Текст книги "Джессика"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Ну так и при чем тут я? – спросил он вслух.

– Ну… – смешался Рик, – ты так настраивал меня против него… говорил, что он в чем-то замешан…

– Я говорил, что он может быть замешан, – возразил Малколм. – И что доказательств у меня нет, просто на всякий случай не надо говорить ему лишнее. У меня и сейчас против него ничего нет. И, в любом случае, сбить я его не мог чисто физически.

– Да я не имею в виду! – заторопился Рик. – Просто… тебя тоже ночью не было дома… может, у вас там, к примеру, была назначена встреча…

– С какой стати мне встречаться с твоим Кевином, да еще ночью в парке?!

– Ну я не знаю… однажды вы ведь уже… может, он за тобой следил, или ты за ним… может, ты что-то видел…

– Ничего я не видел и не знаю, – отрезал Малколм.

– Но ты по крайней мере можешь сказать, где ты был этой ночью?

– На свидании с девушкой, – усмехнулся Малколм.

– Ладно, – скривился Рик, совершенно очевидно принявший это за отговорку, – не хочешь, не говори… Прости, если я наговорил тебе лишнего. Просто, ну, понимаешь, я до сих пор в шоке. Кевин был не просто моим куратором в братстве – он был моим другом…

– У тебя в друзьях пол-универа, – вновь усмехнулся Малколм.

– Не до такой степени. Он действительно был отличным парнем.

– «Был»?

– Ну… – смутился Рик, – и есть, конечно… Но – полный паралич на всю жизнь! А мозг при этом в порядке и все понимает! Ты только представь себе, какой это ужас!

«Как у Мориса из „Трещины“», – подумал Малколм.

– Лучше бы он был без шлема, – продолжал Рик. – Тогда бы все кончилось сразу.

– Пожалуй, – согласился Малколм. – Иногда спасти жизнь – это хуже, чем убить.

«Интересно, что он все-таки расскажет, если полиция найдет способ его допросить? Не наведет ли их на мой след? Нет, конечно, машина, сбившая его, не имеет ко мне никакого отношения. Но в парк он почти наверняка ехал, чтобы проверить скамейку! – подумал Малколм со злостью. – Он не катался там с вечера, как в первый раз, а специально приехал туда посреди ночи – зачем бы еще? И в ту ночь, когда я следил из кустов, это тоже наверняка был он! Вот ведь неймется некоторым, лишь бы влезть туда, куда их никто не просит! Вот и получают соответственно… – Малколм понял с холодным спокойствием, что участь «отличного парня» не вызывает у него никакой жалости. – С другой стороны, что могут предъявить мне копы? Я не совершал ничего противозаконного. Ну, если не считать того, что несколько раз оставался в закрытом на ночь парке. Но что, если они теперь удумают бороться как раз с этим? Мол, у студентов появился какой-то новый ритуал, связанный с ночью в парке, надо их оттуда гонять! Прежде им было плевать, а теперь будут каждую ночь посылать патрули обходить парк и, главное, проверять нашу скамейку? Вот это было бы катастрофой!»

– У него ведь остались родственники? – спросил Малколм вслух.

– Да, родители и сестра, я виделся с ними сегодня там, в больнице. Тоже в полном шоке, конечно, мать чуть сама концы не отдала, лекарствами откачивали…

– Они могут принять решение об отключении аппаратуры?

– Нет, конечно, – покачал головой Рик, не удивившись и не возмутившись вопросом. – Вот если бы он был «овощем», тогда да. А если мозг работает, это будет убийство. По закону. Эвтаназия запрещена в нашем штате. Она вообще почти везде запрещена.

– Идиоты, – произнес Малколм, имея в виду противников эвтаназии. – Самих бы их поместить на его место.

– Это точно, не помешало бы, – угрюмо согласился Рик.

Малколм вернулся к изучению архитектурных сайтов. У него уже появилась идея, как именно должен быть устроен их домик на озере. Интересно, понравится ли она Джессике?

Но Рик все не отставал.

