Текст книги "Искупление (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Начальник стражи поклонился и спешно удалился выполнять распоряжение. Найяр перевел взгляд на тарга Блера.
– Рассказывайте, – велел он. – Все рассказывайте. Поведение женщины интересует в первую очередь.
Уловивший злость его сиятельства и нелицеприятный отзыв, что о мужчине, что о женщине, тарг Блер сделал свои выводы.
– Это было после полудня, – начал он. – Мы со знакомым мне благородным таргом вели беседу, когда увидели эту пару. Мужчина обнимал женщину в мужской одежде. С первого взгляда сложно было определить, что это тарганна. Разнузданная особа, ваше сиятельство. Я до сих пор сомневаюсь, что она супруга того тарга, который назвался Грэиром. Должно быть шлюха, которую он...
Герцог ударил, молча, вкладывая в удар всю накопившуюся злость. Он склонился над поверженным мужчиной, ошарашено глядевшего на него.
– Знаешь ли ты, мразь, кого твой грязный язык посмел назвать этим мерзким словом? – зашипел Блеру в лицу Найяр. – Как смеешь ты, червь, называть ее разнузданной особой?
Мысли тарга отчаянно заметались, и он ужаснулся, осознав, какая женщина могла так взволновать его сиятельство.
– Таргарская Ведьма, – потрясенно выдохнул Блер, забывшись, и тут же взвыл, получив новый удар в лицо, но уже ногой.
– Рассказывай, – жестко велел герцог.
Сплюнув выбитые зубы и превозмогая боль в разбитых губах, тарг Блер начал рассказывать, уже без прикрас, стараясь о женщине говорить уважительно. Мужчина же никаких эмоций у герцога, кроме ругани, не вызывал, потому на нем Блер душу, хоть немного, но отвел. К концу его рассказа, Найяр уже недовольно морщился, потому что ощутил, как осторожно начал говорить о Сафи тарг. Значит, полной картины он так и не получил. Что при первой попытке, что при второй. Вытащив из Блера все, что смог, герцог выгнал того за дверь и остался ждать доклада от начальника стражи.
От дверей послышался тихий стон. Градоправитель зашевелился и сел, непонимающе глядя вокруг себя. Герцог обернулся на стон, смерил Дэвиха ледяным взглядом и брезгливо бросил:
– Пошел вон.
Тарг Дэвих поспешил выполнить приказание правителя. Прошение об отставке уже четко сложилось в его голове. Мимо него быстрым шагом прошел начальник стражи. Он, не глядя на градоправителя, вошел в гостиную и склонил голову.
– Допросил, – доложил мужчина.
– Ну? – Найяр обернулся и посмотрел на него.
– Около полудня пара – мужчина и женщина, въехала верхом через западные ворота. Вид помятый. Женщина куталась в два плаща, подол не разглядели. Но по описанию женщина подходит, как и мужчина. Он был без плаща, значит, второй плащ...
– Ясно. Дальше.
– Они поехали по Торговой улице, зашли в лавку готового платья. Должно быть, оттуда тарганна и вышла в мужском костюме. Пока она была в лавке, мужчина вышел, забрал лошадей и ненадолго скрылся. Вернулся с сапогами в руках, но уже без лошадей. Эти сведения получены от хозяйки той лавки и от ее слуги, который находился в тот момент на улице. Тарина Кейтар отозвалась о них, как о милой семейной паре. Мужчина вел себя несколько вызывающе, обнимая женщину, но протестов это не вызывало...
– Дальше, – глухо произнес герцог.
Начальник стражи замолчал на мгновение, глядя на желваки, бешено ходившие на скулах его сиятельства. Но под злым взглядом герцога продолжил.
– Нам удалось выяснить, что после лавки готового платья, они зашли в харчевню "Хвост дракона", – в этом месте начальник стражи невольно посмотрел на герцогский зад, но тут же отвел глаза и продолжил. – Хозяин харчевни рассказал, что они, кажется, повздорили, потому что лицо тарганны стало вдруг грустным, ему показалось, что она готова заплакать.
– Заплакать? – Найяр, отошедший к окну во время доклада и смотревший на улицу, обернулся и внимательно посмотрел на мужчину. – Что вызвало такое состояние?
– Скорей всего, какие-то слова мужчины, потому что они в этот момент разговаривали. Потом была небольшая перепалка...
