Текст книги "Фаворит богини (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Распопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)
Видимо, услышав свое имя, смуглый бородач обернулся, и оскалился щербатыми зубами. Имя определенно индийское, на санскрите означает «здоровяк», да и сам он явный индус. Где-то я его видел, но имя не помню. На мой пристальный взгляд Вишал еще больше оскалился, но тут же задор в его глазах уступил место задумчивости. – «Похоже, он тоже меня где-то видел». А Клеарх продолжал заливаться соловьем.
– Сам он из Индии. Один раджа, будучи у нас послом, попал в неприятную историю, а я ему помог. Хотел отблагодарить деньгами – а я попросил у него взамен лучшего палача. Уже почти год он у меня, а все нарадоваться не могу. Остальные по сравнению с ним – бездари, неумехи-подмастерья. Как только увидел тебя первый раз – дал себе зарок непременно вас познакомить…
– А Флавия-то зачем притащили? Неужели хочет поквитаться со мной за плюху, пока я крепко связан?!
– Не угадал! Он сейчас начальник тюремного отделения Халки. (Халка – парадный вестибюль Большого дворца, одновременно служил дворцом правосудия.) Теперь твой самый главный начальник, хе-хе.
– «Значит, я в казематах Халки, где содержатся самые отъявленные преступники, которые покидают ее исключительно ногами вперед…».
– А здесь он как толмач…
Речь префекта прервали голоса за дверью, после чего та открылась, и в помещение вошла Углеокая. Выглядела она еще хуже, чем вчера вечером, лицо еще больше посерело, а под глазами образовались тени, похожие на синяки.
– О, какие люди! – подчеркнуто обрадовано воскликнул я, – Хорошо, императрица, что вы пришли – мы тут с приятелями, чтобы разогнать вашу скуку, подготовили веселое представление. Сейчас специально приглашенный из Индии лицедей Виджай – или как его – а да, Вишал, будет делать вид, что жжет меня огнем, режет на куски, и вытаскивает мои внутренности, я буду притворяться, что мне очень больно. После чего мы все, за завтраком, выслушаем ваше мнение о спектакле, а я еще раз с удовольствием послушаю, как вы признательны мне за свое спасение и за подаренный вам трон.
Мадам «Брошкина» не выдержала мой ироничный взгляд, прикусила губу и опустила глаза. То, что я оговорился, называя имя палача – не случайно, я его вспомнил, его имя Виджай, – туг, виртуоз-убийца, специализация яды. Во время «практики» Искандер пару раз вытаскивал его задницу из пасти ловчих. При том, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Когда туг услышал свое истинное имя, дернулся, и еще более внимательно уставился на меня, но узнавания в глазах не было. Ну да, костлявый, загоревший дочерна подросток мало чем походил на меня нынешнего.
– А если серьезно, – продолжил я уже нормальным голосом. – за что меня задержали? Если августа решила выслушать мой ответ на свое предложение в такой обстановке, то ответ – НЕТ! Если больше вопросов нет, то развяжите уже. Меня давно ждет мое судно, да и дел невпроворот.
– Нет, Александр! – голос префекта был серьезен, – Дело не в августе. Твои преступления очень тяжкие, ты заслуживаешь смертную казнь, как и твои бандиты с «Авроры». Я думаю, их скоро, тоже доставят сюда. Вернее, тех из них, кто сдастся правосудию.
– Во первых, я не совершал никаких преступлений! А…
– Что?! – перебила меня Зоя, обращаясь к Клеарху, – Ты направил дромон на перехват «Авроры»?
Пока сбитый с мысли префект собирался ответить, я, прикрыв глаза, будто цитирую по памяти, бодро заговорил.
– Два наиболее боеспособных дромона оперативных сил таможни, – «Ветреный» и «Заря», укомплектованные полными экипажами, и усиленные дополнительными абордажными командами, еще засветло выдвинулись на перехват «Авроры».
Проговорив это, я замолчал. Пауза затянулась, Углеокая первая поняла, что продолжения не последует, и тяжело вздохнув, спросила.
– Что с моими кораблями?
