Текст книги "Парадигма крови (СИ)"

Автор книги: _CAZADOR_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Я села на него сверху и запела, звуки древнего языка тягучие, плавные, утробные полились словно из самой моей сути, из древних моих воспоминаний и с каждым звуком словно еще одна пелена спадала с моего внутреннего взора, пространство дрожало, как тонкая пленка с нанесенными на нее очертаниями предметов, таяла, истончалась, сворачивалось, съеживалась точно от сильного жара. И наконец исчезла прочь. Прозрачная, звенящая пустота, без цвета, баз запаха, без звука - так можно было описать то, что теперь окружало меня и распростертое подо мной тело. Я занесла ритуальный нож над головой. Звуки, исходящие из моего горла взметнулись звенящей пронзительной нотой и обрушились вместе с моим ударом в грудь моей жертвы. Тело содрогнулось, забилось в неистовой судороге, кулаки сжались так, что из под сомкнутых пальцев потекла кровь, хруст и скрежет разрушающейся плоти, дикий крик вырвался из его горла и тут же потоком хлынула кровь. - Хосе-Мария Антонио Эскобар! - вскрикнула я и отворила свою кровь. Алая струящаяся жидкость с острым запахом металла полилась из моего горла прямо на лицо бьющейся жертвы, соединяясь с его кровью и тут же впитываясь в тело, оставляя лишь пар, что поднимался вверх, окутывая нас. И только этот алый пар, светящийся в пустоте был самым вещественным в этом ирреальном пространстве. Мы соединились, слились воедино, окутанные розовым трепещущим коконом, на некоторое время мы оба перестали быть. ========== Часть 22 ========== - К-а-а-а-кая прелесть! - голос из ниоткуда заставил меня очнуться. Туман рассеивался, я несколько раз моргнула. Слабость волной накрывала меня. Я подняла голову и обнаружила, что лежу на груди голого богатыря, грудь его вздымалась и опадала, ладони были раскрыты и пусты, прямо у его горла копошилась, переступая перепончатыми крыльями, живая летучая мышь. - Очаровательно! - снова раздалось откуда-то сзади и выше и я повернулась на звук. В кресле у камина сидел закинув нога на ногу элегантный молодой человек в темно-сером пальто. На дорогом кашемире поблескивали мелкие капли, словно он только что вошел сюда с туманной улицы. Он улыбался. - Моя Первая жрица повторила подвиг досточтимого нашего Змея и возродила одного из его самых яростных сподвижников! О, да и посланник не менее достопочтенного Миктлантекутли здесь! Интересно. Почему только я не в курсе событий? Я поднялась с распростертого тела и, сделав несколько шагов к креслу, опустилась на колени перед молодым человеком. Летучая мышь вспорхнула и, трепеща крыльями, поднялась вверх, уцепившись за люстру нетопырь повис вниз головой. - Здравствуй Ятол, господин мой! - проговорила я. Я все еще не могла опомниться, перед глазами мелькали черные мушки, но даже будучи при смерти, я узнала бы Тецкатлипоку — Ятола — Врага, по исходящему от него запаху опасности и какого-то бешеного, разнузданного задора. Я узнала бы его в любом обличьи, хотя и странно было видеть его в образе современного человека. - «Здравствуй, господин мой!» — передразнил он меня. - Вообще-то господам положено в первую голову знать, что делают их рабы. Вы, дракониды, совершенно отбиваетесь от рук. В то время, пока я дерусь со Змеем, чтобы дать шанс Избранному спастись, в то время, пока я сдерживаю Воинов Ока, для их же же блага, хотелось бы заметить, вы за моей спиной проворачиваете совершенно непонятные аферы и даже не даете себе труда поставить меня в известность! Лицо Ятола не изменилось, улыбка все так же блуждала по нему, но я почувствовала почти паническое желание согнуться в три погибели и уползти куда нибудь прочь, спрятаться от этого взгляда, который словно жестокая рука придавил меня к полу. - Посмотри мне в душу, господин мой, мои мысли открыты... - прошептала я. - Да уж, будьте любезны, сударыня! - сказал он и наклонился, его рука подхватила мой подбородок и черные, мерцающие глаза приблизились к моим. Я усилием воли заставила себя распахнуть веки и смотреть ему прямо в глаза. Мурашки волнами побежали по спине, я почувствовала себя беспомощной, его взгляд проникал внутрь, казалось что он бесцеремонно роется в моей голове, отшвыривая ненужное и вертя