Текст книги "Операция "Бешеные лошади" (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 52 страниц)
– А их у вас нет, – развёл он руками. – Нет у вас столько вина, чтобы вести речь о каких-то промышленных интересах. Чтобы заинтересовать серьёзных, деловых ящеров. Вы же не Подгорные князья с их огромными плантациями ягоды.
– Поэтому остаётся только так… Тому, нужному человечку… тьфу ты, ящеру, бутылочку подарить, другому…
– Ну и по мелочи чего-либо от них добиться.
– Да! – медленно и печально протянул он. – Это можно. Это получится. Но ничего более серьёзного не выйдет. Объёмы поставок не те. Малы больно.
– Поэтому и в ответ ничего серьёзного не будет.
– Ну а если на арбалет, типа нашего, попробовать поменять? По какому курсу пойдёт обмен? И будет ли? – негромко поинтересовался у него Сидор.
Несколько минут ящер заинтересованно смотрел на него. Потом, незаметно вздохнув, решительно уточнил:
– Двойные, имперские с армейских оружейных складов подойдут?
– Такие что ли? – Сидор любовно тронул свой арбалет, висящий у пояса.
– Нет, – мотнул головой ящер. – Проще!
– Угу, – медленно кивнул Сидор, внимательно наблюдая за колеблющимся чего-то ящером.
– По сотне за бочку, вместе со всеми нашими интересами, – легко! – Ли Дуг задумчиво пощёлкал своими зубами. – А если поднапрячься, – на секунду замолчал он, что-то обдумывая, – то можно выбить из столичных интендантов и больше. Но тут, кто-нибудь из обделённых может заложить. А это уже чревато.
– Думаю, интерес имперской госбезопасности нам ни к чему.
– А вот по сотне штук простых армейских арбалетов за одну сорокавёдерную бочку, это можно, это легко!
– Только, вот есть ли она? – заинтересованно посмотрел он на Сидора.
– Так как? Интересоваться?
– Не слабо, – с задумчивым видом Сидор яростно вцепился в собственный подбородок, не зная на что и решиться. – Пятьмот литров за сотню арбалетов? По пять литров за штуку? Дороговато будет.
– Вот если ещё и сколько то там болтов арбалетных к ним впридачу сможешь вытребовать, то валяй, договаривайся, – решительно махнул он рукой.
– И? – вопросительно изогнул бровь ящер.
– Да хоть сотня бочек будет, – тихо проговорил Сидор.
Глядя на изумлённо выпучившего глаза Ли Дуга, Сидор с наглой ухмылкой продолжил:
– Смело договаривайся на пару, тройку тысяч арбалетов. Да чтоб к ним не менее чем десятикратный стандартный армейский комплект болтов был. И если оставишь ваши армейские склады совсем без них, не смущайся, бери всё. Бери сколько сможешь.
– Так, как мы тут стреляем, сколько болтов ни возьмёшь – мало не будет.
Несколько мгновений Ли Дуг оценивающе глядел на Сидора.
– Думаю, совсем не обязательно ограничиваться одним только типом арбалетов, тем самым с которым вы лично уже сталкивались. Есть ещё и локтевые, и кистевые. Есть пружинные и ещё ряд, весьма и весьма перспективных разработок. Стеновой можно попытаться достать, барабанного типа многозарядный….
– Стеновой не надо, – поморщился Димон. – Их у города полно, недавно закупились. Им они амазонок недавно пугали, я видел. Не понравился.
– А вот пружинные…, – хищно прищурился он. – Это те, что вроде как без дуг арбалетных…
– Бери! Бери, дорогой, всё до чего ручками своими загребущими дотянешься, – тихо перебил его Сидор, близко наклонясь к страшной ящеровой морде. – Как я понимаю, во всём этом есть и ваш денежный интерес. Так что, чем больше ты для нас возьмёшь, тем больше и вы сами на этом заработаете.
– Имперские склады большие, – медленно проговорил ящер. – И там много есть чего интересного. Особливо для войны. Всё не утащишь.
– А всё и не надо, – хмыкнул Сидор. – Надо лучшее. Самое лучшее что у вас есть.
