Текст книги "Фаворит богини (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Распопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)
– Можешь ему передать, что если сможет по быстрому продать за полную цену всех остальных лошадей, ну кроме тех, что выбрала августа с принцессами, то свою он получит бесплатно.
– Потрясающе! Именно это я и хотел тебе предложить…
В порту меня действительно ждали дела. Весь экспроприированный груз был полностью пересчитан купцами Аркадия, точнее уже моими. Составленные ведомости содержали графы с оптовыми и розничными ценами для Константинополя. Кроме того что разница была чуть ли не двукратная, специфичность товара не гарантировала, быстрых продаж даже оптом. Везти груз в Александрию, кроме некоторых номенклатур, типа бычьих кож и дешевых тканей и вовсе не было смысла. В метрополии закупочные цены были гораздо выше. Сами суда выгоднее было продавать на Кипре, Сицилии или на худой конец в Александрии. В любом случае не один вариант даже близко не укладывался в недельный срок. Тут пришли в голову торговые дома отца Искандера. А чего бы не создать здесь свой, и торговать не спеша, сбывая товар по нормальным ценам? Особняк в центре Константинополя есть, товар и купец тоже в наличии. Осталось приобрести склад, и утрясти бюрократические заморочки со вступлением в гильдию. Через Клео связался с контрабандистами, которые порекомендовали поискать склады в районе влагны или псаматии, что недалеко от центра города и выходят на Пропантиду (Мраморное море). Кроме советов помогли и шустрым провожатым. Мелетий – парень лет семнадцати, знающим эти прибрежные кварталы как свои пять пальцев. Приглянувшаяся недвижимость была всего в ста метрах от берега, и примыкала к вполне спокойному кварталу – хеленианы. До форума Аркадия, где находился особняк, было рукой подать – не более километра, а до дворца всего три с хвостиком. Возвращался во дворец уже затемно, и единственное желание было – побыстрее рухнуть в койку. Нет, сначала что-нибудь проглотить, а потом сразу рухнуть.
Но мечтам не суждено было сбыться – в кабинете меня ожидали «садоводы-любители». Вид они имели весьма понурый, и в отличье от утра, глядели не волками, а побитыми собаками. На мой вопросительный взгляд отозвался Касим.
– Капитан, ты извини, но мы отказываемся быть зверьками, которых целый дань водят как на веревочке, а толпы отвратительных рож постоянно разглядывают тебя и перешептываются. Целый день – тут постояли четыре часа, там два, тут опять три, и все под пристальным наблюдением. Даже поесть нормально не дали – ты открываешь рот, а в него смотрят десятки глаз, Единственное желание, которое сейчас есть – разрушить этот дворец…
– Знаешь, Касим, я сейчас услышал следующее. – Перебил я излишне эмоционального парня. – Ты, капитан, на наше общее благо варишься в этом не правильном аду уже три недели, ну и продолжай дальше. А мы, пока ты вкалываешь, будем жрать вино, задирать подолы девкам, резаться в кости, вкусно есть и мягко спать. Нет, ребятишки, так не будет. Вы здесь, чтоб приобрести бесценный опыт царедворцев, изучить поведения высшей знати и дворцового этикета. Вам предоставлена уникальная возможность приобрести навыки, которые вы не получите ни за какие деньги. А поскольку срока у вас всего неделя, вы должны не считать взгляды, уставленные на вас, а впитывать как губка и запоминать все что видите. Если что непонятно, мухами лететь за разъяснениями к рыжим, и снова наблюдать. Сделать королями я вас смогу, но без этих знаний, вы так и останетесь варварами занявшими трон по недоразумению.
