Текст книги "Фаворит богини (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Распопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)
Абордажная команда под гогот и улюлюканье высыпала на палубу нашего судна. Всех оставшихся в живых сноровисто обыскивали, лишали приглянувшихся предметов одежды и прочих ценностей, которые складывали в кучу, затем пинками сгоняли на бак, где так же быстро вязали за спиной руки и рядами ставили на колени. Видно было, что все действия бандитов многократно отработаны и выполнялась хоть и с задором, но на автомате. Не прошло и двадцати минут, как возня с пленниками была закончена и на бак поднялся капитан пиратов. Высок, плечист, смуглое лицо, карие глаза, холодный взгляд, ухоженная бородка – эспаньолка. Остроконечный шлем с брамицей венчает белоснежная чалма, стеганый темно-зеленый халат – скорее кафтан с короткими рукавами – расшит золотым растительным узором из под которого видна мелкоячеистая позолоченная кольчуга с рукавами до запястий. На широком кожаном ремне с золотым узором сабля с крупным рубинам в навершие в ножнах из золотистого дерева, инкрустированного слоновой костью. Дополняли картину шесть перстней с крупными изумрудами и рубинами, украшающие пальцы холеных рук.
– Кто капитан?
– Капитан эмм погиб, я купец и владелец этого судна, я сейчас за главного.
– Что за груз, куда и откуда везете? – Дядюшка как по писанному, без запинки огласил весь список товаров и дополнительные сведения о них.
– Это все?
– Нет господин Нахуда, в моей каюте лежит единственный наследник самого богатого купеческого дома в Багдаде, а я его управляющий и его дядя. Если вы вернете наследника отцу, то получите столько серебра, сколько весит он сам.
– Ты предлагаешь мне бросить все дела и отправляться с этим наследником в Багдад? – Недоуменно поднимает брови капитан шайти.
– Нет что вы уважаемый! Я напишу письмо, приложу к нему свой фамильный перстень с изумрудом, который сейчас находится у этого достойного воина, – палец дяди указал на претворившегося ветошью бандита – а ваш доверенный человек доставит его в наш торговый дом в Сарифе, где получит половину денег, и договорится о передаче наследника и получении второй половины выкупа, и за одно договорится о выкупе за меня.
Капитан протянул руку ладонью вверх, в сторону посеревшего от страха пирата.
– Простите повелитель! Шайтан попутал! Я все равно бы отдал его вам, а в общей куче он мог затеряется. – трясущийся рукой бандит положил перстень в ладонь капитана. – Простите мой господин. Произнеся последнею фразу, провинившийся встал на колени и опустил голову. Мельком глянув на перстень, капитан натянул его на свободный палец левой руки коленопреклоненную фигуру он будто не замечал вовсе.
– Хасин!
Вперед, из группы разбойников вышел в буквальном смысле этого слова человек-гора – фигура далеко не атлетическая, но на голову выше любого из присутствующих и наверно вдвое шире.
– Оставишь на самбуке двадцать человек, поведешь его за мной в северную бухту. Купца и племянника в канатную, трофеи запрешь в их каюте. За них и за груз головой отвечаешь. Пленников и этого шакала, – капитан едва заметно кивнул в сторону стоящего на коленях пирата, – за борт, раз шайтан его попутал, то и выплыть поможет. Так я говорю правоверные!?
Капитан с прещуром окинул взглядом бандитов. Правоверные, с энтузиазмом поддержали капитана – крыс никто не любит.
– Ты Хасин все понял?
– Да господин Нахуда! Все будет сделано! – Хасин развернулся лицом к призовой команде – Чего уставились как бараны! Капитана не слышали? А ну все за работу, пока плетку не достал!