– На дне! Что еще с ними может быть? – пожав плечами, насколько мне позволяли узы, добавил, – Экипажи тоже там.
– Да что вы, императрица, слушаете этого…
– Скажи мне, Клеарх! – тут же перебила его разъяренная Зоя, – Разве дромоны, которые ты послал – вышли не засветло?! Их названия не «Ветреный» и «Заря»?! Может, их команды были неполными?! Молчишь! За самоуправство ты будешь обязан выплатить в казну стоимость всего утопленного имущества, до последнего гвоздя! До последнего ремешка на сандалах матросов! Все полностью! – еще не избавившись от рычащих ноток в голосе, продолжила, – В чем ты обвиняешь Александра?
– Видите перстень на правой руке своего бывшего секретаря, с виду дешевый. Вы, августа, должны были его видеть и раньше. – дождавшись утвердительного кивка Углеокой, Клеарх продолжил, – Этот перстень может носить только коронованный лидер преступного мира. А за это только одно наказание – смертная казнь!
Самодовольство просто сочилось из префекта, Дионисий всем своим видом одновременно выражал порицание и сожаление. Зоя выглядела, как немой вопрос. Отрицать очевидное не имело смысла, поэтому я, ничуть не смутившись, ответил.
– А что в этом удивительного?! Мне пришлось это сделать в рамках плана освобождения императрицы, и изгнания узурпатора Романа! – видя непонимание в глазах присутствующих, пояснил, – Я не нашел другого решения, как поднять беднейшие районы города на штурм дворца. Вся эта публика подчиняются только криминальным авторитетам, и не будь я им – все усилия были бы бессмысленны.
Немая сцена, открытые рты. Первым на этот раз пришел в себя префект.
– Вот так просто! Захотел стать королем преступного мира – и стал?
– Во первых – не просто, и не королем, а авторитетом. Во вторых – если у тебя найдется свободные сто тысяч солидов, то и ты на полгода можешь стать подобным авторитетом. – конечно, я врал – но делал это уверенно и складно, выдавал прям как на духу, – Ну и конечно, ты должен знать, кому дать деньги, и кроме того, у тебя должны быть надежные поручители. Если это все, то мне пора…
– Нет, не все! – торжественно произнес Дионисий, – Ты обвиняешься в ереси, и сатанизме. И тому есть неопровержимые доказательства! – с этими словами святоша вытащил откуда-то из-за пазухи свернутый лист бумаги, – Нашими братьями была выявлена секта сатанистов. Эта икона, изображающая диаволиц, занимала главное место на их алтаре. Узнаешь?! Как не узнать – это был мой дружеский шарж на рыжих, где я пририсовал им рога, копыта, и остальные атрибуты дьяволиц.
– Тая, твоя горничная – дочь тайного сатаниста из этой секты. Под пыткам она призналась, что нашла это в твоем кабинете!
Тая, хрупкий цветочек, улыбчивая и большеглазая, взяла выброшенный и скомканный лист бумаги, что наверно представляло для небогатых людей ценность…
– Что с ней?!
– Не знаю. Но тебе надо бы поинтересоваться, что будет с тобой. И…
– Что с ней?!
Жуткое бешенство овладело мной, своего голоса, точнее хриплого рыка я не узнал. Жалостно заскрипело кресло, захныкал Аврелька, патриарх сделал шаг назад, а конвоир, поначалу растерявшись, поднес наконечник копья к самым моим губам.
– Да не знаю я! – видно что моя ярость напугала Дионисия – похоже, святоша не врет, – После того, как выяснилось, что дочь одного из сатанистов – твоя горничная, ее забрал Клеарх.
– Она очень упорствовала. – в ответ на мой сверлящий взгляд, с ухмылкой сказал префект, – Рассказала бы все сразу – осталась бы жива.
Дикая ярость после этих слов уступила место холодной целеустремленности – Клеарх должен умереть, мучительно и в ближайшее время. Обычно ярость воспламеняла в моем мозгу сверхновую, что как ядерный реактор наполнял меня жгучей энергией. А тут вдруг абсолютный минус, который сделал мои нейроны и аксоны (нервные клетки) сверхпроводимыми, ускоряя мое восприятие и мысли.