– Так ты точно не говорил с Кевином о своих подозрениях? Что «Фи Дельта Омега» причастно к неким странным смертям? Не расспрашивал его об этих прошлых членах братства, которыми интересовался Карсон?

– Делать мне больше нечего, – фыркнул Малколм. – С какой бы стати мне говорить с ним об этом, если я его и подозревал?

– Ну как, полиция же расспрашивает подозреваемых.

– У меня нет таких полномочий, как у полиции.

– Просто я подумал – вдруг ты натолкнул его на мысль, что в братстве и в самом деле что-то нечисто. Я уже говорил, если бы это было так, Кевин первым захотел бы во всем разобраться. И, может быть, он действительно что-то нашел. Что-то или кого-то…

Малколм вспомнил, как утром подумал то же самое в отношение самого Рика. Но, очевидно, у секретаря братства было больше возможностей добраться до каких-то тайн, чем у неофита-первокурсника…

– Никуда я его не толкал, – сказал, тем не менее, Малколм вслух. – Ни на мысль, ни под машину. Это был просто несчастный случай.

– Да, наверное, – вздохнул Рик. Но его тон был не очень убежденным.

На сей раз, разумеется, Рик не ушел ни на какую тусовку, и Малколму пришлось собираться в парк у него на глазах.

– Опять уходишь на всю ночь?

– Да, – Малколм не видел смысла врать.

– На очередное свидание?

Малколм промолчал, вскидывая рюкзак на плечи. Он не обязан отвечать этому надоедливому типу, не так ли?

– С охотничьим рюкзаком? – не унимался Рик. – Только не говори, что у тебя там презервативы.

Малколм фыркнул от возмущения.

– Уж я-то точно не собираюсь говорить подобную чушь! А ты бы мог воздержаться от плоских шуток хотя бы в день… – «смерти», чуть не сказал он, но вовремя поправился: – несчастья, случившегося с твоим другом.

Рика это, кажется, и впрямь пристыдило.

– Ладно, я понял, – пробурчал он. – Не мое дело. Только скажи, что делать, если утром ты не вернешься? Звонить копам и передавать им файлы Карсона?

Малколм хотел ответить, что с ним ничего уже не может случиться, но осекся, вспомнив грязноволосого типа в тумане. Кевин, видимо, больше не проблема, но вот этот субъект может оказаться похуже Кевина… Малколм подумал, что сглупил спросонья – надо было выхватывать не нож, а мобильник, и сделать фотографию. С другой стороны, нож обратил чужака в бегство, а вот телефон… Впрочем, и без фотографии у этого типа имеется особая примета.

– Не думаю, что со мной может что-то случиться, – сказал Малколм. – Поднимать панику раньше времени уж точно не надо. Но если вдруг… я не появлюсь и со мной не будет никакой связи… пусть ищут человека с кожной болезнью на лице. Экзема, псориаз, что-то такое – не знаю, я не доктор. У него длинные волосы и многодневная небритость. Хотя это он как раз при желании может быстро изменить, а вот свою кожу вряд ли. Я не знаю, кто он такой, – добавил Малколм в ответ на невысказанный вопрос Рика. – Я просто увидел его… на улице, – незачем лишний раз привлекать внимание Рика к парку, подумал Малколм, – и он странно на меня смотрел. Скорее всего, просто какой-то псих, и вряд ли на самом деле опасный.

– И ты думаешь, что можешь встретиться с ним ночью?

– Надеюсь, что нет.

– А если это и есть тот тип? Причастный к смертям всех остальных… ты знаешь, кого… а теперь, быть может, и к покушению на Кевина?

– Нет, – уверенно ответил Малколм, – я так не думаю.

«Чистильщик братства, заметающий следы? Только не с такой рожей…»

– А… тебе обязательно идти, куда ты идешь? – не унимался Рик.

– Никто меня не принуждает, если ты об этом, – холодно ответил Малколм, направляясь к двери, пока к нему не пристали еще с каким-нибудь вопросом. – Ладно, пока.

На сей раз он подходил к парку с особой осторожностью, высматривая полицейских. Но парковка снова была пуста. Проклиная свет фонарей – сейчас бы он предпочел темноту – Малколм быстро пересек ее и нырнул в парк.