– И ещё ты поговори с Корнеем, – вдруг решил уточнить Димон. – Всё конечно не надо, тут Сидор прав. Но у него вполне возможно есть какие-то свои, особые интересы на имперских складах. А насчёт утащить, – вдруг гнусно заржал он, – у нас Пашка есть.
– И давай поторопись, – поддержал Димона Сидор. – Завтра, послезавтра я с ушкуйниками отправляюь на юга, к нашему знакомому герцогу в гости. И если меня не обманывает моя пятая точка, арбалеты ваши скоро нам о-очень понадобятся. Поторопись, – Сидор замолчал, не сводя с ящера внимательного, оценивающего взгляда.
Ли Дуг медленно распрямил спину и выпрямился, не отводя своего взгляда от его глаз.
– Сделаем, – медленно кивнул он своей мощной головой. – К твоему возвращению из баронства, арбалеты будут. Не все, конечно. Но пару тысяч обещаю. Готовьте бочки.
Встреча. *
– "Мерзкое утро", – с непонятной тяжестью на сердце размышлял Правящий Герцог Баронства Гарс, барон Генрих фон Гарс, сидя на троне в своём дворце. – «Теперь уже в своём законном дворце», – тут же удовлетворённо поправил сам себя барон. Насмешливо глядя на толпу придворных возле парадных дверей, оставляющих перед ним огромное пустое пространство для приёма новых членов в своё сообщество, он лениво думал:
– "Ну и что их тянет сюда, в этот зал? – в который раз за сегодняшнее утро, раздражённо спросил сам себя барон, краем уха прислушиваясь к тому, что вещал Герольдмейстер. – Ведь ничего же здесь нет. Что же им всем надо?"
Настроение у него с раннего утра было самое препоганейшее. И теперь, сидя на этом неудобном, но таком важном для него троне, глядя на это стадо баранов, лишь по какому-то странному недоразумению называвшихся дворянами, барон неожиданно понял, что так угнетало его с самого утра. Та самая, давняя встреча в корчме с незнакомым шляхтичем, так просто для него не кончится.
И зря! Зря он тогда смеялся. Поначалу показавшаяся случайной и незначительной, та давняя встреча совершенно неожиданно для барона сегодня утром получила неприятное продолжение, ясно показавшее ему, что лично для него ничего не кончилось. И, что ему следует ожидать ещё каких-нибудь скорых неприятностей.
Этим утром он получил ещё одну пару корзин, битком набитых изящными бутылками с чудным ореховым напитком. И теперь пребывал по этому поводу в отвратительнейшем настроении. Бутылки уже были новые, с красочно раскрашенными этикетками, красивые.
Но нынешнего герцога больше не радовало регулярное получение подобных посылок, хотя он и регулярно получал от них весомый доход, продавая столь редкий и чудный напиток по баснословной цене теперь уже его постоянным клиентам, сгруппировавшимся вокруг него.
– "А точнее вокруг этих корзин", – как сегодня утром с горечью сам себе признался барон.
Следовало признаться хоть самому себе, но последнее время дела у барона шли не очень хорошо. Основная прибыль, получаемая им с торговли лошадьми, захирела. Бывший в прошлом году всплеск лошадиной торговли, принеся ему небольшой доход, позволивший безбедно прожить зиму, иссяк, сменившись сезонным затишьем, грозившим плавно перерасти в хроническую стагнацию из-за явного отсутствия реальных перспектив хоть как-то приличных заработков. Так что теперь, весной, если бы не эти поставки эксклюзивного вина, спасшего его фактически от безденежья и нищеты, то он бы не знал, что и делать. Как бы и расплачивался со своими кредиторами, одолевавшими его в последнее время.
– "И какого рожна я купил под самую осень такую большую партию лошадей. Семь великолепных лонгарских тяжеловозов, не считая прочей мелочи! – раздражённо думал он про себя. – Ведь знал же, что сезон кончается и торговля хиреет, и что можно ожидать в этом деле провала торгов. Так нет же! – в очередной раз выругал себя барон. – Денег занял, идиот. Да ещё под такой грабительский процент. Как будто кто под руку подтолкнул", – с глухой тоскою подумал барон, стараясь вздыхать понезаметнее.
