Текст книги "Влечения"
Автор книги: Юна-Мари Паркер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
– Дети? То есть когда ты поправишься? – смущенно переспросила Дженни.
Саймон покачал головой:
– Да нет, врачи сказали, что я могу иметь детей уже сейчас. Паралич ног этому не помеха. Теперь это, конечно, будет не так просто сделать, но можно. Если постараться…
– Я так рада за тебя! А мама знает?
– Нет. Она много чего не знает. – Он устремил задумчивый взгляд в камин, где горели дрова, которые Питерс принес с рассветом. – Знаешь… мне будет недоставать тебя, Джен, – вдруг проговорил он. – Мы с тобой не очень ладили. Меня всегда бесило, что ты предпочитаешь отцовское общество нашему. Но думаю, ты в этом не виновата. – Он нахмурился и стал совсем серьезным. – Короче, что бы ни случилось, знай, что ты всегда будешь самым дорогим гостем в моем доме. Шарлотта симпатизирует тебе, и я хочу, чтобы вы подружились.
– Конечно, – сказала Дженни. – Мы с тобой в одинаковом положении. Жертвы разрушенного брака. Несчастные дети эгоистичных родителей. И должны держаться друг друга. – Она улыбнулась и, пытаясь разрядить обстановку, спросила: – Надеюсь, ты дашь мне знать, когда обручишься с Шарлоттой?
– Еще бы! – рассмеялся Саймон. – Я помещу объявление об этом на полполосы в «Таймс» и «Телеграф»!
Дженни тоже рассмеялась. Как хорошо было примириться с братом и уезжать из Пинкни в таком замечательном настроении!..
Спустя два часа Дженни уже сидела в машине и махала на прощание рукой матери и Саймону, который потребовал, чтобы его выкатили в коляске на крыльцо. Туман к тому времени почти рассеялся, и сквозь густую пелену облаков стало пробиваться бледное солнышко.
– Береги себя! – крикнул Саймон.
– Ты тоже! – отозвалась Дженни с улыбкой. – Передавай привет Шарлотте!
– Передам.
– И помни, что ты обещал известить меня…
Саймон улыбнулся:
– Ты первая узнаешь!
В эту минуту такси тронулось с места, но Дженни заметила, что мать обратила на Саймона вопросительный взгляд:
– О чем это она узнает?
Дженни видела через заднее стекло машины, как мать и брат о чем-то заспорили, но затем такси свернуло налево, выехало за ворота, и Пинкни-Хаус исчез из виду.
«Как бы я хотела присутствовать в тот момент, – усмехнувшись, подумала Дженни, – когда Саймон расскажет маме о своих планах в отношении Шарлотты!»
Ребекка медленно приходила в себя. Первое, что она почувствовала, была страшная головная боль, вызывавшая приступы тошноты. Голова просто раскалывалась на части. Кровь оглушительно стучала в висках. Она понимала: ей необходимо как можно быстрее подняться на ноги и занять защитную стойку, даже опередить официанта и не дать ему нанести последний, смертельный удар. Ребекка с величайшим трудом разлепила веки и шевельнулась. Но все силы куда-то подевались. Глаза застилала черная пелена, и ей стоило больших усилий оставаться в сознании. Злясь на себя, она не прекращала попыток встать, понимая, что если не сделает этого, официант в любой момент пырнет ее ножом, блеск которого она успела разглядеть в темном коридоре чуть раньше.
Она удивлялась лишь тому, что он мешкает до сих пор. Ей-то самой медлить было смерти подобно. Каждая секунда могла оказаться для нее последней. Собравшись с силами, она выставила перед собой кулаки, намереваясь сопротивляться до самого конца.
В этот момент на нее вновь накатила темная пелена, и она услышала рядом чей-то настойчивый голос:
– Ребекка, Ребекка…
Кто-то коснулся ее плеча, и она оттолкнула чужую руку. Ребекка понимала, что если не справится с официантом в ближайшие минуты, то потом вновь потеряет сознание, и ему уже ничто не помешает добить ее. Набрав в легкие побольше воздуха, она попыталась крикнуть, продолжая одновременно лягаться и бить в пустоту кулачками. Но "затем кто-то крепко обхватил ее сильными руками и прижал к полу.
