Текст книги "Операция "Бешеные лошади" (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 52 страниц)
– Чего непонятного? – задавил он в зародыше слабую попытку возражения Сидора.
– Они полноценные ваши субарендаторы, чтобы ты тут мне сейчас не наговорил. Типа – знал, не знал. Думал, не думал…
– Как дети, право слово, – раздражённо чертыхнулся он.
– И прекрати спорить, – резко и грубо оборвал он снова попытавшегося что-то возразить Сидора. – По вашей милости даже пришлось отрывать занятых людей от дела и экстренно собирать специальное заседание Совета для рассмотрения конкретно вашего случая. Пол дня мы уже здесь торчим, разбираем ваш вопрос. И это единогласный вердикт всех членов Городского Совета. Это не моё личное мнение, – отрезал он, сердито глядя в упор на Сидора, который сидел уже даже не раскрывая рта и молча слушал.
– Вы принялись за вырубку леса под пашню. И это, в пределах тридцати вёрст от стен города, в охранной, засечной черте! Где на подобную деятельность, нужно не только специальное разрешение городских властей, но где подобные самовольные деяния просто запрещены и серьёзно наказываются.
– Но для вас, – прервался он, подчёркивая важность того что говорил. – Персонально для вашей компании, и только потому что вы уже являетесь городскими арендаторами и вообще, не самыми последними людьми в городе, и потому что город серьёзно заинтересован в увеличении количества пахотных земель в ближайшей округе, вам была сделана серьёзная уступка.
– Вас не будут наказывать. Вам предлагается перевести сделанную вашими субарендаторами вырубку под пашню. Все сто десятин бывшей дубравы вам предлагается подготовить под зерновое поле.
– Не понял? – Сидор деланно удивился, мгновенно схватившись за призрачную надежду улизнуть в сторону. – Так эти "Десять Злых Термитов" и собирались устроить там себе пахатное поле. В чём проблема то? Мы то здесь при чём?
– Это их вырубка, бондарей! – возмущённо воскликнул Сидор. – Вот с ними и разбирайтесь.
– Проблема в том, что город не интересует кто у тебя там в термитах ходит и что там твои термиты собираются делать, и кто они такие есть вообще, эти твои термиты. Речь идёт о вас и только о вас.
– И поле это ваше, а не каких-то там непонятных термитов. А ещё точнее – теперь оно уже города. И пока вы за него не расплатитесь в той или иной форме, оно так и будет числиться в городской собственности.
– Если вы согласны с такой постановкой вопроса – работаем дальше. Нет – оставляете вырубленный участок леса в собственности города, платите штраф за незаконный поруб и на этом вопрос считаем закрытым.
– Но чтобы ты не обольщался нашей мягкостью, все ваши затраты, вложенные в его освоение, никто вам компенсировать не будет. Городские власти не интересуют чужие проблемы.
– Как уж вы там будете расчитываться с вашими бондарями – ваше дело. Но, повторяю! В случае вашего отказа от его дальнейшего освоения, поле у вас отбирается в собственность города. И помимо этого вы выплатите штраф в размере полутора тысяч золотых за незаконный поруб в засечной черте, из расчёта по стопятьдесят золотых за одну десятину вырубленного леса. Ежели же землемер насчитает ещё большую площадь вырубки, чем ныне заявлено – ещё больше заплатите. Тоже самое касается и остальных, взятых вами в пользование земель.
– Ежели же вы всё-таки решитесь и дальше их осваивать, то порядок действий у нас будет следующий.
– Перед Вами на выбор два возможных варианта:
– Первый. Вы за золото просто выкупаете взятые у города в аренду земли. Ставка – четыре с половиной тысячи золотых за десятину.
– Блин! – неожиданно выругался Сидор.
– Цена определена из расчёта средней урожайности наших пахотных чернозёмов за три расчётных года.
– Платить можно как зерном твёрдых сортов пшеницы, так и деньгами. Но только золотом или серебром. Жемчуг и драгоценные камни – не принимаются. Также никакие залоги, типа угольных шахт, медных и железных рудников, месторождений чего-либо подобного, также к расчёту не принимаются.
