Текст книги "Влечения"

Автор книги: Юна-Мари Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 14

Дэвид Макни поздравлял себя с остроумным и неожиданным ходом, который он сделал в тот момент, когда уже готов был опустить руки. И как только Майк Уилсон до этого не додумался? Вместо того чтобы гоняться по всему городу за нужными людьми, сделать так, чтобы они сами к тебе пришли. Если гора не идет к Магомету… А приди ему в голову эта простая в своей гениальности мысль, и он наверняка был бы и сейчас еще жив. Мозгов не хватило, а на нет и суда нет… Дэвид снисходительно осклабился, вспомнив о своем предшественнике.

Последние десять дней едва не пошатнули в нем уверенность в собственных силах, но сейчас он ликовал в душе! Теперь у него все дело выгорит, это как пить дать! Он уже на полпути к заветной цели – вытащить на свет Божий денежки Мариссы. Дэвид уже представлял, как его будут встречать в Лондоне. Как героя! Все коллеги и начальство в «Лоусон, Мартин и Грант» выйдут к нему навстречу, поздравят с блестящим успехом и удивятся той ловкости, с которой он провернул дело. Возможно, он даже получит повышение и прибавку. Разумеется, Дэвид не будет рассказывать своим боссам о том, что поначалу у него не все заладилось. Нет, он войдет в офис конторы «Лоусон, Мартин и Грант» с высоко поднятой головой и торжествующим выражением лица! И скажет им небрежно, что задание-то на поверку оказалось плевым. А если его спросят, почему так задержался, он многозначительно улыбнется и ответит, что такие дела сразу не делаются и что он точно все рассчитал. Ведь речь в конце концов идет о погибшей девушке и ее убитых горем родителях. Тут ни к чему спешка. Тут нужно было проявить деликатность. С этими словами он передаст своим боссам всю добытую информацию о деньгах Мариссы. И даже попросит у них разрешения навестить ее стариков и обрадовать их. О, как они будут его благодарить!..

От умиления Дэвид едва не прослезился. Настроение было приподнятое, и по такому случаю он даже решил сходить в бар и отпраздновать свою удачу. Водка с тоником – это то, что надо! Конечно, он пока не знал еще, где спрятано искомое наследство, но теперь Дэвид уже не сомневался в своей победе. Теперь конечный результат был лишь вопросом времени.

Заняв один из столиков в баре и поджидая официанта, он не смог отказать себе в удовольствии еще раз взглянуть на письма от людей, откликнувшихся на его объявление в «Таймс». Они утверждали, что лично знали Мариссу Монтклер, и согласились поделиться с ним имевшейся у них информацией насчет нее. Дэвид вновь перечитал три письма. Одно из них было написано некоей Рут Уорнер. В нем содержалось мало информации, но оно показалось Дэвиду многообещающим. Другое, более любопытное послание, составленное на голубой писчей бумаге, принадлежало перу Ребекки Кендал. А третье, без адреса, содержало лишь телефонный номер, по которому Дэвиду предлагалось позвонить и договориться о встрече с его автором Слаем Капрой.

Ребекка прошла за кулисы, стараясь не задевать висевших над головой канатов, декораций и штор. На сцене в это время представление было в самом разгаре. Девушки из «Золотой пальмы», в плюмажах из страусовых перьев и искрящихся фальшивых бриллиантах, отплясывали зажигательный канкан. «Бум-бум-бум», – гремели барабаны, задавая ритм и темп. Оркестр надрывался. Оглушительно звенели тарелки, пел саксофон… С эстрады в зал распространялись флюиды такой чувственности, что это ощущала на себе даже Ребекка.

Танцовщицы вдруг напомнили ей гарцующих породистых лошадей, которых она видела в школе испанской верховой езды в Вене. Контуры их тел, обрамленных искрящимся бисером, подсвечивала рампа. Они синхронно и, казалось, без малейших усилий вскидывали ноги выше головы и безукоризненно выполняли движения танца. Потом девушки взялись за руки и встали в ряд, тут же вызвав у Ребекки ассоциации с белым гребнем мощной приливной волны, набегающей на песчаный берег пляжа.

