Текст книги "Merry dancers (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 45 страниц)

– Иллюзия… – пробормотала она, сосредоточенно ощупывая шероховатый камень.

Заклинание поддалось только с третьего раза – что было из разряда высших Чар раздела «Об иллюзорном волшебстве», с которым Эвелин не всегда была в «хороших отношениях». Довольная результатом, Иви уже смотрела на небольшую угловую дверь, на которой больше не было никаких заклинаний. Потертая медная ручка поддалась с легкостью, пропустив в узкий коридор, где даже был расстелен ковер. Но вот тут вышла не очень приятная осечка в приключении – дверь за ней захлопнулась и вновь превратилась в безликий камень, а развеивающие чары уже не действовали, видимо распознав, что на них воздействует волшебник из чужой семьи – такие обманки были подробно описаны в учебнике за седьмой курс, они позволяли незнакомцу входить, но обратно не выпускали. Значит… оставалось только одно – идти вперёд. Бояться было нечего, ведь её обязательно найдут, тем более, судя по обстановке коридора, про этот проход явно знал кто-то из домочадцев. Как и ожидала Иви – один-единственный поворот, и она уже поднималась по лестнице, освещаемой одиноким факелом. А вот наверху… никакой двери, да и чар не понадобилось, чтобы определить, что по ту сторону находится горящий камин, который и был виновником обнаружения этого потайного хода посторонним человеком. Иви поежилась, когда приложила руку к тёплому камню, она ведь и не заметила, как немного замерзла. Единственной проблемой оставалось открыть вход в помещение.

– Алохомора? – её голос звучал как предположение. Ничего не произошло. – Аперио Порта…

И снова ничего… а между тем, за тёплой стеной не слышалось ни звука, кроме потрескивания поленьев. Иви потерла голые плечи ладонями в надежде согреться, теплого ветра явно не хватало. Постучав себе по лбу за глупость, она прислонилась спиной к разогретому камню, чтобы согреться, как вдруг…

Она уже отряхивалась от каминной золы и ругала себя за невнимательность на уроках. Не было никакой стены, снова иллюзия, но более простая. На самом деле там не было никакой стены, стоило лишь слегка надавить на камень и он бы пропустил её… кстати, а куда она попала? Помещение явно было используемым, но, в отличие от других комнат, тут всё выглядело по-старинному, в углу стоял древний деревянный глобус с выцветшими чернилами и слезшим лаком, однако кабинет – а это был именно он – выглядел прибранным. Какие-то свитки были сложены аккуратными рулонами в книжном стеллаже. Над камином в рамке висела фотография неизвестного полноватого мужчины с тоненькими усиками и аккуратным квадратом бороды на подбородке. Светлые волосы и глаза – Иви обнаружила некие сходства этого мужчины с Абрахасом и его матерью.

– Лорд Черрингтон-Кант! Ничего себе, – прошептала она, пораженная собственной догадливости. Конечно же, Абрахас уже рассказывал историю получения в наследство Малфой-мэнора, точнее жаловался на своего покойного дядюшку, что тот решил записать его в наследники.

Иви убрала следы золы с праздничного платья и огляделась, на этот раз внимательнее. И хотя ремонт обошел это место стороной, оно не было мрачным. Потертая мебель, старые выцветшие гардины, за которыми не было ничего, кроме стен с поблекшим покрытием, большой письменный стол неизвестного возраста, на котором располагалась куча документов, подшивок и какие-то книги – всё несло отпечаток уюта. Иви с удовлетворением заметила, что рядом с высоким шкафом с какими-то папками, выставленными по годам, находится дверь. На этой ноте она решила завершить своё приключение и с чистой совестью прошествовала на выход, вот только ручка не поддалась…

– Как и ожидалось, мистер Малфой, прием в вашем поместье похож на королевский бал.

– Благодарю, мистер Блэк, – Луи неустанно общался с важными людьми и уже в который раз за вечер пожимал руку очередному будущему компаньону. Поллукс поначалу не слишком жаловал его из-за просьбы отказаться от «Гранд текстиля», но получив очень выгодное предложение от Луи, переосмыслил своё отношение к этому человеку, а всё из-за золотоносной шахты и завода, которые теперь будут поставлять драгоценный металл для ювелирной фирмы Поллукса. Золото высшей пробы, а главное – сравнительно невысокие цены, предлагаемые его хозяином, не могли не заинтересовать бизнесмена.