– Так что, для вас заплатить деньгами – это самый простой вариант будет, – ещё раз уточнил он.
– "Ну ещё бы, – сердито подумал Сидор. – Лучше для тебя. Ишь как глазки то заблестели".
– Второй вариант хуже. Он и сложнее, и дольше, – продолжал Голова перечислять варианты.
– Хотя, – с задумчивым выражением лица, Голова легонько пожал плечами, – это для кого как.
– Второй вариант – аренда на двадцать семь лес с возможностью досрочного выкупа. Цена за десятину та же самая, но выплаты равномерно растянуты на все двадцать семь лет.
– Годовая ставка – десять процентов от фиксированной средней урожайности пшеницы для нашего региона. Весьма, кстати, по божески.
– В плюсы можно отнести то, что до начала выплат даётся дополнительно ещё три года на освоение участка. Ещё плюс – за счёт города на первый посев выделяется посевное зерно. Ещё плюс – в любой момент, будет такое желание, вы можете досрочно рассчитаться за все оставшиеся годы аренды. Ещё плюс – рассчитаться можно как золотом, так и зерном.
– Итого, давайте считать, – Голова взял с края своего стола чистый лист бумаги, свинцовый карандаш, какие-то записи на кусочке бересты и разложил всё перед собой.
– У вас сейчас в аренде порядка двухсот семидесяти десятин городской земли.
– При средней урожайности на наших полях, в триста пятьдесят пудов с десятины…
– Сколько? – потрясённо уставился на него Сидор.
– Это ещё что, – с чувством плохо скрытого сожаление в голосе покачал головой Голова. – Вот в Приморье…., – мечтательно уставился он в потолок. – В подгорной зоне, да и на равнине тож…, там и по пятьсот с лишком пудиков зерна с десятины берут. Да по два урожая в год снимают, – тяжело вздохнул он. – А у нас, – пренебрежительно махнул он рукой, – всего-то лишь по триста пятьдесят и один только раз.
– Правда, в хороший год можно и до четырёхсот пудов с десятины взять, но это уж очень хороший год должен быть.
– Больше не получается, – развёл он руками, – климат не позволяет. Поэтому, считаем только по триста пятьдесят.
– Это на наши мерки сколько будет? – хриплым, вдруг севшим голосом перебил его Сидор.
– На ваши меры? – задумчиво посмотрел на него Голова. – Не считай, – остановил он Сидора, взявшего его свинцовый карандаш в руки. – На ваши меры это будет…, – задумался он, вспоминая и мысленно переводя одни меры в другие. – Если в киллограммах – по шестьдесят одному центнеру с гектара.
– Это же как в какой-нибудь Швеции с грёбаным Гольфстримом, – растерянно пробормотал Сидор.
– Ну…, – задумчиво наморщил лоб Голова, озадаченно глядя на него. – Наверное! Тебе видней.
– Кстати, – бросил он на Сидора сразу построжавший взгляд. – Давай уж сразу подсчитаем все арендованные у города поля, чтоб окончательно определиться.
– Это Долина, – начал он загибать пальцы, – где-то около сорока десятин пашни, что также надо уточнить. Это Медвежья Поляна со ста десятинами пашни. И эти сто тридцать новообразовавшихся десятин у бывшей деревни углежогов. Общим итогом – двести семьдесят десятин.
– Смотрю, ты хорошо подготовился, – хмуро заметил Сидор.
– Это моя работа, – хмыкнул недовольно Голова, оценивающе посмотрев на злого, растерянного Сидора. – Так что, с ваших двухсот семидесяти десятин в год в закрома родины годовой платёж лично для вас будет составлять ровным счётом девяносто четыре тысячи пятьсот пудов пшеницы твёрдых сортов. Или за три расчётных года…, – замолчал он, тщательно выводя на кусочке бересты цифры своих подсчётов, – это составит двести восемьдесят три тысячи пятьсот пудиков чистого веса, – с довольным видом заключил он.
