Текст книги "Операция "Бешеные лошади" (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 52 страниц)
Сидор в восторге закатил к потолку глаза, показывая тем самым своё истинное отношение к их умению.
– А эти Корнеевские копья с ложками, – покачал он неверяще головой. – С двухсот метров навылет пробивают любой рыцарский доспех.
– Мне уже рыцарей жалко, – гадко ухмыльнулся он.
– Умеет Корней учить, Паша, ничего не скажешь.
– Да ты и сам на своей шкуре этой зимой испытал, – весело хлопнул Сидор того ещё раз по плечу.
Глава 15 Озёрный край
Дорога туда. *
Несколько дней в вонючем трюме перегруженного сверх всякой меры ушкуя, с сидящими на головах друг друга людьми, вместе с лошадью, не самое прекрасное место, чтобы с комфортом провести внезапно выпавшее свободное время. А наличие у себя над головой брюха собственного жеребца, под которым только и было свободного места чтобы протянуть ноги в битком забитом людьми трюме, без малейшей возможности подняться на палубу, и с большой вероятностью переломать лошадиными копытами собственные… ноги…
В общем, как не раз потом вспоминал Димон, это были не самые прекрасные дни в его жизни. Спать под угрозой того, что тебе собственная же лошадь может наступить копытом на голову или на какие другие важные части твоего тела – не самое лучшее в жизни время. Ну а учитывая вполне конкретные физиологические особенности строения организма животного, спать, когда на тебя могут вывалить кучу каштанов, проще говоря дерьма, или ещё чего подобного, но жидкого, – не самое большое удовольствие.
Короче. Всё время, пока Димон плыл вместе с Сидором на ушкуе, он практически не спал. И когда поздней ночью, в темноте его вместе с конём выгрузили на правый берег Лонгары, в районе, где он должен был встретиться с ожидающей его возле старого, брошенного города группой Ведуна, Димон от счастья чуть ли не прыгал.
Судя же по тому, как со второй Пашиной лодьи быстро вместе с лошадьми выгружался посланный вместе с ним десяток специально тренированных егерей с Ягодного острова, те испытывали не менее горячие чувства.
– Никогда больше не поддамся на твою провокацию, – сердито шипел в темноте рассерженный Димон, прощаясь с Сидором. – Такое дело затеяли, а делаем всё как-то через жо…у. Тяп, ляп и перед каким-то другим "архи важным делом". Как будто нельзя было немного подождать и отправить меня с ребятами на какой-нибудь другой лодье, а то и подождал бы с этим походом, пока ты не вернёшься. Вместе бы и сходили. Только вдвоём, без этого хвоста, – сердито покосился он в сторону донёсшихся из ночи чьих-то глухих голосов.
– Не бухти, – прошипел рассерженной кошкой Сидор. – Нельзя было иначе, и ты сам это знаешь.
Сидор был не менее злой. Они битых три часа проторчали здесь на старой пристани, фактически у всех на виду, пока не нашли на берегу место где их ждали ведуновские люди. Те, видите ли перепутали причал.
Бред! Как будто он не был здесь один такой. Один разъединственный. Другого в округе просто не было! Но этот козёл их Старший, упорно твердил что они не должны были приближаться близко к реке. Мол, им запретили. И Сидор с Димоном должны были сами их найти здесь в густых береговых зарослях.
В общем, всё в точности до наоборот как договаривались.
И с таким козлом, Димону приходилось идти на крайне опасное дело.
Это не было good.
– Ты потерпи чуток, – Сидор обречённо вздохнул.
Вся эта эпопея с внезапной доставкой ещё одной, дополнительной партии гигантских раков в Империю ему категорически не нравилась. Что-то во всём этом было неправильное. Но вот что, он пока не разобрался. Оттого наверное и пребывал сейчас в состоянии перманентного раздражения.
– И пока нас не будет, сгоняй быстренько до жемчужниц, как с Ведуном и договаривались. Проверь, всё ли там на месте. А то он жаловался что по нашим описаниям ни он, ни его люди ничего там не нашли. Лично, мол, искал, да не один – голяк полный. А собрать такую экспедицию за раками, больших денег стоит.