– "А может и не случайно тогда торги сорвались?"
Барона вдруг пробила холодная судорога. До него вдруг неожиданно дошло что лошадиные торги, на которых железно должна была совершиться крайне выгодная для него сделка и которые с треском провалились, ввергнув его в пучину долгов, могли быть подстроены. И тогда его нынешнее тяжёлое финансовое положение и его обязательства перед кредиторами можно было рассматривать с совершенно другой стороны. Как некий крючок, владея которым всегда можно было держать его под контролем.
Барон еле сдержался, чтоб не вскочить и не броситься тут же, немедленно выяснять истинные причины прошлогоднего провала. Такие важные вещи следовало решать на трезвую, холодную голову.
– "А что если он прав и стряпчий не погиб", – неожиданно вернулся он к постоянно терзаемым его в последнее время мыслям.
Чувствуя, что по спине явственно прокатилась капля холодного пота, он с ужасом ощутил, как на миг похолодели ноги, а самого его прошибла ледяная дрож. Он просто физически почувствовал что у него на горле сжимается холодная, ледяная рука.
– "Нет, – попытался подбодрить он сам себя. – Давно где-нибудь сгинул, раз до сих пор ни разу не проявился. Так что, можно об этом не безпокоиться. Вот кончу нынешний приём, получу ещё парочку сотен золотых с этих придурков, что жаждут заполучить дворянский титул, и можно будет поискать этого шельмеца стряпчего. Не-ет, – усиленно думал барон, глядя рассеянным взглядом на гомонящую что-то толпу, роящуюся в противоположном углу парадного зала, – такое дело нельзя пускать на самотёк. Найду, мерзавца, чего бы мне это не стоило. Найду и утоплю, теперь уж наверняка, чтоб самому труп видеть. Сам утоплю эту сволочь, своими руками!"
– "Ну, вот, – удовлетворённо заметил он про себя, наблюдая, как с противоположного угла зала к его трону направляется одинокая фигура ещё одного очередного претендента на баронский титул, – ещё одна дойная корова. Нет, – чуть ли не плюнул он на пол с досады, – ну, почему, основной доход идёт всем этим невестам, а не в мою казну? Будь оно проклято это хроническое безденежье, – чертыхнулся он про себя. А тут ещё это дурацкое представление.
– Зачем? Зачем оно?
– Нет, чтобы просто оставляли свои деньги в моей канцелярии, чтобы рожи их мерзкие, торгашеские не видеть. Но, ничего не поделаешь, традиция. Да и денежки от того идут. Хоть и малые денежки, а иных и вовсе нет. И в ближайшее время не будет, – тяжело вздохнул барон, даже не стараясь прислушаться к тому, что говорит, стоящий рядом с ним Герольдмейстер. – Нет, надо увеличить налог, – ещё успел подумать он, чувствуя, как его сердце сжимает безжалостная ледяная рука, а члены медленно цепенеют по мере приближения нового претендента на звание барона. – Достал таки", – ещё успел подумать он, прежде чем его немеющие уста успели выговорить совершенно нейтральное.
– Господин Сидор! – криво улыбнувшись, тихо проговорил барон фон Гарс. – Или как вас уже там, барон…..? – барон глянул в список претендентов на звание баронства, и у него удивлённо полезли брови вверх. – Барон де Вехтор? Я не ошибаюсь? – удивлёно оборотился он к Распорядителю Геральдической Комиссии. – У нас есть баронство де Вехтор?
– Есть, – удивлённо глянул на него Распорядитель. – Одно из старейших и знатнейших баронств. Правда, славный в прошлом род ныне захудал и практически заглох. Можно даже проще сказать, вымер. От него остался только один последний представитель. Та самая баронесса, что одна и представляет собой теперь весь тот род. А это её теперешний муж, – брезгливо глянул он на Сидора.
