Текст книги "Операция "Бешеные лошади" (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 52 страниц)
Глядя какое ровное выходит после их работы поле, Сидор чуть ли не вслух матерился, сожалея что не додумался до подобного ранее, ругая себя за недомыслие и дурную экономию.
И было за что. Поле после совместной работы медведей с бывшими бондарями было просто идеально. Ровное, гладкое, буквально вылизанное до миллиметра. И мысленно вспоминая что у них вышло после зимних работ под Берлогом, после работы на нём всех кто ни попадя, или даже в Райской Долине, где они лично с Димоном вкалывали не разгибая спины, Сидору порой хотелось откровенно и не сдерживаясь выругаться. Очень хотелось в этом случае применить на практике благоприобретённые умения в матершине. Следовало так покрыть матом и всеми новыми идиоматическими формулировками самого себя, чтоб больше не тянуло на откровенный брак и халтуру.
– "Кретин!" – самое мягкое, что вертелось у него голове при мыслях о своей собственной работе прошедшей зимой.
В который уже раз он убеждался что безплатная или плохо оплачиваемая работа хорошей не бывает, а использование рабского, или, в данном случае "курсантского" труда, до добра не доводило.
К тому же надо было срочно навёрстывать упущенное время. Весна вокруг вовсю уже буйствовала, грозя сорвать все планы на этот сезон. Возникшие у него идеи с кузней братьев Трошиных также требовали незамедлительного обсуждения со сталеварами. Время катастрофически уходило. Срок, назначенный братьям Трошиным для выплаты всех долгов, неумолимо приближался. Времени до дня, когда на имущество братьев будет наложен арест, оставалось не более пары недель, а у него ещё не было всё согласовано со всеми заинтересованными лицами. Даже с Братьями кузнецами он ещё не переговорил.
Так что вполне могло выйти так, что все его планы и расчёты, если он ещё хоть чуть чуть протянет, пойдут прахом.
Поэтому как-то вечером, не заезжая даже домой, он с возвращающимися вечером в город бондарями отослал профессору записку, где ничего не объясняя, предупреждал его где будет, и что его теперь долго не следует ждать. Заскочив затем в Совет переговорить с городским геодезистом и получив у того добро на ещё кое-какие для себя работы, Сидор прямиком отправился на свой железодельный завод.
Железодельный завод. *
Давно возникшая у него мысль использовать под пашню образовавшиеся там к весне огромные площади лесных вырубок, оставшихся после заготовки древесного угля, радикально тем самым решив свои проблемы с землёй возле города, требовала немедленной детализации.
На эту землю, вследствии её удалённости заводов от города и их фактического пограничного статуса, не распространялись никакие налоговые платежи и этим надо было срочно воспользоваться, пока городские власти каким-либо образом не попытались наложить на его вырубки свою лапу.
Тщательный анализ весьма поверхностного чертёжа тех земель, присланный ему сталеварами ещё в начале весны, ясно показал, что его идея с переводом всех лесных вырубок под пашню вполне жизненна. По крайней мере, если просто судить по площадям уже существующих на данный момент вырубок, перспективы были довольно заманчивые.
Правда, получить ещё какое-либо представление об этих землях, помимо площади, было совершенно невозможно, настолько чертёж был безобразно расплывчат. И никакой конкретики на данный момент вытащить из него было невозможно. Ну не понимали сталевары что он от них хочет. И на все его требования указать хотя бы где и какие почвы, отвечали откровенными отписками: песок, глина, чёрная земля. А что они под чёрной землёй подразумевали, чернозём или торф, не указывали. Для них это было всё едино.
Теперь же, после предварительной договорённости с Ванечкой Очередько на выполнение по тем землям геодезических работ и составления подробных поземельных планов, ситуация резко менялась. И, главное, получено было его согласие не передавать никуда на сторону, даже в Городской Совет, выполненных по просьбе Сидора и оплаченных им планов.
Теперь можно было не думать о том, что кто-либо посторонний без его согласия воспользуется оплаченными им материалами. Раз данное слово геодезист держал крепко.
