сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)
- На что вы надеялись? ВО ЧТО вы играли? – я обвела глазами побелевшие лица.
- Вы думали, что, поганя белое и чистое, вы тешите Вселенское Зло?!
Я подняла руки, и Хаос заструился вокруг. Черные стены дрогнули, покрываясь сетью трещин.
- Зло – это только вы! – крикнула я им прямо в перекошенные морды. – Всего лишь вы, а ВСЕЛЕННОЙ НА ВАС НАПЛЕВАТЬ!!!
Я тряхнула руками, и человек на алтаре затрясся, словно в лихорадке. На смоляной коже алым бисером выступила кровь. Капли быстро сливались, и вот уже на алтарь закапала соленая роса.
- Вы призывали Ад? – громогласно вопрошала Карина, источая смертельную угрозу.
- Он уже здесь!!!
Струи огня свились в тугие плети и яростно хлестнули толпу.
Обвились, захватили каждое тело, пожирая одежду и плоть. Зал задрожал от нечеловеческих, нутряных воплей.
Карина нежно засмеялась и вспрыгнула ко мне на обагренный кровью камень. Она со стоном припала к шее негра, слизывая струящуюся изо всех пор кровь. Голод взорвался во мне, алой пеленой покрыл мое сознание. Я приникла к кровоточащему телу. Благословенная чулель потекла в меня, проникая внутрь, питая и наполняя каждую клеточку изголодавшегося тела. Точно доброе игристое вино вскружило мне голову, все во мне завибрировало, затанцевало, подчиняясь ритму агонирующего сердца Жертвы.
Мир схлопнулся, замкнулся на ощущении УДОВОЛЬСТВИЯ. Я покачивалась, возносясь на легком облаке из солоновато-терпкой влаги к вершинам экстаза. Это было так узнаваемо и вместе с тем так ново, что я растворилась в слиянии телесного и душевного наслаждения, мощные валы блаженства катились сквозь мое сознание.
- Именем Господа, остановитесь!
Сильный голос прорвался сквозь стихающий вой живых факелов, прокатился под сводами и достиг моего сознания. С усилием я подняла голову и обвела зал затуманенным взором. Между горящими заживо, медленно, точно через кисель продвигался молодой человек. Я узнала в нем того, кто показался мне странным в самом начале вечера.
- Кто это тут о Всевышнем вспомнил? – лениво спросила Карина, чуть приподнявшись над распростертым телом. Ее лицо и грудь заливала кровь. Я облизнулась, утеревшись тылом ладони.
- Чарма, похоже, ты ослабела от воздержания! – усмехнулась Каро, игриво блеснув глазами. – Посмотри: он двигается!
- Ах, Каро, кто бы говорил! Он и едва дымится! – сказала я, присматриваясь к фигуре, продвигающейся между столбами огня.
Сказав это, я словно проснулась.
Мной овладело беспокойство. Я торопливо перебрала колеблющиеся слои Хаоса и направила тонкую стрелу энтропии прямо в грудь приближающегося человека. Стрела пронзила пространство, и живой факел на ее пути рассыпался роем мельчайших искр. Человек пошатнулся, но уверенно пошел дальше, приближаясь к нам. Я изумилась, рассматривая этого героя. Коснувшись его на иных уровнях сознания, я отшатнулась, словно от яркой вспышки. Это был сверкающий Порядок.
- Каро, у нас проблемы – он упорядочивает Хаос! – сказала я. – Мы почти не влияем на его Судьбу. Он строит свой мир сам. Он воплощенный Закон!
Карина поднялась, приготовившись атаковать.
Из ее рук заструились раскаленные волны жара. Я качнула головой и произнесла слова Призыва. Кровь, обагряющая алтарь, закурилась алым парком, поднялась вверх и скручивающимися струями втянулась в иное пространство, улетая к далеким богам. Человек приближался. На его груди блестел амулет в виде лучистого ока, заключенного в правильный треугольник.