– Не стоит так напрягаться, служивый, а то ненароком испортишь воздух, а с нами императрица. И отодвинь свою палочку подальше. – обратился я к конвоиру, и тут же перевел взгляд на святошу, – То, что ты и сатанисты посчитали иконой, была просто шутка над принцессами. Я нарисовал их такими, чтобы пошутить, но потом это показалось мне дурацкой затеей, я скомкал лист и выбросил в мусор. Скажи, святоша – твои иконописцы, после того как пишут икону Христа, ломают ее через коленку и выбрасывают на помойку, как это сделал я со своей? – от такого дикого святотатства Дионисий только открыл рот, но ничего не сказал, – И еще – мне интересно, если ты и в правду посчитал мою мазню сатанинской иконой, почему ты носил ее возле самого сердца? Да, и антихрист больше похож на тебя – козлобородого! Вот с кого сатанинскую икону писать… А вместе с тобой изобразил бы префекта в образе Веельзевула (Веельзевул в христианской религии – один из злых духов, подручный дьявола) этот так вообще – вылитый.
– А ты откуда можешь это знать? – пробасил Клеарх. Как мне показалось, сравнение с Веельзевулом ему даже польстило, – Ты один из них?
– Там, откуда я, врагов положено знать в лицо. – безапелляционно ответил я, – Да! Еще святоша интересовался моим истинным именем. У меня много имен, и все истинные – Саня Краснов (прозвучало как багряный), Искандер, Синдбад, Адвик, Александр Калеостро. Если еще есть вопросы по существу – я весь во внимании. Если нет, то все мы здесь занятые люди, и давайте не тратить время на пустую болтовню, а уже займемся каждый своим делом.
Услышав имя Адвик, Виджай широко раскрыл глаза, и едва заметно поклонился, при этом коснувшись губами среднего пальца правой руки. Этот жест у тугов заменял преклонение перед гуру. Видимо, секта, просуществовавшая не одну сотню лет, отработала множество степеней защиты – даже полная ликвидация ее центральной власти и уничтожение всех мало-мальски значимых центров, не привела к ее полному уничтожению, и сохранила важную информацию об ее структуре и пирамиде власти. И похоже, главенствующее положение в этой структуре заочно присвоено мне.
– Мне нужны имена поручителей, благодаря которым ты получил заветное колечко. – Снова подал голос префект. – эта информация крайне важна для правосудия. Да и имена твои не дали ответ на главный вопрос – кто ты, и из каких мест ты такой всезнающий прибыл.
– Агуста, почему чиновник, содержащий целый штат сыскарей и дознавателей, которые работают здесь за немалые деньги не год и не два, спрашивает это у иноземного купца, который здесь практически проездом. Зачем содержать таких дармоедов? – Переведя взгляд с Зои на красного как рак Клеарха, добавил, – Ты что, префект, совсем нюх потерял?! Я понимаю, ты уже давно, кроме как сбором взяток и откатов, ничем не занимаешься – но при всех расписываться в своей полной некомпетентности… И да! Откуда я – к делу вовсе не относится, кроме того – это закрытая для всех информация.
– Ну то, что закрытая – это не страшно. – прокомментировал мою речь пришедший в себя префект, – У меня есть ключик! Флавий, скажи палачу, что он может приступать…
Парень хоть и через пень-колоду, но перевел распоряжение начальника на санскрит, помогая себе жестами. То, что ответил Виджай на санскрите, тоже почему-то помогая себе жестами, я понял сразу, но Флавию, для того, чтоб уяснить сказанное, потребовались дополнительные переговоры и уточнения. В конце концов, совершенно обескураженный переводчик доложил теряющему терпение начальству.
– Палач сказал, что не только пытать, а даже прикасаться к сыну богини он не может. Кто коснется наследника против его воли, должен мучительно умереть. Еще говорит, что пытать его бессмысленно, он, если захочет, то будет нечувствителен к любой боли. «А ведь правильно он сказал – отключить чувствительность части тела для меня не проблема, как впрочем и сознания. То есть, по большему счету – пытайте, если хотите, а я спать! Только вот что-то жалко свою тушку…»
Поскольку я знал перевод заранее, то, внешне остался равнодушен к словам Флавия. Об остальных такого не скажешь. Осмыслив услышанное, все посмотрели на палача, затем потрясенно уставились на меня.
