Текст книги "Джессика"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Нет, конечно. Я все-таки не настолько идиот. Я ушел с бутылкой и пил один. Потом пришел сюда.

– Ну тогда, думаю, все будет в порядке. Может, ты завтра даже и не вспомнишь об этом. Просто узнаешь, что Кевин умер в больнице, а все остальное тебе приснилось. А я подтвержу, что этого разговора не было.

– Нет, Малколм. Теперь я это никогда не забуду, – Рик еще помолчал и добавил: – Я найду его.

– Кого?

– Убийцу Кевина. Настоящего виновника его смерти. Теперь для меня это дело принципа.

– Рик, – вздохнул Малколм, – ты снова говоришь, как герой дешевого боевика. Если даже у полиции нет шансов его найти, что сможешь сделать ты? Это был просто несчастный случай. Забудь.

– Нет, – твердо возразил Рик. – Почему он удрал? Почему бросил Кевина умирать без помощи?

– Просто испугался. Он… или она. Какая-нибудь девчонка, только что получившая водительскую лицензию и ехавшая домой с вечеринки, где она выпила пару банок пива. Может, даже не превысившая ни скорости, ни допустимой дозы алкоголя, а всего лишь не уверенная, превысила она или нет. Ты же понимаешь, как это бывает. Это подло, конечно, и по закону это преступление. Но никто не собирался убивать Кевина специально.

– Ты-то откуда знаешь? – в голосе Рика послышалось подозрение.

– Просто это наиболее вероятный вариант.

– После всех твоих разглагольствований о заговоре в братстве?

– Я же сказал – мне так и не удалось ничего найти. Все, кого я подозревал, мертвы. Дело закрыто.

– Значит, я продолжу его без твоей помощи.

– Ладно, Рик, – вздохнул Малколм. – Ложись спать. Возможно, утром, на трезвую голову, ситуация представится тебе иначе.

Утром пятницы Рик не сказал ни слова о том, что произошло накануне. Ему было вообще не до разговоров – он мучился похмельем. Малколм ушел на занятия, оставив его страдать.

Днем, шагая из корпуса в корпус мимо штаб-квартиры «Фи Дельта Омега», Малколм заметил вывешенный возле входа портрет Кевина с траурной лентой. Под ним на сыром асфальте мокли несколько букетиков, смотревшихся, на взгляд Малколма, довольно жалко. Ему вдруг вспомнилась фотография из какой-то хроники Второй мировой войны, изображавшая могилу солдата – связанный из двух палок крест с надетой на него каской – и представилась такая же, только с велосипедным шлемом. «Не лез бы ты не в свое дело, Кевин. Ведь это же так просто – не лезть не в свое дело! Для этого не надо предпринимать ровно никаких усилий… Почему люди предпочитают тратить энергию только для того, чтобы осложнять жизнь себе и другим?»

Вечером, в перерыве между дождями, Малколм ненадолго сходил в парк – пообщаться с Джессикой хотя бы односторонне и извиниться, что из-за погоды их очередное ночное свидание вновь откладывается. На сей раз он рассказал ей о том типе, что напугал его после пробуждения во вторник. Он даже постарался, закрыв глаза, как можно более отчетливо представить себе этого субъекта, чтобы передать образ Джессике – как представил в свое время Кевина. Правда, она вроде бы говорила, что для лучшей передачи информации нужен физический контакт… но, возможно, это все же не обязательно. Дотрагиваться до него Малколму определенно не хотелось – еще подцепишь какую-нибудь заразу…

Открыв глаза, Малколм посмотрел на то место, где по ночам сидела Джессика, точно напротив мемориальной таблички – и впервые осознал, что она не просто слышит его… откуда-то, словно по телефону, а что она и сейчас сидит там, на расстоянии протянутой руки. Что, интересно, будет, если он сядет на то же самое место? Хотя – он ведь и так пересекает это пространство, когда ложится, и не чувствует ни холода, ни прикосновения, вообще ничего. Но если он именно сядет на место Джессики, она, возможно… увидит его изнутри, в самом буквальном смысле? Вряд ли это зрелище доставит ей удовольствие. Хотя, конечно, она училась на врача и не должна чувствовать брезгливость… но все равно, он совершенно не желал представать перед ней в таком виде. Все физиологическое отвратительно. Даже если врачи так не считают, достаточно, что так считает он сам. И нет, от того, что отвратительное необходимо, оно менее отвратительным не становится. Впрочем… так ли уж необходимо? Существование Джессики в ее нынешнем виде доказывало обратное…

