Текст книги "Свет в океане (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)
– Смотри-ка! – воскликнул Гарри – Метла.
Так и есть. Среди спутанных корней у подножия очередного хребта лежал ломаный-переломаный «Нимбус 2001» – точнее то, что от него осталось.
– Скоро мы найдём Регулуса, – подбодрил Гарри. – Урсула переместилась с ним сюда.
Гермиона, изучив прутья и щепки, не разделяла его оптимизма.
– Наверняка он серьёзно ранен.
«И Урсула, судя по тому, что не лежит здесь бездыханной, скорее всего, тоже».
– Уверен, с ним всё хорошо, – настаивал Гарри. – Он аппарировал, и для него не было всей той жуткой высоты, которую мы себе представляем. Следов крови не видно. У Регулуса при себе палочка. Слышишь?
– Что?
– Шум воды!
Гермиона слышала лишь ветер, вздыхающий в колючих кронах, но Гарри был так убедителен. В его словах была сладкая ложь во спасение.
– Там река, – сказал он, помогая ей спрыгнуть с очередного валуна на твёрдую землю. – Я бы на месте Регулуса пошёл к ней.
– Я бы на месте Регулуса превратилась в яичницу, – заметила Гермиона со вздохом, но через несколько шагов немного приободрилась, потому что впереди действительно зазвенела речка.
– Гарри, я поднимусь на утёс неподалёку и посмотрю сверху, а ты пройдись вдоль берега, – сказала Гермиона.
Он нехотя согласился. Теперь, оставшись одна, она могла подумать о том, о чём они молчали всю дорогу. Например, как умница Гермиона Грейнджер не распознала в своей подруге жестокую убийцу.
Регулус был прав. Она наивна. Ей не хватало дальновидности. Она зациклилась на эльфах. Гермиона не видела людей – даже тех, с кем делила большую часть суток. Смотрела на них и не видела. Он был прав. Так она ему и скажет, когда обнимет и ущипнёт сначала себя, чтобы убедиться, что не спит, потом его – за то, что заставил её волноваться.
Гермиона начала взбираться по каменной насыпи на вершину утёса, благо было не так уж высоко. В обломках горной породы и известняка ютились редкие сиреневые фиалки. Холод их не пугал. Она наклонилась к цветку, и ветер тут же воспользовался этим, чтобы проверить её на прочность. Капюшон рабочей мантии захлопал вокруг головы Гермионы, загораживая обзор. Она выпрямилась и встретилась взглядом с Урсулой.
– Экспеллиармус! – выпалила та, лишив Гермиону оружия.
Лафкин стояла наверху. Её одежда была порвана, не скрытое больше тканью предплечье почернело от запёкшейся крови.
– Урсула, – выдохнула Гермиона.
– Привет, подруга, – невесело сказала Лафкин. – Зачем ты здесь? Явилась спасать чистокровного ублюдка? – она подняла палочку из виноградной лозы с земли и отшвырнула в сторону.
Гермиона покачала головой.
– Нет, Урсула. Я здесь, чтобы спасти вас обоих. Я знаю, что ты не способна причинить зло невиновному.
– Это ты-то невиновная? Раньше я считала тебя образцом для подражания, а ты защищаешь подобных Блэку и Забини. Не будь идиоткой, Гермиона! Ты в курсе, что Чёрную метку можно принять только добровольно?
– Люди меняются.
Урсула хмыкнула.
– Я знаю. Мне самой пришлось измениться. Знаешь, что сказал Блэк? Он сравнил меня с ними. С Пожирателями смерти, пытающими и убивающими людей без разбора, поступаясь всеми принципами.
– Он заблуждается. Ты не такая, – стояла на своём Гермиона, приближаясь к ней, как к ретивому гиппогрифу: медленно и осторожно. – Маленький Люпин… неужели ты бы намеренно причинила ему вред?
Урсулу взяла оторопь.
– Нет… я… Я не хотела ранить ребёнка. Мне нужны только Малфои.
– Ты стала ими одержима. Месть не сделает тебя счастливой, – сказала Гермиона, и это стало ошибкой.
Лафкин подобралась. Её лицо почернело, ярость заклокотала в горле:
– Люциуса ты тоже будешь защищать, да? Большего мерзавца стоит поискать! Он организовал в своём доме пыточную и ставку самого Волдеморта! Я несколько недель провела в его подземелье, пока…
Звук катящихся камней не дал ей закончить. Урсула резко дёрнула Гермиону и, заломив ей руку за спину, развернула к себе спиной.