Добравшись на железодельный завод только к вечеру следующего дня, Сидор буквально без сил свалился на выделенную ему лежанку в углу одной из устроенных рядом с домной жилых землянок. Пока добирался, успел в дороге вымотаться до такой степени, что плохо помнил даже как и кто его встречал вечером, и о чём они тогда говорили. А что засиделись они вчера допозна, он помнил отчётливо, мрачно разглядывая оплывший огарок восковой свечи на тумбочке возле головы.
Расположенная в самом удалённом от домны углу крепости, под крепостной стеной, тут, наверное было единственное место в огороженном вокруг домны охранном периметре, где можно было хоть как-то выспаться, без постоянной опаски быть разбуженным вернувшейся с ночной смены бригадой.
– "М-да…, – мрачно окидывая скудную обстановку вокруг, Сидор поутру недовольно хмурил брови. – Условия быта, как у Павки Корчагина на строительстве узкоколейки. Не хватает только рваных сапог".
Бросив мрачный взгляд на собственные мокрые грязные сапоги, выглядывающие краем густо измазанного в глине голенища из-под нар, он снова недовольно поморщился.
– "Сам же у себя ругаюсь, когда кто-нибудь в грязных сапожищах тащится внуть помещения… и сам же… Начальник, блин!"
– Кормить здесь будут? – мрачно поинтересовался он куда-то в пространство.
– О! Проснулись!
Разбитная, весёлая молодка выглянула из-за ограждающей его угол тяжёлой, матерчатой шторы.
– Сейчас снедать будем, – тут же с понимающей улыбкой успокоила она заурчавшие от голода кишки Сидора. – Васята с Лёхой сказали вас покормить когда проснётесь. – Так что идите снедайте. Наши все уже давно на смену ушли, так что не думайте, вы никому не помешаете.
Покосившись на собственные грязные ноги, задумчиво перебирающие чёрными от грязи пальцами на холодном земляном полу, Сидор с тяжёлым обречённым вздохом сунул их в мокрые портянки, и с трудом засунув всё это в промокшие, обляпанные глиной кожаные сапоги, обречённо поплёлся к столу.
Ароматы, испускаемые его портянками, не добавляли ему чувства внутренней уверенности и откровенно смущали. Однако судя по тому что молодка не обратила на запахи никакого внимания, он не слишком выделялся из общего фона.
– Звыняйте шо без масла, – бухнула она перед ним котелок с варёной картошкой. – Старый завоз кончился, а нового ще не подвезли.
– Если хотите, есть пустые суточные щи.
– Трудно у нас с убоинкой, – виновато посмотрела она на него. – Вы уж Сидор Матвеич, на ребят за это не обижайтесь. Они колотятся как могут, но уж чего нет, того нет, – виновато развела она руками. – За зиму зверьё в округе повыбили, так что теперь сидим на всём привозном. А как к нам то обоз идёт, небось сами знаете. По болотам недели две пилить надо. Пока доберётся, уже обратно отправляться надо, всё подъели.
– Так и живём, – тяжело вздохнула она.
– Ребята говорили что вы приехали чтоб наладить у нас собственное подворье? – с затаённой где-то в глубине глаз надеждой молодка смотрела на него отчаянным, голодным взглядом.
Кусок чёрного, плохо пропечённого хлеба колом встал у Сидора в горле. Во взгляде молодухи читалось то, о чём упорно молчали сталевары. Жили они здесь откровенно плохо, впроголодь.
– "Ну вот тебе и ответ, – отвёл он глаза от разочарованного его молчанием лица молодухи. – Как только бондари кончат заниматься со своим полем, отправлю их немедленно сюда. Так им и скажу. Люди здесь голодают и без их помощи никак нельзя обойтись. И пусть только посмеют отказаться.
– В тюрьме за долги сгною".
– За лето решим, – вдруг хриплым голосом каркнул он.
Глядя как вспыхнули радостью глаза молодки, он понял, что деваться ему теперь некуда. Или он это сделает, или никогда себе нового провала не простит.
– Через месячишко освобождаются люди, так я их сразу сюда направлю, к вам, чтоб к осени у вас уже готовые поля были; хотя бы под гречку.