Малколм задумался, готов ли он отказаться от всех физиологических удовольствий ради бестелесного бытия. От еды, например. Гурманом он не был, недавно так и вовсе без особых проблем прожил пару дней на двух самолетных сэндвичах и пакетике чипсов, но все же периодически вознаградить себя чем-то вкусным было приятно – особенно после продуктивной работы, будь то учеба, сборка очередной модели или даже большая уборка комнаты. Но ведь удовольствие от еды вызвано всего лишь потребностью тела восполнить потраченные на работу калории. Если нет тела, не будет и аппетита. Зато – возможность силой одного лишь разума создавать в собственном мире то, что недоступно или попросту не существует в физической реальности – от роскошных автомобилей до летающих скейтов и световых мечей… Но – если платой за это является необходимость всегда оставаться на одном и том же месте, не только в реальном мире, но и в призрачном? С другой стороны, необходимое ли это условие?

Снова закапал дождь, и Малколм, с сожалением попрощавшись с Джессикой, поднялся и пошел прочь, ступая по отгнившим и упавшим с дерева веткам. Скоро, наверное, крона наяву окончательно обретет тот же вид, что и во сне. Но насторожит ли это кого-нибудь? Вряд ли. Всякий, наверное, решит, что ветки обрезал тот, кто имел на это право. Санитарная обрезка, что-то в этом духе. Тем более что это по сути так и есть – отвалившиеся части поражены личинками.

Рик, тоже куда-то уходивший вечером пятницы, куда-то умотал и с утра в субботу; Малколм, как обычно, не спрашивал, куда он идет, но позже подумал, что, наверное, на похороны Кевина. Правда, не возвращался Рик как-то очень долго – но, быть может, братство устроило длительную прощальную церемонию в память о своем секретаре. Самого Малколма, в любом случае, отсутствие соседа, как всегда, только радовало. Отдав некоторое время учебе, он принялся лазить по различным сайтам, ища, как еще можно украсить и обустроить их с Джессикой дом, а также какие фильмы и аудиокниги можно для нее скачать. Искал он, конечно, то, что можно было скачать бесплатно; «я бы охотно заплатил вам пиратскими дублонами из сна, – думал он с усмешкой, – и это было бы вполне справедливо, поскольку смотреть и слушать мы тоже собираемся во сне». Рик вернулся, когда уже стемнело, и посмотрел на соседа странным взглядом, словно удивляясь, что тот все еще здесь. Малколм и в самом деле собирался наконец увидеться с Джессикой, но погода все еще не благоприятствовала – метеосайт обещал прояснение только к полуночи. «Вот и хорошо, – подумал про себя Малколм, – уйду, когда он уже ляжет спать». Однако Рик, за все время с их ночного разговора обменявшийся с соседом лишь парой ничего не значащих фраз, тоже засел за свой компьютер и, похоже, совершенно не собирался ложиться пораньше, для чего накануне воскресенья не было и повода.

Малколм сидел и все больше злился, хотя внешне, как обычно, не подавал виду. «Я могу встать и уйти в любой момент, – говорил он себе. – Я не обязан перед ним отчитываться или от него прятаться. Сейчас только октябрь, а мне с ним жить до июня. И что ж мне теперь – каждую ночь дожидаться, пока он заснет? Только потому, что он вбил себе в голову, что должен расследовать смерть Кевина, а я ему сказал, что свое расследование закончил? Чушь это все. Даже если я буду уходить позже, а приходить раньше, он все равно заметит, что я не ночую здесь. Ну и наплевать, не его это дело. А я не должен показывать, что меня это хоть сколько-нибудь заботит!» Но, едва он собрался решительно встать и пойти одеваться, как Рик закрыл свой ноутбук и принялся расстегивать рубашку.