– Надеялся нашими жемчужницами компенсировать свои траты, а не получилось.
Поневоле в голосе Сидора проскочила нотка удовлетворения, которую если кто и мог заметить, то лишь давно знавший его Димон. Тот молча, оценивающе посмотрел в глаза Сидора. Похоже они оба думали в одном ключе. Миссию по поиску жемчужниц, что навязал им Ведун, вроде как незначительную и параллельную с экспедицией за так нужными ящерам раками, следовало провалить.
Дали один раз слабину, сказали посторонним, тому самому Ведуну, где они нашли бродяжьи жемчужницы, так теперь огребли по полной. Им навязывают чуть ли не финансовую ответственность за свои слова. Мол, сказали что там есть жемчуг, так теперь подтверждайте. А нет, так платите отступного, что ввели народ в заблуждение.
Как бы так получается, что они виновны в том, что ничего там нет. И теперь, этой экспедицией, кстати, частично профинансированной за их счёт, они, мол, исправляют собственную недоработку.
Такой подход категорически не нравился ни Сидору, ни Димону.
– Может, всё-таки случится чудо и ты найдёшь там хоть что-нибудь, – Сидор непроизвольно недовольно поморщился. С гораздо большим удовольствием он сказал бы сейчас нечто диаметрально противоположное. – Да и нам бы пара, другая рюкзачков речного жемчуга сейчас бы совсем не помешала.
– Ага – глубокомысленно хмыкнул Димон. Что надо делать он уже понял. – Когда всякая зараза, что Ведун, что разные иные знает где мы добыли жемчуг, будет он там нас ждать. Как же! Жди!
– Кончается, – тяжело и обречённо проговорил Сидор. На замечание Димона он только покосился. – Прям совковыми лопатами последнее время из предпоследнего рюкзака выгребаем, а приход от всех наших прожектов что-то не особо велик. Тянется таким жиденьким ручейком, что порой от ярости взвыть хочется. Расходы никак не перекрываются. А покупка лошадей, боюсь такую брешь в нашем бюджете пробьёт, – тяжело вздохнул он. – И чёрт меня дёрнул пообещать фон Гарсу равную стоимость лошадей, – пожаловался Сидор. – Боюсь сейчас даже ехать туда. Вдруг мои подозрения подтвердятся?
Так что, Димон, на тебя смотрит вся страна! Дерзай! И без жемчуга обратно не возвращайся, а то нам всем будет хреново. Скоро совсем свободные оборотные средства кончатся и придётся по примеру других в долги залезать. К Машке, в кредиты её банка. А этого не хотелось бы. Сам знаешь какие у этих Кидаловых там проценты. Грабёж! Даже по блату!
Обречённо вздохнув, Димон несильно хлопнул его по плечу:
– Ладно! Езжай!
Езжай за своими лошадками, – повторил он с тяжёлым вздохом. – А я уж тут без тебя разберусь. Посмотрим, куда оно делось, наше прошлогоднее богатьство.
За разговором, выгрузился последний егерь со своей лошадью и окончательно со всеми попрощавшись, отряд Димона скрылся в надвигающихся сумерках.
В том что высадка прошла успешно, у Сидора не было ни малейшей уверенности. Даже несмотря на столь позднее время, чуть ли не середина ночи, в изобилии сновавшие вверх и вниз по реке самые разнообразные суда и амазонок, и многих других, не оставляли в том ни малейшей уверенности. Не было никакой гарантии того, что кто-нибудь чужой не заметил пары незнакомых ушкуев, на короткое время в ночи остановившихся возле устья какой-то безымянной речки, возле руин старого, давно брошенного всеми города.
Даже сам факт остановки возле никому не нужных развалин, уже сам по себе мог бы послужить достаточной причиной для повышенного внимания к месту их высадки.
С тяжёлым сердцем, Сидор распрощался с Димоном и быстро двинулся дальше, вниз по реке, надеясь, что их краткая остановка не привлекла к высадившейся группе стороннего внимания.
