Текст книги "Операция "Бешеные лошади" (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 52 страниц)
Развешенные перед собравшимися на стенах походного шатра схематические карты во многом условно, но тем не менее достаточно чётко передавали все тонкости и мелочи всего рельефа по трассе перегона. А по центру, на самом видном месте красовался здоровенный кусок тщательно выделанной коровьей шкуры с картой детально прорисованного "бутылочного горлышка", где они сейчас застряли.
– Вот, можите полюбоваться. Здесь полная картина.
Положение дерьмовое, хуже не придумаешь.
Уже совершенно ясно что засаду эту они готовили давно. Готовили заранее и всё это время пока мы беззаботно гнали сюда наших лошадей, в тупой уверенности что самые умные и скрылись ото всех, они сидели здесь, на месте, и терпеливо ждали. Ждали пока мы сами не пригоним наши табуны в их загребущие ручки. И дождались!
Но это всё лирика, – Корней сердито поморщился и замысловато, с коленцами выругался. – Реальность же нас окружающая такова.
Перед нами сухой луг с пологим подъёмом до вершины невысокого кургана, где левее, возле реки расположена командная ставка амазонок с княжной и ждёт нас всё рыцарское войско. Сзади две с половиной тысячи конного войска амазонок, спереди две. Справа – непроходимые болота. Слева река. Мы в мешке.
Прямо перед нами единственный чистый, удобный для нас проход. Спереди и сзади враги, численно превосходящие нас втрое.
Место для таранного удара рыцарской конницы просто идеальное. Прямо классическая схема из учебника по тактике. Княжна обязательно должна на него купиться. Иначе всё теряет смысл, – мрачно буркнул он.
Правее нас и сзади болотистая луговина, куда мы сами загнали все наши табуны, чтобы амазонки их не разогнали. Сзади луговины – топь. Спереди мы их прикрываем. Но если амазонки пуганут табун, то вся эта масса лошадей, ударив нам в спину, сомнёт нас в считанные мгновенья.
Но, думаю, это принимать во внимание не стоит. Табуны они будут всячески беречь.
Но если нас загонят в болото, то никакая непробиваемая бронь никого из нас не спасёт, поодиночке перебьют. Или просто перетопят.
Поэтому надо стоять насмерть и не позволить себя туда скинуть. Иначе – смерть.
Единственная наша надежда на дурь нашей старой хорошей знакомой – княжны.
Слабая, скажем честно, эфемерная надежда. Но, поскольку по данным разведки нынче она начальник и над рыцарями, и над амазонками, то тут у нас появляется проблеск надежды. Все действия амазонок и рыцарей хорошо просчитываются.
Никаких конных атак, как ты тут мне все уши прожужжал, – хмуро бросил Корней, поворачиваясь к внимательно смотрящему на него Сидору. – Понял? – ещё раз уточнил он. – Специально повторяю для тебя и этой твоей сотне добровольцев из судовых команд.
Они буквально только вчера сели на лошадей и поэтому конники из вас всех, как из говна копьё. Надеяться на то, что мы разобьём их лобовым, боковым, фланговым, либо ещё каким-другим лихим конным ударом, надеясь на нашу непробиваемую броню, чистой воды бред и шапкозакидательство. Тем более что в такой броне из вашей конной сотни один лишь Сидор. На купцов с чужих судовых команд брони не хватило.
К тому же, амазонок с рыцарями втрое против нашего. И они с детства растут рядом с конём, в отличие от нас. Запомните и передайте другим! Их больше втрое! Перебьют лошадей, а потом амазонки повяжут арканами спешившихся. У них в этом деле богатый опыт. Именно так они расправляются с мощными боярскими дружинами, которые не чета нашей сборной, необстрелянной толпе. Вот так вот сначала спешивают, а потом всех подряд вяжут.
Тебе понятно? – сердито покосился он на молчащего, улыбающегося Сидора.
– Понятно, – слабо улыбнулся в ответ Сидор.