– Или, один миллион триста пятьдесят тысяч золотых, если вы всё же надумаете сразу расплатились золотом.
– Блин! – с чувством выразил Сидор свои мысли по всему происходящему.
– Вот, вот, – довольно кивнул головой Голова. – Выбирайте. Городу, в принципе всё равно, чем и как вы расплатитесь. Или так, или этак.
– Поэтому, думайте. Что для вас лучше? Поднапрячься и расплатиться сразу золотом. Или же растянуть небольшие выплаты на тридцать лет, с возможностью досрочного погашения долга.
– Или…, – прищурил он насмешливый глаз. – Бросайте всё в том виде что оно сейчас есть. Оставляйте взятую вами ранее землю в собственности города, выплачивайте штраф за незаконный поруб, а сами займитесь чем-нибудь другим, более для вас лёгким.
– Это будет для вас самый лёгкий выход. И самый дешёвый, – усмехнулся Голова.
– Я… подумаю, – тихо проговорил Сидор, подняв опущенный в пол взгляд и медленно обведя внимательным, злым взглядом сидящих в комнате членов Городского Совета.
– Деньги большие, – тихо продолжил он. – И по любому, я вам сразу ответ не дам. Надо думать, надо считать.
Сидор глядел на сидящих в комнате членов Совета чуть ли не с ненавистью, в то же время отчётливо понимая, что злиться надо в первую очередь на самого себя. На то, что ввязавшись в арендные отношения с городскими властями, он заранее не удосужился разобраться с местными законами, которые, на поверку оказались весьма любопытными, если не сказать откровеннее и намного грубее.
Или ещё более на то, что, связываясь с предложенными городом участками земли, не подумал что у города в этих участках есть свой собственный интерес, отличный от того, что он сам, лично про себя напридумывал.
Только сейчас до него неожиданно дошло почему городские власти так старались всяческими путями заполучить в свою собственность и распоряжение брошенные бывшими владельцами участки земли, моментально накладывая на их свою лапу, как только погибал или пропадал куда их прежний владелец. Это был тот доход, который полностью шёл в казну городского Совета и поэтому городские власти так тщательно и жёстко следили за всем, что вокруг них происходило.
То, что бондари, или как их уже про себя окрестил Сидор, "Десять Подлых Гнусных Термитов" вырубили участок леса под пашню лично для себя, как оказалось, никого в Совете совершенно не интересовало. Взять с них было нечего. А вот с компании Сидора взять можно было много. И похоже, городские власти всерьёз вознамерились залезть к ним в карман.
Вот и выходило, что все его прошлые мысли о том, что городские власти заинтересованы в привлечении в город новых людей, новых идей, новых технологий и прочего, прочего, прочего, что так привлекло поначалу их компанию, оказались при первой же серьёзной проверке полная туфта. Если городские власти что и интересовало, то только собственная выгода и возможность на них заработать, и ничего более.
– "Ни за что, ни про что с нас хотят срубить миллион с лих….ем, – ужас от одной только этой мысли буквально до основания потряс Сидора. – Миллион триста пятьдесят тысяч золотых!"
– "И за что? За одну только возможность иметь земельный надел рядом с городом?"
– "Понятно теперь почему их не интересуют нищие бондари. Субаренда! Ай-яй-яй! Субарендаторы! Ой-ёй-ёй!
– Как же, мать вашу….! Нечего взять, вот и инетерса к ним нет".
– "С….", – чуть не выругался вслух Сидор, и лишь страшным усилием воли не позволив себе потерять лицо перед собравшимися здесь акулами местного предпринимательства.
– У нас здесь Приграничье, а не богадельня, если ты ещё в этом не разобрался, – холодным тоном угрюмо заметил Голова, правильно оценив его взгляд и тут же сделав соответствующие выводы. – И в бирюльки здесь не играют. Городу, на случай осады или войны нужно зерно. Много зерна. Чтоб с голову в случае осады не подохнуть. И золото, чтоб было на что покупать оружие.