– Тебе еще нужен свет? – спросил он, вернувшись из ванной.

– Можешь выключать, я тоже скоро пойду спать, – ответил Малколм и подумал, что это даже и не ложь. Он ведь не уточнил, куда именно пойдет.

Рик отвернулся к стенке и, похоже, быстро заснул. Малколм некоторое время прислушивался к его ровному дыханию, а затем, стараясь двигаться беззвучно, стал собираться.

Свернув и отправив в рюкзак свой собственный ноут, он выскользнул из темной комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь, придержав ручку, чтобы не щелкнул замок, а затем плавно повернув ее.

В парке еще чувствовалась сырость, но небо наконец-то полностью очистилось, и в его космической черноте ярко сияла полная луна, озаряя аллею призрачным голубоватым светом.

Где-то в лесу позади хрустнула ветка, и Малколм с усмешкой подумал, что, согласно суевериям, сейчас самое время для появления какого-нибудь оборотня. Разумеется, он не почувствовал даже мимолетного испуга – он любил ночь и к суевериям относился неизменно презрительно, даже шагая на свидание с мертвой девушкой. А может быть, как раз благодаря этому. На Джессику, по крайней мере, фаза луны, похоже, никак не влияла. Откуда вообще взялся у людей этот нелепый страх перед полной луной, которая светит так ярко и красиво? Логичнее было бы, наоборот, бояться темных ночей новолуния…

Тем не менее, подходя к скамейке, он внимательно огляделся по сторонам, затем, уже разложив спальный мешок – еще раз. Странным образом этот яркий свет создавал у него ощущение беззащитности, словно он собирался спать днем, у всех на виду. Но в парке в такую пору, разумеется, не могло быть никого, кроме мелких ночных животных. Малколм забрался в мешок и постарался максимально расслабиться, дыша медленно и размеренно. Ему надо уснуть поскорее и нельзя прибегать к помощи таблеток – сегодня он пришел слишком поздно и, если примет снотворное, не успеет проснуться до рассвета…

– Я уж боялась, что ты и сегодня не придешь.

– Ну что ты, Джесс! – воскликнул Малколм, радуясь, что видит ее снова. Ее лицо казалось неестественно белым в лунном свете. – Как только кончился дождь…

– Дождь кончился уже давно.

– Рик, – нехотя проворчал Малколм. – Мой сосед. Я ждал, пока он заснет.

– Он становится проблемой? – неприязненно осведомилась Джессика. – Пытается помешать нашим встречам?

– Да нет… он, правда, любопытствовал, куда я хожу по ночам…

– И что ты ответил?

– Честно сказал, что на свидания с девушкой, – усмехнулся Малколм, – но я успел создать себе такую репутацию, что он мне не поверил.

– Ну и хорошо.

– Да, но сейчас он слишком озабочен смертью своего друга и склонен совать нос, куда не надо. Не хотелось бы, чтобы он как-нибудь увязался за мной.

– Не хотелось бы, – согласилась Джессика и после короткой паузы произнесла: – Малколм, ты ведь хочешь жить один?

– Нет, я хочу жить с тобой! – автоматически ответил он.

– Я имею в виду – там. В общежитии.

– Конечно, но… – до него, наконец, дошло. – Джесс, я не хочу, чтобы с Риком… что-то случилось. Он, конечно, бывает несносен, но…

– Совсем-совсем ничего? С людьми случаются разные вещи. Особенно с теми, которые делают неправильный выбор. Иногда они попадают в больницу… на несколько месяцев. Потом он мог бы вернуться к учебе… но это будет уже на следующий год. Когда тебе уже не придется жить в общаге.

Малколм несколько секунд обдумывал это предложение. Его первым импульсом было согласиться. Это всего лишь больница, это же не убийство! Ничего непоправимого. Но – несколько месяцев на больничной койке? Это должно быть что-то очень серьезное. Слишком суровое наказание для человека, который, объективно говоря, не хотел, да и пока еще не сделал ему никакого зла.

