Текст книги "Фаворит богини (СИ)"
Автор книги: Вячеслав Распопов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)
* * *
Несмотря на своевременную побудку от Грации, организм взял свое, и решительно выступая на стороне сна, отвоевал для себя еще час времени. Даже спешное и суетливое отбытие рыжих мне не помешало. Надо сказать, что предыдущая бессонная ночь не позволила принцессам ко мне поприставать – уснули обе, даже толком не раздевшись. И вот я иду в сопровождении все того же паренька, а сам придумываю «железные» аргументы для Зои, способные отмазать меня от утреннего приема. Заметил краем глаза две фигуры, следующие мне навстречу, и даже сместился в сторону. Каково же было мое удивление, когда кто-то наступил мне на ногу и ощутимо пихнул меня плечом.
– Совсем научные черви страх потеряли! Возомнили из себя невесть кого, и думают, что могут безнаказанно оскорблять знатных господ… – сказал лощеный хлыщ, что наступил на ногу, – А ну, червь, на колени – будешь молить о прощении! – присоединился верзила без передних зубов, что пихнул плечом.
Меня взбесило больше всего то, что я практически уже придумал уважительную причину – а тут какие-то отморозки спутали все мысли, да ещё и хватают меня за отворот камзола… Да и запах изо рта уродов был, как из помойки. Хлыщ получает головой по носу, беззубый – коленом в промежность. Согнутые фигуры беру за шиворот, и хорошенько пару раз сталкиваю их лбами. Упавшие стонущие тела беру за уши, выкручивая их, поднимаю высший свет с пола, и ставлю на колени.
– Прошу прощения – я по утрам такой неловкий, да и с дворцовым этикетом не знаком. Вы принимаете мои извинения? – при этих словах еще сильнее выкручиваю уши, чувствую, как хрустят хрящи. Хлыщ кричит – Дааааа! Отпускаю его ухо. Беззубый оказался покрепче, перемежает крики боли угрозами, обещает мне скорую расправу, и что, дескать, моя сучка-покровительница мне не поможет. Поднимаю ублюдка на ноги, разворачиваю, и даю хорошего пинка. Слабым щелчком по носу вывожу моего проводника Василия из ступора, в котором он пребывал, наблюдая всю картину, и спокойно продолжаю путь.
Начало собрания ничем не отличалось от вчерашнего. Вот только после того, как логофет произносит дежурную фразу – нет ли у присутствующих вопроса, требующего срочного вмешательства императрицы, слово взял префект.
– Августа, я хочу доложить о преступлении, которое совершил человек, подсудный только вам. Сегодня во дворце, где строго запрещены драки и прочие выяснения отношений, Александр Калиостро напал на проходящих мимо дворян, и зверски избил их. Еще со времен Юстиниана, введшего этот запрет, дворец являлся самым безопасным местом. Теперь же, если не наказать преступника самым суровым образом – находиться здесь дворянам станет опаснее, чем в городских задворках. Я, как представитель закона, прошу немедленного разбирательства по этому делу. Что тут началось, прям растревоженный улей – охи, громкий шепот, возмущенные лица, округленные глаза, недоумение, злорадство…
– Представляю закон я! – через логофета оповестила Зоя зал, – Но некоторые полномочия делегирую наиболее достойным и беспристрастным мужам, которые по МОЕМУ решению выдвигаются в префекты. – Слово «МОЕМУ «Углеокая выделила особо, логофет точно передал интонацию. – Надеюсь, Клеарх, ты огласил проверенные данные. Пригласите пострадавших.
