Текст книги "Merry dancers (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)

Каспар, довольный сложившейся ситуацией, пошлёпал в сторону ближайшего лестничного пролёта, больше не сказав ни слова, оставив девушек полном замешательстве.

– Аврора, не расстраивайся, я думаю, что мисс Адамс…

– Его сможет расколдовать только профессор Дамблдор, – обреченно сказала Аврора, понимая, что тот неизвестно когда вернется.

– Это ты Каспара разрисовала? – спросила Друэлла, поднимая с пола успевшую вновь упасть папку.

– Не-е-ет, ты что-о-о, – возмутилась Аврора оскорблено. – Зачем он мне нужен?

– Давно так не смеялась, кто его разрисовал под мистера Улыбаку? – вспоминая его лицо, Розир снова захихикала. – Ему идет такая широкая улыбка, а бровь…

Послышались шаги, девушки уже опасались возвращения разгневанного Каспара с каким-нибудь попавшимся под руку орудием убийства, но на них шёл Том Риддл. Друэлла впала в ступор от увиденной картины: Том был спокоен, но на его окаменевшем лице были нарисованы слёзки, а брови синими чернилами рисовали эскиз грусти, так же как и разрисованные уголки губ, устремлённые вниз. Не в пример Каспару, его ярко-желтую мантию украшали скрюченные как будто в болезненном пароксизме скелетообразные чудики, отдалённо напоминающие помесь лемура с велосипедом, а на груди большущими буквами было написано «Пичалька». У Авроры от страха округлились глаза, а Друэлла забыла как дышать, боясь реальной угрозы от школьного старосты, с которым ей приходилось иметь дело…

– Том… – выдавила Аврора, когда он подошел вплотную и ледяным взглядом заглянул в её наполненные испугом глаза. – Это не я… – но он рывком притянул её руки к себе, так, что котенок едва не сорвался, но ему удалось удержаться за мантию и сползти по ней вниз, приземлившись на короткие лапы.

Том развернул её кисти ладонями вверх и взглянул на них. Убедившись в том, что на подушечках пальцев правой руки остались небольшие разводы чернил, которыми она рисовала его образ, Том скривил губы и оттолкнул от себя Аврору. Друэлла опасалась худшего, но Риддл просто развернулся и пошел в ту сторону, где исчез Каспар.

– Том, Том! – крикнула вслед Аврора. – Пожалуйста, помоги расколдовать моего котёнка.

– Сама справишься! – донесся холодный голос, но Том внезапно остановился и повернул голову вполоборота. – И да, к твоему сведению – слово «Печалька» пишется через «е».

Достав волшебную палочку, он навел на себя отвлекающие чары и исчез за поворотом на лестничную клетку.

– Я думала, он убьет меня, такой взгляд! – выдохнула Аврора.

– Я тоже… – промямлила Друэлла, которой совсем не хотелось смеяться, несмотря на крайне курьёзный вид Тома Риддла. – Ты всё-таки иногда думай, что делаешь, – уже строгим голосом произнесла она.

Аврора нахмурилась, фыркнула и подняла пострадавшего котёнка.

– Тоже мне, – проворчала она, снова оглядывая коротенькие лапки своего питомца. – Ну, что, дорогой, кажется, я придумала тебе имя. Пыщ!

– Мяу? – котенок склонил голову набок, удивленно глядя на хозяйку; имя ему явно не нравилось.

– Или назвать его Риддликом, как считаешь? – повернулась она к Друэлле.

– Думаю, не стоит, – покачала головой та, не понимая, шутит ли Аврора.

Тому не без труда удалось расколдовать себя и Крауча, который даже не утруждал себя наложением отталкивающих чар и в результате прославился на весь Хогвартс. Такой злости на Аврору Риддл еще никогда не испытывал. Шутница перешла все границы! Его школьная мантия все ещё имела немного желтоватый оттенок, но к ночи должна будет отойти. Аврора неплохо справлялась с трансфигурацией цвета и текстуры ткани, но благодаря её странной палочке снятие чар было не такой уж простой задачей. Почему-то половину испускаемой магии нормально снять могла только хозяйка волшебной палочки. Том удивился ещё и тому, какой образ для него выбрала его странная подруга. Выставлять его идиотом у неё получалось мастерски, и это даже невзирая на постоянную бдительность в её присутствии.