– Ничего, – покачал головой он, – как-нибудь потерплю Рика до конца года. А то еще поселят вместо него кого-нибудь еще хуже… «Мириться лучше со знакомым злом…»

– Не поселят, – возразила Джессика. – Когда кто-то выбывает в середине семестра, обычно уже не подселяют. Новых студентов-то уже нет.

– Все равно. Не надо. Он не заслужил.

– Люди нередко получают совсем не то, что заслужили, – горько произнесла Джессика. – Ну как знаешь, Малколм. Просто хотела сделать тебе еще один подарок.

– Спасибо, Джессика, я ценю, но – правда, не надо. Я разберусь с Риком сам. Давай лучше кино смотреть! – поспешил сменить тему он. – Я принес седьмые «Звездные войны»!

– Давай! – обрадовалась Джессика.

Малколм взял пульт и поднял из земли дом, остановившись на сей раз на «космическом» этаже, а затем запустил фильм.

«Любопытно, – подумал Малколм, глядя на экран, – в «Звездных войнах», несмотря на все звездолеты и высокие технологии, тоже есть загробная жизнь. По крайней мере, для наиболее продвинутых джедаев. Хотя, конечно, «Звездные войны» – это больше сказка, чем научная фантастика…» Но Джессика сказкой не была. Уж точно нет.

После кино они продолжили обустройство своего дома, окружив его, по идее Малколма, высокой чугунной оградой с острыми пиками поверху и табличкой «Частная собственность. Проход запрещен» на тяжелый кованых воротах. Малколму всегда хотелось жить в доме с такой оградой (а не символическим штакетником, как у дома его родителей) и такой надписью. Затем Малколм вспомнил о своем намерении развесить на ветвях дерева модели самолетов. Поначалу он собирался лишь воспроизвести модели, украшавшие его комнату в родительском доме, но быстро сообразил, что теперь может позволить себе куда более крупный масштаб и большее разнообразие. И то, что когда-то пришлось бы клеить несколько дней, теперь возникало за секунды. Создавать новые предметы было все проще – подсознание материалиста по-прежнему не могло представить их появляющимися прямо в воздухе, но достаточно было отвернуться и подумать (а еще лучше – услышать слова Джессики) о том, что они находятся там, где должны находиться.

Джессика, в свою очередь, на вопрос Малколма, какие фильмы и книги из составленного им списка она хочет посмотреть и послушать, ответила: «Все!»

– Ну, этого нам хватит надолго, – рассмеялся Малколм.

– А разве мы куда-то спешим? – улыбнулась Джессика.

Однако вовсе игнорировать ход времени не могла и она, ибо близился рассвет. Вскоре она вынуждена была попрощаться с Малколмом, и через несколько секунд тот проснулся в своем ставшем уже привычным спальном мешке.

Торопливо собрав вещи, юноша двинулся в сторону аллеи, без всякого удовольствия окидывая взглядом скучную реальность. Никакого дома с вращающимися комнатами, никакого «Роллс-Ройса», никакой ограды, никаких самолетов. Только сырой и холодный осенний парк, гниющие листья, мокрая земля под ногами…

Внезапно Малколм остановился; нечто, замеченное боковым зрением – и на что он, вероятно, не обратил бы внимания в другое время – словно бы неприятно царапнуло его, заставив повернуть голову.

В грязи у подножья дерева справа от него четко отпечатались человеческие следы.

Малколм подошел и присел на корточки, рассматривая их. Рубчатые подошвы могли указывать на спортивную обувь, и все же едва ли это были следы очередного бегуна. Бегуну нечего делать на таком расстоянии от аллеи. Даже если бы он захотел передохнуть – и даже если бы он сошел с дорожки, чтобы справить нужду, когда туалеты уже закрыты – он не стал бы стоять за деревом в такой позиции: ноги вместе, практически упираясь животом в ствол, спиной к аллее, откуда его вполне можно было заметить, лицом к скамейке Джессики. Такая позиция хороша лишь для одной цели – прячась за стволом, наблюдать сбоку за скамейкой. К тому же следы были совсем свежие. Вне всякого сомнения, они появились этой ночью, иначе их размыл бы дождь. А ночью, даже в полнолуние, в парке не бывает бегунов.