– Саня, раз парни хотят разрушить чего-нибудь, – неожиданно ожил Дед, – пусть первым делом разрушат стереотипы и поломают шаблоны. У меня есть интересная идея…
Утро, я имею в виду раннее утро прошло как обычно, только из-за почти бессонной ночи не стал истязать себя заплывом. В Христотриклин прибыли всей командой, когда еще шел разбор принятых мер по устранению последствий, предшествующих беспорядков. Первым делом подошел к августе, и предложил перед оглашением нового кодекса ознакомить собрание со всеми спорными моментами, чтоб направить последующее обсуждение в плодотворное русло. Зоя почувствовала какой-то подвох, но не нашла причин отказать. Наконец логофет объявил обнародование документа, которого империя ждала с нетерпением последние пять лет, но перед этим предоставил слово секретарю императрицы. Я покланялся благородному собранию, извинился, что отнимаю время столь представительного собрания. Но поскольку в моем штате появились специалисты в области сельского хозяйства, Августа поручила мне изучить документ и представить свои выводы. Первым на подиум поднялся Фарах, и непринужденно без тени смущения начал речь.
– Ваше Императорское Величество! Дамы и господа! Господа ученые! Разрешите всех вас поблагодарить за предоставленную честь, выступить с речью перед столь Благородным собранием! Буду краток! Итак….
Андоррец безошибочно на память цитировал пункты и параграфы, голосом выделял места, содержащие неверное решение, разъяснял, в чем ошибка и предлагал пути ее исправления. Его лаконичную речь сопровождала добродушная улыбка, а жесты были безупречны. Публика онемела, она была просто в шоке! Если б заговорила икона Христа на стене, то наверно потрясение царедворцев не было столь глубоким. Но на этом дело не закончилось. Перед уходом с подиума Фарах искренне поблагодарил публику, за внимание и представил Касима.
– Благодарю, коллега! – Легкий полупоклон в сторону покидающего подиум андоррца. Не менее пафосное, чем у предыдущего оратора приветствие собравшимся в Христотриклине, ну и собственно сама речь.
– Мой коллега прокомментировал кодекс, точнее те пункты, которые содержат, с нашей точки зрения, некоторые неточности. Я бы хотел остановиться на тех моментах, которые отсутствуют в данном документе…. – Манера речи и способы подачи информации один в один копировала Фараха, разве что жесты были более сдержанные, и улыбка отсутствовала напрочь. – … Я вижу, у господ-ученых появились некоторые вопросы по нашему докладу. На это могу сказать, что все поправки и дополнения поступят в ваше распоряжение в письменном виде уже сегодня. И при более внимательном изучении этого документа, большинство вопросов решится само собой, а оставшиеся вы можете в установленной форме направить в секретариат августы. Спасибо за внимание господа! У меня все!
Под конец речи Касима, ошарашенная публика несколько пришла в себя, и озираясь по сторонам как бы спрашивала: «вы тоже это видели?!». Да что там публика, сама мисс невозмутимость – Углеокая была не менее ошарашена.
– Что ты сделал со своими бандитами?! – Схватила она меня за руку, как только я зашел за занавес. – И вообще это были они?
– Да почему бандиты-то? – Сделал я возмущенное лицо. – Ты же все сама видела…
– Саня, ты мне брось свои штучки! А то я не знаю твоих парней. Да они, если не считать всякую похабщину, два слова связать не умели! И вдруг заговорили так, что самые лучшие мои ораторы и придворные, стали выглядеть как провинциальные полуграмотные помещики…
– Да просто попросил отнестись ребят со всей ответственностью и заучить наизусть текст документа, и манеру поведения (сценарий и режиссура Деда, гипноз мой). Что тут необычного?
– ЧТО!? Да все тут необычное! – И немного остыв, добавила. – Понятно – опять твои тайны. Ну хоть один положительный момент – твои приживалки, как и я, тоже не знают твоих тайн. Видел бы ты их лица, – Зоя даже хохотнула, – когда они слушали доклад.
Во время обеда Константин с детской непосредственностью поинтересовался: «Кто же на самом деле мои помощники?»
– Те, кто мне помогают. – Улыбнувшись, ответил я, но увидав, обиженную гримасу царевича пояснил. – Это кошмар для моих врагов, и верные защитники для моих друзей. Извини, но это все что я могу сказать. Могу лишь добавить, что тебя я считаю своим другом.