Это был финал двухчасового представления. Ребекка специально ждала этого момента, чтобы запечатлеть его на пленку. Она уже уважала этих девушек за их высокий профессионализм, а Габриэля за тот труд, который он вложил в постановку, вымуштровав своих танцовщиц, точно образцовых солдат для парада.

Наконец представление закончилось, и занавес из малинового бархата медленно опустился. Ребекка вышла из-за кулис на сцену. Из зала доносились оглушительные аплодисменты. Танцовщицы же, напротив, убежали за кулисы и дальше – в свои гримерные.

– Ну как? Понравилось? – вдруг услышала Ребекка голос у себя за спиной.

Круто обернувшись, она увидела Габриэля.

– Фантастика! Просто фантастика! – совершенно искренне воскликнула она. – Честно признаться, я не ожидала ничего подобного! Думаю, мне удалось сделать несколько замечательных снимков.

– Прекрасно! А теперь кликните своего друга, и мы нанесем визит девочкам в их раздевалке. Я уже предупредил их, что к ним после представления пожалует знаменитый фотограф, чтобы запечатлеть их для вечности!

– Ваши девушки показали себя с самой лучшей стороны. Это был профессионализм высочайшего класса, – заметила Ребекка, пока они пробирались в гримерную по длинному коридору, заставленному самыми разными декорациями. – Они давно с вами работают?

– Некоторые со мной уже по три-четыре года, остальные меньше. Кстати, вам известно, что большинство их из Европы? В основном из Англии?

– Нет, не знала. А почему так сложилось?

– Бог ведает. Но вы можете меня проверить. Бывали в «Фоли Бержер»? – Габриэль улыбнулся.

– Точно, точно… Как странно! Там тоже одни англичанки, я только теперь вспомнила!

Стирлинг присоединился к ним на каменной крутой лестнице. Габриэль повел их по ней наверх, откуда до них доносились звонкий женский смех, громкие, веселые разговоры и даже хлопнула пробка, вылетевшая из бутылки шампанского. В довершение всего кто-то запел. Ребекка поняла, что танцовщицы очень дружны между собой и их объединяет отнюдь не только ремесло. Наверное, Марисса была здесь очень счастлива. Ребекка украдкой взглянула на Габриэля. Она чувствовала, что он может рассказать ей много любопытного, поэтому произнесла, обращаясь к нему:

– Как насчет того, чтобы пообедать завтра с нами? – Она украдкой подмигнула Стирлингу. – Я бы хотела поговорить с вами о вашей работе, так сказать, в неформальной обстановке.

– Отчего ж? С удовольствием, – ответил он и тут же добавил: – Ну вот мы и дома! – С этими словами он постучался в дверь гримерной и тут же бесцеремонно распахнул ее. – Привет, девочки! Сегодня вы были великолепны! И казино осталось в выигрыше! А теперь познакомьтесь со знаменитым фотографом, о котором я вам говорил. Ребекка Кендал, прошу любить и жаловать! – Танцовщицы и сама Ребекка весело рассмеялись. – Если будете себя хорошо вести, она сделает тут несколько снимочков, которые прославят вас еще больше!

Габриэль взял Стирлинга за руку, и они отошли в дальний угол комнаты, где стали неторопливо переговариваться. А Ребекка приступила к работе, отщелкивая кадр за кадром. Одновременно она внимательно приглядывалась к девушкам, пытаясь проникнуть в их души сквозь густой слой макияжа и накладные ресницы. Ребекке передали пластиковый стаканчик шампанского. А другой такой же – ослепительно улыбаясь и кокетливо строя глазки – дали Стирлингу.

– Вы везучая… – заметила рыжая красавица, сидевшая на краешке длинного гримерного стола, заваленного всевозможной косметикой и кисточками.

– С чего вы взяли? – спросила она рыжую танцовщицу, которую, как выяснилось, звали Самантой.

– А у вас есть постоянный парень, – ответила она просто и подмигнула.

– Но неужели поклонники не встречают вас на улице по вечерам после каждого представления? Не поверю! – возразила Ребекка. – Вы же тут все поголовно настоящие красавицы! Я думаю, вы прибедняетесь и у вас у самих богатый выбор мужчин.

Рыжая взглянула на нее с искренним недоумением:

– Вы смеетесь, что ли? Я приехала сюда полтора года назад, и за все это время у меня не было ни одного приличного свидания.

