Текст книги "Merry dancers (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц)

– Ты права насчет Уидмора, кстати, – снова перевела тему Джеки, стараясь оказать этим поддержку, – он очень хороший преподаватель, и, знаешь, он предложил мне дополнительные занятия по древним рунам!

Аврора с удовольствием поддержала тему, так как постоянно подталкивала подругу к профессору.

– Я же говорила тебе! Профессор Уидмор – гений, я нашла несколько статей с его работами в старых выпусках «Современника». У него интересный подход к предмету, и, знаешь, одна замечательная работа была посвящена сочетанию рун «Иса» и «Эваз». Он подробно описал их взаимодействие с космическими телами. Оказывается, что в 1939 году, когда над Англией пролетала комета Брауна, можно было заметить очень интересные вещи. Рунические артефакты становились сильнее и даже могли дать определенный заряд энергии волшебникам! Он сам использовал этот эффект и в ночь кометы колдовал без волшебной палочки, представляешь! Ему не нужен был проводник магии! – Аврора так красочно описывала открытия Уидмора, что едва не смахнула со стола чашку чая.

– Как дела, девочки? – спросила Розалия, появляясь у их столика и подливая кипятка в заварочный чайник.

– Замечательно, Розалия, я смотрю, у тебя сегодня много посетителей, – произнесла Аврора, оглядывая паб.

За столиком у окна пятикурсники отмечали день рождения, на их головах красовались дурацкие праздничные колпаки. Сливочное пиво лилось рекой, но ребята выглядели абсолютно трезвыми. Возле барной стойки примостились слизеринцы: они что-то обсуждали, поедая чесночные гренки.

– Это ещё мало, – обронила женщина, – вы не видели, что здесь по праздникам бывает. Столпотворение!

Розалия просто обожала своё кафе, она дорожила каждым посетителем, и её восклицание ни коим образом не относилось к недовольству. Она оставила Аврору и Джеки и, покачивая бедрами, отправилась обслуживать новых гостей «Трех метел», пообещав подойти позже.

– Так о чём мы… Ах да, Уидмор, ты мне покажешь его работы, ладно?

Аврора не ответила, а лишь кивнула, так как её рот был занят очередным куском торта.

– Могу я к вам присоединиться? – донесся до слуха подруг вежливый голос.

Аврора и Джоконда застыли на месте, разглядывая юношу, стоявшего у их столика. На устах – полуулыбка, на сгибе локтя висит теплая мантия. Том Риддл предстал перед ними в непривычной одежде: абсолютно черный свитер мелкой вязки сидел по фигуре, а серые брюки подчеркивали строгость. Обычно староста Слизерина ходил в школьной форме, даже в дни походов в Хогсмид и в выходные. Было странно видеть его таким, а еще эта улыбка… Джоконда едва не закусила губу, но вовремя вспомнила, что больше не может позволить себе глупых действий. Она не сразу поняла, что это впервые, когда Том самостоятельно подошел к ним не что-то спросить, а присоединиться… Удивлению не было предела, когда, оглядев паб, Джеки обнаружила свободный стол.

– Привет, Том, – с радостной улыбкой произнесла Аврора, которой была нипочем отстраненность этого парня от всех остальных.

Джоконда подумала, что и она теперь может так с ним разговаривать, просто стоит брать пример с подруги.

– Привет, присаживайся, конечно, – она отметила выражение лиц у некоторых присутствующих в пабе слизеринцев – удивление и непонимание тех читалось как по ладони.

Том присел напротив них, он, конечно же, заметил, что Аврора не сняла шапку.

– Позволь помочь тебе? – спросил он. – Я видел тебя в Хогвартсе; похоже, неудачный эксперимент с бровями?

«Да что с ним?», – подумала Джоконда, разыскивая подвох в черных глазах слизеринца.

– Я не знаю, почему не действует отменяющее заклинание, – произнесла Аврора, снимая, наконец, шапку. – Похоже, я что-то напутала.

Джоконда не выдержала и хихикнула, разглядывая на лице подруги пышную растительность вместо бровей.