Регулус.
Гермиона затаила дыхание, наконец увидев его. Она хотела сказать, выкрикнуть хоть что-то, но кончик палочки Урсулы уткнулся ей в шею сбоку. Регулус смотрел на них и не двигался, выданный безжалостными горами. Урсула попятилась, потянув Гермиону за собой.
– Брось палочку, Блэк. Она тебе больше не пригодится, если ты хочешь сохранить жизнь героине войны, самой многообещающей волшебнице столетия. Так ведь тебя величают, Гермиона? Я не солгала?
Гермиона быстро покачала головой. Её сердце гремело в ушах, заглушая шум воды в нескольких шагах.
Регулус спокойно положил палочку на камни и подтолкнул к ней.
– Подойди немного! – распорядилась Урсула.
Он вновь безропотно послушался. Она резко вскинула палочку, полоснув по его груди слабым режущим заклинанием.
– Не так близко! Два шага назад!
– Как скажешь.
– Да, так, – подавив в голосе удивление его покорностью, пробормотала Лафкин. Она оттолкнула Гермиону в сторону и сразу взяла её под прицел, а взгляд устремила на Регулуса. – Мне нужны Малфои.
– Хорошо, – отозвался он, не сводя с неё глаз.
– Ты приведёшь их ко мне, – взволнованно проговорила Урсула, подняв его палочку.
Регулус улыбнулся.
– Хорошо.
Урсула кивнула, поглощённая навязчивой идеей.
– Ты пойдёшь со мной. Ты поклянёшься. Магических обетов много.
– Да, я поклянусь.
Гермиона безотрывно смотрела на Регулуса. Он продолжал улыбаться. Он так ни разу и не взглянул на неё, как будто её здесь не было вовсе.
Урсула усмехнулась и прищурилась.
– Так легко и просто, да? Ты стал сговорчивым. Почему? Что, если я прикажу тебе расправиться с Малфоями, ты тоже это сделаешь?
– Как только ты прикажешь.
– Ты будешь делать всё, что я скажу!
– Хорошо.
Гермиона не верила своим ушам. Что он творил? Урсула горько рассмеялась, бросив на неё любопытный взгляд.
– Да ты, кажется, неравнодушен к моей подруге, Блэк! Неужели настолько, что готов предать своих дражайших родственничков? Ты хотел убить меня, чтобы я не причинила им вреда, а теперь согласен прикончить их сам. Чистокровный волшебник стал безотказным, как домовой эльф. Что же мне ещё приказать?
– Урсула, прошу тебя!
– Замолчи, Гермиона! Ты ошиблась во мне, а он оказался прав. Тень догнала меня. Я не остановлюсь ни перед чем. Всё хорошее во мне умерло вместе с моей семьёй.
– А Юджин? Юджин из Аврората? Бессменный дежурный, влюблённый в тебя по уши, – прибегнув к последнему козырю, спросила Гермиона и угодила в цель. Лафкин вздрогнула.
– Он был полезен, только и всего, – возразила она, но голос выдал её ложь. – Мне требовалось заклинание для управления барьером, мне нужны были сведения. Кокс болтливее попугая. Я использовала его.
– Не обманывай себя, Урсула. Я видела, как ты собиралась на свидания. Ты вся светилась. Он дорог тебе. Юджин делал тебя лучше, чувства к нему делали тебя лучше. Есть люди, с которыми ты забываешь всё дурное и злое, что с тобой приключилось. Ты учишься состраданию и прощению.
Урсула отступила назад. В её глазах блеснули слёзы.
– Что ты несёшь?! Пытаешься пронять меня своими сопливыми проповедями?
– Мы же подруги, – бесхитростно сказала Гермиона. – Я просто говорю тебе правду.
– Всё кончено. Назад пути нет, – Урсула подняла руку, чтобы утереть глаза, как вдруг Регулус сорвался с места и накинулся на неё, пытаясь вернуть себе палочку. – Не трогай меня! – взвизгнула Урсула. Он обхватил её за талию, и они оба полетели в воду.
– Нет! – Гермиона бросилась к краю утёса, силясь разобрать хоть что-то в русле горной реки. Над водой стоял туман. Отсюда она ничего не разглядит, никак не поможет. Оскальзываясь, Грейнджер начала спускаться по насыпи.
