Текст книги "Семиречье. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 57 страниц)

Глава 23

Путники переночевали в том же лесу, сторожа по очереди. Защитны м кругом решили не пользоваться, чтобы не привлекать внимания волшбой. Первый сторожил чародей, потому что Радмира так и не стали будить. Белава уютно устроилась, положив голову на колени спящего мужчины. Он проснулся сам после полуночи. Распахнул глаза и ахнул, обнаружив вокруг черноту ночи. Потом опустил взгляд и увидел девушку, обнявшую его ноги.

– Маленький котенок, – прошептал он, нежно гладя Белаву по голове.

Недалеко горел небольшой костерок, возле которого сидел чародей. Он поднял голову и посмотрел на воина.

– Есть будешь? – спросил Дарей.

– Неплохо бы, – ответил Радмир и снова посмотрел на девушку. – Боюсь потревожить только, уж больно сладко спит..

– Не проснется. Она крепко спит, – ответил чародей, и воин аккуратно переложил Белаву с колен на землю, подложив ей под голову свернутую рогожку.

Девушка легко вздохнула, но не проснулась. Радмир подсел к костерку так, чтобы видеть ее. Чародей подвесил над огнем котелок с остатками вечерней трапезы, подогревая. Потом достал черствеющий каравай, купленный еще в Семиречье и отломал большой шмат. Воин принялся за еду, все поглядывая на спящую Белаву.

– Ты так трясешься над ней, – сказал чародей. – Белава сильней, чем кажется.

– Она еще так молода, – ответил Радмир, – так неопытна.

– Ты зря переживаешь. Девка может за себя постоять. Ты только изводишь себя, – Дарей положил руку на плечо товарищу. – Она Аспида довела до белого каления, – тихо хохотнул он.

– Этого у Белавы не отнять, – усмехнулся воин. – Но здесь она не может защититься волшбой, чтобы не выдать себя. – потом вздохнул. – Боюсь я за нее.

– Перестань. Ты себя гложешь, я голову сломал, как защитить девку, только ей все равно. Ничего всерьез не воспринимает. Веселиться целыми днями.

– Ты глаза ее видел? – Радмир повернулся к чародею. – Она же знает что-то. В глазах тоска смертная, а почему не говорит. Я ее пытаю, а она только отшучивается.

– Думаешь, видение было? – Дарей вдруг подобрался и тоже посмотрел на ученицу.

– Думаю, да. Только молчит и не рассказывает. Я уже не знаю, как еще выспросить.

Они замолчали. Небо начало понемногу светлеть, приближалось утро. Дарей лег вздремнуть, оставив Радмира охранять их. Воин сидел, прислушиваясь к звукам ночного леса. Где-то ухнула сова и снова все стихло. Как Дарей собирался разобраться с тем, что творилось в Полянии, представить было сложно. Да что там, невозможно. На службу царю собрали практически все мужское население, способное держать в руках оружие. Это могло означать только одно, поляне задумали начать войну. Еще и этот новый бог. Все оказалось гораздо хуже, чем это казалось вначале. Он посидел немного в задумчивости, потом достал из седельной сумы лист бумаги, перо и чернильницу. Затем начертал несколько строк, сложил в четверо и, прошептав несколько слов, подкинул грамотку в воздух. Она взмахнула сложенными краями, раз, другой и, крутанувшись в воздухе, обратилась воробьем. Волшебные вестники не знали усталости, они летели быстро, выбирая самый короткий путь, потому гонцы и голубиная почта использовались редко. В основном, когда сообщение было не особо спешным. Но Радмир спешил. Осознавая, что против них будет не только неведомый враг, назвавший себя новым богом, которому возможно могли противостоять Дарей с ученицей, но и целая рать, он спешил призвать людскую помощь. Царские чародеи хорошо, но без старого доброго меча еще не обходилось ни одно сражение. Беда только в том, что времени на дорогу до Полянии уйдет не мало. Сколько еще смогут продержаться трое путников: чародей, его ученица и воин-странник. Радмир в очередной раз посмотрел на улыбающуюся во сне девушку, и сердце сжала ледяная тоска. Куда они тащат ее? Зачем? Он подумал еще немного, а потом достал новый лист и отправил еще одного вестника, который полетел уже в другую сторону. После этого на лице воина появилась первая улыбка за последние несколько дней.