Смотреть на жёсткого, уверенного в себе Корнея, отдающего приказы и заряжающего своим уверенным видом окружающих, было… прикольно, что ли. Такого Корнея Сидор давно уже не видел. Казалось, время снова вернулост вспять и перед ним снова тот самый суровый, мрачный воин, что встретился им на их долгой дороге по поиску профессора прошлым летом. Было странно интересно наблюдать за внезапной метаморфозой.
– И все наши хвалёные брони перейдут им в качестве трофеев, – мрачно проворчал Корней.
– Понятно, – флегматично хмыкнул Сидор, чем тут же добился от соседей нескольких косых, злых взглядов. Такого неуважения к своему кумиру они похоже терпеть были не намерены. И если бы Сидор тут же не заткнулся, то наверняка здесь же в палатке получил бы по шее, настолько неприязненные отношения сложились между ними.
– Ничего значит нового? – тем не менее хмыкнул он с независимым видом. – Ну и как же это ты себе представляешь будущую схему сражения?
– Психология!
– Нового ничего, – медленно растягивая слова, Корней с задумчивым видом осмотрел собравшихся сотников и сердито покосился на что-то слишком уж разговорившегося Сидора. – Поэтому тактика наша единственная средь возможных. Рыцарей сначала спешиваем чесноком и замаскированными малыми, незаметными ямками прямо перед нашим строем. Рыцарские лошади ломают себе ноги, а потом образовавшуюся кучу малу выбиваем арбалетами, – невозмутимо уточнил Корней. – Напоминаю ещё раз. Пешая рать из арбалетчиков бьёт любую атакующую её конницу. Никакой доспех, кроме нашего нового, не устоит против арбалетного болта тяжёлого армейского арбалета.
И не только против болта, – неожиданно ухмыльнулся Корней. Хмурое лицо его в этот миг расправилось. Казалось у него изнутри в этот момент вдруг включилась подсветка, настолько оно сразу разгладилось и стало довольным. – Думаю опробовать на рыцарях наши копьеметалки. Пусть они будут ещё одним нашим неприятным сюрпризом для рыцарской конницы. А, учитывая то, что во главе стоящего напротив нас объединённого войска поставили нашу хорошо нам знакомую княжну, то схема сражения просчитывается заранее.
– Да? – скептически посмотрел на него Сидор.
– Да! – жёстко отрезал Корней.
Княжна, – медленно, как бы задумчиво протянул Кондрат, покосившись недовольно на него, – первое, и самое главное – презирает нас. Считает мужичьём сиволапым и быдлом. Это вообще, характерное свойство всей местной шляхты. Спесь и гонор. У неё же призрение к мужичью приняло просто невиданные формы.
Во-вторых, она гордится тем, что у неё под началом целых полторы тысячи настоящих рыцарей.
И, в-третьих, этой соплюшке крайне необходимо отличиться. Особенно после той истории с пленением, серьёзно подорвавшей её заявки на лидерство в поречных княжествах и баронствах.
Ждать она не может, – чётко, по слогам, выговорил Корней.
Поэтому, она не будет выматывать противника, не будет тянуть, как это сделали бы амазонки или любой другой более толковый военачальник. Она ударит сразу! В лоб! Чтоб красиво, как на картинке в учебнике, одним лобовым таранным ударом с нами покончить.
Ну а поскольку расположившись в низине мы милостиво, как она наверняка считает, предоставили ей эту прекрасную возможность, то она безусловно ею и воспользуется. Тем более что, по большому счёту, рыцарей ей не жалко.
Про арбалеты наши она наверняка знает, но также наверняка не принимает во внимание их количество. Наверняка думает что их число ограничено обычными для любой западной армии размерами в две, три сотни арбалетчиков. Так что первые ряды рыцарей она наверняка уже списала.
Ну, может быть, амазонок немного погоняет перед этим, туда-сюда перед нашим строем, чтобы мы расстреляли свой запас болтов, а они, засыпав нас стрелами подорвали наш боевой дух. Да и то, думаю больше для того, чтоб сбить с амазонок спесь и показать кто здесь хозяин.
Поэтому всю нашу тактику будем строить исходя из этих постулатов.