А вот к тому времени, как он добрался до скамейки (опять же соблюдая меры предосторожности на случай, если где-то там ошивается этот волосатый урод), Малколму уже не хотелось темноты. Он помнил слова Джессики, что на самом деле время в мире сна может быть любым, а вовсе не обязательно соответствующим времени его засыпания. Поэтому, устроившись в мешке и закрыв глаза, он принялся старательно представлять себе солнечный день. Не полдень с его вылинявшими красками и короткими тенями – середина дня на Земле не нравилась Малколму так же, как и на Луне – а время, когда солнце уже клонится к вечеру, но до заката еще далеко. Он лежал, представляя себе все детали – синее небо, золотой круг солнца, отражающийся в темно-синем озере, просвеченная насквозь желтая и красная листва (пусть это будет пора, когда листья еще не облетели!) – и надеялся, что мысленно выстроенная картина вот-вот превратится в реальность, но это все никак не происходило. «Придется, наверное, снова пить снотворное», – подумал он с досадой и открыл глаза.

И увидел солнечный свет.

– Привет, Малколм, – весело сказала Джессика. – Ты так долго жмурился, что я уже чуть было не испугалась, что ты не рад меня видеть.

– Никак не привыкну, что… переход происходит так незаметно, – смутился Малколм. – Всякий раз мне кажется, что я все еще там.

Он встал со скамейки и огляделся по сторонам. Все было так, как он и хотел – синее небо, желтое солнце, синяя вода, желтые листья, еще не сорванные холодными ветрами. Яркие, насыщенные краски, которые он всегда любил. Плазменная панель стояла на своем уже привычном месте. И черный «Роллс-Ройс» тоже – именно там, где он запарковал его в прошлый раз.

Малколм обошел вокруг машины. Она была безупречно чистой, словно только что из музея. Хромированные детали сверкали на солнце так, что хотелось зажмуриться. Малколм высматривал надпись – название модели, но ее не оказалось ни сзади, ни сбоку. Впрочем, кажется, этой надписи нигде не было и на фотографиях оригинальной машины.

– Хочешь еще покататься? – спросила Джессика.

– Потом, – решительно сказал Малколм, снова возвращаясь к ней. – Он ведь теперь никуда не денется, верно? Я тут сделал кое-какие наброски нашего дома. Вот смотри, – он достал из рюкзака изрисованные листы бумаги, и Джессика заинтересованно склонила голову. – Ты не можешь покинуть скамейку, поэтому у нас может быть только одна комната. Но при этом нам хочется разных стилей, чтобы не надоедало, так? Сначала я хотел сделать многогранную призму. Скажем, семь стен, каждая в своем стиле. Одна – как в рыцарском замке, другая – как в викторианском особняке, третья – как в японском домике, четвертая – как на космическом корабле, какими их изображали в фильмах шестидесятых, с большим круглым иллюминатором… ну и так далее. И вся эта конструкция поворачивается вокруг центральной оси, то есть на передний план можно вывести любую из стен. Но потом я понял, что это плохая идея. Количество стен ограничено, и соседние будут попадать в поле зрения – получится аляповатая безвкусица. Вращение – это правильно, это повысит разнообразие, но надо добавить еще одно измерение! Дом будет представлять собой гигантскую четырехгранную башню, стены которой способны погружаться в землю и подниматься обратно, соответственно. На каждом уровне – своя комната в своем стиле, способная, когда она находится выше уровня земли, поворачиваться вокруг своей оси независимо от остальной конструкции. В центре пола каждой комнаты – большое круглое отверстие, сквозь которое проходит скамейка. Если опустить башню до предела вниз, крыша раздвигается, пропуская скамейку, стены полностью уходят в землю, и мы снова оказываемся на улице. Если у нас возникнет идея для новой комнаты – просто достраиваем еще один этаж. Поскольку в средствах и ресурсах мы здесь не ограничены…

– Здорово! – оценила Джессика.