перед собой понравившееся. Он производил обыск в моих мыслях. Это было унизительно, но это было необходимо. Он был моим первым учителем, моим господином, а когда-то, на заре времен и любовником. Кроме того, он был Богом. И это давало ему право карать и миловать без тени сомнения и раздумий. Я всецело принадлежала ему почти так же, как я принадлежала Дракону Хаоса, и даже более того. Ятол был живым богом этого мира, Ятол БЫЛ, в то время, как Дракон Хаоса лишь появлялся здесь. - Ну что ж... Забавно! - сказал он наконец и отпустил мой подбородок. - Особенно смешно то, что тот самый сталкер, на которого возлагал такие большие надежды Кецалькоатль, оказался твоим избранником и уже поменял свое мнение обо всем этом балагане. Ты можешь гордиться, Жрица — ты поспорила с самим Богом и выиграла битву за одну ключевую фигуру. Это шах королю, не меньше. Готов признать, что зря сомневался в тебе. Любовь творит чудеса. Впрочем, как и страсти плоти. - Благодарю тебя, господин мой...- прошептала я. - Оденься, здесь прохладно, эти тела слабы, — сказал Ятол и передернул плечами. Он поднялся и обошел распростертое на полу тело. Остановился, разглядывая спящего. - Хосе-Мария! Как новенький! И даже улучшенный, после капремонта. Тюнингованый Бешеный Хосе! - он фыркнул и тронул носком туфли бедро спящего. Поспешно натягивая на себя одежду я тоже посмотрела туда же, куда и Дьявол. Да, действительно, теперь, Святой Хосе перестанет быть настолько святым — мужское достоинство спящего вызывающе торчало, не оставляя никаких сомнений в своем рабочем состоянии. - Послушай, - Ятол обернулся ко мне, - я, конечно, нисколько не сомневаюсь в твоем женском очаровании, но я тоже хочу присоединиться к веселью. Ты съела ферзя, а я хочу отвоевать у Пернатого Змея его офицера. Что если, я возьму Святого Хосе под свой патронаж и покажу ему как прекрасен этот мир во всех его чувственных красках? Надеюсь, никто тут не сомневается в моих способностях искусителя? Я улыбнулась, обдумывая его слова, это было отступление от плана, однако, связываясь с богами никогда нельзя было просчитать всех нюансов. - О, нет, господин мой, смею сказать, что это Ваш самый значительный талант! - ответила я ему. - Не беспокойся, я посмотрел план в твоей голове и нахожу его разумным, и даже уже придумал, как сделать прилюдное воскрешение Эскобара еще более фееричным! У вас не хватает творческой фантазии, вы слишком нудные со стариком Миктлантекутли, нудные и серьезные до зевоты. Добавим немножечко хулиганства в этот скучный мир! - На все воля Ваша, господин мой! - я поклонилась ему. - Конечно! Еще бы ты спорила! - он заулыбался, сверкнув белыми ровными зубами, и в его глазах запрыгали веселые чертики, впрочем, кому как не Дьяволу, иметь самое острое и самое черное чувство юмора в этом мире? - Итак, я займусь просвещением этого младенца- переростка, - он крепко пнул в ребра лежащее тело и спящий застонал и зашевелился, - а ты, не теряя времени, вытащишь своего разлюбезного друга из той глубочайшей во всех смыслах задницы, в которой сейчас он смиренно пребывает, - Ятол пнул еще — и спящий открыл глаза и вдруг сел, обводя все вокруг мутным взглядом. - Привет! — сказал Хосе-Мария на испанском и хрипло закашлял в кулак... - Возьми эту прелесть, - Тецкатлипока указал на летучую мышь, что теперь висела на люстре вниз головой, - сейчас я открою тебе портал. Куда ты хочешь отправиться до той поры, пока не состоится Битва? - О господин мой, я думаю, мне следует вернуться на Базаар. Там мне помогут выручить... моего сталкера, - я смиренно опустила глаза. - Хорошо. Поднимайся, старик! - он подал руку бессмысленно хлопающему глазами мужчине. - Время повеселиться! Ятол рывком поднял мужчину. - Кто вы, друзья мои? - спросил Святой Хосе, мягко улыбнувшись. - И что со мной? - Да ничего особенного, дружище, просто ты вчера немного перебрал в веселом доме у Донны Анны и эти проститутки обчистили тебя до нитки! Не кажется ли тебе, что они нам теперь немного задолжали? - Ятол подмигнул ему и засверкал зубами. - А...