– Собственно, я и не спорю, – внова влез не по делу Сидор. – Ты вояка, тебе видней. Как скажешь, так и будет. Но, всё-таки надо иметь сотню, другую конных, чтобы хотя бы преследовать бегущего противника. Тем более что у нас и всего-то с сотню, другую и наберётся людей нормально сидящих на лошадях.
– Ты думаешь, там будет, кому бежать? – вопросительно посмотрел на него Корней. – Это после-то залпа двух тысяч арбалетчиков?
– Всегда кто-нибудь да выживает, – чей-то голос из толпы сотников неожиданно поддержал Сидора. – Да и хотелось бы иметь мобильный резерв. Спокойнее как-то.
– Согласен, – недовольно кивнул головой Корней, покосившись в ту сторону. – Мобильный резерв нужен. Но только не более двух сотен. На большее, у нас просто нет людей, – с сожалением развёл он руками. – Ну а начальником там поставим тебя Семён, – кивнул он сотнику, внезапно поддержавшему предложение Сидора.
Возьмёшь к себе вот этого, шибко инициативного нашего начальника, – сердито кивнул он на Сидора. – В пешем строю от него проку мало, подготовка не та, а вот на коне он сидит неплохо. По крайней мере с лошадьми он больше знаком, чем любой из вас. Да и бронь у него, – тяжело вздохнул Корней. – А такими вещами в нашем положении не разбрасываются.
На этом всё, – обвёл он всех присутствующих суровым взглядом. – Расходимся. До завтра всем, кроме часовых выспаться, чтоб с утра свеженькими быть.
Дождашись когда курсанты покинули командный шатёр и они остались вдвоём, Корней внимательно посмотрел на хмурого, не глядящего на него Сидора.
Думал я тебя над твоими людьми, над этими купцами командовать поставлю? Потому что ты единственный из всех кто нормально сидит на лошади? – неожиданно поднял он буквально висящий в воздухе вопрос. – Нет, дорогой. Из этого ничего не выйдет. Надо смотреть правде в глаза. Ты не проходил такую подготовку, что прошли мои курсанты. И даже ни до одного из местных купцов ты не дотягиваешь по уровню воинского мастерства и по владению мечом. И ты ещё хотел их взять под своё начало? – скептически посмотрел он на него. – Толку от тебя в руководстве этой сборной сотней, а тем более двумя, будет немного. Ты только мешать всем там будешь.
А вот рядовым, может что из тебя и выйдет, – усмехнулся он. – Начнёшь с низов, – лукаво посмотрел он на мрачного Сидора. – Потому как авторитет у тебя, дорогой ты мой, – поморщился он, – среди наших курсантов никакой. Так что на роль командира – не рассчитывай. Да и опыта у тебя военного маловато, точнее – никакого. А Семён – ветеран, серьёзный мужик.
– Ты знаешь, – неожиданно, и как-то невпопад перебил его Сидор. – Не могу сказать что боязно, или что не хотелось бы. А вот не поставил и словно камень с души свалился. Только сейчас понял, что не хочу никем командовать и ни за кого отвечать. А командир это ведь в первую очередь ответственность. И не столько за себя, сколько за порученных тебе людей. А уж за них то, – сердито кивнул он куда-то в сторону входа в шатёр, – нет…
Да и какой из меня командир, честно говоря, – с горькой усмешкой хмыкнул он. – Как ты образно и правильно выразился – словно из говна копьё. Ни подготовки, ни опыта, ни даже малейших теоретических знаний нет. Ничего!
Тут то я как раз с тобой согласен, – грустно проговорил он. – Одного только желания или опыта руководства какой-нибудь мелкой стройкой мало, нужна ещё и военная харизма.
А вот с харизмой то у меня – пф-ф-ф, – Сидор издал губами громкий, неприличный звук. И широко разведя в стороны руками он грустно уставился куда-то в угол шатра.
Да и отношения у меня с твоими курсантами, особенно после этих всех наших делов с раскорчёвкой полей – пф-ф-ф, – снова раздраженно профырчал он. – Их один только вид мой в бешенство приводит. Что уж тут говорить о подчинении. А там их, как ни считай, а не менее сотни точно будет.