– "Поэтому вы так вцепились в нас, – хмыкнул про себя Сидор. – А точнее в наши мешки с жемчугом. И в Пашину серебряную шахту".
– "И чтобы её не упустить, вы пойдёте на любую подлость", – пришло к нему холодное понимание.
– И поэтому, – далее вещал Голова, – город идёт вам навстречу и готов всячески сократить подготовительный срок. Завтра же с тобой на вырубку отправится наш землемер из Управы, Иван Очередько, и по итогам его геодезического плана будет приниматься уже окончательное решение и производиться окончательный расчёт.
– После этого, денька через три, на руки получишь готовый документ со своими долговыми обязательствами. А там и решишь как быть. Или заплатите сразу, или возьмёте в долгосрочную аренду с правом выкупа, или просто оставите эти участки в собственности города.
– И запомни, – Голова серьёзно посмотрел прямо в глаза Сидора. – Пока у вас есть свои арендаторы, за все их деяния полностью отвечает ваша компания. Поэтому, или выгоняй их нахрен, или ищи других, более покладистых и не таких самостоятельных, "Термитов", как ты их называешь.
– "Покладистых, типа твоих сектантов, что ли? – подумал Сидор, невольно про себя удивившись. – Странно. Что ж ты их так нам навязываешь то? Не мытьём, так катаньем".
– Мой тебе совет, – тихо добавил Голова, – Лучше заплатите сразу и золотом. И не тяните.
– Дешевле бы было зерном. Но! Самое для вас неприятное, что вы не сможете зерно здесь ни у кого купить, – тихо добавил Голова. – Ни в городе, ни в ближайших наших городах Левобережья такого огромного количества свободного на продажу зерна просто нет. Да к тому же не в рассрочку, а разом.
– Те, кто выращивает пшеницу и рожь на продажу, как правило работают по многолетним, постоянным договорам с перекупщиками, вывозящими из наших краёв зерно. И если на местном рынке и можно найти в продаже что-либо, то не более сотни, другой пудов.
– Даже на годовую выплату не наскребёте, – бросил он на него внимательный, косой взгляд.
– Мать, мать, мать, ответило эхо, – тихо, едва слышно проговорил Сидор.
Внимательно посмотрев на сидящих напротив и в упор глядящих на него молчаливых членов Совета, которых он только сейчас увидел с совершенно неожиданной для себя стороны, Сидор молча развернулся и, не сказав никому из присутствующих ни слова, покинул кабинет Главы городского Совета и здание Управы.
Хмурое утро…*
Невыспавшийся, хмурый, злой как собака Сидор был на пресловутой вырубке задолго ещё до рассвета. Весть, что вчера он принёс с собой в землянку, прошлой ночью не дала выспаться ни ему, ни профессору, на голову которого злой Сидор сразу же вывалил всё, как только заявился домой. Поэтому, после фактически безсонной ночи он поднялся ни свет, ни заря, и с первыми проблесками рассвета уже сидел на каком-то пеньке возле еле тлеющего костра на пресловутой вырубке возле деревни бондарей, терпеливо поджидая рабочую бригаду.
Следом за ним, задержавшись буквально на пару, тройку минут, заявился какой-то смутно знакомый Сидору высокий и худой мужик из города.
Оказался тот самый, пресловутый землемер, которого Сидор, кстати, как-то пару раз видел в Совете.
Представившись Иваном Очередько, он устроился рядом с ним возле полупотухшего костра, подбросил в него пару валявшихся рядом веток, и вместе с Сидором молча и терпеливо стал дожидаться подхода мужиков из деревни.
– Всё спросить у тебя хотел, – неожиданно нарушил он молчание. – Ты этих ребят хорошо знаешь?
– Кого? – вздрогнул от неожиданности Сидор
Углубившись в свои невесёлые думы, он даже сначала не понял о чём его спрашивают. Удивлённо подняв взгляд на сидящего рядом землемера, он некоторое время его молча, враждебно рассматривал и наконец сухо выдавил из себя.
– Этой зимой познакомились, пару месяцев назад. А что?