- О, смотри-ка, оппоненты пожаловали! – крикнула Карина, упирая руки в бока.
Я силилась вспомнить. Знак на груди этого молодого человека вызывал во мне смутные воспоминания о Силе.
- Что, тебе надо, дитя Золотого Змея? – крикнула Каро. – Мы вершим правосудие!
- Молчи, демон! – крикнул мужчина, распахивая полы пиджака - на бедре блеснули пряжки меча. – Только Бог имеет право на Суд!!!
Человек приблизился еще на пару шагов и вытянул блестящую сталь из ножен.
Меч горел, отражая буйство пламени. Лицо воина так же пылало гневом, и было так же твердо, как и сталь в его руке. Он вгляделся в меня и вдруг замер, движение руки, вздымающей оружие, остановилось.
- Виктория??? – спросил он, в изумлении распахивая глаза. – Ты??? Что с тобой стало?! Боже мой!!! – он сузил глаза и с яростью уставился на Карину.
- Что эти твари с тобой сделали, Вика?!
Имя, слетевшее с его губ, больно толкнулось в сердце.
Я вспомнила все. Имя девушки, что любила человека, семью, дом, друзей и все свои прошлые жизни. Но самое главное я вспомнила главное. Кецалькоатль! Вот тот, кто златоперьим змеем вставал за крепкой фигурой, с клинком на поясе. Вечный соратник и вечный антагонист Тецкатлипоки.
Бог, не простивший Драконам их исход с Земли. Бог, дающий Закон и Судьбу. Наш гонитель и наш творец.
Я испугалась. Призыв, напоенный страхом, с новой силой исторгнулся из моей груди.
Стена напротив покрылась сетью трещин и вспучилась, осыпаясь градом камней. Из тучи пыли, кашляя и отмахиваясь, выступила высокая фигура. Красная куртка блестела на его костлявых плечах, голые ноги были расписаны причудливыми узорами, ожерелье из человеческих зубов сухо потрескивало при каждом шаге. Вместо лица нам улыбался желтоватый череп, покрытый замысловатой гравировкой. В жидком пучке седых волос, каким-то чудом державшихся на блестящем темени, раскачивались три длинных пера кецаля.
- Кха-кха-кха! – откашлялся оживший скелет, щелкая зубами.
- Что тут у вас творится? Кто это решил перевыполнить план по засранцам? Пятилетку за три дня?
Скелетоподобный энергично отряхнулся и бодро подошел к алтарю.
Макнув палец в капающую кровь, он с удовольствием облизал его черным раздвоенным языком. Миктлантекутли – владыка Царства Мертвых взирал на нас черными провалам глазниц. Негр на алтаре вдруг приподнялся на локте. Безумная улыбка озарила обескровленное лицо.
- О, Джо! Я знал, что увижу тебя! Я знал, что Вуду - великая магия! - умирающий захихикал.
- А ты, жертва, вообще помолчи! Не с тобой разговаривают! Вон помираешь, и помирай себе, не отвлекайся! – прицыкнул на негра Бог Мертвых. – О Вуду мы с тобой там поговорим! – он ткнул пальцем в дыру, из которой появился. – Так кто у нас тут такой трудилец?
Мертвый Бог обвел нашу, замершую в напряжении, троицу бездонными провалами глаз. В глубине них вспыхивали синие искры. Косясь одним глазом на воина, я преклонила колени перед богом Миктлана.
- О, великий Миктлантекутли! Я, Первая Жрица, склоняюсь пред тобой и прошу прощения за самовольное деяние! Прошу тебя, о, Бог Мертвых, не наказывать меня за усердие!
- Тфу, ты, Чарма! Тут у вас такой бардак! Я даже не узнал тебя! – Скелет сделал раздраженный жест рукой. – Это тело тебе не идет! В прошлом воплощении ты была куда симпатичнее. Что за мода у людей пошла? С каждым годом женщины все тощее и тощее! О какой чулели может вообще идти речь при таком худосочном вместилище?!