– Инженерный подход, – гордо ответил Малколм. – Да, я знаю, студент с факультета искусств просто менял бы интерьер взмахом волшебной палочки. Но, по-моему, это все равно что строить из песка. Слишком эфемерно и несерьезно. Иллюзия. Декорация. Не воспринимается, как настоящий дом. А мой проект – солидный и основательный. И при этом оставляющий полный простор для фантазии.

– Да, классно придумано, – еще раз согласилась Джессика. – Но, надеюсь, для того, чтобы это все появилось – то есть чтобы в это поверить – тебе не нужно, чтобы прямо вокруг нас копали шахту землеройные машины? Мы ведь оглохнем, – улыбнулась она.

– Нет, – решительно качнул головой Малколм. – Все сделают нанороботы. Как только мы согласуем интерьер очередного этажа, он будет просто подниматься из земли. Думаю, тут где-то должен отыскаться пульт с кнопками «вверх», «вниз», «влево» и «вправо»…

– Он уже есть, – ответила Джессика. – Это пульт управления плазменной панелью. Только надо нажать там кнопку «Home».

Малколм сомневался, что на пульте плазменной панели прежде была кнопка «Home», но тут же понял, что она непременно там имеется.

– Но сначала нам надо обсудить интерьер комнат, – напомнил он. – Смотри, – он развернул ноутбук, – я тут скачал из интернета варианты…

Они принялись рассматривать и обсуждать различные интерьеры – аристократическая гостиная с картинами, охотничий домик с камином и ружьями на стене (только трофейные головы животных на стене Джессика отвергла, сказав, что это зрелище всегда казалось ей варварством – даже если головы и ненастоящие), рыцарский зал со щитами и знаменами на стенах и латниками по углам, восточный дворец с коврами и мозаикой, желаемый Малколмом звездолет в стартрековском стиле, бамбуковая хижина… и даже обычная гостиная современного американского дома – почему бы и нет, надо же чем-то оттенять экзотику. А потом Малколм, отогнав назад «Роллс-Ройс», нажал кнопку на пульте, земля задрожала, и по периметру вокруг скамейки, вздыбив почву, начал подниматься верхний этаж.

– Стоп! – сказал Малколм вдруг, отпуская кнопку. – Дерево. Мы совсем забыли. Надо обрезать ветки.

Он задрал голову и посмотрел вверх без особого энтузиазма. Не хотелось ни вызывать садовника, который может оказаться не лучше курьера «UPS», ни лазить по лестнице самому.

– Я видел на «ютубе» квадрокоптер, способный поднимать человека, – произнес он выжидательно.

– Что такое «квадрокоптер»? – не поняла Джессика.

– Ну фактически обычный дрон, только большой. Плюс система стабилизации, позволяющая управлять отклонением тела…

– В каком смысле «дрон»^[15]?

– А, – сообразил наконец Малколм, – в твое время их, кажется, еще не было… Ну, в общем, такая платформа с четырьмя винтами по углам, как у вертолета, только не такими большими, конечно, двигатели электрические, стабилизация, очевидно, на базе гироскопа, с отдельной регулировкой тяги каждого пропеллера… вот только не знаю, оборотами или шагом винта?

– Не очень представляю себе эту штуку, – виновато улыбнулась Джессика. – А летающий скейт из «Назад в будущее» тебя не устроит?

– Ты еще скажи – световой меч джедая вместо бензопилы, – усмехнулся Малколм.

– Почему бы и нет.

– Ты серьезно? Хочешь сказать, эти штуки действительно будут работать?

– Если ты в это поверишь.

– Так чье все-таки воображение создает все эти вещи? Мое или твое?

– Наше общее. Я делаю так, чтобы они появились. Но ты должен поверить в них, чтобы ими пользоваться. И лучше не думай об этом, как о воображении!

– Да, конечно, – поспешно поправился Малколм. – Они такие же реальные, как эта скамейка, – он для убедительности постучал по сиденью. – Так где они?

– Загляни под скамейку.

Под скамейкой оказалась длинная картонная коробка, на сей раз почему-то уже вскрытая и без какой-либо картинки. Внутри лежала пластиковая доска, похожая на обычный скейтборд, только шире, вдвое толще и без колес, и нечто вроде серебристого фонарика с рубчатой рукоятью. Малколм поднес «фонарик» к глазам и вдруг разочарованно рассмеялся:

– Тут написано «сделано в США» и логотип «Lucas Films»! Ты меня разыграла! Это игрушка!