Остальную часть дня я занимался оформлением покупки складов, найма плотников для приведения оных в работоспособное состояние. Возился со сбором документов и выправлением бумаг, для вступления в гильдию купцов. Кроил территорию и строение особняка под-контору и отдельное жилье с претензией на комфорт. Короче, вымотался на все сто.
Перед сном посетил термы, чтоб смыть пот и пыль – результат дневной суеты. Все было как обычно, только когда я лег на ложе где обычно увещевали мое тельце маслами и предавали массажу, почувствовал разницу. Движение рук массажистки были неуверенными и дерганными. Более того ощущалась какая-то нервная дрожь пальцев. Я повернул голову, чтоб взглянуть на практиканку-неумеху и остолбенел. В полупрозрачной тунике массажистки, с поволокой во взгляде, надо мной стояла Углеокая. Я уже говорил, что одежда императрицы напоминала на официальных приемах шкаф, а в повседневной обстановке балахон как у Пугачевой, открывая только лицо и кисти рук. Что под ним скрывается – тучная, бесформенная фигура, или скелет обтянутый кожей, можно было только гадать. Фигура под стать лицу была прекрасна. В этом я убедился, преодолев последнюю, призрачную цитадель, в виде туники. Крутые бедра, небольшой животик, крепкие ягодицы идеальной шарообразной формы, ямочка на крестце, талия хоть и не осиная, но ярко выраженная. Грудь большая, с крупными бутонами чайного цвета, и выпирающими сосками. Визуальное обследование тела, сопровождал нежными касаньями пальцев.
Зоя не сопротивлялась, только опустила руки, слегка откинула голову назад, и прикусила нижнюю губу. Радужка ее глаз скрылась под приспущенными веками, соски затвердели, а по коже пробегала нервная дрожь. Когда пальцы достигли самого потаенного места, Углеокая с резким вздохом закрыла глаза, судорожным движением схватила меня за руку, и ее стан содрогнулся в конвульсиях. Если бы я вовремя не подхватил обмякшую Зою, то она бы осела на пол. Водрузив безвольную августу на массажный лежак, продолжая поглаживать и целовать, находившуюся в прострации женщину, приступил к вторжению. Далее я выделывал с ней все, что хотелось. Одобрительные стоны и вскрики побуждали к действию. Я рычал как дикий зверь, самозабвенно вбивал ее в лежанку и в стенку, переворачивал, и начинал сначала, увлекая ее за собой в райские кущи, где мы одновременно извергали из себя восторги, и улетали в нирвану….
Мой кабинет напоминал какой-то клуб по интересам, и моего появления никто не заметил. И то хлеб, все же не разъяренные принцессы, жаждущие разборок – чего я больше всего опасался. А когда я дал о себе знать громким покашливанием, на меня просто не обратили внимания. Рыжие увлеченно разговаривали с Дедом по поводу завтрашней встречи с графом Дитрихом Рингельхаймским. Парни, как я понял, получили массу посланий от женской половины придворных, и с пристрастием пытали Василия, кто такая севаста Мелена? А красивая? Какая у нее фигура, а рослая, а лет сколько…? Василек красный как рак, смущаясь, подробно отвечал на вопросы, но как только оглашал какую-то стать, не удовлетворявшую взыскательного вкуса «садоводов» был прерван, и получал к рассмотрению новую кандидатуру. К себе удалось привлечь внимание только после того как хлопнул раз десять в ладоши, после чего потребовал.
– Всех у кого нет вопросов ко мне лично – покинуть помещение.
Толпа посмотрела на меня с недоумением, но спорить не стала – дамы, прихватив Деда, двинули к себе, а парни, подхватив Василия, пошли, как я понял, на разведку апартаментов, чьи обладательницы пришлись моим помощникам по душе. Перед тем как уснуть подумал: «Наверно зря это я сделал, теперь по любому что-то изменится, и не факт что в лучшую сторону. Но игнорировать, или отказать желаниям, истосковавшейся по ласкам императрице тоже не мог, для женщины – это страшное оскорбление. Тем более что все произошло само собой, практически рефлекторно». Успокоил себя мыслью, что все, что ни делается… и что утро вечера мудреней, или все же мудрей, с этим и заснул.
