Текст книги "Победа при Остагаре, том I, Девчонка-Страж (ЛП)"

Прежде чем войти в Орзаммар, чудесную корону завернули в ткань. Все хорошенько выспались, почистили и отполировали доспехи и вошли в город, выглядя довольно пристойно. Без промедления отряд отправился в палаты Ассамблеи, где творился настоящий хаос, а угрозы и оскорбления эхом отражались от стен.

Банделор с надеждой посмотрел на Бронвин.

– Серый Страж вернулась! – провозгласил он, и пока Бронвин шла в центр зала, сборище гномов затихло. Огрен и Алистер, держащий в руках завёрнутую в ткань корону, встали по бокам от неё.

Бронвин смотрела на препирающихся дворян без страха и без уважения. Это не её народ, и у них нет общего прошлого, которое могло бы извинить их недостатки в её глазах. Странно, что при таких лидерах Орзаммар вообще устоял. Харроумонт и Белен не принимали участия в перепалке, но все-таки были частью этой свары.

– Ну, Страж? У тебя есть для нас новости? – требовательно спросил старейшина.

– Я принесла корону, выкованную Совершенным Каридином на Наковальне Пустоты, – заявила Бронвин и сдёрнула грубую ткань с короны. Все ахнули, когда Алистер поднял корону повыше, чтобы все смогли её рассмотреть.

Огрен взял на себя обязанность глашатая. Он даже был трезв.

– Каридин был заключён в тело голема. Страж даровала ему свободу, и в обмен на это он выковал корону для короля Орзаммара, выбранного самими Предками!

Бронвин сомневалась, что в подобное утверждение поверят все, у кого есть хоть камелька ума, но Огрен лучше знал свой народ. Возразил только Харроумонт:

– Я хотел бы верить твоим словам, Огрен, но все знают, что Серого Стража нанял Белен.

Глубоко оскорблённая его словами, Бронвин лишь зло посмотрела на старика и дождалась, пока старейшина осмотрит корону лично.

– Тихо! – сказал глубоко впечатлённый старейшина. – На этой короне метка Совершенного и печать Дома Ортан! Скажи нам, Страж, кого выбрал Каридин?

Она холодно улыбнулась и заставила всех ждать, обводя взглядом комнату, где дворяне смотрели друг на друга, надеясь, что услышат что-то, что принесёт им выгоду. На другом конце залы Белен уставился на неё горящим нетерпением взглядом. Бронвин сейчас не испытывала к нему особого расположения и решила ответить так, чтобы чётко дать понять, как сильно он ей должен.

– Каридин оставил выбор за мной.

Поднялся шум. Сторонники Харроумонта потрясали посохами, указывая на неё.

– Это абсурд! – воскликнул их лидер. – Почему Совершенный оставил выбор за незнакомкой, которой неизвестны наши обычаи?

– Потому что я была там, а не вы, милорды! Я избавила его от кары и меня он отблагодарил!

Банделор призвал Ассамблею к порядку.

– Мы слишком долго не могли сделать выбор. По воле Совершенного решать будет Страж. Скажи нам, Страж, кто станет королём?

– Я вручаю корону Белену, сыну Эндрина.

– Наконец-то! – победно воскликнул Белен. – Этот фарс закончился, и я могу занять место отца на троне, – он усмехнулся Харроумонту. – Ты признаешь меня королём?

– Я не могу оспорить волю Совершенного, – Харроумонт опустился на колени. – Займи свой трон, король Белен.

Белен вышел вперёд, празднуя победу, и Банделор возложил на его голову корону, сказав:

– Будь достойным памяти Предков, первым среди лордов, король Орзаммара.

Но Белен не был бы Беленом, если бы первым же делом не приказал казнить Харроумонта. Бронвин даже не удивилась. В этот день было ещё немало казней, но она смотрела на них равнодушно. Алистер страдал от осознания того, что помог короновать тирана, но даже он не смог бы пожаловаться на то, что Стражам и их спутникам оказали недостаточно почестей.