– Вот и славно, – с облегчением перевёл дух Корней. – А то я уж опасался что ты начнёшь орать и требовать себе кого в подчинение. Мол, хозяин и всё такое.
– Я что, – криво усмехнулся посмотрев на него Сидор, – по-твоему похож на идиота? Хорошо ещё что со взятой с лодий сотней купцов более менее поладил. И то хлеб.
Мне удивительно другое. Что хоть этот твой Семён решился взять меня под своё крыло, в свою конную сотню. С таким-то отношением ко мне со стороны курсантов? Удивительно.
– Так что, решено, – Корней решительно хлопнул ладонью по расстеленной на походном столе какой-то карте. – Будешь с ребятами стоять в резерве, пока не припрёт. Ну а там уж смотрите сами. Как поймёте, что ждать больше нечего, то или бросайся добивать бегущего противника, или беги сломя голову, жизнь спасая. Хотя, чего это я, – поправился он. – Семён командир у вас опытный – разберётся. Главное – слушайся его.
Не геройствуй, – хмуро бросил Корней. – Если нас разобьют, то вам, с вашими двумя сотнями, делать будет нечего. Против баронской конницы вы даже меньше чем ничто, так…, – поморщился он. – Пыль! На две минуты хорошей рубки.
А вот если мы рыцарей разгромим, то догонять бегущих тебе будет самое то. Но к рыцарям даже не суйся, – одёрнул он, воспрянувшего было Сидора. – Только издалека и только из арбалета. И к амазонкам тоже самое. Лучше не суйся, – погрозил он пальцем беззаботно улыбающемуся Сидору. – Вмиг сшибут с лошади и уволокут с собой. А там…. Выкупай тебя потом. Разоришься, – раздражённо закончил он наставления.
Весь следующий день между отдельными бойцами двух армий шли мелкие стычки, показывающие удаль, а вечером, судя по нарастающему ожесточению схваток, в которых втягивались всё большие и большие отряды с обеих сторон, все уже поняли – следующее утро станет утром генеральной битвы.
Всё! Рыцари созрели и готовы были драться.
Другая сторона.*
В большой, просторной, из дорогущего, тонкого любавского шёлка командирской палатке начальника Речной Стражи Тары из Сенка весь вечер накануне битвы царило угрюмое, предгрозовое молчание. Все собравшиеся здесь сотники и тысячники, буквально физически чувствовали исходящее от их начальницы глухое, едва сдерживаемое раздражение, в любой момент грозящее перерасти в открытое бешенство.
Да и поводов веселиться не было. Их непосредственный начальник Стражи Тара по распоряжению высшего руководства республики была отстранена от руководства собственным войском самым безцеремонным и наглым способом, который только можно было придумать. Только что, буквально несколько часов назад, ей прямо в нос ткнули большую гербовую бумагу, подписанную Высшим Советом Матерей. Где чётко и недвусмысленно было сказано: "За неблаговидное поведение в последнее время. За то, что так бездарно попала в плен. За отданные ею в плену распоряжения не трогать неких враждебных Амазонии лиц… Тара из Сенка отстраняется от руководства Стражей и переходит в полное и прямое подчинение наследной княжны Подгорного Княжества Лидии Подгорной со всем своим легионом и сопутствующими службами".
И это ставило большой, жирный крест на всём завтрашнем деле. И в этом, ни у кого из собравшихся сейчас в командирской палатке амазонок не было ни малейшего сомнения.
Все здесь собравшиеся не были молодыми желторотыми новичками в военном деле, разве что за исключением двух молодых выпускниц курсанток, только что из учебного корпуса и явно по какому-то недоразумению, или, что скорее, по блату, назначенных вести в бой завтрашнее молодое пополнение.
Из вчерашних курсанток в тысячники. Большего бреда представить было невозможно.
Чтобы там княжна ни говорила, как бы презрительно ни кривила свои чувственные, пухлые губы, выражая ими полное презрение к стоявшему напротив неё противнику, но амазонки намного лучше неё знали, с кем им придётся завтра иметь дело. И что собой представляют стоящие напротив бородатые мужики, которых они сами так неосторожно загнали в угол, они знали намного лучше любого из нынешних советников княжны Подгорной.