– Мистер Буклав? – Том оглядел пустующий стол библиотекаря на входе в помещение, заглянул между рядами стеллажей книг и даже постучал в подсобку, но никто не ответил. Странно, Буклав никогда не покидает своего поста.

Пройдя вдоль отдела трансфигурации, Том открыл дверь в Запретную секцию и обнаружил того, разбирающим гору книг по Тёмной магии, оккультизму, лежащей перед ним на партах. Он что-то записывал в книги регистрации, задумчиво поправляя очки.

– Мистер Буклав, вы заняты?

Тот не торопился отвечать и бубнил себе что-то под нос, покусывая кончик пера. Его руки были испачканы чернилами, что означало, что он уже давно занимается разбором книг, переписывая с последней страницы имена студентов, которые последними читали эти книги.

– Эткинс… Эткинс… Секундочку, мистер Риддл, – он поднял вверх указательный палец, показывая, что услышал его. – Так… Любовные зелья… – Буклав захлопнул фолиант в выцветшей фиолетовой обложке, сняв очки, потер переносицу и, наконец, взглянул на Тома. – Я вас слушаю…

– Да я просто хотел вернуть книгу о Мантикорах и Химерах, – Том извлек из сумки тяжелый фолиант: его, к слову, тоже пришлось очищать от чернил, которые Аврора не до конца закрутила, кладя обратно в его сумку. Она рылась в его вещах… нахалка!

– Да-да, положите её сюда, – Буклав, не глядя, указал на стопку книг, ближайшую к Тому, – я потом запишу возврат.

– А что вы делаете?

Библиотекарь тяжело вздохнул – было видно, что он чертовски устал.

– Ох уж наш директор… Он обнаружил у профессора Монтгомери кенийский коготь, который нельзя держать в школе и теперь проверяет работу всех и даже миссис Норрис и меня, вы только представьте себе! Мало того, он взял ордер в министерстве на обыск личных комнат профессоров! – до глубины души возмутился он, едва скрывая презрение. – Нет, вы только представьте себе, нас обыскивают как каких-то преступников! А что написано в Ордере! «С целью обнаружения и изъятия запрещенных веществ, предметов и растений…» – процитировал Буклав, ища понимание в глазах Тома.

– Ужас какой! – согласился Том, изображая реакцию, на какую тот рассчитывал.

– Мерлин, боюсь, что Запретной секции достанется! И ведь не все книги на месте! На руках у мистера Эсквайера «Золотоносные зелья», у мисс МакГонагалл «Рецепты чахотки и как вызвать заболевания легких»! Мерлин, а как получить обратно книгу «Ведомый нитью Лахесис» я вообще не имею понятия, так как не знаю где она сейчас!

Том искренне удивился, не понимая: как всегда ответственный библиотекарь мог потерять книгу, тем более из Запретной секции.

– Мистер Буклав, но… может быть, вы помните, у кого она была в последний раз?

– К сожалению, помню… Я давал её мисс Смит в последний раз… по просьбе Эзраэла Уидмора, но… он не знает, где книга сейчас, скорее всего, её забрали с личными вещами девочки… Ох, бедняжка.

Глаза Тома расширились, он не мог поверить своим ушам! В голове вмиг пронеслись все последние встречи с Джокондой в библиотеке… Не может быть! Джоконда не сама рылась в тёмной литературе, это Уидмор! Это всё Уидмор! Мерлин великий, это он просил Джеки копаться в тёмной литературе. Какой же он идиот! Том, не сказав ни слова, покинул библиотеку, оставив Буклава в замешательстве…