Дядю быстро с помощью пинков доставили в «канатный ящик», куда чуть позже доставили и меня. Смена амплитуды качки и переставший хлопать на ветру парус говорили о возобновлении движения судна. Больше всего поразило дядю то что пираты не стали перегружать на шайти содержимое трюма а еще сильней то что даже все захваченные трофеи оставили на «Саффане». Оказалось все просто – шайти тоже досталось от шторма. Многочисленные плюсы пиратского судна, в том числе незаурядная скорость и маневренность уравновешивали не менее ощутимые минусы. Беспалубная остроконечная шайти, чья диагональная обшивка подбиралась по древнеегипетскому способу, без шпангоутов, не имела того запаса прочности, которым обладал тот же самый самбук. Шторм задел пиратов краем, но и этого хватило, чтоб потрепанный корпус во множестве мест стал пропускать воду, которую приходилось откачивать непрерывно. Шайти требовалось срочное килевание – достаточно простая но трудоемкая операция. Этот термин мне придется употреблять неоднократно, поэтому вкратце опишу его суть. Судно заходит в защищенную с моря бухту – желательно с песчаным берегом – полностью разгружается, включая полное снятие балласта, далее во время высшей точки прилива сажается на мель. Во время отлива судно аккуратно кладут на борт, и проводят все необходимые ремонтные и другие работы. В случае с шайти необходимо было проконопатить корпус. Для этого применялось кокосовое волокно, пропитанное шахаму – смесью извести и китового жира или древесной смолы. Далее с приливом, судно перекладывалось на другой борт, и операция повторялась. Дядю в конце того же дня освободили из под ареста. Привязали за ногу хитрым узлом к мачте, сунули в руки специальное ведро, которым вычерпывают просочившуюся сквозь корпус и собирающуюся в льяльном колодце воду – отрабатывай еду уважаемый, за себя и за того парня. Надо сказать, что операция эта штатная и в обычных условиях выполняемая два раза в сутки – на то и специальный колодец, но в связи со штормом «отпотевание» увеличилось и дяде приходилось работать в режима час через три. Чтоб не гонять почтенного человека туда-сюда, дяде бросили овчину и чей-то драный халат рядом с колодцем – отдыхай уважаемый, мы же не звери, какие-нибудь. Самбук уже стоял на ближнем рейде у входа в северную бухту, когда дядю разбудил мощный гогот. В чем дело он понял лишь тогда, когда ему передали мое тельце в колодке и порекомендовали провести воспитательную беседу когда я очнусь, вновь загоготали и удалились. В общем-то это и весь рассказ – вот только закончился он ошеломительным сообщением. Дядя, оглядываясь по сторонам, нагнулся к самому уху и возбужденно прошептал.
– Я успел спрятать твои сокровища! Они не нашли! – Мои сокровища? Сокровища! Я вспомнил! Я вспомнил все!!!
* * *
Услужливой памяти надоело быть таковой, и на неблагодарного реципиента, на смену деликатных ручейков неизвестно откуда взявшихся знаний обрушился мощный поток воспоминаний Абу Али Аббас ибн Искандера. Память Искандера не чем не уступала моей, а в чем-то даже превосходила. Поэтому я вспомнил все!
Отец Искандера – ибн Али Аббас – преуспевающий купец из Багдада, родился в 855 году (чтобы не путать уважаемых читателей все даты буду вести от РХ) вторым сыном в семье мелкого купца-оружейника. С десяти лет стал помогать отцу и старшему брату в лавке. Хороший купец-оружейник должен был обладать не только теоретическими знаниями в данной области, но и на высоком уровне уметь управляется с продаваемым арсеналом – доступность оружия тому способствовала. К семнадцати годам освоив все теоретические тонкости профессии, Али на хорошем практическом уровне овладел луком, копьем и очень хорошем – саблей, ну и приобрел еще и специальность – коммивояжера. Ходил с караванами в Басру, Дамаск, Медину и даже в Аль-Искандарию (Александрия), принося ощутимый доход семье. Когда ему исполнилось двадцать, умер его отец. Множество наследников согласно завещанию заверенному у Кади (судья) получили свою долю. Али досталось два десятка отличных дамасских клинков. Хорошим спросом и ценой в то время клинки пользовались в Египте – затянувшиеся на десятилетие боевые действия в его провинциях неплохой стимул тому. Недолго думая, Али присоединяется к каравану, следующему в Александрию. На завершающем переходе между Эль-Кахирой (Каир) и Александрией на караван напали разбойники. Верная сабля быстроногий конь, – которого Али получил вместе с жизнью бандита – общая неразбериха и запоздалая погоня сделали свое дело – парень остался цел и невредим, но товар был безвозвратно потерян. До Александрии Али добрался через два дня, на трофейном коне с двумя десятками дирхем в кошеле. В караван-сарае, где он остановился, выслушали его рассказ, подивились его удали, по сопереживали и даже предложили место в караване до Багдада. Возвращение домой нищим-попрошайкой амбициозного юношу не прельщало, а вот совет престарелого мамлюка (наемник, гвардеец) запал в душу.