– Скорее всего, – знающе сказал Том, доставая волшебную палочку.

– Фините не помогло, – уныло сказала Аврора, – боюсь, что придётся пить противные зелья у мисс Адамс, – при этих словах её передернуло, – терпеть не могу зелья.

Да, много пришлось их выпить, когда Аврора лежала в Мунго, особенно она ненавидела Костерост и плохо пахнущие восстанавливающие зелья.

Том разглядывал её свершения, оценивая ущерб, и Джоконду всё больше и больше поражало его присутствие, а особенно дружелюбное поведение. Он почувствовал её взгляд и повернулся к ней. В прошлом году она во всеуслышание могла горланить, что Том обходительный и вежливый парень, который не откажет в трудную минуту. В этом году… Джеки поняла, что эта безотказность распространялась только на слизеринцев, а сам Том предстал немного в иной ипостаси. Все его жесты и мимика, почему-то стали казаться наигранными, хотя раньше выглядели естественно. Странно было ощущать перемену восприятия этого человека.

– Вы еще не проходили трансфигурацию бровей?

– Нет, эта тема в учебнике посередине, – ответила Джеки, стараясь не смущаться под его взглядом.

Она настороженно следила за любым его движением, но пока не видела ничего неестественного.

– Сложная тема, а главное, если что-то перепутать, то потом проблем не оберешься. Насколько я знаю, Аврора, ты неплохо справляешься с трансфигурацией… – та отвела взгляд в сторону, словно выискивая оправдания своей глупости. – Сколько раз ты произносила заклинание трансформации?

– Ну, сначала у меня получалось, и я решила немного подкорректировать брови в косметических целях. Всегда хотела более строгие брови, – мечтательно произнесла она. – Цвет вернуть удалось, но, как видишь, – она указала пальцем себе на лоб, – они почему-то выросли и срослись.

Том усмехнулся.

– Понятно, впредь будь осторожнее с подобным колдовством, неужели ты не читала, что переизбыток трансформирующих чар может привести к некоторым не очень красивым последствиям?

– Читала, но просто не думала, что так получится, и моя палочка… – Аврора задумалась, – она иногда ведет себя странно, не слушается или сама меняет заклинание и даже его направление! Помнишь, когда я случайно уронила тебе на голову книгу?

Том смутно припомнил ту сумбурную речь, которую Аврора произнесла летом. Что-то про перо какой-то птицы и жалобы на волшебную палочку, ну и град извинений.

– Помню, действительно, странная палочка. Что ж, давай попробуем исправить твою проблему.

Аврора заворожено наблюдала за волшебной палочкой Риддла, выписывающей маленькие круги вокруг её лица, затем внезапное резкое движение в сторону. Том прошептал незнакомое заклинание, и Аврора ощутила легкую прохладу в области лба. Лишние волосы врастали в кожу, а брови уменьшались.

– Ну, так-то лучше, – сказал Том, довольный своей работой.

Аврора взглянула в отражение в жестяном заварочном чайничке. Отзеркаленное лицо деформировалось и расплывалось, но можно было различить аккуратные четкие брови. Кажется, Том даже немного подкорректировал форму, согласно её пожеланием.

– Ух, ты! Спасибо, Том! – чуть ли не воскликнула Аврора. Тому показалось, что она может перегнуться через стол и заключить его в объятия – такой была реакция. – Научишь этому заклинанию? – спросила она нетерпеливо.

– Ну, посмотрим… – он улыбнулся, но вдруг посмотрел на столик, откуда доносились крики и звон бокалов со сливочным пивом: празднование дня рождения было в разгаре. – Эй, Бут! – позвал староста, и парнишка в покосившемся на бок колпаке с нарисованными двигающимися рисунками шариков обратил внимание на позвавшего; его улыбка моментально стерлась. – Чтобы ты и твоя компания не попадались в школе учителям!