Медленно встав со своего трона, герцог, приблизился к глядящему на него с любопытством Вехтору, и, аккуратно взяв его под локоток отвёл к окну, подальше от Распорядителя Геральдики. Стоя у окна, и старательно улыбаясь, изображая всем своим видом чуть ли не неописуемую радость от встречи со старинным приятелем и, глядя в глаза Сидора злыми, белыми от безсильного бешенства глазами, он продолжил:
– Вы, я смотрю, не померли? Напрасно. Напрасно вы изволили меня побеспокоить. Я вашему человеку ясно сказал, что знать ничего не знаю. Ни вас, ни ваших товарищей. А по поводу ваших намёков на какую-то там запись, да на договора какие-то, то я точно знаю, что наш знакомый стряпчий утонул, а городская канцелярия точно сгорела.
– Ах, барон, барон, – сочувствующе покивал головой Сидор. – У нас, в наших диких восточных краях, говорят: "Говно не тонет". Тот, кого вы приняли за утопшего стряпчего, всего лишь был очень на него похожий человечек. Проще и точнее говоря, это был его двойник. Видать, действительно хорошо знал стряпчий вас, если заблаговременно постарался подобрать себе такого человечка. Но вы можете не беспокоиться. Он так напуган, что никогда не позволит себе вас побеспокоить. Он так прямо мне и сказал. – И Сидор, глядя мечтательно вверх на потолок, медленно повторил за ним слово в слово: "Я, говорит, никогда, говорит, себе не позволю, говорит, побеспокоить господина барона, говорит. Да, да, господин барон, – Сидор посмотрел на него в упор, – так вот прямо и сказал. "Никогда не позволю".
– А вот я, господин барон, или герцог, – насмешливо ухмыльнулся Сидор, – в отличие от него, совсем другое дело. Меня, как и моих товарищей, – подчеркнул Сидор, демонстративно внимательно посмотрев в глаза барона, и далее переведя взгляд на толпу, толпящуюся в противоположном конце зала тихо продолжил. – Нас очень возмутило ваше поведение в том случае. Мы же с вами обошлись по-честному, можно сказать, по-товарищески. И меч отдали, и никому ни слова не сказали. Ни-ни. А вы? Нехорошо это, господин барон. Не-хо-ро-шо. Нельзя так.
– Вот! Пришлось даже на траты пойти, баронство себе купить, чтоб только до вас, неуловимого добраться. А нахрена оно мне сдалось? Вы знаете, барон, сколько стоит такой титул? Много. Гораздо больше того, что я тогда у вас выиграл. Да и история со стряпчим, наводит на некие нехорошие размышления. Придётся барон отрабатывать. Вы улыбайтесь, барон, улыбайтесь. Не надо, чтобы все знали, что вы чем-то в нашей беседе обеспокоены. Не в ваших интересах, чтобы обращали на нас внимание.
– Ну, а буде вы захотите устранить досадную кочку, что так некстати попалась вам на вашем доблестном и уверенном пути к вершинам власти. Только тогда, прошу обратить на это своё особое внимание барон, только тогда, история о неблагородном поведении одного, подчёркиваю, только одного из многих претендентов на место Главы Рода и Правящего Герцога этого славного, такого милого баронства, будет доведена до сведения всех заинтересованных в этом лиц. Персонально, барон, персонально. Со всеми сопутствующими документами. Есть такая штука, барон, может быть, вы о ней и не знаете, по причине сугубо шляхетского воспитания, но вот эта штука называется – нотариальное заверение документов. И копий нашего договора, как и выписок из "якобы" сгоревшей амбарной книги, можно наделать сколько угодно. Ну, а понадобится, то и представить заинтересованным лицам и сами оригиналы.
– Да, да, господин барон. Оригиналы! – тихим, жёстким голосом проговорил Сидор, вежливо улыбаясь.
– Так что, барон, не советую подсылать ко мне каких-либо умельцев, что ясно видно по вашим сразу потухшим глазам.
– Что тебе надо, вымогатель, – давящимся шёпотом, прохрипел барон, затравлено глядя на него и, судя по всему, прекрасно зная, что такое нотариальная заверка документов.