– Гарри! – позвала Гермиона, надеясь, что друг не ушёл слишком далеко.
Ноги горели от напряжения, но ни усталость, ни страх за свою жизнь, ни ветер, насмешливо треплющий её волосы, не могли ей помешать на пути к цели.
Ободрав о жёсткий песчаник всё что можно, Гермиона наконец-то добралась до берега реки. Регулус уже выбрался на сушу и стоял на коленях у кромки воды, удерживая себя от падения руками. Он приподнял голову и перехватил встревоженный взгляд Гермионы, изобразив на лице проказливую улыбку.
– А наследие Финеаса я всё-таки вернул, – Блэк поднял руку и продемонстрировал палочку с изумрудом на рукояти.
Гермиона заключила его лицо в ладони, оставляя крупицы песка на его мокрых щеках. Он собирался сказать что-то ещё, но передумал. Вместо этого Регулус подался к ней и захватил её губы своими, поразив Гермиону лихорадочным, голодным поцелуем. Она мечтала о нём несколько недель, но сейчас были насущные проблемы, от которых некуда деваться. Она неохотно отстранилась, уперевшись ему в грудь ладонью.
– Урсула где-то рядом.
– Да, – Регулус задыхался. Его ресницы дрожали, когда он посмотрел на неё снизу вверх. – Прямо у меня в руках превратилась в…
– Рыбу, – закончила Гермиона, не желая его отпускать никогда-никогда. – Я знаю.
Регулус слабо усмехнулся.
– Гермиона Грейнджер знает всё, не так ли? – он встал на ноги и, обсушив одежду чарами, повернулся к реке, напряжённо всматриваясь в воду. – Не отходи от меня, ладно?
Она обхватила его за пояс и прижалась щекой к спине между лопатками.
– Мог бы не просить.
– Если она атакует из реки…
Вдруг в прибрежной траве что-то юркнуло. Чёрный кот подскочил к береговой линии и молниеносно чиркнул по водной глади лапой, одним ударом выбросив на камни блестящую рыбёшку. Рыба беспомощно хлопнула хвостом и превратилась в Урсулу, да так и осталась лежать, шумно глотая воздух. Регулус яростно метнулся было к ней, но Гермиона сильнее вжалась в него, не пуская.
– Может быть, она и превратилась в чудовище, но ты нет!
Кот метнулся к ногам Блэка, и в ту же секунду из-за деревьев показался Гарри.
– Инкарцеро! – взревел он, опутывая Урсулу магическими верёвками. Удостоверившись, что она никуда теперь не денется, Поттер поспешил к Гермионе и Регулусу. – Вы как?
– Сносно, – ответил Блэк, зажимая рану.
Со стороны склона к ним уже бежали Нотт и Забини. Последний чуть не набросился на Лафкин с кулаками, но Тео удалось его оттащить.
Гермиона печально посмотрела на Урсулу. Той было больно. Им обеим было больно. Ненависть поражает человека, как болезнь. Урсула была тяжело больна. Она искала лекарство не в том месте.
Когда-то Гермиона считала их похожими.
Гарри кинул оценивающий взгляд на Регулуса.
– Ты похож на выдру. Всклокоченную выдру из илистого пруда.
– Ну спасибо, – охнул тот, опустившись на траву и застонав.
– Это комплимент, – хитро посмотрев на подругу, добавил Гарри.
Гермиона зарделась.
– Я отправлю патронуса Дженкинс и вызову колдомедиков. Не хочешь мне помочь? Ты тоже умеешь патронуса вызывать.
– Полностью доверяю тебе, – чопорно сказала Гермиона и села возле Регулуса. Гарри потоптался ещё немного для приличия и отошёл.
Зато кот вертелся неподалёку – ловил проснувшуюся с приходом весны мошку, перелетающую с одной фиалки на другую; здесь, у Тиса, их было в достатке – зелёно-сиреневый ковёр.
– Потерпи немного, Регулус, – прошептала Гермиона. – Если хочешь, я могу осмотреть рану.
– Нет уж, воздержусь. Я помню, как ты шинковала меня в Запретном лесу. Отдам это на откуп профессионалам.
Она наигранно взвилась.
– Шинковала?! Так это называется?
Регулус не ответил, прикрыл глаза, уперевшись локтем в согнутое колено.
«Он еле держится», – сообразила Гермиона, замолчав.