Как раз в то время Язид – младший брат эмира Египта – Ахмеда ибн Тулуна – собирал доблестных воинов под знамена Пророка чтобы вместе с войском Мухаммада I (эмир Кордовии) очистить Кордовию (Испания) от неверных. Храбрых воинов после легкой победы ожидал просторный, плодородный икта (земельный надел), освобождение на пять лет от хариджа (поземельный налог), а также многочисленные богатства и рабы, которых бесстрашные воины добудут в бою. Решение было принято, и Али занял свое место в конвое из четырнадцати галер взявшим курс на Пиренейский полуостров. Следующие четыре года прошли в битвах с неверными. За спинами друзей Али не прятался, напротив – в первых рядах конной лавы врубался во вражеские ряды, одним из первых карабкался на казалось непреступные стены крепостей. За умелые и решительные действия был выдвинут в десятники а затем и в полусотники, за смелость и неукротимость в бою получил свое второе имя Аббас (лев) и место в личной охране мелика (главнокомандующий) Язида.
В 879 уже в качестве десятника охраны принял участие в грандиозной битве у Польворарии. Армией эмира в той битве командовал сын МухаммадаI – Аль-Манзир, войском неверных руководил король Астурии – АльфонсоIII. Али не любил вспоминать ту битву – без помощи шайтана неверным, там точно не обошлось. Как еще можно объяснить, что вражеская конница разбив непобедимую и превосходящею в численности конницу мамлюков и сходу врезалась в пехоту обратив войско эмира в бегство. Мелику Язиду удалось собрать малую часть войска у Вальдеморы, где пришлось дать последний бой и тем самым прикрыть бегство эмира Аль-Манзира. Из сотни охрану в живых оставалось менее четверти когда мелика Язида сбили с лошади ударом булавы. Полуоглушенный, потерявший шлем, истекающий кровью малик продолжал ожесточенно отбиваться от окруживших его астурийцев. Али с десятком бойцов удалось прорубится сквозь строй оттесняющих их неверных и подхватить падающего от полученных ран Язида. Потом было бегство, Али понимал, если он не спасет своего мелика – позор которым он покроет себя не смыть ничем, а героическая смерть товарищей будет напрасна. Из сотни охраны в живых остался только он – Али ибн Аббас. Потерявшему свое войско, израненному Язиду ничего не оставалось, как только вернутся в Александрию. Али как верный телохранитель последовал за ним. Александрия! Пяти лет странствий и битв как не бывало – опять тот же караван-сарай, опять тот же ветер в кармане. Все накопленное непосильным ратным трудом богатства достались врагу вместе с захваченным ими обозом. Али выполнил свой долг до конца, сдав на руки встречающим галеру гвардейцам эмира еще очень слабого после ранений Язида и проводил взглядом удаляющийся паланкин. Но как говорится – не знаешь, где найдешь где потеряешь. Утром следующего дня его нашел гвардеец-посыльный и удостоверившись что он тот самый Али ибн Аббас из Багдада, вручил ему приглашение во дворец эмира. Эмир Ахмед ибн Тулуна щедро отблагодарил телохранителя за спасение брата. Али стал владельцем земельного надела в десять джарибов (джариб – 1592 м2) в предместье Александрии с правом наследования. И это еще не все – особым указом эмира Али пожизненно освобождался от земельного налога. Язид своему спасителю вручил тысячу динаров (стоимость ста верблюдов) «подъемных» и дарственную на десять рабов.