Утро было не мудреным, скорей обычным. Надо сказать – выспался отлично. Рыжие не беспокоили мой сон, может, узнали о моем адюльтере и обиделись, или скорей, дрыхнувший весь день Дед проводил свой инструктаж, до тех пор, пока девчонки просто не вырубились. Бодрая зарядка с парнями в термах, судя по всему спавшими ночью не более двух-трех часов, пробудила зверский аппетит, и освежила воспоминания вчерашнего вечера. В альков августы вошел с некоторой опаской, но вроде все как всегда. Надменный взгляд проследил как я первым делом после приветствия Углеокой, подошел к сервированному столику. Мне даже дали насытится, прежде чем императрица пригласила меня в наш кабинет-костюмерную, для якобы обсуждения претендентов на освободившиеся важные вакансии. Оставшись наедине, я, пожирая глазами начальство, сделал вид, что весь во внимании. Поняв что слов от меня ждать не стоит, августа тяжело вздохнув заговорила.
– Что это было вчера вечером в термах? Почему у меня все и ВЕЗДЕ болит? Почему я вся в синяках, а локти и коленки разбиты в кровь.
– Откуда же мне знать, дражайшая?! Вчера вечером меня в термах не было, – Сделал я серьезный и крайне удивленный вид. – и вообще, во дворец я пришел под утро, – гвардейцы подтвердят.
Эффект от моего заявления превзошел мои самые смелые ожидания – глаза августы раскрылись на столько, что казалось вот-вот выпадут из глазниц. Полуоткрытый рот Зоя прикрыла ладошкой. Не дав сойти ей с ума, я со смехом подхватил близкое к обмороку тело и закружил его под ахи императрицы.
– Кто же знал что ты такая нежная прямо как «принцесса на горошине» – сказал я после того как возвратил Углеокую на землю. – Ты же была замужем!?
– Саня, ты точно гад! – Наградила меня императрица ударом кулачка в плечо, после чего буквально затараторила. – Я уже подумала, что сошла с ума, или что мной овладел демон. А мой супруг никогда не допускал ТАКОЕ. Да и видел меня полностью нагой всего раза два. А кто это такая «принцесса на горошине»? И вообще то, что ты со мной проделал – это прилично…?
Ну, все, напряженность во взаимоотношениях снята, остались только частности.
– Прилично все, что по обоюдному согласью, между партнерами разных полов и приблизительно одинокого возраста, «принцесса на горошине»…
– Я что выгляжу на тысячелетнюю старуху?! Перебила меня августа, с прищуром ожидая ответа.
– Похожа! – С наглой улыбкой подтвердил я, но не доводя Зою до греха тут же добавил. – Но гораздо меньше, чем я на тысячелетнего старика. А про принцессу… Когда она проспала ночь, на семи пуховых перинах, под которыми была маленькая горошина, пожаловалась, что все ее тело в синяках – будто спала на булыжниках. Вот и ты видимо такая.
Польщенная таким сравнением Зоя поинтересовалась на счет рыжих.
– Ну нет. Это не те принцессы! Когда познакомился с Марго, ее избивали трое здоровенных мужиков, а до них еще с двоими схлестнулась. При первой встрече с Ингой чуть не погнул об ее голову бронзовый, кхм… кубок, а Марго, пнула ей в грудь так, что та отлетела на два метра вместе с тяжелым креслом, в котором сидела. А им хоть бы что. У меня тоже вопрос. Как вообще появился на свет Константин, если Лев практически никогда не видел тебя голой? Это как, приподнял под одеялом ночнушку, быстро сделал свое дело и спать?
По тому, как демонстративно проигнорировала мой вопрос Углеокая, скорей всего так и было. Лев был набожным до фанатизма, и занимался этим не для удовольствия, а для получения наследника. Возможно он даже при этом, читал, какую ни будь свою молитву, «– Господи прости» так что о плотской любви речи не было вовсе. Пауза затянулась, я решил что на сегодня это все, и пора, сославшись на безотлагательные дела делать ноги, и только открыл рот, чтоб озвучить срочную необходимость откланяться, как меня опередила Императрица.