Теперь пришла очередь Ребекки изумляться:

– Но почему?..

– Здесь большинство мужчин, как Габриэль, геи. А натуралы все сплошь женаты и такие мерзавцы, каких свет не видел! Я не питала иллюзий в этом смысле, когда ехала сюда. Нужны были деньги, вот и все.

К разговору присоединилась хрупкая и миниатюрная блондинка:

– Она права. Мой парень остался в Манчестере. Как только мы скопим денег на покупку дома, я отсюда уеду. Тут не за кого выходить замуж.

– А вот, скажем, Марисса Монтклер?.. Она тоже приехала сюда за деньгами?

В комнате раздались удивленные голоса девушек, и вокруг Ребекки тут же образовалось кольцо.

– Марисса? Вы ее знали?

– Да, – ответила Ребекка. – Не очень хорошо, впрочем. Я фотографировала ее несколько раз. В основном на разных нью-йоркских вечеринках. Расскажите мне о ней. Что она здесь делала?

– Это был очень хороший и добрый человек, – сказала светловолосая англичанка, у которой был жених в Манчестере.

– Да, – согласилась Саманта. – Ее все любили. Она прекрасно танцевала и пользовалась тут большой популярностью.

– А что произошло после того, как она сорвала в казино джекпот?

Саманта пригубила вина из своего стаканчика и устроилась поудобнее на гримерном столе, скрестив свои красивые длинные ноги.

– Ну, она, понятное дело, чуть не умерла от счастья в первую минуту. Все рассказывала нам, что она будет делать с этой кучей денег. Но потом вдруг все пошло не по плану… К ней подошел Слай Капра и сказал, что в его силах удвоить и даже утроить ее выигрыш. Он уговаривал ее ехать с ним в Нью-Йорк, обещал поселить ее в роскошной квартире. Это было чисто деловое соглашение, у них не было романа. – Взгляд Саманты затуманился, она задумчиво пожевала губами. – Ну вот… Она собрала вещи, уехала, и больше мы о ней ничего не слышали. И только прочитали в газетах о ее дурацкой гибели… Какой кошмар! – Она грустно вздохнула и, понизив голос, добавила: – Это Габриэль рассказал репортерам, что ее настоящее имя было Трейси Хэндфорд и что она приехала из Англии. Правда, он не проговорился, откуда у нее взялись большие деньги. Ума не приложу, как можно было поскользнуться так, чтобы выпасть из окна!..

Ребекка вкратце рассказала девушкам о том, что произошло с Мариссой в действительности. Глаза Саманты широко раскрылись.

– Я бы хотела узнать о том, как она жила до своего приезда в Нью-Йорк, – пояснила Ребекка. – Хотела бы поговорить с людьми, которые ее хорошо знали…

– Боже… – потрясенно пробормотала Саманта. – Она была такая милая! Мухи бы не обидела! Мы с ней приехали сюда примерно в одно время. Она снимала квартиру в центре Лас-Вегаса и делила ее с другими девчонками из кабаре. Я жила в другом месте, но мы с Мариссой очень много общались. Она рассказывала мне о своей семье. Вы знаете, ее родители почти во всем отказывали себе, оплачивая ее уроки танцев. Она была им очень благодарна.

– Она поддерживала с ними связь?

– Нерегулярно. Время от времени отправляла им открытки, а когда выиграла деньги, то хотела послать им часть, но Слай запретил ей даже думать об этом. Он вообще не хотел, чтобы об их сделке стало кому-нибудь известно. Он сказал ей, чтобы она какое-то время помалкивала о своем выигрыше.

Ребекка удивилась:

– Но почему она согласилась на эти условия?

– Она говорила мне, что в итоге все должно окупиться. Слай обещал ей большие доходы с ее денег, и со временем она надеялась вернуться с ними в Англию. Хотела купить своим родителям огромный, красивый дом, ну и все такое…

– Значит, она не думала связываться со Слаем надолго?

– В том-то и дело! Марисса уверяла меня, что как только заработает достаточно денег, сразу же вернется домой. – Саманта вновь стала вздыхать: – Бедняжка… У меня в голове не укладывается то, что случилось. Неужели ее убили? Воображаю, каково ее старикам сейчас!..