– А как тебя зовут? – внезапно спохватился Сидор. – А то как-то неудобно общаться не зная твоего имени.
– Глафира, – улыбнулась молодка. – Юрася коногона жонка.
– А скажи ка мне Глафира, – Сидор расплылся в искренней улыбке. Смотреть на засмущавшуюся вдруг молодку было истинным удовольствием.
– Скажи мне Глафира, когда подойдут отсутствующие здесь и сейчас Вася и Лёша, ваши начальнички? Трам пам, пам засонь таких.
– Так они давно уже на домне, – удивилась Глафира. – Уголь загружают что вчерась углежоги привезли. Ещё до рассвета и ушли. Так что снедайте спокойно, ждать их не надо.
– О! – вскинуласьона. – А вот и они. Идут.
– Здорово Сидор!
С грохотом открываемой настеж двери в землянку ввалились местные авторитеты.
– Принимай Глафира ещё гостей! – радостно заорали оба, хлопая по подставленной ладони Сидора своими грубыми, жёсткими пятернями.
– О! Картошечка! – оживились оба, присаживаясь за стол. – Ну раз картоха на столе, то спасибо тебе Глаша, а теперь оставь нас. Нам с начальником тет а тет, побалакать надо.
Дождавшись, когда подхватившаяся Глаша споро покинет землянку, плотно прикрыв за собой входную дверь, они оба в упор уставились на Сидора.
– Ну? – кивнули они оба на котелок с картошкой. – Интересоваться будешь как у нас тут что, или сразу перейдём к делу?
– Лошадей нет. Возчиков нет. Никто к вам сюда ехать работать не желает.
– Если сами не выделите хотя бы пару человек, чтоб постоянно курсировали обозом между заводом и городом, то это безобразие продолжаться ещё будет долго, – угрюмо проворчал Сидор. – Хоть это и чертовски трудно, но пару лошадей и пару подвод я вам обеспечу. В крайнем случае у Корнея из учебки уведу. А вот людей нет, – развёл он руками.
– Значит, рассказывать тебе что здесь народ временами голодает, не надо, – тяжело вздохнул Василий. – Жаль! Я уж хотел с тобой поругаться. Хоть душу б отвёл.
– Люди есть.
– Но пары лошадей с парой телег нам не хватит. На удивление, население завода быстро растёт. Народ всё прибывает и прибывает. Уже селить некуда, а народ всё прёт.
– Хорошо платим, – пояснил он на удивлённо вопросительный взгляд Сидора. – Даже то, что порой здесь приходится голодать, никого не останавливает. Надеются подзаработать, пока мы окончательно не разорились, – ухмыльнулся он, – а потом свалить на сторону. Так что, пока скудные условия быта терпят. Да и непритязательные они тут.
– По поводу же твоей мысли о привлечении на очистку вырубок медведей, ничего не выйдет. Как видишь, мы сами тут голодаем. Не хватало нам только в округе голодных и злых медведей.
– Зимой же вообще было труба. Из-за сильных снегопадов и хлебный обоз порой сильно задерживался. Бывало такое что и на неделю, а то и на две задерживался. И тогда люди на стройке вообще голодали. Бывали случаи что и кору с дерева жрать приходилось. А создать какой-нибудь резерв продуктов, на подобный случай, не получалось никак. Элементарно не хватало лошадей для организации хлебного обоза.
– Мы с этой работой, – тяжело вздохнул Василий, – только недавно совсем узнали что рядом с нами и со стекольщиками есть целая цепочка здоровущих озёр. Там можно было бы рыбки наловить, но некому и нечем. Да и не с чего. Ни одной самой завалящей лодчонки здесь нет, как ты сам понимаешь.
– Так что если ты собираешься налаживать здесь чего-нибудь типа колхозов, то мы только за. Питаться только на привозном из города дорого и обременительно, а охота, дававшая поначалу весомый прибавок к поднадоевшим уже порядком различным зерновым кашам, практически сошла на нет. Местное зверьё или повыбили, или оно само разбежалось.