– Я тебя поняла. Сейчас у нас слишком много дел чтоб выяснять подробности вчерашнего… Сегодня после ужина, жду тебя в своих покоях. Там и продолжим разговор.
Желание возобновить «разговор» меня слегка напрягло. Я-то думал, что своим жестким сексом я сброшу пар у истосковавшейся по мужику молодой женщины, и отобью на некоторое время желания возобновлять отношения. Возможное обострение ситуации, в свете моего желания валить отсюда в ближайшее время – на лицо. И чем бы это мне не грозило, но подготовиться к этому надо заранее. Первая точка – бухта «золотой рог». Там дал распоряжение весь груз для Александрии перегрузить на один из коггов, а тот товар, что будем продавать здесь, загрузить на неф. Судам выйти в Босфор и дождавшись сумерек аккуратно двинуть в сторону Мраморного моря…. Парни слушали меня с воодушевлением, невдомек им бедолагам, что придется на собственном горбу перенести четыреста тонн груза туда-сюда, после чего их ожидает бессонная ночь, и опять разгрузка. Но ведь я предупреждал всех, что захват груза – полработы. Самое сложное его сохранить, и выгодно продать, иначе все содеянное, только напрасные хлопоты. Далее моя флотилия становится на дальнем рейде, а утром неф встает под разгрузку у моего вновь приобретенного склада. Таможня ознакомившись с тем «железными» бумагами что имеются на груз, предпочтет держаться подальше. День на разгрузку, потом неф присоединяется к остальным судам, и в составе конвоя под охраной «Авроры» выходит в средиземку. Миновав Кипр и взяв курс на Александрию, «Аврора» покидает конвой и становится на дальний рейд Константинополя, неподалеку от «Артемиды». Итак, четыре дня из семи уже расписаны. Далее полная боевая готовность. В помощь агентура Аркадия, Делики, и контрабандистов, которые могут отследить активность силовых подразделений на побережье, способных атаковать мои суда. Пока достаточно. Пути моей экстренной эвакуации, с участием «диверов» и уходом по суше с привлечением агентурных сетей или криминала, лучше проработать с Дедом. Может это все, как говорит Дед – паранойя, и императрица отпустит меня одарив подарками, и помашет на прощание платочком, но как говорится, береженного… Ужин за делами пришлось пропустить.
Вихрем влетел в свои апартаменты, но кроме Деда в кабинете никого не было. Оказалось все на неформальных переговорах с графом Дитрихом. Дед решил, что свита делает короля – поэтому Марго и все ближники, нацепили на себя все что блестит и ушли на встречу в качестве сопровождающих Инги. Рассказал птицу о том, что случилось и о предпринятых мной действиях. Дед витиевато выругался, после чего признал, что у меня действительно не было выбора, и все предпринятое мной сегодня, не лишено смысла, о чем он еще подумает. И тут же напомнил мне, что ужин давно прошел, а Углеокая ждать не привыкла.
В покои августы меня не пустили – нет у меня такого допуска. Вызванный десятник подтвердил, что пускать меня без особых распоряжений не могут, а оповестить Зою о посетителе не их компетенция. В дверь гвардейцы могут постучать, не говоря о том, чтоб зайти, только в экстренной ситуации. Немного подумав, решил подождать, самому стало интересно, как разрешится ситуация. Зоя вышла из заветной двери где-то через час. Сказать, что она была не в духе – ничего не сказать. Бледное лицо, губы – тонкие ниточки, в бездонных глазах рой черных молний готовых вырваться наружу. Встретившись со мной взглядом, моментально подрастеряла свой гнев, воскликнула.
– Александр?! – После чего снова осмотрела обширное фойе перед входом в Императорские апартаменты. – Почему не заходишь?.. И давно ты здесь?
– У вас Ваше Императорское Величество великолепно вышколенная охрана, и не пускает в ваши апартаменты тех, о ком вы не предупредили. А здесь я давненько, и уже собирался уходить. – В свои слова я вложил как можно больше сарказма. – Да и правы они. У меня не настолько важное дело, чтоб беспокоить вас в неурочное время, его можно перенести и на другой день.