Малколм продолжал разглядывать следы, стараясь рассуждать, как эксперт-криминалист.

Очевидно, этот парень (а следы, судя по размеру, принадлежали мужчине) простоял тут достаточно долго и несколько раз переминался с ноги на ногу. Тяжелым громилой он, видимо, не был, хотя совсем уж мелким хлюпиком тоже. Все тот же урод с неухоженными волосами? Или…

Куда он девался потом? Увы, трава вокруг, в отличие от пятачка открытой почвы, не сохранила заметных отпечатков. Вернулся на аллею, скорее всего… Во всяком случае, ближе к скамейке он не подходил. Малколм вспомнил, где проходила возведенная во сне ограда и понял, что ночной соглядатай остановился как раз перед ней. Было ли это простым совпадением? «Вот тебе и оборотень в ночь полнолуния!» – усмехнулся Малколм про себя, а затем спросил вслух: «Джесс, ты видела его? Ты знаешь, что это за тип? Это ты не позволила ему подойти ближе?» Ответа он, конечно, не получил и продолжил свой путь «домой», то есть в общагу.

Впрочем, никогда раньше он не считал общежитие своим домом в меньшей степени, чем теперь. Даже дом, в котором он вырос, был для него теперь не более чем «домом родителей». В конце концов, даже там в его полном распоряжении находилась лишь одна комната, по инерции именовавшаяся «детской», даже когда ему исполнилось восемнадцать. Его настоящий дом здесь, на озере, с Джессикой, там множество комнат на все стили и случаи и высокая ограда, охраняющая их приватность от всего чужого мира…

Рик еще спал, как и положено студенту, которому решительно некуда торопиться рано утром в воскресенье. Остановившись под вешалкой, Малколм поднял с пола его кроссовки и внимательно осмотрел подошвы. Размер, пожалуй, совпадает. И рисунок тоже. Что, конечно, ничего не доказывает – такие кроссовки выпускаются и продаются тысячами. А вот маленькие комочки влажной земли, налипшие во впадинах рифления… Могли ли они остаться со вчерашнего вечера, или они куда свежее? Малколм даже понюхал обувь и брезгливо поморщился.

«Если это был ты, Рик, то это твоя большая ошибка, – мрачно подумал он. – Очень большая ошибка. Но я знаю, как тебя остановить».

Словно услышав его мысли, сосед зашевелился на кровати. Когда Малколм вошел в комнату, Рик лежал на спине и внимательно смотрел на него. Малколм демонстративно проигнорировал этот взгляд, не сказав даже «привет».

– Как там на улице? – осведомился Рик. Малколм уже снял уличную одежду и рюкзак, но Рик, очевидно, не сомневался, что он не просто выходил в прихожую из комнаты.

– Холодно, но ясно, – ответил Малколм. – Днем, вероятно, будет тепло.

– Это хорошо, – откликнулся Рик. – У тебя какие планы на сегодня?

– А что?

– Да так. Хочу кое-куда тебя пригласить и кое с кем познакомить.

– С очередной классной девчонкой? – презрительно усмехнулся Малколм.

– Почти. С сестрой подруги одной классной девчонки.

– Ты же знаешь, что мне это неинтересно, – Малколм уселся с ноутбуком на свою кровать. Надо поставить на скачивание фильмы и книги для Джессики…

– Потому что у тебя уже есть девушка? – не отставал Рик, и насмешливый оттенок этой фразы вызвал у Малколма внезапное желание встать и придушить соседа подушкой. Он ничего не ответил, желая прекратить разговор.

– Но думаю, что эта тебя заинтересует, – продолжал Рик и добавил уже совсем серьезно.

– Это бывшая подруга Карсона, – а когда Малколм не прореагировал и на это, закончил: – И она знает, кто его убил.

– Откуда? – Малколм оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на соседа. – Хочешь сказать, что она же это и сделала?

– Нет.

– Тогда она ничего не может знать. Если она была свидетельницей его смерти, она должна была обратиться в полицию. Как минимум, вызвать «скорую», когда ему стало плохо в парке. Если она этого не сделала, она либо сама виновна, либо ничего не видела и не знает.