– Я помню, помню, – прошептал он Бронвин за праздничным столом. – Дункан всегда говорил, что мы должны делать всё, что потребуется, но я бы лучше сразился с порождениями, чем влез в политику!

–Я, например, рада прекрасной трапезе, – ответила Бронвин, занимаясь ужином. Она смотрела на тарелку и спутников, предпочитая не глядеть на вывешенную над троном голову Харроумонта. – Белен даст нам все, что мы хотим. У нас есть его слово, его подпись и его горячее желание сотрудничать. Послав гномов на борьбу с Мором, он сплотит свой народ. Он осознаёт, чем грозит нашествие порождений тьмы, и это тоже входит в его планы. Мы можем не доверять ему лично, но как король он сдержит своё слово, потому что это в его интересах. Он хочет укрепить связи с поверхностью, а помощь в борьбе с Мором лучший для этого способ, – она отрезала ещё один кусочек говядины, привезённой с поверхности, невероятно нежный и сочный, и бросила его Скауту. – Кардол согласился привести Легион Мёртвых нам на помощь. Король позаботился и об этом. А это больше, чем мы просили. Хорошо вышло. Лучше, чем я надеялась.

– Полагаю, Кайлан будет доволен, – вздохнул Алистер. – Мы можем уйти? Пораньше?

Отряд посмотрел на неё. Алистер говорил за всех.

– Да, пожалуй, нам стоит уйти как можно раньше, – сказала Бронвин. – Но я даже не знаю, какое время суток сейчас наверху. Каллен, ты и Лелиана сразу же после окончания этого представления выйдете на поверхность. Остальные вернутся в свои комнаты и начнут собирать вещи. А мне нужно заменить несколько деталей на доспехе. Если кому-то ещё нужно что-нибудь починить, скажите мне.

После пира все с радостью вернулись в отведённые им комнаты с удобными ваннами. Бронвин подумала, что невзирая ни на что, под землёй она никогда не будет чувствовать себя, как дома.

Как только Бронвин вошла в свою комнату, к ней подошёл слуга и вручил ей письмо.

– Серый Страж, – уважительно сказал гном, – несколько дней назад к нам прибыл твой собрат по Ордену и попросил передать тебе это письмо. Никто не знал, когда вернётся ваш отряд, поэтому он не стал дожидаться вас и отбыл, попросив, чтобы ты прочла его послание сразу же после получения.

– Письмо? – Алистер благоговейно посмотрел на письмо. – Да ещё от другого Серого Стража? Ух ты! Открой же его, Бронвин!

– Пойдём в мою комнату, – сказала она. – Письмо может содержать секретные сведения. – Она усмехнулась. – Например, секреты Стражей, которые мы до сих пор не знаем.

От нетерпения Алистер чуть ли не силой втолкнул её в комнату. Они закрылись в маленькой каменной клетушке, Бронвин сломала печать с грифоном и прочла вслух, но негромко:

“Приветствую тебя, сестра!

Некоторое время назад до нас дошли известия о трагедии при Остагаре и о ваших подвигах там. Чуть позже мы узнали о том, что вы уехали в Орзаммар, чтобы по древнему договору попросить у гномов помощи.

Не думайте, что вы одиноки в своей борьбе. Стражи Орлея тоже ваши сестры и братья, и мы готовы предоставить вам необходимую поддержку по мере наших сил. Для этого я прошу вас прийти к границе на перевале Герлена. Стражники по обе стороны перевала ведут себя с Серыми Стражами обходительно и позволяют нам свободно пересекать границу. Просто покажите записку стражникам Орлея, и весть о вас дойдёт до Джейдера менее, чем за сутки. Оба вы ещё новички, и можете не знать весь перечень своих обязанностей.

Я вступил в Орден вместе с Дунканом и горжусь тем, что он был моим другом.

Твой собрат

Риордан,

Старший Страж Джейдера”.