– Ругались?
– Скорей, дурачились, потому что кидались... салфетками, – начальник стражи осекся.
– Дурачились, значит, – глаза герцога сузились. – Дальше!
– После покинули харчевню. – Продолжил свой доклад мужчина. – После харчевни произошла стычка, о которой вам уже известно. Затем...
– Как вела себя женщина во время стычки? – Найяр снова обернулся.
– Стояла в стороне. Один раз вмешалась, когда страсти накалились. Выглядела немного испуганной. Это сказал один из стражников, подошедший, когда пришлый тарг вытащил меч. Он говорит, женщине было заметно неловко.
– Ясно.
– Когда конфликт был улажен, тарг подал женщине руку, они скрылись за углом, а там побежали...
– Что? – герцог вновь пристально взглянул на начальника стражи, заметив, что тот запнулся.
– Говорят, они смеялись. Мужчина точно смеялся, – закончил мужчина. – После их никто не видел. Пропали.
Найяр развернулся на каблуках и, неспешно, направился к начальнику стражи.
– Как можно пропасть в таком городишке, как этот? – разделяя слова, произнес он. – Где здесь можно пропасть?
– Если только заскочили в один из дворов, – чуть севшим голосом ответил мужчина, зачарованно глядя в глаза его сиятельства.
– И?
– Уже ищут, – сказал начальник городской стражи, оттянув ворот кожаных доспехов. Ему вдруг стало душно.
– Жду результатов, – отчеканил его сиятельство и вернулся к окну.
Начальник стражи поклонился и опрометью выскочил из гостиной, только заметив, что вспотел. Государь подспудно навевал на него ужас.
– Дракон, – хрипло произнес он и помчался к своим людям потому, что дворы еще никто не обыскивал. Мужчина солгал.
По прошествии часа доклада еще не было. Найяр дремал, сидя в кресле, все более погружаясь в забытье...
– Что такое солнце, матушка?
– Солнце – это свет, Най. Все живое тянется к свету, потому что свет – это жизнь. Жизнь – это сокровище, которое при рождении дают нам боги. Нужно беречь этот дар, мальчики мои.
...Герцог вынырнул из тяжелой дремы и потер глаза.
– Я во тьме, матушка, я во тьме, – прошептал он. – Мое солнце ушло от меня, мой свет угасает. Мое сокровище светит другому.
Найяр резко вскочил и пнул кресло, ярость вернулась. Сейчас он мог поспорить с герцогиней Таргарской, своей матерью, умершей, когда ему было всего десять лет. Она учила их с братом тому, что есть добро. Отец учил, что есть сила. Однажды Найяр понял, что добро матери слабей силы отца. Тогда он застал отвратительную картину, когда отец наотмашь ударил матушку. Он бросился к герцогине, но отец вытащил сына за дверь и захлопнул ее перед носом ревущего Ная. Мальчик слышал, как унижалась и выла мать, прося о снисхождении. Тогда брат увел его и долго рассказывал какие-то нелепые истории, которые выдумывал на ходу, но маленький Найяр всегда слушал их, раскрыв рот. Мать и брата, очень похожего на матушку внешне и характером, он любил. Отца уважал и боялся... пока не вырос. Герцог Таргарский приучал сыновей к крови, приучал быть решительными и жесткими. Неил морщился от воспитания отца, старался избегать уроков в пыточной.
Найяр, впервые увидев окровавленного человека, расплакался, ему было всего девять, почти девять. Отец тогда прогнал его, назвав сопливым щенком, и до двенадцати лет не трогал, давая возможность получать обычное светское воспитание. А после снова привел в пыточную камеру.
Первый удар по узнику мальчик нанес, глотая слезы, потому что отец задал ему трепку после попытки сбежать из этого страшного места, где стонал человек, растянутый на дыбе.
– Мужчина не боится крови, – говорил отец. – Мужчина не боится смерти. Мужчина не боится боли и не боится сделать больно. Мужчина – это воин. Воин смеется в лицо смерти, страху и жалости. Жалость – удел слабых. Добро – удел слабых. Сочувствие – удел слабых. Сильный мужчина силен во всем. Воин живет для того, чтобы сражаться. Воин берет то, что хочет. Воин – высшее существо. Бей.
