Текст книги "Галактический патруль"

Автор книги: Юрий Тупицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

И тут Вербу в награду за его мысленные усилия осенило: искать Ника надо по его интересу. Не по главному, какой деловой человек станет делиться с другими, что собирается приобрести крупную партию алмазов неизвестного происхождения? По побочному интересу, в котором в общем-то никакого секрета нет. А побочный интерес – это семейство скрипача Когана, который гастролирует сейчас в Аргентине, это его дочери, его городская квартира, его дача. Коган – скрипач известный, хорошо зарабатывает, связи имеет широкие, в том числе и в деловом мире. Евреи – народ пронырливый, вряд ли Коган благоденствует скрипочкой единой, хороший гешефт он не упустит. Скорее всего, хранятся у Когана какие-то ценности или раритеты, на которые этот козел Ник положил глаз. Ценности, раритеты, коллекции… Что-то такое маячило в памяти Вербы в связи с этими понятиями и именем скрипача Когана. Это что-то, уступая напряжению мысли, вдруг прояснилось – коллекция скрипок! О ней пронюхал Семен Григорьевич и пытался заинтересовать ею Вербу, но он интереса не проявил. Тогда старик по своей инициативе и по своим каналам связей собрал об этой коллекции всю информацию, какую только смог собрать, и заложил в компьютерную картотеку. Сбор информации был одним из коньков разнообразной деятельности Бокия. Никому не дано знать заранее, что может пригодиться в посреднической деятельности, поэтому чем больше знаешь, тем лучше, – таков был девиз старика Бокия. Информацию о коллекции скрипок Верба не просматривал, но помнилось ему, что Семен Григорьевич толковал ему что-то о хранилище сейфового типа, которое Коган намеревался соорудить на своей даче.

Игорь, с замиранием сердца ожидавший от хозяина громов и молний по поводу своего ляпсуса с драгоценными камнями и моливший Бога, чтобы дело обошлось денежным штрафом в рассрочку, минут пять простоял у стола, постепенно обретая крепость в ногах и если и не успокаиваясь полностью, то обретая некоторую надежду на относительно благополучный исход. Хозяин не рассвирепел, он задумался, позабыв про своего незадачливого помощника. Что-то было не так в этой операции неудачного обмена рублей на дорогие бриллианты! Может, Верба пустился на какой-нибудь мухляж, может, попытался подсунуть Нику «куклу» вместо части суммы? Игорь тоже ушел в гадательные размышления, поэтому вздрогнул, когда хозяин сказал:

– Выйди и подожди в гостиной. Я должен подумать, что мне с тобой, дураком, делать. – И когда Игорь уже открывал дверь, бросил вдогонку: – Ни капли спиртного больше! Ты мне трезвый понадобишься. Сам вляпался в дерьмо, сам и выбираться из него будешь.

Вот Игорь и выбирался, стоя на коленях за кустом шиповника, сжимая в руках «узи», глядя на лицо приближающегося Ника и с тоской думая о том, что пульки-то в магазине автомата – не настоящие, резиновые.

Глава 10

Споткнувшись, как и было запланировано, Славка ойкнула не очень натурально, зато достаточно громко. Присев на корточки, Горов заботливо расспрашивал ее о состоянии ноги, но смотрел при этом исподлобья не на нее, а на живую изгородь, смотрел по-рысьи, почти не мигая, холодно и цепко. Помогая Славке подняться, он успокоительно шепнул, что засаду он засек и можно не волноваться. Девушка уже настолько верила Горову, что восприняла эту информацию как должное, хотя будь она покритичнее, то могла бы и усомниться: до живой изгороди с естественными воротами было не меньше пятидесяти шагов и заметить скрытое перемещение на таком расстоянии было нелегко. Славка догадывалась, что ориентироваться Нилычу помогало «длинное ухо», позволяющее ему отчетливо слышать голосовые команды, звуки шагов, шепот переговоров и шорох раздвигаемого в местах засады кустарника. Однако она не знала, что все эти дни Горов постоянно носил специальные контактные линзы с регулируемым увеличением от нуля до шести крат – как у хорошего бинокля.

