Текст книги "Парадигма крови (СИ)"

Автор книги: _CAZADOR_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

В доме напротив него отворилась дверь и на улицу выбежали двое детей, они подскочили к незнакомцу, что-то оживленно щебеча, схватили его за руки и потянули за собой. Человек заколебался, сделав несколько нерешительных шагов, что-то заговорил им, но малышня не слушала, продолжая тянуть его в дом. Наконец, человек сдался и пошел за ними, исчезая в дверном проеме, из которого доносилась музыка и смех. - Взяли свеженького, - прокомментировала Каро. – То-ли маг, то-ли поделка Кецалькоатля… Я хотела было, потребовать более подробных объяснений происходящему, но тут издали донесся рев мотора. Звук быстро приближался и вскоре из-за поворота вынырнул серебристый силуэт автомобиля. Быстро развернувшись, он замер на мостовой, японец подбежал к нему, услужливо распахивая дверцу. - Пойдем, - сказала Каро, - поговорим по дороге! ========== Часть 11 ========== Поговорить в тот вечер так и не удалось. В машине, я прилипла к тонированному стеклу и заворожено рассматривала чужие улицы. Когда машина выскочила из-под зеленого кружева лоз, я испытала легкое головокружение, а затем на нас словно обрушился Амстердам, с его шумом, огнями и толпами туристов, заполняющих вечерние улицы. Над старинными зданиями плыл монотонный гул, сплетенный из смеха, говора и стука шагов, из распахнутых дверей доносилась музыка, разноцветные огни по одному зажигались над входами в знаменитые «Коффешопы». Все больше бело-зеленых логотипов высвечивалось по мере того, как темнело небо над черепичными скатами крыш, башенками, флюгерами и пестрыми зонтиками уличных кафе. И все больше странных песен, смеха и говора вплеталось в городской шум. Машина с трудом пробиралась сквозь толпы гуляющих, плутала по улицам, терялась в проулках между старинными особняками. Наконец, мы остановились перед серо-коричневым зданием скорее стилизованным под старину, чем действительно старым. Наши сопровождающие выскочили из машины, дверки услужливо распахнулись. Вход, стилизованный под старинные замковые ворота охраняли два мордоворота в кожаных доспехах, весьма натурального вида. Две алебарды выше человеческого роста преграждали путь нескольким лохматым юнцам, напористо лопочущих по-английски. - «Замок Даркердор» - одно из самых приличных мест, - прокомментировала Карина. – Хороший клуб, тебе понравится. Мицуси, скажи им! Японец, тот, что постоянно болтал по телефону, раздвинул молодежь и что-то сказал охранникам. Те вытянули шею, глядя на нас поверх голов. Лица их отразили некое подобие радушия. Один что-то быстро заговорил в маленький микрофончик, прикрепленный к шлему. Практически сразу двери распахнулись и кучку юнцов оттеснили в сторону еще двое охранников, мы быстро прошли внутрь. Миновав зал в средневековом стиле, мы начали спускаться по винтовой лестнице. На стенах из выщербленного кирпича горели светильники в виде факелов. Откуда-то снизу ритмично ухала и гудела музыка. Тяжелая, окованная железом дверь распахнулась, и музыка почти оглушила меня. Огромное, темное помещение было полно танцующих, ди-джей рулил на высокой кафедре в окружении горящих жаровен и стальных, покрытых шипами колонн. Откуда-то из-под черного сводчатого потолка спускались толстые цепи на которых раскачивались клетки с полуголыми танцовщицами. Над кафедрой ди-джея возвышалась рогатая голова огромного демона. Глаза чудовища испускали зеленые лазерные лучи, чертящие причудливые фигуры в дымном пространстве зала. Время от времени пасть демона открывалась, изрыгая оранжево-красные клубы жирного пламени. С загнутых рогов вздымались снопы золотых искр, опадая красивыми сияющими струями за спиной ди-джея. Сам рулевой пританцовывал в рогатом скандинавском шлеме, длинные патлы развевались, на голой груди в такт музыке подпрыгивал огромный кельтский крест. Как только мы вошли, перед нами появился молодой человек в костюме привидения. На лицо был нанесен соответствующий грим: глаза обведены синими кругами, губы замазаны лиловым, а волосы обильно покрывала мерцающая белая краска. Он низко поклонился, прошептав свое приветствие