Он уселся на алтарь, подвинув отходящего негра, и принялся болтать тощей ногой, макая палец в набегающую кровь. Воин Ока чуть пошевелился, медленно отводя меч. Карина, благоразумно павшая ниц перед богом, тихонько пустила по полу змеистый язык пламени. Воин дернулся, отодвигаясь.
- А ну, цыть там! – рявкнул Миктлантекутли, и меч звякнул об пол, а воин беззвучно скривился, хватаясь за внезапно повисшую руку.
- Вот так и замри! – удовлетворенно кивнул бог.
- Так, о чем это я? – череп снова повернулся ко мне. - Ах, да, мы тут про бардак. Я что хочу сказать: я уж не говорю про Драконов, но даже вы, дракониды, распоясались - из рук вон! Ладно, у меня уже никто ничего не спрашивает – можно или нельзя, так хоть бы у Тецкатлипоки своего осведомлялись, кого когда и куда подавать! У меня Миктлан что – резиновый? Или, может, я пожирателей в инкубаторах развожу? Нет, все так же – как родила их Чикунави-акатль так больше что-то не хочет! – он хохотнул. – Вот сейчас, например: без спросу пропихнули 256 извращенцев оптом! Ты хоть представляешь что теперь там – он ткнул пальцем за спину - творится? Там сейчас шум, гам писк, крики и метания по всем кругам! Да еще три колдуна, да еще этот вот – он похлопал негра по мускулистому плечу – сейчас отправится! Уже на мосту, поди!
- Прости меня, он хозяин Миктлана!
Я еще ниже склонилась пред Богом. Я помнила, что за его непринужденной болтовней скрывается редкостное коварство и фантастическая злопамятность.
- Кстати, а кто тот нервный субъект? – скелет кивнул на воина.
- Этот человек, о, Миктлантекутли, называет себя рыцарем Небесного Ока! – ответила я смиренно.
В черных глазницах вспыхнуло алое пламя.
- Ах, да! Змеевы выпозки! Спецпроект, так сказать! Ну-ну!
Мертвый Бог фыркнул проваленным носом.
- Взял бы я и тебя, до кучи, да только тебе в Тлалокан, ты же правильный! – сказал он молодому человеку. – Смотри, какой бодренький – вылитый Кецалькоатль в молодости! Что он тут? Искореняет Зло в твоем лице, Чарма? – спросил он меня.
- Да, господин мой, но мы не планировали убивать его. В Хаосе этого нет.
- Ну и правильно! – согласился Миктлантекутли. – Вы и так достаточно сегодня наворотили! Да, кстати, и Тонатиу тоже жаловался, что за последние 200 лет воинов все больше и больше! Вереницей уже за солнцем тянутся, от этого он волнуется аж пятнами идет! Он даже предлагал, - бог хихикнул, - всех ВМФ-овцев заранее считать утопленниками! Но Тлалок был резко против, обещав Солнцу спихнуть всех умерших от радиации в Хиросиме и Нагасаки, посчитав их воинами! Препирались как торговки селедкой! – Бог снова захихикал. – Такие вот дела!
Он помолчал, оглядываясь вокруг, потом спрыгнул с алтаря.
- Ну ладно, засиделся я с вами. Пойду. Надо же за хозяйством приглядеть.
Он сделал несколько шагов к черному провалу в стене.
- Ну, рад был тебя повидать, Жрица! Поаккуратнее только, а то 23 декабря уже близко, дай хоть площади подготовить, а то 5 миллиардов душ это не шутки!
Он снова сделал шаг и замер, обернувшись.