Несясь по коридорам Хогвартса, он ещё не знал, что скажет Уидмору, но был уверен, что слова найдутся сами собой. Этот профессоришка прекрасно знал, что Джеки потеряла семью, так зачем он советовал ей эту литературу, рассказывающую о воскрешении душ и бессмертии? Глупый Уидмор был настолько зациклен на себе и на древних рунах, что совершенно не понимал, что творит! Он мог травмировать девочку и наверняка являлся одной из причин её самоубийства, но внезапно Том остановился посреди длинного коридора четвертого этажа, так и не дойдя до комнат того. У всех профессоров были свои мастерские, где они занимались зельями или изобретали какие-то чары, и руны были не исключением. Простые быстрые ритуалы и сложные многодневные, а вдруг та руна Пертро… нет, не может быть, да это бред чистой воды. Все чем-то занимаются… Том бросил задумчивый взгляд за окно: над Хогвартсом сгущались сумерки, погружая замок в негустой туман. Взгляд зацепил бегущего от опушки человека. Аврора опять гуляет по Запретному лесу! Но Том вспомнил, что ей назначили наказания, и сейчас она с миссис Норрис…

Он бросился вниз к боковым дверям, чтобы встретить скрытого капюшоном студента, нарушающего правила; Том напустил на себя строгий вид, остановившись у дверей на первом этаже, и подготовил праведную речь, которая так и не пригодилась, так как в двери влетел запыхавшийся Уидмор, видимо, несущийся в свои покои на третий этаж – он наверняка ожидал обыска, а запрещенные ингредиенты в его кладовке имелись… Школа сошла с ума…

– Профессор? – удивленно произнес Том, но потом продолжил со всей серьезностью: – Мне нужно с вами поговорить.

Глаза Уидмора бегали из стороны в сторону.

– Мистер Риддл, мне сейчас не до вас! Мои комнаты перерывает директор! – и он понесся к лестницам, не слушая слова вдогонку. Том успел лишь заметить, что руки профессора были испачканы грязью…

Риддл взглянул на дверь, потом на лестничный пролет, где исчез Уидмор, потом снова на дверь и что-то внутри заставило его выйти на морозную улицу в одной только легкой мантии. Протоптанная тропинка в сторону леса… пару раз он едва не упал на скользких ботинках, совершенно забыв о противоскользящих чарах, и вот он остановился возле опушки леса, остервенело выискивая следы профессора, но таковых не было. Еще больше подозрений зародилось в его разуме, и Том ринулся наугад в чащу леса, бешено крутя головой из стороны в сторону, пытаясь отыскать хоть какие-то следы пребывания профессора в лесу. Он уже едва не потерял надежду, когда вдруг его позвал голос:

– А, это ты! Злой мальчишка! Чего носишься? – прошелестел голос. Том обернулся и едва не столкнулся с заметно подросшим пауком Хагрида, ростом до его плеча, которого не видел с тех самых пор, как подставил простофилю Рубеуса. – Чего здесь вынюхиваешь? – Риддл машинально выхватил палочку и направил её прямо в голову паука, на которой чернели огромные противные глаза. С клацающих челюстей капала слюна. – Пытаешься напугать меня? Как тот глупый волшебник, кажется, он профессор в вашей школе. Он даже ухитрился кинуть в меня камнем! – паука забавляло поведение Уидмора.

Том опустил палочку, давая понять, что не собирается причинять Арагогу вред, но в голове крутились проклятия, которые могли бы спасти от него.

– И что забыл Уидмор в лесу? – задумчиво пробормотал он.

– Не пытайся обхитрить меня, змееныш! – прошипел паук; Том видел в его страшных глазах-бусинах своё отражение. – Я не глуп в отличие от той твари в подземелье! Я слегка припугнул его, и он не успел завершить начатое.

Том сделал шаг назад, и под его ногами хрустнула обломанная ветка. Руки совсем замерзли, хорошо хоть ветер не попадал сквозь беспросветную чащу елей. Воротничок мантии словно обледенел и неприятно обжигал кожу.

– Начатое? Что ты имеешь в виду? – спросил Том напрямую; Арагог, быстро перебирая длинными лапами, обошел его кругом, словно прикидывая, поместится ли он в его желудок.

– Любопытный мальчишка, – усмехаясь, проговорил он. – Этот профессор – злой человек, от него пахнет, так же как и от тебя. Тёмная магия, знаешь ли, имеет очень неприятный гнилостный запах, но твой запах еще омерзительнее, Том Риддл… От тебя веет смертью… – Том внутренне напрягся, но прекрасно понимал, что такого большого паука не сразит смертельное проклятие. Толстый панцирь, покрытый мелкой щетиной, был отличной защитой, зато удобной целью оставались его глаза и рот с клыками. – Ты обидел моего друга Хагрида…

– Он не имел права держать тебя в школе! – возразил Том; его зубы стучали от холода, но он совсем не боялся. – Что здесь делал профессор Уидмор?