Я между тем шепнул Инге, чтобы немедленно нашла и привела Василька, моего свидетеля. И проинструктировал, как его слегка обработать, чтоб на вопросы давал нужные ответы. Пострадавшие прибыли в Христотриклин довольно быстро. Истцы представились – беззубый оказался Гелидором – наставником Константина по владению оружием (как я позже узнал – бывший десятник из «ночной сотни»), и Флавий – второй секретарь префекта по продуктовому обеспечению Константинополя. С их слов выходило, что я намеренно толкнул проходящих рядом дворян. На их корректные замечания разразился бранью. Возмущенные до глубины души, юноши потребовали извиниться невежу – но тот вместо этого накинулся на не ожидавших этого друзей с кулаками. Во время описания моего произвола и ужасов, которые они испытали, их лица выражали безумную боль и сплошные страдания, а из зала явно слышалось – варвар, псих, палач! Когда пострадавшие смолкли, логофет вызвал меня.
– Александр, ты признаешь предъявленные тебе обвинения?! – голосом логофета вещала Зоя.
– Я с большим уважением отношусь к высшему сословию, но сегодня, к своему глубокому изумлению узнал, что и среди них есть люди, способные бессовестно врать самой августе. Поскольку оправдываются виновные, коим я не являюсь, прошу пригласить свидетеля – постельничего Василия, который сопровождал меня, и видел все от начала и до конца.
– Ты хочешь, чужеземец, противопоставить слову дворянина, – тут же отреагировал префект. – свидетельство слуги, смерда?!
– Я хочу понять, почему ты вмешиваешься в суд императрицы? И вообще, на каком основании ты унижаешь свободных граждан Империи. Эти «смерды» прогнали узурпатора, и благодаря их жертвам трон заняла Справедливая!
Голосом логофета был приглашен мой провожатый. Василий выглядел несколько пришибленно, но на мой вопрос, видит ли он, что у меня в руке, бодро ответил, что это солид чеканки двенадцатого года. Тут же шепотом спросил паренька, как зовут его матушку? Удивленный до предела парень не сразу, но ответил, что матушку зовет Галла. Придворным я разъяснил, что поверил в их присутствии слух и зрение свидетеля, чтоб потом не было вопросов. После чего попросил рассказать Василька, как произошла наша встреча с дворянами.
Немного помявшись, парень рассказал, что Александр, заметив встречных дворян, уступил им дорогу, а он занял место за своим сопровождаемым. Господа неожиданно свернули навстречу Александру, толкнули его плечом и наступили на ногу. После чего схватили его за камзол и попытались поставить на колени, заставляя его простить прощения, называя его при этом…
– Стой, Василий! Не хочу вновь слышать этих оскорблений. А тогда я сильно испугался и вынужден был, даже не чувствуя вины, просить прощения. Скажи, я попросил у господ прощения?
– Ну, ясное дело просили, и даже господин Флавий их принял…
И за это Александр избил господ до беспамятства. – с усмешкой прокомментировал последнею фразу префект, перебивая свидетеля, – Надеюсь, всем ясно – они сговорились, а сейчас своими небылицами вводят в заблуждение собравшихся. Понятно ведь, что ни один нормальный человек не набросится на другого с кулаками после того, как конфликт исчерпан.
– Возможно, мой поступок выглядит безумством – но я воспылал праведным гневом после того, как Гелидор назвал светлейшую августу – моей сучкой…
– Ты лжешь, червь! – беззубый отреагировал мгновенно, – Я это сказал уже после побоев!
Горе-правдолюб, выпалив фразу на одном дыхании, набрал новую порцию воздуха в легкие, и… подавился им. В зале повисла звенящая тишина. Было даже слышно, как Флавий, сделал шаг в сторону, удалившись от товарища, как от потенциальной опасности. Я перевел взгляд на Клеарха. Посеревшее лицо, потускневшие глаза, величественная поза превратилась в унылую фигуру. Практически беспроигрышная партия обернулась полным провалом. Кому положено, точно знали, кто режиссер постановки – да и самый последний придворный догадывался, откуда ноги растут. Безоговорочный проигрыш префекта опустил его рейтинг влиятельности на несколько ступеней вниз, и это понимали все.
– Ты, Гелидор, просто не помнишь… – решил я прервать тишину, – Сам господин префект сказал, что ты был избит до беспамятства. – слова «господин префект» я сказал издевательски-подобострастно. – Василий, скажи…
– Довольно! – прозвучал зычный голос Зои. Она вышла в сопровождении рыжих из-за занавеси, и вещала сама, – Я слышала достаточно, чтоб озвучить свое решение.