– Нуар, – прошептал Блэк, когда кот переступил через его ногу и ласково потёрся о пальцы. Его голос был тихим, словно вздох. – Спасибо.
– Кажется, он любит тебя, – заметила Гермиона. Живоглот, например, жутко боялся воды. Он бы и на ярд не приблизился к реке, даже плавай там плот с его любимыми рыбными крекерами. Дворец из крекеров на крекерном плоту с крекерными сходнями.
Регулус чуть заметно покачал головой. На его лице отразилась внутренняя борьба – между бровями появилась морщинка.
– Этот кот чувствует смерть, вот и всё, а я истекаю кровью. Нуар не любит меня, но по какой-то причине он ко мне привязан, как к игрушке, – его веки опустились. Он судорожно выдохнул. – Ответь, Гермиона, если бы мы не были знакомы, скажем, были бы обычными магглами и встретились где-нибудь в книжном магазине или булочной в каком-нибудь пригороде, ты бы согласилась пойти со мной в кино?
– Да, – обескураженно выдохнула Грейнджер и со слезами кивнула.
– Спасибо.
– Тc-c, тише, – она убрала влажную чёлку с его горячего лба, и Регулус, как сражённый чародейским дурманом странник, прислонил голову к её плечу. Гермиона уткнулась носом в его волосы. Блэк мелко дрожал.
– Я нашёл тебя, королева фей, – прошептал он, проваливаясь в сон. – Ты и правда похожа на цветок.
У неё перехватило дыхание. Если Регулус так не любил, то её всё устраивало. Если его нелюбовь такая, то он может не любить её до конца жизни.
========== Глава 38 – Мсье британец ==========
Последнее, что он помнил – это лес, туманная поляна и руки Гермионы, нежно перебирающие его волосы. Её тихий голос ласкал, как вода. Аромат цветов укутывал сладким пледом, а река что-то тихо пела. Почему в этой волшебной чаще нельзя остаться навсегда? Почему он просыпался?
Регулус открыл глаза и поморщился. Он купался в солнечном свете. Казалось, вокруг него не было ни единого тёмного уголка. Это могло означать только одно – он в больнице.
В воздухе над головой плавали мыльные пузыри. Множество мыльных пузырей, грозивших прилипнуть к потолку больничной палаты или лопнуть в любой момент. Регулусу понадобилось несколько секунд, чтобы понять: это всего лишь круглые лампы.
Через гул, отдающийся в висках, пробивалось чьё-то негромкое пение. Накрахмаленный воротник отозвался тихим шорохом, когда он повернул голову влево и увидел склонённую голову рядом, а точнее тёмно-каштановые волосы женщины, мурлычущей простенькую мелодию за чтением журнала.
– Энди?
– Очнулся! – воскликнула Андромеда, отложив медицинский вестник. – Я позову колдосестру. Подожди минуту!
Минута превратилась в вечность.
Регулус начал клевать носом, хотя пообещал себе дождаться кузину. Он напряг память, словно это могло помочь избавиться от болезненной сонливости, и уставился в пространство перед собой. На плакате, висевшем на обшитой гладкими панелями стене, был изображён фонтан Магического Братства. Надпись, время от времени загорающаяся на глянцевой бумаге, гласила: «Все доходы от Фонтана Магического Братства передаются больнице Святого Мунго».
– Сколько я здесь? – спросил Регулус, стоило Андромеде появиться в дверях. Столько всего нужно было спросить!
– Тише, судя по твоему состоянию, ещё недостаточно, – сказала Андромеда, в то время как вошедшая в палату целительница в лимонном халате принялась отсчитывать капли золотистой жидкости, бесследно растворяющиеся в стакане с водой.
– Выпейте. Это обезболивающее зелье.
Регулус сделал пару глотков и рухнул на подушки.
– Как Тедди?
– Отлично, но, боюсь, он больше не любит птичек, – сообщила Андромеда, по привычке разгладив одеяло.
Тогда Регулус задал следующий волнующий его вопрос:
– Где она?
– Она?
– Да. Она. Она, эта женщина.
– Полагаю, в камере. Ждёт суда.
– Как и Петтигрю, – пропыхтел Регулус и вздрогнул, когда рёбра отозвались болью. Его реакция не осталась незамеченной.
– Надо увеличить дозу зелья, – сказала Андромеда.
– Нет! – отрезал он и повторил мягче: – Нет, оно делает меня сонным.