Вдумчиво изучив местный рынок, Али пришел к выводу, что учитывая расположение своего участка на берегу, самое выгодное – построить верфь. Сначала строили мелкие суденышки прибрежного плавания, затем большие – мореходные. Через три года дополнительно занялся морскими грузоперевозками. К сорока пяти годам, знаменитый купец Али Аббас обзавелся еще двумя верфями, в Адене и Басре десятком торговых факторий от восточной индии до Гибралтара. Каждая фактория имела свое судно а то и два, торговых лавок было и вовсе без счету. Единственное, что угнетало купца с каждым годом все больше и больше – отсутствие наследника. От трех жен он имел двенадцать детей, но рождались только девочки. Сделав хадж в Мекку в возрасте сорока пяти лет он женился в четвертый раз. Его избранницей стала Аиша – светловолосая и сероглазая правоверная с корнями из северной провинции Византии. Когда та забеременела, Али стал большую часть дня проводить в молитвах. Аллах услышал его молитвы – Аиша в положенный срок благополучно разрешилась от бремени здоровым мальчиком. Радость счастливого отца не имела предела. На следующий день купец пожертвовал Шейху (старейшина религиозной общины) Багдада пять тысяч динаров на строительство мечети, а еще тысячу дирхем раздал дервишам (странствующий монах аскет) и просто нищим.
В эту эпоху рождение ребенка, хоть даже и мальчика не считалось особым событием, а именем, отец своего отпрыска жаловал уже после выхода из младенческого возраста. А так – мальчик, просто мальчик. Искандер получил свое имя сразу, в честь уважаемого на востоке, непобедимого полководца Александра Македонского. С пятилетнего возраста к ребенку были прикреплены два дядюшки – дядя Гуфар (младший из братьев отца) и дядя Зейб (старший брат Аиши). Гуфар учил Искандера грамоте и счету, географии и учению Пророка. Дядя Зейб отвечал за общефизическую подготовку, учил мальчика основам обращения с оружьем, верховой езде. Бывший десятник легкой конницы в одной из стычек с мятежными армянами поучил стрелу в колено. Стрелу благополучно извлекли, но колено почти перестало сгибаться и о военной карьере пришлось забыть. Аиша попросила мужа взять к себе ее бедствующего брата, перебивающемуся случайными заработками. Али легко согласился, планируя пристроить инвалида куда-нибудь в охрану, но увидав воочию как держится в седле Зейб, как не смотря на сильную хромату играючи отбивается сразу от двух опытных фехтовальщиков – бывший рубака оценил умения шурина по достоинству. В девять лет Искандером занялись уже всерьез – ненавязчивое обучение в стиле игры осталось в прошлом. К ранее изучаемым дисциплинам добавились еще несколько: греческий, санскрит, этикет – дядя Гуфар, латынь, лук, копье, клинковое оружие во всем его многообразии, джигитовка – дядя Зейб. Кстати этикет для купца такого уровня каким был отец – знание обязательное, если не первостепенное. Постоянные встречи с чиновниками диванов (прообраз министерства) судьями, шейхами, наибами (помощники эмиров) не оставляли выбора.
В двенадцать лет Искандер уговорил отца отпустить его в первое в его жизни путешествие в дальние страны. Маршрут и страна были выбраны самые безопасные, охрана самая серьезная, судно самое надежное, а капитан самый опытный, не говоря уже о том, что сопровождали сына оба дядюшки. Караванный путь из Багдада в Басру и далее морем до портового города Камбей на северо-западе Индии заняли менее двух месяцев и прошли как по маслу. В Камбее Искандера благополучно похитили туги из секты фанатиков – душителей поклоняющихся богини Кали.