Вся сложившаяся ситуация была предельно противна их командиру. Будь воля Тары, она бы ни за что, ни за какие коврижки не загнали бы этих сиволапых, как выражалась княжна, мужиков в ту низину, где они сейчас стояли, ощетинившись во все стороны своими длинными, тяжёлыми копьями.
Она бы оставила им свободу маневра. Выпустила бы их из низины со всеми их табунами, которыми они до сего дня прикрывались, не подпуская амазонок на дистанцию прямого выстрела, а потом, на всём длинном перегоне до города Старый Ключ она нашла бы способ и возможность спокойно выбить стрелами всех пастухов, охраняющих табун.
После чего совершенно безпрепятственно собрала бы разогнанных по округе лошадей и вернулась бы с ними домой, оставив в покое злых, рассерженных словно злые шершни левобережцев.
Наскок! Главное правило ведения боевых действий на Левобережье. Наскок и уход! Только такая и подобная ей тактика была до сих пор здесь самая действенная.
Но так совершенно не собиралась действовать княжна. Ей нужна была победа. Совершенно убедительная и безусловная. Однозначно чистая победа. Пусть даже и над таким, как она считала сиволапым мужичьём, которое в её представлении не стоило мало-мальски серьёзного внимания.
Сделав серьёзную заявку на лидерство, быстро разгромив речных пиратов, он сейчас хотела окончательного закрепления своего успеха, желая завершить его разгромом противостоящего ей мужицкого войска.
Только вот стоящие напротив войска никак не соответствовали представлениям о них княжны. Это были матёрые вояки, заматеревшие в постоянных стычках с подгорными ящерами, и Тара была об этом намного лучше осведомлена, чем ныне руководившая здесь всем соплячка. Не раз с ними сталкиваясь в постоянных мелких стычках, она прекрасно знала чего они стоят.
Но подобного кровавого опыта не имела и этого не знала княжна. И, что самое плохое, по какой-то причине знать не желала. И донести эти знания до своего нового, пусть и временного, но командующего, Тара не смогла. Даже сейчас, когда надо было сосредоточиться на подготовке войск к завтрашней битве, из походной палатки княжны регулярно доносились до собравшихся взрывы весёлого, бесшабашного хохота и безудержного веселья.
– Это добром не кончится, – угрюмо бросила она, когда необычно сильный взрыв хохота, донёсшийся до них, буквально потряс стены командной палатки.
– Пока мы ничего не можем сделать, нам остаётся только поберечься, – холодным, злым голосом уточнила она, поймав на себе взгляды собравшихся вокруг сотников. – Поэтому, слушайте приказ. В битву по возможности не ввязываться. Держаться всё время в стороне, на максимальном удалении выстрела из лука. Подальше от их страшных арбалетов.
– За последнюю пару дней вы, надеюсь, убедились, что под их выстрел лучше не подставляться? – Сидя в своём любимом походном кресле и сцепив перед грудью руки, она обвела всех присутствующих внимательным, серьёзным взглядом.
– Особенно это относится к тем, кто завтра будет в первых рядах, – бросила она предупреждающий взгляд на забившихся в дальний угол молодых, чего-то между собой периодически весело перешёптывающихся девиц.
– Это в первую очередь тебя касается Лия! – одёрнула она нетерпеливо ёрзающую на своём стуле молодую сотницу, недавно только переведённую к ней после окончания столичного учебного корпуса.
– И ещё….
Тара замолчала, молча глядя на сидящих вокруг ней её старых, проверенных соратников. Нервно потерев ладони, она мрачно заметила:
– Плохо, что в бой пойдут только самые молодые, самые неопытные, только, только после курсов, всё новое пополнение. Это никуда не годится, но ничего сделать я не могу. Поэтому ещё раз повторяю. Вперёд не лезть! Не подставляться! Если замечу кого-нибудь за чем-то подобным, – Тара смотрела на смутившихся молодых сотниц ледяным, мрачным взглядом, на несколько минут замолчав и молча разглядывая совершено смутившихся под её взглядом девчонок. – Потом сама! Лично! Своей собственной, властной рукой зарублю!