Том безошибочно угадал именинника – самого нетрезвого из всей компании. Виновник торжества неуверенно кивнул, и они стали вести себя тише, а Риддл вернулся к ненавязчивому разговору с девушками, стараясь вести себя непринужденно. Джоконда стала потихоньку оправляться от своего горя, а беззаботная Аврора вообще не имела никаких проблем, кроме сросшихся бровей. Колдуя над ней, Том немного изменил форму бровей, и теперь её взгляд стал немного строже, чёткие линии убирали с лица излишнюю детскую непосредственность и придали зрелый вид. Удивительно, как такая мелочь смогла изменить даже такую глупышку, как она. Он даже получал удовольствие от общения с девушками, хотя думал, что придется изо всех сил скрывать раздражение, ведь он подсел к ним не от скуки…

Замечательный коллаж от Леди Нана:

http://s011.radikal.ru/i318/1011/cf/894f325ce363.jpg

====== Дневник Тома Риддла. ======

– Уберите учебники, – было первой фразой Уидмора, когда он вошел в класс.

Студенты притихли, наблюдая за тем, как вслед за волшебником в помещение влетело несколько небольших стопок учебников и рассредоточилось по рядам, оседая на партах. Книги были в ужасном состоянии: потрепанные корешки и расслоившиеся уголки обложек; казалось, тронешь – и развалится. Каждый норовил взглянуть на соседскую книгу, дабы убедиться, что у него еще не самый старый вариант. Аврора непонимающе уставилась на свой экземпляр, пытаясь прочитать выцветшие буквы. «Прикладное пособие по изучению германских рунических культур» – едва различалась надпись, на которой кто-то успеть запечатлеть свой след: неаккуратная клякса, оставленная Мерлин сколько лет назад, скрывала еще одну надпись, но Аврора не стала разбирать её на своем учебнике, а просто заглянула в соседский: «Данный учебный материал составлен на основе книги «Тайна Рун» Гвидо Фон Листа». Осознав, что сосед по парте наблюдает за ней, она быстро отвела взгляд в сторону. Этот парень с ледяным взглядом в последнее время слишком часто стал оказываться рядом. И хотя было полно свободных парт, Том присел рядом с ней. Всегда приветливая и непосредственная Аврора в этот раз не скрыла удивления, и не только она. Абрахас вошел в класс последним и собрался подсесть к ней, но место уже было занято. С самого начала урока он пристально следил за Риддлом.

– Не смотрите на обложку, лучше поскорее откройте, – словно читая мысли студентов, произнес профессор. – То, что снаружи выглядит плохо, внутри может хранить нечто интересное и познавательное, но иногда бывает наоборот: за красивой обложкой не всегда скрывается сокровище.

Некоторые всё же не исчерпали любопытства, открыв пособие и обнаружив старый, но, всё же, читаемый текст с пометками прошлых хозяев.

– Профессор? – послышался голос.

– Да, мистер Малфой? – с улыбкой спросил Уидмор, раскладывая на столе свои принадлежности и открывая такую же книгу.

– Но разве… разве Гвидо Фон Лист не был Тёмным магом? – неуверенно поинтересовался Абрахас, словно обознался.

– А как же… – уклончиво ответил профессор, складывая руки на столе замком. – Вас удивляет подобранная мной литература?

Студенты переглядывались между собой: рэйвенкловцы шептались с гриффиндорцами, лишь слизеринцы не нашли ничего предосудительного в том, что преподаватель древних рун решил изменить программу по своему усмотрению.

– Но, сэр, Тёмная магия в Хогвартсе… – осмелилась произнести МакГонагалл. – Мы не должны изучать такую литературу. Министерство образования запретило подобные пособия в школах еще в двадцатых годах, – в её голосе сквозило изумление.

Уидмор поднялся со своего места и не спеша отправился мимо парт прямо к правильной старосте.