* * *
Вообще-то юношу никто не планировал похищать, просто так вышло.
Территория комбейской фактории отца располагалась у пристани в арабском районе города и включала в себя комплекс складских и жилых строений. Сюда стекались мелкооптовые поставки из близлежащих районов Индии, здесь разгружались суда из Африки, Халифата, Цейлона, Индонезии и даже из Китая. После чего спешно загрузившись, отправлялись в обратный путь. Здесь загружались бесчисленные повозки развозившие товар по лавкам и в ближайшие провинции для меновой торговли. В общем крупный логистический пункт во всем многообразии.
Рашид – один из зятьев отца и по совместительству главный управляющий фактории тепло встретил дорогих гостей и повел к ожидавшему их обильному достархану. Омыв руки из серебряного блюда водой с плавающими в ней цветами жасмина, гости с жадностью принялись за еду. Что не удивительно после месяца вынужденного поста. Корабельный рацион не отличался изобилием – твердо копченая до подошвенной прочности баранина, такой же твердый козий сыр, сухие лепешки и финики уже стояли комом в горле. Трапеза продолжалась до позднего вечера и сопровождаясь расспросами, рассказами о родственниках и знакомых, говорили о ценах, погоде, политике, травили байки о морских приключениях и былых сражениях, женский вопрос тоже не обошли стороной. Когда у дорогих гостей стали слипается осоловевшие от неуемного чревоугодия глаза, их проводили в специально отведенные для сна комнаты. Путешественники должны были провести в Канбее неделю – пока выгрузится и вновь загрузится их шебека. На следующее утро был запланирован поход в мечеть, а затем посещение местного рынка – считавшимся по праву самым большим, на северо-западном побережье Индии.
Рано утром позавтракав и нарядно одевшись, путешественники отправились в мечеть находившеюся на возвышенности в соседнем квартале. Утолив свои религиозные потребности, компания разделилась – дядя Гуфар с Рашидом отправились в контору, где дядюшка должен был проверить всю бухгалтерию фактории за последние полгода – со времени предыдущей инспекции. Искандер, дядя Зейб и четыре дюжих охранника, проследовали в сторону рынка. Гидом и провожатым у них был старший сын Рашида – Кадир. Сам Кадир был всего на три года старше своего дяди Искандера, но чувствовал себя на улицах Камбея как рыба в воде и уверенно вел процессию сквозь узкие и запутанные улочки к цели, а внушительная охрана не оставляла шансов надоедливым уличным торговцем и попрошайкам.
Искандер – к тому времени посетивший множество рынков в Багдаде, Басре, Сирафе, Маскате – был просто ошеломлен: колорит Камбейского рынка, его многоголосие, многоцветие, запахи – существенно отличались от того, что он видел раньше. Через десять минут пути по путанным лабиринтам из лавок, прилавков и просто товаров разложенных на земле, путники окончательно потеряли всякую ориентацию и только Кадир как опытный кормчий уверенно вел сваю компанию к намеченной цели сквозь царивший хаос. Целей было несколько – дядя Гуфар попросил Зейба внимательно изучить цены на товары, которые в основном закупались в местных провинциях, чтоб сравнить с закупочными ценами в отчетах Рашида. Понятно – Рашид обмануть не может, но вдруг чего-то перепутал, или забыл чего. Охранники надеялись задешево приобрести украшения с самоцветами, которые позже в Багдаде удастся продать с большой выгодой. Искандера интересовали сладости и его любимые игрушки – оружие.
Первыми по курсу, как и просил юноша, оказались лавки оружейников. Толчеи здесь было значительно меньше – оно и понятно, товар отнюдь не повседневного потребления. Горящими глазами Искандер буквально пожирал открывшееся ему изобилие клинков. Дядя Зейб поминутно одергивал племянника, ни давая ему совершить не обдуманную покупку. В шестой по счету лавке торговал старик-индус, в светло-синей курте (свободная рубаха до колен), из под парги (тюрбан) на юношу смотрели добрые, слегка насмешливые глаза. Искандер, окинув взглядом, товар увидел чудо: это был невиданной формы кинжал – неестественно узкое хищно заостренное, обоюдоострое лезвие завораживало своим совершенством. Позолоченную рукоять украшали щечки и пята из полированного обсидиана, в центре крестовины сверкал ограненный рубин а длинные усы элегантно загнуты в сторону клинка.