С этими людьми, что ушли сейчас вместе с Димоном, расставаться ему было особенно тяжело. То что этот десяток сейчас отправлялся за раками в Озёрный край Правобережья, фактически ставило здоровущий, жирный, толстый крест на всём их предприятии по Пашиной серебряной шахте.
Фактически тем самым они окончательно соглашались с тем, что по крайней мере этим летом ни за каким серебром, никуда они не поедут. И вся их серебряная программа на это лето провалилась.
Где-то в отряде Паши, или среди недавно нанятых ими людей был предатель, регулярно стучавший на сторону, и рисковать богатейшей шахтой, отправляясь туда, было настоящим преступлением.
А в том что предатель есть, уже давно ни у кого из них не было ни малейшего сомнения. Уж слишком часто последнее время сталкивались они с результатом чужого тайного вмешательства в собственные дела.
Честно говоря, если бы не тяжёлые обязательства перед ящерами, чётко обрисованные Ведуном при последней их встрече, ни Сидор, ни тем более Димон, который чем дальше, тем всё более яростно выступал против навязанного им союза с ящерами, ни за что не стали бы отрываться на этот поход от массы своих собственных дел. Да и не верили они оба в то, что можно найти пропавшую бродяжью жемчужницу.
Ещё по первому разу они оба прекрасно помнили насколько умело и ловко маскируются и мимикрируют жемчужные раковины на дне озёрных проток. Можно было пройти буквально в одном шаге от жемчужницы и не распознать её среди колышущихся на дне водорослей.
Да и такого числа разнообразных стариц, ключей, ручьёв, болотин, речушек и прочих разных межозёрных проток, как в том Озёрном крае, они никогда в жизни ещё не встречали. И если у них и была в чём твёрдая уверенность, так это в том, что просто так бродячие жемчужницы никому в руки не дадутся. Недаром же все, кому они рассказывали свою историю с жемчугом, воспринимали их рассказ как одну из сказок Шехерезады из "Тысячи и одной ночи".
Димон на Правобережье. *
Была ещё одна веская причина, по которой они не хотели туда идти. Непонятная, нагловато-назойливая настойчивость Ведуна, буквально силой вынудившего их согласиться на участие в этой дурной, совсем не нужной их компании экспедиции, вызывала серьёзную настороженность. Непонятно было зачем ему это надо. Зачем ему такая забота об интересах ящеров.
Но замыленная общим фоном доброжелательного вроде бы к ним отношения, эта непонятка как-то незаметно проскочила мимо сознания что Димона, что Сидора. И лишь потом, по мере осознания что они творят, начало постепенно приходить понимание того, что всё это довольно странно. Понимание и раздражение. Ведун явно вёл какую-то свою политическую игру, в которой они все, вся их компания, вполне вероятно были простые проходные пешки.
Может по этой, а может и ещё по какой причине, но отправляться совсем одним в Озёрный край, Сидор с Димоном отказались категорически, оба, вытребовав с Ведуна согласие на участие в планируемой экспедиции за раками десятка особым образом подготовленных Корнеем егерей, из числа прошедших полную егерскую подготовку на Ягодном острове.
Впрочем, согласие это было чисто формальным, поскольку, во-первых, кто он был такой, чтобы его ещё спрашивать. Это ему надо, не им. А во-вторых, никто из них туда бы один, да ещё в качестве проводника, просто бы не пошёл.
Да и было у Сидора какое-то нехорошее предчувствие по поводу всей этой затеи. Не верил он в её успех. Уж больно много людей было уже в курсе происходящего, и слишком много вокруг говорилось о дорогом, самородном жемчуге. И не имея никакой защиты лично верных тебе людей, соваться в предприятие с большими деньгами…
Это была даже не глупость, это было нечто похуже. Головотяпство!
Где большие деньги, там следовало ждать большой грязи. А ввязываться в местные политические разборки, ни Сидор, ни Димон совершенно не желали. И тем более не желали подставлять под них собственные шеи.