на английском, и замер в учтивом полупоклоне, ожидая ответа. - Что ты хочешь, поесть и выпить или потанцуем? – спросила Карина, приблизив свое лицо к моей голове, глаза ее оживленно блестели. - Давай присядем куда-нибудь, выпьем, - ответила я, обводя взглядом помещение. Карина заговорила, склоняясь к самому уху «привидения». Музыка ревела так, что приходилось кричать. Слуга еще раз поклонился, и, сделав приглашающий жест, повел нас куда-то вбок, по полутемным галереям. Мы поднялись на балконы, имитирующие соборные хоры и уселись за один из столиков, вереницей тянущихся над танцполом. Теперь мы находились на одном уровне с дьявольской головой отделенной от нас лишь прозрачным пластиком, немного приглушавшим рев музыки. На столик темного дерева падали круги бледного света из светильника в виде бычьего черепа, свисавшего на цепи с забранного бархатом потолка. Мицуси и Такаяса, отодвинули стулья, помогая усесться каждой из нас, а затем безмолвно удалились задернув портьеры и отгородив наш столик от общей галереи. Я и Каро раскрыли меню в дорогом кожаном переплете. - Так… Ага, ага… угу. Ты что-нибудь понимаешь? - Да, - ответила я – Я понимаю: «стейк». Каро рассмеялась. - Ну тогда, положись на меня! Она щелкнула пальцами, и из-за занавесей выглянул Мицуси. Каро что-то быстро заговорила ему – тот кивал и улыбался, поглядывая то на нее, то на меня, затем произнес «Домо!» и исчез с глаз долой. Карина улыбнулась и достала из кармашка длинную черную коробочку. - Куришь? – спросила она, откидывая полированную крышку. - Да я не знаю… - ответила я, с недоумением осознавая, что, хотя и понимала о чем идет речь, действительно не помню – делала ли я что-то подобное в прошлом или нет. Карина подняла бровь. - Ты знаешь, Каро, у меня в голове какой-то винегрет! – сказала я, приходя в еще большее изумление, что помню что есть этот самый «винегрет». – У меня, наверно, раздвоение личности. Я никак не разберусь – какое понятие из какой жизни! Как будто в моей голове помешали огромной ложкой - это очень неуматно, Каро! Говоря это, я потянулась к черной коробочке и ухватила сигаретку. Пальцы привычно легли на тонкий цилиндрик. Каро щелкнула зажигалкой. - Ничего, Чарма, постепенно все встанет на свои места! – сказала она, улыбаясь. – Расслабься! Давай сегодня просто отдохнем. Я, честно говоря, устала – мы же над тобой чертову прорву времени проторчали, и, надо сказать, это было не легким дельцем. Несколько раз ты вообще чуть не померла. Знаешь, как мы тогда перенервничали, у-у-у!? Она затянулась и сделала энергичный жест сигаретой, как бы подчеркивая свои слова. - Ну, теперь все в прошлом! Я рада, что ты оказалась такой симпатягой! – она чуть прищурилась. – Давай сегодня встряхнем эту сонную компанию! Это будет твое первое дефиле! – Ее глаза странно блеснули в полутьме. Занавеси колыхнулись и появился официант с подносом. Ноздри защекотал аппетитнейший запах жареного мяса. - Мясо! Чуть обжаренная оленина с пикантным соусом! – торжественно отрекомендовала Карина. - С кровью! – добавила она многозначительно. Это действительно оказалось вкусным. Даже больше – это показалось мне восхитительным. Я ела и ела, мне хотелось урчать и давиться, словно голодному зверю. Мы рвали мясо зубами и сок тек по подбородкам, мы переглядывались и улыбались друг другу, глаза Каро сверкали бриллиантами в лучистых оправах ресниц, гладкие как шелк волосы блестели точно полированное черное дерево, обнаженное плечо мягко светилось. Я ощутила, как шевельнулось у меня внутри странное и дикое чувство, шевельнулось, мягкой кошкой потерлось о щеку – и мое лицо загорелось. Я опустила глаза, переживая целую гамму ни с чем не сравнимых ощущений. Я поняла, вдруг, что сегодня плотина запретов рухнула, разлетелась в мелкую крошку, развеялась молекулярной пылью, и теперь на меня несется цветное цунами свободы. Закрыв глаза, я втянула в себя этот пьянящий аромат. Голова моя закружилась, а сердце замерло, как перед прыжком с парашютом. - Ну как? Здорово, правда? – спросила Каро, когда тарелки очистились. - Бесподобно, божественно, и превосходно! – ответила я, вытирая салфеткой лицо. Каро кинула тряпочный