– Так и задумано. Сон лечит, Реджи.
– Я хочу как можно скорее вернуться домой.
– Зачем? Обносить его новыми защитными чарами, как дядя Орион, когда увидел, каким ты возвращаешься после рейдов? Наверное, он уже тогда понял, что так долго продолжаться не будет.
Регулус судорожно подыскивал ответ, но мысли путались, слипались, как мыльные пузыри с неправильным раствором. И глаза слипались, и голова вдруг прилипла к подушке – не оторвать.
– Поспи, – посоветовала Андромеда.
– Я и так сплю.
*
Приложив руку к ноющим рёбрам, Регулус чуть приподнялся на локте. Показалось, что окно захлопнулось, но нет. Оно было распахнуто настежь. До чего же душным и влажным выдался день! Сейчас бы хлебнуть освежающего сока.
В палате у него не было других занятий, кроме как прислушиваться к звукам, доносящимся с улицы, и представлять людей, чьи шаги раздавались по ту сторону окна. Куда они спешили? Какая у них походка? Волшебники они или магглы?
Как скоро его выпишут?
На тумбочке возле кровати стояли десятки флаконов со всевозможными целебными настойками и лекарственными отварами. Кричер оставил пару книг, к которым Регулус так и не прикоснулся за последние трое суток, и коробку конфет без сахара из «Магазина здоровых сладостей». Это издевательский подарочек от Нотта. Сам он упоённо жевал засахаренные крылья бабочек, когда навещал Регулуса два дня назад.
Солнце скрылось за горизонтом, и палата окончательно обесцветилась, будто отпечатавшись на негативной плёнке.
Регулус задрал больничную рубашку и потрогал повязку. Кажется, новых шрамов не избежать. На груди уже тянулся длинный след от заклятия Урсулы. Ничего. Если это означало, что кожа Гермионы будет от них избавлена, то цена справедлива. Целители ещё что-то твердили про заражение, глубину раны, сотрясение… Плевать.
Дверь палаты отворилась, и на её пороге показалась неуместно счастливая физиономия Забини.
– Сегодня я везунчик! – объявил он и бесцеремонно прошагал к кровати Регулуса. Блейз сел рядом, не отказывая себе в удовольствии вскрыть презент от Теодора. – Наконец-то застал тебя бодрствующим. Я вчера дважды заходил, но в первый раз ты дрых без задних ног, а во второй в палате окопался твой бешеный эльф – он даже невесту твою не пустил. Только не говори, что я не вовремя. Чем ты занимался?
– Как ты здесь оказался? – отойдя от шока, спросил Регулус, поправив одежду.
– Как? Я подошёл к витрине с уродливым манекеном и сказал ему: хочу увидеть Регулуса Блэка – а затем прошёл сквозь стекло.
– Без шуток, Блейз. Разве тебя не разыскивают по всей Магической Британии?!
Забини проглотил одну конфету и брезгливо отложил коробку. Спасибо, что не выплюнул.
– Меня уже нашли, арестовали, допросили, промариновали в камере… Погоди, ты думаешь, какой сейчас год?
Регулус кинул в него подушкой. Забини рассмеялся, поймав её в воздухе.
– Я говорил, что у меня природный талант к переговорам? Пришлось пойти на многие уступки, но при выборе между заводиком по изготовлению летучего пороха на родной английской земле и собственной свободой я пожертвовал своими принципами.
– Сирена подсуетилась, – беспроигрышно определил Регулус.
– Да, – не стал отнекиваться Блейз. – Позавчера.
– И ты тотчас поспешил меня проверить? Слушай, это лестно.
– Иногда я собираю все имеющиеся у меня крохи гриффиндористости в кулачок и поступаю по-дружески.
– Спасибо, – искренне сказал Регулус. – Хотя мне никого нельзя принимать. Волнения, видишь ли, могут негативно сказаться на процессе моего выздоровления. Это распоряжение колдомедика.
Забини пощупал перину на койке, осмотрел все пузырьки на тумбочке и прочитал названия притащенных Кричером книг.
– Ну и что? Твоя кузина тебя спокойно навещает.
– Её муж работал здесь заместителем Главного целителя.
– И эльф.
– Кричер заявил, что теперь не ограничен в передвижении, ему никто не указ.
– И Тео!
– Он подкупил охранника.
Блейз хохотнул.
– А я дежурную сестру.
