Текст книги "Искупление (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
– Да услышат боги твои молитвы, – прошептала я.
Флэй живо повернулся ко мне и, чуть сощурившись, пристально взглянул в глаза.
– Ты прожила с ним несколько лет. Ради тебя он ломал себя, давая возможность привыкнуть к нему, пытался завоевать. Неужели совсем никакой жалости?
Я вздернула брови и с нескрываемым удивлением посмотрела на сына Белой Рыси.
– Жалость? Мне жалеть самого Таргарского Дракона? – я расхохоталась. – Жалеть того, кто превратил меня в шлюху и Таргарскую Ведьму? В ту, кем пугают детей по ночам? Или жалеть за то, что он насильно вырезал дитя из моей утробы, опять все сведя к власти, а по факту к тому, что это мог быть ребенок от Руэри. Или может, мне жалеть его за то, что он, ради своих многолетних планов жениться на мне, извел от оспы две деревни и целый город, чтобы его не могли обвинить в убийстве жены, которая оказалась не менее хитрой и жестокой, чем он? Жалеть за то, что к алтарю я должна была идти по кровавой реке? Или за смерть моего мужа? Он ведь мог, если не простить, то убить Ру без этой казни. На все вопросы у Найяра всегда есть железная отговорка – внутренние дела Таргара. Даже с теми же обвинениями в измене, никто бы даже не думал порицать и оговаривать. Но он привел очередной политический подтекст, чтобы посмотреть на унижения ненавистного тарга Тигана. Чтобы увидеть, как избитого и искалеченного Ру провезут в позорной повозке, как закидают всех этой гнилью и тухлятиной. Он хотел видеть страдания того, кто и так был уже столько раз унижен ухаживаниями герцога за его невестой, сплетнями, тем, что свою первую ночь его супруга провела в спальни его сиятельства. Найяр мстил за то, что муж познал свою жену, которую так активно пользовал любовник. За две недели герцог отнял у меня все самое дорогое: ребенка и мужа. Или может, мне жалеть его за угрозы сиротам? За демонстрацию, как легко он может сломать шею шестилетнему ребенку? Или за то, что мне приходилось трястись, как бы он не тронул Хэрба, Габи или еще кого-нибудь, кто мне, не дай боги, станет близок? За что мне его жалеть, скажи, Флэйри, сын Годэла!
– Все, все, хватит, – Флэй оказался рядом со мной, положил руку на плечо и прижал к себе.
И вновь ощущение уюта был настолько сильно, что я затихла, позволяя мужчине поглаживать меня по плечу. Он начал чуть раскачиваться, что-то приговаривая на своем языке. Но это уже было не ругательство, что-то мирное и доброе. И вскоре я совсем успокоилась.
– Так как ты его спас? – снова спросила я.
– Там нет ничего такого, – Флэй тряхнул головой, откидывая короткую прядь волос с глаз. – Во время одного из сражений я оказался недалеко от герцога и заметил, как со спины к нему подкрадывается чужой солдат. Я оттолкнул герцога и убил солдата, вот и все. Но Найяр оценил и приблизил.
– Проклятье, сын Белой Рыси, куда ты лез со своей местью, – горько засмеялась я. – Да пусть бы он сдох от удара в спину! Скольких людей ты погубил своим поступком. Лучше бы ты дал убить его...
Поднявшись, я ушла в шалаш, свернулась калачиком и беззвучно плакала, понимая что боги почти услышали мои молитвы тогда, пока не вмешались Духи Пращуров этого дикаря. Он несколько раз подходил к шалашу, топтался у входа и снова уходил, так ничего и не сказав. И это было хорошо потому, что сейчас я этого необыкновенного мужчину почти ненавидела.
Только один раз Флэй заговорил.
– Сафи, откуда я мог знать...
– А это что-нибудь изменило? – насмешливо спросила я из своего убежища.
– Нет... не знаю, честно, – устало ответил он.
– Не изменило, – ответила я за него. – Потому что ты, как и он, все это время думал только о себе.
– Ну, знаешь, теперь и я обиделся, – провозгласил дикарь из Ледигьорда и больше ко мне не подходил.