Утро все больше вытесняла ночь, и он занялся завтраком, ожидая, пока спутники откроют глаза. Первая проснулась Белава. Она сладко потянулась и села, удивленно глядя на Радмира. Тот улыбнулся ей и подмигнул.

– Доброе утро, солнышко ясное, – сказал мужчина.

– Доброе утро, любый мой, – ответила она. – И как ты от меня сбежал, я вроде хорошо тебя поймала, – и засмеялась тихим задорным смехом.

– Я скользкий, – усмехнулся он.

– Я всегда говорила, что ты гад, – Белава сложила ладошки лодочкой, и они наполнились холодной водой. Девушка с фырканьем умылась и простонала. – Хочу в баню.

– Найдем баньку, – пообещал Радмир.

– Поскорей бы… – и вновь ему не понравилось то, что прозвучало в ее голосе.

Воин рывком поднялся и подошел к ней, заключая в железные объятья. Девушка охнула, но тут же обвила его шею руками, нежно улыбаясь.

– Расскажи, – жестко сказал Радмир.

– О чем? – она лукаво смотрела на него.

– Что тебе угрожает? Что ты видела?

Она перестала улыбаться и отвернулась. Воин не отпускал, все еще ожидая ответа, но девушка упрямо молчала.

– Белава, – позвал он. – Посмотри на меня. Белавушка…

Она повернула голову и посмотрела на него. Радмир вздохнул, увидев упрямо сжатые губы.

– Пойми, милая, – уже нежней и тише заговорил он. – Как же я смогу тебя защитить, если не понимаю отчего. Ты ведь видела что-то, скажи. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

– А я не хочу, чтобы ты меня защищал, – почти закричала она. – Я не хочу, чтобы ты защищал меня!

И вдруг обмякла и расплакалась, уткнувшись ему в грудь. И воин растерялся. Пытать дальше? Она итак уже плачет, и похоже не собирается ничего говорить. Только разозлилась, ощетинилась. Он тяжело вздохнул и погладил, пытаясь успокоить. Белава подняла на него заплаканные глаза, и Радмир не сдержался, прижимаясь к приоткрытым девичьим губам. Она сжала кулачки, вцепившись в его кафтан и тихо застонала, с жаром отвечая на поцелуй. Потом оторвалась от губ мужчины и снова уткнулась лбом в грудь воина.

– Не защищай меня, – прошептала она. – Пожалуйста…

– Что? – он поднял голову девушки за подбородок и посмотрел в глаза.

– Не защищай меня. Я сама справлюсь. – повторила она громче и уверенней.

– Белава… – начал он, но тут за их спинами раздалось вежливое:

– Кхм…

Дарей сидел, потирая лицо. Радмир опустил руки, и девушка отошла в сторону, медленно заливаясь краской. Чародей молча встал и подошел к булькающему котелку.

– Давайте завтракать, – сказал он. – Надо дальше пробираться.

Троица молча завтракала, почти не глядя друг на друга. Потом погасили огонь и стали собираться. Шукля терпеливо ждал, когда они сядут на лошадей, и, дождавшись, деловито засеменил впереди. Ехали так же молча, даже Белава обходилась без шуток и подначек, не трогая Радмира и не доводя учителя.

Дорога нырнула под ноги лошадям ближе к обеду. Начинались людные места, и путники настороженно поглядывали по сторонам. Где-то за деревьями слышались звуки деревни. Белава повернула голову на звук и в очередной раз подумала о бане. Потом перевела взгляд на спутников и вздохнула. Не уговорит она их туда заехать, как есть не уговорит. Дарей кинул на нее взгляд. Жалобы на отсутствие баньки он слышал уже раз сто за последние дни. Чародей и сам был бы не против, но заезжать в деревню было опасно. И путники вновь углубились в лес.

Лес становился гуще и темней, путники спешились и теперь вели коней в поводу, потому что так продвигаться было легче. Пес нервно водил носом, с опаской озираясь вокруг. Неожиданно Шукля остановился, упираясь носом в землю. Потом поднял голову и заскулил, растерянно глядя на людей своими умными темными глазами.

– Что там, друже лохматый? – спросил Радмир и подошел к собаке.

Он присел на корточки и всмотрелся.

– След, – сказал он. – Недавно кто-то прошел. – Похоже один был. Больше следов не видно.

– Может охотник, – предположил чародей.

– Может. – пожал плечами воин. – Впереди болото.

– Да, – кивнул Дарей. – чувствуется запах. Надо смотреть под ноги.