– Как он может это знать? – озвучила общий вопрос Зоя, – У тебя, что есть какой-то тайный знак?
– Нет. Просто мы встречались раньше. Правда, это было очень давно, еще до моего перерождения, и даже раньше. – понятно, что им совсем ничего не понятно, но мой ответ был принят, хоть и удивления в глазах не убавилось, – Вы чего такие удивленные, будто услышали это в первый раз. – я тоже слегка удивленно прокомментировал их поведение, – Флавий, спроси у… э, как там его – моя матушка случайно не убийца демонов?
Дождавшись кивка начальства, толмач вновь обратился к Виджаю. То, что ответ положителен, все догадались без перевода, по энергичным кивкам палача, и по его бурной и вдохновленной речи, которую Флавию удалось остановить далеко не с первой попытки. Августа, как мне показалось, вздохнула с облечением, Патриарх перекрестился, префект посерел лицом и поджал губы, но решительности в его глазах не убавилось.
– Ну вот наконец-то появился верный и простой способ уличить самозванца! Достаточно просто проверить, чувствителен ли он к боли. – улыбка снова появилась на губах Клеарха, – Раз палач отказался выполнять свои обязанности, я готов все сделать сам.
– Нет, Клеарх! Все закончено! – встала со своего кресла Зоя, – Ты обещал не прибегать к пыткам, только попугать. Кроме того, твои обвинения оказались несостоятельны…
– Мои обвинения остаются в силе! Это те отговорки, что мы услышали – несостоятельны! Я никого не собираюсь пытать! А только хочу проверить невосприимчивость Александра к боли. И тем самым поставить точку в спорах и сплетнях – кто же он на самом деле. Никаких увечий, ожогов и крови, только совсем маленькая ранка под ногтем. Место там очень нежное, и человеку не под силу скрыть боль. Молчать из последних сил, собрав всю свою волю – сможет, а скрыть – нет! Что вам, августа, терять – ведь вы уверены, что боли он не почувствует, а от той ничтожной ранки через декаду и следа не останется.
– Клеарх, ты отдаешь себе отчет?! – глаза Углеокой превратились в два сверлящих буравчика, – Если он не почувствует боль, то это означает, что ты умрешь ужасной смертью.
– Ничего это не означает! Потому что боль он почувствует, все чувствуют…
Перед тем, как принять решение, Зоя бросила растерянный взгляд на меня. Я видел, что префекта переполняла злоба, реально переполняла. И не хватало только капли, чтоб он полностью съехал с катушек. И тогда могло произойти все что угодно, вплоть до убийства императрицы, а затем меня. Насчет меня вопрос спорный – Виджай вряд ли подобное допустит…
– Если этот человек совсем потерял страх божий, то пусть его поступок послужит наукой тем, кто на перепутье. – безразлично пожав плечами, проговорил я, – Только пусть сначала обожжет иглу на огне, и хорошенько вымоет руки. Не хочу, чтоб грязь попала в ранку.
Августа снова заняла свое кресло, Дионисий опять перекрестился, а Клеарх начал рыться в ящике Виджая. Наконец он выбрал нечто похожее на слегка изогнутое сапожное шило, и проведя его жалом над огнем факела, обратился к зрителям.
– Вы можете задавать вопросы Александру, и сами поймете, когда ему станет больно. Его лоб покроется испариной, все его тело напряжется, речь собьется, да наглую улыбочку сразу как ветром сдует.
Углеокая не шелохнулась, пропустив заявление префекта мимо ушей, Дионисий же, прокашлявшись, задал вопрос.
– Скажи, Александр, каким пророчеством ты поделился с Николаем Мистиком, что он открыл тебе место заточения Августы?
