сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)
Тецкатлипока и Кецалькоатль словно бы перестали замечать друг друга.
Пернатый Змей сидел, подвернув под себя ноги, и покуривал длинную трубку, из которой вились клубы багряного дыма со странным кисло-сладким ароматом.
Князь Ночи развалился напротив, положив голову на колени юной богини, прекрасной, как утро не море. Лицо ее, бесподобно-правильное, нежное, обрамляли шоколадные пряди, сплетенные в две тугие косы, над высоким золотистым челом вздымалась диадема из белоснежных перьев кецаля. Наряд ее состоял из живых цветов и бабочек, что перепархивали с места на место беззастенчиво являя взору ее безупречные формы. Тецкатлипока смотрел на нее снизу вверх, рассеянно отгоняя трепещущих крылышками насекомых, что по ошибке пытались примоститься на его лице.
Она что-то рассказывала старой нагой женщине с ярко-желтым лицом и костяным серпом, продетым в нос. Обе то и дело взрывались хохотом, отчего огромные груди голой богини колыхались, будя в Даньке, неподобающие моменту желания.
Напротив, в огромной золотой чаше, сидела строгая молодая богиня. Вокруг нее пузырилась кристально-прозрачная вода. Бело-голубые ленты, ниспадающие с головы богини, окунаясь в нее, превращались в цветочные лепестки, которые плыли по поверхности, и, соприкоснувшись с краями сосуда оборачивались живыми человеческими сердцами.
Сердца эти пульсировали, выталкивая вверх струи воды, подобно фонтану из тифозного бреда.
Еще один, довольно пожилой на вид мужчина, словно бы наслаждался лившимся с неба жаром. Лицо его было наполовину красным, наполовину черным, во всклокоченной седой гриве красовались две длинные тростинки, концы которых курились синеватым дымком. Раскидав носком мокасина крупные камни, он с силой вогнал в землю край заостренного щита, после чего уселся на него, и достал длинную черную трубку. Набив ее табаком, он дунул в чашечку, отчего табак тут же затлел.
Бог с наслаждением затянулся, выпустив вверх струю дыма. В воздухе сильно запахло горелой плотью, Тлалок – так звали этого солидного бога, замер, наслаждаясь.
Был и еще один неприятный субъект, одним своим видом наводивший тоску даже на одеревеневший теперь мозг Даньки – это был крайне худой бог, почти скелет, с мертвенно-бледной кожей, и черными кругами краски вокруг темных провалов глаз.
Жидкий пучок волос украшали несколько длинных перьев. Кожаная одежда была кое-где тронута разводами плесени, из складок его одежды все время сыпалась какая-то шелуха и мусор. Данила следил, как он устраивался неподалеку от прекрасной пары Тецкатлипоки и Шочикецаль.
Он уселся чуть позади и украдкой дотрагивался до живого наряда юной красавицы. От его прикосновения бабочки переставали трепетать крылышками, и падали, кружась как сорванные ветром лепестки. Бледный бог широко склабился, становясь еще больше похожим на иссохшую мумию. Тецкатлипока, заметив эти проделки, подмигнул ему и сказал:
- Миктлантекутли, нельзя же так любить свою профессию!
- Это не профессия, а призвание, Князь, а люблю я твою жену, давно и безответно, ты же знаешь!
Боги засмеялись, переглядываясь, как делают люди, смеясь над чем-то давно известным. Красавица Шочикецаль фыркнула и стряхнула со своих колен голову Тецкатлипоки, тот принялся шутливо умолять о прощении, целуя ее нежные пальчики.
Богиня сопротивлялась, и капли крови, срываясь с рукавов Князя Ночи, падали на ее нежную кожу. Бабочки сейчас же погружали в нее свои хоботки и принимались жадно сосать, дергая пушистыми брюшками.
Данила снова почувствовал иррациональность происходящего и прикрыл глаза, стараясь убедить себя в том, что он сейчас проснется у себя в кровати. Он так остро этого желал, что на секунду на него словно бы повеяло прохладой, показалось что он слышит отдаленное гудение и приглушенные, точно идущие через слой ваты голоса:
-… какого хрена ты это вообще сделал, так бы скрутили!
- А откуда мне было знать, что он такой нежный! Я вообще…
- Он же психиатр! Держи жгут, стервец, возись теперь тут!
Земля подпрыгнула заходясь тяжким стоном, Данила распахнул глаза.
========== Часть 9 ==========
Сознание вернулось резко. Одним мощным толчком оно вынырнуло из забытья, прихватив с собой бессвязные и туманные обрывки, то-ли сна, то-ли бреда.