И Найяр ударил. Узник застонал, и мальчик обернулся к отцу, вытирая рукавом слезы.
– Бей!
Но юный герцог не ударил. Тогда ударил отец, его. Наотмашь, как когда-то матушку. Боль была ослепляющей. Юный Найяр упал на пол, но больше не плакал. Он вспомнил, как жалко выглядела мать, он не хотел быть жалким. Встав, он вытер кровь с губы и забрал у отца хлыст.
– Бей, – велел отец.
Найяр ударил. Потом еще и еще раз. После пятого удара, отец нагнулся к нему и потрепал по волосам.
– Настоящий Грэим, настоящий воин, – сказал старший герцог. – Я горжусь тобой, сын.
После этого отпустил. Из пыточной мальчик вышел бледным. Его вывернуло тут же, за дверями, но, выпрямившись, он вспомнил взгляд отца. С этой минуты он хотел видеть этот взгляд, в котором сияла гордость, постоянно. И он стал высшим существом, стал воином.
– Воин берет, что хочет, – произнес вслух Найяр и покинул гостиную. – Жалость – удел слабых. Любовь тоже удел слабых, потому что отнимает силы. Воин не должен любить, воин должен брать. И я возьму, то, что хочу. Тебя... любимая. Догоню и возьму. С любовью разберемся позже.
Когда он вышел на улицу, небо уже начало светлеть. К нему бежал начальник стражи.
– Нашли! Ваше сиятельство, нашли!
– Где?! – герцог сорвался с места.
Сердце билось так сильно, что пришлось даже остановиться на мгновение. Все его существо ликовало – нашли! Каково же было его разочарование, когда вместо испуганного личика Сафи, которое он так желал увидеть, ему предоставили всклокоченного мужика.
– Это что?! – взревел Таргарский правитель.
– Он их вывез на телеге, – пояснил сияющий начальник стражи.
– Спалю, – бесновался Найяр, – весь город спалю к бесам!
– В..ваше...
– Заткнись! – рявкнул герцог, беря себя в руки. – Куда отвез? – навис он над трясущимся мужиком.
– Так за ворота вывез, чуть подальше, а там они с возка-то и слезли. Я потом оборачивался, стояли на месте, никуда не двигались. Так что, ничего не могу сказать, – заикаясь, ответил горожанин.
– Я вот тебе сейчас брюхо вспорю и узнаешь, – прошипел в бессильной ярости герцог.
– Господин! – мужик упал на колени. – Я правду говорю! Богами клянусь! Шагах в пятистах за воротами слезли и стояли.
Найяр был в бешенстве. Столько времени было потрачено впустую! А до рассвета смысла пускать следопытов нет, все равно ничего не найдут. Выругавшись, герцог вернулся в дом градоправителя и хлопнул дверями предоставленной ему опочивальни.
– Я взорвусь, – выкрикнул он, чтобы хоть как-то снять напряжение.
Помогло слабо. Он велел принести холодной воды, вылил на себя и снова вернулся в постель. Тогда он стал думать о том, что всегда помогало успокоиться. Он думал о юной фее, кружащейся среди огромного бального зала. Это видение, заворожившее его тогда и чарующее до сих пор воспоминание, всегда умиротворяло.
– Сафи, – тихо простонал Найяр. – Одумайся, остановись. Клянусь, не трону...
Вскоре он провалился в тяжелый сон, чтобы вскочить через три часа и снова броситься в погоню за своим личным солнцем.
* * *
Мы смотрели вслед отъезжающей повозке, Флэй не спешил вести меня куда-то дальше.
– Чего мы ждем? – спросила я.
– Следующую повозку, – ответил мой спутник. – Сейчас наш спаситель уберется подальше, а там мы найдем себе нового извозчика.
Я взглянула на него и усмехнулся. Кажется, я начала понимать план дикаря из Ледигьорда. Наши следы, намеренное навязывание знания фамилии Грэир, его объятья и нарочитые повторения слова – жена, все было для того, чтобы заставить Найяра пережить тот ужас, который пережил сам Флэй, держа в объятьях свою мертвую жену. Вроде вот оно, рядом, а не достать.