– Я вижу, молодой господин хорошо разбирается в клинках, раз выбрал этот. Это очень хороший кинжал – из тех, которые сами выбирают себе хозяина, а ты ему понравился.
– А что это за сталь? Ведь это точно не булат. – Палец юноши прошелся вдоль лезвия.
– Осторожно! Клинок острее бритвы. Вы позволите молодой господин? – Оружейник взял из рук Искандера кинжал, осторожно провел им по тыльной стороне своей ладони заросшей жесткой щетиной. Вслед за медленным ходом клинка оставалась полоска совершенно гладкой кожи. Не успокоившись на этом купец достал из под прилавка бронзовый гвоздь и без видимого усилия нашинковал его будто стебель лука.
– Да молодой господин это не булат, я не знаю что это за сталь, раньше не когда не встречал, но она лучше булата – любую кольчугу протыкает словно старую тряпку.
Позже Дед развеял тайну легендарного булата. С его слов выходило, что основа любой оружейной стали – железо, а за ее свойства отвечают не столько способ ковки и закалки, сколько содержание различных примесей и легирующих добавок. То есть секрет булата не был утерян, а скорей всего были выработаны те рудники, где железо содержало нужные примеси, возможно даже редкоземельных металлов.
– Сколько ты хочешь за него купец?
– Пятьдесят динаров или семьдесят пять солидов – и это только потому, что увидел в тебе человека достойного данного клинка.
У юноши чуть слезы из глаз не выступили – отец на все покупки в предстоящем путешествии выдал тридцать динаров и это было необычайно щедро, а тут пятьдесят. Собравшись с духом, Искандер снял с пояса саблю и положил ее на прилавок.
– Это сабля из лучшего дамасского булата, она стоит больше сорока динаров. Если ты возьмешь ее в качестве оплаты, сколько мне придется доплатить?
– Как ты можешь Искандер? – Глаза дядюшки гневно сверкали – Это же подарок твоего отца! Я запрещаю тебе это делать! – Дядя Зейб схватил с прилавка саблю, второй рукой крепко сжал ладонь парня – Идем.
– Дядя положи саблю на место. Я помню, что это подарок отца. Еще я помню, что мой отец был оружейником и дед был оружейником и дед деда тоже. И я знаю – отец останется доволен моим выбором.
От неожиданности дядя оторопел – таким племянника он видел первый раз. Нет, было конечно такое, что Искандер спорил с ним, но это были скорее детские капризы. Сейчас юноша смотрел на него спокойно и ни преклонено – как делал это Али Аббас. Подняв с прилавка саблю, индус долго и придирчиво ее рассматривал.
– Молодой господин прав – через два-три года эта сабля будет ему мала, а кинжал прослужит всю его жизнь, – тридцать пять динаров и клинок твой.
Спорили и торговались долго и до хрипоты, сразу к торгу подключился Зейб с Кадиром, а потом и охранники. Взяли что называется горлом. В итоге отчитав, двадцать пять динаров, Искандер стал счастливым обладателем стилета. А это и был классический стилет – смертельное оружие левой руки, хотя в данном случае правой – парень был левша.
Следующим пунктом назначения были тканевые ряды. Северо-запад Индии славился своими хлопчатыми тканями, которые и были основной долей закупок Канбейской фактории. Узнав все интересующие цены, дядя уже собирался двинутся дальше, когда к ним подошел индус. Белоснежный дастар (тюрбан), цвета слоновьей кости шервани (пиджак без ворота), темно-красные чуридар (брюки суженые к низу) и цветастый шарф – все говорило о том что подошедший скорее всего состоятельный купец.