Шли они, Славка по тропе, Горов слева от нее по обочине, медленно, нога за ногу. Славка так вошла в роль, что начала прихрамывать на левую ногу. Вопрос Горова о причине разреженности деревни она расслышала плохо, и если бы он наперед не предупредил ее, о чем будет вопрос, пришлось бы переспрашивать. Отвечала Славка не очень толково, сбиваясь с одной мысли на другую, один раз голос ее предательски дрогнул, и, чтобы скрыть этот промах, она закашлялась. «Молодец», – шепнул Горов, поддерживавший Славку под локоть во время этого ше-ствия на бандитскую Голгофу, и девушка сразу приободрилась. А собраться с мыслями и говорить толково ей было трудно потому, что она все время слышала голос своего второго «я», монотонно твердивший: «Как только Нилыч скажет «Ап!», рыбкой прыгаю вправо…» И после некоторой паузы умиротворения этот нудный голос снова напоминал: «Как только Нилыч скажет «Ап!»…» Разве можно о чем-нибудь толково рассказывать, когда тебя все время перебивают? Но зато, когда Нилыч действительно сказал свое «Ап!», мышцы гибкого, тренированного тела девушки сработали незамедлительно, без малейшей задержки.

Их подпустили шагов на десять-двенадцать, после чего справа и слева от тропы, оставаясь по пояс в кустарнике, поднялись два парня в джинсовых куртках, каскетках и темных очках-светофильтрах на пол-лица. Несмотря на этот маскарад, одного из этих парней по контурам плеч и шеи, посадке головы и даже характеру движений Горов узнал сразу. Это был Игорек, с которым он мило беседовал за ресторанным столиком, а потом обменивался в туалете. Его причастность к засаде возле дальней дачи показалась Горову странной, но эта мысль мелькнула и пропала – потом, не время размышлять об этом. Оружие участники засады подняли на уровень груди так, чтобы идущие по тропе могли разглядеть круглые дула стволов, слепо и устрашающе глядящих им в лица. У незнакомого парня был тяжелый пистолет, который он держал двумя вытянутыми вперед руками, у Игорька – оружие пострашнее: «узи», скорострельный автомат израильского производства. Судя по ухмылке, появившейся на губах Игоря и движению его головы, можно было догадаться, что он хотел что-то сказать, наверное, с издевочкой поздравить гостей с благополучным прибытием, а по-том подать обычную в таких ситуациях команду: «Руки!» Но сказать он ничего не успел.

– Ап! – негромко, но внятно проговорил Горов.

В следующее мгновение Славка уже летела вправо от тропы, распластавшись в воздухе. Девушка прыгнула изо всех сил, а прыгать она умела, поэтому еще в полете она увидела не только сумку, летящую вверх и в сторону засады, точно волейбольный мяч, отпасованный для завершающего удара, но и те инстинктивные движения, которыми бандиты отшатнулись от летящего предмета, невольно концентрируя на нем свое внимание. Прежде чем встретиться с землей, Славка заметила, как головы бандитов поочередно дернулись от незримых толчков и как на лбу одного и на скуле другого появились темные кляксы-отметинки. Успела она расслышать и сдвоенный хлопок выстрелов из пистолета с глушителем. Но вот как, точно подрубленные, надломились шеи бандитов, а фигуры обмякли, словно надувные резиновые куклы, у которых проткнули ножом оболочки, Славка рассмотреть уже не успела.

Из-за того что все ее внимание было сосредоточено на засаде, с землей руки Славки встретились неожиданно, без зрительного контроля. Поэтому кульбит она выполнила грубо, ушибив правое плечо, но зато перекатилась достаточно ловко, заметно сместившись от точки приземления. Ободренная этим успехом, Славка попыталась одним движением выхватить револьвер из-за пояса, но он зацепился, пришлось несколько раз дергать его, рискуя порвать пояс юбки. Когда она, наконец, зафиксировала лежачую позу на левом боку с револьвером в правой руке, направленным в сторону засады, бандитов она уже не обнаружила. Только слева, где стоял парень, заряд которому попал в лоб, еще подергивался, как живой, куст смородины. Как завороженная Славка следила за ним, пока куст не успокоился, и только после этого вдруг поняла, что бандит свалился прямо под этот куст и бился там в судорогах, пока не затих. Славку точно холодной водой окатили. Она перекатилась на правый бок, села, опираясь локтем о землю, и перевела взгляд налево, где спокойно поднимался на ноги Горов, глядя в ее сторону.

– Вы их убили? – звонко спросила Славка.

Горов отрицательно покачал головой:

– Нет, Славка. Только обезвредил. Парализовал.

– А почему куст так дергался?

– Паралич наступает по-разному. Иногда сопровождается судорогами. – Горов ободряюще улыбнулся девушке. – Сейчас посмотрим, что и как.

Он подошел к смородиннику, присел на корточки, разглядывая лежащего там и невидимого Славке бандита. Потом направился к шиповнику, подобрав по пути брошенную сумку, и повторил операцию осмотра. Выпрямившись, он успокоительно сказал:

– Лежат они навзничь, в естественных позах. Ничего страшного.