Комментарий к Глава 22: Последние из Совершенных

История Тары – адаптированный пересказ сказки “Птичий найдёныш” из сборника сказок братьев Гримм.

Над переводом работали: Somniary, St_Gojyo, Herr_Tatzelwur.

========== Глава 23: Стена щитов и осадные машины ==========

– Держать строй! Держать! – крик Коутрен точно плетью хлестнул солдат и засевших за укреплениями магов. Порождения тьмы насаживались на заострённые колья в безумной жажде крови. Ухмыляющихся мертвецов толкали вперёд их же сородичи, и порченая кровь их сочилась по кольям.

– Ещё один огр! Маги, заморозьте его!

Пахнуло холодом, и заклинания с треском сошлись на огре. Он замер на полушаге. Некоторые из порождений послабее, находившиеся рядом с ним, упали замертво. Синие и зелёные полосы света протянулись от огра к магам, заклинаниями вытягивавшим из него жизнь. Огр неуверенно шагнул вперёд, пытаясь ослабить действие заклинаний. Ещё один шаг – и он зашатался и рухнул, как подрубленное дерево.

Логэйн наблюдал за ходом сражения сверху, невесело улыбаясь. Его армия изучила новые способы ведения войны с порождениями тьмы. И сам он тоже освоил кое-какие новые приёмы. К счастью, он не придерживался благородных рыцарских традиций. Способ работает – вот и хорошо. Кстати, изобретатели-гномы хотели показать ему какой-то любопытный механизм…

– Они снова собираются атаковать! – крикнул с наблюдательного пункта дозорный. – Они идут!

– У нас всё готово! Смотрите, милорд, – прохрипел стоявший позади Логэйна гном. – Вам это должно понравиться!

Очередная толпа порождений тьмы выбежала из леса и понеслась через долину, чтобы чёрным прибоем обрушиться на крепость.

– Лучники, готовсь! – скомандовала Коутрен.

И на брустверах и насыпях у частоколов, на реданах, протянувшихся от стен Остагарской крепости, появились лучники. Надев на лук тетиву, они замерли в ожидании команды.

А гномы, стоявшие на парапете рядом с Логэйном, усмехались шире любого порождения тьмы.

– Давай! – крикнул Дворкин Главонак, и его брат дёрнул рычаг.

Огромный механизм – гномы называли его “требушет” – пришёл в движение и швырнул метательный снаряд в толпу порождений. Логэйн наблюдал, как снаряд стремительно взлетел вверх, а потом так же стремительно начал падать.

Оглушительный взрыв – и из огромной воронки, образовавшейся среди толпы порождений, вырвались пламя и дым. Будто сам Создатель ударил по ним молотом. Но порождения тьмы, оказавшиеся впереди и избежавшие удара, нестройными рядами продолжали нестись на крепость.

– Стреляй! – приказала Коутрен, и сотни стрел вымыли ввысь и понеслись к цели.

Многие порождения упали, и маги наколдовали на них вьюги и грозы. Одна из волшебниц, бледная светловолосая девушка по имени Гвинет, выглядела чуточку безумно. И как только такое хрупкое создание смогло нанести врагу столь сокрушительный урон? Будь на то воля Логэйна, эти маги никогда бы не вернулись к своей прежней жизни пленников Круга.

Ему невольно вспомнилась дикарка из Пустошей, бродившая среди хайеверских шатров. Ястреб! Нужно спросить Ульдреда, может ли кто из его магов принимать обличье птицы. Такой разведчик бесценен, а если преподобная будет против, то пусть тогда надевает доспех и идёт воевать с этими клятыми порождениями сама!

Колдовская гроза унялась, позволяя увидеть уцелевших порождений. Люди на их месте уже отступили бы, чтобы напасть позже, но порождения наступают до тех пор, пока их не убьют – или пока они не убьют противника.

– Стреляй! – приказала Коутрен второму отряду лучников.

Этот залп уничтожил большинство нападавших. Ещё часть погибла, налетев на стену щитов и безжалостно заострённые колья.