– Ребекка!.. Милая!.. Ребекка!..
Только теперь она узнала этот голос и на мгновение расслабилась.
– Стирлинг?.. – прошептала она, вновь с трудом открывая глаза.
– Все в порядке, дорогая. Все в полном порядке. Тебе ничто не угрожает. Перестань драться со мной.
Странное дело, но она вмиг вернулась к действительности. Спала и черная пелена с глаз. Она увидела себя лежащей на полу в том самом темном коридоре. Вокруг столпилось несколько официантов в белых жилетах, а прямо перед ней стоял на коленях Стирлинг.
– Где он?.. – срывающимся голосом спросила Ребекка. – Где тот официант?
– Все нормально, – словно не слыша ее, отозвался Стирлинг. – Только не волнуйся! Тебе сейчас нужен врач!
Преодолевая жуткую головную боль, от которой становилось дурно, и крепко вцепившись руками в плечо Стирлинга, Ребекка села на полу. Голова была разбита, и рана кровоточила. Тонкий ручеек крови медленно сбежал по виску на щеку и дальше к подбородку.
– Он появился из тени, – проговорила она. – У него был нож.
Один из официантов, смерив ее озабоченным взглядом, подал ей чистую столовую салфетку, предварительно смочив ее в холодной воде. Благодарно приняв салфетку, она прижала ее ко лбу, и боль стала понемногу отступать. Она с надеждой во взгляде посмотрела на Стирлинга:
– Скажи, ему не дадут просто так уйти?
– Не беспокойся, малыш, ситуация полностью контролируется, – заверил ее Стирлинг.
Несколько минут назад его срочно вызвал в коридор кто-то из обслуживающего персонала, сказав, что Ребекка ни с того ни с сего вдруг напала там на одного из официантов. Все случилось в дальнем конце коридора, рядом с женской уборной. Провожая Стирлинга до места, этот человек тараторил:
– Я думаю, она приняла его за кого-то другого. Набросилась на беднягу Сэма Келли, как разъяренная тигрица. Я шел прямо за ним и всю сцену наблюдал своими глазами. Мы направлялись в буфет, куда нас попросили принести дополнительные приборы. А молодая леди шла нам навстречу с противоположной стороны. Когда мы почти поравнялись, в нее внезапно вселился дьявол, и она атаковала Сэма. Вы бы слышали, какой крик она подняла! Как царапалась и лягалась! Сэм никак не ожидал нападения, и ему было трудно защищаться. Но потом молодая леди не удержалась на ногах и рухнула на пол, ударившись головой о ногу статуи…
Стирлинг ускорил шаг и почти побежал. К тому времени, как он добрался до места, травмированный официант стоял там, закрыв лицо руками, и дрожащим голосом повторял, что ничего не видит. Трое других суетились вокруг него, пытаясь выяснить, ранен ли он где еще. На полу неподвижно лежала Ребекка. Из головы ее сочилась кровь.
– Звоните в больницу, живо! – скомандовал Стирлинг.
Опустившись возле Ребекки на одно колено, он на мгновение еще раз оглянулся на пораненного официанта. Тот как раз убрал руки от лица, и в следующий миг Стирлингу стало не по себе. Он только сейчас осознал, какая страшная опасность угрожала Ребекке.
Ребекка полусидела на постели в палате Синайского госпиталя, глядя на врача со страхом. Она отказывалась верить своим ушам. За истекшие тридцать шесть часов ее пребывания в больнице Ребекку обследовали в связи с полученной ею травмой головы, но то, что сказал сейчас врач, не имело к этому никакого отношения. Мало того, привело ее в такой ужас, что она на краткий миг даже позабыла о головной боли.
– Вы шутите? – не своим голосом пробормотала она.