Пес вновь пошел впереди, продолжая нюхать землю. Болото ждало их через двести шагов. Путники поискали обходные пути, но их не было. Казалось, болото раскинулось поперек всего леса.

– Что будем делать? – спросила девушка.

– Искать обход, – ответил чародей. – Не лезть же в топь.

Они сделали было шаг в сторону, но остановил их все тот же Шукля, который продолжал идти, уткнувшись в землю носом.

– Шукля, – позвала Белава. – Шукля, ты куда?

Пес вскинул голову, гавкнул и опять пошел в трясину. Люди остановились, внимательно поглядели на собаку.

– Он идет по тропе, – сделал вывод Радмир и повернул обратно.

– Радмир, – позвала его Белава, но он уже вставал на неприметную тропку, по которой все так же шел Шукля.

– Иди смелей, лебедушка, – ответил он. – Пес по следу идет. Тот, кто прошел тут, знал проход через болото. Мы пройдем за ним.

– А если этот кто-то никуда не дошел? – она со страхом смотрела на болото. – Вдруг увяз там?

– Шаг уверенный. Он знал, куда идти. Не бойся, – Радмир улыбнулся и поманил чародея с ученицей за собой.

Белава вопросительно взглянула на учителя, и тот согласно кивнул. Девушка наконец решилась и пошла за псом и воином, стараясь не сойти со следа. За ней двигался чародей. Кони нервничали, и Белава опутала их все тем же мороком из призрачного села. Разом подобревшая Злата доверчиво положила свою большую голову на плечо Белавы, и та ласково потрепала кобылку.

Через некоторое время Шукля выбрался на твердую землю, возвестив об этом людей радостным лаем. Радмир вышел вслед за ним и опустился на колено, ласково потрепав собаку.

– Тише, мальчик, тише, – проговорил воин, озираясь по сторонам.

Потом обернулся назад. Белава уже почти дошла до твердого места, Дарей шел за ней следом. Мужчина вновь огляделся. Лес немного поредел и стал светлей, а еще тянуло дымком.

– Где-то жилье. – сказал он подошедшим спутникам.

– Обойдем, – решил Дарей.

Они прикинули, откуда тянет дымом и двинулись в противоположную сторону. Неожиданно раздался треск хрустнувшей ветки. Путники обернулись. Из-за дерева на них смотрел бородатый мужик. Сообразив, что его заметили, он перестал прятаться.

– Здравы будьте, – сказал он. – Смотрю, тропку мою нашли потаенную.

– И тебе здравствовать, – ответил Радмир. – Да, нашли, ты уж не серчай, никому о ней не скажем.

– Это хорошо, – согласился мужик. – А то боярские люди шастают по лесу.

– От боярина прячешься? – спросил чародей.

– Ага, – кивнул мужик. – Лесник я здешний. А от боярина не столько сам прячусь, сколько женку скрываю. Красавица она у меня, а эта морда до красивых баб падкий. Глазами маслеными на мою Доляну смотрел, вот и увел ее подальше. А вы тут как оказались?

– Мы в Елень едем, – уже привычно соврал Дарей.

– В Елень? Странно вы туда едите. Впрочем, не мое дело. Заезжайте ко мне, накормлю, напою. Да Долянке моей радость будет, давно уж окромя меня людей не видала. Тоскует.

– А баня у вас есть? – живо заинтересовалась Белава.

– Есть. – кивнул мужик. – Меня Коснятой кличут.

Она радостно захлопала в ладоши, а мужчины переглянулись, решаясь, что делать. Девушка сделала жалостливые глаза и посмотрела на них. Первым не выдержал Радмир.

– Хорошо, – сказал он Белаве.

– Ладно, – кивнул Дарей и уже громче, обращаясь к Косняте. – Благодарствуй, добрый человек.

И путники последовали за лесником.

Глава 24

Избушка лесника оказалась маленькой, но аккуратной и ухоженной. Женская рука чувствовалась уже на подъезде к домику. Неширокая дорожка была чистой и ровной, без случайных камешков, веток или пробившихся пучков травы. Побеленный забор окружал избушку с такими же побеленными наличниками на небольших окошках. В калитку вышла женщина лет тридцати, с огромными синими глазами. Доляна оказалась по настоящему красивой. Белава даже почувствовала укол ревности, когда заметила в глазах Радмира тень восхищения русоволосой красавицей. Доляна с тревогой всматривалась в гостей, но, распознав семиреченцев, вздохнула с облегчением, и на ее пухленьких губках заиграла приветливая улыбка. Юная чародейка сразу захотела уехать.