– Ваша супруга – истинный бриллиант на этом балу, – поразился мистер Блэк, глядя на невероятной красоты женщину в лёгком струящемся платье, приближающуюся к ним. – Такое сочетание разносторонне развитого ума и красоты поражает, хотя другого мы с Ирмой и не ожидали. Она очень хорошо разбирается в украшениях. Ирма бесповоротно очарована ей.

Арабелла Малфой приблизилась к мужу, и он слегка приобнял её за талию. Со стороны могло показаться, что они очень сильно друг друга любят – это читалось в их взглядах.

– Дорогая, а мы как раз говорим о тебе, – с тёплой улыбкой сказал Луи; посмотрев на Поллукса, он обнаружил, что во взгляде того читалось подлинное восхищение без тени наигранности. Арабелла всегда была лучшим экспонатом в коллекции Малфой – самым дорогим и искусно выполненным украшением и дополнением к своему супругу. – Мистер Блэк, как ювелир, отметил твои познания в этом тонком искусстве. Видите ли, мистер Блэк, – обратился к нему Луи, – Арабелла ведет дела с ювелирными компаниями, так что вам придется работать именно с ней.

– Леди Малфой, вы… вы ведете дела мужа? – в голосе Поллукса звучало искреннее удивление, а взгляд постоянно стремился к декольте Арабэллы, но мистер Блэк сдерживал свои порывы.

– Только некоторые, – ответила она приятным голосом. – Луи не позволяет мне делать больше него самого.

– Знаете, обычно женщин высшего общества не интересует подобная работа. В супружеской жизни они не занимаются ничем, кроме детей, и быть может, флористики, – отшутился Поллукс.

– Разве? А миссис Блэк говорила мне, что занимается рестораторством и у неё есть своё кафе.

– Это скорее хобби, отвлечение от скуки, но такие серьезные дела… – он не мог поверить удаче, что ему придется работать с этой женщиной.

Она засмеялась. Странная и приятная тревога образовалась в душе Поллукса, он не мог скрыть восторга и не мог не заметить, как этому рад Луи, который явно выставлял свою жену напоказ обществу. Она и впрямь украшение этого праздника – такая… другая, не бледнокожая, яркая, и от улыбки не пахнет официалом. Если бы он заранее знал, что ему придется работать с ней, то не раздумывал ни секунды отдавать «Гранд Текстиль» в лапы этого крысятника Уилкиса. Поллукс принял бы любые условия. На этом приеме на неё оборачивались мужчины и завистливо вздыхали женщины.

– Мистер Блэк…

– Просто Поллукс.

– Поллукс, видите ли, у нас в семье принято, чтобы женщины не отставали от своих мужей, а флористику я тоже очень люблю, – невообразимое притяжение этой леди заставляло Поллукса стараться концентрироваться на разговоре, который норовил пройти мимо ушей.

– Мама, – прервал чей-то негромкий голос, – ты не видела Эвелин? Она куда-то пропала.

Вся семья Малфой оказалась в сборе – как фотография с первой полосы «Ежедневного Пророка» – они так сильно выделялись среди приглашенных, но всё это было благодаря Арабелле, скрашивающей строгость во внешнем виде своего мужа. Только сейчас Поллукс заметил, как Абрахас похож именно на нее, хотя и от отца тоже многое впитал.

– Я видела её с одной из мисс Блэк, кажется Патриция…

– Лукреция, – поправил Блэк.

– Извините, Поллукс, сложно запомнить столько новых имён, – можно было ставить сотню галеонов, что в каждом её жесте, каждой фразе и извинении была натуральная искренность.

– Ничего, о многочисленности нашей семьи ходят легенды, леди Малфой.

– Мистер Блэк, Поллукс, – перешел на ты Луи, благодарствуя своей жене, – вы не желаете подписать договор в уходящем году?

– Луи, сегодня праздник, может, хватит о делах? – с небольшим укором попросила Арабелла.