Глава 12
Проснулась я от того, что на меня почти навалилось чужой тело. Правда, тело всего лишь хмуро велело вставать, и пространства в шалаше на двоих не хватало, но я все равно прохладно произнесла.
– Будь добр, слезь с меня.
– С превеликим удовольствием, – ядовито ответил дикарь, выбираясь задом из шалаша.
Следом выползла я и огляделась. Лес был окутан сероватой дымкой рассвета, от озера полз туман. Я зябко передернула плечами и обернулась к своему спутнику. Флэй собирал оставшиеся припасы в сумку, не обращая на меня внимания. Я развернулась и направилась к озеру, чтобы ополоснуть лицо. Глаза, после ночных слез, опухли, да и сон не спешил покидать меня. Мужчина обернулся, провожая меня взглядом, и снова вернулся к своим делам.
Когда я вернулась, немного посвежевшая и совсем замерзшая, он кивнул мне на лошадь. Послушно забравшись в седло, я получила кусок хлеба и половину кругляша колбасы. Завтрак прошел в седле и в неприятном молчании. Впрочем, разговаривать мне не хотелось, я все еще злилась на него. А мужчина всем своим видом показывал, что общаться со мной не желает.
В такой охлажденной атмосфере мы встретили полноценный рассвет. Иногда обменивались сухими фразами, а к моменту, когда перед нами вырос очередной город, даже въехали поодиночке. Я сознательно придержала лошадь, потому въехали мы в Кам каждый сам по себе. В том, что, отделяясь от Флэя, я делаю ошибку, я узнала очень быстро. Он успел отъехать шагов на пятьдесят от ворот, когда в них въезжала я.
Стражник, стоявший на воротах, выцепил меня взглядом и махнул рукой. Удивленно вскинув брови, я подъехала к нему.
– Что вам угодно? – осведомилась я.
– Слезай, – махнул он рукой.
Пожав плечами, я спешилась, но все-таки показала, что недовольна.
– Ваша фамильярность недопустима, – произнесла я. – Будьте любезны обращаться ко мне на "вы".
– Ты себя видела, девка? – усмехнулся стражник. – Давай, шагай в караулку, плату за въезд в город отдавать будешь.
– Что? – возмутилась я. – Во-первых, в каком тоне вы позволяете себе разговаривать со мной, а во-вторых, какая плата, благородный тарг передо мной въехал бесплатно.
– С хорошеньких тарин в мужском костюме у нас плата особая, – похабно ухмыльнулся стражник, и ему на плечо сзади легла рука.
Флэй рывком развернул к себе хама и ударил в лицо, после присел над ним, уперев колено в грудь и полюбопытствовал.
– С каких пор в стражи берут скот?
– Благородный тарг, так это же...
– Моя жена, ясно? – рявкнул мой дикарь. – Теперь быстро извинись перед тарганной, пока я твою требуху на кулак не намотал.
– Так костюм же мужской... – пробормотал стражник.
– Как они мне надоели, – Флэй закатил глаза. – Путешествовать верхом так удобней, что неясного?! Ты по ее разговору уже должен был определить, что перед тобой дама, а не дешевая девка.
– Но костюм... неприлично...
– Давай тебя оденем в платье и отправим в путь верхом, потом расскажешь, как тебе понравилось, – рыкнул сын Белой Рыси и поставил стражника на ноги. – Извиняйся!
– Благородная тарганна, простите, дурак, не разглядел, – пробормотал стражник.
Флэй выжидающе посмотрел на меня. Я махнула рукой, и мой спутник пинком придал направление блюстителю Камского порядка. Затем взял меня за локоть и оттащил подальше.
– Будем дальше кривляться и показывать норов, или перестанем мается дурью? – поинтересовался мужчина.
– Да, как ты смеешь? – возмутилась я. – Мое недовольство имеет под собой основу, а вот твое молчание совершенно необоснованно.
– Может, я должен был начать извиняться? – сухо спросил Флэй.
Я смерила его гневным взглядом. Но он только махнул на меня рукой и указал идти за собой. Я хотела было показать ему, что он никто и не смеет мне указывать, но быстро вспомнила неприятный инцидент на воротах и догнала его, ведя лошадь в поводу.