– Нет, он настоящий.

– Тогда почему не написано «Сделано в Галактической Республике» или «в Империи»?

– Потому что в твоем представлении световые мечи – это разработка «Lucas Films».

Малколм поднялся, выставил руку вперед и нажал кнопку. Со свистящим гудением выдвинулся багрово-красный плазменный клинок.

– Значит, я темный джедай, – удовлетворенно произнес Малколм. – Ну что ж, мне всегда больше нравилась темная сторона, несмотря на все стремление авторов выставить их злобными придурками. У темных, по крайней мере, есть стиль. Пам-пам-пам, па-па-пам, па-па-пам! – напел он имперскую тему и взмахнул мечом над головой.

Послышался сухой треск, но рука Малколма не ощутила ни малейшего сопротивления, так что упавшая сверху ветка, больно стукнувшая его по макушке, стала для него неожиданностью.

– Круто! – тем не менее, восхитился Малколм, потирая ушибленное место. – Интересно, насколько хватает заряда. И как потом подзаряжать.

– Там, в коробке, зарядное устройство, – вздохнула Джессика. – Втыкается в обычную розетку.

– Ага, – удовлетворенно кивнул Малколм, выключая клинок. – Теперь скейт… честно говоря, никогда не катался даже на обычном. Надеюсь, что не свалюсь сверху тебе на голову…

«Что, интересно, произойдет в этом случае? – подумал он с беспокойством; боль от удара веткой была вполне реалистичной. – Я просто проснусь? Или – „если ты умираешь в Матрице, умираешь на самом деле“?» Но Джессика не выглядела встревоженной и лишь смотрела на него с улыбкой, когда он становился на доску, так что Малколм решил, что ему ничего не грозит.

Послышалось легкое гудение, и скейт приподнялся на несколько дюймов над землей.

Малколм постоял на нем, проверяя равновесие – поверхность под ногами оказалась вполне устойчивой, а не такой зыбкой, как он опасался – а потом решился слегка наклониться вбок.

Доска послушно заскользила по воздуху в том же направлении. Вскоре Малколм освоил основные принципы: чтобы двигаться влево или вправо, надо наклонить тело в соответствующую сторону, при этом, если передний конец выше заднего, скейт набирает высоту, а если ниже – спускается. Угол наклона, естественно, регулирует скорость. Возможности вертикального подъема и спуска Малколм не нашел, так что подниматься вокруг дерева ему пришлось по спирали – но, стоило выпрямиться, как скейт зависал на месте высоко в воздухе так же легко и устойчиво, как и над самой землей. Впрочем, лишь пару первых веток Малколм срезал, стоя на месте; дальше он осмелел и носился вокруг дерева кругами, на лету рубя ветви джедайским мечом. «Ни один Диснейлэнд не предложит ничего подобного! – подумалось ему. – Ни один военный тренажер стоимостью в миллионы долларов! Ни одна лаборатория НАСА!» Наконец, когда крона дерева обрела более-менее цилиндрическую форму, Малколм съехал по спирали вниз и лихо спрыгнул на землю прямо перед Джессикой. Доска проскользила по воздуху еще пару ярдов и, более не чувствуя веса наездника, тоже легла на грунт. Вокруг валялись покромсанные ветки и листья.

– Хм, – он впервые обратил внимание на весь этот мусор, – надо, наверное, все это убрать…

– Это… съедят… жуки, – отмахнулась Джессика. – Давай уже наконец смотреть «Пиратов», а то не успеем!

И они стали смотреть четвертый фильм, предварительно подняв из земли свой новый дом до соответствующего уровня, стилизованного под пиратское логово, с «веселым Роджером» и скрещенными саблями на стенах. В одном углу стояла небольшая короткоствольная пушка, в другом – сундук с золотыми дублонами. За этим сундуком, однако, скрывалась самая прозаическая розетка, куда Малколм и подключил плазменную панель.