Регулярно попадавшиеся им прошлым летом там по дороге большие группы вооружённых до зубов ящеров и амазонок, как-то не вызывали ни малейшего желания посещать те дальние края.
Однако, убеждение Ведуна что ящерам надо помочь, как те помогли им с арбалетами, всё-таки вынуждало их отправляться в эту дурную экспедицию. И важно было как можно скорее добыть и привезти в город большую партию гигантских живых раков, чтобы повторно послать ящеровой Императрице в подарок. Очень уж они той понравились. И судя по тем намёкам, дословно доведённых до Сидора с Димоном имперским курьером, обязательность повторной посылки даже не подразумевалась, а обязывалась.
Иначе у всех трёх новеньких ящеровых клановых Глав возможно было возникновение в Империи весьма серьёзных проблем в очень скором будущем. Слишком уж многие в столице Империи заинтересовались этим гастрономическим чудом. И их кланам надо было соответствовать положению.
Слушая же эти претензии, что Сидор, что Димон, чем дальше, тем всё больше и больше задавались себе вопросом: "А нахрена тогда быть Главой такого клана, который только и делает, что соответствует каким-то очередным, всё более и более извращённым законам Империи.
Как Димон понял из разговора с тем курьером, обычай посылки Императрице подарков возник совсем недавно. Раньше ничего подобного не было. Высокий Холм в столице лишь уведомляли о случившемся, и то, далеко не в каждом случае. А последнее время всё больше выходило так, что Главы кланов только тем и были заняты, что удовлетворяли всё более и более растущие амбиции и потребности Высокого Холма, фактического правительства Империи. То есть всё больше и больше под него прогибались.
Это очень напоминало земные реалии. И раз убравшись от одного паскудства, ни Сидор, ни Димон совершенно не желали влезать в ином мире точно в такое же.
Но пока что было не время пресекать эту сложившуюся порочную практику, хотя персонально Сидор уже был жёстко настроен пресечь её в дальнейшем. Чтобы там ему ни говорили о необходимости следовать имперским традициям, особенно таким новомодным как эта, и соответствовать общему стилю, он твёрдо знал одно: "Коготок увяз – всей птичке пропасть".
Что тот, что другой твёрдо знали одно. Раз дав малое, даже самое ничтожное, потом с тебя потребуют ещё – уже как бы "По обычаю".
Быть подобной, увязшей в чужих обязательствах птичкой, ни Сидор, ни Димон не собирались. Но пока не было сил сопротивляться, готовы были и потерпеть.
Дорога туда… *
Перед ним расстилалась просторная ковыльная степь, без конца и без края. Даже скорее лесостепь, поскольку среди всего окружающего их однообразия нет-нет да периодчески мелькали маленькие колки зелёных ращиц. Но и они не меняли общий настрой. Унылые, однообразные степные пейзажи навевали такие же унылые, однообразные мысли, возвращающиеся снова и снова назад, в то время когда всё это дерьмо началось.
За время, прошедшее после возвращения их гонцов из столицы, Димон наверное уж не один раз проклял тот день, когда повёлся на поводу у Ведуна по поводу этого рачьего деликатеса. Насколько же без него было бы сейчас проще. Зря он тогда согласился сделать широкий, красивый жест и вместо банального жемчуга, в виде откупного за свою неявку, послать в столицу Империи Ящеров специально доставленных для него группой Ведуна гигантских раков из Озёрного Края Правобережья. Да ещё в изящно отделанном аквариуме из небьющегося хрусталя, с финтифлюшками.
Выпендриться захотелось, удивить.
Удивил.
На поверку, это оказалось намного накладнее и настолько же более трудоёмко. Не говоря уж о том, что для этого дела пришлось стекловарам даже разработать особую технологию литья стекла, из которого они выдували свои гигантские хрустальные гробы, явно по недоразумению называемые некоторыми умниками аквариумами. Да и трудности, вызываемые доставкой самих этих гигантских раков даже не в Империю, а к ним в город Старый Ключ, не стоили того, чтобы с ними вообще связываться.