Однако, мое «я» тут же скомкало их, отбросив за ненадобностью весь этот цветной мусор. Монотонно гудела голова и «летали вертолеты» создавая эффект вертящегося вокруг мира. Само по себе - интересное состояние, от которого можно было бы получить удовольствие, если бы моя внутренняя эскадрилья, то и дело не срывались в пике, скручивая в тугой жгут все нутро.
Но, несмотря на все это, было не так уж плохо.
Работа не требовала срочного присутствия. Можно еще поваляться, постепенно приходя в себя, принять ванну и выпить чашечку кофе… Я улыбнулся, вспомнив следующую фразу Лёлика-Папанова.
До вечера можно переделать еще кучу полезных и приятных дел! Более того, если будет не так худо, а обычно становится сразу лучше, как только я поднимусь, можно будет переделать ВСЕ домашние дела, накопившиеся за мрачную неделю.
Надо будет повесить это несчастное зеркало, которое какой уж месяц болтается по квартире, перекочевывая его с места на место, а не висит достойно, где ему велено. И разобрать, наконец, скопившиеся у меня банки с мамиными вареньями-соленьями, ибо некоторые уже имели трехгодичное темное прошлое…
Мысль, из вялой и неповоротливой амебы, уже начала походить на свободную, быструю птицу, когда внезапно налетела на преграду, возвышающуюся в моем мозгу, подобно темному бастиону. Она заметалась, лихорадочно восстанавливая вчерашние события.
Мое «Я» панически забегало по коридорам мозга, вопя и сшибая углы, оно царапалось о факты, получая синяки и болезненные ссадины. Глаза открылись одновременно с яркой вспышкой понимания: место, где я нахожусь не только мне не знакомо, но и ощутимо далеко от дома, очень далеко!
Место, представшее пред моим взором, действительно, оказалось незнакомым. Небольшая комната с единственным окном, задернутым плотными, серебристо-серыми шторами, напоминала палату интенсивной терапии. Все находящиеся здесь приборы, кроме капельницы, методично вливавшей в меня какую-то жидкость, были совершенно незнакомы.
Тело внезапно стало ватным, сердце, что называется, «опустилось». Некоторое время, я боролся с подступающей к горлу тошнотой неизвестности. Сделав над собой усилие, я все же собрался. Выдернув иглу, я уяснил, что лекарство в капельнице не наркотик, а всего лишь безобидный «физраствор» - помощь организму в борьбе с жестоким «бодуном».
Наверное, седативное, все же, присутствовало – страх быстро улегся, заменившись острой неловкостью и стыдом. Я загрустил и подумал, что, уважаемый доктор Пламень впервые надрался до состояния «делириум тременс». Ловля чертиков в припадке белой горячки, совсем не повышала мою самооценку. Я сел на постели, уныло созерцая странную обстановку.
Комната была чужой. Как по виду, так и по ощущениям. Привычные, вроде бы, вещи, выглядели как-то слишком уж футуристично. Они просто резали мой мозг необычным, но в тоже время по военному простым дизайном. Мебель была оливковой, одного оттенка с полом, и, как будто, вырастала из него. Дверь, слегка утопленная в стену, какой-то темно-синий агрегат, похожий на системник-переросток, плавные, как у самолета, обводы кровати. На неприлично-модерновом стуле, были аккуратно сложены все мои вещи. Спустив ноги на теплый, чуть пружинящий пол, я, первым делом, проверил карманы. Ключи, документы, бумажник с деньгами. Все было на месте. «Так... Значит, все пропить не удалось, и встречи представителями власти мы счастливо избегли. Иначе бумажник был бы пуст как мозг пресловутой блондинки …» - подумал я, отчаянно пытался вспомнить события минувшего вечера. Однако, голова содержала лишь набросок, изображавший Туманный Альбион в ночную пору.
Поспешно одевшись, я включил мобильник. Телефон, не дожидаясь подтверждения запрашиваемого PIN-кода, отключился, издевательски мигнув экраном на прощание.
- Черт! Отлично! – яростно фыркнул я.
Отрубившийся телефон всегда вызывал у меня раздражение, ощущение пустоты и заброшенности. Я направился к окну.
Надо, наконец, узнать, где ж я все-таки оказался?! Я вспомнил о возмутительном поведении Водорезова, мексиканце и своем наркотическом бреде, разозлился, и, помаленьку, картина начала проясняться. Память вернулась, и кадры минувшего вечера предстали во всей своей «красе». Где же этот костлявый негодяй? Ну, доцент Водорезов, лучше бы ты мне не попадался! Хотя бы дня три! Я вспомнил о времени и заторопился.