– Отнюдь. – Доктор Флеминг смерил ее добрым, отеческим взглядом, затем улыбнулся и хитро подмигнул: – Молодая красивая женщина забеременела, что же тут странного, позвольте полюбопытствовать?
– Но дело в том, что… понимаете, я… – запинаясь, говорила Ребекка. – Я не планировала… я использовала контрацептивы… Боже, я не думала, что это возможно!
– Понимаю, понимаю, – весело проговорил он, засунув руки в карманы своего белого халата. – Порой такие вещи происходят помимо наших желаний. Вам нужно успокоиться и примириться со своей беременностью. Уверяю вас, чуть позже вы измените свое мнение и отношение к ней.
Ребекка вздохнула:
– Какой у меня срок?
– Около девяти недель.
– Девять недель! Боже, я и мысли не допускала!.. У меня сейчас столько разных забот и проблем, что я ничего не заметила… Впрочем, в последнее время у меня пару раз сильно болела голова и меня тошнило. Это имеет к беременности какое-нибудь отношение?
Доктор Флеминг утвердительно кивнул:
– Тут двух мнений быть не может. Имеет, и самое прямое. Сейчас на вас чаще, чем обычно, будет наваливаться ощущение сильной усталости. Вам нужно больше отдыхать. Особенно принимая во внимание эту травму. – Он легонько постучал себя согнутым пальцем по виску. – Не делайте ничего пару недель, расслабьтесь. – Тут он вновь улыбнулся. – Как вы думаете, вашему другу понравится это известие?
Ребекка поморщилась:
– Он будет вне себя от счастья, можете не сомневаться! Он очень хочет, чтобы мы поженились, и поскорее. Боже! А я ведь как раз собралась было возвращаться на свою квартиру! – Она нервно провела по одеялу руками. – Как я могла допустить? Как я могла?!
– Очень просто, – сказал врач и по-доброму рассмеялся. – Как все женщины. А теперь отдыхайте, ешьте больше и принимайте витамины. – Он помолчал и, хмыкнув, добавил: – Ну и не деритесь, по возможности.
Врач ободряюще кивнул ей и вышел из палаты. Оставшись одна, Ребекка стала прикидывать в уме, как рождение ребенка отразится на ее жизни. Как профессионал, она уже достигла славы одного из ведущих фотографов в стране. Она могла смело торговаться, выгодно продавая свои снимки. Редакторы нескольких изданий уже привыкли рассчитывать на нее, зная, что с любого задания она обязательно принесет несколько превосходных снимков. А подпись «Ребекка Кендал» являлась в глазах читателей синонимом качества. Ребекку ценили, и она пользовалась уважением. Ей было страшно подумать о том, что все это может быть потеряно. Она так хотела оставить все, как прежде. Но теперь… Чертовы контрацептивы! Голову надо открутить тому, кто их придумал! Какого черта? Почему они не действуют?
Ребекка стала гадать, что ей сказать Стирлингу, когда тот придет. Лучше сразу выложить ему всю правду. Пусть радуется, да и ей легче станет после того, как она с ним поделится этой новостью. Что ж… возможно, из него выйдет хороший отец. Даже наверняка…
Она дремала в постели, когда он заглянул к ней в палату спустя несколько часов. Инстинктивно почувствовав его присутствие, она раскрыла глаза и сонно улыбнулась, не сразу вспомнив о своей беременности.
– Привет… – еле слышно прошептала она.
– Привет, привет! А у меня есть для тебя новость! – отозвался Стирлинг, целуя ее.
Ребекка согнала с себя сон.
– Новость? Что еще случилось? Официанту уже предъявили обвинение?
– Ты не поверишь, но тот официант… – Стирлинг пододвинул к койке один из стульев и опустился на него. – Сэм Келли его зовут. Так вот, он не виновен. И не имел никакого отношения к гибели Мариссы Монтклер.
– Не может быть! Этого просто не может быть! – твердо проговорила Ребекка.
– Я сам поначалу так думал, но затем напрямую связался с полицейским начальством, через голову таких мерзавцев, как детектив О'Хара. Они все проверили. Да что там они! Я лично обошел две конторы по обслуживанию торжественных приемов и вечеринок – «Де Вере» и «Парти планнерс». Человек, на которого ты напала в том коридоре, абсолютно невиновен.