– Она не видела, как он умер, – согласился Рик, – но она знает.

– Он оставил ей письмо типа «в моей смерти прошу винить…?» – Малколм вложил в свой тон максимум сарказма.

– Вот потому я и прошу тебя выслушать ее рассказ, – ответил Рик. – Мне ты все равно не поверишь.

– Не вижу, почему я должен верить ей, – пожал плечами Малколм.

Вместо ответа Рик встал и пошел в ванную. Вернувшись, поставил чайник и принялся одеваться.

– Чай будешь? – спросил он Малколма.

– Пожалуй, – согласился тот, обдумывая, стоит ли спрашивать Рика напрямую: «Ты следил за мной ночью?» Что, если на самом деле все-таки нет, но окажется, что Малколм подал ему идею?

– Так что? – осведомился Рик, выдавливая в чай лимон. – Пойдешь сегодня со мной к Лайзе?

– Не вижу смысла терять время на чьи-то фантазии или розыгрыши, – ответил Малколм.

– Я вообще не думаю, что у Карсона была девушка.

«По крайней мере, по имени Лайза».

– Нигде в интернете нет упоминаний об этом, – добавил он вслух для убедительности.

– Я уже говорил тебе, Малколм – поиск в интернете не заменяет общения с живыми людьми. Особенно когда проводишь расследование, затрагивающее… чьи-то тайны. Не всю информацию выкладывают онлайн. Про тебя тоже любой сказал бы, что у тебя нет девушки, не так ли? Но я знаю, что она есть. Знаю, что ты ходишь к ней почти каждую ночь. И я знаю ее имя.

– Вот как? – Малколм иронично приподнял бровь и сделал глоток чая.

– Джессика Сильвер.

Рик пристально смотрел на соседа, но его голос прозвучал спокойно, тоном простой констатации известного обоим факта.

Малколм почувствовал, как его сердце забилось быстрее, но сохранил свою обычную внешнюю невозмутимость.

– Джессика Сильвер умерла десять лет назад, – холодно сказал он.

– Я знаю, – спокойно ответил Рик.

– В таком случае, что означает эта чушь? Ты что, возомнил меня каким-то… некрофилом-гробокопателем? Хотя через десять лет, наверное, даже в гробу уже мало что остается…

– Малколм, – поморщился Рик, – давай не будем, как ты сам говоришь, терять время на ритуальные фразы. Мы оба прекрасно знаем, о чем речь. И именно поэтому я прошу тебя выслушать рассказ Лайзы.

Малколм отхлебнул из чашки и поставил ее на стол.

– Кто она такая вообще? – спросил он первое, что пришло в голову. – Студентка?

– Нет, она не училась в нашем универе, но работала тут библиотекаршей.

– А, такая, с лицом, похожим на баклажан? – криво усмехнулся Малколм. – Не удивлюсь, если это именно она придумала себе мертвого бойфренда за невозможностью найти настоящего.

– Нет, это не та, что работает сейчас. Лайзу уволили три года назад. За то, что она дала Карсону доступ к библиотечному серверу, а он запустил туда вирус.

– Час от часу не легче! – рассмеялся Малколм. – Не знаю, какие там счеты она пытается свести со своим давно покойным дружком и что ради этого напридумывала…

– Малколм, – вздохнул Рик. – Еще раз прошу, не надо терять время на притворство. На самом деле, это в твоих интересах. Ты можешь этого не понимать, как поначалу не понимал Карсон, но ты в опасности. В большой опасности.

– Из-за чьих-то бредовых фантазий?

– Мне самому ее рассказ поначалу показался полным бредом, – ответил Рик. – Любому бы показался. Но… я кое-что видел. Сегодня ночью.

– Так ты все-таки следил за мной! – обвиняюще воскликнул Малколм.