– И думаешь, я тебе отвечу?

– Возможно, он прятал что-то противозаконное…

– Меня не интересуют ваши дела, людишки! – перебил Арагог резко. – Ты друг Авроры Уинтер… – бормотал паук. – Хорошая, вкусная девочка, жаль, что Хагрид так привязан к ней… – он снова обошел Тома вокруг, протаптывая лапами неровные углубления в сугробах.

В лесу становилось совсем темно, может, Арагог выжидал, пока ночь опустится над лесом, чтобы напасть на невидящего в темноте Тома, который снова поднял волшебную палочку и зажег на её кончике Люмос.

– Что прятал Уидмор? Помоги мне узнать.

– Ты просишь меня о помощи? – клокочущий звук, доносящийся изо рта паука, оказался смехом.

– Да, – уверенно сказал Риддл: на его лице не дрогнул ни один мускул рядом с опасным чудовищем, в клыках которого содержался яд. – Я прошу тебя о помощи, потому что этот маг, возможно, причастен к смерти Джоконды Смит, ты ведь знал её?

Странное ощущение: не было страха, но в крови бурлил адреналин. Темный лес, полный глухих непонятных звуков, располагал к чему-то ужасному…

– Конечно, она так боялась меня, дрожала как осиновый лист, и Хагрид попросил меня уйти. Он очень дорожил её обществом… Жаль, что она умерла, – ничего похожего на сожаление в словах Арагога не было. – Рубеус очень переживает. И знаешь что, её запах изменился… – эти слова заинтересовали внимательно слушающего Риддла. – Она стала пахнуть хуже…

– Так ради твоего друга, помоги мне.

Арагог задумался, а затем резко приблизился к лицу Тома, клацнув челюстями.

– Я помогу тебе, змееныш, но это только ради Хагрида и Авроры! В следующий раз будь осторожнее, разгуливая по лесу! – угрожающе бросил он. – Иди за мной.

Паук развернулся, обдав Тома специфическим запахом, и повел его куда-то ближе к выходу из леса. Холод пронизывал до костей, но юноша стоически боролся с дрожью, пробираясь сквозь низкие ветки лысых кустарников. Паук остановился возле раскидистой ели и указал лапой на неаккуратно разрытую землю вперемешку со снегом, из которой торчали клочки не до конца зарытой ткани. Опустившись на колени, окоченевшими руками Том стал разгребать грязь и вскоре извлек неаккуратный сверток из мешковины. Он развернул его и осветил Люмосом… глаза расширились от удивления, а всё его существо ликовало. Перед ним на испачканной мешковине лежал нож, несколько флакончиков с какими-то зельями и песком: один флакончик из-за резких движений Тома раскрутился, и на него пахнуло мерзким запахом концентрированной мочи… но его взгляд приковала к себе старая ободранная игрушка – лапка мистера Джинглса, которую так берегла Джоконда…

Новый коллаж к прошлой главе найдете в нашей группе: http://vkontakte.ru/club14591519

Глава может и сумбурная, но стоит отвлечься от грусти…

Жду отзывов))))))

====== Наши с тобой секреты важнее ======

«…Самым большим заблуждением является мнение, что в отваре из псилоцибе конской чернеют серебряные предметы, однако примета, что луковица буреет после получаса варки – является правдивой. Псилоцибе конскую из-за запаха часто ошибочно относят к семейству Монгольских чаг, одна из разновидностей которых внешне почти не имеет различий с псилоцибе конской и так же имеет отвратительный запах из-за содержания в них аммиака. Однако если бледная монгольская чага имеет отчетливый запах гнили, то псилоцибе пахнет уриной. В древней Персии из этого гриба делали снадобье от проказы, но зачастую из-за неправильного приготовления – зелье превращалось в быстродействующий яд, парализующий клапаны сердца и приводящий к сердечному приступу – далее – к смерти. К сожалению, состава зелья от проказы не сохранилось, но имеются современные аналоги (см. справочник «Целебные зелья» Гюнтера Цецерона»). Псилоцибе конская считается запрещенным грибом из-за использования её в тёмномагических ритуалах, о которых мы не расскажем, ибо эти ритуалы являются темнейшими из темнейших…»