– Ну это Глашка тебе уж наверняка пожаловалась, – улыбнулся Алексей. – Муж ейный заядлый охотник, он положение со зверьём в округе лучше всех знает.
– Так что перед нами, дружище Сидор, уже сейчас замаячил призрак… Нет не комунизма, – усмехнулся невесело он, – а простого жёсткого и недопустимо скудного однообразия в еде. Картошка эта, – покосился на высящуюся на столе горку варёной картошки, – уже горло дерёт. Картошка – соль, соль – картошка. Утром, днём и вечером.
– Добиться хотя бы нормального, а не скудного питания, в сложившихся условиях пока не получается.
– А чтоб вам самим рыбки не половить?
Услышав в жалобах на однообразие еды, нотки откровенной паники Сидор невесело ухмыльнулся про себя. Предложить ребятам порыбачить можно было. Вот только кто бы из них стал этим заниматься. Работы и на домне хватало выше крыши. Не хватало только отвлекать людей ещё и на рыбалку.
Впрочем, жрать что-то надо было. Не голодать же в конце концов. Так люди могут просто и разбежаться.
– "Ишь, как глазки то разгорелись, как только речь зашла о рыбалке, – сердито подумал он, глядя на то как оживились от его предложения собравшиеся его проводить сталевары. – Всё! Решено! Договорюсь с парой бригад на постройку баркасов, а сети…
– Мать, мать, мать, – мысленно выругался он на самого себя. – Да у нас же должны быть свои, ещё с зимы заготовленные".
– Знаете что, мужики, – медленно проговорил он. – Обещать не буду, но, если мне не изменяет память, то у нас где-то в пещерах долины должна заваляться парочка, другая сетей, ещё с зимы. Ещё с того времени когда мы собирались на Каменке сами заниматься подлёдным ловом.
– Как найду, сразу же к вам отправлю.
– А вот корабелов или хотя бы мастеров лодочников, не обещаю. Публика это привередливая и ужас какая вредная. Да и корабельное дело плотно контролируется со стороны городского Совета. Очередь на постройку судов чуть ли не на годы вперёд расписана. Да и не хотелось бы сторонних людей сюда допускать, чтоб опять на меня чего лишнего не повесили.
– Так мы копаемся тут себе потихоньку, ничьего внимания не привлекаем. Никто ничего не знает. А стоит только с какой-нибудь проблемой выйти на городские власти, засветиться, как сразу же на нас насядут со всякими правами и обязанностями.
– А оно нам надо? – хмуро бросил Сидор, сразу же вспомнив кучу проблем, приобретённых со своими арендаторами.
– Так что не сидите, не ждите, попробуйте смайстрячить себе какую-никакую лодчонку сами.
– Да хоть с плота ловить можно.
Зря он это сказал. Ничего кроме искреннего смеха этим он не добился.
– Знаешь что…, – Лёшка откровенно насмешливо посмотрел на него, – попробуй всё же договориться с какой-нибудь бригадой корабелов. Или же хотя бы с одним, двумя одиночками мастерами, чтоб сделали нам баркас или какую-никакую завалящую лодчонку.
– Купи, наконец! – сердито проворчал он.
– Потому как ловить рыбу с плотов это полный дурдом, – усмехнулся он. – Нам же не на уху себе наловить надо. У нас уже здесь добрый десяток семей живёт, не считая бобылей. Всем жрать нечего. А если уж ты собирался серьёзно разрабатывать земли рядом с заводами, да ещё с помощью медведей, то о такой мелочи, как профессионально сделанные рыболовецкие баркасы тебе стоило бы позаботиться заранее.
– Мы тебя прекрасно поняли, – снова улыбнулся он. – С ожидаемым объёмом работ, без медведей нам одним не справиться. Даже с твоими хвалёными бондарями всё равно не справиться.
– Машиными, – сердито огрызнулся Сидор. – Машиными бондарями, не моими. А насчёт мастеров ты прав – я подумаю.
– И ещё вот что, ребята.
– Тут такое дело…
Следующий час он посвятил подробному изложению проблемы с кузней братьев Трошиных и своё видение того что вокруг этого дела происходит. Окончив излагать, он налил полную кружку холодной воды из стоящего на столе кувшина, и в стоящей в землянке оглушительной, звенящей тишине, медленно выпил.