– Я должен был проверить, бред это или нет! И я увидел одного знакомого парня, который глубокой ночью в холодном пустом парке сидит на скамейке в спальном мешке с ноутбуком на коленях и смотрит фильм. Судя по саундтреку, это были «Звездные войны». Ну, конечно, почему бы и нет, почему бы кому-то не пойти ночью в парк, отмахав пешком больше трех миль, с единственной целью посмотреть там «Звездные войны» с собственного ноутбука, сказал я себе. Но дело в том, что ты смотрел фильм… с закрытыми глазами. Света от экрана и от луны и… моего бинокля было достаточно, чтобы это разглядеть. Твои губы периодически шевелились, но глаза оставались закрытыми. Да, конечно, я знаю, что такое сомнамбулизм. Но все-таки до этого мы с тобой больше месяца спали в одной комнате. И я знаю, что когда ты спишь здесь, с тобой не происходит ничего подобного.

– Ну, допустим, время от времени у меня бывают приступы, – произнес Малколм с видом человека, вынужденного поделиться стыдным диагнозом. – И что? Они совершенно безобидны. У меня нет болезни сердца, как у Карсона. Это совершенно другое.

– Все-таки упорствуешь, – констатировал Рик. – Ну а если я скажу, что я был не единственным, кто следил за тобой там? Все еще чувствуешь себя в полной безопасности?

Малколм, уже почти успокоившийся, снова почувствовал холод в животе.

– И кто это был? – спросил он.

– Я не знаю, – покачал головой Рик. – Он заметил меня раньше, чем я его, и убежал прежде, чем я смог его рассмотреть. Но ему явно что-то было от тебя надо… и вряд ли это был твой ноутбук. Так что, возможно, этой ночью я спас тебя.

«А я тебя!» – чуть было не вырвалось у Малколма, но он вовремя прикусил язык.

– Какой-нибудь бомж, – пожал он плечами. – Я по-прежнему не понимаю, при чем тут твоя Лайза и… девушка, умершая десять лет назад.

– Было и еще кое-что, что убедило меня в правоте рассказа Лайзы, – нехотя произнес Рик.

– После того, как этот тип сбежал, и я некоторое время наблюдал за тобой издали… потом я, конечно, захотел подойти к тебе и разбудить. Как когда-то Кевин. Но… я не смог этого сделать. То есть физически мне ничто не мешало. Но я чувствовал, что нельзя делать ни шага вперед. Влево, вправо, назад – сколько угодно, но только не вперед! Я, конечно, сказал себе, что это игра воображения, и шагнул. И тут на меня накатило… это было такое отвращение и такой ужас, какого я не испытывал никогда в жизни. Словно… – он скривился, – словно меня обнимает и целует труп, разложившийся уже до такой степени, что непонятно, мужской он или женский, его гнилая вонючая плоть прижимается к моему лицу, кожа рвется и расползается, из-под нее выдавливается омерзительная жижа, смрад забивает мне ноздри, его распухший язык, кишащий червями, лезет мне в рот, эти черви ползут мне в горло… Я бросился бежать, чуть не обделавшись. Хотя, какое там чуть… я реально насрал в свои трусы! Когда я, наконец, смог соображать достаточно, чтобы остановиться, мне пришлось снять и бросить их там, и подмываться ледяной водой из озера… Где-то там на берегу до сих пор валяются обосранные трусы Рика Тэлтона. Как по-твоему, стал бы я рассказывать тебе такое, если бы просто хотел приколоться? – Рик несколько секунд помолчал и добавил: – Думаю, если бы у меня было больное сердце, со мной случилось бы то же, что с Карсоном.

– Какие приятные разговоры за завтраком, – пробормотал Малколм и все же отправил в рот крекер.

– Вот, крепкий чай с лимоном пить могу, а есть, как это вспомню, до сих пор не тянет, – ответил Рик, и Малколм сообразил, что тот и в самом деле не съел ни крошки. Малколм впервые задумался о том, на что могли быть похожи кошмары, терзавшие убийц Джессики. Возможно, то, что увидел и почувствовал Рик, было еще далеко не худшим вариантом… причем для него это длилось лишь пару секунд, пока он не покинул запретную зону, и он при этом не спал. А во сне ощущения, несомненно, были сильнее, реалистичнее и намного дольше…

– Так что? – вновь спросил Рик. – Сходишь со мной сегодня к Лайзе? Я предварительно договорился с ней вчера, что она все тебе расскажет. Но тогда я еще не был уверен. А теперь…

– Ну ладно, – с видимой неохотой произнес Малколм. На самом деле он уже давно понял, что выслушать Лайзу необходимо – хотя бы для того, чтобы понять, что она знает и насколько может помешать их встречам с Джессикой. Кевин больше не опасен, на Рика есть управа, а вот эта неведомая Лайза… – Ты ведь все равно иначе не отвяжешься… Когда?