Флэй подал мне руку, и мы, неспешно пошли вдоль мощенное камнем дороги, по которой шло не слишком оживленное движение. Мужчина подставил лицо осеннему солнцу и прикрыл глаза. Ветер шевелил его волосы, ласкал лицо, и на губах играла едва заметная улыбка.
– Ты улыбаешься, – отметила я.
– Мне хорошо, – ответил он и покосился на меня.
– От того, что все идет, как ты задумал?
– Что все идет, как я задумал, будет видно в конце пути. Пока у нас на хвосте висит герцог, и насколько мы оторвались, точно сказать невозможно. Просто спокойно на душе. Впервые за пятнадцать лет. Легко, спокойно и хорошо, – он улыбнулся и слегка щелкнул меня по носу. – Голубка.
После снова прикрыл глаза. Как он шел так, не спотыкаясь и не сворачивая в сторону, я не понимала. Сзади послышался скрип колес. Флэй открыл глаза и обернулся. Затем вновь расслабился, повозку мы пропустили. Я удивленно взглянула на него.
– Нам в другую сторону, – пояснил мужчина.
– Откуда ты знаешь, в какую сторону она едет? – изумилась я.
– Пустой едет, значит, житель из окрестных деревень. Товар скинул, едет домой, – ответил сын Белой Рыси.
– А может, наоборот, за товаром, – не согласилась я.
– Тарганночка, он деньги считал, – насмешливо произнес Флэй. – Когда едут деньги отдавать, так рожа не светится. Он скинул все, что привез, едет довольный, барыши подсчитывает. Нет, нам нужен другой. Гуляем дальше.
И мы гуляли. Флэй все так же чему-то улыбался, а я думала. Меня интересовал итог цепи наших следов. Хорошо, мы бесим Найяра, доводим до исступления. Собственное государство он вырезать не может, потому весь пожар чувств будет полыхать в нем. То, чего так хочет мой дикарь. Но ведь должна быть точка. По здравом размышлении, точкой должна стать моя смерть. Най будет уже накручен до предела. Ревность, ярость, что там еще в нем будет бушевать? Страх не найти меня? И вот в руки он получает вожделенное тело, но уже мертвое. Это логично. Провести по Преисподней и, под конец, бросить в самое пекло. Но Флэй убивать меня не собирается, как он говорит... Но, что я знаю об этом человеке, который с первого дня нашего знакомства во дворце был сплошь фальшивкой. Чужое имя, чужая жизнь, даже поведение несвойственное ему настоящему. Тут же родился целый рой вопросов, которые очень захотелось задать.
– О чем задумалась, тарганночка? – услышала я, как всегда, немного насмешливый голос Флэя и вынырнула из своих размышлений.
– Об итоге нашего путешествия, – ответила я.
– Ты о моей земле? – уточнил он.
– Нет, о том, чем должна закончится эта гонка. Логически, чтобы твоя месть свершилась, Най должен быть уверен в невозможности вернуть меня. Но, пока я жива, он будет искать. Значит, это должна быть моя смерть, – я испытующе взглянула на мужчину.
– Верно, – кивнул он и зажмурил один глаз, взглянув на солнце. – Ты умрешь.
Неприятный холодок пробежал по спине, и я остановилась, глядя на него исподлобья. Флэй тоже остановился, скрестил руки на груди и чуть склонил голову к правому плечу.
– Ну? Выдавай свои новые открытия, – усмехнулся он.
– А ты меня замуж позвал, – напомнила я.
– Точно, позвал, можно сказать, уговариваю, стоя на коленях, – хмыкнул мужчина. – Куем цепь дальше.
– Но моя смерть и замужество плохо сочетаются, – прикрепила я следующее звено.
– Вообще не сочетаются, – деловито кивнул сын Белой Рыси. – Я трупами не интересуюсь, с ними скучно, однообразные они. Дальше.
– Но моя смерть нужна... – осторожно произнесла я.
– Необходима, – кивнул Флэй.
– И?
– Что – и? – он так явно забавлялся, что мне захотелось развернуться и уйти на все четыре стороны.
– И как сочетать не сочетаемое? – раздраженно поинтересовалась я.
Одна бровь мужчины насмешливо изломилось, но, уже спустя мгновение, просто улыбнулся и взял меня за руку.
– Просто доверься мне, Сафи, – сказал он. – Твоя настоящая смерть мне не нужна.
– Но без тела...