я кажется вспоминаю тебя... Дружище Базиль! - Да-да, это я! - сказал Ятол и махнул мне рукой, приказывая удалиться. Я отступила на шаг и оглянулась. В глубине зала бесшумно сгустилась тьма и черная воронка расширялась, вращаясь и исходя языками клубящегося Ничто. - Ты все вспомнишь, друг мой Хосе-Мария, я все расскажу тебе, - говорил Ятол, обняв за плечи голого богатыря, - пойдем, я найду тебе что-нибудь, чтобы прикрыть наготу... Он обернулся, быстро взглянул на меня и кивком попрощался. С люстры сорвался нетопырь и пролетел над моей головой, пропадая в вихре тьмы. Я шагнула следом. Базаар сверкал. Воздух над океаном пел и струился вверх, дрожа маревом над раскаленным песком. Белоснежные домики карабкались по склону, в порту неподалеку раскачивались мачты со спущенными парусами, вымпелы на них лениво шевелил легкий бриз. Я дома. Вздохнув, я поспешила вверх по портовым улицам, стараясь побыстрее войти во врата Тамоначана. Быстро добравшись до здания Совета, я немедленно потребовала созвать Малый Совет. Пока помощники вызывали всех, кого я хотела видеть, я отправилась в свой кабинет, который скорее походил на шикарный номер дорогого отеля. Я успела выкупаться и насытиться, съев огромное блюдо с овощами и слегка обжаренным мясом. Обряд истощил мои силы и мне требовалось много еды и питья. Едва я закончила трапезу, вошел длинноволосый и стройный помощник и кланяясь почтительно пригласил меня в Зал Совета. Следуя за его легкой фигурой, глядя на то, как изящно и плавно двигается его белый хвост, унизанный золотыми браслетами в знак посвящения, я снова почувствовала острое желание защитить этот мир, этих прекрасных существ. А еще... острая тоска поднялась во мне светлой холодной водой и заполнила меня всю. Мой любимый, мой сталкер, мой дорогой Артём... Тёмка... Впервые в своей долгой жизни я почувствовала, как свет Базаара и сияние Пирамиды меркнет в моем сердце, уступая место образу всего лишь человека. Но это был мой любимый человек. Чарамико Оро, Первая Жрица, демон Лилит... все эти имена таяли и во мне и все громче звучало только одно имя. Человеческое имя. Вика, Виктория, Вик... Оно звучало все громче, потому что это имя произносил ЕГО голос, это имя шептали ЕГО губы. Никогда ранее, никогда прежде не ощущала я этого всепоглощающего чувства одновременно нежного и трепетного, как крылья бабочки и столь же сильного и повелительного, бескрайнего, как океан. Казалось, что мне не нужно ничего, кроме того, чтобы просто смотреть в его глаза... и отражаться в них. Я чувствовала, впервые за тысячелетия моей жизни я чувствовала ЛЮБОВЬ. И я не жалела тысяч потерянных жизней, мне достаточно только одной, но полной этого тихого и властного света. Совет состоялся и лица были тревожны, хвосты беспокойно двигались и взгляды были напряженными и печальными. Несмотря на то,что мы получили отсрочку, пока воины Ока проводили проверку в смуте, которую посеял Артём, все равно положение оставалось шатким. Дракониды опасались открыто вступать в переговоры, опасались даже сказать о том, что знают, где базируются войска Ока. Любой неверный шаг мог повлечь неожиданные и сокрушительные последствия. Все ждали меня и с жадностью слушали мой доклад в напряженной, наэлектризованной тишине. После доклада состоялось долгое обсуждение, которое, впрочем, не привело к какому-то определенному решению. Все сошлись на том, что раз уж боги вмешались в этот спор, то единственным выходом будет лишь ждать и готовиться к Битве. Ритуальное сражение, честный бой, бой в котором многие жители Земли и Базаара погибнут, но этот бой сохранит нам сами Миры. Слушая их речи, я, впрочем, думала лишь об одном. Как выручить Артёма? Я видела, что опасность нависает над ним и чувствовала что не выдержу неизвестности и ожидания. Мне прямо физически нужно было быть рядом с ним, только так я могла обрести покой и сосредоточиться наконец на нашем угрожающем положении. Мысль, что с ним может что-то случиться туманила мой разум, и, словно заезженная патефонная пластинка, мои мысли вновь и вновь по кругу возвращались к Тёмке. Я пыталась найти выход, мне нужно было сосредоточиться, Ятол спутал мне карты и расстроил выверенный план. Это, однако, было полностью в его духе, не довериться своему Богу я не могла. Но, во мне все громче звучали слова и другого бога, того, с кем я всю жизнь боролась и кому противостояла... того, кого называли Богом Света, того, чье