– Ничего, леди Малфой…

– Арабелла, просто Арабелла, – попросила она с тёплой улыбкой, и никто не заметил, как ухмыльнулся Луи, глядя на горящие глаза Поллукса и бенефис собственной жены. Только Абрахас не выносил таких спектаклей, поэтому удалился по-английски, не мешая делам родителей.

– Я думаю, что ваш муж прав и нам не стоит оставлять таких важных дел на будущий год, мало ли что…

– Дорогая, не могла бы ты проводить мистера Блэка в мой кабинет, а я пока схожу за нужными документами.

Загоревшись возможностью побыть с леди Малфой наедине, Поллукс последовал за ней куда-то вдаль мимо гостей. Казалось, что его вообще никто не замечает, а все взгляды обращены только к великолепной Арабелле…

Участие Арабеллы только ускорило процесс освоения ювелирного рынка Соединенного Королевства. Её красота и ум не раз оказывали Луи неоценимую помощь при заключении сделок, одно только её присутствие гарантировало удачный исход любых переговоров. Мистер Поллукс Блэк на самом деле имел множество более выгодных предложений со стороны поставщиков, у него была и своя шахта, однако, насколько знал Луи, золото в ней заканчивалось.

Он удостоверился, что в коридоре северного крыла поместья не было ни души и, войдя в одно из помещений без окон, где на стенах было нарисовано древо семьи Чаррингтон-Кант, а также ветвь Малфой, снял чары с большой картины мирно посапывающего шурина. Перед ним на раме портрета возникла резная ручка – эту тайну собственного поместья он узнал сравнительно недавно, его сын пока был не в курсе. Пока Абрахас был в Хогвартсе, Луи перенес сюда большую часть своей документации и секретов, которые не доверил бы никаким банкам. Войдя в кабинет, нетронутый ремонтом, он на мгновение застыл на месте: едва ли нашлись слова, когда мистер Малфой увидел прямо перед собой девушку своего сына.

– Мисс Уилкис? – удивлённо проговорил он, а потом продолжил в других интонациях: – Что вы здесь делаете?

Она вздрогнула, уловив в его тоне недовольство, но быстро собралась:

– Мистер Малфой, я потерялась в вашем поместье и случайно забрела сюда, – смело, но не очень уверенно произнесла она. – Я извиняюсь за вторжение, но дверь обратно меня не выпускала и я ждала, пока кто-то хватится меня.

– Вас действительно уже ищут, – проговорил он, мельком оглядывая кабинет; вроде бы ничего не изменилось. – Давно вы здесь?

Она посмотрела на часы, стоящие на каминной полке, но Луи показалось, что она чем-то встревожена, быть может, тем, что её застали в чужом кабинете. Здесь хранилось слишком много компрометирующей информации о его делах.

– Около двадцати минут, мистер Малфой, – отчеканила она. – Я могу идти?

Защитная реакция, она старалась вести себя так, будто ничего не произошло, но именно это и настораживало.

– Вы попали сюда через камин? – решил удостовериться он, но передумал спрашивать и без того очевидное: – Идите, вас Абрахас искал, и впредь, Эвелин, постарайтесь не соваться за закрытые двери и снимать маскирующие чары.

Ровный голос скрывал множество эмоций, главной среди которых было раздражение, и вот, Луи уже наблюдал, как с высоко вздернутым носом его возможная невестка удаляется из кабинета, покачивая бедрами. Он был взбешен её любопытством, но ещё больше тем, что тайный ход из подземелья, скрытый одними только иллюзиями, не сохранил это помещение в секрете. Естественно, она проникла сюда через камин, ведь дверь из комнаты древа может открыть только принадлежащий к роду Малфой, но тот лаз подземелья не выпускал незваных гостей обратно, запирая их на месте преступления. Эвелин Уилкис была интересной девушкой, но в разговорах с ней Луи заметил, как в общении и, возможно, характером, она похожа на своего пронырливого отца. Неплохое качество для таких высокопоставленных людей, однако сейчас стоило усомниться в том, что они подходят для родственных связей…