Ребекка выдержала приличную паузу, но затем продолжила свой допрос:

– Как она познакомилась со Слаем Капрой?

– Однажды он заглянул после представления за кулисы. Марисса как раз договаривалась об увольнении из кабаре, а тут он появился, спросил ее.

– Что было дальше?

– Он пригласил ее в тот вечер на ужин и потом еще несколько раз приходил за ней по вечерам. Она не рассказывала нам в подробностях о той сделке, которую они между собой заключили. Поначалу я видела, что Мариссе все это очень не по душе. Она колебалась. Но он таки ее уговорил, и к концу недели она взбодрилась и не могла дождаться той минуты, когда уедет с ним в Нью-Йорк.

– Он ей нравился? Как мужчина, я имею в виду? – спросила Ребекка.

– Нет, что вы! Она сказала, что он не в ее вкусе. Это была чистая сделка, и ничего больше.

Ребекка достала из сумочки фотографию Слая Капры, на которой тот был изображен вместе с Терезой Бендотто.

– Это он?

Глаза Саманты зажглись.

– Точно! Он самый! Симпатяшка, правда?

Ребекка спрятала снимок обратно в сумочку.

– А к ней еще кто-нибудь приходил в те дни? Помимо Слая? Ну, скажем, кто-нибудь из его людей?

Саманта наморщила носик, задумавшись, и уже хотела было отрицательно качнуть головой, как вдруг вспомнила:

– Да! Приходил как-то один человек. Но я не думаю, что он работал на Слая. Похоже, это был его конкурент, потому что он попросил ее, чтобы она не говорила Слаю о его визите.

– Это был молодой человек где-то под тридцать, с лицом, как у мальчишки, и короткими вьющимися темными волосами? – спросила Ребекка.

– Ага! Откуда вы знаете?

– Это Джерри Рибис, один из подельников Слая Капры. Мне кажется, они просто водили Мариссу за нос. Во всяком случае, у меня пока что такая версия.

Ребекка и Саманта поговорили еще несколько минут, а потом американка поднялась и сказала:

– Спасибо, вы мне здорово помогли.

Саманта соскочила со своего насеста.

– Всегда пожалуйста.

Ребекка вежливо улыбнулась. Она не стала признаваться в том, что на самом деле этот разговор мало на что пролил свет. Саманта не сказала ей почти ничего из того, чего она и так не знала.

Уже через пять минут они со Стирлингом вышли из казино и пошли в сторону своей гостиницы.

– Ну, пока мне нечем похвастаться, – взяв его за руку, проговорила Ребекка. – Впрочем, я начинаю лучше узнавать Мариссу. Она стала ближе мне, что ли… Думаю, она действительно была очень милой и добросердечной девушкой.

– И притом наивной, – добавил Стирлинг.

– Возможно, – согласилась Ребекка. – Но нам пока неизвестно, чем именно ее приманили Слай и Джерри. Я еще не выяснила, что заставило ее изменить свои первоначальные планы и связаться с ними.

– Может быть, ангел Габриэль внесет в это дело ясность?

Ребекка прыснула:

– А ты тоже заметил, да? С такой шевелюрой с него иконы писать можно!

На следующий день они встретились с Габриэлем за ленчем, но и он не смог помочь им. Правда, в отличие от Саманты он высказывался о Мариссе заметно критичнее.

– Поймите меня правильно, я вовсе не хочу сказать, что она была неразборчивой в своих связях, – заверял он Ребекку и Стирлинга. – Но женщина с такой внешностью неизбежно навлекает на себя разного рода неприятности и проблемы. Это аксиома. Знаете, я не удивился, когда вы мне сказали, что ее убили. Она была слишком красива, слишком мила и слишком наивна. Такие люди нынче долго не живут. – Он поднял на Ребекку свои детские голубые глаза. – Однако она не теряла времени даром в Нью-Йорке, правда? Я слышал, что она там процветала. Сблизилась с тем родовитым англичанином, как его… а, ладно, забыл. Жаль, конечно, что у нее все это закончилось так рано.