– Доверься мне, – уже жестче закончил Флэй. – И вообще, – он снова стал привычным и насмешливым. – Я второй раз в жизни прошу девушку выйти за меня, а ты, бесчувственная тарганночка, даже согласия еще не дала.
– А оно подразумевалось? – изумилась я. – Пока я была просто поставленная перед фактом.
– Только риск и наглость помогают прогрессу, тарганночка, – засмеялся Флэй. – О, а вот и наш экипаж. Любезный, постой-ка...
Я смотрела, как мужчина разговаривает с возницей. Этот человек не уставал поражать меня. Он был настолько непривычным, настолько... другим, и это придавало ему какое-то странное очарование. И самое странное, я верила ему. Не смотря на подозрения и логические выводы, верила.
Вскоре мы уже ехали к неведомому городу Одмарк, там я тоже никогда не была. Флэй приобнял меня, привлекая к себе, и я положила ему голову на плечо. Ощущения уюта было настолько сильным, что я вновь не возразила против проявленной вольности. Положив голову на мужское плечо, под мерный скрип колес и негромкий разговор моего дикаря с возницей, я задремала, оставив на потом все вопросы и сомнения.
Разбудил меня Флэй, когда впереди показались городские ворота. Солнце уже было низко, и я удивилась, что смогла столько проспать. Впрочем, чему удивляться, столько волнений, почти бессонная ночь, так что сейчас я чувствовала себя даже бодрой, в отличие от моего спутника.
– Купим здесь лошадей, но на ночевку остановимся совсем в другом месте, – сказал он, когда мы слезли с возка.
В Одмарке мы вели себя тихо, не привлекая к себе внимания... если не считать мою одежду. Но, быстро перекусив, мы приобрели лошадей и убрались из города. Свежие, сытые скакуны уносили нас вперед, оставляя за спинами погоню и нашего общего должника.
Шутливый настрой моего спутника заметно пошел на убыль, усталость брала свое. Носом он не клевал, но время от время вскидывал голову и остервенело тер лицо. Чтобы помочь ему в борьбе с накатывающей дремотой, я вспомнила свои вопросы, которые еще так и не задала.
– Флэй, – позвала я.
– Да, тарганночка, – охотно отозвался он, чуть придерживая лошадь и давая мне возможность поравняться с ним.
– Как ты стал Фрэном Грэиром? – спросила я, глядя на его уставшее лицо.
Мой спутник усмехнулся. Он перекинул ногу, усевшись ко мне лицом. Я испуганно охнула, подумав, что он сейчас упадет, но дикарь со Свободных Земель уверенно чувствовал себя в седле даже в такой неудобной позе.
– С Грэиром мы встретились, когда в Таргаре я находился уже четыре года. Простая удача. Я еще разговаривал на вашем языке с большим акцентом, это часто вызывало насмешки и, как следствие, стычки. Одна такая произошла в Грэре – городе, принадлежавшем роду Грэир. Меня туда загнали поиски владельца сапог с драконами. Так как я не знал, кого и где искать, я просто прочесывал город за городом. Подрабатывал то там, то здесь, жить-то как-то надо. В Грэре подрядился помощником плотника. Мы с моим хозяином пошли обмывать удачно завершенное дело, в кабаке ко мне прицепились, все из-за того же акцента. Сначала дрались я и двое, задиравших меня. Потом влез мой плотник, затем друзья тех двоих, после те, кто знал плотника. Кабак, вино и эль бродят в буйных головах, потому дрались все, кому не сиделось на месте, за что, это было уже никому неинтересно. В общем, из кабака мы переместились на улицу. А тут Грэир со стражей. Уж не знаю, но чем-то я ему приглянулся, и вместо городской тюрьмы, куда горячие головы отправили трезветь, я поехал в замок Грэира. Его земли в забытом богами уголке, сам он был один, как перст. Ни родни, ни жены, ни детей. Самому за пятьдесят. Мы подружились. Фрэн обучал меня правильно речи, учил писать, объяснял другие науки. Я помогал ему, стал правой рукой. Народ шептался, что господин не женат, потому что предпочитает... мужчин. Они и нас едва не поженили, – Флэй расхохотался. – На самом деле, у него были другие проблемы. Он вообще был слаб по мужской части, ты понимаешь, о чем я? – я кивнула. – По юности еще что-то мог, а потом все. Лекари помочь не смогли, так что жениться Фрэн не стал, тоже по понятным причинам. После смерти его земли должны были отойти в герцогскую казну. Кстати, он мне первый сказал, кто в Таргаре носит драконов на сапогах. – Флэй вновь сел ровно. – Когда началась последняя война, мой друг и хозяин был призван под знамена Дракона. Фрэн взял меня с собой, как оруженосца. Но мы даже выехать не успели, с ним случилось несчастье. Грэир страдал припадками. И во время такого припадка свалился с лестницы. Перед тем, как отойти в сады Пращуров, он признал меня своим сыном, дал свое имя, оставил все имущество. А в выданных мне бумагах я уже значился, как Фрэн Грэир. Так что прибыл на войну вместо моего названного отца. У меня даже с внешностью не возникло проблем, как и вопросов, почему один Фрэн отличается от другого. Настоящий Грэир жил затворником, с соседями не знался, никуда не ездил, никого не принимал. При дворе не бывал. Такая вот история.