– Скажи, святоша, ты хоть раз священное писание читал? Если нет – расскажу:
Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет…. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя [по роду и по подобию ее, и] дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду [и по подобию] ее, и дерево [плодовитое], приносящее плод, в котором семя его по роду его [на земле]…. По глазам вижу, что читал! И неужели не понял, что бог наш в первую очередь величайший творец! А нас, людей, он создал по образу и по подобию своему! Мы сами творцы своего будущего, и своей судьбы! Но ты, еретик, предпочитаешь прислушиваться к сатане, который нашептывает, что твоя судьба предрешена, потому что есть пророчество! И что бы ты не сделал – все бесполезно. Вот ты и сидел на попе ровно, сдувая пыль со святынь в своей ризнице. А я боролся. Вот, полюбуйся, святоша – Зоя жива, здорова, а не лежит в безымянной могилке. Ты, вместо того, чтобы быть отправленным Мистиком доживать свой век в дальний монастырь, на хлеб и воду, мерзнуть по ночам на подстилке из прелой соломы, – мягко спишь, вкусно ешь и процветаешь.
– На все воля божья.
Не найдя более достойных аргументов, ответил клирик.
– Да, с тобой говорить – пустое дело! Пока тебе выгодно – можно мочиться в твои глаза, все равно скажешь, что это божья роса. Зоя! – перевел я взгляд на Углеокую, – Тебе срочно надо что-то решать с кадрами. А то форменный бардак получается! Возглавляет церковь не то еретик, не то заблудшая овца! Правосудием руководит казнокрад и палач!..
– Клеарх, стоп! – властно скомандовала Углеокая, но видя, что ее приказ не возымел действия, встала с кресла и резко выкрикнула: – СТРАЖА! В то же мгновение дверь со страшным грохотом распахнулась – если б не была набрана из толстых дубовых плах, рассыпалась бы в щепы – и в помещение ворвался десяток личной охраны императрицы с мечами наголо. Трое сразу прикрыли августу своими телами, выставив мечи в сторону предполагаемой угрозы, остальные, невзирая на чины, жестко блокировали всех присутствующих, приставив свои бритвенной остроты мечи к шеям присутствующих. К моей шее тоже был приставлен меч, но видимо стражник быстро понял абсурдность своего поступка, и перенаправил оружие в сторону вооруженного копьем конвоира. Аврелька с криком попытался забиться под лавку, но получив удар плашмя пониже спины, был извлечен оттуда крепкой рукой стражника. Напрасно он это сделал – судя по сильному запаху, похоже, Аврелий обделался.
– Я, Клеарх, приказала тебе остановиться! – львицей прорычала взбешенная Зоя, – Чего здесь непонятного?!
– Но я… Он… Я еще… то есть, надо еще… – заикаясь, мямлил испуганный префект, – Я еще не закончил…
– Ты обещал, что будет только маленькая ранка… Ты посмотри, сколько крови, а ноготь точно слезет! Ты говорил об испарине, сбивчивой речи! Посмотри на себя! Ты мокрый как мышь, вместо речи невнятное мычание. А теперь взгляни на Александра…
Александр, то есть я, чувствовал себя нормально. Боли я и правда не почувствовал, будто кто-то копался не в моем ногте, а в толстой рукавице, одетой на мою руку. Так что взгляд заинтересованных лиц я встретил ослепительной улыбкой.
– А может, все же стоит дать префекту еще одну попытку – ведь вопрос очень важен, а Александр не совсем ординарная личность, может, просто терпит…
– «Ну ты, клирик, и гнида – только вот дурак, плевать против ветра – себе дороже». Подтверждение моей мысли не заставило себя ждать. Одарив патриарха взглядом, от которого тот побледнел, подошла к Клеарху, и взяла из его рук шило. После чего спокойно и почти ласково проговорила.
– Подойди ко мне, Дионисий, и подай свою руку… Ну же, не заставляй ждать императрицу! – Казалось бы, ровный и спокойный, голос Углеокой, пробрал до мурашек даже меня. Дионисий же, как зачарованный кролик, безропотно последовал в пасть удаву. – я сейчас уколю тебя иглой, один раз и неглубоко – не глубже, чем на овсяное зернышко. Если вытерпишь – дадим префекту вторую попытку.