Регулус рассмеялся. Пожалуй, впервые за время пребывания в Мунго.
– Чего он хотел? – спросил Блейз.
– Теодор? Зашёл сказать, что Миргурд успешно добрался до Англии.
– Встретились двое зануд.
– Ага, – согласился Регулус, и они оба надолго замолчали.
– Сегодня душно, – произнёс Блейз, глядя в окно. – Дождь не перестаёт, и я забыл зонт, а наколдовать никогда не получалось.
Обычно пасмурная погода действовала на Регулуса умиротворяюще. Говорят, авгуры любят дождь и поют во время ливня. Или перед ним. Он подзабыл уроки. Он тоже любил дождь. Ещё бы воздух был посвежее.
Забини заелозил.
– Я ведь не рассказывал, как меня осенило, что ты не Уизли? В Хогвартсе, помнишь?
– Нет, пока не рассказывал, – пробормотал Регулус, устраиваясь поудобнее.
– Тогда готовь уши…
*
17 марта
Ему разрешили гулять. Дважды в день Регулус делал тридцать шагов от двери своей палаты до лестницы в конце коридора, поворачивал, проходил три кабинета целителей, закуток завхоза – общей сложностью ещё пять десятков шагов, потом спускался на один этаж и двенадцать минут сидел в зимнем саду. Его обустроили недавно. До разгрома Мунго в девяносто седьмом о зелёном уголке тишины и умиротворения тут и помыслить не могли, потом просто было не до этого, но Андромеда имела некое влияние в этих стенах. Вдова целителя Тонкса. Так её и называли.
Регулусу не терпелось покинуть госпиталь. Он чувствовал себя здоровым. Шла вторая неделя его заключения в больничных стенах.
«В рану попала инфекция», – поставил перед фактом целитель, когда Регулус впервые пришёл в себя и смог просидеть с открытыми глазами дольше тридцати секунд.
Сейчас же, когда ему позволили свободно принимать посетителей, он больше всего ждал и боялся прихода двух юных девушек. Но этих встреч нельзя было избежать.
Габриэль очаровательно смотрелась в новенькой мантии светло-зелёного оттенка, только что сошедшей с манекена роскошного бутика. Регулус был рад её увидеть, он привязался к ней, но… этого было мало для того, чтобы соединить их жизни навсегда.
– Ты пошёл на поправку, – тихо сказала Габриэль, когда они сели у окна, пробитого, как бойница в стене, чтобы дать растениям хоть какой-то свет. – Я была в местном буфете с очень скромным меню: у них всего два вида сыра на выбор – а ещё нас, фр-ранцузов, называют скупыми! Зато здесь подают изумительный ма’гципановый пай! C’est délicieux! (1) Может, тебе что-то хочется? Я принесу.
– Не нужно, Габриэль.
Она опустила голову.
– Я слышала, что на днях поймали Скабиора.
– Неужели? – оживился Регулус. – Это отличная новость!
– Да-да, – быстро сказала Габриэль, передёрнув плечиками. – А я научилась ставить пар-рус и выучила заклинания для вызова попутного ветра! Они не так заметны для магглов. Мы сможем с воды посмотреть на мыс, где жил твой дедушка. Ты говорил, что то место когда-то было волшебным.
– Оно и сейчас волшебное, просто… другое.
– Как и ты, Регулус, – произнесла Габриэль, взяв его руку в свои тонкие ладони. – Когда-то я знала, как вызвать у тебя улыбку, как тебя рассмешить, заставить отвлечься, хотя ты и тогда меня не любил.
Он изменился в лице.
– Каждый мальчик, юноша и мужчина, очутившись возле меня, пер-рестаёт быть собой, – печально продолжила Делакур. – Они говорят: «Я буду таким, как пожелаешь». Вейловская к’говь в моих жилах заставляет их тер-рять голову. В школе был просто какой-то кошмар! Сначала мне это льстило, но потом безумно-безумно надоело, – призналась Габриэль, безрадостно усмехнувшись. – Моя красота затмевала все остальные качества. Что я чувствовала, что думала, во что верила… до этого никому не было дела. Но ты отличался от всех, Регулус, потому что в твоём сер’гдце всё время кто-то был. Я давно поняла это, ещё в день свадьбы Флёр. Вейловские чары не действуют на влюблённого в д’гугую девушку мужчину. Ты всегда оставался самим собой и разглядел во мне что-то ещё. Ты и понр-равился мне, потому что меня не любил. И не любишь.