Ребекка потрясенно уставилась на него, прикрыв рот ладошкой.
– Но он же приблизился ко мне с ножом в руке!
Стирлинг мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Знаешь, окажись я на твоем месте, я поступил бы точно так же, как ты. Ты увидела человека, которого с самого начала подозревала в убийстве Мариссы Монтклер. Больше того, ты натолкнулась на него в темном коридоре, в стороне от людей. И тебе показалось, что он вооружен. Все верно. Но на самом деле он действительно официант и в руках у него были столовые приборы, которые он с коллегами спешил доставить в буфет. Он не собирался нападать на тебя. Тому есть несколько свидетелей, которые все видели своими глазами. Это ты атаковала его.
– Да, но я думала… О, Стирлинг! У меня что, уже паранойя начинается? – расстроенно вздохнув, пробормотала Ребекка.
– Нет, милая. Тебя смутило то обстоятельство, что это именно он на том новогоднем вечере у Венлейка открыл окно, из которого спустя несколько минут выпала Марисса.
– Ну правильно! Хорошо, на меня он, допустим, не нападал. Но почему ты снимаешь с него подозрения насчет того убийства? – упрямо проговорила Ребекка.
– А я тебе отвечу. До недавнего времени Сэм Келли подрабатывал официантом и дворецким внештатно. У него хорошая репутация, и его часто нанимали для обслуживания торжественных и важных вечеров. Полтора месяца назад он поступил на службу в «Парти планнерс». У него отличный послужной список, высокая репутация профессионала. Иначе его просто не взяли бы в такую известную фирму. А в конце осени, когда он еще сидел без постоянной работы, к нему обратился его друг из «Де Вере». Жена друга только-только родила, и он обещал ей провести Новый год дома. Поэтому и попросил Сэма Келли подменить его на вечере у сэра Эдварда Венлейка. Но попросил тихо, так, чтобы об этом не узнало начальство из «Де Вере». Железное правило фирмы – не брать никого со стороны – выполняется неукоснительно. И другу Сэма отвернули бы голову, если бы прознали про все. Вот поэтому-то представитель «Де Вере» и не узнал Сэма на твоей фотографии. Все правильно: он у них никогда не работал.
Ребекка вздохнула и откинулась на подушки.
– Отсюда и его белый жилет без вышитой эмблемы «Де Вере», – пробормотала она.
Стирлинг кивнул:
– Точно. Это был его собственный жилет.
– Но ведь это он открыл то злосчастное окно?
– Он. Кто-то из гостей пожаловался на духоту. Сэм распахнул окно, чтобы проветрить комнату, а сам тут же вернулся на кухню. – Стирлинг с улыбкой развел руками. – Именно там он и находился вместе с еще дюжиной коллег из «Де Вере», которые могут это подтвердить, в тот самый момент, когда Марисса выпала из окна.
– Боже… а я-то все это время была уверена, что убийца – он!
– Я тоже, – заметил Стирлинг. – Он смылся из квартиры сэра Эдварда по-тихому и еще до приезда полиции. Боялся, что в ходе разбирательств попутно всплывет тот факт, что он подменял на вечере своего друга, и тому здорово достанется от начальства. Разумеется, он ни сном ни духом не ведал о том, что ты сфотографировала его распахивающим то окно. Равно как и о том, что мы подозреваем его в убийстве Мариссы.
– Ты это все точно установил, Стирлинг?
– Абсолютно точно. Есть свидетели, которые подтверждают, что Сэм находился на кухне в ту трагическую минуту. Кстати, Сэм описал внешность того человека, который попросил его открыть окно. Это был молодой человек лет тридцати, хорошо одетый, темноволосый и вежливый.
– Джерри Рибис?
– Или Слай Капра.
Ребекка шлепнула ладошкой по одеялу.
– Я должна принести свои извинения Сэму Келли. Господи, что я натворила?! Я его сильно поранила, да? Стирлинг, скажи! Я так переживаю теперь!