– Да ничего, – безразлично пожал тот плечами. – Суда по тому как вы себя ведёте, видно что с местными прядками вы не знакомы.
– То есть? – мгновенно насторожился Сидор. Любая фраза о местных порядках вызывала у него теперь только настороженность.
Немного помолчав, землемер как-то нехотя продолжил. Видно было что он не хотел говорить, но что-то заставляло его продолжить поднятую тему.
– Есть в наших краях одно очень интересное правило, вас напрямую касаемое, но о котором тебе наверняка не сказали в нашем Совете.
– Называется оно "Право Пользователя".
– Смысл его прост, как резинка от трусов. Тот кто землю обрабатывает, тот её и имеет.
– В смысле? – от нехорошего предчувствия у Сидора тупо заныло в груди.
– В смысле? – исподлобья взглянул на него землемер. – Есть коренное отличие в отношении к тем, кто формально, или, если хочешь, по другому сказать – официально, взял землю у города в аренду, – покосился он на Сидора. – И тем, кто фактически её обрабатывает и получил с неё урожай. То есть тем, кто пашет, сеет, хлеб убирает, ну и так далее, и тем кто официально, формально то есть числится собственником. То есть – конкретно вами.
– Правило это распространяется только на земли города и никоим образом не касается ни личных земель хуторян, ни клановых, ни любых других земель. Только земель, находящихся в собственности города и которые городские власти выставляют на продажу. То есть такие, как у тебя – арендованные у города с правом последующего выкупа.
– Есть ещё земли просто арендованные. – Но это, я так понимаю, не для вас, поскольку этого вам даже не предложили. Видать всё же понимают с кем дело имеют, – скупо усмехнулся он.
Посмотрев на замершего в недоумении Сидора, он раздражённо поморщился и уточнил:
– Для особо тупых поясняю. По единодушному мнению членов нашего Городского Совета, чтобы не было спекулянтов, живущих на процент от непроизведённого ими дохода, в любое время срока аренды, любой нанятый тобой арендатор, может предъявить на арендуемую тобою землю свои права, как земле-поль-зо-ва-тель, – медленно, по слогам выговорил он последнее слово. – Как человек, занятым непосредственным, производительным трудом. Как человек, реально обрабатывающий землю, в отличие от того, за кем она была закреплена юридически.
– "Право Пользователя" называется, – сухо пояснил землемер.
– Поэтому никто городские земли в субаренду и не сдаёт. Можно разом лишиться всего нажитого. Всего то и надо поработать немного на твоём участке, а потом заявку в Горсовет отнести на твою земельку, да рассчитаться разом по твоим затратам на освоение участка.
– Да мы столько труда в свои участки уже вложили, что вряд ли кто найдёт у себя столько свободных денег, чтоб разом с нами рассчитаться. Тем более какой-то нищий арендатор, – усмехнулся неверяще Сидор. – А других, богатых арендаторов здесь и не бывает.
– Не смеши меня, – сухо оборвал его землемер, мгновенно согнав насмешливую ухмылку с лица Сидора. – Любой в городе знает, что ваши земли вам даром достались, нахаляву.
– Труд курсантиков-то, что пни у вас корчевали, ведь не оплачивался же, – насмешливо посмотрел он прямо в глаза Сидора. – Даже еда и та казённая была. Даже вы сами из курсантского котла питались. И все в городе это прекрасно знают.
– Так что, когда будешь нанимать людей на обработку своих земель, отбою от охочих у тебя не будет. Не сомневайся, – скривился он.
– Но ежели ты всё же что-то там насчитаешь, то ведь твоему арендатору и помочь денежкой могут некие заинтересованные лица. Земелька то, так близко от города в цене, однако. За неё и побороться не грех.
– Взять тех же сектантов, – невесело усмехнулся он. – Тех, что ты думал ранее нанять, а потом слава Богу опамятовался и отказал.
– Пообещай им денег на отъезд, а то и прижми чем-нибудь. Например – жильём для их семей. Вот тебе и послушные исполнители. Чё хошь сделают.