Судя по всему, Эвелин не трогала стеллажи с документацией и не успела заглянуть в сундуки с Тёмными книгами. Окинув взглядом помещение, Луи обнаружил, что был смещен шар старого глобуса, теперь лицом к нему была Индия. Он пожалел, что здесь не висит чей-либо портрет, который мог бы рассказать о вмешательстве посторонних. Недвижимая фотография в рамке в этом не могла помочь. Вроде бы Эвелин благоразумно не стала рыться в чужих вещах, но стоило только подойти к столу…

Луи точно помнил расположение оставленных ранее вещей и вместо папки с надписью «Гертруда фон Эдельман» сверху стопки лежала подшивка с печатной надписью: «Том Марволо Риддл»…

====== Пытки снеговиков или завтрак в серпентарии. ======

– Как думаешь, это правда про портрет сэра Генри? Может, он сам застрял? Я просто не могу представить, какие чары нужны для того, чтобы запереть его в чужой картине, – проговорила Аврора, глядя на дымящуюся кружку горячего шоколада в руках. – Да и зачем… ей это нужно было? – осторожно заметила она.

Том потерял взгляд на одной из гирлянд, обрамляющей рождественский венок; он и сам чувствовал себя странно в последний день года. Но причину этого знал…

– Ты сама всё прекрасно понимаешь, Аврора, – монотонно начал он, не отрываясь от разглядывания красно-желтых зачарованных огоньков. – Джеки была очень способной, ты не веришь версии профессоров? Я тоже считаю, что сэр Генри следил за ней до самой Астрономической башни, а потом… Ты же знаешь, он бы поднял шум и перебудил ползамка. Я понимаю, тебе тяжело в это поверить, но давай не будем обсуждать одно и то же в сотый раз, – Том поймал на себе укоризненный взгляд; Аврора поднесла чашку губам и громко отхлебнула, вызвав у него недовольство.

– Просто сэра Генри до сих пор не могут расколдовать, а это, знаешь ли, странно, принимая во внимание магический потенциал дедушки и нового директора, – пожала она плечами.

Дверной колокольчик «Трёх мётел» радостно зазвенел, впуская в паб новых посетителей, принесших с собой поток холодного декабрьского ветра, загнавшего в помещение клубы метели. Пожилая пара остановилась у барной стойки и вскоре была сопровождена до столика мадам Розалией. Том слышал, что они заказали бутылку эльфийского вина пятнадцатилетней выдержки; практически полностью седой мужчина достал волшебную палочку и зажег стоявшую на столе свечу, вставленную внутрь глиняного домика. Дама растирала холодные руки, пытаясь согреться; спутник, скинув с шеи шерстяной шарф, заключил её ладони в свои и стал отогревать. Было в этой картине что-то притягательное – что-то, что Том не мог понять.

– Милые они, – с грустной полуулыбкой заметила Аврора, поглядывая то на пару, то на Риддла. – Вот у меня, между прочим, тоже руки до сих пор не согрелись, а ты никогда мне даже шарфа не предлагал, – недовольно закончила она.

Том скосил взгляд на Аврору и приподнял левую бровь.

– С чего вдруг ты ожидаешь от меня подобных жестов? – скептично произнёс он, в очередной раз за сегодняшний день разглядывая её идиотские серёжки в виде вырезанных из фольги огромных снежинок, укрепленных заклинанием. Так и хотелось сорвать их с неё и выкинуть в ближайшую урну.

– Ну не зна-а-аю, – протянула Аврора, – ты вроде бы джентльмен, но обычно по отношению к другим, а не ко мне. Мы с тобой давно общаемся и…

– Тебе не о чем поговорить? – немного повысил на неё голос Риддл и тут же пожалел.

Аврора сжалась и скорбно посмотрела на него, и он понял, что ей действительно нужна была какая-то тема, способная отвлечь.