Не знаю, на сколько всадила Углеокая шило святоше – мне показалось, что едва задела – как тот, заорав по бабьи, выдернул свою кисть из рук Зои.
– Августа! А может, все же стоит дать Патриарху еще одну попытку, ведь вопрос очень важен, – Передразнил я клирика. – Дионисий не совсем ординарная личность, может, он просто забыл прочитать молитву, укрепляющую его дух!
Дионисий явно не испытывал оптимизма от предоставленной ему дополнительной попытки поддержать Клеарха. Напротив, его вид побитой собаки просто кричал о раскаянье. Тут на память пришел бывший патриарх – Николай Мистик – который открыто посылал императора, без страха шел в лагерь варваров, где шансы остаться в живых были пятьдесят на пятьдесят, и в тоже время до кровавого поноса боялся Зою. Видимо, я что-то не знаю о Улеокой, что знают они, да и знать это не хочу. Брезгливо взглянув на орудие пытки, Зоя отбросила шило в сторону, и не меняя выражения лица, перевела взгляд на префекта.
– Я свою часть уговора выполнила! Александра я забираю с собой!
– Не совсем, Августа… Не совсем. – сплюнув тягучую слюну, ответил Клеарх, – Ты обещала, что я смогу с ним побеседовать пару часов наедине. Без этого условия договор не действителен. – видя готовность Зои возразить, он поспешно продолжил, – Ни один волос не упадет с его головы, будет просто разговор. Клянусь!
– Ну смотри, Клеарх! С огнем играешь! Рычащая речь Зои не оставляла сомнений в ее решимости. – Если через два часа с половиной часа Александр не покинет Халку, ты окажешься на его месте. С этими словами Августа резко развернулась и вышла вон, еще миг, и ее стража исчезла без следа. Я даже моргнуть не успел, а Флавий уже прикрыл за посетителями дверь.
– «Я не понял!? Августа действительно поверила этому маньяку, или просто рехнулась…».
Паузу, возникшую в пыточной, нарушил Клеарх.
– Дионисий, лучший десяток «ночной сотни» под руководством моего племянника в твоем полном распоряжении. Берешь наложниц этого выродка, – взгляд на меня, – глашатая ко мне. И сразу, как что станет известно – тоже.
– Ключарь! – я решил втиснутся в разговор, – Ты же в курсе, что десяток воинов принцессам на один зубок. Префект тебя попросту подставляет.
– В чистом поле, при полном вооружении – возможно и на зубок. – с ухмылкой процедил префект, – Только будуар не чистое поле, да и вряд ли за завтраком принцессы увешивают себя оружием. А тут все просто – вместо обслуги врывается десяток воинов, и опутывает сетями двух полуодетых девок.
– Ну-ну, у тебя все просто! – хмыкнул я в ответ, – Просто, два боевых дромона, с усиленными экипажами, подкравшись в предрассветной дымке, должны легко взять на абордаж, стоящего на якоре «купца». Ты, кстати, когда видел своего племянника последний раз?
– Вчера. – ответил сбитый с толку префект. – А тебе какое до этого дело?
– Да никакого! Просто вчера – ты его видел в последний раз!
Смысл фразы не сразу дошел до Клеарха, а когда дошел, тот только еще больше оскалился.
– Это только твои мечты! Ты лгун и наглый малый, но сегодня я положу этому конец. Это тебя твои сучки вчера видели в последний раз!
– А не боишься, что если через два часа я не покину Халку, Зоя усадит тебя в это кресло и порвет?
– А за что?! За то, что ты сбежал? Не думаю! А все подтвердят, что ты исчез – был, и вдруг исчез. Вряд ли она, конечно, в это поверит. Вот только Углеокая такая же сучка, и ты ей нужен живой, и за живого она порвет. Но она умна, и за твой труп, который никто не найдет, бороться не будет. То, что постарается жестоко отомстить – не сомневаюсь, но уже не успеет. – все это он проговорил почти скороговоркой, после чего обернулся к патриарху и Флавию, и в том же темпе продолжил, – Дионисий, давай иди, не медли – время работает на нас. Флавий! Отпускай Вишала, Нестор пусть не спускает глаз с Александра, а ты позаботься чтобы на пути в тайный каземат не было ни одного свидетеля. Возьмешь Париса, пусть они вдвоем с Нестором отконвоируют Александра – и смотри, он очень опасен! Пока не закуете в кандалы – от кресла не отвязывать, и первым делом обязательно заткните его рот! Чтоб и звука не мог произнести. Пока мы с братом завтракаем в моем кабинете, полчаса у тебя есть.