Августу звали Углеокой из-за угольно-черного цвета глаз, сейчас же ее глаза просто пылали чернотой, что на контрасте бледности лица было особо заметно.
– Свидетельства сторон противоречивы. Но есть виновный, затеявший драку, и есть виновный в оскорблении царственной особы. Вина обоих неоспорима. Пусть же наиболее виновного определит «божий суд». В любом случае, каждый из подсудимых, или оба, если останутся живы, приговариваются к выплате в казну империи десяти тысяч солидов.
«– Ну да, держи карман шире! Давай я начну раздавать, всем желающим свои, честно заработанные – ну, почти честно…» Хотя, что я туплю?! О зарплате мы еще не договаривались – значит, будет как минимум десятка кусков в месяц, плюс бесплатное питание.
– Поскольку Александр Калиостро в настоящее время выполняет важную для империи работу, ему запрещается учавствовать в божьем суде лично. Остальные детали озвучит главный имперский герольд!
Закончила Зоя свою речь традиционным: – Во имя Отца и Сына, и Святого Духа, слово мое – от Бога вам.
Излишне пафосный, мелкий старичок, знакомый мне по «игре в угадайку», занял место на подиуме, и важно начал свою речь.
– Божий суд как безжалостен, так и милосерден, и поскольку Гелидор признан наиболее пострадавшим, то он вправе выбирать условия поединка. Который может быть: до смерти, до признания своего поражения одной из сторон, до первой крови…. Противная сторона вправе выбрать оружие, оговоренное кодексом поединков. Александр вместо себя может выставить поединщика, обладающего саном или титулом не ниже противника. Гелидор может отклонить эти кандидатуры, но не более трех. Не могут быть отклонены выставленные Александром родственники, или опекуны. Всем все ясно?!
– Титулованных друзей я еще не приобрел, мой дальний родственник – отец Дионисий – по религиозным и возрастным причинам в поединщики не годится, остаются только опекуны… – со вздохом сказал я, – Это, как всем известно, принцессы Марго и Ингрид. Если будущая королева Африки не против, я бы порекомендовал ее.
– Я отказываюсь сражаться с севастой… – глухо проговорил Гелидор, – Предлагай мужчин.
– Отказ отклоняется! – важно изрек герольд, – Севаста Марго – амазонка, то есть в первую очередь воин, хоть и женщина. Наши предки из сципиона африканского, а позже из африканского же экзархата, не считали зазорным обнажить против них оружие, и вынуждены были признать, что и это не всегда помогало уцелеть. Да и не будь этого прецедента, вы недавно создали собственный – обнажив меч против женщины. Какую форму поединка вы выбираете?
– До первой крови.
– Севаста! Какое вооружение вы выбираете? Согласно кодекса, можно выбрать…
– Гальский вариант (копье шлем щит). – прервав герольда, холодно, даже надменно, сказала рыжая (ну кто бы сомневался), – Но от шлема я отказываюсь.
– Приятно узнать, что чужестранка в деталях знает кодекс о поединках! – польщено, с улыбкой, заметил старичок. И тут же перешел на официальный тон, – Условия «божьего суда» определены. Время проведения – сегодня, перед литургией. Место – ипподром. Возражений нет?..
Дальнейший утренний прием проходил как-то тускло, без огонька. Переполненный яркими событиями первый час приема и ожидание дуэли отвлекли внимание знати от происходящей в зале рутины. За занавесью меня ждали насмешливые взгляды рыжих, и осуждающий Углеокой. Пока не посыпались упреки, решил взять инициативу в свои руки.
– Я думаю, Августа, пора уже заняться всякой нечистью, которая тебя окружает. Начать думаю с финансовой безопасности империи, а именно с твоего казначея. Надеюсь, результат будет уже сегодня.