- Да, вот еще что! Чуть не забыл! Там у меня в Миктлане одна троица бродит… Фиг знает, что за народ и как туда попал. Смотрю пока. Так вот, тебе, наверное, будет интересно узнать: один из них, похоже, Дитя Хаоса…
Я вздрогнула и невольно оглянулась на воина Ока. Тот напряженно слушал, автоматически растирая пораженную руку. Я с досадой взглянула в пустые глазницы Мертвого Бога. Готова поклясться – в них светилось злорадство.
- Ой, пардон! Проговорился! Совсем вы меня заморочили своим Армагеддоном! Ну, пока! – он шагнул в провал.
Из темноты донеслось удаляющееся хихиканье.
- Каро, подъем! – гаркнула я. – Быстро, быстро!
Я устремилась к пентаграмме. Воин Ока, не говоря больше не слова, повернулся и побежал к дверям, перепрыгивая через догорающие трупы. В дверях он остановился и обернулся.
- Эх, Вика… - безнадежно проговорил он.
Мы шагнули в пентаграмму. Время стремительно утекало от нас. Только Миктлантекутли было все равно, какой из миров выживет, а какой погибнет в Последней Битве – Миктлан принимал всех…
========== Часть 15 ==========
Данька кувыркнулся во тьме последний раз, и грохнулся на что-то твердое, с противным скрипом проехавшись на спине.
Минуту он лежал, хватая ртом воздух и ничего не видя вокруг. Затем в глазах немного просветлело и сразу же, откуда-то слева, потоком полились отборные ругательства.
Данька поднялся и пошел на этот звук, выставив руки и почти ничего не разбирая в окутавшей его серой мгле.
Пол под ногами был твердый и скользкий, сухой стук подошв тонул в непроницаемом тумане. Вдруг, он споткнулся обо что-то мягкое и это «что-то» схватило его за ногу, рывком опрокидывая на себя. Данила заорал и сразу же увидел перекошенное лицо Давыдова.
- Черт тебя дери, Водорезов!!! – рычал Илья, обдавая Данилу раскаленным дыханием. – Где мы, мать твою?!
- Да я не знаю, правда, не знаю! Отпусти ногу, горячо же! – очумело оправдывался Данька, пытаясь высвободить ногу из раскаленных пальцев Ильи.
Давыдов выпустил Данькину конечность и закрутил головой.
- А где Лискин?! Лиски-и-ин! – заорал он зычно, но крик словно запутывался в белесых полотнищах, наползавших на них со всех сторон.
- Здесь я, не ори! – ответили вдруг так близко, что Данька с Ильей непроизвольно дернулись.
Из тумана показалась уродливая морда Лискина.
При всем желании, «это» нельзя было назвать человеческим лицом: вытянутые челюсти оканчивались красно-розовым носом – не человеческим и не собачьим, кожа была покрыта редкими бурыми волосами, глаза сидели слишком близко, как у животного, а безбровый лоб поднимался круто вверх, переходя в стесанное темя, над которым возвышались кончики полупрозрачных голых ушей.
- Батюшки… – прошептал Данила. – Лис, что с тобой?! Ты такой страшный!!!
- Твоими, мля, молитвами! – огрызнулся Лискин, выдвигаясь из тумана и хватая Данилу за грудки. – Куда ты нас засунул, придурок?!! А ну, отвечай, сталкер хренов! Я здесь перекинуться не могу!
- Да я не знаю…, - начал Данила, безвольно трясясь в тощих лапах Димки Лискина.
- Как это «не знаю»?! Как это не знаю?!!! А кто знает? Пушкин асс? Может, это он нас сюда сдернул?!! – Лискин кричал и кончики его полупрозрачных ушей тряслись.
- А ну, тихо! – прикрикнул на них Илья. – Хорош орать! Слышите?
Данила прислушался. Вдалеке зародился какой-то звук – словно ветер свистел в тонкую щель. Звук нарастал и вскоре, мягкое дуновение коснулось разгоряченных лиц горе-путешественников. Туман заколебался, отступил и перед глазами прояснилось.
- Тит твою мать!!! – хором выдохнули мужчины.