Мы как раз въехали в очередной лес, когда Флэй закончил свой рассказ. Мы ехали еще какое-то время, пока не увидели небольшое озеро. Тут и остановились на ночлег. Мой дикарь набрал сухих ветвей и разжег костер, затем сотворил подобие маленького домика, назвав его шалашом, а я воспользовалась случаем и ушла к озеру.
– Не подглядывай, – велела я.
– Вода холодная, – попробовал меня остановить Флэй.
– Но вода! – возразила я.
– Только быстро и к костру, – велел мне суровый сын Белой Рыси.
Я покладисто согласилась и поспешила к вожделенному озеру. Решительно скинув всю одежду, даже сорочку, я зябко поежилась и не менее решительно шагнула к воде. Потрогала ногой, помолилась и, разбежавшись, с визгом прыгнула в озеро. Холодная вода обжигала, но, я с таким наслаждением начала оттирать себя голыми руками, смывая пыль, пот и грязь. Постепенно я даже привыкла к холоду, тем более, я столбом не стояла. А вскоре и вовсе поплыла.
– А, ну, быстро вылезай! – услышала я крик от берега.
– Флэй, мне уже не холодно, – крикнула я.
– Я кому сказал! – рявкнул мужчина. – Или сам вытащу, – начал угрожать он.
– Я голая, – отозвалась я.
– Не переживай, тарганночка, я только один раз испугаюсь, – хохотнул дикарь.
Я вспыхнула от возмущения, потому в душе послала его в Преисподнюю и поплыла дальше.
– Сафи, не дури, – уже серьезно произнес Флэй.
Я отмахнулась, сделала еще несколько гребков и поморщилась, начало сводить ноги. Испуганно охнув, я бестолково взмахнула руками, попыталась удержаться на поверхности, но вместо этого захлебнулась и пошла ко дну.
– Сафи! – донеслось до меня.
Затем был всплеск, а еще чуть погодя меня потащили к берегу. Флэй вытащил меня на берег, я закашлялась, выплевывая воду. Он суетился вокруг, растирал, закутал в приготовленный мною плащ, затем, отвесив несильный, но обидный подзатыльник, словно я несмышленое дитя, потащил к костру.
– Ума нет? – это было первое, что он спросил, когда я, стуча зубами посмотрел на меня. – Тебя только горести думать заставляют, да? На свободу вырвалась, все, прощай разум? – он отчитывал меня, а я смотрела не его мокрую одежду и чувствовала себя настолько виноватой, что даже не могла взгляд поднять.
– Разденься, – прошептала я.
– Что?! – он так опешил, что даже перестал меня отчитывать.
– Ты мокрый, разденься, – повторила я.
Мужчина недоуменно взглянул на себя, и мне стало совсем стыдно, когда я поняла, что он волновался за меня настолько, что не обратил внимания не себя. Но Флэй не был бы Флэем, если бы не отреагировал неожиданным образом. Он хмыкнул, указал на себя и вопросил:
– Вот видишь, что ты наделала? Я может, запахом хотел псу дорогу указывать, а теперь придется домыться, зря что ли мочился?
– Прости... – прошептала я, хлюпнув носом.
– Что прости? Ты у меня молодец. Уже ухаживать начала, одежду прополоскала, меня омыла, заботливая жена. Теперь отогревайся, ублажать будешь.