– Ну что вы, право слово, барон, так сразу и вымогатель. Нет, барон, просто у меня к вам дружеская просьба. Так, пустяк. Не откажите в любезности. Всё без обмана и какого-либо тайного смысла. Нет, что вы. Просто новый барон, какой-то там жалкий купчишка, купивший себе титул, как обычно в таких случаях принято, путём фиктивного брака. И даже ни разу не видавший своей, то ли жены, то ли невесты, просил вас помочь ему закупить лошадей для своей новой дружины. Ну, хочется ему быть как все. Со своим замком и конной дружиной. Всего-то тысяч пять – шесть, может чуть больше.
– Не падайте барон, не падайте. Вы родине нужны. И более того, – Сидор насмешливо посмотрел в глаза побледневшего барона. – Вы нужны нам, персонально.
– Где я вам столько денег возьму, – прохрипел барон. – Вы же знаете моё финансовое положение. Должны знать.
– Ну что вы, право слово, барон, – натурально огорчился Сидор. – Ну что вы, право слово. Вы всё поняли совершенно превратно. Разве можно так недооценивать своих старых товарищей. Это не вы нам, а мы вам денег дадим. Более того, мы даже дадим вам больше того, что в действительности стоят эти лошади. Вы, даже на них заработаете. Ну, правда, барон, должны же вы что-то поиметь с зарвавшегося купчишки, какого-то случайного знакомого, что так нагло вышел на вас со своим предложением. Думаю сумма, равная стоимости купленных лошадей, вас устроит?
– По вашим сразу загоревшимся глазам вижу, что устроит, – усмехнулся Сидор. – Вот и договорились, барон. Сами понимаете, что чем лучше лошадь, тем она дороже. А для уточнения скажу, что мне надо пять тысяч строевых, самого лучшего качества двухлеток или трёхзлеток, и пара тысяч тяжеловозов, для нужд армейских, так сказать. Цену можете указать любую, чтобы выглядеть в глазах местной знати успешным торговцем. Но вам, барон, реально, вам я платить буду не местную цену, бешенную до невозможности, а цену, равную оптовой цене лошади, купленной у амазонок. По реальным ценам, барон, по реальным. Поверьте, у меня есть способы это проверить.
– Да не расстраивайтесь вы так, барон. Это тоже хороший куш. Вас можно заранее поздравить с выгодной сделкой. Более того, если вы хотите, то я могу заплатить вам и жемчугом. Крупным и необработанным. Это ещё для вас будет выгоднее.
– Когда вы будете забирать лошадей, – ни минуты не задумавшись, спросил Сидора барон, глядя на него враз загоревшимися от возбуждения глазами.
– А вы деловой человек, однако, – удивлённо посмотрел на него Сидор. – Если вас не затруднит, то пятьдесят лошадей, я бы взял сразу, сегодня же. А остальные, такими же мелкими партиями, по столько же, каждую неделю. Деньги сразу, по доставке и приёмке лошадей. В дальнейшем партии увеличатся до двухсот, трёхсот лошадей. Вас заранее об этом предупредят.
– Нужная партия уже есть, – зачастил герцог. – Можете забирать хоть завтра. Но в дальнейшем, мне нужен аванс, хотя бы пятьсот золотых. Лучше было бы тысячу, но столько не прошу, поскольку мы мало доверяем друг другу, и столько вы не дадите.
– Не дам, – согласился Сидор, внимательно посмотрев ему в глаза, – а вот пятьсот, пожалуйста. – Сегодня же вечером к вам придёт человек, принесёт деньги. Только не забудьте расписочку, господин барон, чтобы потом недоразумений не возникало. И, я вас умоляю, барон, не надо никаких утопленников, или случайных несчастных случаев. Мы ведь с вами можем долго и плодотворно сотрудничать. К обоюдному удовольствию, заметьте. К обоюдному, – тихо подчеркнул он.
– Хорошо, – нетерпеливо согласился барон, – только забирать крупные партии будете в разных местах, чтобы не привлекать излишнего ко мне внимания, а теперь мы должны расстаться. И так слишком много времени я потратил на какого-то купчишку, – не удержался он от мелкой шпильки.