– Да, – первым прервал затянувшееся молчание Василий. – Никогда бы не подумал, что на эту проблему можно посмотреть и с такой стороны. – Ну ты Сидор и параноик.
– А хошь я тебе ещё пару фактиков в твою теорию подкину? – вопросительно глянул он на него.
– Знаешь такую троицу кузнецов как три Ивана? То есть Иван Ржавый, иначе называемый Фома Аквинский, за своё увлечение земной философией, Иван Рваный, ему ухо в детстве собака порвала, и Иван Драный, названый так за то, что в его кошельке вечно деньги не задерживаются и ходит вечно в каком-то рванье?
– Эта троица неразлучных дружбанов последний год как раз работает в кузне у Кондрата. Знаешь таких?
– Нет? – криво улыбнулся он. – Так вот с ними произошла такая же история, что творится сейчас с Трошиными. Так же у каждого из них была своя, доставшаяся ещё от батьков кузня, также они взяли что-то у кого-то в долг, и также не сумели вовремя отдать. Заимодавец внезапно пропал. Ну, не успели, хоть деньги и были.
– Так вот. Их кузни Совет почему-то сразу же конфисковал, хотя, повторяю, деньги на возврат долга у всех троих были. Не было только заимодавца.
– Он, кстати, так до сих пор и не объявился. Пропал где-то, – Василий криво ухмыльнулся.
– Тем не менее, ты правильно отметил, конфисковали как раз именно кузни. Хотя, спрашивается, с какого рожна сюда Совет вообще влез.
– Тем не менее он тихой сапой присвоил себе право распоряжаться чужой собственностью и конфисковав её, выставил на продажу, якобы радея за справедливость.
– После этого все три кузни перешли в собственность Кондрата Стальнова.
– Тогда я этому значения не придал. Только подивились все чуток, чего это, мол, Совет лезет не в свои дела. А потом о сучившемся и забыли, других дел полно.
– Но потом, в течении следующих пары лет, подобная история повторилась ещё с рядом других кузнецов. Мы сами с Лёхой попали под этот каток. И теперь уже все, повторяю все в городе конфискацию имущества воспринимают как должное. Никому и в голову не приходит протестовать – привыкли.
– Можно сказать что за пять прошедщих лет Кондрат так хорошо и поднялся, скупая по дешёвке имущество разорённых кузнецов. Собственно на их имуществе он и отстроил пусть и небольшой, но настоящий механический заводик у себя на Лебяжьем озере. Конечно там у него не всё ещё как должно быть. Но он уже достаточно близок к этому.
– Так что, фактов и до тебя хватало. Только вот так сложить всё друг с другом никто из нас ранее не догадался.
– А ты, Сидор, оказывается, параноик, – задумчиво протянул он, не спуская с него внимательных, сразу построжавших глаз. – Кто б мог подумать о сговоре городского Головы Косого Сильвест Андреича с Кондратом Стальновым, нашим главным радетелем интересов всех кузнецов? – хмыкнул он. – Да никому это в голову просто не приходило. На людях же они собачатся чуть ли не при каждой встрече. А тут… вона что?
– Значит, вы мне верите?
Сидор окинул внимательным взглядом сидящих напротив Василия с Лёхой. От того как они теперь себя поведут зависило многое.
– Ну а раз верите, – продолжил он, дождавших двух молчаливых мрачных кивков, – то у меня есть кое что вам предложить.
– Как вы посмотрите на то, чтобы купить у Трошиных паровой котёл и их кузню?
– Не вижу смысла, – отрицательно качнул головой Лёшка. – Этим мы ему ничем не поможем. Ты не думай, деньги у ребят есть. Они даже к нам сюда добрались неделю назад, денег занимали. Мы им конечно дали что у нас было. Но это их уже не спасёт.
– Что ты сам только что говорил насчёт положения должника, повтори?