Дэвид Макни решил назначить встречи с тремя людьми, откликнувшимися на его объявление в «Таймс», в вестибюле отеля «Интер-Континенталь» на Восточной Сорок восьмой улице. Он не мог их пригласить в свою гостиницу. Там была не та обстановка. Она не произвела бы на его гостей впечатления. Сидя в занюханном номере заштатного постоялого двора, трудно играть роль серьезного представителя крупной английской нотариальной конторы с мировым именем. Дэвиду Макни нужен был совсем иной фон. Обстановка роскоши, безукоризненного стиля и процветания. Он решил строить беседу со своими гостями так, чтобы они ни за что не догадались о его истинных мотивах. А информацию о денежках Мариссы он планировал выудить у них аккуратно и незаметно, как бы между делом.

Разрабатывая тактику и стратегию поведения, он как-то утром обошел несколько отелей и остановил свой выбор на «Интер-Континентале», который приглянулся ему больше других. Огромный золоченый птичник в центре просторного холла, наполненный экзотическими птицами, время от времени заливавшимися пением на разные голоса. Это была изюминка, признак высокого ранга отеля и тонкого вкуса. Обстановка византийской роскоши также пришлась Дэвиду по сердцу. Кожаные кресла и диваны, огромные вазы с цветами и галерея, где подавали напитки и легкие закуски. Словом, идеальное место для деловых встреч.

Перво-наперво Дэвид отписал Рут Уорнер, предложив встретиться через три дня в одиннадцать часов утра. Он встретился бы и раньше, но не был уверен, что его записка успеет дойти по ее бруклинскому адресу. Затем он позвонил Ребекке Кендал и оставил ей сообщение на автоответчике, предложив встретиться на следующий день после свидания с Рут Уорнер. Только уже в четыре часа дня. И наконец, он позвонил Слаю Капре. Трубку взяла, судя по голосу, молодая женщина, которая, очевидно, была его секретарем. Она сказала, что Слай Капра согласен увидеться с ним в вестибюле «Интер-Континенталя» в одиннадцать тридцать утра. Завтра после запланированного свидания с Ребеккой Кендал.

Договорившись таким образом о встречах, довольный собой Дэвид спрятал все три письма обратно в папочку, в которую он заносил различные свои впечатления от нью-йоркской жизни, вышел из платного таксофона и направился в сторону своей гостиницы. Он должен был составить отчет о проделанной работе, и ему не терпелось это сделать, ибо он чувствовал, что окончательный успех уже близок. Шаркая ногами по тротуару и закрываясь от холодного, пронизывающего ветра, он думал: «Придет день, когда я смогу спокойно заказывать себе номер в «Интер-Континентале», а не только пить кофе в вестибюле, как бедный родственник…»

Ребекка и Стирлинг вернулись из Лас-Вегаса поздно вечером и сразу отправились к Стирлингу на квартиру. Ребекка чувствовала усталость и разочарование, так как поездка, в сущности, не принесла им большой пользы. Она была не в настроении отвечать на веселые поддразнивания Стирлинга.

– Будет тебе, малыш! – не унимался тот, улыбаясь. – Держи хвост пистолетом! Спокойно продолжай свое расследование, и, вот увидишь, свет забрезжит в конце тоннеля.

– Как я могу продолжать?! – возмущенно воскликнула Ребекка, оборачиваясь. – Ты же не даешь мне и шагу свободно ступить! Домой не пускаешь! Все ноешь: не ходи туда, не ходи сюда!.. Постоянно! И потом с чего это мне вдруг держать хвост пистолетом? Мне угрожают! За мной следят! А с другой стороны, ты связал меня по рукам и ногам!

Ребекка уже и сама почувствовала, что излишне увлеклась, но ей было трудно сдерживаться в таком состоянии. Она была вся на нервах. Лицо Стирлинга между тем посуровело.

– Не говори глупостей, – сказал он серьезно. – Если хочешь, чтобы тебя треснули по голове чем-нибудь тяжелым, возвращайся к себе домой, пожалуйста… – Он сердито вздохнул. – Ребекка, не будь такой феминисткой! Это же глупо! Смешно слушать! Я тебя связал по рукам и ногам? Хочешь, чтобы меня не оказалось рядом, когда ты повстречаешься со Слаем Капрой или Джерри Рибисом? Ты думаешь, без меня тебе будет легче договориться с ними?