– Насчет моего молчании, – произнес Флэй. – Не вижу смысла заискивать перед тем, кто виновен в тех же грехах.
– Что? – я потрясенно посмотрела на него. – Пока я заботилась о других больше, чем о себе!
– Правда? – мужчина обернулся и смерил меня насмешливым взглядом. – А так ли это, тарганночка? Ты обвиняешь меня в том, что я со своей местью погубил множество жизней одним своим поступком, так? – я кивнула. – Скажи мне, ты ненавидишь герцога?
– Всей душой, – глухо отозвалась я.
– И смерти желаешь?
– Желаю!
– То есть ты настолько сильно его ненавидишь, что смогла бы забрать его жизнь? – уточнил Флэй. Я осторожно кивнула в ответ, но тут же уточнила.
– Я хотела отравить себя вместе с ним, чтобы освободить землю от этого зверя, но я этого не сделала.
– Значит, ты хотела убить его, но пощадила так же, как я когда-то? Оставила ему на растерзание еще какую-нибудь Сафи или Золи? Их мужей, отцов, женихов. Так? – я застыла, ошарашено глядя на него.
– А почему передумала? – осведомился мой спутник.
Я не спешила отвечать, вдруг с ужасом поняв, что твердыня моей убежденности дала трещину.
– Так почему? – не отставал Флэй.
– Не хотела, чтобы он и там не давал мне покоя, – тихо ответила я и скривилась, глядя на едва уловимую усмешку, скользнувшую по губам дикаря.
– То есть, ты оставила его жить и творить дальше свои мерзости только потому, что лично тебе не хотелось видеть его рядом в ином мире? И что отличает нас друг от друга, Сафи? Я оставил герцога жить, чтобы удовлетворить жажду своей мести и насладиться его страданиями. А ты хотела оставить ему жизнь, чтобы избавиться от него, совсем не думая о тех жизнях, которые он еще загубит. Ты обвиняешь меня лишь на том основании, что лично ты могла выиграть от смерти герцога, но те же деревни и город для тебя остаются устрашающей, но совершенно далекой от души и сердца трагедией. Так почему я должен был в тот момент думать о таких же далеких и нереальных для меня людях? Ты злишься не столько за гибель людей, сколько за то, что ими Найяр проложил тебе дорогу к храму, не так ли? Взгляни себе в душу, Сафи, взгляни пристально и скажи честно, о чем чаще ты жалела: о себе или о погибших людях? И если о людях, то как же ты так эгоистично хотела свободы только для себя, забыв о тех, кто стоит в очереди на смерть от герцогской руки?
– Хватит! – воскликнула я.
– О себе, не так ли, – усмехнулся Флэй. – Как и я, правда, тарганночка? А теперь я покажу тебе, что забрав жизнь герцога, ты бы тоже поступила эгоистично и погубила жизней еще больше.
Мой непонимающей взгляд встретил очередную усмешку на губах мужчины..
– У Найяра нет прямых наследников, стало быть, после его смерти начнется грызня за власть. А есть еще Бриатарк, Владыка, другие государства, которым нравятся богатые земли герцогства и его удобное местоположение. Как думаешь, что будут делать эти коршуны?
– Воспользуются нашими проблемами и нападут, – шепотом ответила я.
– Верно. Сколько тогда людей погибнет? Это уже гораздо больше, чем список герцогских жертв, даже вместе с двумя деревнями и городом. Да и останется ли тогда Таргар? И вот вопрос, тарганночка. Стоит ли брать на себя ответственность выбора между смертью и жизнью его сиятельства? С одной стороны: ты избавляешь мир от этой жестокой скотины, спасаешь несколько жизней, но хоронишь целую страну. С другой стороны: ты оставляешь герцогство под управлением сильного и умного правителя, а в этом я псу не откажу, но отдаешь ему на откуп тех, кому на роду написано пасть от его ярости, похоти или справедливого гнева. Ты способна взвалить на себя этот груз? Сил хватит?
– Нет, – хрипло ответила я.
– Значит, думаем только о себе? Делаем то, что нужно нам?
– Боги, – выдохнула я. – Да...
– Ко мне остались еще вопросы?