– Тайны рун… – задумчиво проговорил он, останавливаясь около Минервы, в чьем взгляде появился некий укор. – Что ж, полагаю, я должен объяснить, что к чему, – он взял потрепанный экземпляр с ближайшей парты, поднял книгу вверх, чтобы всем было видно, и оглядел немногочисленных студентов, выбравших древние руны в качестве спецкурса. – Вы – выпускной класс, и я полагаю, что вы уже начинаете обдумывать своё будущее. Кто-то из вас выберет зелья, нужные для колдомедицины, или пожелает стать аврором, для кого-то интереснее будет построить свое будущее в мире, не связанном с предметами, изучаемыми в Хогвартсе. Но если – я надеюсь на это – хотя бы один из вас выберет специальность древние руны, то, несомненно, будет сталкиваться не только со Светлой магией. Эта книга, – он повертел экземпляром в воздухе, – один из первых ключей к вашему будущему. Учебники нового времени не отвечают представлениям многих магистров древних рун о предмете. Их печатают под надзором Министерства магии, и я не буду кривить душой, если скажу, что все знания, одобренные людьми, не знающими настоящую ценность моего предмета – поверхностны. Эта книга не является средоточием Тёмной магии и даже не научит вас создавать Тёмные артефакты под влиянием рун, но там будут некоторые интересные советы, – Уидмор сосредоточенно посмотрел на Аврору, с интересом слушающую его речь. – Среди нас есть и те, кто собирается изучать археологию в будущем, так ведь, мисс Уинтер?

Она постаралась улыбнуться, но улыбка вышла неуверенной. Ей, конечно, очень нравился Уидмор как преподаватель, и даже не потому, что она поучаствовала в его приеме на работу в Хогвартс, просто сейчас Аврора не была уверена в том, правильно ли он поступает, давая учебник подобного рода студентам.

– Я пока еще не решила, профессор, но, кажется, знаю, к чему вы клоните… – Аврору озарило понимание, но она не решилась продолжить.

В последнее время она стала чаще скрывать свои мысли, чувства и эмоции, так как её непосредственность не всегда встречала понимание у окружающих. Да и потом, по обыкновению смеясь вместе с гриффиндорцами – Игнатиусом и Септимусом, она в один прекрасный момент поняла, что над ней просто потешаются. Дамблдор уверял, что не стоит принимать все так близко к сердцу, но Аврора уже не могла иначе. Да и Том Риддл перестал ей казаться безобидным парнем. Это началось с ненависти в его черных глазах, когда она случайно оглушила его во время стычки факультетов около полутора месяца назад, потом вдруг его желание общаться с ней и Джокондой, а еще этот лукавый огонек во взгляде. Рядом с ним Аврора почему-то становилась мнительной.

Подтянув ткань брюк на коленях, Эзраэл Уидмор без зазрения совести присел на краешек стола МакГонагалл, вызвав у той еще большее удивление, на смену которому пришло раздражение. У девушки, неприемлющей подобной фривольности со стороны профессора, затрепетали крылья носа.

– Весь во внимании… – наконец, сказал он, отвлекая Аврору от затянувшейся паузы.

Том смотрел на неё внимательным взглядом, не давая как следует сосредоточиться на ускользающей мысли. Но раз уж она заикнулась, то стоило продолжить ответ:

– Область археологии напрямую связана с рунами, – начала она, поколебавшись, – ведь многие предметы, находимые при раскопках, к примеру, в Египте или в тайниках древних магов, имеют множество магических символов, – Аврора взглянула на учебник и теперь рассказывала ему, стараясь спрятаться от слушателей: – Ну… не всякий раз найденные предметы относятся к Светлой магии, и лучше иметь представление о том, что перед тобой. Тёмная магия не всегда используется во вред, знания её основ могут предотвратить некомпетентность в отношении тех или иных проклятий, – она решительно подняла взгляд на преподавателя, стараясь не замечать никого вокруг: – В любом случае, я считаю, что знать больше, чем положено министерством – для нашей же безопасности, – она неуверенно улыбнулась, закончив речь.