Славка кивнула в знак понимания, но как сидела, опираясь на землю левой рукой, так и продолжала сидеть. На нее точно столбняк напал. Все произошедшее казалось ей нереальным: не поймешь – в самом деле было или привиделось. Горов, смотревший на нее с легкой улыбкой, спросил:

– Ты курок револьвера не взводила?

Славка посмотрела на «бульдог», зажатый в руке, и отрицательно покачала головой.

– Тогда спрячь револьвер и вставай. Сколько можно рассиживаться?

Девушка оглядела себя, только теперь осознав по-настоящему, что сидит словно на загородном пикнике с револьвером вместо вилки в руке, и фыркнула – до того нелепым все это ей показалось. Сунув «бульдог» за пояс юбки, Славка легко поднялась на ноги и принялась отряхивать прилипшие к костюму сухие травинки и листики, заодно проверяя, не порвалась ли эта дорогая вещь из материнского гардероба. К облегчению девушки, костюм был цел и невредим.

– Дома отряхнешься, – посоветовал Горов.

– Дома я блузку и джинсы надену, – ворчливо ответила Славка, но отряхиваться перестала. И огляделась – не в поисках чего-то, а просто так. Все так же неподвижно в голубоватом небе висели белые шапки облаков, все так же прогретый июльским солнцем воздух был полон запахами прелой травы, цветов и крапивы, все так же между небом и землей звенела и журчала, как ручеек, неумолчная песнь жаворонка… И все-таки мир изменился, стал контрастнее – глубже тени, ярче свет, острее запахи, звонче звуки. У самых своих ног Славка заметила головку колокольчика, и сами собой вспомнились строки: «Колокольчики мои, цветики степные! Что глядите на меня, темно-голубые? И о чем грустите вы в день веселый мая, средь некошеной травы головой качая?» И колокольчик был какой-то особенный – наивный и нежный, будто просящий: «Сорви меня, возьми с собой!» Но Славка рвать его не стала.

– Хорошо? – услышала она голос Горова.

Славка не сразу поняла, о чем он, и переспросила:

– Что хорошо?

– Жить, Славка. Жить хорошо?

Девушка взглянула на небо, оглянулась окрест и солнечно улыбнулась:

– Хорошо, Нилыч!

– Как заново родилась?

Славка кивнула и вдруг догадалась:

– Эго потому, что меня убить могли?

– Поэтому.

Дав девушке время сбросить напряжение и окончательно прийти в себя, он спросил:

– Этот хлев перестроен в гараж, я не ошибаюсь?

Славка кивнула:

– Мы туда свой «Запорожец» ставили, а потом… потом «Ладу». Сейчас он пустует. Гараж большой, машины на три, с мастерской и подсобками. Запирается хорошо – на внутренний замок и на засов с висячим замком.

– А ключи?

– В доме. Принести?

– Подожди. Расскажи мне о доме. Меня интересует планировка, состояние окон, дверей, система защиты, если таковая имеется.

– Имеется.

Горов взглянул на девушку удивленно:

– Куда же выведена сигнализация? Или просто так – сирена на крыше завоет?

– Нет! Тут все на высшем уровне.

Славка рассказала, что окна дома закрыты прочными дубовыми ставнями, а сенное и чуланное окна забраны решетками. Передняя дверь, что ведет через крыльцо, в руку толщиной, задвинута изнутри на кованый засов – ее только из пушки прошибешь. Задняя дверь, которую прорубили по просьбе матери, чтобы можно было без хлопот попадать из дома прямо в сад, обшита железным листом. Замок на ней обыкновенный, английский, но есть сигнализация, которая выведена в дом Петуховых, что стоит через пять дворов, два из них пустуют, ближе к центру деревни. Если эту дверь открыть и через пять секунд не включить блокировку, тублерник которой находится в прихожей рядом с дверью – в тайнике, то у Петуховых прозвучит звонок, а на щитке, куда выведена сигнализация нескольких дачных домов, загорится лампочка под номером один. Ведь дом Потехиных – крайний в деревне. Большое семейство Петуховых, где главенствовал старший сын, Славка звала его дядей Алексеем, издревле занимались охотой на болотную и боровую птицу, держали породистых собак, занимались сбором на продажу грибов и лекарственных трав. А теперь они плантацию для выращивания женьшеня в лесу разбили, сторожевых собак завели и за солидную плату в складчину подрядились охранять дома тех, кто живет в Болотках только летом, а в другие времена года бывают лишь наездами.