Стало так тихо, что Регулус слышал, как раскрывается новый лист какого-то диковинного растения здесь – в зимнем саду волшебного госпиталя – и как журчит вода в водосточной трубе.
– Дар и проклятие, – наконец обрёл голос Регулус, не споря. Он понимал её. У него тоже был дар, Бони не даст соврать. Лу не даст соврать. Даже брюзга Перле, если бы его ещё кто-то слышал. Блэк вскинул глаза на Габриэль. – А как же твоя сестра? Разве они с Биллом не любят друг друга?
– Конечно, любят! Они без ума друг от друга, но вейловская магия тут ни п’ги чём. Волчья зараза в к’гови Билла нейтр-рализует все чары.
– Это кажется таким глупым, кажется оправданием… Я ненавижу себя за то, что не способен сказать ничего, кроме банального «прости». Ты всё ещё хочешь вернуться домой? – запальчиво спросил Регулус. – Хочешь уехать отсюда, Габриэль? Увидеть мир? Я увезу тебя!
Она чуть запрокинула голову и потерянно улыбнулась.
– И оставишь Гермиону Грейнджер?
Он отдёрнул руку, как от кипятка. Неужели он так предсказуем? Неужели всё столь очевидно? Даже мерзкая Урсула, безумная, безжалостная гарпия, раскусила его на раз-два.
– Я напишу папе, – сказала Габриэль, встав. – Всё объясню. Мы поторопились. Я освобождаю тебя от клятвы, – добавила она и внезапно усмехнулась, напомнив себя прежнюю: бойкую и неугомонную девчонку. – Боюсь, его ждёт разоча’гование. Мало того что его глупая непоседа-дочь ничего не смыслит в подсчёте медяков, так ещё и богатого жениха упустила…
Регулус вскочил на ноги следом за ней и развернул её к себе.
– Ты не глупая, Габриэль! Да, непоседливая, как пикси. Да, иногда капризная, а иногда откровенно бесшабашная, но не глупая. Ты не представляешь, сколько для меня сделала! Ты была моим лекарством, избавлением от условностей, молотком, пробившим мой панцирь, когда я в нём застрял, как огнекраб в старой раковине. Ты смелая, решительная, искренняя. Я люблю тебя. Пусть не так, как хотелось бы, но ты мне дорога. Очень дорога!
Габриэль обняла его, и в какой-то миг Регулус подумал, что держит в руках сестрёнку, чуть ли не девочку, похожую на Цисси, потерявшую кролика в саду.
– Как же хор-рошо, что ты можешь разговаривать со мной, не пуская влюблённые слюни, Регулус! – смеясь сквозь выступившие слёзы, сказала Габриэль. – Я даже не обижусь на сравнение с пикси.
– Заметь, я перечислил и положительные качества, а ты не упомянула обо мне ничего хорошего.
Габриэль пискнула от смеха.
– Зато я провожу тебя до палаты, и все пр-роходящие мимо мужчины будут с завистью глядеть тебе в след.
– Они будут сворачивать шеи из-за тебя, на меня даже не посмотрят, – справедливо поправил её Регулус, подставив ей локоть. – Представь, что мы возвращаемся с пикника на Монмартре, – шепнул он.
Она без промедления взяла его под руку и с царственной осанкой двинулась по коридорам госпиталя Мунго.
– Или со званого ужина у призрака Люксембу’гского сада.
– Я не сомневаюсь, Габриэль, что ты встретишь человека, который сможет тебя оценить, – искренне проронил Регулус. – Для которого содержание будет важнее обложки.
– Если я его увижу, то не стану тянуть, – заверила она. – Сама приглашу на свидание!
У дверей палаты Регулус с удивлением обнаружил двоих «гостей»: Нотт и Миргурд собственной персоной. Если с Тео Габриэль была не знакома, и Регулусу пришлось их в спешке друг другу представить, то Арнольда она признала сразу – виделись несколько раз ещё на том берегу Ла-Манша.
– Я пойду, – прощебетала она. – Хочу перехватить кусочек пая, пока всё не разобрали, – Габриэль улыбнулась мужчинам и шёпотом, притянув Регулуса, сказала: – Вы снова улыбаетесь, мсье б’гитанец.
– Я могу поцеловать вашу руку на прощание? – с напускной важностью полюбопытствовал он и галантно протянул ладонь для пущего эффекта.