– Совершенно верно, мисс Уинтер. Вы понимаете, что можете столкнуться с чем-то опасным. Если брать в пример археологию, то, конечно же, специалисты не позволят себе прикоснуться голыми руками к незнакомой вещи, пролежавшей в какой-нибудь гробнице несколько тысяч лет, но иногда бывает и такое, что для активации проклятия достаточно вскрыть место захоронения, не касаясь предметов. Древние народы накладывали такие чары, что они могли начать действовать не сразу, а скажем, лет через десять, когда вы и думать забыли о какой-то ацтекской гробнице, которую нашли так давно, – Уидмор сделал паузу, давая студентам возможность осознать вполне элементарные вещи. – Вы все, наверное, слышали о Гудрике Виллипуте? Да-да, тот самый искатель приключений, нашедший в Карпатах вампирское захоронение, напичканное артефактами. Это ему аукнулось, да ещё как...

– Но ведь… ведь он всё ещё жив, и ему около ста пятидесяти лет, профессор! – возразил Фадж, ухватившись за тему.

Уидмор усмехнулся и повернулся к студенту, который пытался сохранить невозмутимое выражение лица.

– Мистер Фадж, а вы слышали когда-нибудь о его родственниках, детях или внуках?

Корнелиус провел рукой по зализанным назад волосам, пытаясь вспомнить хоть какие-то сведения о знаменитом путешественнике.

– Не слышали… – обронил Эзраэл. – Итак… Гудрика поразило одно из заклятий, хранившихся в том захоронении. Уже потом, через много лет, в поисках ответов о своем внезапном недуге, вызванным, несомненно, магическим воздействием, он обратился к своим старым записям и заново исследовал некоторые предметы, – Уидмору нравилась тишина в классе и заинтригованные взгляды студентов, поэтому он растягивал интересную информацию. – Сами предметы, конечно же, были изучены с самого начала довольно досконально и уже не представляли угрозы. Тогда он отправился к той гробнице в Карпатах и нашел ответ. Виллипут долго изучал пещеру и пытался обнаружить следы магии. И она действительно там была, но древние вампиры владели таким колдовством, что не всякому удавалось его засечь. Скрывавший захоронение камень – всё дело в нём! На нём были изображены руны, смесь скандинавских писаний и латинских с итальянско-греческими корнями. Сильнейшее проклятие рунической магии невозможно было снять, и всё потому, что в пору молодости бедный Гудрик пренебрег Тёмными искусствами. Но вы не переживайте, эта книга не научит вас ничему плохому, там лишь расширенный курс древних рун за седьмой курс и несколько интересных ссылок на другие издания. Дело ваше – понять и постичь искусство магии рун или изучать поверхностно, без углубления.

– Но, профессор, а что сказал директор Диппет по поводу этого учебника?

Уидмор обернулся к девушке, сидящей у окна.

– Мисс Розир, не было бы и разговоров об этом, если бы он не одобрил, – Уидмор подарил Друэлле дружелюбную улыбку. – Но если вам интересна рунология, то не следует распространяться об этой книге, все же, мы немного отходим от программы, одобренной министерством.

Несмелая рука поднялась в воздух.

– Да, мисс Уинтер?

Аврора помедлила с вопросом, но, всё же, осмелилась его задать:

– А что случилось с Гудриком?

– Он оказался неспособным иметь детей, – со всей серьезностью сказал профессор, – именно поэтому у него не было детей, ни, уж тем более, внуков.

Послышались смешки со стороны Слизерина.

– Я сказал что-то смешное, мисс Блэк? – строго спросил он.

Вальбурга мигом затихла, но неприятная ухмылка осталась на её лице.

– Не так уж страшно, профессор, я ожидала от вампиров куда более изощренных проклятий, – надменно произнесла она. – Проклятие бесплодия – да это детский лепет по сравнению с тем, что действительно могло быть опасным для Гудрика!

Эзра оценил манерную девицу, которая не потрудилась даже открыть учебник, в то время как другие уже с интересом изучали его. Да, ему удалось вызвать трепет учеников перед своим предметом.

– А что может быть изощреннее? Кто понял эту насмешку судьбы, в которую попал Гудрик Виллипут? – Уидмор указал рукой в сторону Тома. – Да, мистер Риддл, слушаю ваши предположения.