– Вот, ласточка моя, – заговорил лесник, глядя на жену с теплотой, – привел тебе гостей. Давай привечай, а я пока баньку истоплю.

Волшебное слово– баня было произнесено, и девушка решила потерпеть муки ревности, которые все больше терзали ее. Хозяйка повела путников в избу.

– Как же хорошо, что вы к нам заехали, – говорила она нежным голоском. – Совсем мы с Косенькой тут одичали. Он-то еще к людям выходит, а я здесь сижу. Сейчас я вас потчевать буду.

– Благодарствуй, хозяюшка, – ответил Радмир с улыбкой, и у Белавы пропал аппетит.

– И давно вы тут прячетесь? – спросил чародей.

– Да годков пять. Да, по осени пять лет будет. – сказала женщина, суетясь между столом и печью.

– Одни живете? – решила внести и свою лепту в разговор чародейка.

– Я да Косенька, больше нет никого, – ответила Доляна.

– А дети? – спросила Белава, и мужчины неодобрительно покосились на нее.

– Не дали нам Великие Духи детишек, – вздохнула женщина. – Говорят, чародей жизни помочь может, да только где его взять?

Белава открыла было рот, но тут же закрыла его под суровым и взглядами учителя и воина. Тем временем Доляна накрыла на стол и присела с краешка, подперев голову кулачком. Она с удовольствием смотрела, как едят мужчины. Потом заметила, что Белава еле ковыряется в миске.

– Не нравится, девица? – спросила она чуть расстроившись.

– Нравится, – ответила девушка. – Просто есть не особо хочется.

– Ты худенькая, надо кушать, – покачала головой Доляна.

– Со мной все хорошо, – вдруг огрызнулась девушка и встала из-за стола.

– Готова банька, – сказал вошедший Коснята.

– Я первая! – обрадовалась чародейка и направилась мыться.

Уже закрывая дверь, она услышала голос Радмира:

– Ты уж не серчай на девку, не со зла она.

На девку? Не серчай на девку?! Белава вспыхнула и почти бегом кинулась в баню. Только домываясь она начала успокаиваться. Благостная чистота была не только на теле, но и на душе. Девушка вытерлась приготовленным полотном и вышла в предбанник. Одевать старую одежду не хотелось, и она зашептала альвийское заклинание, с радостью следя за искрами, мельтешившими вокруг нее, кроившими новый костюм. Потом подсушила волосы, расчесалась и распахнула дверь.

Там стоял Радмир. Он улыбнулся ей и втолкнул обратно в баню, закрывая за собой дверь. Девушка зарделась, но промолчала, ожидая, что он скажет.

– Ты совсем что ли? – вопросил воин, и Белава почувствовала, что кровь отхлынула от лица.

– А ты чего на нее так смотрел? – набросилась она на мужчину.

– На кого? – не понял он.

– На Доляну эту! Чуть дыру в ней не протер. Подумаешь синеглазка какая, – насупилась чародейка.

– Да о чем ты? – Радмир был искренне удивлен. Он обнял девушку, но та вырвалась из его рук и зло блеснула глазами.

– Не тронь меня! – крикнула она. – Никогда меня больше не трогай!

Воин какое-то время ошарашено смотрел на нее, потом рассмеялся и притянул вырывающуюся девушку к себе, не давая сбежать.

– Глупышка, какая глупышка, – заговорил он. – Ты ревнуешь? Пустое, никого я кроме тебя не вижу.

– А что тогда толкаешь меня и ругаешься? – она хмуро посмотрела на мужчину.

– Так ты глянь, в чем ты? Приехала в зеленом, а выходишь в красном, включая сапоги. Где у нас мешки с одеждой? Еще рубашка новая, ладно, а откуда это все взялось? – отчитывал ее Радмир. – Переоденься в тот же. Заклинание очищения прочти, оно мелкое. Да и людей мы этих не знаем. Ежели б не ты, вообще бы не стали заезжать.

– Так я еще и виновата? – возмутилась она.

– Ну вот что с тобой делать, – улыбнулся он. – Ведь сама понимаешь, что прав я, а все равно ругаешься. Переоденься, солнышко мое ясное. А это платье сможешь убрать?