второе имя и суть звучало как слово «Любовь». Совет закончился, мы немного поговорили с Кариной, Ренато и Правителем, после чего расстались, и я, в задумчивости, отправилась в свой кабинет. Во мне происходила внутренняя борьба, я не могла сосредоточиться, чтобы начать медитацию. Что-то никак не давало мне это делать, какая то мысль, словно невидимая муха, бьющаяся в стекло не давала мне покоя, настойчиво жужжа на краю сознания. Я никак не могла ухватить ее. Она ускользала и я снова и снова шла по надоевшему кругу мыслей. Я вошла в свой кабинет и подошла к окну, меня знобило, хотя в комнате вовсе не было холодно, что-то сжимало горло и теснило грудь. Я отдёрнула шторы и распахнула окно. Свет и ветер ударили мне в лицо. Солнце плеснуло в глаза вместе с яростным блеском золотой Пирамиды над самым пиком которой оно висело. Вдруг я подумала: я ведь тысячи раз поднималась на Пирамиду, чтобы славить Тьму, но ни единого раза я не поднималась на нее, чтобы прославить Свет! Понимание этого будто молния сверкнуло в моей голове. Почему? Почему я никогда не обращалась к Свету, ведь я так люблю солнце, я так люблю этот мир, озаренный его сиянием! Почему я была так слепа? И почему я так связала себя сама? Все вдруг стало так ясно и просто. Я развернулась и опрометью выскочила из комнаты, пронеслась по залу и, словно в вихре, помчалась по городу. Все мое существо превратилось в единый порыв. Задыхаясь, я добежала до подножия Пирамиды. Сердце выскакивало из моей груди, когда я принялась карабкаться по ступеням. Но это не от бега, это было волнение, совершенно незнакомое мне волнение, которое, точно огромные крылья, несло меня все выше и выше. Из пирамиды высыпали жрецы и с недоумением смотрели мне вслед, что-то крича и размахивая руками. Кто-то из них, кто-то из Высших жрецов, подобрав полы одеяния поспешил за мной вверх, но я остановила его повелительным жестом. Это должна быть только моя молитва, никто больше не смел сопровождать меня. Я поднималась все выше и вскоре достигла четырехгранной площадки пика. Солнце стояло в зените. Свет, яркий, почти белый, заливал раскинувшийся передо мной мир. Снежные пики гор сверкали, обрамляя горизонт изысканной белоснежной зубчатой каймой, над которой точно купол синего хрусталя раскинулось высокое безоблачное небо. Казалось что мир звенит от этого света, тонким серебряным звоном. Я вскинула руки, подняв лицо к Солнцу. Новое, совершенно иное ощущение обняло меня, мне показалось, что свет проникает в меня, в каждую клетку, до дрожи, до крика, пронзает меня насквозь. Казалось, что весь мир замер и ждет, и это было совсем иное, торжественное и легкое ожидание, ожидание взлета или рождения. - О Кецалькоатль, Бог Света! - К тебе обращается Первый Демон!!! Крик мой вознесся вверх, отражаясь от небесных сводов, эхом звенящим разбился и полетел во все концы мира. - Обрати сияющий взор свой, услышь крик мой, мою молитву, Пернатый Змей! Пространство вздрогнуло и гул прошел по древним камням. Свет словно стал ярче, затопил все пространство и стал осязаемым вдруг. Свет ощущался как присутствие, в нем появилось что-то живое и дышащее. Я опустилась на колени, прижав руки к груди. Я заговорила тише, но слова летели прочь в осязаемой тишине и город замер, немая толпа собралась к Пирамиде, тысячи вскинутых вверх лиц запрудили площадь вокруг нее, все безмолвствовали, в крайнем изумлении взирая вверх. Над пирамидой в небо встало белое зарево. - К тебе обращаюсь я, Бог Света, к тебе, чье имя Любовь. - Прости меня, мой Великий Бог, прости меня за все жизни что я прожила не ведая любви и не зная света, прости меня за то, что совершала не принимая тебя, не прислушавшись к голосу сердца, прости меня о, Кецалькоатль. Каюсь я в великом грехе неведения. Прости меня, за то что я была так слепа. Зарево задрожало вдруг и свет свился жгутом, уплотняясь, двигаясь, кружась в вихре белого пламени, точно сверкающие перья колыхались над этим кружением, свет наполнился всеми оттенками радуги и над пирамидой появился огромный, занимающий все небо, яростно блещущий, переливающийся Змей. Его голова опустилась над пирамидой и огромные глаза, подобные титаническим бриллиантам повернулись ко мне. - Говори! - Выдохнул будто сам воздух.