Многие наконечники стрел были покрыты ядом – теперь люди знали, как можно замедлить или убить порождений тьмы.

На верхних этажах крепости, под надёжно защищённым навесом искусные травники – и травницы тоже – день и ночь варили яды для нужд армии. Вульфу и Уриену было неловко использовать яд в сражениях: не по-рыцарски да и просто не принято так делать. Логэйн пожимал плечами в ответ на их возражения, чувствуя себя уверенней ещё и оттого, что Кусланд, а со временем и Брайланд, одобрили эту новую тактику. Кусланд в особенности – молодой прагматик, он был готов сделать всё, что угодно, лишь бы одолеть порождений тьмы.

Ведь то, что оказывалось действенным в сражении с людьми, могло и не сработать на порождениях тьмы: к примеру атаковать их конницей было бессмысленно – лошади не хотели приближаться к ним. А не обладавших умом, а потому бесстрашных, порождений нельзя было запугать лошадьми как пехотинцев-людей.

Зато порождения были совершенно не способны быстро менять тактику и так глупы, что их напор, как выяснил Логэйн, отлично сдерживали длинные заострённые пики, выставленные из-за стены щитов. И вот Щиты Мэрика и хайеверские воины вооружились пиками и принялись тренироваться: действовать как одно целое и сражаться слаженно, не ломая строя. И при поддержке лучников и магов, атаковавших из-за их спин, воины с пиками держали строй до тех пор, пока порождения не разваливались на куски. К тому же пики обходились недорого и были просты в обращении: никаких тебе сложных приёмов, которые учат годами. Даже физическая сила не играла особой роли – главное правильно расположить щиты: один ряд снизу, второй сверху – это укрепит оборону. В старину тевинтерские легионы применяли схожую тактику, что позволило им завоевать весь Тедас.

Да и для солдат так было безопасней: порождения тьмы заразны, и от моровой болезни их умирало не меньше, чем в сражениях. Так что лучше не подпускать их ближе острия десятифутовой пики.

Братья Главонаки и их отряд – сплошь гномы-наземники – прибыли в Остагар, по сходной цене продали свои услуги и значительно укрепили оборону Остагара. Логэйн ещё до их прихода приказал вырыть окопы и устроить засеки, протянувшиеся к врагам, будто длинные когти. Но гномы пошли дальше: подремонтировали древние стены; наделали огненных и ядовитых бомб; наставили ловушек – столько, что хватило бы убить каждого десятого из порождений тьмы; построили редуты и реданы, чтобы разбить армию врага на мелкие отряды; и снизу доверху обшарили всю крепость и лагерь в поисках потайных ходов.

Гномы нашли два подкопа под лагерь и пресекли попытку порождений снова прорваться через подвалы башни Ишала. Тоннели обрушили и залили в просветы между камнями яд, убивший всех, кто там ещё оставался. Маленькая, но победа.

– Ну, милорд? – спросил Волдрик, самый старший из братьев Главонаков, производивший впечатление наиболее здравомыслящего из них. – Что скажете?

– Довольно действенное средство против толпы порождений. А во времена не столь безумные пригодится и для осады укреплённого вражеского замка.

– Ага, – сказал Дворкин, – мы тоже так подумали. Этой штуковиной можно пробить в стене дырищу шире, чем орзаммарский зал героев! Ну так что скажете? Вам ещё нужны такие?

Торговались они яростно. За три подобных махины гномы заломили просто несусветную цену. Логэйну показали, с какой осторожностью нужно разбирать и перевозить эти механизмы. Они имели большую ценность даже вне военных действий с порождениями, даже с одним-единственным камнем в качестве снаряда. Логэйн напустил на себя невозмутимый и незаинтересованный вид и, в конце концов, вынудил гномов продать ему за эту цену пять требушетов.

Его взгляд переместился на лес вдалеке. Ничто более не двигалось в его тени. Похоже, на какое-то время с порождениями тьмы покончено.