– По здешним законам, недавно, оказывается официально принятым, чтоб вы знали, – Сидор снова хмыкнул, подивившись собственному предвидениению, – если долги вовремя не отдаются, имущество должника конфисковывается, даже если у должника есть деньги чтобы отдать вовремя долг, но нет самого должника, – повторил Сидор. – А потом имущество, как правило производства всякие, выставляют на торги, где их по дешёвке имеют право купить не только те, кому они должны, но и все заинтересованные, сторонние лица.
– Вот! – поднял указательный палец вверх Лёшка. – Ну и нафига тогда им эти деньги? Речь же идёт об имуществе! Кондрат же, или кто другой, покупают кузню!
– И мало того что кузню, которая нафиг никому не нужна, а выкупается главным образом всё оборудование в ней.
– Вот я вам и предлагаю, – ухмыльнулся Сидор. – А давайте купим у братьев Трошиных их кузню, до того как на неё наложат арест?
– Тогда арест наложится на всё остальное его имущество, на его дом и подворье в городе, а они на это не пойдут, – возразил Лёшка. – Семьи у них большие и оказаться без собственного угла на улице?
– Нет, – оба сталевара синхронно мотнули головами. – На такое они оба не пойдут. Семьи на улицу выбрасывать они не допустят.
– Вообще-то я говорил о другом, – прищурил глаза Сидор.
– Речь идёт о том, что сама кузня остаётся на своём старом месте. Скупается только оборудование и инструмент из кухни? – Сидор обвёл задумавшихся ребят вопросительным взглядом. – Клещи там всякие, наковальня, меха? Запасы железа? Горн? Стены, в конце концов, всегда можно отстроить в любом другом месте.
– Это может и пройти, – задумчиво пробормотал Василий, переглянувшись с Лёшкой. – По крайней мере один раз такой финт можно провернуть. Мол, ничего не знаю, продавал инструмент чтобы набрать денег на отдачу долга и всё такое. А если не хватает полученных от продажи средств, для расчета по сумме долга, то вот они, денежки.
– Пожалуй, может пройти. Заодно и твой паровой котёл купим, – согласно кивнул он головой, чтоб кто-нибудь посторонний к рукам не прибрал.
– Только что мы будем потом со всем этим делать?
Сидор ещё раз обвёл внимательным взглядом сталеваров, собираясь с духом. Как они прореагируют на его следующее предложение он не знал. Но, попытаться стоило:
– А потом вы, – Сидор ткнул прямо в них указательным пальцем, – вы, ребята, переговорите с Богданом и Глебом и добьётесь их согласия у нас здесь поработать.
– То есть ты хочешь, чтобы именно мы с ними переговорили?
– Да! Боюсь, меня они не послушают, а вы их давно знаете. Тем более, как вы говорите, они были здесь, видели как вы живёте, так что поймут что обманывать их никто не намерен.
– Более того. Поскольку их на год поражают в правах, как не расплачивающихся вовремя должников, то предложите им от моего имени заняться устройством водоснабжения в Берлоге и на мельнице, что сейчас строится на Быстринке. А заодно и водоснабжением моей землянки в городе. Думаю им это будет интересно и эти три дела полностью займут их на весь следующий год. А там, и ограничения с них снимут.
– Потом, если захотят, выкупят у нас своё оборудование и восстановят в городе свою кузню.
– Ну, с этим вряд ли что выйдет, – задумчиво проговорил Лёха. – Кондрат не допустит восстановление из праха своего конкурента. Да чтоб рядом с ним, в городе. Зря что ли он столько трудов положил.
– Да ещё и этот облом с кузней, что мы ему устроим. Не, не допустит. Всё же он глава гильдии, а у гильдии много способов помешать ребятам в восстановлении своего дела.
– "Ага, – пронеслась у Сидора мысль, – ребята уже согласны. Хорошо".
– Так что, думаем, останутся они у нас.
– А вот чтобы они у нас наверняка остались…, – замолчав, Лёха с загадочным видом переглянулся со своим дружком. – Нам нужны твои бондари с их умением строить прекрасные, красивые дома и расчищать поля от пней под пашню.
– А следовательно, – ухмыльнулся он, – нужны сюда и твои медведи.