Выслушав эту информацию, Горов поинтересовался, есть ли внутренний засов на задней двери дома. И когда выяснилось, что есть, он с облегчением понял, что, закрывшись на него, Славка будет в полной безопасности. До тех пор, конечно, пока налетчики не выломают либо ставню, либо одну из дверей. А это потребует времени, в светлое время суток профессионалы, с которыми они имеют дело, никогда на такое не пойдут – дождутся темноты. Вслух же Горов резюмировал:

– Беги за ключами. Особенно не торопись. Переоденься, сними грим. Время у нас пока есть. И не забудь включить блокировку тревоги: сама понимаешь, свидетели нам пока ни к чему.

– Не забуду, – пообещала девушка, срываясь с места.

Славка обернулась быстро – минут за пять. Вернулась она уже не декорированной дамой в дорогом парижском костюме, а в собственной ипостаси молоденькой девушки, одетой в простенькую, но чистенькую, хорошо выглаженную белую блузку и поношенные джинсы. Выйдя из дома и заперев дверь на ключ, она огляделась и не сразу заметила Горова. Он стоял среди шиповника, опираясь спиной на кузов «Волги» и привлекая ее внимание поднятой рукой.

– Надо же, машину успели подогнать! – Славка протянула Горову ключи от гаража.

Горов взял ключи и, проследив за скользящим по шиповнику взглядом девушки, пояснил:

– Он в машине, Славка. И второй рядом с ним. На заднем сиденье.

Девушка посмотрела на зеркально блестящее остекление «Волги», сквозь которое ничего нельзя было рассмотреть, и прикоснулась ладонью к теплому, прогретому солнцем лобовому стеклу.

– Они живы?

– Живы, не беспокойся.

– А я и не беспокоюсь, – с вызовом сказала Славка. – Почему я о них, бандюгах, должна беспокоиться? Я о Людмилке беспокоюсь.

И все-таки еще раз прикоснулась рукой к лобовому стеклу, точно желая счистить его зеркальную непрозрачность и заглянуть внутрь салона.

– Не стоит тебе на них смотреть, – угадал ее мысли Горов. – Парализованные – они как мертвые.

– Наверное, не стоит, – согласилась девушка и заглянула Горову в глаза. – И долго они будут такие – как мертвые?

– Пока не введем противоядия. Через минуту-другую после инъекции очухаются. Будто проснутся.

– А если не введем? – В голосе Славки слышалась настойчивость человека, который во всем решил разобраться до конца.

– Тогда они пробудут в состоянии комы около суток.

– А потом?

– Потом кома станет необратимой. – Горов помолчал и пояснил: – Умрут они, Славка. Кто-то протянет больше, кто-то меньше, но умрут. – Заметив, как в глазах девушки колыхнулся испуг, он успокоил: – Экспозиция в двенадцать часов вполне безопасна. По крайней мере, для здоровых людей.

– А для нездоровых?

– Это один Бог знает. Но, с одной стороны, парней этих, – Горов положил ладонь на крышу «Волги», – больными ну никак не назовешь. А с другой – больные ведь и сами по себе помирают.

Девушка согласно покивала и вздохнула. Присматриваясь к ней, Горов спросил:

– Ты по-прежнему хочешь выручить сестру?

Славка удивленно вскинула голову:

– А как же!

– Тогда примирись с тем, что происходит. Мы действуем в порядке самообороны. Мы на войне. На войне беспринципной и жестокой. На войне без всяких правил и снисхождения.

– Понимаю, – уныло согласилась Славка. – А ля гер ком а ля гер. И все-таки, – она зябко повела плечами, – жутковато! Может быть, лучше было в милицию обратиться?

– Может быть. Но теперь поздно сожалеть об этом.

Девушка согласно кивнула:

– Поздно. Отец говорил: менять решение во время вынужденной посадки равносильно катастрофе. – Славка неожиданно легко улыбнулась: – А ведь у нас – вынужденная посадка?

– Вроде того, – усмехнулся Горов и положил ей руку на плечо. – Беги домой, Славка. Я тут один управлюсь.

Славка помнила, как Горов обезвредил засаду, а поэтому и не подумала сомневаться. Но домой ей идти не хотелось. Она было начала искать предлог, чтобы остаться… И вдруг догадалась:

– Я вам только мешать буду?