– Нет, – я отвернулась и приложила все силы, чтобы эмоции не взяли верх надо мной. – Но я, действительно, заботилась о других. Дети...
– Я о них тоже позаботился. Не только спрятал, но и подарил целый замок, земли и свои счета, под другим именем, не Грэир.
– Хэрб...
– Тар Мерон, – парировал Флэй. – Ты будешь дальше искать между нами различия?
– Не буду, – шепотом ответила я.
– Рад, что мы пришли к пониманию, – кивнул мужчина, привязывая лошадь возле харчевни. – Перекусим?
– Аппетита нет, – я снова отвернулась от него.
– Голубка моя, – рука Флэя легла мне на талию. – В каждом из нас живет свой дракон. У герцога дракон взял верх над человеком. А мы своих сейчас накормим и постараемся остаться людьми. Идем-идем, аппетит придет на запах горячей еды.
И он подтолкнул меня к дверям харчевни. Я села за стол у окна и посмотрела на засиженное мухами стекло. Флэй, махнув рукой подавальщику, сел напротив и тоже выглянул в окно. Поворачиваться к дикарю из Ледигьорда не хотелось, слышать его голос тоже. Впрочем, он сам со мной не заговаривал. Молчал и смотрел в окно, пока не подошел подавальщик в сером переднике, склонивший голову в ожидании заказа. Хотела сказать, что есть не буду, но запахи с кухни заставили передумать. Желудок предательски заурчал, и я покосилась на Флэя.
Он едва заметно улыбался, но по-прежнему на меня не смотрел. Раздражение вновь заворочалось во мне, поднимая голову.
– И все-таки, – не выдержала я и развернулась к дикарю всем корпусом.
Он тоже повернулся и приподнял бровь, ожидая продолжения фразы.
– Хорошо, я согласна, что мной, как и всеми, изначально движет эгоизм, я не святая, – раздраженно продолжила я. – Но неужели ты думал о Таргаре, закрывая собой герцога?
– Нет, конечно, – спокойно ответил Флэй, откидываясь на спинку грубого деревянного стула. – Почему я должен думать о благе Таргара? Естественно, я думал о своей цели.
– Но ты уверял меня...
– Уверял? – в темно-карих глазах появилась насмешка. – Нет, тарганночка, я тебя ни в чем не уверял. Всего лишь показал, что взвалить на свои плечи заботу о большом количестве народа может лишь тот, кто способен вынести ее. Решая вопрос жизни и смерти человека, ты руководствуешься личными мотивами, разве нет? В тот день передо мной не было выбора: дать умереть или защитить. Потому что мне он нужен был живым.
– Лучше бы ты не оборачивался в тот день, – упрямо повторила я.
– Ладно, – Флэй поставил локти на стол. – Я виноват?
– Да, – я посмотрела ему в глаза.
– В чем? – в его глазах не было ни злости, ни обиды, ни насмешки, просто интерес.
– В том, что остановил руку убийцы, – глухо произнесла я.
– И чтобы было, если бы остановил?
– Ру был бы жив! Я бы не перенесла всего то, что мне выпало за эти годы... – я осеклась, а бровь Флэя снова изломилась. – Да, я думаю о себе, бесы тебя задери! – воскликнула я и отвернулась к окну.
– Тарганночка, но виновных больше, почему ты вешаешь на меня всех собак? – я покосилась на него. – Например, его наемники. Сколько раз они прикрывали спину и прочие части тела своего господина? Насколько я знаю, погиб, защищая его некий тарг Кирс, друг детства и юности нашей светлости. Принял кинжал в свою грудь, прыгнув между псом и убийцей. Герцог бесстрашен, он никогда не отсиживается за спинами своих воинов, он сам воин. Потому всегда рядом есть кто-то, кто закрывает его. Почему же виновен только я? Потому что я единственный, кому ты можешь предъявить обвинение? – я вновь покосилась на него. – Ну, так и я хочу выдвинуть такое же обвинение.
– Мне?! – вопрос вышел громким.