– Что?! – я потрясенно взглянула на него.
– Что-что? Жениться, говорю, будем. Тебя голой я уже видел, сейчас себя покажу, все, пути назад нет, готовься, – Флэй осклабился и начал раздеваться.
Я все так же потрясенно смотрела, как с тела была стянута мокрая рубаха. Вдруг дикарь обернулся, кокетливо прикрылся руками и капризно фыркнул:
– Что уставилась, я стесняюсь.
– П..прости, – пролепетала я, не зная, как на все это реагировать.
– Невоспитанная особа, – снова фыркнул Флэй и, глядя на мое обескураженное лицо, расхохотался, покачал головой и исчез за деревьями.
А вскоре я услышала плеск воды. Только сейчас до меня начало доходить, что куртки и сапог не было, должно быть, их он успел скинуть еще на берегу. Затем очухалась настолько, чтобы вспомнить о запасном комплекте нижнего белья, что было куплено еще в Ишбеле и лежало в дорожной суме, которую мой дикарь принес, избавившись от первых лошадей. Пока слышался плеск воды, я спешно натянула на себя панталоны и сорочку. Затем, воровато поглядывая на озере, поспешила за своей одеждой оставленной на берегу.
– Проклятье, – выругалась я, когда вышла на берег.
– На факел пришла полюбоваться? – усмехнулся Флэй, уже стоявший недалеко от моей одежды. – Так я мальчик порядочный, до свадьбы не показываю.
Ну, хватит! Откинув всю растерянность, я демонстративно окинула его оценивающим взглядом.
– Надо же, какое горе, а обещал уже начать жениться, – иронично ответила я. – Но на твоем месте я бы, действительно, пока не оборачивалась.
– Это еще почему? – подозрительно спросил мужчина, накидывая на себя плащ, который захватил от костра.
– Вода холодная, – усмехнулась я, подхватила свою одежду и ушла к костру.
Там спокойно оделась, уже не теряясь и не мельтеша. Вскоре послышались шаги, и ко мне вышел Флэй. Глаза его весело сверкали.
– Ведьма, – обозвал он меня, присаживаясь к огню.
– Дикарь, – парировала я, устраиваясь напротив него.
Мы некоторое время мерились взглядами через плавящийся над костром воздух, и первым не выдержал Флэй.
– Ты бы видела свои глаза, когда сказал, что сейчас жениться будем, – захохотал он.
– Твои были не лучше, когда я тебе про холодную воду сказала, – ответила я и тоже рассмеялась.
– Не правда! – возмутился мой дикарь. – Меня таким не смутишь. Зато я думал ты сознания лишишься, когда я пообещал показать себя голым.
– Боялась не выдержать такого зрелища, – хохотала я в ответ.
– Но я же вид твоих округлостей выдержал, – все еще смеясь, подмигнул мужчина.
Я смутилась, а он стал серьезным.
– Если я что-то говорю, значит, я знаю, что говорю, – произнес он. – Будь благоразумней в следующий раз.
Я, молча, кивнула, и Флэй поднялся, плотно запахнув плащ. Его штаны уже висели на ветке, недалеко от огня. Он достал припасы, прихваченные еще в Одмарке, и вернулся к костру, но сел уже ближе ко мне, делясь едой. Мы, молча, ели, размышляя каждый о своем. После мужчина загнал меня в шалаш, стоявший недалеко от огня, подбросил еще веток и коротко велел:
– Спи.
– А ты? – спросила я, высовывая нос наружу.
– А я за огнем посмотрю. Не переживай, своего не упущу, – усмехнулся он. – Отдыхай.
Я какое-то время полежала, замотавшись в плащ, но сон все не шел. Я снова выглянула наружу, сын Белой Рыси все так же сидел у костра и шевелил ветки. Выбравшись наружу, я подсела к нему, Флэй не стал гнать. Он был серьезный и задумчивый. Немного поерзав, я пересела совсем близко и нерешительно положила ему голову на плечо... все-таки будущий муж. Я внутренне усмехнулась и вздрогнула, когда его рука обняла меня, но взгляд был все так же устремлен в огонь.
– Что ты там видишь? – спросила я.
– Ответа не вижу, пока не вижу, – ответил он и обернулся ко мне.
