгой Миргурда надо было расквитаться побыстрее.
– Она француженка, – выдавил Тео, смущённый пристальным вниманием.
– О-о, – протянул Забини с понимающей улыбкой.
Панси перевела взгляд с одного парня на другого: что Тео, что Блейз тупо ухмылялись.
– И что должно означать это «о-о-о»? – подняла брови она.
– Французские волшебницы более раскрепощённые при близком общении, Панси. Тебе не понять.
– Поверить не могу, что я это слышу!
Забини проигнорировал её тычок под рёбра.
– Надеюсь, что она бойкая девчонка, раз пригласила тебя сама! Тебе нужен кто-то с характером, – он глядел на Теодора – жаждал вызнать больше подробностей. – Куда вы пойдёте? Только не к мадам Паддифут. У неё гирлянды похожи на лягушачьи кишки. Или останетесь дома и будете читать Дюма в оригинале?
– Всё, я ухожу, – строго произнесла Панси, вероятно, никогда не слышавшая о французском писателе и воспринявшая слова Блейза хуже, чем планировалось. Забини вскочил следом за ней.
Тео лишь покачал головой, на этот раз скрыв смешок за кашлем. И с этими волшебными придурками ему предстояло мириться всю жизнь. Он поймал взгляд Блейза, которому удалось утихомирить Паркинсон, и что-то в голове Тео щёлкнуло, как маггловский тостер. Кажется, он нашёл в Британии то, что не заменит ни одно сокровище, ожидающее своего часа в земле где-то на краю света, – истинных друзей.
Следующие тридцать минут он стойко выслушивал советы Панси и Блейза о том, как вести себя с девушкой. Иногда рекомендации прямо противоречили друг другу, но это было не столь важно.
Он и сам не знал, чего ожидать. Его впервые пригласили на свидание. Он собирался отказаться, но было в той красавице что-то манящее, немного печальное и утончённое. Тео отважился действовать. Пора выбираться из раковины. Может, на этот раз ему повезёт – и Габриэль – так звали красавицу, не искала безумного поклонника, пожирающего её взглядом, как делал бы тот же Забини. Может, она особенная…
*
Арнольд Миргурд поселился в очень скромном доме даже по меркам Теодора. Мебели было по минимуму, но аскетичный образ жизни специалиста не пугал, как и соседи-магглы. Наоборот – тихий пригород привлёк Миргурда спокойной обстановкой. Здесь он жил и занимался написанием трудов по работе человеческого мозга, а приём клиентов вёл в Лютном переулке в здании бывшей лавки древностей. Уилкинсы тепло приняли нового соседа. Моника была счастлива, когда нашла в Арнольде поклонника «Монополии». Что действительно думал Миргурд по поводу игры – загадка. Он приходил в гости к Уилкинсам не за этим. Иногда Теодор наблюдал за его работой лично, частенько отвлекал то Монику, то Венделла, переключая их внимание на себя, и тем самым помогал наставнику незаметно коснуться их памяти.
Сегодня Миргурд предложил Тео привести Гермиону. Она так закопалась в делах, что не навещала родителей почти неделю.
День выдался на загляденье. Теодор встретил подругу в начале улицы, и они не спеша двинулись к дому.
– Как успехи? – осведомился Нотт как можно дружелюбнее. Странное дело: Гермиона в последнее время была на себя не похожа. И улыбалась как-то ненатурально. В ней будто погас внутренний свет. Ему в голову закралась одна мысль относительно причин этого – при условии, что Блейза можно считать надёжным источником информации.
И без того неестественная улыбка Грейнджер несколько увяла, что расходилось со словами:
– Всё отлично! Я написала речь в поддержку проекта.
– Волнуешься?
– А? Да. Как без этого…
Вот и весь разговор. Ни восхвалений отзывчивому министру, ни маловменяемых возгласов радости.
«Очнись, Гермиона! – хотелось выкрикнуть Тео. – Твоя мечта вот-вот воплотится в реальность!»
Со дня на день главы всех отделов соберутся на квартальный совет и впервые за триста лет выслушают нечто настолько новое и амбициозное, увидят, с каким рвением человек может отдавать себя любимому делу и заботиться о других. Почему же Гермиона… потухла?
Арнольд, Моника и Венделл ждали их у машины.
– Доброе утро! – Моника вскинула руку, приветствуя молодых людей. – Гермиона, ты не представляешь, как я тебе рада! Ты выручишь меня, если согласишься поехать с нами на природу. Арнольд внезапно простудился. Венделл в машине молчит – как коршун следит за дорогой, а Тео наверняка уткнётся в книгу об очередной экспедиции на край света, и я не вытяну из него ни словечка. Поверь мне, он может цитировать Даррелла (3) часами.
Гермиона с паникой в глазах повернулась к Нотту и вцепилась ему в предплечье, точно гарпия.
– Ты не предупредил, что планируется поездка!
– Разве? Я же посоветовал тебе надеть ботинки, джинсы и ветровку попроще.
Она посмотрела на него, как будто он сморозил невесть что.