Том стиснул зубы и стукнул кулаком по столу, вызвав укоризненный взгляд со стороны сидящей через стол волшебницы в мужском котелке и непонятного вида потрепанной мантии. Башенка из прочитанных книг по правую руку от него пополнилась ещё одной. Том машинально протянул руку за следующей, но стопка непрочитанных иссякла, и его пальцы нащупали шероховатую поверхность стола. Безнадежно оглядев высоченные стеллажи высотой не меньше двухэтажного дома, Том поднялся с места, вынул волшебную палочку из ножен на запястье и поднял прочитанные фолианты разной величины в воздух. Стопка проплыла за ним до стола регистрации и приземлилась рядом с другими возвращенными книгами перед сухеньким волшебником в очках в толстой черной оправе. Его лысина поблескивала в свете лучей проникающего в библиотеку солнца.

– А, мистер Риддл… – не поднимая глаз от учетной книги, произнёс он тоненьким, почти женским голосом. – Ничего не нашли для себя?

– К сожалению, мистер Паркинс…

Выслушав раздосадованную тираду о том, что раньше Государственная Магическая библиотека была больше и что из неё после 1922 года изъяли множество книг тёмного, по мнению министерства, содержания, Том покинул здание. Круглая кабинка лифта поднялась из канализационного люка в тупике между домами с забитыми досками окнами. Оставалось только одно место в Лондоне, где можно было что-то разузнать и, натянув капюшон на голову, Том аппарировал прямо в Лютный переулок. Снег совсем не прикрывал грязь, а, смешиваясь с ней, превращал сугробы в серые пыльные груды, разложенные по бокам улочки. Тёмные непроницаемые для солнечного света окна и редкие личности, скрывающие свои лица, встречающиеся на пути – наверное, попади волшебник сюда впервые, то шугался бы каждого шороха, каждого уличного спекулянта, окидывающего прохожих оценивающим взглядом. Том проигнорировал предложение покупки какого-то артефакта от барахольщика, чье лицо скрывал такой же низко надвинутый на лицо капюшон, и целенаправленно двинулся к “Боргин и Беркс”. Невысокая узенькая дверь больше напоминала ненадежную с виду калитку, внутренним убранством этот магазин тоже не отличался, однако знающие маги могли найти здесь много ценностей: от книг до ритуальных артефактов и ингредиентов вплоть до трупного яда химеры, а также котлов, сделанных из её панциря. Дыхание дракона, спрятанное в продолговатой зажигалке и отвратительные кости в пыльных огромных банках – все эти вещи были разрешены к продаже и имели лицензии, а вот куда более тайные артефакты были скрыты от глаз обывателей в кладовке. Здесь легко было найти даже кровь младенца.

Боргин являлся молодым мужчиной лет тридцати пяти, унаследовавшим магазин от отца и его друга, и доброжелательностью не отличался.

– Кого там келпи принес в такой день? Не видите, там табличка: «Закрыто»? – проворчал в своем фирменном недовольном тоне Боргин. Его голова, наконец, высунулась из-за одного из шкафов, где хранились странного вида ингредиенты: мерзкие расслоившиеся ногти, банки с глазами и заспиртованные пальцы какого-то животного. Увидев незнакомца, чье лицо было скрыто тенью капюшона, Боргин нахмурился еще сильнее. – А ну, сними капюшон! – попросил он грубовато. Как только он увидел перед собой постоянного клиента, сразу же изменился в лице. – Том? Принёс что-то интересное? Сейчас не самое лучшее время для сделок, авроры перетрясли весь Лютный переулок, и мне бы не хотелось получить огромный штраф…

– Сегодня я пришел с пустыми руками, – спокойно перебил Том; Боргин смерил его удивленным взглядом, но ожидал продолжения: – Я ищу книгу, которая смогла бы ответить на один волнующий меня вопрос, но, к сожалению, ни в одном справочнике нет описаний и названий. Ты случайно не знаешь, где я мог бы поподробнее узнать о псилоцибе конской?