– "А кому как не Голове это легче всего устроить, – продолжил за него невысказанную мысль Сидор. – Вот тебе и земелька пахотная рядом с городом в его собственности".
– "Прижать с жильём? – неожиданно вспомнилось ему время начала знакомства с бондарями. – А не с этого ли эти наши бондари сбежали из города?"
Пришедшая ему в голову мысль была очень интересная и совсем по другому представляла имеющиеся в городе отношения и историю начала их знакомства.
– "Так вот ещё значит почему нам подсовывали такие большие участки с вырубками. В тридцать, сорок, а то и в целую сотню гектар. Да всё рядом с городом. Чтоб, значит, сразу посадить на здоровущий крючок. Чтоб точно не сорвались.
– Хотя наверняка есть участки значительно меньше, стоит только самому жопу поднять и немного поискать. Тем более что нам изначально много-то и не надо было".
– Или же кинут тебе в Совете какую-то мелкую денежку, причём далеко не факт что ту, что ты реально потратил на поднятие пустоши, и адью твоя земелька. Будешь потом локти кусать, да поздно будет, – неторопливо развивал свои мысли землемер.
– А ты не врёшь?
– А ты у людей поспрашай, – мрачно огрызнулся землемер. – Они тебе много чего интересного раскажут.
– Хотя? – покосился он на него исподлобья. – Тебе – вряд ли. Больно уж в городе вас не любят. Многим не нравится как легко вам всё далось. И как вам столько денег буквально с неба свалилось, и как вы себя ведёте нагло. То же использование курсантов в личных целях. Им учиться воевать надо, чтоб не убили в первом же бою, а не дачи генеральские строить, или таким как вы лодырям поля от пней очищать, – недовольно буркнул он.
– Завидуют вам многие, – чуть погодя, нехотя добавил он.
– Потому, видать никто до сих пор тебе ничего и не сказал.
– А ты?
– И я тебе ничего не говорил, – угрюмо буркнул землемер, отводя взгляд. – Мне ещё здесь жить и жить, в отличие от вас. Вас не сегодя, завтра сожрут и прогонят. А мне здесь ещё жить, – как-то устало и неохотно повторил он. – И ссориться с Головой мне не с руки.
– С Головой, говоришь? – медленно проговорил Сидор и замер, потрясённый неожиданно пришедшей в голову мыслью.
– "А ведь проблемы у нас начались сразу, как только я отказал в аренде сектантам. На следующий же день.
– Опаньки!"
– Ну и сколько же, по твоему, мне компенсируют с случае чего затраты по освоению этих земель? – рассеянно, совсем невпопад переспросил он.
– Да нисколько, – мрачный землемер удивлённо покосился на него. – Забыл что-ли, кто тебе их расчищал? Напоминаю ещё раз – курсантики! Нахаляву! И все в городе это прекрасно помнят, между прочим. Так что на компенсацию собственных трудов можешь не рассчитывать.
– По этой же поляне, – кивнул он себе за спину, – той, что вырубили недавно твои бондари, про компенсацию вообще забудь. Откажешься взять в аренду – штраф за незаконный поруб в пределах засечной черты, в размере полутора тысяч золотых заплатишь.
– Вот так-то, – криво усмехнулся он. – Выбора то у тебя особо и нет.
– Так что, решишь оставить земли у себя, не спеши кого-нибудь сразу нанимать.
– О! – землемер повернулся на звук еле слышимых шагов, донёсшихся из предутреннего тумана. – Кажись, мои идут.
– Ну всё! Лекция по корпоративной безопасности кончилась, а дальше ты уж сам как-нибудь.
Скупо поздоровавшись, подошедшие геодезисты молча принялись устраиваться вокруг костра, собираясь вместе с ними терпеливо ожидать рассвета.
Сидя рядом с ними, Сидор упорно, снова и снова возвращался мыслями к этому делу, раз за разом по новой обдумывая его.
Машу с Корнеем и Димона, ввиду их отсутствия в городе и не спешности этого дела, Сидор решил вчера не ставить в известность о случившейся беде. Тем более, что ничего исправить уже было невозможно, а впереди у них ещё было несколько свободных дней на принятие решений.