У вроде бы успокоившейся августы опять в глаза вспыхнули молнии, и эти глаза остановились на десятнике.
– Александр мой секретарь, и никогда не потревожит свою императрицу, если дело не государственной важности. А помеха государству это измена! Ты знаешь, какая смертная казнь ожидает изменника?!..
Десятник бледный как мел, стоял, не шелохнувшись, впрочем, как и остальная охрана. До меня доходили сплетни относительно жестких мер, к которым была склонна Углеокая в случае неповиновения. Я думаю, дыма без огня не бывает. Учитывая то, что все недоброжелатели, на которых я указал августе, мне больше не попадались, а упоминание этих лиц в непринужденном разговоре сразу вело к молчаливым паузам и изменению темы. Так что выводы очевидны.
– Сегодня наказаний не последует, но если его еще кто-то ко мне не пропустит Александра…. Артикуляция августы и мимика, как-то странно поменялась, и тут до меня дошло, что императрица хорошо подшофе. Прерывать или торопить Углеокую я в присутствии свидетелей не мог, поэтому просто проскользнул в покои, оставив дверь приоткрытой. Пару минут спустя, видимо исчерпав свои нравоучения и угрозы, появилась Зоя. Подойдя ко мне в упор, женщина упрямо встряхнула копной своих черных волос, после чего ее ощутимо мотнуло в сторону. Мне пришлось поддержать августу, и дабы избежать падения царственной особы подхватить ее на руки.
– И с чего это ты мать, так надралась?
– Что?!
– Зачем спрашиваю, ты выпила столько вина?
– Не знаю. Просто, пока ждала тебя, боялась, что ты не придешь. И боялось, что ты придешь. Понимаешь, я устала бояться! – Задор в глазах как-то сразу уступил место горечи, выступили слезы. После затянувшейся паузы тяжело вздохнула и наконец заговорила. – Когда пошла замуж за Льва, стала четвертой женой, первые три умерли совсем молодыми. Я тоже готовилась умереть. И умерла бы, если б не родился Константин. Тогда я стала бояться за двоих. Через год я была отравлена когда уже умирала, игумен Ефимий, возложил на меня пояс Пресвятой Богородицы. Я чудом выжила, и меня озарило – хватит бояться – пусть все меня боятся! К тому времени Лев почти полностью забросил дела государства, его интересовали только религиозные диспуты и теологические споры, а мне было тогда лет… – что твоей Марго. Я рвала жилы вникая в государственное устройство, вела за супруга всю деловую переписку, создала новую службу безопасности, «ночная сотня» тоже мое детище… Через пять лет меня уже боялись все и по настоящему. Тот же Мистик открывал ногой дверь кабинета Льва, а в моем присутствии глаза боялся поднять. И только я вошла в полную силу – эта скотина – мой супруг, изволил умереть. А своим наследником назначил своего братца – Александра. Тот боялся меня как чуму, и решил на всякий случай взять в заложники Константина, а меня предупредил, что оскопит его, если я буду претендовать на престол. Идиот – если б не угрожал, возможно, до сих пор оставался Басилевсом. Дальше ты наверно знаешь – я уничтожила всех его последователей, и заодно приспешников Мистика. И тут я сделала фатальную ошибку, назначив главнокомандующим и начальником моей охраны Романа Лакапина…. И вдруг появился ты! Вызволил из неволи. Утопил, как кутенка, самый боеспособный корабль империи. Спас от смерти, запросто перехватив отравленную стрелу, вернул на трон…. Я впервые почувствовала себя в безопасности. Стоит поделиться с тобой проблемой, и проблема становится несерьезной, и как бы сама собой исчезает. Но ведь ты уйдешь! Ведь все равно уйдешь! И я снова останусь одна, со всеми своими проблемами и страхами.