– Ты уверял меня, что префект в растерянности, и что пакостей в ближайшее время ждать от него не стоит. – упреки все же посыпались, – Однако он просчитал тебя, как мальчишку – и точно знал, что раз ты выкинул человека в окно только за то, что он повысил на тебя голос, то за более обидное оскорбление ты если не убьешь, то покалечишь наверняка.
– Он просто оказался глупей, чем я думал. И результат его провокации таков – его влияние значительно снизилось, он играл своих людей втемную, в результате чего один лишится карьеры, а другой жизни! Это тоже ему популярности не добавило… – переведя взгляд на рыжую, уточнил, – Марго, он умрет? – в ответ получил «Пф-ф!» от принцессы.
– Хорошо. Что ты придумал с казначеем?
– Да ничего особенного. Ты прямо сейчас официально знакомишь нас, и велишь ему показать мне сокровищницу императоров Византии. Я там задаю ему разные вопросы, и слежу за его реакцией. Далее, в твоем присутствии, если на нем есть вина, я вынуждаю его сделать чистосердечное признание.
– Ты шутишь, Александр! – августа даже хохотнула, – Допустить самого ловкого вора в сокровищницу?! Может, проще сразу загрузить все, что там осталось, на твою «Аврору», а самой вернутся в монастырь?!
– Чтобы доказать чистоту своих помыслов, – дурашливо сказал я, – могу войти туда нагишом…
– Фу! Не хочу даже думать, – брезгливо сморщила носик Августа, – в чем ты собираешься выносить ворованное добро.
Принцессы синхронно прыснули в кулачок. Тут же попытались собраться, но я не дал, заявив, что рыжие должны пойти со мной. А им вполголоса пояснил.
– Так получится вынести драгоценностей в несколько раз больше. Фи, фу! – сморщенные носики, показанные мне кулаки, улыбка Углеокой.
– Ты точно уверен в вине казначея? – уже серьезно спросила Зоя, – А если он чист?
– Тогда подумает, что я чудак, поэтому и задаю странные вопросы – на этом все закончится.
С Фомой меня познакомили минут через десять. Субтильная фигура, ничем не примечательная внешность, немного за сорок. Свое волнение старательно скрывал за подобострастием и суетливой деловитостью. Во время знакомства я выразил восхищение его неустрашимостью, на всеобщие недоуменные взгляды – поспешил дать ответ.
– Казначей – самая опасная должность среди чиновников. Мало кому из них удалось избежать плахи, и дожить до преклонных лет.
Фому ощутимо тряхнуло, румянец волнения быстро сменился бледностью. Сразу видно – не герой, и пошел на преступление вряд ли из жадности.
Когда я оказался в сокровищнице, не скрою – растерялся. Почему-то я думал, что это небольшой подвальчик, в котором стоит два десятка сундуков разного размера, и пара стеллажей для размещения негабаритных ценностей. Действительность поражала! Слабый свет лампы освещал исчезающую во тьме колоннаду, делящую зал на две части. У стен и посередине анфилад стояли стеллажи, до потолка наполненные сундуками. Пораскинув мозгами, решил, что все логично. Колоссальная метрополия – Византия, в лучшие времена владела территориями, сопоставимыми с моим СССР, (если, конечно, не брать в расчет бескрайние и почти необитаемые тайгу и тундру.), и ее сокровищница должна соответствовать тому же Гохрану СССР. Белый осмотр сокровищ показал, что Августа сильно прибеднялась, и «Аврора» не вывезет всего даже за два рейса. Нет – конечно, не все ценности являлись золотом и самоцветами. Серебро, дорогие специи, богато украшенное оружие, книги, непонятные артефакты составляли сейчас львиную долю сокровищницы. Когда экскурсия подошла к концу, я достал из-за ворота рубахи кулон.