Том повернулся к сокурснице, чтобы пояснить ситуацию. При взгляде на него Блэк потеряла всю спесь, но сдержалась от того, чтобы опустить взгляд. Том оценил её попытки держать себя в руках и едва не ухмыльнулся.

– Вальбурга, мы все прекрасно понимаем, что такому огромному роду, как Блэки, вымирание не грозит, – стараясь говорить серьезно, начал Риддл, но в его словах вряд ли можно было не различить сарказм. – Вампиры прокляли первого вошедшего в хранилище самым страшным недугом, ведь они сами бесплодны – и для них это самый неприятный аспект вампирской жизни. Они просто сделали то, что считали наиболее опасным для человеческого рода. Своего рода маленькая пакость, простите за каламбур. Но, согласись: неспособность продлить свой род – весьма опасное проклятие.

– Именно так, мистер Риддл, я рад, что вы правильно расценили ситуацию и совместили знания о вампирах с данной историей, – перебил его Уидмор, – но мы что-то заговорились, предлагаю начать с самого начала. Откройте первый параграф и прочитайте первую часть, чтобы нам было что обсуждать…

Уидмор производил впечатление человека знающего, и он с радостью делился знаниями со студентами. Ценность его таланта к преподаванию была, несомненно, наработанной годами и опытом мерой. Том сразу же обратил внимание на этого человека. С виду обычный, иногда круги под глазами и розоватая кожа лица, особенно после выходных, могли подсказать о некоем алкогольном пристрастии профессора. Поражала его психологическая подкованность: он читал учеников, как открытые книги, и даже его – Тома Риддла – сразу же заприметил; Уидмор задавал вопросы с подвохом, из которых Том находил выход и правильными ответами зарабатывал факультету баллы. Часто профессор слишком увлекался и позволял себе заходить в глубокие дебри знаний, которые обычно не даются в школах. Он выходил за рамки учебников, и иногда можно было понять его речи превратно…

– Чем поверхностнее человек, чем менее знает он свои сокровенные черты, – пояснял Уидмор новый параграф более углубленно, – тем более вовне направлена его жизнь. И чем дальше заходит процесс потери «внутреннего» у народа, тем более напыщенными, официальными и формальными становятся внешние проявления его жизни – формы правления, законы и культ, – профессор с упоением оглядывал класс благодарных слушателей. Он зашел намного дальше данной в учебнике темы и теперь пожинал плоды своего преподавательского таланта. Студенты слушали, затаив дыхание, некоторые не до конца понимали, но старались вникнуть в содержание книги «Тайны рун», которую практически наизусть цитировал Уидмор: – И эти проявления становятся совершенно обособленными понятиями, никак не связанными между собой. Но они должны сохранить хотя бы остатки вечности в знании: «Я верю в то, что я знаю, и потому я могу жить», – с выражением процитировал профессор, – поэтому арийское божественное «внутреннее» – ко всему прочему, еще и основа гордого пренебрежения ариев к смерти, основа их безграничной веры во Всевышнего и в самих себя, которая так чудесно выражается словом «Rita» (космический порядок, закон)*, символически изображаемым пятой руной, пятым словом-знаком. И потому эта руна гласит: «Я – мое rod**, это rod неразрушимо, потому что я сам – мое rod». – Уидмор сделал небольшую паузу. – Я смотрю, вы пока не очень понимаете философию жизни, открытую Гвидо Фон Листом, а если есть те из вас, кто вникнул в смысл его учений, то я прошу вас не принимайте его мысли на веру – у вас есть своё Я. Это всего лишь точка зрения Тёмного мага, и со стороны науки она верна, но не забывайте, что есть мера человечности, и следующие мои слова не должны восприниматься как попытка привить вам иное мировоззрение, – Уидмор готовил учеников к главному, тому, что поймут без исключения все – учению о чистоте крови: – Древо Мира, Иггдрасиль***, в узком смысле – родовое древо ариев, рядом с которым родовые деревья других народов рассматриваются как «чужие». Понятие, которое символически изображает руна «kaun», «kunna» описывает принцип женственности как источник Всего – это в половом отношении. Племя должно хранить свою чистоту; племя не должно «зарастать» корнями чужого древа. Если же это и произойдет, то не принесет «чужим деревьям» никакой пользы, ибо «побег от чужого корня» вырастет, чтобы стать яростным и сильным врагом чужого древа. Потому: «Твоя кровь – высшее из того, что ты имеешь».