Слушая в пол уха наставления Клеарха, поймал взгляд Виджая, и тайным языком тугов, по сути – безобидной мимикой, отдал приказ на ликвидацию префекта. Ну и в конце назвал яд, с помощью которого Клеарх должен отойти в мир иной.
– Что ты сказал? – насторожился Клеарх. Ты что-то сказал?!
– Да ничего такого. Самое обычное проклятие. Теперь ты проклят, и те, кто попытаются тебе помочь, тоже будут прокляты.
– Хорошо, что ты это сказал! – оскалился префект, – Свою пытку я начну с того, что вырву твой поганый язык раскаленными клещами. И хоть ты не чувствуешь боль, но страдание человека, которого постепенно лишают частей его плоти, ты испытаешь сполна.
– Приятного вам с братом аппетита! Передавай Маркиану привет, и скажи ему, что если до сих пор не смог открыть свой тайный сейф, то пусть бросит это безнадежное дело, все равно там пусто.
– Ты! Это тоже ты?! – в бессильной злобе прорычал генеральный прокурор, – Ну что ж, я думаю, брат с двойным удовольствием понаблюдает за твоей страшной казнью, и уж точно останется доволен.
Блин! Язык мой – враг мой! Теперь уж точно, если не удастся слинять, то, что останется от моей тушки, можно будет просунуть под дверью. Между тем щелкнула наружная щеколда, и в запертом помещении остался я с Аврелькой, и Нестор с копьем. Не знаю, сколько времени потребуется Флавию на выполнение распоряжений Клеарха, но форы у меня всего ничего.
Расслабься, паря, – обратился я запанибрата к своему конвоиру с копьем, демонстрируя ему полного отморозка, – пока твое чокнутое начальство жрет – можно не напрягаться.
Мне же пришлось напрячься, чтоб выбить из сустава правой кисти большей палец. Аккуратно потянул руку – она выходила. Так, теперь главное не торопиться. Правая кисть находилась практически возле его правого бедра, так что выпадала из зоны его обзора, что не скажешь про левую.
– Аврелий! Гад ты такой, что ж ты сука такая, обгадился?
Обратился я к юродивому. Тот, уже успокоенный, услышав свое имя, уставился на меня. Поскольку я, не смотря на смысл фразы, говорил с ним ласково, тот с беззубой улыбкой, прошамкал.
– Дай хлеба! – и в ожидании уставился на меня.
– Тебе сейчас хорошо, а мы дыши твоей вонью! Смотри, как нам плохо, засранец ты этакий.
С этими славами стал корчить рожицы, изображая как мне плохо. Юродивый с глупой улыбкой наблюдал за моим лицедейством, а потом и вовсе стал хихикать. Нестор тем временем то наблюдал за моими корчами, то косился на Аврельку, а я осторожно вынул руку, и стал ощупывать свои оковы. Как я и предполагал, кандалы в закрытом положении фиксировались коническим штифтом (стержень, предназначенный для неподвижного соединения двух деталей) со стопором. Убираю стопор, вынимаю штифт, верхняя половина оков становится подвижна. Аккуратно всовываю кисть в кандалы. Фух-х, полдела сделано! Теперь надо продумать, как быстро и незаметно вправить выбитый палец, и освободить левую руку. Примерно представил, как надо подвести правую руку к левой, и последующие действия, чтоб в одно движение вправить палец. Оковы левой руки должны фиксироваться так же, только зеркально, значит… Продолжая развлекать юродивого, я смешно повел носом и громко чихнул, что привело бомжика в восторг. После чего вновь задвигал носом и заговорил.