– Извиняюсь джи (уважаемый) – я вижу вы интересуетесь тканями, я могу предложить вам товар лучше качеством. Отличные крашеные ткани из Каннауджа и очень дешево! Дешевле не найдете.
– Дешево можно купить только краденное. – С солдафонской прямотой ответил Зейб – видно было, что купец ему не понравился.
– Обижаете, джи – меня зовут Бхавин, я известный в Каннаудже купец. Только вчера я прибыл сюда с караваном, а сегодня утром меня настигло известие что мой уважаемый отец умер. Если я срочно не поспешу назад, мои многочисленные родственники без меня поделят богатое наследство. Оставить товар на ненадежного приказчика – то же самое, что его потерять. Поэтому отдам за сколько купил сам – а если купите сегодня весь, то еще дешевле.
Зейб крепко задумался – оценка, и покупка товара была не в его компетенции. Но если он упустит выгодную сделку – тоже нехорошо.
– Склад с товаром совсем рядом, – видимо почувствовав колебание, купец усилил натиск – И пяти минут не пройдет, как будем на месте. Если вам надо с кем-то посоветоваться – я дам вам образцы и подожду до вечера.
Упоминание про бесплатные образцы снимало с Зейба всю ответственность – передаст их Гуфару и пусть тот сам решает, в любом случае Зейб не будет выглядеть дураком.
– Веди, посмотрим на твои ткани. Минут через пять процессия зашла в какую-то лавку и пройдя ее насквозь, оказалась за пределами рынка.
– Вон тот склад – Бхавин указал пальцем куда-то вдоль ограды – Так не надо идти вокруг. Сейчас переведу дух, и двинемся дальше – что-то сердце закололо, от волнения наверно. – Купец снял с шеи шарф и протер им лицо и стал рассказывать какой красивый дом ему достанется в наследство. Быстрая речь сменилась размеренно-напевной, рассказывая он не переставая теребил в руках цветастый шарф.
– Идите за мной! – Неожиданно оборвал свой рассказ повелительной фразой индус.
Увлеченный грезами, связанными с новым клинком, Искандер двигался за всеми как сомнамбула, на автомате, не замечая, что их путь проходит через свалку сопутствующую любому рынку. Мечтами он был далеко. Вот он показывает свое сокровище отцу и тот тоже любуется кинжалом и хвалит сына. Вот все знакомые мальчишки с горящими глазами разглядывают его клинок, и просят подержат его в руках и жутко завидуют. А вот он уже на коне, как его отец когда-то, врубается во вражеские ряды, чтобы спасти попавшего в окружение эмира или даже самого халифа, а его клинок как масло режет доспехи неверных.
Внезапная остановка прервала сладостные грезы, а открывшаяся картина донельзя озадачила парня – вся их группа стояла на небольшой поляне окруженной колючим кустарником. Каких-либо складов и вообще строений не было и в помине. В следующие мгновение невесть откуда появившиеся на поляне трое оборванцев накидывают на шею охранников кушаки и начинают душить. Искандер глазам своим не верил, такое не могло присниться в самом кошмарном сне – один за другим падали задушенные спутники, в то время как другие спокойно ожидали своей очереди. Из оцепенения юноша вышел, когда удавку накинули на шею дяди. Дико закричав, Искандер выхватил стилет и вогнал его по самую крестовину в спину душителя. Бандит захрипел и начал оседать, двое других сразу оставили своих жертв и бросились к парню.
Окрик «купца».
– Не убивать! Он Кали путра! – привел их в некоторое замешательство. Этого хватило юноше, чтоб уменьшить количество врагов еще на одного. Резкое движение влево-вперед – и молниеносный росчерк стилета окрашивает серую дхоти (одежда крестьян) в районе печени в красный цвет. Последнее что отпечаталось в памяти – это кушак второго душителя врезается в живот, принося нестерпимую боль, и тут же удар по шее эту боль прерывающий.