Поэтому, Сидор, как ему ни хотелось поделиться проблемами с друзьями, решил всё же отложить на потом "радостную" весть, которой прошлым вечером его порадовали в Совете.
– "С-суки! – раз за разом возвращалась к нему одна и та же мысль. – Как же нас изящно подставили. Твари!
– И как же ловко всё представлено, – снова подивился он про себя.
– Не нравится?
– Думал будет легко? Три раза – Ха! Ха! Ха!"
С такими мерзкими мыслями, он сейчас и ожидал встречу со своими новоявленными арендаторами, с гудящей от недосыпу головой, и злой, как чёрт.
И глядя на то, как сидящие рядом с ним землемеры, молча, неприязненно косятся в его сторону, словно он был прокажённый, Сидор начал понимать, что слова Ивана об "особом" к ним отношении горожан имеют под собой вполне реальную, зримую почву.
Однако ждать долго не пришлось, и буквально через несколько минут после землемеров на поляну подошли бондари.
Глядя удивлённо на сидящих возле их костра людей, они вежливо поинтересовались чем обязаны, и тут Иван Очередько вывалил на них сногшибательную весть.
Сидя на бревне у костра, глядя как постепенно вытягиваются от растерянности их лица, Сидор со стыдом, неожиданно для себя испытывал чувство мелкой, мстительной радости, по новой слушая неспешный, обстоятельный рассказ землемера.
Следующие полчаса землемер сухим, казённым голосом зачитывал им все постановления городского Совета по их делу и детально, в мельчайших подробностях, разъяснял все обстоятельства, вытекающие из их положения и деятельности за прошедшую зиму.
И реакция потрясённых не менее него мужиков была вполне предсказуема.
– Значит, ты хочешь нам сказать, что всё что мы за зиму наработали теперь его? – обращаясь к землемеру хмуро заметил Лысый.
Глядя прямо перед собой прямым, остановившимся взглядом, он казалось окаменел, молча слушая выносимый им приговор.
Это был всё тот же, самый из них скандальный и лично для Сидора самый неприятный тип, с которым ему за последнее время пришлось не раз схлестнуться по делам, настаивая на своём мнении. И от которого он теперь ждал основных неприятностей в предстоящем непростом разговоре.
– Нет, – хмуро глядя на мрачных мужиков нехотя бросил землемер, сворачивая в трубочку только что прочитанные бумаги. – Не его, а города. Пока он сам арендатор, а вы арендуете у него землю, вы работаете на него, и все участки, которые вы вырубаете, принадлежат уже не ему, а городу. Пока он их или не выкупит в собственность, или не заплатит штраф и бросит, оставив вашу вырубу в собственности города.
– В любом случае вам ничего не достанется. Вы вне игры.
– И чтобы вы сейчас не говорили, как бы не возмущались, это ничего не изменит. Есть постановление Совета по этому делу. Он является арендатором земель у города, а вы являетесь арендаторами у него. И покуда он не выкупит эту землю и не переведёт её в разряд своих личных земель, положение дел не изменится.
– На сегодняшний день положение именно такое, – сухим, казённым голосом проговорил он.
– И сколько бы вы не увеличивали площади вырубки, вы тем самым только увеличиваете площади арендованных им земель, за которые придётся расплачиваться не вам, а ему.
– И на сколько же он влетел? – кивая на стоящего рядом Сидора хмуро уточнил кто-то из мужиков вопрос, который буквально висел в воздухе.
– За ваши сто десятин ему придётся выложить четыреста пятьдесят тысяч золотых, – хмуро уточнил землемер. – Если он вздумает выкупать эту землю у города, поскольку у него право первой руки. Если же он просто откажется от этого участка, то значительно меньше – только штраф в размере полутора тысяч за незаконный поруб в южной засечной черте города. По сто пятьдесят золотых за десятину. Если конечно по итогам обмеров не насчитаем больше, – кивнул он на вырубку у себя за спиной.