Когда начались титры, Малколм поспешно промотал их (бесспорное преимущество компьютера перед кинотеатром!). Наконец пошла финальная сцена – Анжелика, сперва спасенная, а затем преданная своим любимым Джеком Воробьем, оставленная им на необитаемом острове, находит прибитую волнами куклу вуду с его лицом, и на ее устах возникает улыбка, не предвещающая Джеку ничего хорошего…

– С чувствами героев они тут явно перекрутили, – неодобрительно заметил Малколм. – Он ее спас, но бросил одну на острове, потому что боялся, что она его убьет, несмотря на то, что любит… зачем тогда спасал, спрашивается? Нет, я понимаю, что у людей на этой почве мозги обычно переклинивает, но должно же быть хоть какое-то психологическое правдоподобие…

Джессика ничего не ответила, и, повернув голову, Малколм увидел, что ее уже нет.

«Рассвет, – понял он. – Проснуться! Немедленно проснуться!» Он с досадой вспомнил, что так и не успел рассказать Джессике про типа с обезображенным лицом. Правда, интуиция подсказывала ему, что теперь, пока Джессика с ним, чужаки уже не подберутся незамеченными, но когда она исчезает, он, вероятно, становится уязвим…

Малколм распахнул глаза, боясь увидеть прямо перед собой того заросшего урода, возможно, на сей раз вооруженного, причем чем-то посерьезней ножа. Но предутренний парк вокруг был пуст. Над озером стелилась белесая дымка, но не такой густой туман, как накануне; над землей не было даже и ее, так что Малколм мог быть уверен, что никто к нему не подкрадывается – и даже не бежит прочь, заметив его пробуждение. Он быстро собрал свой рюкзак, вскинул его на плечи и зашагал в сторону аллеи. На ходу посмотрел с печальной усмешкой на неповрежденный дерн, который во сне был взрыт поднимающимся из-под земли домом, на неизменный шатер веток над головой…

Или не такой уж неизменный? Осенняя непогода прошлых дней уже лишила дерево значительной части его листвы, но еще накануне листьев было гораздо больше. Сейчас их не осталось практически совсем. Желтые листья сохранились лишь на нескольких молодых побегах, ответвившихся от старых суков ближе к стволу.

Вписывающихся в некий круг, а точнее – цилиндр, очерченный вокруг скамейки.

За пределами этого контура земля была покрыта ковром опавших листьев, и они не были желтыми, как следовало бы ожидать от опавших недавно. Они были черными, гниющими, уже почти разложившимися.

Малколм протянул руку вверх и взялся за одну из веток, простиравшихся за пределы контура. Его пальцы погрузились в сырую гниль. Ветка почти беззвучно переломилась все по той же цилиндрической границе, и ее внешняя часть упала на землю, развалившись от удара на несколько трухлявых кусков. Среди трухи копошились черви – точнее, видимо, личинки каких-то насекомых.

«Их съедят жуки».

Может быть, ему только приснилось, что он проснулся? Может, он все еще там?

Малколм вытащил нож и провел кончиком по пальцу левой руки. Было больно, и выступила кровь. Он слизнул ее, почувствовав соленый привкус. Чертовски реально. Хотя боль от удара по голове во сне тоже казалась реальной… Нет, не может быть! Там он знал, что это сон!

А теперь точно так же знает, что не спит!

Но окончательно он уверился в этом только к середине первой пары. Его подсознание не могло выдать столь продолжительную и связную лекцию на ранее неизвестную ему тему. И Джессика этого тоже не проходила.