Но раз послав, они теперь оказались намертво привязаны к теперь уже постоянным поставкам подобного деликатеса к столу Ея Императорского Величества.
– "Кто бы мог подумать, – в очередной раз чертыхнулся про себя Димон. – Простой, разовый подарочек вдруг превратился в постоянные, обязательные поставки жутко редкого и дорогущего деликатеса.
Даже сами ящеры наши ропщут. А это верный признак, что добыча раков уже превратилась в весьма опасное мероприятие".
"Может завести у себя собственные рачьи пруды? На месте болота перед Долиной?
Нет уж! Сидора подвину в его Большом мельничном пруду. Пусть теперь там выращивает раков.
Вместо рыбы!
Обещался! Так вот пусть и поработает".
Заинтересовавшись неожиданно пришедшей в голову мыслью, Димон сразу же повеселел. Вешать себе на шею новое дело, связанное с организацией теперь ещё и рачьей фермы, для него было слишком. У Димона и так времени не хватало на все возикавшие постоянно проблемы. И в его Долине, и вообще…
А тут ещё незнакомое, непривычное дело… Это было уж чересчур, решил он для себя. Хотя в прошлой, московской жизни не раз мечтал о том, как заведёт у себя на даче персональный пруд с персональными раками, настолько он любил этот красный, варёный деликатес.
Неожиданно всплывший у него в голове образ гигантского рака, живущего на болоте возле Долины или в Большом мельничном пруду на Быстринке, и хватающего Сидора за задницу, когда тот шёл купаться, на какой-то миг даже развеселил его. Только представив, как они со своими здоровущими клешнями будут охранять проход по болоту или цепляться за филейную часть Сидора, Димон тут же пришёл в самое радужное и благодушное расположение духа.
Он сразу повеселел, и унылая побитая жарой жёлтая степь вокруг тут же расцвела новыми, яркими красками. Даже не смотря на то, что долгая, выматывающая однообразием дорога, вот уже который день тянущаяся однообразно по лесостепи, страшно вымотала его.
Димон заметил впереди неосторожно приблизившегося к нему командира приданного им Ведуном отряда сопровождения, и ему тут же захотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Это было иррациональное, но непреодолимо-сильное, неуправляемое чувство.
– Раз вы с собой лошадей пригнали, то что, не могли взять и на нашу долю? – тут же сварливым голосом затронул он неизменную последние дни тему. – Нам бы не пришлось так в трюме корячиться.
Каждый раз, встретив взглядом высокую, нескладную фигуру командира ведуновского отряда, Димон испытывал всё большее и большее раздражение, прорывавшееся одним и тем же ядовитым вопросом.
Не нравился тот ему. А своим ощущениям, особенно связанным с людьми, Димон верил на все сто процентов. Да и раздражённый последнее время долгой, тягостной дорогой и сложившимися вокруг этого похода общими непонятками, он вообще цеплялся к командиру приданной им группы по всякому пустяшному поводу.
Вот и теперь, едва заметив его, он тут же принялся с тупым, глуповатым видом ныть, стараясь вывести того из равновесия и тем вызвать невольно на откровенность. Потому как в заявленную Ведуном цель экспедиции – помощь их группе с добычей гигантских раков и поставку их в Империю, а параллельно, если будет свободное время и никто не будет отвлекать, то поиск и уточнение места расположения бродяжьих жемчужниц, он не верил теперь абсолютно.
То, что Ведут в этом походе ведёт какие-то свои, непонятные им игры становилось всё более очевидно. И что цели его могут совсем не совпадать с заявленными для них с Сидором уже не вызывало у него ни малейшего сомнения.
Нечто подобное они с Сидором с самого начала и подозревали, незаметно поймав Ведуна на повышенном интересе ко всяким странностям в том крае, проявленном им во время их рассказа о приключениях в Озёрном крае.
А раз так, раз что-то было непонятно, то Димон сразу становился злым и раздражительным, готовым влезть в любую свару, лишь бы добиться ясности и понимания.
– Ну так ты не ответил, – снова насел он на ничего не ответившего ему Старшого. – И что у тебя за имя такое, – раздражённо взорвался Димон. – Старшой, Словно собачья кличка.