Ребекка надолго замолчала, напряженно размышляя, а затем проговорила уже тихо:

– Но ситуация зашла в тупик, Стирлинг. Мы застряли на месте и не можем с него сдвинуться. Ходим вокруг да около одних и тех же уже выясненных вещей, и ни шагу вперед. Нам даже полиция не верит… Однако я чувствую, есть люди на этой земле, которые знают про Слая Капру, Джерри Рибиса и того зловещего официанта что-то такое, что поможет нам засадить их за решетку!

– Правильно, только тебе нужно набраться терпения и спокойствия, чтобы отыскать этих людей. Ты очень импульсивная, Бекки.

– Нет, я не импульсивная, – возразила она. – Я просто не могу сидеть сложа руки, видя, что дело стопорится.

– Тебя никто не просит сидеть сложа руки, малыш. Сегодня, когда мы ляжем в постель, у тебя появится хороший шанс проявить инициативу! – весело проговорил Стирлинг.

До него долетел тонкий аромат ее духов, и он вдруг понял, как сильно возбужден. Протянув руку, он обнял Ребекку за талию.

– Не надо обращаться со мной, как с ребенком!

– С чего ты взяла, что я обращаюсь с тобой, как с ребенком? Я хочу заняться любовью. Это что, уже преступление?

Он улыбнулся и поцеловал ее. Но Ребекка не ответила на поцелуй. На лице ее застыла холодная маска.

– Не сегодня, Стирлинг. Я устала, и у меня живот побаливает. – Она тяжело поднялась с дивана. – Сейчас я схожу в ванну, и потом спать.

С этими словами она, не оборачиваясь, вышла из комнаты, оставив не на шутку озадаченного и расстроенного Стирлинга. Поступок Ребекки вызвал в нем раздражение, но еще в большей степени удивил его. Это было так не похоже на нее. Однако тут он подумал о том, что причина стресса во всей этой злосчастной истории с гибелью Мариссы. У Ребекки после той трагедии действительно вся жизнь покатилась кувырком. Ничего удивительного, что она теперь ведет себя так странно… Может быть, им стоит провести выходные у ее родителей в Нью-Хэмпшире?

Он со вздохом поднялся с дивана и выключил в комнате свет, думая про себя: «Если так все и дальше будет продолжаться, у нее случится нервный срыв. Это как пить дать!»

Наутро Ребекка открыла глаза первой. Она хорошо выспалась, как в детстве, и вновь возродилась к жизни. Стараясь двигаться тихо, чтобы не беспокоить спящего Стирлинга, она повернулась на бок и принялась с интересом наблюдать за ним. Прошлым вечером она вела себя ужасно, и теперь ей было стыдно за свое поведение. Серый рассвет тускло пробивался в окно, а Ребекка лежала молча и пыталась разобраться в себе. Отчего это она вдруг вчера устроила тот спектакль? Что случилось? Усталость и нервы, наверное… Но как бы то ни было, а с утра она чувствовала себя превосходно. Повинуясь внезапно возникшему желанию, Ребекка придвинулась к Стирлингу и прижалась к нему. Ей захотелось сказать ему, как сильно она любит его и как ей неловко за вчерашнее.

Стирлинг что-то пробормотал в полусне, повернул голову и открыл глаза. Ребекка улыбнулась ему и принялась покрывать легкими поцелуями все его лицо.

– Милый, милый… прости меня, – шептала она. – Прости за вчерашнее дурацкое представление! Я люблю тебя!

Вместо ответа Стирлинг сгреб ее в объятия, увлекая за собой пуховое одеяло.

– Малыш… – пробормотал он хриплым со сна голосом, целуя ее и прижимая к себе. – А уж как я тебя люблю!..

Ребекка обхватила его лицо руками и целовала теперь медленно, со страстью, входя в его рот язычком. Стирлинг мгновенно пришел в возбуждение и начал ласкать ее груди. Обоих захлестнуло желание. Стирлинг лег на Ребекку сверху и стремительно вошел в нее. Они слились воедино, чувствуя желания и переживая ощущения друг друга как свои собственные. Каждый раз, когда они занимались любовью, они находили в себе все новые и новые источники наслаждения. Стирлинг двигался в ней быстро и настойчиво, крепко придавив к постели. Наконец он излил в нее свою любовь, и Ребекка, испытав оргазм, не сдержала сладкого громкого стона.