Люди радовались – время шло, а новой атаки не было. Логэйн сухо кивнул офицерам, ему не было весело, даже в глубине души.

Несмотря на все их победы, порождений тьмы меньше не становилось. Они нападали и гибли, но через день-два приходили новые порождения. Неужели, так всегда бывает во время Мора? Бронвин полагала, что участившиеся набеги порождений были всего лишь предвестниками появления архидемона, который объявится, как только орда станет достаточно большой. Значит, прореживая её, люди на какое-то время смогут отсрочить появление архидемона.

Но на какой срок? И стоит ли армии зимовать в Остагаре? Этот вопрос терзал Логэйна каждую ночь. Они вполне могут перезимовать здесь, но вот нужно ли им это делать?

Коутрен взбежала по ступенькам, глаза сияли.

– Милорд! Это просто чудо!

Дворкин подмигнул ей.

– Там есть ещё несколько, юная мисс.

Коутрен улыбнулась в ответ, ничуть не обидевшись.

– Надеюсь на то! Порождений буквально в труху смололо! В порошок!

Логэйн отошёл в сторону, желая поговорить с ней наедине. Но не успел он и рта раскрыть, как Коутрен сказала:

– Вы выглядите усталым, милорд. Несколько дней тут будет спокойно – мы их изрядно потрепали. Может, вам стоило бы…

– Не изображай из себя мою мамочку, Коутрен! – ответил он резче, чем хотел. И, понизив голос, добавил: – Я вернусь в ставку. Мне нужно поговорить с Кусландом. А ещё убедиться, что наш король считает своё задание более занятным, чем моё.

Командиры, наряду с большинством солдат, теперь жили в башне Ишала, хотя многие и считали её слишком гнетущей и холодной. Эльфийские слуги немало постарались, вычищая и оттирая башню от следов пребывания в ней порождений тьмы и вытаскивая трупы людей, но до сих пор кто-нибудь иногда находил разные… последствия. Сложнее всего было избавиться от трофея Бронвин – трупа огра на самом верху башни. Эльфам пришлось разрубить его на части и, вместо того, чтобы попытаться стащить их вниз по лестнице, осторожно выбросить из окна. Логэйн видел эти останки и поразился, что кто-то вообще может одолеть подобного монстра в одиночку.

От резкого прилива сил даже зашумело в ушах. Логэйн остановился и успел заметить исчезающий за углом подол мантии юной волшебницы Кейли. Вот ведь настырная девчонка!

Погрузившись в раздумья, он шёл по мосту, едва ли замечая своих охранников. Нападение порождений отбито, и лесистые горы, окружающие Остагар, вновь затихли. Их сонное спокойствие нарушалось лишь хриплыми криками солдат да ударами топоров по деревьям.

Ферелдену придётся как-то содержать всё это скопище людей здесь, на юге. В Остагаре и его окрестностях уже не на кого охотиться. То ли люди и порождения тьмы перебили всю дичь, а то ли самые умные и острожные звери откочевали в другие места.

И только очутившись в своей комнате, вдали от любопытных глаз, он позволил себе устало опуститься в кресло и упасть головой на руки. Да, они сдерживают порождений тьмы, маги показывают себя с лучшей стороны, а изобретатели-гномы творят чудеса – но всё это не будет значить ровным счётом ничего, если Орлей перейдёт границу. Лишённый защитников север Ферелдена будет завоёван им за неделю. Возможно, только боязнь Мора удерживает Орлей от этого. А может, тень репутации самого Логэйна.

А всего лишь через несколько месяцев сюда придёт зима. Сможет ли армия перезимовать здесь, на юге? Или же стоит спросить иначе: сможет ли армия зимовать под постоянной угрозой нападения и перебоями с доставкой припасов? А что если архидемон, самое главное пугало Серых Стражей, и вправду появится? Хотелось бы знать, какого он размера и насколько опасен. И что он может противопоставить их укреплениям. Да и вообще, как можно сражаться с противником, который умеет летать? Логэйн втайне взял у Кайлана несколько книг о Серых Стражах и с отвращением обнаружил, что это были легкомысленные сказки о Стражах и их верных ручных грифонах, да ещё и с цветными картинками.