– С ним все в порядке, дорогая. У него едва не вытек глаз, но, к счастью, все обошлось. Я поговорил с ним, и мы пришли к выводу, что негласная денежная компенсация нанесенного ущерба будет смотреться лучше искового заявления в суд на тебя.
– Боже, в суд! Так он собирался подавать в суд?! Какой кошмар! Что я наделала, что я наделала?! – Ребекка нервно провела руками по одеялу. – Избила невинного человека ни за что ни про что, а убийца гуляет на свободе и в ус не дует! И мы ни на шаг не приблизились к разгадке!
Она нахмурилась и надолго замолчала. Стирлинг внимательно вгляделся в ее черты. Он хорошо знал Ребекку и понимал, что принесенная им новость – отнюдь не единственная причина ее подавленного состояния.
– Что? – мягко спросил он. – Выкладывай.
Она подняла на него несчастные глаза.
– Я беременна, – проговорила Ребекка еле слышно и тут же расплакалась.
– Бекки! Любовь моя! Это же здорово! Не плачь, малыш, ты что? Почему ты не сказала мне раньше? Это самый счастливый день в моей жизни!
– Теперь ты захочешь, чтобы мы сразу поженились… – всхлипывая, проговорила Ребекка.
– Успокойся, милая. Не расстраивайся так уж! Все будет хорошо, клянусь. Тебя никто не будет заставлять делать то, чего ты не хочешь.
Он обнял Ребекку и дождался, пока она перестанет рыдать. Затем она, совсем как ребенок, утерла кулачками слезы и виновато проговорила:
– Прости.
– Не извиняйся, малыш, я люблю тебя… И все понимаю! Но сейчас, конечно, мы не сможем мешкать с женитьбой. У нас же будет ребенок!.. – Он снова обнял ее и принялся осыпать поцелуями ее заплаканное лицо.
– Но этого не должно было случиться! В самом начале нашего знакомства я все ждала, когда ты сделаешь мне предложение. Только и мечтала об этом, правда. Но теперь наши отношения меня вполне устраивают. Мы не ограничиваем свободу друг друга, мы счастливы тем, что у нас есть, и я не хотела ничего менять. А теперь… Что мы будем делать теперь? С ребенком на руках?
– А нянька? Слышала когда-нибудь про них? – весело подмигнув ей, спросил он. – Мы купим новую квартиру, которая будет настолько просторна, что нам всем хватит воздуха и места. Ты станешь работающей мамашей. У тебя будет и карьера, и ребенок. Разве это не заманчиво?
Ребекка вымученно улыбнулась:
– Но обещай, что мы наймем няню и экономку!
– С теми деньгами, которые мы зарабатываем, почему бы нам не нанять в придачу еще и дворецкого с личным шофером? – усмехнулся он.
Ребекка выписалась из больницы на следующее утро. Она вышла на улицу с охапкой брошюр, посвященных беременности и уходу за новорожденным, и с коробкой прописанных ей витаминов.
– Боже, до чего я дошла! – шутливо пожаловалась она Стирлингу, поджидавшему ее в машине. – Теперь вместо спортивного зала и уроков самообороны мне, боюсь, придется посещать курсы молодых мамаш! Господи, что со мной стало?
Стирлинг нежно поцеловал ее, невероятно возбудившись от ее близости.
– Ничего особенного, – заверил он. – Я договорился о новом задании для тебя. На конец этой недели. Согласна?
– Ты еще спрашиваешь! А что там нужно будет делать?
– Джесс Джексон приедет в город. Пощелкаешь его.
– Нет вопросов, – тут же отозвалась Ребекка, устраиваясь поудобнее на сиденье.