– Тебе? Нет, не тебе. Тому, кто эту падаль не утопил в море вместо его брата. Тогда бы моя Золи была жива, а я сейчас учил своих сыновей охотиться и сражаться, радовался, глядя, на дочерей, жарко любил жену по ночам и даже не подозревал, что где-то есть некая Сафиллина Тиган, качающая на руках своих детей, ублажающая какого-то далекого тарга Руэри. Так почему именно я?
Мне очень не хотелось отказываться от своих слов и обвинений, которые я повторяла всю эту ночь, омыла слезами, взлелеяла и взрастила. Но дикарь был прав. Найяр уходил от смерти ни один раз, и не только Флэй спасал его. Когда ему было лет двадцать пять, герцог едва не умер от тяжелого ранения. Мог бы и погибнуть, не вмешайся наемники. Но он выкарабкался, Най говорил, как упорно цеплялся за жизнь: "Словно я знал, что боги приготовили мне величайший дар, тебя, мое сокровище". Что ж его не добили-то тогда? И тут же поймала взгляд дикаря, который словно читал мои мысли.
– Мир? – с улыбкой спросил Флэй, протягивая мне руку.
– Мир, – ворчливо ответила я, вкладывая в его ладонь свои пальцы.
– Совсем мир? – уже насмешливо уточнил сын Белой Рыси.
– Думаю, да. Если возникнут новые вопросы, я извещу слезами и хмурым выражением лица, – усмехнулась я, и мою ладонь чуть сжали.
Вернулся подавальщик с нашим заказом. Найдя согласие в себе, я ощутила уже совсем откровенный голод и с аппетитом накинулась на горячую похлебку. Флэй одобрительно подмигнул, и на некоторое время разговоры заменил стук ложек и миски. Когда мы закончили с трапезой, покинули харчевню и снова сели на лошадей, я потянулась и ухватила руку Флэя, державшую поводья.
– Я готова принять более активное участие в твоей мести, – сказала я. – Она мне подходит. Ты прав, герцог должен остаться у власти потому, что герцогство без него погрязнет в болоте внутренних распрей и внешних поползновений. Какой бы сволочью не был Найяр, но он держат страну в крепкой руке. У него всегда имеется множество ходов и вариантов. Но я хочу, чтобы он ощутил на своей шкуре то, что ощутила я, ты, мой муж и множество других людей, чья жизнь была разрушена Наем намеренно или мимоходом, в угоду его сиюминутным желаниям или осмысленному решению. Не знаю, что будет с ним после, но чужая боль просто обязана взорвать его сердце и душу.
– По рукам, – кивнул мужчина.
– Куда теперь? – спросила я.
– А теперь в Рейн, – ответил Флэй. – Там немного пошумим.
– А здесь?
– Здесь ты уже наследила, – коротко засмеялся мужчина и тут же помрачнел. – Придется купить тебе платье. Достали меня уже эти речи о нравственности. Дикость какая-то. Вот, объясни мне, тарганночка, в каком месте стыкуются штаны и нравственность?
– Ну-у-у, – глубокомысленно произнесла я. – Женщина носит платья, мужчина штаны. Женщина в штанах – это неприлично. Если женщина пытается скрыть свою женственность, значит...
– Значит, ей так удобней, – перебил меня Флэй. – Знаешь, чем проще жизнь в менее цивилизованном обществе? Меньше условностей и правил.
– Не могу не признать, что в этих словах есть разумное зерно, – засмеялась я. – Мне придется заворачиваться в шкуры?
– Нет, что ты, мы ходим исключительно голыми, – рассмеялся Флэй, и мы пришпорили коней.
* * *
– Куда они делись, куда?! – Найяр тряс за грудки одного из следопытов.
Наемник, превосходивший его сиятельство на полголовы, мощный, с взлохмаченной бородой по грудь, казался могучим дубом, который пытался сдвинуть с места более утонченный клен. И, тем не менее, следопыт опустил глаза и невольно сжался под испепеляющим взглядом своего хозяина. Найяр в бешенстве оттолкнул наемника и огляделся, ища, куда выплеснуть свою злость. Они топтались за стенами этого проклятого Черном богом городишки уже битый час, но все, что ему сказали следопыты, это про то, что следов нет. Но не взлетели же они! Хотя, бесов Грэир так уверенно уводил его сокровище, так нагло бравировал своим именем, так уверенно называл Сафи своей женой, что герцогу уже начинало казаться, что он имеет дело не с обычным человеком, а с духом из Преисподней. Всегда где-то рядом, но все более недостижим. Это тебе не сопляк Тиган, который не смог далеко увести свою жену и так быстро попался.