– Ну что ты! Я всего лишь убрал несколько камушков с твоей дороги, чтоб ты не споткнулась, набирая ход, и только. – С этими словами я уложил рыдающую императрицу на кровать, сам прилег рядом и продолжил. – Да и я не собираюсь исчезать навечно, вон даже открыл свою купеческую контору у вас, и перестраиваю подаренный тобой особняк. Да, где бы я ни был, стоит тебе захотеть, только очень сильно захотеть, и я через неделю появлюсь во дворце.
– Врун! Наглец и врун! – Слезы на щеках августы уже высохли, и на губах заиграла неуверенная улыбка, но тут же насупившись, как маленькая девочка заявила. – Ангелы не должны врать! Как ты сможешь так быстро?
– Это разве быстро?! Только скажи, Углеокая, и через три дня мы посетим самый большой в мире александрийский рынок, который и за неделю не обойти. Какие там шелка, украшения, самоцветы и жемчуг, а сладости – язык проглотишь… Дай еще три дня и мы посетим мессу Папы в Риме! И он лично возложит свою божественную длань на твое чело. А еще через три дня мы минуем «геркулесовы столбы» – это край света, и предел мира, но только не для нас. Нас встретят волны великаны, встреча с которыми означает смерть для моряков.
– И мы погибнем!? – Округлив глаза, выдохнула Зоя. – Я не хочу туда.
– Но ты же знаешь, что Синдбад уже покорял их, и они помнят своего повелителя, хоть и прошло уже много столетий. Мы поднимемся на самую высокую волну, настолько высокую, что мачты нашего корабля будут почти касаться луны. И до звезд будет рукой подать. Ты даже сможешь их пересчитать, только на это уйдет еще тысяча лет….
Мое красноречие было прервано мерным сопением, императрица, подложив ладошки под щеку, спала. Я встал с кровати, подошел к сервированному столику, сделал пару глотков из кубка Зои, чтоб промочить пересохшее горло – вино как вино, градусов десять-двенадцать. Что ж, результат встречи, который я намечал – «обработать» августу гипнозом – провалился, но раз у меня безлимитный пропуск к телу «комиссарши» то я могу вернуться к этому вопросу в любое время. А сейчас интересно узнать, чем закончились переговоры Инги.
Переговоры прошли довольно результативно и очень информативно. После официальных расшаркиваний и представления сопровождающих лиц, прошел обмен подарками. Инге досталась довольно подробная карта Швабии. Ответным подарком послужил крупный, размером с орех, рубин. Камень предстал во всей красе: игра света, цвет, чистота и прозрачность – все было идеально. Учитывая слабость графа к драгоценностям – реально царский подарок. Далее граф предстал в образе старого пня, который вспоминал о близких и дальних родственниках Инги, постоянно «путаясь» в именах, титулах и землях занимаемых этими семьями. Инга ненавязчиво, с улыбкой, поправляла ошибки графа. Когда вопросы иссякли, сама стала расспрашивать о его ближней и дальней родне. Минуты таких вопросов хватило, чтоб граф поднял руки вверх и рассмеялся.
– Довольно! Пощади старика! Откуда мне помнить о такой прорве родственников, половину из которых я и вовсе не видел! В свое оправдание могу сказать, что признал тебя сразу. Твою матушку я видел всего раз, но цвет ее глаз хорошо запомнил, и не встречал подобного вплоть до сегодняшнего дня. Да и то, что узнал из достоверных источников про тебя, очень похоже на поведение твоей бабки. Это ж надо – избить опахалом лучшего фехтовальщика империи, у которого в руках меч…
Далее последовали вопросы – хочет ли Инга возвратиться в Швабию? Если да, то что ею движет? Насколько она приближена к августе? У Генриха есть некоторые деловые предложения, спорные с точки зрения империи – сможет ли она склонить Зою к их положительному решению. Какие из них могут быть приняты, а с какими и вовсе не следует обращаться? Инга как ни в чем не бывало ответила, что ее влияние при дворе велико, и даже более того – августа ей должна за освобождение. В Германию она желает возвратиться полноправной Пфальцгафиней Швабии. Прежде всего она хочет снова обрести свой дом и отомстить за смерть семьи. Тут я подвис – как можно говорить такое посланнику наследника, чей папаша помножил на ноль семью фройляйн. Оказалась – король ГенрихI Птицелов, он же Герцог Саксонский, не родня Конраду, и более того – союзник Эрхангера и Бертольда (дядьки и отца Инги) против бывшего короля. Но уж так сложилось судьба, – кто попался, того казнили. А более везучий был провозглашен наследником (своих наследников у Конрада не было) восточногерманского королевства. То есть получалось, что кроме угров, у фройляйн было еще несколько личных врагов, и основной – епископ Констанца Соломон III, и так, мелочь – пара баронов, предавших ее отца.