У тебя нормальное, человеческое имя есть?
– Павел. Павел Витальевич Седов.
Доволен?
– Павел? – удивлённо повернулся к нему Димон. – Серьёзно?
Ну ни фига себе? Ещё один Павел. Уже третий.
Есть Пашка-ушкуйник, есть Пашка – зам Корнея по школе, муж Дашки, Машиной секретарши. А тут ещё один Пашка выискался, – усмехнулся Димон, – Ведуновский зам. Похоже, имя Павел в этих землях довольно распространённое, – недовольно буркнул он.
– Я не зам, – раздражённо огрызнулся Старшой. – Я сам по себе. И в этой должности временно, только на время этого похода.
– М-да? – задумчиво посмотрел на него Димон. – Странно. А Ведун ничего такого мне не говорил. Сказал, что будут все свои.
– А я кто по твоему, чужой? – возмущённо уставился на него Старшой.
Димон неожиданно поймал себя на мысли что верит ему. Старшой явно не понимал что не так.
– И потом, замена произошла в самый последний момент, когда группа уже отправлялась, а бывший начальник группы Данила Кудрявый случайно сломал ногу. Пришлось на ходу всё переформировывать.
– Вот так взял и сломал? – поднял удивленно правую бровь Димон, мгновенно настораживаясь. – Случайно?
– Не вот так, а когда с коня упал. Лошадь взбесилась, он упал и ногу сломал. Правда не сразу, – тут же поправился Старшой, – а потом, когда его санитары везли в лазарет.
Проклятые неумехи, – раздражённо выругался Старшой. – Не могли ушибленного человека нормально до лазарета довести. Ещё раз, уже с носилок уронили,
Пьяные были, – недовольно пояснил он на удивлённый взгляд Димона. – Когда везли в лазарет нечаянно уронили и то ли ногу носилками неудачно придавили, то ли лошадь копытом наступила, я не выяснял. В общем тогда-то ему ногу нечаянно и сломали.
А может и не сломали, – вдруг задумался он. – Может просто отдавили, – в глазах его, задумчиво глядящх на Димона был самый искренний, неподдельный интерес.
– "Идиот, – удивлённо подумал Димон, неверяще глядя на него. – Он что, совсем тупой? Это всё, что его интересует?"
– Там у них ничего не поймёшь, – продолжал с самодовольным видом вещать Старшой. – Бормочут что-то каждый своё. А-а! – раздражённо отмахнулся он от всё более и более внимательно слушающего его Димона. – В результате, вместо этого гонористого придурка с его группой, теперь я тащусь в эту вашу дыру, кормить комаров и бегать от амазонок наперегонки с дикими ящерами. Да ещё со сборной солянкой из случайных людей, вместо настоящей боевой группы Кудрявого, которая отказалась отправляться на задание со случайным командиром. Со мной, то есть, – раздражённо чуть ли не прорычал Старшой.
Единственное что мне от них досталось – лишь четыре фургона с лошадьми. Да и то лишь потому что они уже были здесь, на Правобережье. Будь иначе, пришлось бы мне самому заниматься доставкой других фургонов сюда, – недовольно проворчал он. – А это какой-же геморрой.
– "Что-то мне это не нравится", – Димон молча отъехал он раздражённого, брыжжущего слюной, сердитого Старшого, продолжавшего что-то и дальше рассерженное вещать уже ни к кому конкретно не обращаясь.
Интерес к нему у Димона враз пропал.
Всё ему стало ясно. Они были смертники. Их группа не должна была вернуться. Не верил он в такие совпадения. Уж слишком личность старшего ведуновской группы была неподходящая. Да и случайно, ноги накануне такой важной экспедиции не ломаются, и ни лошадьми, ни санитарами потом не оттаптываются. Тем более не сразу, а повторно. Не получилось с падением, так преднамеренно потом сломали.
Да и не посылают группы со случайно подобранными людьми на столь ответственное и важное мероприятие. В ТАКУЮ ВАЖНУЮ экспедицию!