– Кто ты какой, ублюдок? – прошипел его сиятельство, выхватил меч и с силой вогнал его в землю.
Сзади подошел один из его людей. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, но, наконец, кашлянул, привлекая внимание своего господина.
– Что? – Найяр развернулся на каблуках и опалил взглядом воина.
– Есть предположение, ваше сиятельство, – ответил тот. – Отсюда они уехали на повозке, в которую сели, когда уехал первый возница. Вскоре будет развилка. В одну сторону дорога к морю, в другую в сторону границы. Если по разуму, то лучше рвать к морю, там точно следов не сыщешь.
Герцог вскинулся было, но тут же усмехнулся:
– Не-ет, один раз я уже руководствовался более простым направлением. Этот ублюдок выбирает путь совсем иначе. Едем в сторону границы. Там будет...
– Одмарк, – подсказал наемник.
– Вот туда и поедем, – Найяр взлетел в седло, и отряд устремился за его сиятельством, срываясь в стремительный галоп.
Как он не гнал, но до Одмарка добрался только к полудню, что не прибавило его сиятельству ни настроения, ни благодушия. Потому его проезд ознаменовался трепкой страже, которая умудрилась так увлечься обсуждением чего-то, что сам герцог Таргарский был встречен их спинами и громогласным хохотом.
– Размазать скотов, – коротко велел он. – Начальника стражи ко мне.
Несколько наемников отделились от отряда, спеша исполнить приказ герцога. Воины так же были не в настроении, потому выполнили повеление с большим удовольствием, и дневная стража вскоре отправилась прямиком к лекарям. Найяр же, почувствовав хоть какое-то удовлетворение от просмотра короткого, но зрелищного избиения четырех стражников, выдохнул и обратил внимание на мужчину с красным плащом и отличительными знаками начальника стражи. Спешившись, его сиятельство подошел вплотную к мужчине, не уступавшему ему в росте, и приблизил свое лицо к лицу начальника стражи. Тот вдруг почувствовал себя на голову меньше и невольно зажмурился, когда ледяной взгляд герцога скрестился с его взглядом.
– Смотреть, – велел Найяр.
Начальник одмарской стражи нерешительно открыл глаза и прерывисто вздохнул, вновь столкнувшись с буравящим его взглядом герцога.
– Повесить, – бросил его сиятельство и отошел.
– За что? – просипел мужчина.
– За ненадлежащие исполнение своих обязанностей, – произнес, не оборачиваясь его сиятельство.
На крик начальника, уже бывшего начальника стражи, герцог не обращал внимания. Он поманил к себе одного из стражников, делавших обход по улицам Одмарка. Тот вздрогнул, но не осмелился ослушаться и вскоре стоял, низко склонившись перед своим господином.
– Кто помощник начальника городской стражи?
– Тар Нэос, – ответил стражник.
– Ко мне, – тут же велел его сиятельство.
Менее чем через двадцать минут, перед герцогом стоял невысокий коренастый мужчина с простодушным лицом. Его взгляд, хоть настороженный, но открытый, Найяру понравился.
– Дисциплину поднять на должный уровень. Знание службы, проверки несения караулов выполнять лично. Проверю. Увижу плачевную картину, повиснешь рядом с твоим бывшем начальником. Поздравляю вас, начальник городской стражи Нэос.
– Жизнь за Таргар и моего герцога, – отчеканил мужчина стандартные слова.
Найяр хлопнул его по плечу.
– Дальше. Мне нужны сведения по двум людям. Мужчина и женщина. Могли называться супругами Грэир. Женщина в мужском костюме... скорей всего. Мужчина темноволосый, темноглазый. Женщина темноволосая, сероглазая, изящная, красивая. Внимание не могла не привлечь. Благородное воспитание. В город въехали на повозке, либо вошли пешком. Сведения нужны в кротчайшие сроки.