– Это что еще за дрянь? – без тени интереса прозвучал голос хозяина лавки. – Впервые слышу. – Том понял, что от Боргина в этом деле мало толку и собирался было распрощаться. – Если ты не нашел упоминаний в Хогвартской библиотеке и в Магической, то, полагаю, что твоя Паслеция…

– Псилоцибе, – поправил Риддл монотонно.

– …Псилоцибе очень тёмное растение, – рассудил Боргин.

– Гриб…

– Гриб, – не стал спорить тот. – Могу поспрашивать у некоторых знакомых, за отдельную плату, естественно, – прямолинейно заявил Боргин.

– Естественно, но после того как ты достанешь информацию…

Что за наваждение такое? Том уже готов был поближе познакомиться с дедушкой Мариссы или под Веритасерумом расспросить Монтгомери с последующим стиранием памяти, но в школе больше не стоило совершать опрометчивых поступков, да и вряд ли такой человек как Монтгомери смог бы дать исчерпывающюю информацию, так как являлся обычным преподавателем среднего уровня. К примеру, Слагхорн и Дамблдор были куда более сведущими в своих предметах, но декана Слизерина спрашивать Том больше не мог, он и так попал под подозрение из-за своих расспросов о крестражах. Дамблдор как назло куда-то уехал, но его отношение к Тому тоже невозможно было назвать доверительным. Были ещё источники – и Том планировал написать Луи Малфою, у него, скорее всего, были сведения об этом загадочном грибе, ну, или знакомые, кто мог бы знать. Еще была Тайная комната, где хранились книги Салазара Слизерина, среди которых, Том полагал, можно найти что-то интересное… Однако… был ряд причин, по которым он не мог спуститься туда и дело было даже не в Василиске. Виною был призрак Плаксы Миртл, на который он наткнулся, когда пользовался ванной старост: девочка не помнила ничего о своей смерти, кроме больших желтых глаз. Бедный призрак боялся показываться студентам – настолько она была шокирована собственной кончиной и еще не до конца её осознала. Тому пришлось слушать её печали и глядеть на то, как из её глаз текут прозрачные слёзы, а сама бедняжка бьется в истерике. Миртл в своём новом обличии стала ещё невыносимее, но она могла вспомнить о том, что произошло и понять, кто в этом виноват. Была ещё одна проблема, из-за которой Том не мог пойти в Тайную комнату, и имя ей – Эвелин Уилкис. Эта девушка сидела занозой в пальце уже довольно долгое время и любила совать нос не в своё дело. В подозрительности ей было не занимать, Эвелин в прошлом году проявляла недюжий интерес и постоянно околачивалась возле Тома, следила за ним, считая, что это он открыл Тайную комнату, но сейчас… В первом семестре о ней практически ничего не было слышно, в этом… Её будто тролль укусил, поведение стало несколько странным: Эвелин всячески избегала Риддла, и для неё было испытанием, когда Меррисот посадила их за одной партой. Складывалось впечатление, что она до дрожи его боится… а это могло означать многое…

Но больше всего мыслей в голове крутилось о профессоре Уидморе. Найденные в лесу предметы наводили на интересные размышления, стала складываться определенная картина: обыск Хопкинса вынудил Эзраэла быстро и бесследно избавиться от предметов, которые, по его мнению, были незаконны или как-то дискредитировали бы профессора в глазах министерской крысы. Проще говоря – он прятал улики. Среди найденных флаконов Том определил мышьяк, яд королевской кобры, некоторые пески, которые использовались для нанесения рун, но в Соединенном Королевстве были запрещены, и псилоцибе конскую… Про то, что луковица в его отваре буреет, он нашел практически сразу – об этом ему рассказала одна из книг Запретной секции Хогвартса, аналогичную он читал в Государственной Магической Библиотеке Лондона, но узнать, что же все-таки Уидмор делал с порошком этих грибов, Тому пока не удавалось из-за секретности вокруг них. В голове всплывали воспоминания: запах от ножа профессора, когда на него напали дементоры, разговор с этим недоумком Чарли, который, как и другие авроры, принял запах псилоцибе за запах испражнений, когда расслабились мышцы трупа, а ещё руна возрождения… Соединяя полученные сведения, сложно было не заметить связь и не почувствовать, насколько всё это подозрительно. Уидмор мог проводить эксперименты над Джокондой, и самое страшное в том, что именно это могло стать реальной причиной её смерти. Том выстроил множество догадок, пытаясь связать действия профессора и самоубийство Джеки… Уж слишком сильно тот переживал её смерть, до сильнейшего отравления алкоголем. Ещё больше подозрений вызывали наложенные на портрет сэра Генри чары, которые, как предполагала Аврора, к словам которой Риддл сначала не прислушался, сама Джоконда была не в силах наколдовать… Мог ли это сделать Уидмор? Но зачем?