– Взгляни на камень. Как думаешь, сколько можно за него запросить? Я бы конечно предпочел с ним не расставаться – все же память об отце, а он говорил…
Под гипнозом Фома рассказал очень интересные вещи. Если коротко, то выходило, что Роман большинство якобы вывезенных сокровищ припрятал здесь, неподалеку. А началось все с того, что главный казначей при Романе, его прямой начальник Тимос, находясь сильно во хмелю, поведал Фоме, что подал будущему императору идею создать еще одно (но тайное) хранилище сокровищ, о котором будет известно только императору и членам его семьи – за что был поощрен сотней золотых. Со временем пьяные бредни начальника забылись, но тут внезапно в хранилище доставили триста небольших сундучков – если загрузить их золотом наполовину, то может унести один человек. Фома получил новое задание – заполнить их обезличенными золотыми слитками, монетами, самоцветами – короче, максимально дорого, но чтоб установить их связь с императорской казной было невозможно. Хранитель работал сутки напролет, и в конце концов сделал все, что от него требовалось, снабдив каждый сундук детальной описью. Далее ничего не происходило еще пару месяцев. Как вдруг его отправили в Фесолоники для проверки казначейских служб. Когда он вернулся, то обнаружил, что аккуратно составленные им сундуки, видимо, при навешивании на них замков и опечатывании двигали, и не потрудились после этого выровнять. Аккуратисту по натуре, Фоме сильно резал глаз подобный разброд в хранилище, и он решил восстановить порядок. Первое, что он заметил – это то, что вес сундуков изменился, и на некоторых из них появились царапины и сколы. И самое удивительное – почти все были припудрены белесой пылью, которой в хранилище никогда не водилось. Для бывшего ювелира вскрыть простенькие замки и восстановить вскрытые печати было минутным делом, поэтому казначей после недолгого раздумья сделал это. Сундуки были полны камнями – точнее, битыми мраморными плитами. Фома даже знал помещение, где полы были выстланы золотисто-бежевым мрамором с красно-коричневыми прожилками – это тепидариум (тёплая сухая комната в термах, предназначенная для разогрева тела.), что входит в комплекс публичных терм на территории дворца.
Получалось, Лакапин все же внедрил идею с альтернативным хранилищем. Теперь его семья и потомки, независимо от смен власти, всегда могли посетить термы, и по мере надобности пополнить свои запасы обезличенными сокровищами. Что характерно, при бегстве Роман прихватил с собой все сундучки с бесполезными камнями, окончательно запутав этим следы. Вернулись в Христотриклин примерно через час, я подал Зое знак, что нужно срочно переговорить. Августа сошла с трона и кивком пригласила следовать за собой. Я прихватил под локоток растерянного Фому.
– Вперед, мой друг! Тебя ждет награда или плаха. Все, как говорится, в руках Божьих – ну и твоих, конечно…
Комната, в которую привела нас Зоя, имела сравнительно небольшие размеры, и судя по обилию предметов женского туалета, видимо служила костюмерной императрицы.
– Августа, мои подозрения в казнокрадстве и измене Фомы не подтвердились… – сделав паузу, во время которой послышался вздох облечения казначея, продолжил, – Но его мучает какая-то тайна, связанная с хищением казны узурпатором. Которой он сейчас желает с тобой поделиться. Мы слушаем тебя, Фома – начинай!
Несмотря на испуг, казначей во время моей речи крутил головой в жесте отрицания, и когда он открыл рот, чтобы заговорить, я его прервал.
– Фома, до сих пор ты не лгал августе. Но сейчас я вижу, что лукавый пытается сбить тебя с пути истинного. Прежде чем открывать рот, помни – я чувствую ложь – если солжешь, то окажешься в пыточной. Пыток, даже самых простых, ты не выдержишь, и расскажешь все, что знаешь. Но дознаватели будут считать, что ты признался не во всем, и пытки усилятся. Если повезет – ты умрешь во время пыток, а если нет – на городской паперти появится еще один вонючий калека. Ну давай, сними грех с души.
Когда я упомянул про пытки, из Фомы будто вынули стержень, а когда закончил – казначея прорвало. Взахлеб, перескакивая с пятого на десятое, хранитель казны поведал Зое уже знакомую мне тайну.