– Будет исполнено, ваше сиятельство, – поклонился новый начальник стражи и тут же отправился добывать известия о нужных герцогу людях.
Его сиятельство направился в дом градоправителя, отпустив своих людей отдыхать и обедать. В доме градоправителя его ждала тишина и лень, витавшая в воздухе. Она настолько явно ощущалась, что его сиятельство невольно зевнул. Затем поднял глаза кверху и увидел дворецкого, величаво спускавшегося вниз. Герцог скрестил руки на груди и замер, ожидая, когда дворецкий, наконец, дойдет до него. Не дошел. Остановился так, что герцогу Таргарскому пришлось задрать голову, и не менее величаво произнес:
– Тарг Финнан не принимает. Он занят, зайдите позже. – После этого развернулся и начал подниматься обратно.
Найяр поперхнулся, глаза его округлились.
– Стоять, – рявкнул он, взлетая по лестнице.
Дворецкий обернулся, обозначил возмущение и гнев нахмурившимися бровями. Большего он сделать не успел, потому что герцогский кулак влетел ему в солнечное сплетение, и задохнувшийся мужчина согнулся перед его сиятельством, сразу уперевшись носом в самые знаменитые сапоги Таргара.
– Ваше сиятельство, – просипел дворецкий. – Тарг Финнан наверху, я провожу.
– Сам найду, – отмахнулся герцог, откидывая мужчину ударом ноги.
Тот едва успел уцепиться за перила и удержаться на ступенях лестницы. Найяр, уже забыв про дворецкого, шел по второму этажу особняка градоправителя, методично выбивая двери. Предвкушение возможности выпустить злость и раздражение, разом подняло настроение. Ему навстречу попался слуга.
– Где? – коротко спросил герцог.
– В опочивальне, – и слуга ткнул пальцем в нужном направлении.
– Веди.
Возле дверей покоев градоправителя его сиятельство отпустил слугу, толкнул дверь и тут же уловил сладострастный женский стон. Криво усмехнувшись, Найяр подошел к дверям опочивальни, послушал очередной стон и выбил дверь ногой.
– Кто посмел?! – рев тарга Финнана перекрыл женский визг.
– Я, – ответил герцог, останавливаясь в дверях и скрещивая руки на груди.
Короткое мгновение, и градоправитель склонился, прикрывшись покрывалом. Найяр с интересом разглядывал молоденькую женщину, не слишком симпатичную внешне, но весьма аппетитных форм. "Можно и так", – мелькнуло в голове его сиятельства.
– Мне покои, обед и... – он снова посмотрел на женщину. – Помыть и в мои покои.
– Ваше сиятельство, это моя супруга, – возразил градоправитель.
– Древний закон, – изрек его сиятельство. – Отмыть и в покои. Исполнять.
– Ваше сиятельство, я предоставлю вам любую служан... – кинулся за ним тар Финниан.
Его сиятельство развернулся на каблуках и уставился на тарга ледяным взглядом:
– Мне служанку? – спросил он. – Может, еще предложите шлюху своему герцогу?
– Но моя...
– Что гласит древний закон? – герцог сделал шаг в сторону градоправителя.
– Зашедшего в дом повелителя встретить почетом, не отказав ни в крове, ни постели, ни... в своей жене. Пренебрежение карается смертью, – тяжело сглотнул мужчина.
– Исполнять, – Найяр вновь развернулся и вышел из покоев, бросив уже от дверей. – Не забыть помыть.
Покои его сиятельство выбрал себе сам, открыв соседние двери.
– Подходит, – кивнул он.
Через полчаса Найяр уже поел и вертел в пальцах кубок. Перед его задумчивым взглядом стояло сероглазое личико. Он тосковал, он безумно тосковал. Злился, ненавидел, ревновал, желал, сходил с ума при одной мысли, что не догонит, но выпускать на волю эту жгучую смесь собственных эмоций не спешил, боясь не остановиться. Потому приходилось выпускать пар малыми порциями.
Дверь приоткрылась, и в покои несмело шагнула тарганна Финнан. Она уже была одета в платье с высоким воротом, словно хотела покровами ткани защитить свое тело от высочайшего посягательства. Она смущенно потупила взгляд, не решаясь идти дальше. Найяр поманил женщину пальцем, она сделала еще несколько шагов и остановилась, вскинув на него испуганный взгляд.