Том едва успел на ужин и поглощал пищу с такой скоростью, что сидевшие неподалеку Дженна Шелли и Вальбурга Блэк застыли на месте, внимательно наблюдая за ним. Большой зал практически опустел, по возмущенным выкрикам со стола Рэйвенкло можно было решить, что ребята обсуждают какую-то теорию трансфигурации, мнения при этом разделились, и каждый старался доказать свою точку зрения. Чарли Дэвис стучал книгой по столу, пытаясь привлечь внимание спорящих сокурсников, среди которых была и Аврора. Покрутив пальцем у виска, она подняла с колен мирно спящего котенка и поставила его на стол рядом с тарелкой с пирогом, тот смешно потянулся на своих коротких лапах, зевнул и стал разнюхивать близстоящие блюда.

– Аврора, убери животное со стола, – попросила Ирма, но, помахав рукой в знак протеста, Уинтер достала волшебную палочку и навела на кота. Длинное заклинание, произнесённое ею, вызвало у Тома усмешку. Однозначно, используя альфа-трансфигурацию, вернуть котенку нормальную длину лап не удастся. Уинтер почесала палочкой висок и задумчиво облокотилась на стол, глядя на то, как шерсть животного приобретает ярко-голубой окрас.

– Я испробовала всё, что знала, – с досадой произнесла она и снова направила волшебную палочку на котенка. – Фините Инкантатем, – и тот, не отрываясь от мясной начинки пирога, снова обрел обычный цвет. – Профессор Меррисот – и та не смогла. Может, профессор Слагхорн сварит какое-нибудь зелье?

– Я читала, что есть необратимые побочные действия заклинаний, особенно, если они неправильно произнесены, – сказала Пинс, разглядывая котенка, который без стеснений лазил по столу в поисках наживы; сидящие рядом студенты подсовывали ему лакомства из своих тарелок. – А, по-моему, он такой милый с короткими лапками…

– Такой милый, что мне плакать хочется! – простонала Аврора. – Пыщ, иди сюда… – она поднялась из-за стола и оглядела всех участников дискуссии. – Спасибо вам всем, я попробую ещё что-нибудь придумать. Посмотрю в Запретной секции, если господин директор позволит, да все равно нужно начинать готовиться к Ж.А.Б.А.

Взяв со стола кусок мясного пирога со стороны, где не похозяйничал кот, Аврора отправилась к дверям Большого зала, но кинув взгляд на Тома, резко изменила направление…

– Только не сюда, только не сюда, – пробормотал Том, делая вид, что не видит приближающейся девушки.

– Том…

– Мерлин, я же просил, – прошептал Том сквозь зубы.

– Чего? – переспросила Аврора, плюхнувшись рядом с ним на лавку и с ужасом взглянув на гору макарон с сыром в его тарелке. – Ты сам с собой, что ли разговариваешь? – она попыталась приложить ладонь к его лбу, чтобы убедиться, что у Тома нет температуры, но он рывком оттолкнул её. – Ай, зачем же так! – пожаловалась Аврора, чья рука с размаху шлепнулась о край столешницы. – Вообще-то больно.

Том старался всячески игнорировать её присутствие, у него для этого был повод – и вовсе не та её глупая шутка с Улыбакой и Пичалькой, хотя это можно было назвать отговоркой, из-за которой он вот уже три дня жил в тишине и покое, и никто не мешал ему сосредоточиться на загадке Джоконды и Уидмора.