комок в тарелку, и взяла бокал. Вино вспыхнуло рубиновым отблеском. - За нас! - За нас! – ответила я. Бокалы тоненько тренькнули. Я в несколько глотков осушила хрустальный сосуд и приятная нега тотчас разлилась по телу. Мне захотелось двигаться, приглушенная музыка позвала мое тело, я протянула руку Карине. - Пойдем, попляшем! Мне хочется двигаться! - Здорово! Пойдем! Покажем всем как надо двигать телом! – Карина легко вспорхнула со стула. Стоящие за занавесями японцы склонились в поклоне. - За мной, Мицуси, Такаяса! – смеясь сказала Каро, хватая за руки телохранителей. Мы вихрем слетели с галереи и змейкой устремились через толпу. Пробившись до самой «кафедры» с ди-джеем, мы взобрались на подиум прямо перед ним. Пронырливый японец моментально оказался рядом со стендом и принялся что-то кричать в ухо наклонившегося ди-джея. Тот покивал, надвинул наушники и, ловко выкрутив винилы, начал новый микс. Похоже, он знал для кого играет, потому что я сразу почувствовала, как мое тело откликается на жесткий, мрачноватый и вместе с тем бесподобно-забористый треш. Я прикрыла глаза и позволила музыке заполнить мое существо. Мое «Я» полностью подчинилось постепенно ускоряющемуся ритму и в жилах загудела знакомая песня крови. Я двигалась, подчиняясь все нарастающему восторгу движения. Тело слушалось изумительно, казалось для меня нет ничего невозможного – еще чуть-чуть и я бы вознеслась подобно крылатому ангелу… Я очнулась, только когда услышала бешеный рев толпы и увидела множество рук, поднятых над головами. Повернув голову я нашла Карину и Мицуси, замерших в той же позе, что и я. За нашими спинами лился водопад искр. Ди-джей, стоя аплодировал, повесив наушники на шею. Наверное, мы были чертовски похожи на анимешных героев! Ничего не оставалось делать, как тоже поднять руки и приветствовать толпу, по которой метались лучи прожекторов. Потом мы сбежали со сцены и продрались сквозь лес похлопывающих и поглаживающих нас рук. Прорвавшись к самой галерее, благодаря усилиям второго японца, раздвигавшего толпу впереди нас, мы неожиданно остановились. Выглянув из-за спины Мицуси, я увидела человека в черной одежде. Мицуси заговорил с ним, но, тот, лишь слегка поклонился и уставился на нас с Кариной. Его глаза, совершенно черные в полумраке зала, отражали вспышки пламени за нашими спинами. Карина, отодвинула Мицуси и сказала несколько слов по-английски. «Черный человек» поклонился, что-то ответил и протянул руку. - Алекс Тинкоф, - отрекомендовался он, с поклоном целуя руку Каро, а затем и мне. - Он восхищен и т.д. и т.п. – перевела Карина слова, что последовали за поклонами. – И он, похоже, один из «диких» магов – я чувствую сильную ауру, - добавила Каро, повернувшись ко мне и заинтересованно подняв бровь. – За свой столик приглашает… а он симпатичный, пойдем? Я посмотрела на молодого человека – лицо его и впрямь, казалось необычным: что-то было в темных, глубоко посаженных глазах, выраженных складках возле рта, тонком абрисе бровей и ровном прямом лбе. Я чуть сощурилась, напрягая глаза полузабытым усилием. Танцующие вокруг люди окутались еле приметным радужным сиянием, словно вторым контуром окружающим двигающиеся тела. Молодой человек напротив нас светился ярче всех. Его контур был голубовато-зеленым, лучистым. Я перевела взгляд на свою руку и несколько секунд любовалась ровным синим свечением, исходящим от моего тела. Каро обладала ярко-оранжевой аурой, а Мицуси и Такаяса – второй наш охранник, светились слабо, но, все же сильнее остальных людей в этом зале. В глазах защипало и зрение вернулось в обычный режим. - Ну, пойдем, посидим! – ответила я. - О! Вы русские, правилна? – сказал вдруг «дикий маг». – Я тоже немножко русский! Моя дедушька русские! Он быль пленный у дойч…у немтсев! Я очтень рад! – он опять поклонился, все больше тесня японцев. – Пожалюйста, пошли, я очтень много рад! - Ну конечно, где ж еще встретить русского, как не в Амстердаме! – улыбаясь отвечала Каро.– Земля очень маленькая, не правда ли? Она позволила взять себя под локоток. Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру и разрешить сильной руке Алекса поддерживать себя, пока мы поднимались на галерею. Едва мы приблизились к столику нашего нового знакомца, как навстречу нам поднялись два молодых человека, столь же странновато-привлекательных, как и нежданный соотечественник. Джетт и Стефан – так звали этих парней, бегло говорили по-английски, но русского не знали, поэтому беседа велась на странной смеси корявого русского Алекса и перевода Карины. Мы мило болтали, разбавляя наши взаимные восторги большим количеством вина, вслед за которым, как и следовало ожидать, появилась водка и икра, ибо все пожелали отдать дань уважения «культурным традициям» нашей великой родины. Слово за слово, беседа уходила все дальше от погоды и красот Амстердама. В воздухе витала некоторая недосказанность, взгляды молодых людей становились все более ждущими. Глаза Карины чаще и чаще останавливались на нашем новом знакомце. Наконец, он повел речь о вечеринках, бассейне и о том, что неплохо бы избавиться от шума и грохота клуба и продолжить знакомство в тесном кругу друзей. Карина сжала мою руку под столом. - Нам с тобой надо попудрить носик, - сказала она, продублировав фразу на английском. Я согласно кивнула. Японцы, как истинные псы, проводили нас до самого туалета, оказавшегося на удивление чистым и светлым для такого специфического местечка. В стене напротив умывальников по хромово-золотым дырчатым трубам струилась ароматизированная подкрашенная вода, каскадиками извергаясь в подсвеченный полупрозрачный бассейн. Все было в высшей степени гламурно. Хотя на подзеркальнике и были следы «таинственного» белого порошка, однако совсем немного, только чтобы подчеркнуть уровень клуба. - Ну что? – спросила меня Каро, едва за нами закрылась дверь и грохот музыки ослабел. - Как тебе это фраер? Неплохой экземпляр по-моему, – сказала она, оглядывая помещение. - Здесь никого нет – сказала я, проследив за ее взглядом. – Довольно симпатичный, однако… - Ты хочешь спросить как мы будем его делить? – спросила она, доставая сигаретку. – Не переживай, я не ревнивая, - сказала она странно улыбаясь. - А, кроме того… - она поправила мою длинную серьгу, задержав ладонь у основания шеи. Прохладные пальцы скользнули по моей ключице, коснувшись ямочки у горла. У меня на секунду сбилось дыхание, я испугалась, что покраснею, но почувствовала, что этого не произойдет – сердце билось на удивление ровно. Наверное у меня что-то переменилось в глазах, потому что Каро вдруг опустила взгляд и убрала руку, нервно засмеявшись. Она затянулась и снова посмотрела на меня. - Все будет так, как ты пожелаешь, – сказала она, и мне на секунду показалось, что она подавила желание поклониться. Где-то внутри меня стало тепло и сладко и лениво шевельнулось удовольствие, похожее на нагретую солнцем сытую анаконду. Я ощутила как тень воспоминания промелькнула в моем мозгу, на секунду набросив тонкий флер иных образов на бело-хромовую реальность женского туалета. - Ты, конечно, меня прости, может я рано спрашиваю, но, все-таки, - спросила Каро, глядя на бурлящую в бассейне воду, – ты уже начала вспоминать? Какому Дракону ты принадлежишь? Понимаешь, мне надо знать на что рассчитывать… - К-кому? – переспросила я, удивленно. Она снова с сомнением посмотрела на меня. - Дракону! – ответила она, и помолчала, затягиваясь. - Ну ясно, все-таки ты слишком долго пробыла в человеческой форме. У тебя действительно солянка в голове! – она щелчком отправила сигарету в фонтан. – От этих людей одни комплексы! – сказала она с раздражением. – Ну вот я, например, принадлежу Дракону Огня, смотри! Она сжала ладонь и нахмурилась, затем медленно раскрыла руку – на ладони трепетали язычки бледного пламени. Она тихонько подула на них, разворачиваясь в сторону. С ладони слетела тоненькая огненная струйка и сейчас же на другой стороне помещения вспыхнули полотенца. Я ахнула, а Каро сделала неопределенно сгребающий жест руками и пламя моментально погасло не оставив ничего, кроме легкой копоти на кончиках бумажного полотенца. - Вот так вот, - сказала она удовлетворенно глядя на мое изумленное лицо. – Ну а ты что-нибудь чувствуешь в себе, ты же должна хоть что-нибудь вспоминать?! – спросила она с надеждой.