Машина тронулась с места и медленно покатила по Восточной Восемьдесят шестой улице. Час пик уже заканчивался, и они почти не застревали по дороге в пробках. Стирлинг вез ее к себе на квартиру. Сам он не успевал даже подняться вместе с ней – спешил в агентство. Но Ребекка не возражала. Она настроилась на спокойное утро в комфортной обстановке. Будет есть, отдыхать, звонить друзьям, смотреть газеты…
У парадного они попрощались, и Стирлинг поехал к себе на работу, а Ребекка быстро скрылась за дверьми, пересекла вестибюль и поднялась на лифте на восемнадцатый этаж. Войдя в квартиру, она первым делом распаковала те немногие вещи, которые Стирлинг принес ей в больницу, а затем удобно устроилась в гостиной около телефона с чашкой ароматного кофе и записной книжкой в руках. Ребекка была несказанно рада, что покинула больницу и вновь оказалась в знакомой обстановке.
Когда зазвонил телефон, она тут же сняла трубку, решив, что это Стирлинг хочет сообщить ей, что благополучно добрался до агентства.
– Привет, милый… – весело проговорила Ребекка.
На том конце провода повисло молчание, и ей стало ясно, что это не Стирлинг.
– Кто там? – требовательно спросила она.
– Я представляю себе, что ты подумала, когда увидела того официанта… – раздался сухой, металлический голос, словно из другого мира.
Ребекка вдруг поняла, что это не человеческий голос, а лишь его имитация. Недавно по телевизору рассказывали о специальной компьютерной программе, разработанной для немых. Человек впечатывает фразы в компьютер, а тот проговаривает их вслух. Она вспомнила теперь, что компьютер при желании запросто подключается к телефону. И сейчас, когда они со Стирлингом исключили из списка подозреваемых того официанта, оставалось предположить, что в настоящий момент за клавиатурой сидит Джерри Рибис или Слай Капра. И Ребекка с горечью поняла, что кто бы это ни был, ему нечего бояться. Он, наверное, упивается своей безнаказанностью…
– Какого черта вам нужно? – вскричала она изменившимся от страха и ярости голосом.
Она ощутила предательскую слабость в коленях и зябкий холод, сковавший все ее тело. Джерри – а она была уверена, что это звонил он, – должно быть, проследил за ней от самой больницы до квартиры Стирлинга. Подумав об этом, Ребекка резко обернулась к окну. На нем не было занавесок, так как Стирлинг любил естественное освещение. На противоположной стороне улицы возвышалось другое здание, и Ребекка видела его окна. Может, злоумышленник наблюдает за ней через одно из них?..
Ребекка присела на пол около дивана, чтобы исчезнуть из поля зрения того, кто мог следить за ее передвижениями по квартире, и стала осторожно пробираться на корточках к двери.
А тем временем металлический голос продолжал говорить, наполняя ее сердце паническим ужасом:
– Я собираюсь преподать тебе урок… последний. Не стоило тебе соваться не в свое дело, не стоило. Расплата настигнет тебя скоро и неожиданно, так что не думай, что тебя может что-то спасти. Никакие меры предосторожности не помогут, уверяю тебя.
Металлический, неживой и в то же время такой пугающе реальный голос звучал у нее в ушах. Ребекка сидела на корточках в небольшой прихожей Стирлинга, прислонившись спиной к входной двери. Сидеть было неудобно, но зато она не боялась, что кто-то за ней может подсматривать в эту минуту из дома напротив.
– Ты сгоришь в аду первый! – крикнула она в трубку. Вернее, попыталась крикнуть. Голос изменил ей, и слова были еле слышны.
В трубке раздался щелчок, и послышались гудки. Звонивший отключился.
Сэр Эдвард задумчиво разглядывал дочь. Она прилетела в Нью-Йорк только сегодня, и по такому случаю они решили отужинать в ресторане «Ле Сирк».
Дженни никогда еще не чувствовала себя так уверенно. И дело было не только в том, что она наконец ощутила себя по-настоящему взрослой. До недавнего времени она лишь играла роль гостеприимной хозяйки званых вечеров и светской женщины, а в глубине души видела в себе ребенка. Теперь на ней было красное платье с медными пуговицами, волосы были хорошо уложены, на лицо аккуратно и умело наложен макияж… И Дженни уже не казалась себе маленькой девочкой, школьницей.