– И долго будешь обижаться на какую-то шутку? Ну, То-ом, – она попыталась подергать его за мантию, как маленький ребенок. Вальбурга и Дженна совсем не понимали, как эта простодушная девчушка – как они её называли – может себя так вести рядом со школьным старостой – грозой всей школы. – Ну, хватит, не обижайся на меня! Ну, да, глупо, согласна, ну, извини, – она стала совсем по-детски конючить, а котенок, между тем, оказался рядом с Томом на лавке и стал тереться о его мантию. – Я больше так не буду, честно! Ну, То-о-о-ом, ну, Томи-и-и-чка…

– Ещё раз так назовешь меня, я за себя не ручаюсь, – вспылил Риддл; он и так терпеть не мог своё имя, но когда его ещё и всячески склоняли, Том моментально выходил из себя. – Иди куда шла, – скривив губы, обратился он к Авроре ледяным тоном.

Котёнок залез к нему на колени, встал на задние лапы и стал мять его мантию лапами, но был грубо сброшен.

– Ты что, не любишь кошек? – удивилась Уинтер, принимая котенка на руки. – Том, собственно, вот о чем речь, – как ни в чем не бывало продолжила она, поглаживая этого коротколапого вислоухого уродца, – я не смогла расколдовать Пыща, может, ты поможешь все-таки? Ну, книжечку какую-нибудь подскажешь? Тебе же не сложно, а потом игнорируй сколько влезет. Ну не будь злюкой, я что, о многом прошу?

Том отложил вилку, допил из кубка последний глоток тыквенного сока и собрался уйти.

– Я сделаю всё что угодно, если ты перестанешь себя так вести! – надулась Аврора, используя последний аргумент. – Честно… проси, что хочешь…

В голове у Тома будто зажглась волшебная свеча, он взглянул на Уинтер оценивающим взглядом и произнёс:

– Ты бы не разбрасывалась такими словами.

Аврора воздела руки и закатила глаза.

– Предлагаю перемирие, – сказала она и протянула ладонь. – Хватит дуться, я ничего такого не сделала, Том.

Тот недовольно искривил губы и просто покинул слизеринский стол, оставив Аврору с протянутой для примирения рукой.

– Тоже мне, неженка, – пробубнила она и состроила рожу вслед Тому, затем перевела взгляд на хихикающих напротив девушек и сощурила глаза: – Проблемы?

– Уинтер, ты чокнутая, говорила я Тому с тобой не общаться, так ты теперь прилипла к нему как репей, – с умным видом произнесла Вальбурга, накручивая на палец локон тёмных волос. – Давно пора начать тебя избегать, – протянула она, взглянув вслед Тому чуть ли не с обожанием.

– Ну, по крайней мере, я не висну у него на шее, как некоторые…

Аврора успела отойти подальше и не услышать довольно некрасивые ругательства в свой адрес от Вальбурги. Пыщ удобно устроился на сгибе её локтя и играл с длинной прядью белых волос, всячески путая её.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем, – со вздохом сказала она, почесывая котёнка за ушком. – И без Тома и дедушки справимся, что, на свете мало специалистов? Ну, что ты на меня так смотришь, скажи спасибо, что я не назвала тебя Риддликом, как хотела. – Пыщ фыркнул, будто бы обижаясь, и продолжил нелегкое дело по запутыванию волос. – Какого Мерлина? – Аврора стала крутиться в поисках шутника, кинувшего ей в лоб бумажкой, которую она успела не глядя схватить и машинально скомкать. Никого в коридоре нулевого этажа не было, только впереди исчез край чьей-то мантии. Разжав кулак, Аврора взглянула на смятую промокашку, которая на глазах стала распрямляться, пока не превратилась в бумажную синицу – такие использовали для переписки студенты в классе, посылая письма по воздуху. Осторожно развернутый листочек бумаги действительно оказался посланием, а не чьей-то шуткой. «Заброшенный кабинет арифмантики в час ночи. Ты обещала сделать все, что я попрошу», – прочитала она про себя, узнавая почерк Тома.