– Будешь, – откровенно сказал Горов и мягко пояснил: – Когда мы подставлялись засаде, ты мне помогла. Очень помогла, Славка. При виде тебя, да еще охромевшей, налетчики расслабились. Они не могли не подумать, что твое присутствие свяжет мне руки и что я буду вынужден под угрозой оружия сдаться на их милость. А теперь не налетчики, а я сам буду действовать из засады.

– Понимаю.

– К тому же, – добавил после паузы Горов, – я дам тебе два важных поручения. Первое – убедись, что коллекция скрипок на месте.

В глазах девушки мелькнула тревога.

– А ее может не оказаться?

– За коллекцией охотятся, причем не один, а сразу несколько весьма бесцеремонных и неразборчивых в средствах дельцов. Поэтому всякое может быть, и чтобы действовать зряче, нужно убедиться, на месте ли скрипки.

– Поняла. А второе задание?

Горов улыбнулся:

– Приготовь что-нибудь поесть. Чаю завари. Найдутся в доме запасы?

– Найдутся.

Горов достал из кармана уже знакомую Славке капсулу с микроприемником.

– Вложи в ухо прямо сейчас… Вот так. По этому каналу я и сообщу тебе все, что нужно. Указания мои выполняй незамедлительно, без моего разрешения из дома не выходи. Своеволие, непослушание может стоить тебе жизни, Славка.

– Опять пугаете?

– Информирую. Чтобы ты не забывала, что ты не на прогулке, а на войне. – Горов осторожно положил свою тяжелую руку на плечо девушки. – Не забудь включить блокировку, дверь запри на засов, кроме меня, никому не открывай. Я тебе в кухонное окно стукну.

– Прямо как в сказке «Серый волк и семеро козлят», – улыбнулась девушка.

– Похоже. Только в нашей сказке семеро волков и один козлик. Ну беги, Славка. Время уже подпирает.

Когда девушка скрылась в доме, Горов сел на водительское место. На заднем диване в сидячих позах были пристроены и пристегнуты ремнями Игорек и Вова, головы их покоились на специально приспособленных для целей такого рода заголовниках. Глаза пленников были закрыты, рот приоткрыт, дыхание ровное, но поверхностное – типичное для устоявшейся комы состояние, когда кора головного мозга спит глубоким сном, который может стать беспробудным, а рефлексы и внешние функции организма полностью нарушены. Горов загнал машину в гараж, оставил ее там, а сам вышел, заперев за собою крепкую двустворчатую дверь. Осмотревшись, он направился к липе, где Сергей Потехин, отец Славки, соорудил в свое время для дочери наблюдательный пункт, и легко забрался туда. Именно здесь, на вершине липы, Горов заметил человека, когда стоял рядом со Славкой на опушке леса. Если бы Вова не спустился вниз, а остался в гнезде, пришлось бы не обезвреживать его, а ликвидировать – стрелять по нему боевым зарядом, потому что на большом расстоянии парализующие пули неэффективны. Делать этого Горову не хотелось, но он не колеблясь принял соответствующее решение. Он не имел права рисковать. Слишком важна была его миссия, слишком много было поставлено на карту, чтобы проявлять милосердие к вооруженному бандиту. И все-таки он вздохнул с облегчением, когда Вова не особенно охотно, но все-таки выполнил приказание Игоря и спустился вниз.

Забравшись по доскам на вершину липы, Горов включил аппаратуру кругового обзора, устроился в гнезде поудобнее и расслабился. Нужно было хоть немного передохнуть. Примерно через полчаса в секторе, где располагалась «щука», аппаратура обнаружила медленно двигавшийся легковой автомобиль. Он проследовал примерно по тому же маршруту, по которому вела «Волгу» Славка, но остановился поглубже в лесу и несколько в стороне. Горов понял, что шеф, руководивший на Ленинградском вокзале группой захвата, хорошо знает окружающую местность, а стало быть, уже бывал в Болотках. Скорее всего, приезжал по заданию Казимира на разведку и осмотрел и сам дом, и возможные подъезды и подходы к нему. Спустя некоторое время аппаратура обнаружила в перелеске двух человек, а потом Горов засек их визуально. Они подходили к запущенному малиннику, поросшему высокой крапивой, – тому самому, которым Славка предлагала скрытно подобраться к дому. Осторожность налетчиков была понятна. Если не они сами, то их босс не мог не предположить, что Славка, встревоженная исчезновением сестры, могла с непосредственностью напуганной девушки-подростка сбежать на дальнюю дачу и, не исключено, попросить помощи у знакомых и родственников по отцу. С ловкостью гимнаста Горов соскользнул с дерева и, низко пригнувшись, бесшумной тенью растворился в том самом малиннике, в который с другого конца входили люди Казимира.