– Всё ясно? – обвела на всех злым, угрюмым взглядом.
– Ну а раз ясно, можете быть свободны, – угрюмо бросила она, мрачно уставясь прямо перед собой и не обращая внимания на тихо покинувших её палатку амазонок.
Несколько минут после их ухода в командирской палатке царило гробовое молчание, нарушаемое только периодически доносящимися из княжеского шатра взрывами бурно протекавшего там веселья.
– У тебя дурные предчувствия?
Тихий голос её старой подруги Кары, по знаку командира единственной оставшейся в шатре, нарушил её мрачное молчание.
– Нет! У меня нет дурного предчувствия. У меня вообще нет никакого предчувствия.
– У меня есть твёрдое знание того, что завтра мы можем проиграть.
– Я столько лет вожу наш легион, что у меня уже нет предчувствий. У меня есть твёрдые знания. И они мне буквально вопят, что завтра мы лишимся многих из тех, кто сегодня здесь был.
– За ошибки и халатность руководства платят кровью подчинённые. И завтра мы убедимся сполна в этой простой старой истине, – тихо заметила Тара. – Поэтому завтра ты будешь не со мной, а присмотришь за этой столичной штучкой Лией. Слишком рано её выдвинули в командиры. За второй, за Светкой, присмотрит Дуя Колченогая.
– Передашь ей! – жёстко добавила она. – И пусть об этом никто больше не знает. А то они девки гонористые, ещё психанут сдуру, вправляй потом им мозги.
Тара раздвинула сухие, тонкие губы в холодной улыбке и мрачно посмотрела на сидящую рядом Кару. Что она под этим подразумевало, было понятно без слов.
Утро перед битвой выдалось на редкость хмурым, с низко стелющимися над полем набухшими влагой тучами и какой-то неявной угрозой, разлитой в воздухе. У всех присутствующих на холме в этот ранний утренний час амазонок было состояние какой-то подавленности и еле скрываемого раздражения.
Небольшая группа кряжистых, немолодых уже амазонок, начальственного состава приданного наследной Подгорной княжне войска, с брезгливым выражением на лице молча смотрела на входной полог шатра княжны из которого один за другим выходили молодые, с помятыми после безсонной ночи лицами рыцари.
– Не слишком ли напряжённая ночь перед битвой? – брезгливо глядя на небрежно одетую княжну, поправляющую криво застёгнутый кафтан, заметила Тара, глядя на дворян, ленивой, расслабленной походкой покидающих княжеский шатёр. – Что-то они у тебя еле передвигают ноги, – мрачно заметила она.
– Ещё бы, – усмехнулась княжна, – после такой бурной ночки, да ещё и ноги передвигать. Ничего, – безпечно махнула она рукой, – разойдутся.
– Это им для более крепкой спайки, – сладострастно потянувшись, лениво проговорила княжна, рассмеявшись в ответ на брезгливую гримасу Тары.
– Смотри, как бы не переусердствовала, – хмуро бросила Тара, отворачиваясь. – Им ещё драться весь день.
– Что? – брезгливо сморщила свой носик княжна. – С этим быдлом? – заливисто рассмеялась она высоким, серебристым смехом.
– Вы, Тара, кажется, забываете, что их всего-то жалкая пара тысяч. Или чуть больше, на пару сотен, – усмехнулась она. – А нас более шести тысяч. Из них только полторы закованных в броню рыцарей. И это, не считая судовых команд, что остались ещё на кораблях.
– Не нравится мне их спокойствие, – мрачно заметила Тара, окидывая мрачным взглядом поле со своими, лениво строящимися войсками. – Как будто это не мы их к болоту прижали, а они нас подловили.
– Напрасно вы их боитесь, – княжна презрительно поджала яркие, припухшие после бурной ночи, губы. – Вот увидите, как они рассыпятся под ударом железного кулака моего могучего рыцарского войска.