Как известно, начальство не опаздывает – оно задерживается. Когда мы с Углеокой прибыли на ипподром и заняли место в императорской ложе, народ уже откровенно скучал. Раздался гонг, и на специально размеченном пятачке появился герольд с двумя помощниками. Краткий пересказ происшествия, приведшего к божьему суду. Представление сторон, разъяснение дуэлянтам их прав, и каким образом поединщики должны реагировать на команды герольда и его помощников. Марго даже не прислушивалась к речи герольда, используя это время для демонстрации придворным своего боевого костюма и макияжа. Надо сказать, ей это удалось – большинство взглядов публики было приковано к ней. Раздался второй гонг – дуэлянтов приглашали на позицию. Когда противоборствующие стороны заняли позиции, разделяющие их примерно на семь метров, прозвучал третий гонг.
Рыжая рыкнула, как рассерженная львица – и рванула навстречу Гелидору, как метеор. Отразила удар копья и проскочила мимо. Неожиданно остановилась, не оборачиваясь взмахнула копьем, будто стряхивая с его наконечника кровь, и только после этого последовала команда герольда.
– Стоп! Кровь!
Крови было предостаточно. Мало кто заметил мгновенное движение и укол копьем, проткнувшим насквозь шею Гелидора. Зато обильно фонтанирующую кровь из его шеи и оседающее на песок ипподрома тело, заметили все. Поединок по зрелищности, конечно, так себе, и ожиданий публики не оправдал. Как будто пришел на бой именитых боксеров, а он закончился нокаутом на второй секунде матча. Зато умные все поняли сразу – их взгляды с победительницы перекочевали на труп, а потом на префекта. Клеарх тяжело поднялся со скамьи, и перед тем, как податься на выход, взглянул на победительницу тяжелым взглядом. Только не на ту напал. Ясные, медово-желтые глаза принцессы не померкли в испуге или в замешательстве, а разглядывали префекта с плотоядным интересом. Словно львица, облизываясь, смотрела на бабуина, сидящего высоко на дереве.
Рыжая отсалютовала публике, поклонилась Углеокой, выслушала финальную речь герольда, согласно которой божий суд прошел без нарушений, бла бла бла, и выявил правого…. Игнорируя петляющий проход в императорскую ложу Марго просто перепрыгнула двухметровый барьер и оказалась перед четой сына Зои. Константин ударил пятерней по подставленной ладони рыжей (уже прижившийся мой жест), и тут же произнес:
– Я думал, мой наставник лучший – а ты его убила за мгновенье… Ты всех так быстро можешь убить?
– Думаю, да – разве что с Ингой придется повозиться.
– Ну-ну, мечтай, подруга. – с ленивой улыбкой ответила флойляйн. Может, и Саню легко одолеешь?!
– Мы, вообще-то, говорим о людях… Причем здесь Саня? Во время возникшей паузы взоры присутствующих сосредоточились на мне. Слухи о том, что я ангел, уже вовсю ходили по дворцу, но были популярны пока что только у черни. А тут заявление прямым текстом, да еще от особы приученной следить за своей речью.
– Ну, ты, Марго, говори, да не заговаривайся! Раз я стал секретарем августы, и вкалываю как раб, а вы постоянно прохлаждаетесь, – решил я разрядить атмосферу, – то это еще не значит, что я совсем потерял человеческий облик.
Возмущенные до глубины души принцессы потеряли дар речи. Зоя просто глубоко вздохнула, принимая как неизбежное зло, новую грань моей наглости. Константин, думая о своем, не заметил возмущенных гримас и продолжил.
– А ты уже билась с Александром? – Сказал он скорее утвердительно, чем спросил. – И как это было?
– Ну, если считать по синякам, которые он получил, то я круче Инги. Только это были учебные бои. Я видела его в настоящем деле, он рубился одновременно с тремя опытными наемниками в броне. Он убил всех троих, и быстрей, чем я твоего Гелидора. Так что в реальном бою против него, у нас с Ингой шансов нет.
Багрянородный перевел взгляд на фройляйн, та только молча кивнула, подтверждая слова рыжей. Что-то решив для себя, Константин уже обратился ко мне.