Шторы раздвинулись легко и услужливо, как будто готовились и ждали меня.
То, что я увидел за ними, слегка меня оглушило. Вопросы и предположения тут же выстроились в длинную вереницу, точно телеграфные столбы вдоль пыльной дороги. Я тупо пялился перед собой и одно, представлялось мне, мрачнее другого.
Страх снова царапнул горло: окно отсутствовало.
Отсутствовало полностью.
Вместо него на меня смотрел огромный матовый экран. Только сейчас я обратил внимание, как странно освещается комната. Мягкий свет лился со всего потолка, как будто поверхность его была одной молочной лампой. Подходя к двери, я уже знал, чего ожидать. Она, конечно, была закрыта. Заперта, или нет - еще вопрос, но, открываться от моего толчка, она совершенно не хотела.
Ручка отсутствовала.
Равно как и петли и любая видимость замка или запора. Но это, определенно, была дверь. Руки мои скользили по гладкой поверхности и вдруг пластина двери неожиданно подалась в сторону.
Я застыл от неожиданности. И тут же глаза мои «полезли на лоб», а сердце подпрыгнуло и радостно заколотило по ребрам: в проеме стоял Сашка Смольников.
- Ну, здорово, доктор! – Сашка улыбался, но я заметил некоторое напряжение в его глазах.
- Санька, здорово! Как я рад тебя видеть! – я затряс его руку. – Санёк, мне страшно неудобно, ты меня прости, я сам не знаю, как меня угораздило! Первый раз со мной такое, ты же знаешь! – я торопился объяснить ему все и сразу, мне было неловко.
– Кстати, не думал, что в НРЦ так все здорово, интересно сколько они тут получают? Надо спросить, у меня же повышение есть по анестезиологии-реанимации… Ну что, пойдем?
- Да ты постой, Тёма, ты не торопись, - сказал Сашок, пряча глаза. Под ложечкой у меня неприятно «екнуло»: неужели я что-то натворил?! – Мы, Тёма ни в какой не в наркологии.
- А где же? – спросил я, пересохшим вмиг горлом.
- Это военная база, Артём. Мы на глубине ста метров под поверхностью почвы…
Я рассмеялся, грозя ему пальцем. Сашок взглянул так серьезно, что смех застрял у меня в глотке.
- Я знаю, это звучит сейчас дико, но очень скоро тебе все объяснят, – сказал Сашка, оглядывая меня с головы до ног. – А пока, ты просто вбери эту новость в мозги и постарайся успокоиться.
Я почувствовал что ноги предательски ослабели.
Нашарив стул, я рухнул на сидение, и вперил в Сашку обалделый взор. Сашка прошел в комнату, и дверь за ним тихо затворилась, по-змеиному зашипев. Он прошелся туда-сюда, потом остановился передо мной, заложил руки за спину и склонил голову набок.
Некоторое время он молча разглядывал меня, словно сомневаясь в моем душевном здоровье. Тут я обратил внимание на ряд деталей, которые совершенно упустил от неожиданности. Во-первых, на Саньке была странная одежда: нечто среднее между формой команды легендарного «Энтерпрайз» и не менее легендарного «Звездного Десанта».
Неопределенно-изменчивого оттенка серая рубашка с воротником-стойкой, более темные брюки, которые я сначала принял за серые джинсы, широкий кожаный ремень с матовой пряжкой «в тон». Ботинки, напоминающие высокие черные кроссовки, но безо всяких там шнурков-логотипов-фенечек.
На плечах у Сашки поблескивали два серебристо-черных знака, изображающие стилизованный глаз, точно сошедший с египетских фресок. Санек проследил мой взгляд и чуть улыбнулся:
- Небесное Око. Практически как у «вольных каменщиков». Только немножко подревнее будет. Лейтенант, старшой, я, - он ухмыльнулся
- Саш, что за хрен?!! - просто спросил я.
Он присел и дотронулся до колена, заглядывая мне в глаза:
- Помнишь, Тёмка, я тебе говорил, что я не «толкиенист», и что наши игры гораздо серьезнее? Ты еще вечно дразнился. Ну так вот, такие пироги тут, база секретная, спецвойска. Ты, щас, Тём, не напрягайся, тебе все объяснят. А я тебе одно могу сказать: я страшно рад, что тебя призвали. Я всегда знал, что ты наш человек! – он потрепал меня по коленке и поднялся. – Пойдем, ждут нас.