Что всё это так, Димон ни минуты не сомневался. Во что, во что, а в собственные предчувствия он верил безусловно. Тем более что они ещё никогда его не подводили. Вот и теперь ему надо было решить, как себя вести. И в первую очередь надо было решить что делать с Ведуновской группой. На кого из них можно было положиться, а кого и следовало нейтрализовать.
В то что внутри этой сборной солянки из случайных людей нет казачка засланного, приставленного за ними наблюдать, причём неизвестно с какими целями, он не верил абсолютно.
Причём и формы нейтрализации в данном случае, он допускал самые разнообразные. Свою шкуру он любил и берёг, и готов был защищать её любыми средствами и любым способом.
Негромко насвистывая какой-то пустой весёлый мотивчик, отчаянно фальшивя, Димон с внешне совершенно равнодушным видом подъехал к старшему своего десятка Витьку, и негромко, так что его мог слышать только десятник, весело улыбаясь, тихо приказал:
– Слушай Витёк приказ.
Ночью спать вполглаза. За ведуновской группой следить в оба глаза. Обо всех странностях в их поведении докладывать немедленно. О любых, самых незначительных изменениях в маршруте докладывать незамедлительно. Вплоть до того, что если у кого из них окажется пуговица не так пришита – доложить. Гадить один пошёл за кусты проследить. Пропал с глаз – найти. Ясно?
– Думаешь….
– Витя! Я не думаю! Я знаю! Нас будут убивать. Когда и как пока не скажу, не знаю. Но будут обязательно. Или те же амазонки, или местные ящеры.
Группа Ведуна обречена и не должна вернуться. И мы вместе с ней.
– Ты хочешь сказать…, – недоверчиво посмотрел на него Витёк.
– Да, – жёстко отрезал Димон. – Кто-то в их группе должен держать всё на контроле.
Кто-то один, не более. Больше просто не надо. Вопрос – кто?
Старшой их отпадает – глуп. Прямой как рельса и такой же тупой. Проболтался о таком, о чём должен был молчать наглухо.
Зам его, Игорёк Цепкович? Не знаю, не знаю. Простоват что-то. Хотя, мутный он какой-то. Вполне может быть кто-то другой из основного состава группы, такой же как и Игорёня, невзрачный. Некая тёмная лошадка. Но кто? Сейчас не определишь.
А может я неправ, и нет никого, – задумчиво пробормотал Димон. – Могли просто стукнуть амазонкам, что некая группа рыскает вблизи их границ на ничейных территориях. Ищут что-то интересное. Они и сунутся полюбопытствовать, что эти ребятушки тут делают, зачем пришли.
А там, глядишь, и безпокоиться больше не о ком будет. Разъезды то у них – самое малое полусотня стрелков.
Нам за глаза хватит, – сразу помрачнев, хмуро буркнул он. – Мало нас.
Но пока что нас проносит.
Пока что мы внимания к себе ничем не привлекаем, слишком уж издалека подобны всем здешним жителям. А близко мы ни с кем пока не пересекались. И дальше постараемся так же, не пересекаться. Так что, думаю, можем и проскочить.
Если нас будут брать, то только на обратной дороге, – задумчиво проговорил Димон. – Амазонок должны были чем-то серьёзным заинтересоватьА чем можно заинтересовать таких прагматичных девиц?
Или жемчугом, или раками в таких дорогущих стеклянных гробах. Или ещё чем, – задумчиво пробормотал он, так что плохо расслышавший десятник наклонился к нему, чтоб лучше слышать.
Представляешь? – повернулся Димон к нему. – Это какие же деньги! Да одни только стеклянные, небьющиеся чаны с завинчивающимися плотными крышками, это само по себе огромная ценность. А целый фургон с такими здоровущими раками, как мы хотим добыть, да ещё живыми… Так это…, – замялся он, – вообще цена бешеная! – невнятно пробормотал он себе под нос. – За все разумные рамки зашкаливает. Так что, вполне могли просто слить информацию, чтоб нас на обратном пути перехватили.