Затем комната погрузилась в тишину. И только с улицы еле-еле доносился шум проезжавших машин. Первым заговорил Стирлинг:

– Я так рад, что ты снова со мной.

– Я тоже, – искренне ответила Ребекка.

Накануне ей очень хотелось вернуться к себе домой. Ей было хорошо со Стирлингом, но она привыкла жить сама по себе и сильно соскучилась по своей прошлой холостяцкой жизни. Правда, сегодня утром она обрадовалась тому, что проснулась в его постели. Рядом с мужчиной, которого она хотела и которому отдалась тут же, спустя всего несколько минут после того, как открыла глаза.

– Может быть, нам все-таки стоит попробовать пожить вместе? – предложил в очередной раз Стирлинг.

– Если мы станем жить вместе, то больше потеряем, чем выиграем от этого, – сказала она с внутренней убежденностью в голосе. Ей очень не хотелось огорчать его своими словами, но он должен был знать, что она не передумала.

– Понятно… Независимость, свобода… Ну, конечно, – пробормотал он. – Но Жизнь состоит из компромиссов, Бекки. И потом я лично не считаю, что мы больше потеряем, чем приобретем. Подумай, милая, ведь какое это счастье – жить с любимым человеком! Когда тебя нет рядом, мне становится очень не по себе. Я скучаю по тебе каждый день…

– Да будет тебе! – воскликнула Ребекка. Она повернулась на бок, оперлась о локоть и взглянула на него. – Мы видимся три-четыре раза на неделе и часто вместе проводим выходные. Неужели тебе этого мало? – шутливо добавила она.

Стирлинг внимательно взглянул на нее и, подумав, ответил:

– Я хочу, чтобы мы не встречались, а были вместе. Всегда. И однажды это случится, вот увидишь! Я от тебя не отстану, не надейся! И придет день, когда ты станешь моей женой.

Едва Дэвид Макни увидел темноволосого мужчину под тридцать, хорошо одетого, среднего телосложения, который вошел через дверь-вертушку в вестибюль отеля «Интер-Континенталь», как сразу понял: это именно тот человек, с которым у него было назначено свидание на одиннадцать тридцать. Во-первых, он был один, а во-вторых, оказавшись в вестибюле, сразу принялся оглядываться по сторонам. Дэвид поднялся из-за столика, за которым сидел, и устремился к нему навстречу.

– Мистер Капра! – воскликнул он, протягивая для приветствия руку. – Очень рад, что нашли для меня время! – Он проводил его к своему столику и кивнул на стул рядом со своим. – Кофе?

– Пожалуй.

– Надеюсь, вы понимаете, зачем я вас пригласил, – торопливо заговорил Дэвид. Ему стало немного не по себе от взгляда этого человека. Он излучал холод и железную волю. Дэвид интуитивно понял, что от Слая Капры нигде не спрячешься, если в чем-нибудь перед ним провинишься. Он судорожно раскрыл свою папку, и из нее на пол вылетели те три письма, которые он получил в ответ на свое газетное объявление.

– Позвольте мне, – проговорил Слай Капра и поднял письма с пола. Он вернул их Дэвиду, но не раньше, чем взглянул на адреса, указанные на конвертах.

– Благодарю, – смущенно пробормотал Дэвид. Он подозвал официанта и заказал кофе. – Итак, я очень рад, что вы согласились встретиться со мной, мистер Капра. Думаю, вы сможете помочь мне в моих изысканиях.

Тот прищурился:

– В каких изысканиях?

Дэвид внутренне поежился под этим взглядом.

– Понимаете, дело в том, что я пытаюсь отыскать следы денег покойной Мариссы Монтклер. По поручению ее родителей. Вы не согласитесь…

– Нет! – жестко прервал его Слай Капра. – Я пришел только за тем, чтобы узнать, что вам нужно. Никакой информации о Мариссе Монтклер и тем более о ее деньгах вы от меня не получите. Это все, что я могу вам сказать.