– Смогу, – ответила Белава. – Зеленое-то убрала уже.

Она зашептала, и вновь ворох искорок взметнулся, окутывая ее и меняя красный цвет на зеленый. Покрой был тот же самый, потому мельтешение в этот раз закончилось гораздо быстрей.

– И волосы намочи, – сказал воин. – Не могли они у тебя так быстро высохнуть.

Белава вздохнула и пошла к кадушке с водой. Намочила, отжала и вернулась к мужчине.

– А то, что ты сюда вошел? – спросила она с усмешкой.

– Ничего страшного. Я опять сказал, что ты моя жена, – засмеялся он.

– Смотри, – подмигнула Белава. – Привыкнешь, понравится.

– Так я же не против, – улыбнулся он. – Коли бы согласилась, я бы с радостью.

Потом привлек ее к себе и поцеловал, пока она не успела что-либо ответить. Ответ-то итак известен был – слово дала. Зачем лишний раз бередить, еще поймет… лишь бы выбраться живыми из всего из этого. Настроение тут же испортилось, но мужчина не показал вновь проснувшуюся тревогу. Они вышли из бани и вернулись в избу лесника. Косняты не было. Доляна объяснила, что муж пошел силки проверять. Потом показала путникам, где они лечь могут и занялась уборкой посуды. Девушка бросила взгляд на Радмира, он подмигнул ей и пошел вслед за Дареем в баню.

Белава взялась помогать хозяйке. Женщина благодарно улыбнулась и показала добровольной помощнице, что ей делать. Они убрали со стола, намыли и вытерли посуду. Доляна раздула угли в самоваре, приглашая гостью пить чай, пока мужики разошлись по своим делам. Девушка расслабилась и теперь даже с симпатией смотрела на лесную красавицу.

– А мужик у тебя справный, – подмигнула Доляна, и девушка опять напряглась. – И на тебя так смотрит, аж душа радуется, что так смотреть могут, – и Белава зарделась.

– Мой Косенька так же на меня смотрит. Вот еще бы ребеночка нам, и желать более нечего было бы.

Девушка с жалостью взглянула в грустные глаза женщины. Все-таки хорошая она, подумала Белава. И мужик ее ничего. И ведь можно помочь… И вдруг шальная мысль мелькнула в голове чародейки. Никого рядом нет, ну совсем никого. Вот если потихонечку, то никто и не узнает. Девушка подсела поближе к Доляне, прикрыла глаза, пытаясь понять, ей ли нужна помощь. И увидела. Такая красивая женщина действительно имела небольшой изъян. Белава обняла жену лесника, второй провела по животу и отдала немного жизненной силы, исправляя то, что не захотела дать Доляне мать-природа.

Лесничиха изумленно взглянула на девушку, ощутив тепло, струящееся по телу. Потом глаза ее округлились окончательно, и она бросилась к окну. Выглянула на улицу, прислушалась и зашептала:

– Ты чародейка?

– Д-да, – кивнула Белава, чувствуя, как краска стыда перед учителем и Радмиром заливает ее лицо.

– Ты меня вылечила? – Доляна подсела к столу и взялась за руку девушки, та молча кивнула.

– Спасибо! – жарко заговорила женщина. – Спасибо, чародеюшка! Ты не бойся, я никому не скажу, что ты сделала. Даже Косеньке не скажу… пока. Я ведь так давно страдаю, что не могу милому моему дитятю родить. Даже повеситься как-то хотела, да он успел, из петли вытащил. Свет совсем не мил был. А в Семиречье ехать страшно. Ведь боярина нашего люди на границе стоят, а он меня так давно ищет. И вдруг такой подарочек. Спасибо, девица милая, – и заплакала на плече чародейки.

– И моим спутникам не говори, – попросила Белава. – нельзя у вас силой пользоваться.

– Не скажу, ей-ей не скажу, рыбонька, – прижала к груди руки женщина.

Тут скрипнула дверь, и в дом вернулись чародей с воином. Доляна радостно пропела:

– С легким паром, люди добрые. А мы тут вам чайку согрели.

– Благодарствуй, хозяюшка, – поклонился Радмир и подмигнул все еще красной Белаве.

Она улыбнулась в ответ и попыталась взять себя в руки, а то вон оба приглядываются. За чаем было гораздо веселей, чем за ужином. Хозяйка много смеялась, и гости с удовольствием поддерживали ее веселье. За окном совсем стемнело, а Косняты все не было. Доляна все чаще поглядывала в окно, и все больше тревожилась.