Риддл сжал кулаки, пытаясь осознать, что только что сказал профессор. Стоит найти экземпляр книги Гвидо Фон Листа, уж слишком точно она описывает положение мыслей в голове Тома как про пренебрежение к смерти, так и к чужой крови, кровосмешению…

Уидмор закончил речь, студенты находились в трансе. Аврора делала пометки в наспех начирканном конспекте слов преподавателя, она закусила перо, пытаясь вникнуть в каракули, написанные второпях. Состояние транса витало в классе, а Риддл всё больше удивлялся, как можно так в лоб заявлять о чистоте крови и практически в двух словах объяснить теорию ненависти к не принадлежащим к твоей касте слоям. Том отождествлял себя с некоторыми словами, но он и думать не мог, что понимает всё несколько извращенно, принимая идеологию ариев как попытку объяснить собственную судьбу. Он был побегом от чужого дерева, смешанной кровью, полукровкой… Ненависть к отцу-магглу вспыхнула с новой силой, казалось, что после убийства его грязной семьи на душе полегчает, но Том ошибался. Слова Уидмора были всего лишь цитатами из Тёмной книги, возможно, профессор слишком увлекся и не заметил, как его речь повлияла на студентов. Некоторые слизеринцы окрысились: Вальбурга Блэк поглядывала на единственного магглорожденного студента в классе – гриффиндорца Джереми Милтона; тот, в свою очередь, старался игнорировать взгляды, но все же осунулся, поник. В голове МакГонагалл, возможно, роились мысли о разговоре с директором по поводу методов преподавания Эзраэла Уидмора, но тут не подкопаешься, он всего лишь давал материал, а не пытался зомбировать учеников тёмными учениями. В классе также были и другие полукровки, задумавшиеся о своем происхождении, и тут Том осознал, что дело не только в роде и степени чистоты крови, дело в тех, кого он ненавидел всей душой всю жизнь. В голове почему-то стали вспыхивать картинки из прошлого – дети из приюта, озлобленные сироты, брошенные родителями. Билли Стаббс – задиристый мальчишка, которому Риддл отомстил по-своему, еще по-детски, но отомстил. Много воды утекло с тех пор: Том вырос и теперь был выше этих заносчивых детей. Он был волшебником, особенным, а это отребье осталось там, на самом дне. Том еще больше возненавидел весь немагический род и грязнокровок – детей магглов, недостойных носить звание волшебников…

Но как же они получили силу?

– Профессор Уидмор… Сэр, – недовольно проговорила Минерва, первая из всех, кто пришел в себя. – Но в школе запрещено поднимать подобные темы…

– Мисс МакГонагалл! – строго осёк он так, что та вытянулась в струнку на месте. – Разве я не предупреждал, что каждый должен отнестись к этой теме как к учебному материалу и не более? Я понимаю ваши мысли, и они логичны, но я еще раз повторяю: для того, чтобы знать древние руны, не достаточно опираться на добрые сказки разных народов – так вы ничего не усвоите! Чтобы знать этот предмет, нужно куда более правдивые знания! Сам предмет древних рун идет рука об руку с Тёмными искусствами, или профессор Гамбит не объяснял вам этого?

Минерва поджала губы и постучала пальцами по столешнице.