– Конечно, господин герцог, конечно, – рассыпался Сидор в фальшивых извинениях. – Жду от вас вестей. В ближайшие три дня, меня можно найти в лучшей гостинице города. Не ошибётесь. Она ведь у вас, всего-то одна и есть, – насмешливо заметил он недовольно скривившемуся барону. – А человек нужный сегодня вечером будет у вас.
– И ещё одно. После отправки первой партии, дальнейшее дело будете иметь с человеком, что сегодня к вам придёт. Он же и будет с вами расплачиваться.
Склонив голову в подобострастном поклоне, новоявленный барон Сидор де Вехтор, бережно прижимая к груди свёрнутый трубочкой пергамент со свисающей с краю большой баронской печатью, несколько раз низко поклонившись, скрылся в толпе нетерпеливо ждущих своей очереди посетителей.
После его ухода представление новых дворян продолжалось ещё долго. Дело это было доходное и многие на нём зарабатывали. Так что имя новоявленного барона тут же затерялось в длинном списке новичков.
Этим же вечером в двери городского особняка барона фон Гарс постучался невзрачный, внешне ничем не привлекательный горожанин. Впущенный в дом, он провёл там не более десяти минут, а затем, выпущенный через заднюю, садовую калитку, быстро удалился в сгущающихся сумерках. Операция "Бешеные лошади" началась.
Глава 11 Arrival. Империя
Имперский порт. *
Прибытие в столицу Империи Ящеров торгового представительства Подгорного княжества, во главе с самой Наследной княжной Лидией Подгорной, официальной наследницей трона Подгорных князей, прошло для княжны как-то незаметно.
Весь длинный путь своего долгого, невольно затянувшегося посольства она провела в каком-то полузабытьи и всю долгую дорогу от бронства Гарс до столицы Империи, славного имперского города Сайлон она пробыла в страшной депрессии и каком-то эмоциональном ступоре. Не ожидала она, что разрыв с бароном на неё так подействует, так тяжело. Ждала этого, готовилась к тому что так будет, боялась. Но что давно вроде бы произошедший разрыв с Генрихом на неё так тяжело подействует, не ожидала.
Может быть, в какой-то момент ей показалось что прошлое можно изменить и она безумно схватилась за представившуюся возможность. Может быть ей в какой-то миг показалось что новое положение Генриха вернёт всё назад, в то время когда они были совсем молодыми и ни о чём не думали кроме любви?
Всё может быть…
Всё таки это была её первая любовь, самая первая и самая чистая, как ни крути. И сама себе она признавалась что хотела бы многое вернуть, но…
Но есть вещи, которые при всём желании ни вернуть, ни изменить нельзя. И теперь, став чуточку взрослее, она отчётливо понимала, как можно было бы поступить тогда, в тот день, когда казалось весь мир перевернулся и не хотелось больше жить. И совсем не так, как сделала она в тот проклятый весенний день, с которого пошла череда тяжёлых, неисправимых ошибок.
Следовало хотя бы самой себе признаться, что, когда она из уст отца услышала окончательный смертный приговор своим надеждам выйти замуж за Генриха, отдаться в тот же день, с отчаяния первому попавшемуся конюху, была не самая лучшая мысль. Но! Сделаного не вернёшь.
И винить в этом кроме самой себя было некого. И исправить, как она окончательно за это долгое путешествие поняла, уже ничего нельзя было. Оставалось только принять это как данность и дальше жить.
Только жить – не хотелось. И ещё хотелось кого-нибудь убить.
На этой оптимистической, жизнеутверждающей ноте поток её сумбурных мыслей был прерван чудовищным грохотом.
– Что за…., – внезапно очнулась княжна.
Недоумённо повернув голову в сторону непонятного шума, она была просто потрясена видом поднявшегося высоко над лабазами городского порта огромного, грибовидного облака чернильно чёрного дыма.
– Что-то взорвали.
Флегматичный голос капитана её личной охраны, раздавшийся из-за спины, вдруг заставил её вздрогнуть и напомнил княжне зачем они сдесь.