– Вы можете, для начала, немного пострелять по ним, – благодушно заметила она. – А потом постарайтесь нам не мешать, – усмехнулась она, – когда из-за ваших тощих спин, ударит мой бронированный кулак. А дальше, можете вязать себе всё, до чего дотянетесь. Если только будет что брать, – рассмеялась она издевательски.
– Не думаю, что это хорошая тактика, – мрачно покачала головой Тара. – Лучше будет…
– Вам не надо думать! – резко оборвала её княжна, брезгливо поморщившись. – Вы неделю тут стояли только и делали что думали. И так ничего и не додумали!
Вы будете делать то, что вам прикажут, – одёрнула она набычившуюся от хамского тона Тару. – Вы забываете, что Совет Матерей назначил меня командиром сводного отряда. И, хоть вас сейчас как бы и больше, но командуем мы. А, точнее, я, – насмешливо посмотрела она на бледную от бешенства Тару, и ткнула себе в грудь изящным пальчиком с ярко накрашенными ногтями.
– Хотела бы я знать, сколько ты заплатила за этот приказ, – стиснув зубы, медленно выговорила Тара, презрительно глядя на княжну. – Или ты и там не деньгами расплачивалась? – добавила она насмешливо, зло прищурив глаза и едва сдерживаясь, чтобы ещё больше не нахамить княжне.
Думаю, вашему Совету, будет интересно узнать о твоём мнении, – зло процедила сквозь стиснутые зубы княжна, мгновенно утрачивая былую вальяжность. – Вряд ли им это понравится.
Бросив на замолчавшую Тару злой, презрительный взгляд, княжна решительно отправилась отдавать распоряжения по предстоящей битве. По Её битве. По Её БУДУЩЕЙ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЕ!
Дальше, княжна уже самостоятельно распоряжалась, объявив тысячникам амазонок о своём принятом решении по окончательному отстранению Тары из Сенка от власти и командования экспедиционным корпусом.
– Властью, данной мне Советом Матерей, я отстраняю Тару из Сенка от управления войсками во время предстоящей битвы. Чтоб не мешала, – насмешливо глядя на бледную от бешенства Тару и мрачных амазонок, объявила она.
И, оглянувшись на настороженно замерших у неё за спиной полностью вооружённых рыцарей в полном рыцарском доспехе, надменно добавила:
– Эту битву проведу я, и проведу так, как посчитаю нужным. Без всяческих советчиков из кого-либо. И вы увидите истинное мастерство Подгорных князей. А сейчас, исполняйте то, что приказано, – надменно бросила она хмурым амазонкам, поворачиваясь к ним спиной, – и вы увидите, как легко мы их разобьём.
Битва.*
Битый час после того как войска обоих сторон окончательно заняли свои места, несколько тысяч лёгкой конницы амазонок вертелось перед пешим строем закрытых глухими щитами ключевских курсантов и абсолютно безрезультатно засыпало их стрелами. То, что в этой стрельбе не было ни малейшего смысла, стало ясно с первого же залпа, когда перед строем егерей и над ними поднялась глухая, сплошная, без малейшей щели стена больших, ростовых щитов, полностью перекрывшая все возможные зоны поражения. И теперь уже под конец этого часа сами амазонки вяло постреливали по курсантам, понимая полную безсмысленность этого предприятия.
– Может быть, хватит развлекаться? – раздражённо поинтересовалась Тара у необычно довольной ходом так бездарно начавшейся битвы княжны. – Скоро у них стрелы кончатся, а эффект от стрельбы нулевой.
– Этого не может быть, – надменно процедила сквозь презрительно поджатые губы княжна. – В глубине строя у них уже наверняка полно раненых. Пусть ещё постреляют, – насмешливо бросила она. – Если уж их бывшая начальница считает, что результат их стрельбы нулевой, то пусть теперь так и стреляют, пока результата не будет.
– Через пару минут у них кончится стрелы, и им уже нечем будет стрелять, – едва сдерживая раздражение, напомнила ей Тара.
– Вот и хорошо, – довольно кивнула головой княжна. – Пусть достреливают остаток, а потом мы и ударим.