* * *
Очнулся Искандер, лежа на циновке, со связанными перед собой руками. Находился он в каком-то захламленном, обветшалом помещении с маленькими окнами без стекал. На полу валялось какое-то тряпье, которое перебирал оставшийся в живых душегуб. У стены стоял штабель разномастных тюков. Первая осознанная мысль
«– Что с дядей?! Может быть своим криком он спугнул убийц и они не закончили начатое, спешно скрывшись с места преступления?»
Но приглядевшись к раскиданным тряпкам он узнал вещи своих спутников темно-красный шитый серебром халат дяди был среди них.
– Смотри-ка, наш парнишка проснулся. – В зоне видимости показался «купец» – Давай-ка Тушар привяжи его к кольцу, а то уж больно он резкий. Только поаккуратней, чтоб юноше было удобно.
Крепкие руки оторвали парня от пола и поставили на ноги, Искандер тут же попытался боднуть душегуба головой в лицо но не достал, зато пинок в голень получился что надо. Тушар зашипел и тут же влепил парню увесистый «подзатыльник», от которого у парня искры брызнули из глаз.
– О, я был прав, – рассмеялся Бхавин – строптивый нам жеребенок попался – смотри, как лягается!
В центре стены на уровне груди было закреплено металлическое кольцо со свисающими с него ремнями. Предварительно ткнув юношу кулаком в поддых чтоб не брыкался, Тушар привязал его спиной к стене пропустив ремни подмышками и поспешно покинул помещение. ««Купец»» присел на циновку напротив Искандера снял с шеи шарф и начал нести какую-то околесицу, притом как-то размеренно – напевно как молитву, то речитативом, постоянно меняя паузы, между фраз и слов, при этом постоянно перебирал пальцами свой шарф как будто это четки. Минут через десять он замолк, встал и вплотную подошел к юноше, внимательно вглядываясь в его глаза. Воспользовавшись ситуацией парень недолго думая плюнул в лицо «купца». Тот от неожиданности вздрогнул, изумление в его глазах еще не прошло как он начел смеяться. Смех был искренним и каким-то счастливым. Теперь изумился до невозможности Искандер, ожидавший удара или проклятий, а скорей всего и того и другого.
«– Да он просто сумасшедший, – мелькнула догадка – сумасшедший убийца, которого Аллах лишил ума за его злодеяния. Как еще иначе можно объяснить тот бред, который он нес и этот хохот?»
Индус между тем занял свое прежнее место и счастливо улыбаясь, заговорил.
– Я не ошибся, ты – Кали путра, настоящий Кали путра. Давай знакомится, малыш. Как меня зовут знаешь, как твое имя? – В ответ только полный ненависти взгляд. – Впрочем, это не важно, у тебя будет новое имя, я назову тебя Адвик – что значит уникальный, а ты можешь звать меня дядя.
– Ты мне не дядя! – Глухо заговорил юноша – от гнева его лицо побледнело, взгляд испепелял индуса. – Ты убил моего дядю! Ты можешь убить и меня, но мой отец найдет тебя и отомстит за нас! Тебя будут убивать долго, а потом скормят твой труп свиньям и собакам.
– Не надо скобить о смерти дяди. – Никак не отреагировав на угрозы, спокойно ответил Бахвин. – Его телу были отданы все почести а его душа никогда не попадет в пасть демона, потому что на веки защищена Богиней Кали – убийцей демонов. А твой отец и твои родные скоро не будут значить для тебя ничего, потому что ты обретешь новую мать и новую семью. Ты ведь сын купца и стал бы то же купцом, и был бы обречен до конца жизни кланяться в пояс любому чиновнику, любому мулле! А здесь ты будешь подобен эмиру. У тебя будут несметные богатства и тысячи слуг, готовые повиноваться любому твоему слову. Все что тебе потребуется у тебя уже есть. Осталось научиться, всем этим пользоваться. Нам с тобой предстоит очень длинный путь – и чем ты будешь послушнее, тем легче он окажется.