В этот момент я задрала голову, чтобы взглянуть на него, и наши губы встретились. Замерев на мгновение, мы отпрянули друг от друга. Смущение было таким, словно я вновь юная девушка. Флэй отвернулся, ничем не показывая, какое впечатление произвело на него произошедшее. Чтобы скрыть и свое состояние, я спросила:
– На что ищешь ответ?
– Как достоверней представить твою смерть, – ответил он. – Герцог, как бы он не был изведен, мелкой подделке не поверит. Нужно что-то более основательное. Думаю.
Немного помолчав, я снова посмотрела на мужчину.
– Флэй, как ты спас Ная? – я заметила, как поморщился при моем вопросе, словно этот вопрос был ему неприятен.
– Эта скотина должна была жить, – ответил он. – Мне нужны были его страдания, а не жизнь. Смерть – слишком просто. Если бы я хотел убить, я бы это сделал уже много раз.
– И чтобы ты делал, если бы у него самым ценным была власть? Устроил переворот?
Мужчина обернулся ко мне и невесело усмехнулся.
– А как ты умудрилась связаться с ним? – вместо ответа спросил Флэй.
Теперь невесело усмехнулась я, переведя взгляд на огонь.
– Судьба, – ответила я. – Верней ее насмешка. День моего шестнадцатилетия, день, от которого я ждала чудес. Получила кошмар.
– Я не так много интересовался тобой, сколько герцогом. Значит, ты была раньше герцогини? – живо заинтересовался Флэй.
– И да, и нет. До своей и моей свадьбы Найяр пытался завоевать меня. Пугал гораздо сильней, чем очаровывал. Своим напором пугал, равнодушием к моей репутации отвратил. Постоянными изгнаниями Руэри разозлил, а откровенной демонстрацией своего отношения унизил. Его никогда не волновал никто, кроме него самого. У него даже любовь такая, предполагающая комфорт для него, а я должна быть счастлива уже самим фактом его любви ко мне. Он все рассматривает с позиции своей власти, а я простая женщина, мне ничего этого не нужно. Как сказал дед, муж, дети и дом без нужды, – я улыбнулась своему собеседнику. – Со слугами, конечно, удобней.
Он развел руками, и я негромко рассмеялась.
– В общем, увлекся мной он еще до появления герцогини, а меня своей любовницей сделал уже после свадьбы. Во время моей свадьбы, поставил конвой. Выглядело, как почет, но по факту всего лишь не дал ни одной лазейки нам с Ру сбежать. А потом и вовсе увез, прямо со свадьбы. Руэри под конвоем отправил в очередную почетную ссылку, меня к себе в спальню. – Закончила я.
– А герцогиня? Что она? – Флэй подкинул веток в огонь и снова посмотрел на меня.
– Герцогиня? – на моих губах появилась кривая усмешка. – Я попросила о помощи, она помогла, как могла. Отравила. Габи позвала стражу, меня спасли. После этого я изменила отношение к происходящему, стала сильней и мстительней.
Мой дикарь выругался на чужом языке. Что выругался, я поняла по резкому тону.
– Сколько жизней он уже положил на алтарь своих прихотей? Сколько страданий причинил? – произнес уже на таргарском. – Спит, ест, живет спокойно, дальше ломает человеческие жизни. Сколько женщин и девушек стали такими же случайными игрушками, как моя Золи? Я ведь выводил его несколько раз на разговор о том дне. Он даже не помнит. Понимаешь? Он сломал распускающийся цветок, растоптал сапогом жизнь, которая только начиналась, и ушел, тут же забыв об этом. Единственное, что я точно знаю, это то, что таргары тогда сошли на берег, чтобы набить дичи. Когда наши воины прибежали на зов огней, которые я разжег, они уже уходили. Золи была мертва, я при смерти, а таргарцы садились в лодки. Они даже в бой не стали ввязываться. Отстреливались, чтобы от берега отойти, и все. Им не нужна была ни наша земля, ни украшения, ни шкуры. Всего лишь хотели набить немного дичи. И за это время эта собака успела уничтожить наши с Золи мечты! – Мужчина зло переломил достаточно толстую ветку и кинул ее в огонь. – Искупление за деяния придет, и пес взвоет, захлебнется кровью и слезами тех, кого погубил.