– И отдать чужим такие огромные деньги, целых три фургона с жемчугом? – недоверчиво улыбнулся десятник. – Не смеши меня.
– Значит, – прищурился задумчиво Димон, – они уверены что жемчуга там нет… Раки есть, а вот жемчуга нет.
Так что…, – Димон внимательно посмотрел в глаза едущего рядом десятника. – Брать нас будут на обратном пути. Чтоб не возиться с поиском и ловлей раков. Только вот где?
Но до этого времени можно ни о чём не беспокоиться, – ухмыльнулся он.
И вот теперь многое становится понятно, – повернулся он к десятнику. – Понятно с чего эта степь, ранее такая оживлённая, как вымерла. Ни одна зараза навстречу не попалась. Ни следочка.
Западню готовят, – Димон расплылся в радостной улыбке. – Отлично! Посмотрим чья возьмёт.
Вечером, сидя возле маленького, скрытого в лощине костерка, на котором булькал густой, наваристый мясной кулеш, он снова вернулся мыслями к прошедшему дню. Одна и таже мысль всё не двала ему покоя. Против кого была построена эта ловушка. Против них, или против Ведуна.
Димон был не маленький мальчик и прекрасно понимал что они, связавшись с Ведуном, сунулись в самую гущу местной политики. И это только Сидор, со своим наивным представлением об отношениях между людьми, мог подумать что Ведун с ними просто так дружит. Димон же был абсолютно уверен, что Ведуну от них что-то надо. Что-то очень серьёзное.
И чем дальше, тем всё больше и больше он склонялся к этой мысли. Недаром же он и жену Сидору подсунул. Именно ему, потому как был абсолютно уверен что Маня костьми ляжет, а постарается его женить, поскольку это была её давнишняя мечта. Женить Сидора, чтоб тот остепенился.
И наверняка ведь подсунет такую, в которую Сидор обязательно влюбится. Ведун был хороший психолог, и мог легко рассчитать какой фенотип женщины тому понравится.
И ещё одним из подтверждений его мыслей была история с ящеровыми цепочками. О которых Ведун всё оказывается знал, но ни слова им не сказал. А потом всячески нахваливал их вынужденное решение принять на себя обязанности Глав ящеровых кланов.
– "Так против кого же операция будет проводиться? – вернулся он мыслями к проблеме. – Против нас, или против Ведуна? А может зайдём с другого боку. Может Сидор – главная мишень?
А что? Он на виду. В каждой бочке затычка. Да и в поход этот на правый берег должен был первоначально идти он. Так и Ведун первоначально считал и к этому готовился. Так и сказать у себя мог. А то, что вместо Сидора пошёл я, так это чистая случайность. Как-то свалилось всё в одну кучу, вот и пришлось разом всё разгребать, а не попеременно. Так я здесь и оказался.
Знали ли у Ведуна о смене проводника?
Нет! – с сожалением вынужден был признаться сам себе Димон. – Кроме его самого – не знал никто.
А раз не знали, то это и вполне могла быть операция лично против Сидора.
Голова пухнет, – мрачно подумал он. – Столько целей. Поди угадай.
Может всё ещё проще. Цель – просто срыв всей этой операции, и тем самым нанести удар по Ведуну, как не обеспечившему успешное проведение и срыв столь важного задания. Борьба за власть внутри самого Левобережного Совета? Устранение влиятельного конкурента чужими руками?
А Сидор у нас что, – с лёгкой грустью подумал Димон, – Великая Цаца? Какое до него дело амазонкам? Нафиг он им сдался? Опять возвращаемся к фургонам. Зачем они нам? Что в них собираются везти?
Неужели, действительно они запланировали добыть здесь целых три здоровущих фургона жемчуга? А то и все четыре? Да нет! Не может такого быть! Бред какой-то".
В то, что в этих фургонах действительно собирались везти добытый на озёрах жемчуг, он долго не мог поверить.
И даже огромное количество крепких шёлковых мешков, обнаруженных им на другой день на дне одного из фургонов, не убедило по началу его недоверчивую натуру.