К её голубому мешковатому свитеру была прикреплена брошка в виде пчелы, которую Аврора не снимала… На похороны Джеки, состоявшиеся пару дней назад, Дамблдор настоятельно просил её не ездить, и с тех пор она винила себя за то, что послушалась. Джоконду Смит похоронили на небольшом Уэльском кладбище рядом с её семьёй, неподалёку от разрушенного бомбардировкой городка. На поминальной службе присутствовали только магглы, да и то в небольшом количестве: бабка и её подруги оплакивали девочку. Только один из министерских сотрудников почтил присутствием панихиду, чтобы потом начертать на надгробной плите, что Джеки была волшебницей. Аврора была бы там лишней, в этом с Дамблдором было невозможно не согласиться. Родственница Джоконды непременно бы стала задавать вопросы, а в состоянии, в котором находилась Уинтер после смерти подруги, она могла бы ляпнуть лишнего. Но в смерти Смит и в наведенных на сэра Генри чарах что-то не сходилось. Странно, что никто так и не смог расколдовать портрет всадника, чей конь остался стоять на дыбах. Быть может, это было следствием неправильного произнесенного заклинания, хорошо, хоть сэра Генри удалось перенести обратно на его полотно.

Гостиная Рэйвенкло пока находилась без стража, и когда он появится – было неизвестно. Диппет покинул пост директора, а поставленный на его место министерский волшебник даже привлекал к помощи реставраторов Магического Эдинбургского Музея, которые знали больше о подобных заклинаниях, но и у них ничего не вышло. Это было очень и очень подозрительно…

– Не о чем, – согласилась Аврора; она осторожно облокотилась на спинку стула и подтянула к себе кружку.

Осунувшиеся плечи и совершенно болезненный вид, но она держалась и почти не плакала с самых похорон; Хагрид вообще не выбирался из своей избы, но повстречался им на пути в Хогсмид: он рубил на дрова дерево, рухнувшее под тяжестью скопившегося на кроне снега, и быстро ретировался, лишь узнав как дела. Том интересовался у Авроры как он, но не получил вразумительных ответов. Видимо, тоже плохо.

– Ты где всё утро был? – осторожно поинтересовалась она, вертя кружку меж ладоней.

– В библиотеке, где же ещё? Искал для Каспара подходящую литературу по ментальным наукам. Он сову прислал, просил помочь.

Но Аврора будто не слушала его, наблюдая за пожилой парой, держащейся за руки и распивающей вино.

– Ясно, – отрешённо заметила она. – Абрахас писал: сказал, что постарается вернуться второго января… Кстати… – Аврора вдруг о чём-то вспомнила, полезла в лежащую на соседнем стуле сумку и, порывшись в ней некоторое время, извлекла оттуда небольшую продолговатую коробочку в простой выкрашенной в красный цвет бумаге.

– Что это? – Риддл уже начинал бояться того, что сейчас произойдет, но спрятал эмоции подальше.

– Это тебе, подарок ко дню рождения. Я, собственно, за этим тебя и вытащила в Хогсмид, – скромно сказала она. – Может, сейчас не время, но… Том, я желаю тебе успехов во всех твоих начинаниях, побольше улыбаться и… всё в таком роде. С днём рождения, – несмелая улыбка тронула её бледные губы. – Прости, речь я не готовила, – завершила она, заикаясь, опустив взгляд к рукам, лежащим на столе замком.

Она не смотрела на то, как Риддл изменился в лице. Он предполагал нечто подобное, когда Аврора действительно «вытаскивала» его в Хогсмид силком, думал, что речь идёт о Новом Годе, но…

– Откуда ты знаешь? – удивлённый голос Тома заставил её обратить на него внимание. Нечто странное образовалось у него внутри, словно… словно что-то неизведанное, неопределенное.

– Ну, – она почесала макушку, задев рукой сережку, которая закачалась и, блеснув отраженным огоньком свечи на столе, заставила Тома на миг зажмуриться, – у дедушки на столе лежало твоё личное дело около месяца назад, и я…

– Аврора…

– …Ладно-ладно, – внезапно встрепенулась она. – Я просто спросила у него недавно, но дело действительно лежало и… Знаешь, может, я не имела права, – затараторила Аврора, на мгновение возвращаясь к своему обычному образу, – ведь ты совсем не любишь сюрпризов. Пожалуйста, прими это, правда, там ничего особенного, ты же знаешь, что я не могу себе позволить нечто большее, но надеюсь, что тебе пригодится и…

– …Спасибо.