Рика он вновь не застал утром в общаге, однако видел на занятиях. Говорить с соседом в перерывах Малколм, впрочем, не стал; тот тоже не подходил к нему. После, однако, Рик в общаге не появился, и Малколм подумал, что он снова отправился в больницу к Кевину. Сам Малколм, накануне весь вечер занимавшийся интерьерами, нехотя заставил себя сесть за учебу, поставив тем временем на скачивание седьмые «Звездные войны». Этот фильм он тоже не смотрел, сочтя, что сюжет полностью исчерпан предыдущими фильмами, и все дальнейшие продолжения и дополнения – просто тупое выдаивание денег из фанатов, не понимающих, когда нужно остановиться. Но Джессике, наверное, будет интересно, раз уж она подарила ему джедайский меч. Тем более что это у него есть выбор – что смотреть, а что не смотреть. А она может смотреть только то, что принесет ей он…

«А ведь я – единственный зритель «Звездных войн», державший в руках настоящий световой меч! – подумал он, отрываясь от тетради. – Ну то есть как настоящий? Приснившийся, конечно… или все-таки не совсем?» Ему снова вспомнилось, что стало с ветвями дерева, отрубленными им во сне. Если бы в эту ночь рядом оказался свидетель, он бы, конечно, не увидел парня, летающего со светящимся мечом вокруг дерева. Он бы увидел парня, мирно спящего на скамейке. Но с деревом случилось то, что случилось. А что сталось бы наяву с человеком, которого он рубанул бы во сне таким мечом? Сердечный приступ? Рак? Болезнь Альцгеймера?

В зависимости от характера и места удара, возможно.

И что все-таки видел Кевин за миг до катастрофы? Не нанести ли тоже ему визит?

Просто чтобы проверить, не расширятся ли его глаза от ужаса при виде Малколма…

В окно опять забарабанил дождь. Проклятье, подумал Малколм и полез на метеосайт. Ну да, сплошные тучи, ползущие с Атлантики и сулящие дожди, с перерывами, почти до утра.

Прости, Джессика, но, кажется, сегодня «Звездные войны» отменяются. В их виртуальном доме есть крыша, но вряд ли она поможет его физическому телу, остающемуся под дождем на скамейке. Спального мешка тут мало – нужна палатка, а ее на скамейку не поставишь, особенно так, чтобы не привлекать внимания со стороны. Ну ладно, Джессика понимает, что это из-за погоды, и не обидится. Она же не хочет, чтобы он опять простудился. Но… Малколм уже настроился на скорую встречу, а теперь придется ждать еще больше суток. И неизвестно, какая погода будет следующей ночью (метеосайт пестрел прогнозами дождей вперемешку с прояснениями до понедельника, но прогнозы больше, чем на сутки, не отличаются большой точностью). Обычной девушке можно было бы хотя бы позвонить…

«А ты подумай, каково приходится ей! – одернул себя Малколм. – Ты-то, если не идешь на свидание, всегда можешь найти себе другое занятие, за компьютером и вообще… А она без тебя только и может, что сидеть там и ждать. Ночью и днем, в любую погоду, под дождем и ветром… хотя она, похоже, не чувствует холода и сырости, но все равно – созерцать эту унылую картину, не имея возможно даже сдвинуться с места…» Ему стало так жалко Джессику, что захотелось тут же сорваться с места и бежать в парк, невзирая ни на какую непогоду. Но это было неразумно. Если он действительно заболеет, да еще и испортит под дождем свой ноутбук, это не пойдет на пользу никому из них.

«Я люблю тебя, Джессика!» – сказал он про себя, а затем повторил это вслух.

– Надеюсь, ты это слышишь.

Рик все не появлялся, и Малколм, рассудив, что больничные часы посещения уже истекли, понял, что в который раз подумал о человеке лучше, чем тот заслуживает. Очевидно, уже на следующий день после аварии Рик забыл о страданиях своего злосчастного друга и сейчас вовсю отрывается на какой-нибудь вечеринке или в компании очередной девки. Хорошо, что он по крайней мере не таскает своих девок сюда – хотя, пожалуй, скоро начнет, рассудив, что сосед все равно не ночует «дома» и, стало быть, «хата свободна»… Вот будет номер, если он заявится с подобной шлюхой прямо сегодня, не зная, что как раз в эту ночь Малколм никуда уходить не собирается!

Рик объявился через два часа, когда Малколм уже ложился спать (ночные свидания с Джессикой уже начали вырабатывать у него привычку засыпать вскоре после наступления темноты, а не глубоко заполночь, как прежде). К счастью, Рик был один. Но спиртным от него разило за милю.