– Что это? – негромким, чётко акцентированным голосом, словно не она только что пребывала в грёзах разбитой на мелкие осколки прошлой любви, холодно поинтересовалась княжна. – Что это за…, – оборвала она готовое сорваться с языка бранное слово, – мусор на посольской пристани и вообще… Что здесь происходит?
– Обычное дело.
Флегматичный голос капитана ни на йоту не изменился, как будто он не услашал металлических ноток, звякнувших в холодном голосе княжны.
– Самое обычное дело для данного народа и для данных мест, – снова повторил он столь же флегматично. Видимо нутром старого, опытного слуги почувствовав что перегибает палку, тут же сухо и по деловому уточнил:
– Разгромленные старые кланы спешат убраться из столицы куда-нибудь на периферию. Это их единственная возможность спастись и выжить. Пытаются вывезти изз столицы и своё имущество. Победители же, новые кланы с окраины, не хотят чтобы они с собой забрали своё прежнее имущество. Это теперь вроде бы как их будущая собственность, будущая добыча. Кто из них лопухнётся, тот останется ни с чем.
– Натуральная война, – флегматично заметил капитан.
– Отсюда и пожары, и взрывы.
– Топят корабли кланов конкурентов, чтоб не вывезли добро.
– Ну а тем, естественно, это не нравится. Сопротивляются, – с ехидной ухмылкой на лице прожженного интригана, добавил он. – То пакгаузы взорвут в порту со своим прежним добром, которое уже не могут вывезти, то оставляемые заводские цеха подрывают, чтоб не досталось врагу…. Круговорот зверей и вещей в природе, – с откровенно довольным видом хмыкнул он.
– Но нас не тронут, – снова напустив на лицо маску пофигиста и флегматика, тут же уточнил. – Это их сугубо внутренние разборки и никого постороннего они в свои дела стараются не вмешивать, чего бы это им не стоило. Так что на наш счёт беспокоиться не стоит.
– Какие это нам сейчас открывает перспективы?
За всем внешним равнодушием, с каким княжной был задан вопрос, капитан отчётливо услышал вдруг проявившийся интерес.
– Старые разбитые, богатые прежде кланы – ныне новые нищие, зависимые от нас ящеры на наших границах, – тихо проговорил он, оборачиваясь. – И не страшные имперские легионы, сметающие всё на своём пути, а рабы, согласные на всё, на любую самую трудную и сложную работу за самую низкую оплату.
– Новые рабы – новые проблемы, – также тихо, с задумчивым видом проговорила княжна. – Что же тогда может быть для нас здесь интересно?
– Буфер, – так же тихо отозвался капитан. – Буфер между нами и Империей, готовый принять на себя первый удар легионов.
– А вот буфер ли? – тихо перерспросила княжна.
Заданный как бы в пространство вопрос, повис без ответа. Отвечать, в данном случае, капитан посчитал для себя слишком опасным, можно было дождаться и того, что его ответ когда-нибудь вспомнят. Лучше было промолчать. Он и молчал.
Выслушав спиной так и не высказанный ответ, княжна насмешливо усмехнулась. Прекрасно понимая мотивы и причины такого осторожного поведения собственных подчинённых, она не глядя протянула руку назад.
– Трубу.
Раздвинув коленца сложенной в несколько раз подзорной трубы, она надолго приника к окуляру, молча рассматривая расстилающуюся перед ней панораму. Речной порт горел. Это было единственное, что можно было сказать совершенно точно. В остальном, обстановка была совершенно непонятна. И что ей следовало делать в данных обстоятельствах также было неясно.
Судя по толпам беженцев, запрудивших дальние отсюда причалы и под прикрытием небольшой короткой фаланги выстроившихся поперёк портового причала имперских легионеров, поспешно грузившихся на какие-то разномастные суда, княжна со своим посольством появилась здесь невовремя. Договариваться сейчас с Императрицей о новых сроках продления торгового договора и обуздании распоясавшихся имперских подданых на границах её княжества, по всей видимости, сейчас не стоило. Вряд ли в данный момент у самой Императрицы было на это время и силы. Да и непонятно было, что происходит.