– Хоть тресни, а достань нам баркас. Хоть какой-нибудь, хоть плохонький, но достань.
– Иначе, – развёл он руками. – ничегошеньки у нас не получится.
– А с братьями мы поговорим. На днях или я, или Лёшка отправимся в город и переговорим с ребятами. Думается, твой взгляд на творимые в городе вещи их серьёзно подвинет на согласие с нашим предложением.
– Договорились? – Василий и Лёшка протянули Сидору для пожатия руки.
– Договорились! – хлопнул Сидор ладонью по дной и другой подставленной руке.
– Действуйте! А я со своей стороны переговорю с Машей и с остальными, чтоб нам с деньгами препон не было.
– "А вопрос аренды или покупки трёх трошинских озёр рядом с моим Большим прудом на Быстринке, я пока попридержу, помолчим пока, слишком уж много всякого за один раз. Как бы кузнецы с крючка не сорвались".
– Ну что, – Василий с Лёхой решительно поднялись. – Немного поклевали и теперь пошли, показывать будем чего настроили.
– Ты вообще-то к нам надолго?
– День, два, пока не прогоните, – улыбнулся Сидор.
– Если выдержишь нашу жрачку, то живи хоть три, – рассмеялся Василий. – Соли не жалко.
Дорога домой.*
Весь путь обратно в город Сидор упорно крутил в голове одну единственную проблему, вертя её со всех сторон: как, когда и с кем ему договариваться на постройку кровь из носу необходимых баркасов.
Никого, кроме вездесущего Головы, в голову не лезло. Знакомых, чтобы порекомендовали его мастерам-корабелам, не было, Голова упорно отказывался это делать, а со стороны, от незнакомцев, местные корабелы заказы не брали.
Хоть тресни, а приходилось идти к хитрому Голове на поклон. Тот же, ещё с зимы обещал ему поспособствовать с покупкой, а потом помочь на паре совмещённых между собой телег посуху доставить, не такой уж большой и тяжёлый баркас в любое удобное для него место на любую из выбранных им по собственному разумению рек.
Поменять волевым порядком неопределённую ещё речку, на которой ни хрена ещё нет рыбы, на прилегающие к железному заводу большие рыбные озёра, по Сидорову теперешнему мнению было то что надо. Лошадям без разницы куда тащить тяжело гружёную телегу.
Так что и это было вполне реально, поскольку о подобных перевозках он не раз слышал, да и дорога на железный завод к этому времени была достаточно накатана. Хоть и с трудностями, но проехать по ней даже со здоровущим баркасом можно было.
– "Стоит пожалуй покорячиться, – думал он всё оставшееся до города время. – Такого говённого поля, как мы сделали этой зимой, я больше не хочу. Яма на яме, бугор на бугре, везде коряги неубранные из земли торчат. Что, кроме бурьяна на таком поле вырастет? А медведи с термитами его вылижут как зеркало.
– Да и время у нас ещё на подготовку работ здесь ещё пока есть. Бондари с медведями ещё не скоро освободятся для этой работы. По крайней мере, пару недель с водосливом плотины они ещё провозятся. Да и с самой мельницей повозиться придётся. Неделю то уж точно, а то и две. Оченно я уж там размахнулся…
– А ещё и станок новый лесопильный надо там ставить, и ограду, и допоборудование.
– А, фигня! – мысленно махнул он рукой.
– Как неотложные дела закончат, так оставлю кого, другого медведям в помощь и на доделки, а большую часть можно смело перетаскивать на заводские вырубки.
– А уж за пару то недель купить какой-никакой подержанный баркас, а то и пару, я всяко сумею, – приободрился он, кстати вспомнив, что недавно Голова сам напомнил ему о его старой просьбе и предлагал что-то подобное купить у него. Так что ему смело можно было рассчитывать на парочку далеко не новых, но вполне ещё годных в дело старых баркасов.
– Лишь бы он не догадался зачем мне это надо, – подумал он. – А то ведь наверняка гадость какую подсунет, скотина такая".
– "Спешить надо", – мысленно чертыхнулся он про себя.