– Вы ведь не убьете моего мужа, ваше сиятельство?
– Все зависит только от тебя, девочка, – жестко усмехнулся герцог.
Она снова сделала несколько шагов и остановилась, с какой-то затаенной надеждой глядя на своего господина. Найяр хищным движением поднялся с кресла и подошел к женщине, подцепил ее подбородок двумя пальцами и задрал голову вверх. Несколько мгновений он наслаждался страхом и смятением хозяйки этого дома, после склонился, но она дернулась в сторону.
– Не надо, пожалуйста, – взмолилась тарганна. – Ваше сиятельство, умоляю вас!
– Тебе не нравится твой господин? – холодно спросил герцог.
– Что вы, ваше сиятельство, – воскликнула женщина. – Вы очень красивый мужчина.
– Так в чем причина упрямства? – насмешливо спросил Найяр, заранее зная ответ.
– Я люблю своего супруга, я давала клятвы верности, я...
Попытку умилостивить его сиятельство прервало острие нового ножа герцога, плашмя прижавшееся к губам женщины и, вынуждая ее замолчать. Она вздрогнула и со страхом взглянула на Найяра. Он снова усмехнулся, обрисовал острием ее губы, повел нож вниз, вдруг резко развернул женщину к себе спиной и одним движением разрезал шнуровку. Затем вновь развернул к себе и с интересом посмотрел, как она сжалась, удерживая платье. Герцог вернул нож в ножны и уже хотел продолжить, как в дверь постучались, и градоправитель ворвался в покои. Его взгляд не отрывался от жены, в глаз которой застыли мольба и страх.
– Ваше сиятельство, пришел начальник городской стражи, – затараторил тарг Финнан. – Он докладывает...
– Вон, – прервал его герцог. – Доклад выслушаю позже.
– Ваше сиятельство...
– Я сказал – вон, – отчеканил Найяр.
– Хэл... – всхлипнула тарганна Финнан, протягивая руки к мужу.
– Господин, отпустите мою супругу, умоляю вас! – вскрикнул градоправитель, падая на колени.
Тарганна Финнан повторила за мужем, упала на колени и молитвенно сложила руки. И это стало пределом. Тут же вспомнилась Сафи, которая последнее время только и отказывала ему, вспомнил ее глаза, в которых пылала ненависть, вспомнил слова, которые резали душу, не хуже наиострейшего ножа: "Ты меня потерял". А потом вспомнился древний храм в лесу. И тут же появились сомнения в словах следопыта. Хотел успокоить."Голубки", – всплыло в голове.
– Голубки, – прошипел вслух герцог и опустил взгляд на женщину, ждавшую его решения.
Затем взгляд метнулся в сторону градоправителя. Найяр обошел женщину и направился к мужчине. Схватил того за шиворот и рывком поставил на ноги.
– Я не могу так, мой господин, – закричал тарг Финнан. – Я не могу отдать вам свою жену!
Тут же из ножен вылетел нож, и тарганна Финнан завизжала. Она бросилась к герцогу, вцепилась в его руку с ножом:
– Не надо, ваше сиятельство, не надо! Я все сделаю, клянусь! Только не убивайте Хэла!
Найяр отшвырнул женщину, развернул градоправителя к дверям и с силой толкнул. Тот влетел головой в двери, распахну их, и вывалился из покоев. Но тут же вскочил и бросился обратно, хватаясь за меч, положенный ему при официальном одеянии, которое мужчина уже успел одеть. Хищный оскал исказил красивое лицо герцога. Он крепче сжал нож.
Найяр увернулся, выбил оружие из рук градоправителя, заломил ему руку за спину и приставил нож к горлу.
– Не надо! – закричала женщина.
Герцог поймал ее взгляд и, криво ухмыльнувшись, провел ножом по горлу взбунтовавшемуся подданному. Женщина закричала, глядя на кровь, моментально залившую камзол ее мужа, и потеряла сознание. Найяр оттолкнул от себя труп мужчины, вернулся к дверям и плотно закрыл их, не обращая внимания на прислугу и бледного начальника стражи.