Дэвид опешил и не смог скрыть детского разочарования на своем лице.

– Так вы не скажете мне, что случилось с ее состоянием?

– Очень сожалею.

– Понимаю… – оторопело произнес Дэвид. – Но… что же мне теперь делать?

– Уезжайте домой, вот вам мой совет. Возвращайтесь в Англию и скажите своему боссу, что деньги Мариссы ушли на оплату ее долгов.

– Да, но… – Дэвид пребывал в расстроенных чувствах и мало что соображал в эту минуту.

– Послушай, приятель, катись-ка отсюда, ты меня понял? Я лично знал Мариссу, а ты ее даже в глаза ни разу не видел. Я знаю законы этих мест, потому что родился здесь, и говорю тебе: у тебя нет ни единого шанса отыскать ее деньги. – Он вновь устремил на несчастного Дэвида жесткий, колючий взгляд. – Повторяю, сматывай удочки.

– Но ведь…

Слай Капра поднялся из-за стола. Он не был высоким, однако рядом с ним Дэвид чувствовал себя жалким лилипутом. Слай говорил тихо, но его слова били Дэвида по голове, будто удары пудового молота.

– Исчезни! Ты меня понял? Ты меня хорошо понял? Проваливай отсюда, и побыстрее! Здесь мои владения, англичанин.

С этими словами он повернулся и направился к выходу из вестибюля. Через несколько секунд дверь-вертушка крутанулась, и Слай Капра исчез из виду.

Спустя час в небольшом офисе дома, стоявшего на углу Пятьдесят девятой улицы и Шестой авеню, состоялась короткая, но важная встреча между несколькими людьми. Один из них отвечал на вопросы, которые задавали ему другие.

– Оказалось, не я один откликнулся на объявление. Там было еще письмо от Ребекки Кендал.

– Проклятие! Как нам избавиться от этой идиотки? Она постоянно сует свой нос куда не надо!

– Надо с ней встретиться и покончить с помехами раз и навсегда.

– Возьми с собой О'Хару. Он сумеет уговорить ее не лезть в чужие дела.

– Хорошо, так и сделаю.

* * *

Ребекка с интересом разглядывала пригласительную карточку, которая пришла в агентство Хартфелдера и была адресована ей и Стирлингу.

– Нас приглашают на показ мод и прием по этому случаю в музей города, – наконец проговорила она, сев на краешек его рабочего стола. – В следующую среду. Сборы пойдут на медицинские исследования в области онкологии. Ты пойдешь, Стирлинг?

Он отрицательно покачал головой:

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу этих вещей. Пустая болтовня, пустые тосты и пустые людишки, с которыми даже заговаривать не хочется. И потом у меня в среду все равно сквош.

– Ну мы ненадолго, милый, пожалуйста!.. – принялась уламывать его Ребекка.

– Неужели ты хочешь идти туда, Бекки? Мне казалось, что все эти благотворительные приемы – тоже не твой стиль.

– Зато я могу сделать там парочку хороших снимков, – возразила она. – Ты смотри, кто там будет выставляться: Оскар де ла Рента, Билл Бласс, Каролин Рэм, Адольфо, Джорджио Армани! Это будет прекрасный вечер, Стирлинг, ну правда! – Она помолчала и добавила: – А впрочем, тебя никто не заставляет идти. Я одна схожу. Не могу упускать такую возможность подработать.

– Никуда ты одна не пойдешь!

– То есть как это? Пойду, и еще как пойду! Это же не ночная дискотека в конце концов! Смотри, что тут написано: коктейль с шампанским в семь тридцать, показ мод в восемь пятнадцать, ужин в буфете в девять часов. Схожу на час-другой, поснимаю, что в этом такого?

– Я не пущу тебя туда одну вечером, Бекки. Это небезопасно. Если тебе так не терпится, я отменю сквош, и мы пойдем вместе. Одна ты не пойдешь.

Ребекка перегнулась через стол и звонко чмокнула его в щеку.

– Вот спасибо! Мы неплохо проведем там время, дорогой, попомни мои слова! Много шампанского, экзотические блюда – настоящий праздник! Тут написано, что обслуживать вечер будет «Парти планнерс инк.», а это самая лучшая фирма в Нью-Йорке!