Они стояли на колоссальном мосту, одним концом терявшемся вдали, а другим, упиравшемся в гигантские черные ворота. Лискин выпустил Данькин ворот и присвистнул, хватаясь за голову. Данила сделал несколько шагов к краю и испуганно отшатнулся: опоры моста терялись в бесконечности.
- Где мы? – с ужасом спросил он.
- В аду! – рявкнул Илья, мрачно сверкнув глазами. – Ну, психиатр, спасибо тебе, выручил! – произнес он со зверским выражением.
Лискин истерически захихикал.
- Как в аду? В каком аду? – залепетал Данька.
- А вот это мы скоро узнаем! – оборвав смех, сказал Лискин.
Ветер усиливался с каждой минутой.
Его порывы тугими ударами толкали в спину. Вдруг над их головами что-то просвистело и с силой ударилось о обсидианово-черную поверхность моста. Каменное крошево брызнуло во все стороны. Осколок чиркнул Даньку по щеке.
- Ай! – вскрикнул он, прижимая ладонь к лицу – на пальцах заалела кровь.
Вокруг засвистело и в путешественников со всех сторон полетели камни величиной с добрый кулак.
- Это Миктлан! – взвизгнул Лискин, получив крепкий удар в плечо. – За мной, или нам конец!!! – Петляя, он рванул к мрачным вратам, черной громадой, возвышавшимся впереди.
- Куда, дурак?! – заорал Илья, сорвавшись с места.
- За мной, быстрее! – прокричал Лис, улепетывая во все лопатки.
Ветер уже ревел, камни летели все быстрее, визжа и взрываясь фонтанами осколков под ногами бегущих. Они помчались что есть сил, и нагнали Лиса уже у самых ворот.
Лискин ударился о гладкий черный камень и створки плавно разошлись, словно были сделаны из тонкого стекла. Они влетели внутрь, и двери тихо затворились за их спинами. Дыша как загнанные буйволы и размазывая кровь по лицам они остановились на пороге.
- Миктлан! – выдохнул Лис, согнувшись пополам и уперев руки в колени.
Данила поднял голову и вперил взгляд в пространство.
Перед глазами расстилалось светящееся поле, покрытое белесоватыми клоками тумана. Насколько хватало глаз тянулась бесконечная равнина. Тут и там высились темно-синие столбы, протыкающие пространство и словно сшивающие гипотетический «верх» с не менее условным «низом».
- Кого-кого? – спросил Илья, вытирая кровь с подбородка. – Чё ты сейчас сказал?
- Миктлан, говорю, глушок! – возвысив голос, зло сказал Лискин. – «Приехали, здравствуйте, девушки!» Не, Илюха, ну можно мне ему в морду врезать? – спросил Димка, кивая на Данилу. – Мы теперя как отсюда выбираться будем?
Илья выпрямился во весь рост, обозревая окрестности.
Было видно: он нервничает и не знает что и ответить. Данила растеряно смотрел то на него, то на Лискина. В голове его был полный сумбур, но из этого хаоса настойчивой капелью пробивалась какая-то рациональная мысль. Не успел он ухватить мыслишку за скользкий вертлявый хвостик, как Илья перебил его горестным вздохом:
- Эк угораздило-то! Точно, это Та Сторона. Мы-то хоть живые? – Илья с сокрушенным видом ощупал свое лицо, схватился за грудь и сосредоточенно прислушался к своему сердцу.
- Ребят, я вас не понимаю! – пробормотал Данька и тоже схватился за пульс.
Сердце билось часто, но ровно. Это его странным образом успокоило.
- Ага, потому что ты голимый придурок! – сказал Лис, усаживаясь на камни, и горестно разглядывая свое сморщенное тело. – Миктлан, тебе говорят, Царство Аида, Ад, Загробный Мир! Ферштейн? Вот ты скажи мне, о чем можно думать, чтобы открыть дверь именно сюда?