Нужно ещё поговорить с этим чокнутым Дворкином. Можно ли так переделать баллисту, чтобы болт из неё летел вверх? Сможет ли она поразить летящую цель? И какой у этого болта вес – на какую высоту он сможет взлететь? И не нужно ли переделать и его тоже? Может, если он станет легче, тоньше, а его наконечник смажут ядом… нет, он же снова упадёт на землю, возможно даже и на тех, кто его выпустит. Но если бы он взорвался в воздухе…

За дверью раздались чьи-то шаги, в голоса охранников вплёлся ещё один голос – юный, задыхающийся.

– Я гонец из Денерима, привёз письма для тэйрна Логэйна!

– Впустите его! – крикнул Логэйн.

Гонец вошёл. Юный парень, от которого несло лошадиным потом и дешёвой кожей. Он неловко поклонился и, повинуясь жесту Логэйна, положил мешок с письмами на стол.

– Как дорога?

– Почти спокойно, милорд. В пяти милях к северу на нас из засады напали порождения. Убили одну лошадь, но их было всего лишь четверо, так что мы успели ускакать. Несколько ночей назад порождения атаковали Лотеринг, но ополчение и храмовники отбили атаку. Об этом тоже есть письма.

Логэйн хмыкнул и отпустил гонца. И принялся было разбирать письма, но тут из своей комнатёнки появился его секретарь.

– Милорд! Позвольте мне их разобрать.

Логэйн в нетерпении вывалил содержимое мешка прямо на стол и принялся рыться в нём. Некоторые письма он отдавал секретарю. Одно, с печатью королевы, оставил себе. Рука его замерла над письмом с оттиском медведя на печати. Послание от Хоу он прочтёт самым последним. Хоу наверняка собирается ставить условия. Логэйн усмехнулся, и секретарь бросил на него тревожный взгляд.

Письма с оттиском грифона не было.

Секретарь просматривал лежавшие перед ним письма.

– Письмо от банна Сеорлика, милорд. И одно от сэра Брайанта, храмовника Лотерингской церкви. – Он ухмыльнулся. – Письмо от некоего Тобери, называющего себя капитаном Лотерингского ополчения.

– Чего хочет Сеорлик?

– Он возмущается самоуправством “этой девчонки Кусланд”, как он называет её. Его сенешаль написал ему, что она забрала их лошадей, пообещав заплатить за них позже, и его светлость говорит, что, когда он разрешил принимать в своём доме гостей, то не имел в виду ничего подобного. Он требует немедленного возмещения убытков или же ареста конокрадов. А ещё он зол на то, что они организовали ополчение без его разрешения и против его воли. Он хочет знать, что вы предпримете в отношении всего этого, милорд.

Логэйн усмехнулся и налил в кубок сидра.

– Отложи пока его письмо. Я позабочусь о банне Сеорлике позже. Что пишут остальные лотерингцы?

– Сэр Брайант описывает нападение порождений, случившееся две ночи назад – от той даты, когда было написано это письмо. Около пятидесяти порождений напали на деревню. К счастью, дозорные увидели их раньше и подняли тревогу. Ополчение вышло из деревни и расстреляло порождений из луков. Хотя и не все оказались такими храбрыми – некоторые из ополченцев попрятались по домам при первом же взгляде на этих тварей. Но и оставшихся оказалось достаточно, чтобы выбить добрую половину нападавших. А там и храмовники подоспели. Трое селян были убиты, среди них один ребенок. Отряд порождений напал на особняк банна, случился пожар, но, к счастью, пошёл сильный дождь… Сэр Брайант просит прислать солдат, чтобы усилить оборону Лотеринга.

– Ну ещё бы, – фыркнул Логэйн.