Вот как раз спешить, Сидор то и не любил. Только всю дорогу обратно в город его не покидала мысль об ещё одном месте, где у них уже были расчищенные за зиму участки бывших лесов. Как раз возле их водочного заводика. Там они тоже нешуточно размахнулись, и эти земли вполне можно было сейчас приспособить для решения своей земельной проблемы. Что, что, а уж производство водки точно бы спокойно подождало до лучших времён.
Лёгкая паника на миг накрыла Сидора. Дела валились колом друг на друга. Там, на месте будущего спиртозавода он вообще ещё ни разу не был. И как там идут дела он не знал, в ужасе боясь даже думать об этом. Знал, что Маша там постоянно проплачивает какие-то активно идущие работы, но вот что именно и какие, он даже не представлял.
А вот о том, как она вообще ведёт дела, Сидор уже получил прекрасную возможность убедиться на примере с бондарями. И это ему категорически не понравилось.
Если и там она была так серьёзно озабочена социально бытовыми условиями проживания рабочих и совершенно не интересовалась нуждами производства, значит и там у них были серьёзные проблемы. И их тоже надо будет решать. И похоже кроме него никто с Машкой справиться не мог. Баба была просто ураган.
Настроение окончательно свалилось ниже плинтуса.
– "Вот если б ей ещё немного знаний", – с сожалением подумал Сидор.
– А лучше мозгов, – невольно раздражаясь, вслух сердито проворчал Сидор. – Да ещё муженёк её, зацикленный на своих крепостях, там суетится. Вот же хобби себе нашёл.
– "Не дай Бог и там ещё один "Берлог" отгрохают", – сердито подумал он.
До него донеслась едва слышная, разухабистая песня, которой корнеевские курсантики всегда заканчивали свой трудовой день, возвращаясь с полевых учений вечером в крепость.
Поморщившись, Сидор пришпорил своего скакуна. Вечерело. Впереди за поворотом, сквозь сильно разреженный подлесок замаячили далёкие ещё стены Берлога.
Солнце уже практически село, а дел на этот вечер, необходимых срочно обсудить с Машкой и Корнеем было невпроворот. Разбираться же с делами на ночь глядя он не любил категорически.
А тут ещё и это, старые, отложенные дела повылазили. Не успел он толком разобраться с делами у сталеваров, как к нему там заявился гонец от Машки с настоятельным требованием скорейшего возвращения. Опять пришла какая-то срочная весточка от Ведуна. Похоже ему не отвертеться и пришла пора собираться в то гадкое западное герцогство разбираться там с лошадьми.
– "Ну вот я и дома" – подумал он.
– Ну да, дома, как же! – мрачно проворчал он, аккуратно придерживая разогнавшуюся лошадь. Торопиться почему-то желания больше не было.
Только подумав о Берлоге Сидор тут же поймал себя на мысли что и попасть теперь в крепость для него становится проблематично. Он уже сам невольно старался её избегать, лишь бы не встречаться с неприятными для себя курсантами.
После небольшого перерыва Корней опять вернул часть курсантов в Берлог, мотиыируя это тем, что одних ящеров на охрану не хватате. И как было не жаль, а он был прав. Приходилось мириться с присутствием там этих мерзавцев. Но мириться не получалось.
Это было неправильно и так не должно было быть. Он уже который раз проезжал мимо крепости, и только теперь поймал себя на мысли, что заворачивать туда, в гости к Маше с Корнеем, как обычно раньше было, ему уже не хотелось. Встречаться, даже мимоходом с корнеевскими курсантами ему было неприятно.
Подумав об этом, Сидор сразу же вспомнил и о двух десятках золотых выплаченного бондарям аванса накануне отъезда на завод. Настроение сразу испортилось.
– Машка! – раздражённо зашипел он, невольно сильно стегнув не повинную ни в чём лошадь. Было уже поздно и надо было торопиться не опоздать к закрытию ворот в Берлоге. Хоть его и не могли не пустить, но вполне могли часок, а то и другой помурыжить его перед наверняка закрытыми уже на ночь воротами. А тащиться дальше в город так поздно вечером у него не было никакого желания.