– После полудня. Я ей брошу сообщение, что ты согласен, она мне перезвонит, когда будет готова. Идет?

– Ладно.

Еще не так давно Малколм с нетерпением ждал бы возможности услышать рассказ, проливающий свет на гибель Карсона. Теперь же он не ждал от разговора с Лайзой ничего приятного, а в таких случаях ожидание еще невыносимей, чем в предвкушении радостного события. Малколм бесцельно ползал по интернету, желая убить время, затем завалился на кровать в наушниках и вскоре задремал под музыку – все же этой ночью он спал меньше обычного. То есть, на самом деле, смотря что считать «обычным» – еще пару недель назад он как раз старался не тратить на сон больше шести часов в день, и обычно ему этого хватало. Но за последнее время он быстро привык спать намного дольше, практически от заката до рассвета, в то время как ночь с каждым днем незаметно, но неизменно становилась все длиннее…

Разбудил его телефон Рика, звонок которого пробился даже сквозь успокаивающую музыку в наушниках.

– Ну что, Малколм, ты готов? Лайза нас ждет.

– Далеко это? – проворчал Малколм, садясь на кровати.

– Пара миль отсюда. Ничего, погода хорошая, прогуляемся.

Выйдя с территории кампуса, они оставили позади длинную туристическую улицу с ресторанами и небольшими, но фешенебельными магазинами, перешли через площадь, на которую с одной стороны выходил островерхий католический собор в неоготическом стиле, а с другой – модернистская синагога, прошли через несколько кварталов утопавших в зелени богатых каменных домов в два-три этажа, некоторые из которых походили на замки в миниатюре, миновали огромное здание школы с прилегающими к нему стадионом и спортивными площадками, пересекли федеральное шоссе (в черте города именовавшееся Двадцатой улицей) с его торговыми центрами, бензоколонками и автосервисами, вновь углубились в жилые кварталы, но уже попроще – здесь стояли деревянные дома, главным образом простые одноэтажные под пологими двускатными крышами либо двухэтажные на 6–8 сдающихся в аренду квартир, прошли мимо старинного громоздкого здания масонского храма под большим куполом, давно стоявшего заколоченным, и вышли на очередную деловую улицу, где ютились, тесно прижимаясь друг к другу, комиссионные магазинчики, прачечные самообслуживания, ломбарды, дешевые бары и тому подобный мелкий бизнес, не рассчитанный ни на туристов, ни на обладателей толстых бумажников. Вся улица состояла из маленьких двухэтажных домиков без каких-либо архитектурных изысков, где на первом этаже располагался собственно бизнес, а на втором, как правило, жили его владельцы или арендаторы. Рик уверенно прошагал мимо тату-салона с мигавшей в витрине неоновой вывеской, китайской продуктовой лавки, откуда тек тяжелый дух сырых и, похоже, не самых свежих морепродуктов, груды набитых мусором черных пластиковых мешков, сваленных прямо на тротуаре, пустого здания с окнами в мутных разводах, из-за которых тщетно взывали написанные от руки призывы «Сдается в аренду!», «Вьетнамской католической церкви» (точно такого же домика, в котором ничто, кроме этой надписи на двух языках, не выдавало культового сооружения), табачного магазинчика, сулившего «самые низкие цены, разрешенные законом штата» – и за ним, наконец, свернул налево, к дому, который, несмотря на свои небольшие размеры, имел два входа, каждый для своего арендатора. Справа располагалась парикмахерская, способная, очевидно, обслуживать лишь одного клиента за раз, но, тем не менее, занимавшая в ширину две трети здания, а слева – узкая дверь без сопутствующей витрины, с одной лишь табличкой, за которой, по всей видимости, находился коридор, уводящий вглубь дома, либо лестница на второй этаж.