– В основном я так и одеваюсь.
– Ты так скрежещешь зубами, как будто недовольна. Едешь или нет?
Гермиона обернулась к матери, которая всё это время искренне-нуждающимся взглядом гипнотизировала её спину.
– Соглашайся, дорогая, – сказал Венделл. – Вчетвером будет веселее.
– С удовольствием к вам присоединюсь.
– Вот здорово! – воскликнула Моника, поставив в багажник корзинку, в которой, как Тео надеялся, было что-нибудь вкусненькое.
– Залезай в машину, Гермиона! – скомандовал Венделл. – Я кое-что проверю, и отправляемся. Как жаль, Арнольд, что ты не составишь нам компанию. Выздоравливай!
Тео вперился взглядом в Миргурда. Тот изначально не показался ему больным.
– В следующий раз, – сказал Миргурд, скосив глаза на Теодора. Тео намёк понял: наставник собирался передать что-то важное. Они отошли в сторонку, позволив Уилкинсам укладывать вещи в машину. – Гермиона, твоя подруга, действительно хочет, чтобы к её родителям вернулась память? – на полном серьёзе спросил Арнольд.
Тео оторопел. Как же ещё? Прочитав замешательство на его лице, Миргурд пояснил:
– Заклинание забвения, которое она на них наложила, очень мощное. Мы проделали скрупулёзную работу, но сейчас нам требуется поддержка самой Гермионы. Я возлагаю большие надежды на эту поездку.
– Вы здоровы, верно? – прищурившись, озвучил подозрения Теодор.
– Естественно, со мной всё в полном порядке, но я буду лишним в поездке. Если что-то пойдёт не так, ты и сам справишься. Впрочем, уверен, всё обойдётся.
Когда Тео занял место на заднем сиденье рядом с Гермионой, Моника тепло улыбнулась оставшемуся на обочине Арнольду.
– Вечером я зайду к тебе, сосед, и похвастаюсь уловом, – сказал ему Венделл.
– Жду не дождусь.
Мистер Уилкинс завёл автомобиль, и с тихим рокотом машина тронулась. С непривычки Теодор схватился за ремень безопасности и сжал его до побелевших костяшек. Гермиона великодушно сделала вид, что ничего не заметила, но, когда машина вместе с Тео чуть подпрыгнула на повороте, и он вновь глянул на неё, она улыбалась.
Большую часть времени говорила Моника. Гермиона откровенно наслаждалась её голосом, и Тео решил не мешать. Он уткнулся в книгу, как и было предсказано их спутницей, и вынырнул из плена печатного слова, когда миссис Уилкинс вдруг спросила:
– Почему твой друг Регулус больше не приходит, дорогая? Неужели мы всё-таки отвадили его от дома своими шутками?
– Что вы, причина не в вас, – со странным смешком откликнулась Гермиона. – Предположу, что он занят со своей невестой.
Тео чуть не выронил бесценную книгу Миргурда.
– Невестой?!
Почему он впервые об этом слышал?
– Да, Габриэль Делакур.
Ещё лучше! Теодор прочистил пересохшее горло и повернулся к Гермионе.
– Этого не может быть. Ты что-то путаешь.
Она задрала подбородок.
– Исключено! Я никогда ничего не путаю.
– На этот раз всё-таки путаешь, – настаивал Теодор. Он до хрипоты мог бы доказывать ей, что она ошибается.
Когда Тео спустился с напитками для Миргурда в палату Блэка, он еле высидел до конца визита, чтобы под конец как бы невзначай поинтересоваться, как давно Регулус знаком с Габриэль, что она собой представляет, есть ли у неё кто на примете. Регулус повёл себя странно, но он вообще периодически казался Теодору не от мира сего. Блэк придирчивым взглядом окинул его с ног до головы, как будто впервые увидел, и сказал:
– Она свободна. Она замечательная. И, если ты её обидишь, я сверну тебе шею. Понял, Тео? Как курёнку.
Более лаконичной характеристики нельзя было пожелать. Обычно так ведут себя братья, когда кто-то засматривается на их сестру.
Гермиона заблуждалась!
Однако Теодор окончательно скуксился. Настроение упало до критической отметки. За гнетущими думами он не сразу понял, что машина въехала в лесную зону, а его непрошибаемо упрямая соседка по сидению совсем притихла.
Венделл заглушил мотор и объявил:
– Приехали!
– Где это мы? – проверив наличие палочки под боком, спросил Тео и толкнул дверцу.
– В Королевском лесу Дин, – шёпотом ответила Гермиона.
– Поможешь мне достать багаж? – обратилась к ней Моника. – Там кое-что для пикника, плед, корзинки для сбора шишек. Я знаю, как мы быстро вернём Арнольду здоровье. Варенье из шишек варила ещё моя бабушка… Гермиона, ты в деле?
Пока женская часть компании занялась подготовкой к пикнику, Венделл выбирал подходящее место на берегу озера, раскинувшегося неподалёку от места стоянки автомобиля.