– Что-то Косенька мой задерживается, – сказала она.

– Может поискать его? – спросил Радмир, но лесничиха покачала головой.

– Не надо. Мой Косенька в лесу как рыба в воде. Объявится. Ложитесь-ка почевать.

Путники не стали спорить, лишь попросили, коль долго не появится, позвать их, они поищут. Женщина согласно кивнула, и гости легли. Первым уснул Дарей, следом за ним задремала Белава, держась за руку воина, который сел рядом. Радмир посидел с ней, пока девушка не уснула, а потом пошел к Доляне, которая засела у окна в ожидании мужа. Коснята вернулся ближе к полуночи, хмурый и уставший. Он мельком глянул на жену с гостем, тихо переговаривающихся перед лучиной и поше л спать. Доляна разом успокоилась, кивнула Радмиру и поспешила за мужем, а воин вернулся к мирно спящей Белаве. Некоторое время было слышно, что хозяева переговариваются о чем-то, потом дом затих, погрузившись в сон.

Утро пришло вместе с веселым щебетанием жены лесника. Коснята сидел рядом с женой и рассеяно улыбался ей.

– Да что с тобой, любый мой? – спросила женщина и села рядом с мужем.

– Что-то не выспался, – ответил тот и поцеловал ее в щеку.

Она солнечно улыбнулась мужу и продолжила вертеться у печи. Вскоре к ним присоединились гости.

– Я выведу вас, – сказал им лесник. – Дальше опять болото. Так что без меня не выйдете.

– Благодарствуем, – поклонился чародей.

Они позавтракали и пошли седлать коней. Доляна вышла попрощаться с ними и сунула свежеиспеченный хлеб. Путники сердечно попрощались с женщиной и двинулись за ожидавшим их Коснятой. Тот шел молча, даже не оглядываясь, и путники с удивлением переглядывались, так не похож он сейчас был на вчерашнего радушного хозяина.

Болото встало на пути через версту. Коснята обернулся к ним первый раз за всю дорогу:

– Идите за мной, никуда не сворачивайте, здесь почти везде топь.

Путники кивнули и спешились. Шукля пристроился сразу за лесником. Он шел, оглядываясь на людей. Радмир снова следовал сразу за псом и тихо его подбадривал. Когда они выбрались на твердую землю, Коснята вдруг обернулся к Радмиру и спросил:

– Понравилась женка моя?

– Хорошая женщина, – ответил воин, удивленно глядя на лесника.

– Она сказала, что вы просто разговаривали, когда я пришел. Она добрая, не скажет, коль приставал. Скажи честно.

– Коснята, – глаза воина округлились. – ты о чем? Доляна тревожилась, я не спал, вот и сел поговорить с ней, чтобы отвлечь.

– Правду ли говоришь? – лесник пытливо уставился на Радмира. – Клянись самым дорогим, что у тебя есть.

– Клянусь! – воин был возмущен и раздосадован.

– Что у тебя самое дорогое? – вновь спросил Коснята.

– Она, – ответил Радмир и обернулся к Белаве.

Девушка сидела на лошади бледная, не сводя взгляда с воина-странника. Он тяжко вздохнул и обернулся к леснику.

– Вот что ты наделал? – мрачно спросил воин.

Лесник посмотрел на девушку и смутился. Затем снова отвернулся и пошел дальше. Дарей пристроился прямо за ним, а Радмир подъехал к Белаве, удержав Злату.

– Белавушка, – тихо начал он. – Я просто разговаривал, правда. Не гневайся. Никто мне не нужен.

Девушка попыталась освободить поводья из его рук. Радмир вдруг выдернул ее из седла, легко пересадив к себе. Дымка укоризненно скосил глаз, но послушно тронулся с места.

– Ревнивица моя, – шептал воин, прижимая к себе девушку и, когда та собралась ответить, прибег к излюбленному средству, закрыл рот поцелуем.

– Ненавижу тебя, – буркнула она и покрепче прижалась к мужчине.

– И я тебя люблю, – тихо рассмеялся он.

Коснята вывел путников на опушку, здесь опять обернулся и посмотрел на них.

– Простите меня, люди добрые, – сказал он. – Но у меня не было выхода. Простите.

– О чем ты? – спросил Дарей.

И тут оглушительно зашипела змейка.