– Ещё он хвалит капитана ополчения, Тобери Солта, который хорошо сражался и вообще вёл себя очень храбро.

– Что ж, давай послушаем, что пишет капитан Солт, – сказал Логэйн.

Удивлённо подняв брови, секретарь прочёл:

“Ваш светлость.

Я Тобери Солт из Лотеринга, и дефчонка-Страж которая нидавна была здесь зделала меня капетаном ополченья Лотеринга. Ваш светлость, мы старались из всех сил но порожденьев слишком многа и две ночи назад они напали и мы с ними дралис. Люди убилис насмерт от этих чудовищ и пусть маленькая дитя была эльфом она все равно была дитя Создателя. А не прикажи нам дефчонка-Страж взять наше оружье на сбор да не зделай ополченье, мы все бы умирли. Потому мы все благодарим ее. Нам нужна больше людей сюда в Лотеринг. Может ваш светлость прислать нам нимнога?

С уваженьем,

Ваш слуга,

Капетан Тобери”

Секретарь свернул грязный пергамент и заметил:

– Его руке, похоже, привычен меч, не перо.

Логэйну снисходительный тон секретаря не понравился, и он одёрнул его:

– Лотерингу повезло, что у него есть и такие люди!

Он мимолётно подумал о том, что сделал бы его белоручка секретарь с тем юным дерзким Логэйном, который, сидя за грубым кухонным столом на ферме родителей, неохотно повторял за матерью буквы. До того, как Логэйн разменял второй десяток, он был почти неграмотным.

– Я подумаю над докладом капитана Тобери. Мы вполне можем обойтись без нескольких солдат. Селянам, возможно, не понравятся новые постояльцы, но мы не можем потерять Лотеринг.

Нет, они не могут его потерять. Слишком большое значение Лотеринг имеет для Имперского тракта, который должен остаться общедоступным.

– Остальные письма я прочту сам. До вечера ты свободен.

– Милорд, – не скрывавший радости секретарь поклонился и ушёл, оставив Логэйна наедине с двумя непрочитанными письмами.

Первым Логэйн вскрыл письмо Аноры. Конечно же, оно оказалось зашифровано, но это был их личный шифр, который Логэйн отлично знал.

“Дорогой отец!

Хотела бы я тебе сообщить, что здорова и полностью владею ситуацией. Но это было бы преувеличением. Я нахожусь в добром здравии, по крайней мере, телесно. Что до остального – я чувствовала бы себя гораздо лучше, не испытывай я постоянного давления обстоятельств. Временами я чувствую себя королевой лишь дворца Денерима.

О делах в Денериме я напишу ниже, но сначала я хотела сказать тебе, что получила очень любопытное послание от эрла Хоу, в котором он успокаивает меня, льстит мне и уверяет в своей преданности. Я чувствую тревогу даже при упоминании его имени, и мои люди докладывают, что, по слухам, Хоу в большом количестве вербует наёмников, но никто не знает, откуда у него появилось золото на такие траты.

Он уверяет, что у него имеются письменные доказательства союза Кусландов и императрицы Орлея, заключенного для свержения династии Тейринов. Согласно этим документам, Брайс хотел получить корону и укрепить союз между двумя странами, выдав Бронвин за принца Флорестана. Это, как пишет эрл Хоу, объясняет странное нежелание Брайса обручить её с кем-нибудь или же прислать ко двору, где она могла бы сама кем-то увлечься до такой степени, что разрушило бы планы её родителей.

Теперь, когда стало очевидно, что слухи ошибались – она не уродлива, не скорбна умом и в ней нет настораживающих недостатков, – то, что к ней никто не сватался, кажется особенно странным. Однако мне сложно поверить в эту историю. Также ходят слухи о её неподходящей влюблённости, и хотя я вздрагиваю при мысли о том, что это Кайлан был предметом её неподобающего увлечения, подобное объяснение было бы ничуть не хуже предположения, что кто-то организовал заговор с целью сделать орлейским принцессой деву из рода защитников Ферелдена!