– …Да, я знаю, что это была глупая затея, – отмахнулась она, увлеченная своей речью. – Просто подумала, что мы друзья и мои подарки… ну, помнишь… того мишку из мешковины, я… Чего? – её глаза приобрели почти идеальную круглую форму. – Подожди, ты только что поблагодарил меня?

Том улыбнулся и потянулся к коробочке, лежащей на середине стола.

– А что здесь противоестественного? – усмехнулся он, осторожно снимая крышку с коробочки. – Я тронут.

Эти слова ввели её в ещё больший ступор, Аврора зависла и, кажется, не моргала.

– Тр…тронут?

– Ты меня за кого принимаешь? Судя по твоим словам, ты ожидала другой реакции… – Том заглянул в коробочку, где на донышке лежало ярко-красное перо, по форме напоминающее маггловскую ручку, и только на его конце был алый, ещё более насыщенного цвета пушок. – Это что, перо, исправляющее ошибки? Дурацкий подарок, как раз в твоём стиле, – усмехнулся он, наигранно заинтересованным взглядом осматривая свой подарок.

– Сам ты дурацкий, – буркнула она. – У тебя, между прочим, бывают грамматические ошибки, но чаще пунктуационные. Я просто хотела…

– Вставить свои пять кнатов, – веселясь, заметил Том. Аврора побагровела, не то от гнева, не то от… – Ты что, смущаешься?

– Не твоё дело. Не нравится? Дай сюда, – она протянула руку и попыталась вырвать перо из его рук, но Том не позволил. Надувшись, Аврора сложила руки на груди и что-то пропыхтела себе под нос.

– Ты никак влюбилась в меня, – наблюдая за её забавными реакциями, подначил он, сузив глаза.

– Ты что, дурак? – взбеленилась она, серые глаза блеснули яростью. – Я? В тебя? Не смеши моего красноглазого боггарта! Надо было ляпнуть такую глупость! Особенно после того, как ты выкрасил мои волосы в салатовый цвет… Влюбилась, ха! Мерлин, какой же ты трудный…

– Кто бы говорил, – продолжал тему Риддл. Он, надо сказать, даже соскучился по таким сумасбродским выходкам и поведению Авроры. На миг она забыла о печали и превратилась обратно в странную девчонку, к которой он так привык. – Успокойся, я пошутил, – отмахнулся он, но не заметил, как дрогнули губы девушки.

– Придурок, – прошептала она.

– Ты сегодня особенно красноречива, – протянул Том, вертя свой подарок в руках. – Признаться, я и забыл про свой день рождения… – вздохнул он, рассматривая перо. На самом деле он никогда не забывал о нём, и с утра ходил чернее тучи, вспоминая, как за все его восемнадцать лет этот праздник никогда не удавался.

– Как забыл? Тебе что, не приходили подарки от друзей? – возмутилась она.

– Пара книг от Цигнуса с поздравлением с Новым годом и длинный список литературы от Крауча.

– Как это? Они что, забыли? – для неё это казалось досадной оплошностью, которую срочно нужно было исправлять. В серых глазах светилось возмущение.

Том посмотрел на искусственного снеговика, размахивающего маленькой метелкой на барной стойке, и пожал плечами.

– Они не знают, Аврора.

– Невероятно… Как так можно? Как это они не знают? Ты им не говорил? А как же… Том, ты на седьмом курсе и они до сих пор не зна… Ты и подарков не получаешь?

– Не считая дешевых конфет и пачки карандашей, которыми всех детей одаривали в сиротском приюте, где я вырос – ты первая. – Неверие – вот, что выражало её лицо, а Том подумал, что он впервые невольно вспомнил приют без зла и впервые поведал кому-то о чем-то личном, пускай и не столь важном. Аврора – с её манией справедливости – оказалась не способна понять, что день рождения не был для него радостным праздником. У неё не находилось слов, только то открывался, то закрывался рот, как у рыбки. – А у тебя когда день рождения?

– Что-то вроде тринадцатого августа, – небрежно заметила она. – В этот день ещё какой-то праздник – международный день левши, кажется.

– Ты и в день странный родилась, что значит: «Что-то вроде?», – поинтересовался Риддл.

– Ну, мы решили отмечать семнадцатого января, когда я попала в больницу, просто… Это как новая жизнь.