– Объяснял, но никогда не переходил рамки…

– И я не перехожу, мисс МакГонагалл, не забывайте, что в мире так же есть Тёмные волшебники и стремящиеся к чистоте крови древние роды, – Уидмор не удержался и бросил взгляд на Вальбургу и Цигнуса Блэка, сидящих вместе. – Так вот, чтобы понимать их точку зрения, слаженную веками, вам будет полезно узнать больше, чем написано в новых учебниках рун. Точка! – не дал он раскрыть рта старосте школы, приготовившей новую порцию недовольства. – Если у вас есть претензии, то обращайтесь к профессору Диппету!

МакГонагалл была поражена до глубины души: её поставили на место – эта правильная девушка еще успеет достать Тома после занятий и потребует составить ей компанию в разговоре с директором.

– Что это? – спросил Корнелиус Фадж, внезапно заозиравшийся по сторонам.

Сначала никто не понял, что он имеет в виду, но вскоре студенты последовали его примеру и стали оглядывать класс в поисках источника нарастающего гула. Звук, похоже, появлялся из ниоткуда и становился всё сильнее. Ученики заерзали на местах, когда воздух словно завибрировал, а на полочках в кабинете стали позвякивать медные подсвечники и стеклянные бутылки с содержимым из мелкого белого песка, использовавшегося для нанесения рунических символов.

– Это что, тромбон? – удивленно воскликнула Аврора, перекрикивая громогласный рев, действительно напоминающий этот музыкальный инструмент.

Многие закрыли уши, а потом словно произошла смена тональности, звук стал выше. Теперь можно было различить сторону, откуда он доносился. Солнечный свет, льющийся из окон, внезапно замерцал, словно по небу на сверхскоростях поплыли облака. Подобно огромной по своему количеству стае птиц, не нарушая ровной фигуры треугольника, в голубой синеве неслись самолеты: их было около пятидесяти, не меньше. Все повскакивали с мест и прильнули к сводчатым высоким окнам; по мере отдаления техники механический звук стихал, оставляя в ушах неприятный гудящий звон.

– Что это такое? – послышался голос одного из слизеринцев.

– Идиот, это военные маггловские самолеты! – чересчур злобно рявкнул Джереми Милтон – один из немногих понимавший, что ничего хорошего это не сулит. – Но куда они летят?

– На восток… – растерянно сказала Аврора, наблюдающая удаление маленьких черных точек за горизонт, теперь напоминавших пчелиный рой.

– Без тебя все поняли! – рявкнул Цигнус, напугавший Уинтер так, что та вздрогнула и отскочила к парте, больно ударившись о столешницу.

– Цигнус… – начал было Абрахас, но его неожиданно перебили:

– Эй, Цигнус, полегче, не ори на неё!

Блэк удивленно уставился на Тома Риддла, чья фраза прозвучала чуть ли не угрожающе.

– Не стоит, Том, – сказала было Аврора, но её тихую фразу перекрыл возглас Минервы.

– Профессор, что это значит?

Студенты как по команде уставились на явно ошеломленного Уидмора, застывшего в одной позе у своего стола. Он неуверенно оглядел класс и, ничего не говоря, рванул с места к двери.

– Профессор???

– Урок окончен, идите в свои гостиные, немедленно! – донесся голос уже из коридора.

Студенты не сдвинулись с места, пытаясь прийти в себя. Такого количества самолетов никто раньше не видел. Вальбурга что-то шептала на ухо брату, тот поглядывал на Тома. Первой решилась на побег Аврора. Быстро кинув в сумку новый учебник, она выскользнула из кабинета. Том не успел ничего предпринять, чтобы остановить её, но зато гневным взглядом проводил до двери. Ему показалось, или она игнорирует его? Что случилось? После похода в Хогсмид они неплохо общались, но вот, спустя месяц, она стала отчаянно сторониться его, сбегая при всяком удобном случае. Тому и без того было тяжело строить из себя заинтересованность в общении с Джокондой и Авророй в тот день, но так было нужно, нужно, потому что они – ключ к Малфою, который из-за неотложных дел стал уделять девушкам меньше времени. Но больше всего Риддла раздражал тот факт, что Абрахас начал общаться и с Эвелин Уилкис, часто сидел с ней за одной партой.