– Ой как нос чешется! Сейчас опять чихну! Аврелий! Что ты сидишь?! Подойди, почеши дяде носик. Дядя даст хлеба!
Аврелька тут же поднялся со скамьи, и пошел в моем направлении, сразу приподняв руку на уровень моего носа. Конвоир, видя такой непорядок, обернулся к блаженному и строго пророкотал.
– А ну, на место!
Строгий голос только остановил юродивого, но отступать тот и не думал.
– Хлеба дай! – все еще улыбаясь, потребовал он, – Хлеб есть?
Чтобы блаженный выполнил команду, Нестору пришлось еще раз строго гаркнуть, и повернуть копье в его сторону. Когда конвоир вновь сосредоточил на мне свое внимание, мои руки были свободны. Еще немного посюсюкал с погрустневшим Аврелькой, а Нестору попенял, что обижать божьих людей тяжкий грех. Но не получив ответа, стал лениво рассматривать потолок. Вдруг мой взгляд остановился на точке над входной дверью.
– Совсем расслабилось твое начальство! Я бы за такие дела, на месте императрицы, их самих в тюрьму посадил.
Нестор естественно обернулся, взглянуть, какой – такой непорядок я разглядел на потолке. Ну все! Поехали! Хватаю древко копья левой рукой, и резко дергаю на себя. Тело конвоира подается вперед, его голова становится достижима для удара правой, в которой я сжимал штифт. Но тут происходит непредвиденное! Нестор отпускает копье, и левой перехватив мое запястье, отводит нацеленный в висок удар. Тут же подключает правую, пытаясь ей вывернуть штифт из моей руки. Отскочи бы он вместо этого в сторону, мой побег бы на этом закончился. Но, видимо, отвлекшаяся ненадолго Фортуна вновь взглянула на меня благосклонно. Отпускаю штифт, и освобождаю от захвата правую руку. Одновременно левой хватаю противника за рукав его левой руки выше локтя, и что есть силы тяну на себя. Не ожидавший этого Нестор заваливается левым боком на меня. Обхватываю его шею правой, левой беру в замок, провожу удушающий. Соперник яростно пытается разнять замок – не выходит, бьется всем телом, затем пытается достать тесак, на котором лежит левым боком, но все тщетно. Под конец снова пытается разорвать замок, но руки его слабеют, тело обмякает – все, готов. Даю себе пару секунд отдышаться – все же семь потов сошло! Ну какой же сильный и быстрый – до последнего мгновения все держалось на волоске. Сбрасываю налобный ремень, матерю себя за то, что не догадался перед тем как столкнуть тело на пол, завладеть его тесаком. Перерезаю ремень, стягивающий грудь, пилкой, открываю ножные оковы – свободен, ну, почти. Не мешкая, надеваю на себя накидку конвоира, его же усаживаю в кресло, фиксируя налобным ремнем голову. Успокаиваю перенервничавшего Аврельку. Встаю в позу конвоира, спиной к двери, направив копье в лицо покойника, осталось только дождаться провожатых. Не прошло и минуты, как лязгнул наружный запор, дверь открылась.
– Первым делом заткешь его рот. – раздался голос Флавия, и хлопнула закрывшись входная дверь. – Чтоб и пикнуть не сумел.
– Да понял я! Понял! – незнакомый хриплый голос за спиной одной только интонацией дал понять, как его уже достал этот зануда, – Нестор, ты что…
Дослушивать я не стал, а просто повернулся и всадил копье в грудь Парису. С силой немного не рассчитал, – кроме наконечника, в грудь вошла и приличная часть древка. Онемевший Флавий, наблюдавший эту картину, с ужасом уставился на меня.
– Где моя одежда? – молчание в ответ – похоже, парень в ступоре. Подзатыльник возвращает «моему начальнику» дар речи.
– В кладовой, здесь рядом.
– Веди! Одевшись и приведя себя в порядок, насколько позволяли условия и время, командую:
– Поводишь меня без происшествий до выхода из Халки – останешься жив. Выкинешь какой-нибудь фортель – умрешь. Побежишь после этого к префекту – он не оценит, а Зоя точно не простит. Все, вперед!