– Не слабо! – раздался чей-то хриплый, потрясённый голос из толпы мужиков.
– А с нами Совет не хочет, значит, иметь дел, – задумчиво хмыкнул Лысый. – Рылом, значит, не вышли?
– Или кошелёк тощий? – бросил он на землемера пронзительный, злой взгляд.
– Что-то подобное мы и подозревали, – хмуро бросил он, мрачно глянув на Сидора. – Больно уж ласковый был ваш Голова, когда появлялся здесь последний раз.
– Ну и что ему здесь было надо? – враждебно поинтересовался Сидор, поморщившись от понимания того, что всё это время они оказывается были под постоянным плотным контролем со стороны городской администрации и неожиданностью сложившееся здесь положение было исключительно для него. И ещё, как он теперь понял, и для этих мужиков, которых постановление Совета начисто лишило всего честно заработанного за эту зиму.
Выходило, что городская власть просто ждала удобного момента, чтоб взять их компанию за горло и покрепче прижать.
Вот и получалось, что всё произошедщее не было случайностью. Что косвенно подтверждал и недавний визит на вырубку местного Головы, как будто бы не было у него иных дел, кроме как шляться по окружающим город лесам.
– Был здесь. Лес купил, – подтверждая факт появления на вырубке Головы, Лысый мотнул головой, нехотя кивнув на высящийся рядом высокий штабель раскряжёванного и аккуратно складированного леса, тем самым полностью подтвердив то, что Сидор и так уже знал. – И что? – насторожился он. – Скажешь, что и лес твой?
– Нет, – хмуро бросил раздражённый Сидор.
– Да! – согласно кивнул головой землемер, с грустью посмотрев на Сидора.
– Согласно плана землеотвода, – монотонно начал он зачитывать очередную бумажку, извлечённую им из своей объёмистой сумки, висящей на боку, – это его лес, – кивнул он на Сидора. – По его заявке, поданной на устройство лесопильного промысла ещё даже до вашего появления в городе, ему отведена была вся эта дубрава в пределах засечной черты, которую вы умудрились так лихо вырубить под корень.
– После начала строительства им лесопильной мельницы на Быстром ручье, все прилегающие леса бывшей засечной черты были переквалифицированы под товарный лес для него.
– И тот участок, что вы вырубили, и все остальные дубравы, прилегающие к лесопильной мельнице, и граничащие этим краем с вашей деревней, всё это его зона ответственности.
– Площади и границы сейчас в точности не помню, – землемер с задумчивым видом почесал собственный затылок. – Но, если б вы начали вырубку для своего поля с другого края от деревни, с березняка, то этих проблем у вас бы не было.
– Уж точно не пришлось бы платить штраф за непрофильное использование лесов, – доставая какую-то бумагу из своей сумки и протягивая её Сидору, хмуро зметил он.
– Там пока ничейные земли, так что могло бы и обойтись.
– Если что начинаете делать, всегда уточняйте в Совете границы чужих и своих участков, – хмуро посоветовал он.
– Кстати, – всё так же хмуро уточнил он. – Разрешать вам заготавливать в этих дубравах дуб для бондарного промысла он не имел права. Это другая статья налогов и другая ставка.
– Так что, с тебя Сидор ещё один штраф, – сочувствующе вздохнув, он протянул ему очередную бумажку, незаметно извлечённую всё из той же своей пухлой сумки. – За непрофильное использование лесных ресурсов и фактический обман Совета.
Продолжая монотонно и дальше перечислять прегрешения Сидора он покопался там ещё и достал оттуда очередную какую-то бумагу.
– Извещение городскому жителю о необходимости внесение ремесленной пошлины за собственное бондарное производство. И напоминание о необходимости заплатить торговый налог за проданные бочки.
– Бочки это наше дело, – раздался из толпы бондарей чей-то хриплый, сердитый голос.
– Вы его арендаторы, – устало отозвался землемер. Бросив в ту сторону мрачный, косой взгляд он нехотя уточнил. – Сказано же было. За все дела субарендаторов отвечает сам арендатор. В данном случае – компания Сидора.