- Саш, я ничего не понимаю! – снова начал я.
- Все, все, пошли, будет время вопросы задавать! Я тебе по дороге расскажу.
Дверь раскрылась выпуская меня в новую реальность.
- Тут все просто, Тёмка, рассказывал Саня, пока мы продвигались оливковыми коридорами. – Мы военное подразделение, своего рода «спецназ».
Ты же у нас продвинутый, читал про всякие там тайные организации, «ящики», ну, "Икс-файлз" смотрел, «Люди в черном»… Ага? Знал, но только не верил? Ну вот, зря не верил, - сказок на пустом месте не бывает.
Тут такое дело, один закрытый институт по паранормальным явлениям взял, да и открыл особое пространство, назови его как хочешь: «четвертое измерение», «потусторонний мир», «страна сказок», «обиталище богов»… Не важно. Оно есть и все.
Мы зовем этот мир Базаар. Уж не знаю откуда повелось, так назвали. Так вот, это место еще волшебнее, чем представлялось нашим предкам. Этот мир – этакая прослойка, перекресток, куда открываются двери других миров. Че, ты лыбишься? Во дурак, не веришь до сих пор?! Ладно, не верь пока, своим глазам поверишь, никуда не денешься. Так самое интересное, что врата в другие миры – это живые твари.
Проведение туда-сюда физических объектов – это всего лишь их жизненная функция, способ питания что-ли… до конца непонятно пока. Ну ничего, скоро разберутся. Одним словом, растут там штуки такие, навроде наших деревьев и кустов и можно через них, как через дверь: раз – и в другом мире!
- И в каком же? – спросил я, обдумывая, врезать Сашке по морде, чтоб опомнился, или самому истерически захохотать?
- В далеком, – ответил Санек уклончиво. – Не в нашей звездной системе.
- О, как! – заметил я, кривая ухмылка настырно ползла на лицо.
Сашка искоса глянул на меня и болезненно сморщился.
- Ты не иронизируй, а послушай, пока я терплю! Посмотрю я потом на твою вытянутую морду, когда звездочки чужие увидишь!
От его слов, меня снова обдало неприятным холодком. Мысли в голове опять перемешались. Засосало, заныло под ложечкой: а вдруг правда? Неужели правда?!
- Так вот. Базаар не новость и не такое уж чудесное открытие. Люди веками туда наведывались, только все больше колдуны, маги всякие, шаманы, друиды, и прочие такие. Да не какие-нибудь шарлатаны доморощенные, руками помавающие, а настоящие, что называется «белая кость». Из тех, про кого никто никогда не слыхал, а если и слыхал, то только в сказках да легендах. Чтобы на Базаар попасть способности нужны природные, ну или знания огромные, а скорее и то и другое. Главное войти, а там уж древи проведут куда изволите. Древи – это те самые, что на Базааре растут, древи – двери, древа - подходящее название.
Я снова хмыкнул.
- Да они и на выходе к нам, на Землю, выглядят как самые настоящие деревья.
Оказывается, даже водоросли могут быть древями, вот саргассы, например. Помнишь Саргассово море, Бермудский треугольник, то-се… разрастаются и вбирают, до чего дотянутся. Так вот и пропадают те самолеты-корабли. Ну так вот, теперь снова о главном: подразделение наше состоит из особых людей, не то что колдуны, нет, скорее паранормы. Родина дала задание – Базаар должен быть наш! Одна загвоздка: мы не одни такие умные. Достаточно охотников за таким сокровищем – возня международная затевалась одно время, чуть до вооруженного конфликта не дошло. Че ты брови подымаешь, не знал? Так ты еще много чего не знаешь… «родимый город может спать спокойно!» - Сашка засмеялся. - Мог бы и не проснуться в одно прекрасное утро, но обошлось. Обошлось, потому что люди узнали, что на Базааре они не одни – есть еще желающие из других миров.
- Инопланетяне?! – изумился я.
- Вот это - еще вопрос! – ответил Сашка серьезно. – Вроде и да, а вроде и нет. Разбираемся. Об этом пока рано. Главное, что человечество впервые получило внешнего врага. Мы на пороге настоящего объединения, не на словах, а на деле! Представь – сбывается сон всех утопистов: братство, равенство и мир во всем мире! Правда перед лицом общего врага, – Саня шмыгнул носом. – Хотя есть еще отдельные группировки, но мы с ними сообща боремся. Козлы, они всегда есть, куда ж без них!
- Кто же такие? – спросил я.