– Тогда уж щёку, – будучи истинной француженкой ответила бывшая невеста.
Регулус испытал восхищение.
– Tout à fait, (2) – довольно оценила она, когда его губы коснулись её кожи. – Вам тоже всего доброго, господа!
– Всего хорошего, мадемуазель Делакур, – откликнулся Миргурд. – Было приятно с вами увидеться.
– До свидания, – сухо ответил Теодор и хмуро воззрился на Блэка. – Мы ждём тебя около четверти часа. Кто бы мог подумать, что прогулки по больничным коридорам так увлекательны.
– Проходите, – пропустив ворчание мимо ушей, сказал Регулус. – У меня отдельная скромная палата. Нам никто не помешает.
– Отдельная… – насмешливо фыркнул Тео. – Это уже роскошь.
Регулус метнул в него сердитый взгляд.
– Теодор, будьте любезны, принесите нам чего-нибудь выпить, – безупречно вежливо попросил Миргурд, расстегнув застёжки дорожной мантии. – Ожидание действительно было утомительным.
Нотт покладисто отправился исполнять его просьбу, а Регулус приготовился услышать что-то неприятное, ведь не просто же так Миргурд выставил Тео за пределы больничной палаты.
– Я рад, что вы успешно добрались, Арнольд, и надеюсь, хорошо устроились. Простите, что не смог вас встретить.
Долгожданный собеседник скроил ту самую физиономию, с которой он докапывался до Регулуса, когда тот не хотел что-то вспоминать.
– Вы и так проделали немалую работу. Вы что-то придумали, не так ли? Комиссия по экспериментальным чарам никогда так быстро не рассматривала заявки. Я знаю, о чём говорю, ведь восемь лет проработал в Министерстве магии.
– Давайте поблагодарим чуткое руководство господина Кингсли Шеклболта над отделами, – не скрывая веселья, ответил Регулус.
– Пусть так, – смиренно выдохнул Миргурд. – Мой сегодняшний спутник, мистер Нотт… Что вы можете о нём сказать?
Регулус удивился такому повороту.
– Смотря что вас интересует.
Арнольд сел на единственный в палате стул и соединил пальцы.
– По вашей просьбе я занялся делом тех магглов – Грейнджеров. Вы были правы: воспоминания надёжно спрятаны, но вытащить их наружу всё ещё возможно. Думаю, это дело нескольких недель, учитывая, что Теодор дал мне исчерпывающую характеристику их личностей и эмоционального состояния. Он уже отличный окклюмент и сейчас делает большие успехи в легилименции. Я хочу взять его в ученики.
– Это отличная идея, Арнольд! – воскликнул Регулус, расслабившись. – Не могу гарантировать, что он согласится, так как все известные мне Нотты немного со странностями, но вы не прогадаете, если Тео станет вашим учеником. Если не доверяете мне, учитывая, что иногда я… не очень хорошо разбираюсь в людях, то положитесь на Гермиону Грейнджер. Теодор её друг.
– Грейнджер… Та девушка, что прислала мне чуть ли не эссе с благодарностями?
Регулус не сумел сдержать улыбку.
– Она нечто особенное.
– Хорошо, – заключил Миргурд. – Тогда вопрос решён. Признаться, меня смущала фамилия юноши. Нотты славились приверженностью к тёмным искусствам.
– Как и Блэки, – напомнил Регулус.
– Но в вашей голове я был чаще, чем в министерском Архиве. Все ваши грешки я знаю наперечёт.
Так и было. В этом и заключалась основная причина нелюбви Регулуса к встречам с этим талантливым, но невероятно въедливым «мозгоправом».
– За то время, что мы не виделись, я совершил новые.
– Надеюсь, вы их помните.
– Все до одного.
– Это уже плюс, – усмехнулся Миргурд, и дверь как раз открылась, впуская Тео с парящим подносом. – То, что помнишь, можно исправить.
*
21 марта
В холле было полно народу. Блэк протиснулся через толпу волшебников, выстроившихся к стойке привет-ведьмы, и ощутил облегчение, увидев Поттера. Гарри предупреждал, что на дачу показаний против Лафкин Регулуса будет сопровождать аврор, и он тут же представил себе кислую мину Джона Долиша, при виде которого наверняка попрятались бы все феи в саду Зое. Но судьба была благосклонна: стажёру Поттеру доверили проводить Регулуса лично.