Граф Дитрих после недолгого раздумья сказал, что уже сегодня отпишет своему королю о результатах переговоров – решение, разумеется, за Генрихом – но ему, умудренному опытом политика, запросы Инги не кажутся чрезмерными. Еще бы – поставив во главе Швабии законного, по праву крови, правителя, Генрих гасит жестокую распрю между королём и владетельными швабскими князьями, недовольными централизованной властью, и вместе с лояльным правителем получает лояльных подданных. Если у Инги все пойдет не так, и ее не примут – то Птицелов просто останется при своих. А Соломон со своим синодом совсем зажрался – и это при том, что со смертью Конрада I его политическое влияние и поддержка Рима сошли на нет. Короче – пользы никакой, только путается под ногами и мешает Генриху. Так что ради такой сильной союзницы, как Византия, епископом король пожертвует легко, а уж до швабских баронов ему и вовсе нет дела.
– Так что, Саня, все на мази! – подытожил Дед, и тут же продолжил, – Но это только надводная часть айсберга. Что я сейчас я тебе еще скажу – ты офигеешь. Дочь Дитриха – Матильда Вестфальская – вторая жена Генриха. Первую – Хатебургу – он отправил в монастырь ради женитьбы на более перспективной в политическом плане. Матильда же набожна до фанатизма, светская жизнь ей претит. Все свое время она проводит в молитвах, посещениях монастырей и аббатств, занимается благотворительностью, и другими богоугодными делами. Понятно, что супругу это не очень нравится, но с фанатичками споры бесполезны. Короче, супруги друг другом недовольны. А тут, прикинь, появляется наша фройляйн. Разговор «тет-а-тет» с королем – Матильда уходит в монастырь аббатисой, а Инга – становится новой королевой. И не надо кривиться, Саня! Птичек все равно придется выпускать! А в данном случае, если Инга захочет, то Генрих будет обходить спальню супруги седьмой дорогой, как чумной барак, а понадобятся наследники – тайно встретится с тобой. Или наоборот – нарожает от него десяток щекастых карапузов. Это жизнь, парень! А что ты хотел?!
– Дед, ты козел!.. Что бы я хотел?! Да ничего такого! Просто проснуться на своей вилле, с моими девочками в одной кровати, искупаться с ними в теплом море, вкусно позавтракать, прогуляться по городу, купить им каких-то безделушек, просто видеть их радостные лица, и самому радоваться жизни. Ты, насколько я помню, именно так и сделал в своей прошлой жизни. У тебя и мысли не было вернуться в Россию, и жертвуя спокойной счастливой жизнью, вступить в смертельную схватку с теми, кто разрушил твою родину….
– Саня, насчет меня ты прав – и видимо, я исчерпал лимит своего счастья, раз возродился в таком образе. Но пойми – вместе с новой жизнью, ты получил новые фантастические возможности, и удачу в довесок. Искандер был названным сыном богини – пойми, ты же им не являешься! Но ты сумел стать фаворитом богини, раз она оставила тебе его возможности, и позволила ухватить удачу за хвост. Только ты должен понимать – если ты перейдешь в разряд обывателя, оставаться в фаворе у богини тебе недолго! Помнишь, ты говорил, что не бывает виновных в судьбе, и что испытания всегда даются нам по силам. Твои силы, парень, возросли – соответственно и испытания! Как я понял, сейчас твое испытание – сделать из беглых принцесс великих королев. Преодолеешь его – и судьба вознаградит тебя. Великое испытание – великая награда! Да и отступать, когда три четверти испытания пройдено – глупо.