Только что на имперскую фалангу напала внешне точно такая же фаланга, ничем практически от неё не отличавшаяся, исключая появляющиеся периодически в толпе солдат какие-то разноцветные, непонятные флажки.
– Это больше похоже на гражданскую войну, – задумчиво пробормотала она себе под нос. – И никакое это не переселение проигравших кланов.
– Да, – тихий отклик стоящего за её спиной капитана, подтвердил её мысли. – Что-то на этот раз они разгулялись. За последние десять лет, что я здесь регулярно бываю, такого никогда не бывало.
– Чтоб схлестнулись между собой легионеры…
Капитан, опустив свою подзорную трубу, задумчиво покачал головой.
– Что-то серьёзно они в этот раз. Видать кого-то серьёзного зацепили.
– Будем дожидаться положенного экскорта или сами к ним наведаемся? – вопросительно глянул он на княжну. – Боюсь в таком бардаке нам лучше туда самим не соваться.
Однако ждать им не пришлось. Несмотря на царящий в порту бардак, все положенные службы в столице функционировали исправно. И не успела их посольская лодья пришвартовалась к причальным тумбам, как буквально через несколько минут в начале причала показался большой отряд дворцовой имперской стражи, направлявшихся явно к их месту стоянки. И не прошло и получаса, как представитель посольства княжны отправился вместе с половиной пришедшего отряда обратно во дворец, проверить маршрут движения к дворцу и обстановку в городе.
А ещё через пару часов княжна спокойно обживалась в покоях посольского крыла дворца, готовясь следующим же утром предстать перед новой Императрицей со своими верительными грамотами.
Деловитость и распорядительность, проявленные при встрече княжеского посольства произвели на княжну самое благоприятное впечатление.
Похоже, молодая Императрица ящеров, недавно скинувшая старую, зажившуюся на этом свете ящерицу, готова была оперативно решать стоящие перед Империей вопросы. И судя по той быстроте и жестокости, с какой личная имперская стража самой императрицы наводила в городе и порту порядок, характером она обладала твёрдым и решительным.
По крайней мере, кровь собственных подданных её ничуть не останавливала. Княжна даже в какой-то момент почувствовала внутреннюю близость и симпатию к этой молодой ящерице, настолько она внутренне похожа была на неё саму. А это в перспективе сулило весьма недурственные перспективы во взаимоотношениях. Оставалось только убедиться в этом лично.
Тем не менее, быстро встретиться с Императрицей не получилось. Не плучилось и не быстро. Вообще никак н получалось встретиться. Складывалось такое странное впечатление, что никто во дворце больше не интересовался их посольством. Казалось что про них все совершенно забыли. Прочно, как будто их во дворце и не было.
Утро Императоров. *
Молодая Императрица Империи Ящеров Сухайя Бур Гуа Ду медленно, с мрачно торжественным выражением на своём породистом, худом лице с чудо как красивыми по последней имперской моде ясными, навыкате глазами, неспешно подошла к высокому, узкому дворцовому окну. Недавно застеклённые по её личному приказу прозрачнейшим, безумно дорогим и чудовищно тонким микльдатским стеклом, её тайной страстью, высокие, от пола до потолка полуарочные дворцовые окна, заливали просторную комнату будуара ярким, слепящим солнечным светом.
Молча, с едва заметным оттенком плохо скрываемой брезгливости на лице она бросила сонный ещё с утра взгляд в сторону едва виднеющегося из её окна столичного речного порта – гордости столицы.
– "Гордости Столицы, – недовольно подумала она. – Гордостью Столицы, но не её".
Сегодня, с самого раннего утра ей донесли, что большая группа безродных ящеров, оставшихся без своих кланов и за последние годы ни к одному новому молодому клану так и не присоединившихся, вдруг неожиданно сорвалась со своих мест. И со всем своим носимым имуществом, слугами и разнооборазной живностью, ночью погрузилась на нанятые ими накануне корабли и в предрассветной тьме скрылась из столицы. Сейчас уже они как шесть часов должны были быть где-то далеко на реке, спеша на окраины Империи. И догнать их уже вряд ли было возможно.