– Чем же они тогда будут обстреливать бегущего противника, – насмешливо, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться, раздражённо поинтересовалась Тара.
– Пусть воспользуются своими знаменитыми арканами, – усмехнулась княжна. – Нам как раз потребуются пленные для развлечения.
– Это свои то колья ты называешь развлечением? – неожиданно раздался из-за спины Тары угрюмый голос какой-то из амазонок.
– Я не нуждаюсь ни в чьих советах, – зло бросила куда-то за спину Тары княжна. – И поступлю так, как сочту нужным, а вам, во избежание неприятностей с вашим Советом, советую подчиняться, а не рассуждать.
– Ну, ну, – угрюмо буркнул кто-то из амазонок, стоящих возле молчаливой Тары. – Посмотрим, что за дерьмо у тебя выйдет.
Княжна, бросив в сторону молчащей с угрюмым видом Тары злой, косой взгляд, больше не стала комментировать происходящее, а сосредоточилась на наблюдении за разворачивающейся перед ними битвой, обещающей принести ей славу Великого Полководца. Полководца, разгромившего это, хоть и сиволапое мужичьё, но всё равно разгромившее. Ну а потом уже можно будет представить это Великой Победой и присвоить себе славы не меньше, чем у всех её предков. Сладостные мысли о грядущем триумфе невольно кружили ей голову.
Как Тара и предсказала, у амазонок скоро кончились стрелы и теперь они носились перед неподвижным строем курсантов, вяло размахивая своими арканами, и пытаясь безуспешно выдернуть кого-нибудь из плотного строя.
И раз за разом всё больше и больше мрачнеющая Тара наблюдала как неосторожно приблизившиеся на дистанцию арбалетного выстрела, амазонки безвольными куклами валились с лошадей, всё больше и больше подтверждая недавно полученные Тарой сведения о необычной меткости стрелков противостоящего им войска.
И со всё большим и большим ужасом она понимала что стрелков там оказалось необычно много. Намного больше того, на что они первоначально, даже в самых смелых планах рассчитывали. И всего этого словно бы не видела княжна, словно ослепла.
Как и следовало ожидать, ничего из этой безтолковой стрельбы не получалось.
– Ну всё, – раздражённо заметила княжна, наблюдая за очередной безуспешной попыткой выдернуть кого-то из строя, – с меня хватит. Вы так до самого вечера можете развлекаться, а у меня скоро обед со свитой. Холопы кабанчика завалили, и если вы так и будете телепаться, то он раз десять остыть успеет.
– Выступаем! – грозно прокричала она куда-то себе за спину, где толпилась её свита.
Тягучий, далеко разнёсшийся по округе рёв боевого рыцарского рога казалось словно сломал что-то в мироздании. За спиной княжны буквально стронулась с места лавина.
Дождавшись, когда тяжёлая баронская конница начнёт своё неспешное, грозное, неостановимое движение, княжна повернулась к Таре и насмешливым голосом, с лёгким оттенком покровительственного презрения в голосе проговорила:
– А сейчас, дорогая Тара, – подпустила она яду в свой серебристый голосок, – вы, наконец-то, увидите, что такое таранный удар могучего броневого кулака баронской конницы. Это вам не ваше скаканье козлом перед пешим противником. Это удар, так удар. Ничто перед ним не устоит, никакие холопы, даже вооружённые коваными железками.
Увлёкшиеся увлекательным развлечением со стрельбой, молодые амазонки слишком поздно заметили разогнавшийся таранный удар бронированной конницы и только чудом, в последний момент смогли выскользнуть из-под него, россыпью брызнув в обе стороны от несущейся на них неудержимым потоком стальной лавины и смешав весь свой строй.
Тяжёлый, сплочённый бронированный кулак, сверкающий ярко начищенными доспехами и брызгая во все стороны бликами солнечных зайчиков с кончиков низко опущенных тяжёлых рыцарских копий, как вдруг… До того монолитный строй курсантов вдруг мгновенно рассыпался, и разом подался вперёд и назад на несколько шагов, странно раздавшись во все стороны.