Эрл Хоу, в попытке казаться разумным, заявляет, что возможно Бронвин не знала о планах семьи на её счёт: вот почему они потакали её влюблённости в неподходящего человека – это не давало ей выйти замуж – и выжидали, когда придёт время отправить её в Орлей, чтобы скрепить союз.

И раз уж речь идёт о Бронвин Кусланд, хочу сообщить, что банн Сеорлик искал встречи со мной, чтобы выразить возмущение действиями Серых Стражей в его имении в Лотеринге. Его сенешаль написал ему о реквизированных лошадях и сформированном ополчении, и банн очень этим возмущён. Могла ли Бронвин Кусланд вести себя так своевольно? Последнее, что я о ней слышала, так это то, что она направилась по северному тракту на запад, в Орзаммар. Король гномов, насколько я знаю, умер, и сейчас гномы спорят, кто взойдёт на трон, и потому вряд ли она получит от них помощь в ближайшее время.

Беженцы с севера укрылись в Денериме, и они сообщают, что эрл Хоу весьма жёстко обошёлся с Хайевером в попытке подавить беспорядки. Но волнения частично перекинулись на Западный Холм, а сейчас двигаются по Тропе паломников прямо к воротам Денерима. Что-то нужно с этим делать, но у меня недостаточно людей.

В Денериме тоже неспокойно. Банн Воган закрыл эльфинаж. Какие-то эльфы украли останки убитой Воганом за неповиновение юной девушки, и в наказание он закрыл их квартал. Не полностью, однако: я узнала, что он перевозит партии эльфов за город под покровом ночи. Их могут пересылать в качестве рабочей силы в Амарантайн, что свидетельствует о союзе Вогана и эрла Хоу. Не стоит говорить, что подобный союз сильно тревожит меня. Неужели эрл Уриен действительно предоставил своему сыну такую свободу действий?

Я даже не буду спрашивать тебя, как Кайлан ведёт себя. Я уже почти смирилась с истиной… ”

Логэйн прочёл письмо до конца и решил перечитать его снова, прежде чем ответить. Много пищи для размышлений, и большая часть – неприятная.

После долгого глотка сидра, он сломал печать на письме от Хоу и раскрыл его неохотно, словно сунул руку в мешок со змеями.

“Приветствую, милорд тэйрн!

Несмотря на слухи об обратном, я все ещё ваш верный соратник и преданный вассал короля Кайлана и королевы Аноры. И лишь когда я получил неопровержимые доказательства орлесианского заговора, имевшего цель поработить Ферелден и вновь превратить нас в рабов Орлея, я ударил по заговорщикам…”

Вот оно что: Анора не совсем правдиво пересказала письмо Хоу, или, что вероятней, Хоу не прислал ей копии документов. Но здесь были лишь копии, так что остаётся вопрос об их подделке самим Хоу или кем-то другим, но если Хоу поверил в их подлинность, то неудивительно, что он решился напасть на Кусландов.

Сам Хоу не верил в участие Бронвин в заговоре. Логэйн же был абсолютно уверен в этом. Он считал, что достаточно хорошо умеет разбираться в людях, и ничто в поведении и манерах Бронвин не давало ни малейшего намёка на двуличность. На самом деле, она довольно решительно протестовала против вмешательства Орлея и предложила разумную альтернативу.

Бронвин – орлесианская принцесса? Нелепость подобного предположения вызвала у него короткую улыбку. Если бы какой-нибудь трусливый пожиратель пирожных в маске предложил ей превратиться в кокетку-придворную, она, скорее всего, сломала бы ему нос. Затем он подумал над вопросом тщательней, представляя Брайса и Элеанору, приказывающих ей сесть на корабль, и её слезы и сопротивление. Подчинилась бы она воле родителей? Логэйн нахмурился. Да. Если бы они использовали все влияние и её любовь к ним – да. Она бы пошла и сделала то, что ошибочно посчитала бы своим долгом. Достаточно тревожная мысль.