– А я не знал, что ты не ладишь с матерью. И только недавняя поездка к Саймону раскрыла мне на это глаза, – заметил сэр Эдвард.
Дженни отвечала неторопливо, тщательно подбирая слова.
– Да нет, нельзя уж так прямо сказать, что мы не ладим. Просто мы с мамой совсем разные. Я постоянно раздражаю ее уже только тем, что я не Саймон. Он ее фаворит и любимец. И таковым являлся с самой колыбели.
– Это неудивительно. Мать зачастую сильнее привязана к сыну, чем к дочери, – заметил сэр Эдвард. – То же самое можно сказать об отношениях отца с дочерью, кстати.
– Вот-вот, к нам это подходит, – с улыбкой проговорила Дженни, радуясь тому, что теперь не боится вслух сказать об этом.
– Совершенно верно, малыш, – мягко сказал он.
– У меня для тебя новости, папа.
Дженни сделала глоток перье и взглянула отцу прямо в глаза, которые были так похожи на ее собственные.
– Хорошие, надеюсь?
– Мне так кажется, Я съехала со своей лондонской квартиры, папа, бросила школу и вообще решила начать новую жизнь в новом мире. Отсюда и все эти внешние изменения, которые ты наблюдаешь во мне. Прическа, одежда, макияж и так далее… Уж не говоря о том, что я похудела почти на восемнадцать фунтов.
– Да, я заметил. Ты преобразилась, – задумчиво проговорил он, внимательно разглядывая дочь. – М-м… ты очень хорошенькая у меня, малыш. Но скажи, ты уверена, что поступила правильно, бросив школу? Что еще ты умеешь делать?
Дженни задели эти слова… Как будто она действительно только и годилась на то, чтобы лепить вместе с детьми тарелки из папье-маше!
– Я ходила на курсы стенографии и машинописи, когда мне было восемнадцать. Я умею вести бухгалтерские книги, – сказала она тоном легкого упрека отцу. – Я решила пока осмотреться. Может, мне удастся найти что-нибудь для себя?
Он с сомнением покачал головой:
– Меня тут же обвинят в фаворитизме, как только я попытаюсь устроить тебя в трест. Но с другой стороны, если ты всерьез надумала остаться в Нью-Йорке, тут надо будет что-нибудь придумать. Я поспрашиваю…
Дженни улыбнулась:
– Нет, папа, умоляю тебя – не делай ничего. Я сама себе найду работу, которая мне понравится и будет по силам. – Она отметила про себя, что отец после этих слов вздохнул с облегчением. – Но у меня есть одна проблема… Можно я погощу у тебя до тех пор, пока не смогу позволить себе снимать квартиру?
– Боже, ну разумеется! Я и не отпущу тебя никуда от себя. Нью-Йорк – опасный город. Молодой женщине в нем нельзя оставаться одной.
– Но Ребекка Кендал, кажется, справляется, – возразила Дженни. – Я позвоню ей. Она обещала пофотографировать меня немного.
– Неплохая мысль! Слушай, почему бы тебе не пригласить ее на ужин? Ребекка – замечательная девушка. Полна кипучей энергии. Бери с нее пример, малыш.
– Мы пригласим и ее друга, – заметила Дженни. Она искренне надеялась, что ее отец не питал слабости к Ребекке, ибо это могло в одночасье разрушить ее дружбу с американкой. – Я, признаться, соскучилась по ней. Мне будет очень приятно повидаться просто так, и без обещанных фотографий. Я была рада, когда она решила в Лондоне погостить немного у меня. Кстати, у тебя есть какие-нибудь новости по делу Мариссы? Как там Слай Капра поживает?
Сэр Эдвард вздрогнул так, словно по его телу пропустили электроток.
– Тише, черт возьми! – сквозь зубы прошипел он и быстро осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться в том, что за ними никто не следит.
Дженни покраснела от смущения. Отцовский гнев застал ее врасплох.
– Прости, я не хотела…
– Мы продолжим этот разговор дома, – сухо и холодно сказал отец.