«Так я и думал! – подумал Малколм с отвращением. – Не хватало еще, чтобы он стал тут блевать посреди ночи!»

Рик протопал в комнату, не снимая грязных ботинок и мокрой куртки, и тяжело плюхнулся задом на кровать. Некоторое время он молча сидел, свесив руки между коленями и глядя в пол.

– Ты хоть раздеться сам сможешь? – брезгливо поинтересовался Малколм. – Учти, я не собираюсь стаскивать с тебя ботинки и штаны.

Рик ничего не ответил, и Малколм, который к этому времени сам уже разделся, пошел и выключил свет.

– Сходи в туалет, прежде чем ложиться, – посоветовал он, забираясь под одеяло. – Чтобы ночью не было никаких… сюрпризов. От тебя и так пахнет не розами.

Сосед снова не ответил, как не пытался и встать или зажечь светильник над своей кроватью, так что Малколм отвернулся от него к стене. Лежать на мягком матрасе, а не на жесткой даже сквозь спальник скамейке оказалось неожиданно приятно, и, хотя Малколм упрекнул себя за эту мысль, он начал засыпать почти сразу. В голове замелькали обрывки бессмысленных фраз…

– Малколм, – донеслось вдруг из темноты за его спиной.

«Ну что тебе еще», – подумал Малколм, не открывая ни глаз, ни рта.

– Я убил Кевина.

Голос Рика звучал неожиданно трезво.

Малколм все-таки открыл глаза в темноте.

– Что? – переспросил он, думая, что ему послышалось, а может, и приснилось.

– Я, наверное, идиот, что признаюсь тебе в этом, – продолжал Рик, – но я должен поделиться хоть с кем-то. А ты, наверное, последний, кто стал бы об этом болтать. Из тебя обычно слова клещами не вытянешь.

– Что ты сделал? – еще раз спросил Малколм, садясь на кровати.

– Ты не представляешь себе, как это просто. Достаточно надеть халат, взять в руку планшетку с бумагами и идти по коридору с озабоченным видом. Никто не станет тебя останавливать и выяснять, кто ты, к кому и зачем. Тебя просто считают интерном. Я просто вошел в его палату и… прилепил его датчики к собственной груди, чтобы раньше времени не поднялась тревога. А потом отсоединил его дыхательную трубку и стал дышать в нее сам. И вернул все обратно, когда все уже точно было кончено. Мозг умирает без кислорода за шесть минут. Это были самые длинные шесть минут в моей жизни… Как только зазвенел сигнал тревоги, я спрятался в туалете в той же палате и сидел там, пока все не разошлись. Те, кто пытались его реанимировать. Ну, это было недолго, они быстро поняли, что бесполезно. Потом я спокойно ушел. Меня никто не видел, – Рик помолчал. – Он сам этого хотел, Малколм. Он просил меня. Сегодня он ни на что не реагировал, я так понимаю, они ввели его в искусственную кому, так, кажется, это называется… Но вчера он несколько раз показывал мне глазами на аппаратуру. И я спросил его: «Ты хочешь…» – то есть не вслух спросил, там рядом были его родные, а сделал жест пальцами, как ножницами – и он снова показал мне: «Да». Никто, кроме меня, не мог сделать это для него, Малколм. В конце концов, он был моим куратором в братстве. И это было его последнее поручение, – Рик снова помолчал. – Ну что? Пойдешь теперь доносить на меня в полицию?

– Нет, Рик, – ответил Малколм. – Я думаю, ты все сделал правильно. Надеюсь только, что ты не оставил отпечатки пальцев. И что пил ты уже после.

– Нет, про перчатки я не забыл, конечно… И все делал трезвый. Я и не думал напиваться. Не думал, что мне будет так хреново. Ведь я действительно все сделал правильно. Но я убил собственного друга. И теперь буду жить с этим всю жизнь.

– Где ты взял спиртное? – требовательно спросил Малколм. – Ведь тебе нет двадцати одного.

– С моими знакомствами можно достать что угодно, – усмехнулся Рик.

– Но я надеюсь, больше ты ни с кем не говорил об этом? С тем, кто тебя угостил, или пил с тобой вместе…