– Твоя, небось, идея?

– А как же!

В помещении снова зазвенел колокольчик, и в паб вошёл молодой человек; он снял вязаную шапку-ушанку и взъерошил прилипшие к голове каштановые волосы – в итоге стал похож на твердолобика; оглядел помещение, что-то спросил у хозяйки, та указала на свободный столик, но потом остановила его и произнесла ещё пару слов, после чего юноша посмотрел на них с Авророй.

– Привет, Джина, – поздоровался он, останавливаясь возле них.

– Привет, Чарли, – поздоровалась она в ответ. Тот вежливо кивнул Тому. – С наступающим… – фраза прозвучала удручающе. – Ты как?

Она улыбнулась, старательно пряча грусть, которую Тому на время удалось выгнать.

– Нормально, и тебя с наступающим…

– Садись к нам, – Аврора пересела на соседний стул, сгрузив сумку на пол, и постучала ладошкой по месту рядом с собой.

– А я не помешаю? – он вопросительно посмотрел на её спутника. – Том, кажется?

– Нисколько.

Он присел за столик, к ним тут же подлетела мадам Розалия и приняла заказ; Чарли заказал виски, а они ещё по кружке горячего шоколада.

– Как успехи в академии? – её интерес был чисто из вежливости. – Уже сдал стажерские экзамены?

– Первый экзамен в начале февраля, – поведал он равнодушно.

– Где энтузиазм? Или ты больше не хочешь стать аврором?

Чарли почему-то взглянул на Тома, словно спрашивая: не мешает ли он? Том сделал вид, что его интересуют новые посетители паба, весело смеющиеся над снеговиком, дающим представление на барной стойке.

– Не знаю, не ожидал, что будет так трудно.

– Ну, ничего, есть куда более сложные профессии, а учеба твоя закончится в феврале, и станешь настоящим аврором, как ты и мечтал, Чарли, – Аврора старалась выглядеть заинтересованной, подбадривала его, но было видно, что ей не даёт покоя последняя встреча с ним в Хогвартсе – как напоминание о смерти Джоконды. – Будешь ходить со значком, а там, того и гляди, дадут повышение, смотря как ты себя проявишь.

– Дело не в учёбе, просто я насмотрелся за стажировку…

Том незаметно покачал головой из стороны в сторону, призывая того к молчанию, примерно понимая, какие слова последуют дальше. Аврора тоже это поняла, и за их столом воцарилось неловкое молчание. Глупый мальчишка ожидал, что профессия аврора будет захватывающей и интересной, но не учел, что ему придется иметь дело с трупами, кровью, убийствами. Может, после стажировки его определят в отдел, где ему не придется с этим работать. Скорее всего, так и будет, аврорат отсеивает слабаков на бумажную волокиту – туда Чарли и дорога. Том не выдержал и усмехнулся, поражаясь какими самонадеянными могут быть простофили вроде Чарли, и что из них получается.

– Я на секундочку, – проговорила Аврора, вставая из-за стола; она направилась в уборную, оставив молодых людей наедине.

– При ней не стоит употреблять таких слов, как смерть или трупы, – вкрадчиво произнёс Том. – Джоконда Смит была её лучшей подругой, а свои эмоции вам, Чарли, стоит держать при себе.

Том с отвращением заметил, как дрогнули губы собеседника. Тот стал мять в руках шапку. Неужели смерть может так действовать на людей? Он даже не знал эту девушку… Слабые нервы стоит лечить.

– Том, вы просто не понимаете, вы не видели смерть, вы не присутствовали при том, как бедную девочку уносили на носилках, а в больничном крыле стоял такой запах…

– Запах? – удивился Том. – Ваше воображение вас обмануло, Чарли. Труп начинает разлагаться и смердеть, если мне не изменяет память, не менее чем через сутки после смерти, и то это зависит от множества факторов, но, если учесть, что сейчас зима, это должно было занять намного больше времени. Даже пролежав в больничном крыле больше четырех часов, она не успела бы оттаять и начать самопереваривание,– Риддл с интересом наблюдал за реакцией Чарли: лицо того приобретало множество оттенков – от зелёного, желтого до состояния беленой стены.