– Александр, а когда мы услышим продолжение твоих…, то есть приключений Синдбада?
– Ваша Светлость, а что если вы запишите на бумаге те истории, которые я уже рассказал, и еще расскажу. А я нарисую всех чудовищ и красавиц, которых ты опишешь. Думаю получиться интересно. Потом писцы и художники размножат и украсят книгу, которая если не превзойдет творения Гомера, то наверняка переживет века, а может быть и тысячелетия. Представляешь через тысячу лет, какой-нибудь молодой граф получает в подарок книгу, читает на обложке – Константин Багрянородный, «Приключения Синдбада Морехода».
– Но ведь это будет неправдой. Это же твои истории.
– Вот на первой странице и напишешь – Эти истории я услышал от Александра Калиостро, – великолепного рассказчика и просто хорошего ЧЕЛОВЕКА. – Слово «человека» я выделил особо, при этом остановив взгляд на Марго, а затем подмигнул Косте и тихо добавил. – Согласись, фраза – наполовину человека – как-то нехорошо звучит.
На литургию, в храм Богородицы Фара, августа подкинула меня в своем паланкине. По дороге некоторое время молчала, а потом последовал вопрос.
– Ты, правда, не человек?
– К чему все эти штампы августа – человек, ангел, демон, колдун?! Кто я на самом деле – извини, рассказать не могу. – Видя, как надуваются в обиде губки Углеокой, поспешил добавить. – Не обижайся, я действительно не могу. Принцессы тоже не знают. – Поспешил упредить, готовый сорвется упрек. – Суди обо мне по поступкам и делам – это будет правильно. – Чтоб окончательно закрыть тему поинтересовался. – Ты ведь не ради этого вопроса посадила меня в свой паланкин?
– Да, я хотела сказать, что уже есть некоторые результаты твоей работы. И что я поступила верно, назначая тебя своим секретарем.
И она еще смеет называть меня наглым!? Да это я, что называется на блюдечке, преподнес ей такие деньжищи, которые вдвое увеличили казну империи, а она погладила себя по головке, за то, что сделала правильную кадровую перестановку.
– Надеюсь, ты уже перестанешь отлынивать от своих обязанностей, и начнешь работать в полную силу.
– Сожалею, дражайшая августа, но крайнее напряжение умственной деятельности, позволившее удвоить твою казну, исчерпало все мои резервы. И чтоб восстановить их, потребуется минимум неделя усиленного отдыха.
– Наглец! Ладно, к этому вернемся позже. Ты уверен, что казначей рассказал все что знал?
– Абсолютно все! Если ты хочешь спросить, почему я не воспользовался случаем стать сказочно богатым, то сразу скажу – до денег, как и до власти, я не жадный. Тем более законопослушный, а сокрытие клада – преступление, за которое садят в тюрьму. Это там где говорят на языке, что и птиц. Зато тому, кто сдает найденный клад государству, положена четверть его стоимости.
Фраза про четверть сокровищ, существенно напрягла Зою. Я, как бы не замечая ее смятения, сказал, что мне достаточно и десяти тысяч, чтоб рассчитаться с империей за устроенную драку во дворце. Вздох облегчения я расценил не как скупость, а рдение за финансовое благополучие государства. Как-то, даже смешно подозревать императрицу в крохоборстве. Смятение и облегчение на лице Зои, я заметил только потому, что ожидал нечто подобного. Тем более что все эмоции она давила в себе за считанные мгновения. Так и в этот раз. Моментально собравшись, она лишь насмешливо взглянула на меня и со вздохом проговорила.
– Я бы на твоем месте, не обладая даром предвидения, не была столь категорична. Если Фома рассказал все что знает, то мы знаем всего лишь то, что в трех вскрытых им сундуках, был мрамор из тепидария. Откуда такая уверенность, что все ценности спрятаны в одном месте, а не в пяти-десяти?