– Хватит, – попросил тот, поднеся кулак ко рту, кажется, у него даже начались желудочные спазмы. Чарли провел дрожащей рукой по взъерошенным волосам, пытаясь прийти в себя. – Нет, Том, про трупный запах я знаю, вы не понимаете, – ему было тяжело говорить, но он, превозмогая отвращение, продолжил тему: – Когда… Джоконда Смит начала… таять, – старательно выбирая слова, начал он. – Появился этот запах, он не был похож на трупный, скорее… так пахнут очень грязные туалеты, понимаете?

Том вздохнул, скептично взглянув на борющегося с тошнотой парня. Аврора задерживалась.

– Понимаю, это, скорее всего, результат воздействия чар, чтобы снять окоченение, насколько я знаю, судколдомедэксперты имеют подобные заклинания на вооружении. Вам виднее, но… Мышцы расслабляются, и из организма выходит лишнее...

– Это действительно так, но запах был такой… острый, что ребятам пришлось надеть защитные маски, прежде чем им удалось проветрить помещение, чтобы избавиться от него.

– Вы преувеличиваете…

– А вы циник, Том, – неприязненно бросил тот. – Вы учились с погибшей в одной школе, а Джина, как вы сами упомянули, была её лучше подругой. Я второй раз встречаю вас вместе с Джиной, значит, вы, вероятно, часто пересекались и с Джокондой Смит…

Чарли был близок к истине, но даже не представлял насколько.

– Я просто приглядываю за Авророй Уинтер по просьбе Альбуса Дамблдора…

– Мило с твоей стороны, Том… – донёсся до него почти равнодушный голосок. – Не знала, что нас с тобой связывают именно такие отношения.

Том два раза моргнул, прежде чем вникнуть в смысл сказанных ею слов.

– Ты всё не так поняла…

– Оно и видно. Ты что, стыдишься меня? – сверкнув глазами, спросила Аврора. – Ладно, передам профессору Дамблдору, что мне не нужно сопровождений, – иронично закончила она, доставая из кармана несколько кнатов и сикль и кладя их на стол стопкой.

Чарли усмехнулся, увидев на лице Тома появившееся всего на миг смятение. Аврора поняла всё правильно. Она схватила сумку, мантию, свою глупую желтую шапку и направилась к выходу.

– Аврора, стой! – крикнул Том ей вдогонку, но та, бросив короткое прощание Розалии, вышла на задуваемую метелью улицу.

– Давай, нянечка, иди за подопечной, – издевательски проговорил Чарли, злорадствуя. – И у вас всегда каждый платит сам за себя? Джентльмен, называется.

– Пошёл ты, – злобно бросил Том, кидая на стол несколько монет, одна из которых, прокатившись, со звоном упала на пол. Он одарил довольного собой Чарли испепеляющим взглядом, схватил верхнюю одежду, подарок Авроры и быстрым шагом направился к двери, услышав вдогонку противный смешок.

Снег валил так сильно, что видимость терялась в радиусе пятнадцати футов. Авроры, конечно же, уже не было видно. Ругая себя за длинный язык, он побежал в сторону выхода из Хогсмида, на ходу застегивая мантию. И дементор его дернул сказать такое! Да ещё перед кем? Перед каким-то трусливым недоаврором! Сам виноват, что вывел того из себя! Том бежал довольно быстро, чтобы нагнать Аврору, которая, судя по их перемещению в Хогсмид, не могла далеко уйти. Цветастые плюшевые сапоги скользили и норовили уронить хозяйку в сугроб по дороге в деревеньку, Риддлу приходилось постоянно её ловить, и никакие Противоскользящие чары не спасали. Глупая, да как она вообще могла обидеться на такую ерунду? Остановившись на развилке на две дороги до Хогвартса – одна напрямки, другая по берегу озера, Том осветил палочкой снег вокруг в поисках её следов, но таковых не было. Выбор пал на тропу по берегу озера, но пройдя считанные десятки футов, Том остановился и, чертыхнувшись, побежал обратно в Хогсмид, на ходу придумывая ругательства в сторону нервной подруги и мерзкого Чарли. Точно, на неё напали нервзявки!