Нет, все же Дед прав – я лох с большой буквы «Л». Только, блин, обмишурился со своим предсказанием ближайших действий префекта, как опять влез со своим безапелляционным заявлением относительно спрятанной казны. Единственный аргумент в мою пользу – с переносом сокровищ Роман явно не торопился. Так как был убежден, что трон достанется ему, и даже при самом неблагоприятном развитии событий, потерять его он мог только после совершеннолетия Константина. Поэтому я лишь загадочно улыбнулся.
– В любом случае, – Продолжала Зоя, не отреагировав на мою улыбку. – после литургии скажу Моисею чтоб послал в тепидарий бригаду ремонтников с хорошей охраной, под руководством Фомы. Пускай вскрывают полы.
– У меня есть идея полутуше. Мы с Фомой вместо литургии пойдем в термы, и там под видом отдыхающих поищем тайник. – Стоять два часа на литургии, слушая заунывные песнопения, повторяя такие же унылые молитвы, занятие точно не для меня. Термы с теплым бассейном, парной, брадобреем, педикюром и массажем, меня устраивали куда как больше. Пока Фома будет простукивать полы в тепидарии, можно будет, немного расслабится. – Если найдем, не понадобится вскрывать полы, а потом восстанавливать покрытие. Тем более что общение с Богом, через священнослужителя, не мой уровень.
– А…? Ну ладно. Получается, встретимся на обеде, может, кто-то еще нужен? – Я не успел даже рта раскрыть, как она со сладенькой улыбкой продолжила. – Принцесс не проси, не дам.
А жаль, а уж как жаль рыжим, было в красках написано на их лицах. Ничего девчонки – и на вашей улице будет праздник.
Насмотревшись на роскошь дворца, думал, что термы меня не впечатлят, но был приятно удивлен. Роскошь архитектуры и убранства поражала – колоннады, портики, карнизы, альковы – все выполнено из разноцветного мрамора, помпезно украшено искусной резьбой, и мозаиками из смальты, мрамора и неизвестных мне минералов. Малые архитектурные формы в основном фонтаны, само по себе украшения, изобиловали шедевральными мраморными скульптурами античных богов, лично я узнал только Нептуна по трезубцу и Геракла по мускулатуре. Двери в помещения выполнены из бронзы, покрытой тонкой чеканкой. Началось наше пребывание в термах как и положено с аподитерия, (комната для раздевания, предбанник). Далее мы с Фомой сразу пошли в нужный нам тепидарий. Температура там была в пределах пятидесяти, не более. На всякий случай предупредил Фому, чтоб простукивая полы – не увлекался, и не забывал во избежание теплового удара посещать бассейн с прохладной водой. Ответный жест казначея я истолковал как «– иди не мешай» – что и сделал, перейдя в следующее помещение.
Кальдарий (самое горячее помещение в термах), хоть и не дотягивал до сауны, но и я не фанат экстрима. Так что хорошенько разогревшись нырнул в прохладный бассейн, и урча от удовольствия сделал челночный заплыв в полную силу метров на двести, затем снова направился в парилку. После второго заплыва решил навестить Фому. Результат был. Фома вынул часть мозаики представлявшей диск солнца, а под ним обнаружилось углубление, за которое удобно ухватится пальцами и отверстие, напоминающее замочную скважину.
– Замок. – Пояснил очевидное казначей. – Мне не вскрыть. Придется ломать. Пойду звать рабочих.
– Стой! Ты же бывший ювелир! Мне надо стальную проволоку разной толщины, и набор инструмента, чем ее гнуть и чем подточить. Можешь принести?
Память Искандера сохранила уроки тугов по вскрытию различных замков, с помощью примитивных отмычек буквально изготовленных самим на коленке.
– Да. Ты что можешь вскрыть этот замок? – И после небольшой паузы. – А ты откуда знаешь, что я ювелир?!
– Я все знаю и все могу, но это закрытая информация, – сделал я доверительно-назидательную физиономию. – так что молчок.
Пока растерянный Фома подходил к двери, у меня в мозгу произошло еще одно просветление.
